Цена счастья

      Морнинг лежала в кровати, не в силах заставить себя уснуть, хотя на дворе уже была глубокая ночь. Перевернувшись на бок, она с задумчивой печалью посмотрела на Коузи. Кобылка спала рядом с ней, удобно устроившись на расправленном правом крыле матери, и тихонько посапывала, прижимаясь поближе к материнскому теплу. Вид дочери заставил Морнинг печально улыбнуться. Она аккуратно поправила прядь волос спящей и погладила по голове вторым крылом.       Сегодня Коузи исполнилось пять, и пора было начать задумываться о школе и не только о ней. В лунном свете, пробивавшимся сквозь окно, сверкали стопки небрежно сложенных книг, детские поделки, игрушки вперемешку с квитанциями и документами.       В горле встал ком от мысли о ее собственном бессилии и ничтожности. Она и ее дочь вместе жили в небольшой гостевой комнате у ее подруги. Не такую жизнь она мечтала подарить своему жеребенку. Ей хотелось собственный дом и личную комнату для Коузи, но с ее нынешней работой и зарплатой Коузи быстрее сама вырастет, накопит на собственное жилье.       Недавно она подсмотрела объявление о наборе на довольно прибыльную, но весьма непростую работу. Она могла бы на нее пойти, но ее график не позволил бы ей в полной мере позаботиться о дочери, вынуждая Лили взять на себя часть домашних обязанностей.       Нужно было что-то делать, но она не знала что, и эта мысль разрывала ее изнутри. Стоило поискать решение, может, что-нибудь удастся прочитать в газетах или лучше расспросить маркизу Санрайз.

***

      Прохладный и полупустой коридор «Облачных просторов» нагонял на нее дискомфорт, хотя в соседних от нее комнатах спокойно учились и играли сироты и ученики интерната. Наконец дежурная пони позвала ее в кабинет консультанта.       Зайдя вовнутрь, Морнинг нашла в кабинете кобылку преклонного возраста в очках с толстой оправой. Та на секунду оторвалась от бумаг, чтобы окинуть ее взглядом, после чего предложила Морнинг присесть на стул.       — Итак, кто вы у нас?       — Мисс Глоу, пришла по поводу консультации.       — Да-да, у нас недавно случился ребрендинг, с тех пор как сын маркиза получил должность управляющего этим местом по наследству.       — Да, я здесь по этому. Значит, теперь здесь не только благотворительный приют, но еще и интернат?       — Так и есть, жеребята живут и учатся в этих стенах.       — А что по поводу учебной программы?       — Ничего необычного, общеэквестрийская система обучения. У нас практикуются юные учителя и подрабатывают специалисты из школ.       — А условия проживания?       — У вас кобылка или жеребец?       — Кобылка, ей 5 лет.       — У нас предусмотрены отдельные спальни для женской и мужской частей общежития, но все остальные помещения общие, так что ваш жеребенок не будет притеснен в общении. Также у нас пятиразовый прием пищи, только из лучших продуктов, и обширная библиотека для учащихся.       — Звучит фантастически... Даже слишком.       — О, это всё заслуга государства, оно спонсирует это место, так как мы работаем на благотворительной основе.       — Как и интернат тоже?       — Да, услуги интерната бесплатны.       — Бесплатные? Но разве такое возможно?!       — По поводу этого можете не беспокоиться, здесь всё решает бюрократия и канцелярия, а с ними у нас всегда всё было в порядке.       — А о каких-нибудь минусах вы можете рассказать?       — Минусы? У нас их нет! Разве что дисциплина у нас строже, чем в простых школах, но разве это идет во вред жеребенку?       Морнинг сидела в нерешительности и задумчивости. Слишком складно всё выходило в этом странном месте, она знала маркиза, владевшего этим местом, и тот запомнился ей прилежным пони. Но вот его сын, граф Льезон, не вызывал у нее никакой симпатии еще с детства. Возможно, всё это лишь ее материнское волнение, и на самом деле Льезон не будет заниматься этим местом с трепетностью его отца, спустив всё на самотек и пожиная лишь плоды праведности за содержание этого места.       — Ну что скажете? Вас заинтересовали наши услуги? — с ноткой волнения спросила консультантка, всеми фибрами души желая получить ответ «да». "Всё ради Коузи. Если ей здесь не понравится, я заберу ее отсюда сразу же и найду другой выход из ситуации." — прокрутила в голове Морнинг с сердцем, обливающимся кровью.       — Где я могу подписать бумаги?

