Одного человека достаточно

      — Сань Лан! — воскликнул "принц", кидаясь к Небу. — Ты в порядке? Не нравится – не ешь... Моя стряпня действительно несъедобна! Зачем ты на полном серьёзе..?       Се Лянь приложил руку к пульсу, но тут же мысленно дал себе оплеуху: у демона ведь не настоящий пульс! Он бросился в храм и вернулся со стаканом воды.       — Вот, выпей, — крайне взволнованно сказал небожитель.       Юноша в красном без возражений принял стакан и сделал пару глотков, после чего вновь потянулся к зелёной лапше в оранжевом бульоне.       — Благодарю, но всё не так уж плохо, — пояснил свои действия бог, когда "принц" от отчаяния едва не кинулся отбирать у него палочки.       — Что? — искренне удивился небожитель. — Это даже внешне на отраву похоже!       — Не беспокойся, гэгэ, я в полном порядке.       Се Ляню ничего не оставалось, кроме как оставить свои вопросы на потом: возможно, у Неба просто проблемы с вкусовосприятием. Вместо продолжения допроса он продемонстрировал гостю колокольчик.       — Смотри, это – облик той самой навки. По-моему довольно симпатично, — с улыбкой сказал принц.       — Правда? Выглядит как обычный цветок, — с сомнением сказал юноша, продолжая играть человека.       — Сейчас услышишь, — усмехнулся Се Лянь, ослабляя заглушающую печать. — Жое, у меня для тебя подарок!       От цветка тут же послышались завывания и несвязная брань, на которую из храма медленно вылетела белая лента. Жое с интересом закружилась вокруг навки и внезапно обвила цветок тугим коконом.       «Сань Лан» с любопытством наблюдал за процессом. Через пол минуты Жое уронила цветок и спряталась в рукав монашеских одеяний.       — Приятного аппетита, сестрёнка, — со смешком сказал принц.       Бог же от чего-то обиженно сгорбился и отвернулся.       — Ты чего это, Сань Лан? — удивился Се Лянь.       — Почему гэгэ не пожелал приятного аппетита мне? — проворчал юноша.       — Может потому, что пожелать приятного аппетита тому, кто ест яд будет крайне дурным поступком? — рассеянно съязвил живой демон, искренне удивляясь поведению собеседника, но всё же принял решение пока списать это на действие варева.       — Если я съем маньтоу, гэгэ пожелает мне приятного аппетита? — просиял юноша.       — Почему бы и нет? — согласился Се Лянь, заходя в монастырь, чтобы взять булочки.       Небо оставило тарелку на ступенях и последовал за небожителем. Вот только поесть им не удалось: деревню Водных Каштанов огласил уже второй за этот день вопль.       "Монах" и "юноша" поспешили к источнику звука. Уже с порога монастыря стало видно толпу неподалёку от ветхого строения. При ближайшем рассмотрении, центром кутерьмы стал грязный с ног до головы монах в полуобморочном состоянии.       — Святой! Этот человек, кажется, при смерти! Скорее же, спаси его! — подскочил к Се Ляню деревенский староста.       Одежды пострадавшего были изодраны, а подошвы башмаков стёрты до дыр, словно он много дней провёл в бегах, а сейчас, не выдержав усталости, свалился без сознания.       Наклонившись к бедолаге, принц нажал на несколько точек на его теле, попутно замечая при нём немало атрибутов заклинателя, таких как восьмиугольный гадательный диск и меч заклинателя. Пульс был слишком чистый для живого человека в таком состоянии. Это было явно нехорошим признаком, а потому следовало убрать от потенциальной опасности деревенских.       — Отойдите, — кратко потребовал небожитель. — Возможно, он одержим.       Люди тут же шарахнулись от путника, словно от больного поветрием.       — Святой! Что же теперь делать, — испугался деревенский староста.       — Я уведу его в монастырь, чтобы проверить своё предположение, а далее либо очищение, либо помощь, — спокойно отрапортовал принц, отдавая Жое приказ доставить пациента к двери с заклятием.       Жители стали разбредаться, а Се Лянь и юноша в красном последовали за лентой. У двери незнакомец внезапно очнулся и принялся что-то бессвязно бормотать: «Выбрался! Я, наконец, выбрался!? Где же это я?..»       — Вы в деревне Водных Каштанов. И было бы неплохо, если бы вы сообщили мне одну вещь: какое место и какие обстоятельства довели вас до вашего нынешнего состояния, — условно учтиво спросил небожитель, придирчиво разглядывая ауру изучаемого объекта.       