Одного человека достаточно

      «"Сянлэ", "Сянлэ", "Ваше Высочество", "Се Лянь"... Да мне титул Бога Мусора и Посмешища Трёх Миров слышать приятнее, чем это!», — зло думал Хуан Се, перемещаясь с Небес в лес на севере Шеньши.       Не став сдерживать в себе злость, он ударил ближайшее дерево, вкладывая в свои действия исключительно тёмную ци.       «Я согласен быть шутом и посмешищем, но не слабым никчёмышем! Я же всё сделал, чтобы во мне не видели его! За что мне это поганое вознесение!? Я – это я, а не те поганые имена! Се Лянь не стал бы демоном, не бегал бы как собака за Небом, не проклял бы ненароком Цзюнь У посреди праздника! Я... Даже выгляжу теперь иначе!», — смотря на поваленное дерево прошипел Чин Э.       Развеяв иллюзию, он принял истинный облик. Даже без взгляда со стороны было понятно, что он как минимум выше. И всё же, он создал цветок. Ему нужен был взгляд со спины и меч, чтобы исправить кое-что ещё: прямые нетронутые стрижкой волосы, которые необходимо собирать в пучок, чтобы те не свисали на лицо, слишком аккуратно и ровно лежащие. У облика Чин Э был бардак на голове, поэтому и у него настоящего он будет. Собрав волосы со лба и макушки, Хуан Се поднял их и проскользнул по ним пальцами вверх, постепенно обрезая на разной длине, чтобы получить небрежную чёлку. Он уже делал так на куклах, да и непоправимость это не про волосы Непревзойденных. В руке остался внушительный шелковистый ком, который был с интересом поглажен одним пальцем и тут же небрежно выброшен. Затем демон подрался с собственной куклой, чтобы та обрезала что-нибудь мечом, а собственные движения спутали волосы и образовали колтуны, что затем были неаккуратно вырезаны.       Кукла с мечом бросилась в атаку. Её глазами Хуан Се видел то, как можно атаковать самого себя и он атаковал, атаковал и защищался. Снова и снова, не прикрывая только волосы. Спустя два поваленных дерева и почти двадцать клоков волос, Хуан Се вынужденно прекратил своё буйство.       В его голове прозвучал голос Неба: «Чин Э». И, разумеется, Чин Э тут же сменил облик и переместился на зов. Хуа Чэн стоял у входа в доме блаженства.       — Здравствуйте, господин Хуа, — едва оценив ситуацию, поприветствовал Небо демон.       Хуа Чэн выглядел напряжённым и, казалось, в чём-то сомневался, судя по поджатым губам и тому, что не отдал приказа сразу. Ничего общего с его поведением перед Се Лянем-Хуан Се. С Чин Э он почти всегда был раздражён, недоволен или зол, не скрывал презрения и скуки. Нечестно. Очевидное проявление того, что Чин Э Небу не нравился. Впрочем, если считать это за искренность, то так даже лучше.       — Где Хуан Се? — спросил Хуа Чэн.       — Перед тобой.       — Только что был в лесу на севере Шеньши, — не смея ни солгать, ни сказать правду ответил демон.       — Почему? — ожидаемо удивился Бог.       Даже обсуждение Хуан Се меняло его поведение. Теперь он выглядел просто удивлённым. Без тени негативных эмоций.       — Он зол из-за фальшивки и нестабилен из-за ритуала. Беситься на людях ему нельзя, а там он никому не навредит, — несколько сомневающимся голосом ответил Чин Э.       Он и сам особо не задумывался почему именно так. Знал только, что это – его территория без людей.       — А себе? Что он вообще там делает? — с беспокойством спросил Хуа Чэн, от нетерпения делая шаг вперёд.       «Мои проблемы – лишь мои проблемы», — засияла в воздухе жёлтая надпись. Затем её перечеркнула оранжевая черта. Глаз Хуа Чэна внимательно проследил за этими изменениями и вернул взгляд на слугу лишь после того как надписи истаяли.       — Дрался с куклой, портил себе причёску, вымещал злобу на деревьях... — почти смеясь ответил Чин Э. — Ничего страшного, правда. После ритуала он не особо похож на Се Ляня, потому и его стремлением к покою он не страдает. Ничего он себе не сделает. Просто его разозлило упоминание изначального имени как истинного.       Оправдывать себя со стороны было значительно менее неловко и даже забавно. И всё же Небо в самом деле переживало за Хуан Се. Согласиться на свидание после трёх встреч (первая из которых произошла в алых одеждах и без единого слова)? На памяти Чин Э Хуа Чэн ни разу таким не занимался. А эта пьеса... В самом деле всё указывало на то, что Небо уже знало Се Ляня, вот только он сам не припоминал никого даже отдалённо похожего на этого Бога до третьего вознесения. Подозревать же в нём Умина было бы весьма неуважительно, хоть мозг и сыпал намёками, припоминая, среди прочего, странные слова Неба, сказанные им над огненной бездной низвержения в день падения Хуань Юэ: «Моё божество... Слишком много боли... Подожди ещё немного...». Чин Э. Обещал. Не лезть.       — Я могу его увидеть? — немного помолчав спросил Хуа Чэн.       — Если хотите. Вам мой идентичный никогда не навредит, по крайней мере до тех пор, пока в нём есть хотя бы малая искра сознания. В конце концов, он так же связан моими обязательствами по контрактам как и я его, — пожав плечами ответил демон.       — Связан твоими обязательствами? В каком смысле?       — Если упрощать, то контракт идентичных звучит примерно так: «Всё твоё – моё, всё моё – твоё», включая не только материальную собственность, но и имена, титулы, силу, знания, ответственность и обязательства. Также это касается чувств, эмоций и многого другого, однако не все возможности контракта используются.       — Как нечто подобное вообще может работать? Кем надо быть, чтобы на это согласиться? Это же совершенно не выгодно! И, постой-ка, не хочешь ли ты сказать, что то, как он ко мне относится – следствие этого идиотского контракта? — зло прищурившись, поинтересовалось Небо.       — Нет, что вы, разве что мелочи по типу прикрытия вашей маскировки в начале вашего знакомства. Да, он не может в случае чего вам отказать, но переживать не о чем, в конце концов свидание предложили не вы... — поспешил оправдаться Чин Э. — А контракт идентичных я осознанно не заключал. Он был заключён самим фактом моего существования. Выбора не было. Но это, если задуматься, даже более выгодный для меня контракт, чем наш с вами. Контракт идентичных позволяет мне разделить свои проблемы с создателем-прототипом.       Вздохнув, Хуа Чэн отпустил тему "контракта идентичных". Вместо этого ему на миг стало интересно кое-что другое. Он искал Се Ляня восемь веков и несомненно предпочёл бы это время быть рядом даже в роли ненужного Умина. Да и ненужного ли? Очень вряд ли, если вспомнить про судьбу и меч. Но вот почему Чин Э восемь веков безвозмездно делал всё, что ему скажут, "прибегая" по первому зову, было хорошим вопросом. И ответ, к сожалению, был на поверхности. Хуа Чэн не был идиотом. Причина была в выбранной Хуан Се для себя и своего "творения" судьбе. Возможно, Чин Э справлялся даже лучше, чем мог бы на его месте он. Ни капли обиды, ни намёка на ревность. Словно с приходом Хуан Се он в самом деле стал лишь куклой без человеческих чувств, словно он всегда был лишь слугой.       — Сожалеешь, что связался со мной? — безрадостно ожидая подтверждения своих мыслей спросил Хуа Чэн.       — Нет, с чего бы? Я ведь прочитал что подписываю. Меня всё устраивает. Так я хотя бы не бесполезный неудачник, — улыбнувшись ярче ответил Чин Э.       Он сказал правду и был искренне рад тому, что Небо спросило хоть что-то о нём.       — Идём, — не расщедрившись на дополнительную реакцию сказал Хуа Чэн.       — Позволите? — протянув левую руку, вмиг обернувшуюся в чёрную тканевую перчатку, уточнил Чин Э.       Резанув лицо слуги странным холодным взглядом, Небо коснулось перчатки, позволяя себя перенести. Что ж, это было одно из не особо многочисленных "соприкосновений" Хуа Чэна и Чин Э в его обыкновенном обличии. Наверное, со стороны демона было довольно глупо им радоваться. Особенно после того с чем он имел дело как Хуан Се. Чин Э многое бы отдал за то, чтобы подольше не вспоминать о Се Ляне, находясь рядом с Небом, не ощущая гнева к Небесам, боли из-за имени и всего остального, но от него это не зависело.       Миг, и вот они оказались среди мрака леса на окраине Шеньши. Под пристальным взором неожиданно проснувшегося стыда, Чин Э подменил себя цветком, а сам сбросил с себя личину, прикрыв лишь глаз. Он встал туда, где стоял до вызова и даже пнул куклу, которую бросил, поторапливая ту рассыпаться прахом.       — А-Э, зеркальце, ты пришёл помочь мне с волосами вместо этого мусора? — оборачиваясь к "себе", стоящему возле Неба, спросил Хуан Се.       — Нет, я привёл Небо, чтобы тебе стало стыдно творить всякую ерунду, — тут же ответил цветок, вторя мысленной шутке.       Недовольство тут же отразилось на лице Хуа Чэна. Чин Э на это вычел ещё одну единицу из минус бесконечности рейтинга своего чувства юмора и продолжил.       — Неужто правда не поможешь? — взглядом говоря кукле: «Посмеешь отказать?», посмеялся Хуан Се.       Скосив взгляд на Небо, "Чин Э" уточнил: «Я могу напасть?». В конце концов, реакция Неба на всё, что касалась Се Ляня была особенной, а потому он мог оказаться против этой забавы.       — Собака, — прокомментировал Хуан Се (собственную) привычку делать всё с оглядкой на хозяина.       — Еретик, — беззлобно парировал "Чин Э", продолжая ждать ответа.       — Нет, — наконец, ответил Хуа Чэн.       — Он не еретик или я не могу напасть? — чуть запутавшись, уточнил через цветок демон.       — И то, и другое.       — Как вам будет угодно, — опустив голову, ответил "Чин Э".       — Действительно собака, — тем не менее хмыкнул Хуан Се.       Ему не была нужна ложно хорошая репутация в глазах Неба. Более того, запрет не имел особого веса, ведь адресовался "Чин Э", а не всё ещё злому хозяину Аньнин и не "им".       — Впрочем, не велика потеря, — улыбаясь шире, заявил Хуан Се.       Вытянув руку вперёд, он уронил с неё на землю очаровательный розовый цветок из рода вьюнков. Не успел цветок коснуться травы, как демон всё той же рукой уже приподнимал за подбородок голову новой куклы, являющей собой точную копию "Чин Э". Его истинный облик теперь был выше обликов "Се Ляня" и "Чин Э", а кукла оказалась такой же, как и "они", отчего получившаяся сцена выглядела весьма своеобразно. Прекрасно видящий себя со стороны глазами "Чин Э" Хуан Се, дополнил картину одной простой репликой: «Фас».       Единовременно с тем как он отступил назад, кукла бросилась на создателя, материализуя в руке стальной меч. Резко, без предисловий, отражая всю ненависть Чин Э к своему неправильно правильному истинному обличью, цветок стремился отсечь всё ещё местами ровный водопад волос. Отсечь даже если для этого пришлось бы добираться до них через сердце или позвоночник, раз уж противник не поворачивался спиной. Тем не менее все удары, направленные куда-то кроме волос, легко отбивались, и потому кукла перемещалась и скакала, снося деревья, пыталась приблизиться к спине. Так, как не смог бы ни один человек с нормальным весом, а тем более бог или демон.       