***

      — Ты что?! — возмутилась Лили.       — Я устроилась на новую работу и записала Коузи в «Облачные просторы». — спокойно повторила Морнинг.       — Но это же сиротский приют!       — С недавнего времени это еще и интернат.       — Но откуда у тебя деньги на интернат?       — Он работает на благотворительной основе от средств государства.       — Так не бывает. Он же частный, как он может спонсироваться государством?       — Я не знаю, но, судя по тому, что я видела, он вполне неплох.       — Они же показали тебе лишь обертку.       — Знаю, и обертка была хороша. Но жить там придется не мне, а Коузи. Финальное слово будет за ней, и если ей там не понравится, то я тут же заберу ее.       — Но для чего всё это? Давай я просто найму няню.       — Дело не только в няне, Лили. Дело в школе, в жилье, в моей работе. Я хочу подарить ей хорошую жизнь, но я не смогу этого сделать, пока у нас хотя бы дом не появится. Я не жалуюсь на то, что мне приходится спать с ней в обнимку, просто она растет быстрее, чем я успеваю удовлетворить ее мечты. Если я буду дальше жить как живу сейчас, Коузи уже будучи студенткой продолжит спать со мной в одной кровати и делить со мной комнату в 6 квадратных метров.       — И всё равно у меня дурное предчувствие от всего этого.       — Я же сказала, что финальное слово только за Коузи.       — Ладно, я всё понимаю. Ты уже говорила с ней?       — Только собиралась.       — Постарайся донести до нее все тонкости.       — Обязательно.