Ни демонической энергии Инь, ни обыкновенно усиленной у совершенствующихся живой энергии Ян. Лишь жалкие отголоски трупных волн и... Божественного сияния!?       Сань Лан шёл впереди ленты и открыл причудливой процессии дверь. После он сел за столик и взял баоцзы, предоставляя принцу самому разбираться с гостем.       Се Лянь прислонил очухавшегося монаха к стене и сделал пару шагов к столу, чтобы налить воды. К этому времени путник отдышался и вновь заговорил:       — Я… Я пришел из Крепости Баньюэ. Выбраться оттуда стоило больших трудов.       — Баньюэ? — искренне удивился Се Лянь. — Но ведь это пустынное государство располагается на северо-западе весьма далеко от здешних краев. Как же ты добрался сюда?       — Я с трудом выбрался оттуда, — невпопад ответил монах.       — Я понял, — сдался принц. — И что же случилось в Крепости Половины Луны?       — Ты разве никогда не слышал о ней? — немного успокоившись, спросил старик.       —Только то, что это государство расположено на богатом ресурсами оазисе с прекрасными ночными пейзажами, — пожал плечами Се Лянь       — Оазис? Прекрасные пейзажи!? — вскинулся монах. — Да ведь это всё дела двухсотлетней давности, а теперь для Крепости сойдет название Баньмин — отнимающая половину жизней!       — В каком смысле? — не понял принц.       — Кто бы ни проводил через неё свои караваны, половина путников исчезает без следа, это ли не истинная «Крепость, отнимающая половину жизней»? — бессильно огрызнулся старик.       — Кто тебе такое сказал? — недоверчиво поинтересовался небожитель.       — Да никто этого не говорил, я видел своими глазами! Один торговый караван намеревался пройти через Крепость, однако, памятуя о недоброй славе того места, купцы попросили служителей нашего монастыря сопроводить их в качестве охраны, в итоге… — В голосе его послышались горечь и негодование. — В итоге из того похода вернулся лишь я один!       Се Лянь в недоумении замер: почему на небесах никто ещё не разобрался с этой бедой?       — Как давно государство Баньюэ превратилось «крепость, отнимающую половину жизней»? — напрягшись в плохом предчувствии спросил принц, поднося чашу с водой гостю.       Он ожидал, что тот, измученный долгой дорогой тут же её выпьет, однако старик сперва ответил:       — Где-то… сто пятьдесят лет назад, с тех пор, как то место превратилось во владения чародея.       После этого он странно-неторопливо поднёс воду к губам и сделал пару глотков. Спектакль был окончен: вода закапала в пустой сосуд.       Се Лянь выудил из-за спины горшок и запечатал в него чью-то оболочку с остатками сознания.       — Неплохо! — воскликнул Сань Лан и похлопал в ладоши.       — Спасибо, — с улыбкой ответил принц. — Я сейчас ненадолго отлучусь: надо узнать про Баньюэ и отдать кому-нибудь горшок с оболочкой.       — Я тебя подожду, — кивнул Сань Лан.       Се Лянь поставил горшок в угол и покинул монастырь Водных Каштанов. Отойдя к реке, он приложил пальцы к виску и вошёл в общую сеть. Сеть Духовного Общения шумела, как потревоженный улей. Со всех сторон доносились крики о том, кто сколько поймал добродетелей и благодарности Повелителю Ветров.       Се Лянь с трудом удержался от того, чтобы гаркнуть туда свой вопрос, подкреплённый тёмной ци, и стал просто дожидаться, когда гвалт стихнет. К счастью вскоре наступило небольшое затишье и Лин Вэнь заметила новоприбывшего.       — Ваше Высочество? Вы зашли по какому-то вопросу? — раздался усталый женский голос.       — Да, Совершенный Владыка Лин Вэнь, мне необходимо задать довольно серьёзный вопрос, — после этих слов принца Лин Вэнь сделала выкрики потише. — Уважаемые господа, известно ли вам о таком месте, как Крепость Баньюэ, а именно о том, почему уже сто пятьдесят лет она слывёт «отнимающей половину жизней»?       Самые гордые и громкие вмиг замолкли. Всего за пару секунд улёгся и галдёж между менее значимыми небесными чиновниками.       Тишина затянулась, и Се Ляню стало даже немного обидно: что опять не так в его словах? Когда он уже собирался без комментариев покинуть общую сеть, кто-то выкрикнул:       — Повелитель Ветров выбросил в духовную сеть сто тысяч добродетелей!!!       Се Ляню осталось только фыркнуть и покинуть это сборище высокомерных снобов. В конце концов его цель – покинуть небеса, так разве может быть для него что-то лучше, чем дело, в которое никто не хочет лезть?