Сам Хуан Се, видя бездействие Неба, вконец бросил мысли о том, как всё это выглядит со стороны и с головой погрузился в игру, затеянную ради того, чтобы выпустить раздражение. Уходя от ударов он небрежно сбивал спиной деревья, припадал к земле и подскакивал до самых верхних веток, чтобы выбить оружие из рук куклы. Лишь через четверть часа он наконец закончил сие мракобесие, рассёкши куклу через живот ударом снизу вверх. В итоге, что "труп" цветка, что он сам приобрели вид весьма и весьма неопрятный. Довольный этим фактом, демон прошёлся пятернёй по спутанным и обрезанным в случайных местах волосах, выцепил очередной колтун, вырезал и отбросил.       — Ну как, я страшный? — забавы ради влезая в личное пространство "Чин Э", всё ещё стоящего рядом с Небом, спросил Хуан Се.       — Разумеется. У тебя правая сторона лица уродливая, — оборачиваясь на появившегося за его спиной создателя, честно ответил цветок.       — Злой ты. Я про волосы ведь! — убираясь подальше и в противовес всему счастливо улыбаясь, сказал Хуан Се.       — Что ж, я понимаю, что ты хочешь услышать. Однако, боюсь, Небо сочтёт мои слова за оскорбление.       — Какая жалость, — искренне опечалился демон. Обернувшись к Хуа Чэну, он пристально посмотрел в его лицо, а затем впервые обратился к нему. — Скажи, Сань Лан, ты считаешь чем-то странным ненависть к изначальному имени и собственной внешности?       «Скажи, Учан, считаешь ли ты нормальным сперва игнорировать кого-то, а затем обращаться к нему без приветствия?», — передразнивая, всплыла в воздухе оранжевая мысль. «Я же сегодня уже...», — последовал моментальный жёлтый ответ. «Не ты, а я», — оборвала его оранжевая запись. Выражение лица Хуан Се стало странно-удивлённым. Смотревший на это Хуа Чэн несколько напряжённо улыбнулся, однако мгновенно простил Хуан Се абсолютно всё и даже решил помочь.       — Доброй ночи, гэгэ, — первым поздоровался бог.       — Как благородно... Помогать неадеквату, у которого одни побочки вместо мозгов, — полушёпотом прокомментировал демон, скривив губы в странной улыбке. — Доброй ночи. Прошу прощения за своё поведение.       — Я считаю, что в некоторых ситуациях ненависть может быть оправдана, — ответил на первично заданный вопрос Хуа Чэна.       По неведомой Чин Э причине Небу нравилось общество (язык не повернётся сказать: «внимание») даже столь поехавшего "Се Ляня".       — О..., — слегка удивился Хуан Се. — Спасибо? Но с побочками надо что-то сделать.       Причина была очевидна – дисбаланс ци из-за временного уничтожения светлой системы циркуляции ци и активного посмертного развития тёмного ядра, а также резкое снижение способности к критическому мышлению по причине возросшей после "Печи" силы. Соответственно, было несколько вариантов досрочного избавления от давления силы на мозг: временное самоограничение и последующее постепенное снятие блоков либо... Разделение светлой и тёмной ци. Можно было бы сливать излишки в кукол, но тогда тёмное ядро могло утратить естественный предел выработки ци, рассчитанный на резерв тела, либо отделить светлую систему циркуляции ци от тёмной. Буквально.       — Если ты сейчас серьёзно об этом подумал, то ты больной, — сказал цветок, вновь получив роль гласа разума. — Я не против принять безумие на себя, но способ, который ты придумал, просто отвратителен.       — О чём ты? — повернувшись к Чин Э, подозрительно поинтересовался Хуа Чэн.       — Я хочу разделить светлую и тёмную системы циркуляции ци на, если так можно выразиться, два полуистинных воплощения, — вместо куклы ответил Хуан Се. — Подумай хорошенько, А-Э. Это может помочь тебе избавиться от контракта идентичных и, возможно, даже от участи умереть вместе со мной.       — Это всё ещё больная идея, — возразил Чин Э. — Почему бы мне просто не воспользоваться твоим состоянием и не заставить Учана поклясться миру никогда его не покинуть? В конце концов, сейчас протокол позволяет мне сотворить подобное без всяких сомнительных действий.       — Ну А-Э, разве ты не знаешь? Меня может погубить моё прошлое, но не ритуалистика и не эксперименты, — попробовал возразить демон.       — И что бы будешь делать без демонической силы? Ты даже перемещаться не сможешь! Это банально небезопасно, мне придётся постоянно за тобой присматривать. И это при том, что нам нельзя слишком много контактировать: ты начинаешь вести себя как я, а я как ты. К тому же, нет гарантий, что демон без плоти может существовать на основе божественного духовного ядра и без капли демонических сил.       — Я веду себя как ты потому, что хочу быть тобой. Без прошлого, без обязательств, кроме контракта с богом, что не расторгнут тобой лишь из-за того, что это хоть какая-то гарантия постоянной цели... Ты становишься "как я", чтобы это сбалансировать. А присматривать за мной, пока я мучаюсь последствиями, тебе придется в любом случае.       — И всё же, ты не можешь делать нечто такое, не будучи в трезвом уме. Я стал "стабилизатором" именно потому, что могу отказать тебе в твоих безумствах. Хватит.       — Скучно! Эта роль тебе совершенно не к лицу. Почему бы тебе не взять на себя мою, раз уж ты умеешь быть таким правильным? Почему именно я должен видеть в зеркалах и чужих глазах волосы цвета дерьма и золотые, как у большинства богов-никчёмышей, глаза? — по мере разговора перейдя от тянущейся насмешки к шипению, спросил Хуан Се.       Повисла тишина. До демона как-то очень резко дошло, что он в самом деле потерял контроль и сказал лишнего. Подобные слова не должны были быть услышаны Небом, это же прямое оскорбление его вкусов...       — Причина того, почему я ни за что этого не сделаю совсем иная. Мои личные предпочтения не стали бы проблемой, ты знаешь. Однако ты, позволь тебе напомнить, вроде как состоишь в отношениях. И уж с Небом так поступать подобным образом совершенно недопустимо, — сказал цветок, сделав вид, что пропустил последние слова оригинала мимо ушей.       — А... Я, кажется, теперь ещё и путаю реальность и домыслы, хаха.       — Лучше молчи... Надо бы что-то сделать с твоим отношением к золоту. Раз уж проблема волос решилась. Будет скверно, если "исправишь" изъян кровавым путём. Я вижу в твоих мыслях как ты перековываешь Хунцзын или создаёшь сходный материал, для сотворения из него "Ока истины".       — О чём ты? — услышав про кровь вмиг отреагировал Хуа Чэн.       — Я подумывал сделать из того меча глаз-артефакт, что позволил бы видеть истинный облик всего вокруг, в том случае если я... Не важно. Во всяком случае это интересный эксперимент. Его плод едва ли мне понадобится. Сань Лану он подошёл бы больше, — замаскировав заминку, ответил Хуан Се.       — Не тот оттенок красного. Если уж на то пошло, можно взять глаз сильного призрака, "накормить" его осколками алых душ, а алое зеркало внедрить внутрь, чтобы мир отражался в осколках дважды, аннулируя искажение, — поправил Чин Э. — Вопрос лишь в том, нужно ли это Небу.       — Не нужно. По крайней мере пока, мне важнее состояние гэгэ.       — Жаль, — кратко прокомментировал демон, с трудом преодолев желание побиться обо что-нибудь головой от последней фразы Хуа Чэна. — Так что ты там со мной сделать хотел, А-Э? Решил направить в нужное русло нестабильное сознание? Неплохая идея. Смущает только золото.       — Пожалуй, лучше будет показать, — ответил цветок.       