***

      Очередной тёплый и солнечный день в Клаудсдейле. Сегодня день поступления Коузи в «Облачные просторы», и Морнинг несла дочку на спине через очередной облачный слой до нужного им места. Кобылка крепко держалась за шею матери, но та всё равно старалась лететь как можно плавнее и аккуратнее.       Видя подавленное настроение жеребенка, она старалась его развлечь и начала играть с ней в «Встреть туриста».       — Я загадала желтого.       — Я загадала красного. — с отсутствующим энтузиазмом поддержала игру Коузи.       Морнинг сделала очередной маневр снижения для того, чтобы встать на массивный облачный слой, и краем глаза заметила желтого земнопони, топчущегося на лавочке слоем повыше.       — Жёлтый, я победила! — воскликнула она, пытаясь раззадорить дочь, но та лишь угрюмо вздохнула.       — Мам, ты точно уверена, что это обязательно? — с грустью в голосе и глазах спрашивала Коузи.       — Прости меня, Коузи, я тоже не хочу этого, но ты взрослая и умная кобылка и должна понимать, что маме нужно работать, а тебе нужно учиться и общаться со сверстниками. — с неменьшей грустью прозвучал ответ матери.       Приземлившись на очередной облачный слой, кобылка слезла с матери и, быстро заковыляв короткими ножками, попыталась идти вровень с матерью, продолжая разговор.       — Почему, раз я взрослая, то не могу учиться на дому у тети Санрайз?       — Ты еще недостаточно взрослая, чтобы сидеть дома одна, тебе всего 5, но ты уже достаточно взрослая, чтобы ходить в детский сад, и скоро тебе придется пойти в школу. Поэтому я хочу, чтобы ты начинала привыкать ко всему этому и начала заводить себе друзей.       — Но почему тогда не детский сад, а приют? Разве в приют не отдают тех, от кого хотят избавиться?       — Не говори так, Коузи, ты знаешь, что я очень тебя люблю и никогда не брошу! — кобылка остановилась и потерлась носом о щеку жеребенка. — Приют — это не самое плохое место, Санрайз тоже росла в похожем. К сожалению, у мамы нет денег, чтобы ты ходила в детский сад или школу, а тратить деньги, которые предлагает Санрайз, мне не позволяет совесть после всего, с чем она мне помогла после твоего рождения.       — Тетя правильно говорила: «Ты не умеешь принимать помощь».       — Санрайз не знает, когда надо остановиться, ее чрезмерная щедрость по отношению к нам когда-нибудь создаст ей проблемы. Поэтому теперь, когда у меня появилась работа, мы будем медленно прокладывать путь к нашей совместной самостоятельной жизни. И как только я накоплю на наш собственный дом, я заберу тебя, только дождись меня и не сбегай. Договорились?       —Договорились. — с грустью в глазах, но с лёгкой улыбкой сказал жеребёнок. — Но ты же будешь навещать меня каждый день?!       — Конечно, золотце! — пегаска вновь остановилась и потерлась носом о щеку жеребенка, попутно одарив ее поцелуем.       Они дошли до большого здания, сотканного из плотных, слегка сероватых облаков, рядом со зданием стояла табличка приюта с надписью «Облачные просторы». Морнинг еще раз одарила дочь добрым взглядом. Поймав на себе этот взгляд, кобылка выдохнула и уверенно пошла со своей матерью на территорию приюта.       — Здесь только убогие сироты живут? — спросила она шепотом у матери.       — Коузи! Не красиво так говорить. То, что некоторых жеребят здесь оставили, не означает, что они убогие.       — А как их тогда называть, от них же отказались?       — Не называй никак. А если кто-то спросит, то скажи просто «невезучие». Хорошо?       — Угу.       — Так, хорошо, скоро я передам тебя воспитателям. Кушай и веди себя хорошо, с другими не дерись, воспитателям не груби. Я буду навещать тебя каждый день, как и Лили, и буду забирать тебя на выходные. Постарайся завести много хороших друзей здесь.       — А это обязательно? Дружить с ними разве так важно?       — Коузи, дружба — это великая сила, для которой нет никаких преград. Любой отличный друг поддержит тебя в самой сложной ситуации и сделает всё невозможное реальным, как твоя тётя, Санрайз Лили, сделала для меня возможным стать отличной матерью такого замечательного жеребенка, как ты.       — Хорошо, я постараюсь.       — И самое главное, рассказывай мне всё, ничего не скрывай и не утаивай. Если с тобой будут плохо поступать, я сразу же заберу тебя отсюда. Я никому не позволю навредить моему жеребенку!       — А когда ты меня заберешь, тебе же придется уволиться.       — Никакая работа не стоит твоего здоровья и счастья. Ты поняла меня, Коузи?       Кобылка отвела от матери задумчивый и серьёзный взгляд в сторону.       — Коузи?       — Я поняла мам. — ответила она куда живее прежнего.       — Хорошо, тогда удачи тебе с освоением на новом месте.