В его левую руку из рукава выпала курительная трубка. Бросив взгляд на землю, "Чин Э" наклонился и поднял какой-то невзрачный камушек. Одно мгновение и кукла с оригиналом вновь поменялись местами. На голове Чин Э, чуть отошедшего от Неба поднялись лисьи уши, рост увеличился до роста "Хуан Се" в его почти истинном обличии, ныне представленного куклой. Пальцы крутанули не самый привычный для демона предмет, смесь сухих трав затлела и из трубки, так и не коснувшейся губ, потёк белый дымок. Вслед за ним в воздух поднялись оранжевые нити, протянувшиеся от руки Чин Э, обвившие сперва трубку, а затем и дым. Смешавшись, они образовали оранжевый дым, живой и подвижный. Словно туман, он выпустил из себя слабо различимые фигуры. Первой фигурой, обретшей черты стал молодой человек. Ему с трудом можно было дать лет двадцать, он был облачён в высококачественные коричневые одежды, а на поясе носил чернильницу и какой-то пропуск, причёска-пучок и простые золотистые кисточки в ушах делали его похожим на чиновника. Однако, интереснее всего было его лицо. На его скучающем лице поблёскивали невзрачные серо-карие глаза, своей пятнистостью подозрительно напоминающие подобранный цветком камень. Однако, заурядный цвет глаз компенсировали гармоничные черты лица. Небольшой острый нос, аккуратный подбородок, резкие, почти прямые брови. А ещё под глазами этого человека было нарисовано по три золотые точки.       — Знакомьтесь. Это – будущий помощник Хуан Се на Небесах. Он работает ради денег. Именно поэтому из всех возможных господ он выберет того, что создаёт золото почти из ничего и считает золото мусором, Бога Мусора, – представил персонажа Чин Э.       — И на кой чёрт мне помощник, если я не собираюсь там оставаться? — задал очевидный вопрос "Хуан Се".       — Судя по тому, что я ни разу не слышал про ритуалистов на Небесах, а истории эти узники собственных корон не знают вовсе, для них мусор – это книги, — с удовольствием растягивая намёк, ответил демон.       Из оранжевого дыма выплыл дворец Сянлэ на Небесах. Лёгкий взмах трубки запустил настоящее представление. Едва появившийся на свет макет загорелся. По нему прошли трещины, тут же затянувшиеся виноградными лозами, окрасившимися в золото. Над входом сгоревшая табличка сменилась на вывеску: «Публичная библиотека».       — Тебе нужен библиотекарь, — завершил мысль Чин Э. — Книгам нужны руны возврата, привязанные к полкам, чтобы забывчивые местные жители не навели бардака и невзначай не прибрали ничего к рукам. Нужно, чтобы кто-то впускал их внутрь, чтобы кто-то спал в гамаке у всех на глазах, чтобы кто-то мог довести небожителей до нервного тика суммой своей заработной платы, чтобы кто-то научил глупцов ценить "мусор" вполне мирным путём. Поверь, пари на деньги в сети духовного общения будут весьма интересными.       Трубка завершила свою работу и обратилась пеплом.       — А ещё нужны пропуски, что могут доставить в публичную библиотеку тех, кто местным не является, — вместо согласия добавил "Хуан Се". — Тогда это будет отличным местом для встреч. Надо будет поставить на второй этаж столы с рунированными чайниками и всем остальным.       —Отлично, — подтвердил Чин Э. — Как на счёт того, чтобы закончить "ремонт" к рассвету, Учан?       — Проще простого, — хмыкнул цветок.       В двух парах глаз отразилось предвкушение пожара и реакции людей. Хуа Чэн же промолчал, осознавая всю глубину проблемы, называемой побочками ритуала.       — Может лучше "стабилизатором" буду я? — уточнил он, прежде, чем кто-либо успел сбежать, глядя, впрочем, только на "Хуан Се".       — Не нужно. Это моя проблема, так что я помогу себе сам, — с мягкой улыбкой отказался цветок.       «Помогу себе сам»? Хуа Чэн подумал, что всё даже хуже, чем ему показалось после демонстрации плана. А тем временем к нему уже оказалась протянута рука Чин Э, скрытая перчаткой.