***

      Пять лет для них двоих пролетели почти незаметно, по крайней мере Морнинг убеждала себя в этом. Ее дочь уже совсем большая, у нее появилась своя кьютимарка. Но почему тогда ее так смущало ее наличие на боку у Коузи? Может, потому что эта метка напоминала ей о Табии, или потому что Коузи уже пять лет не перестает волновать ее своим странным поведением.       Действительно, она ни разу не слышала никаких жалоб с тех пор, как она попала сюда. Первая мысль, что пробралась к ней в голову, была о том, что она что-то скрывала от нее, но даже воспитатели отказывались давать ей хоть каплю какой-либо внятную информации.       Ни жалоб, ни ссор, ни слез, ничего. Хотя нет, слезы были лишь однажды, когда она обрадовала ее новостью о том, что научилась летать. Но Коузи преподносила их как слезы счастья, а Морнинг... А что Морнинг? Она вечно тряслась за свою малютку Коузи, и ей приходилось больше отговаривать себя от самых скверных мыслей. Но ведь Коузи пообещала ей, что даст знать, если что-то случится. Не может же ее дочь ее обманывать.       А Лили? Она всегда выручала ее советом, и если бы она заметила неладное в поведении Коузи, то она бы ей сказала. Неужели даже чуткости Лили не хватило на то, чтобы подтвердить ее опасения, или она просто мать-параноик.       Всё можно было списать на взросление, Коузи растет и становится серьезной. В один момент она правда расцвела, и ее эмоции не оставляли странного осадка на душе, но однажды все это прекратилось, резко оборвалось. Как странно, она помнит этот разговор дословно.

***

      — Как дела, моя зайка, у тебя всё в порядке? Говорят, у вас что-то случилось в приюте, но подробности мне неизвестны.       — Всё отлично, мам. Мне сегодня дали еще одну упаковку йогурта в столовой.       — Везет тебе, а за что тебе ее дали?       — Не знаю, просто дали. — отвечала она, пожимая плечами.       — Надеюсь, ты не забрала чей-нибудь по ошибке. А как там твоя подруга?       — Моя подруга?       — Ну да.       — Какая из них?       — У тебя их так много? Ты постоянно про одну конкретную говорила со мной.       — Ты уверена, мам? Может, ты меня не так поняла.       — Ну та самая подруга, как же ее звали... Миднайт, кажется.       — Я не знаю пони с таким именем. Может, ты имела в виду Найт Лайт, я бы не сказала, что мы подруги, скорее приятельницы.       — Вот как... Меня что, память подводит? Ладно, что мое золотце хочет на день рождения?       — Можешь принести мне книгу по психологии.       — Книгу по психологии? В смысле, полноценный учебник?       — Да, хочу изучить дружбу с научной стороны.       — Хорошо, рада, что ты интересуешься наукой.

***

      Рыжевато-багряная ладья. Может ли тот учебник быть связан с ее меткой? Коузи сказала, что получила свою метку за игру в шахматы, но что-то подсказывало ей, что это была абсолютная ложь.       Коузи знала, что Морнинг имела схожую метку и хорошо играла в шахматы, потому что Морнинг научила ее этой игре. Но Коузи не было известно о других ее родственниках с похожими метками, как и об истинном значении метки ее матери, в случае с их семьей эти понятия были куда размытее простых шахмат.       У Табии был черный шахматный король, фигура первостепенной важности, как и сама Табия. Король редко действовал сам, передвигаясь лишь из необходимости, и не любил покидать свою зону комфорта, как и сама Табия. Для короля важны статусность, власть и внимание. Поражение короля означало проигрыш, Табия считала себя стержнем Ноктилусент и тщательно следила, чтобы ей не поставили мат.       У Морнинг был белый ферзь, фигура почти равнозначная королю, но лишь почти. Цвет ее ферзя был противоположен цвету короля ее матери, как и были противоположны их взгляды на мир. В отличие от короля, ферзь всегда был свободной фигурой, он активно действовал и передвигался, как ему было угодно, покоряя всё и вся своей свободой.       Ладья Коузи, ни черная, но и ни белая, не противоречит ферзю матери, но и не отходит далеко от короля ее бабушки. Фигура ладьи была третьей по ценности после короля и ферзя, она также была свободна в передвижении, вот только степеней свободы у нее было меньше. Ладья сильна и агрессивна, всегда добивается поставленной цели. Но это не означает, что ладья проста и вся ее опасность лишь в тяжести наносимых ей ударов. Никто не пользуется ей напрямую, она всегда участвует в многоуровневых структурах для западни и многоходовок против оппонента. Фигура в двух эпостасиях: прямолинейное передвижение и тонкие сплетения заговоров, коварная и великолепная в своем коварстве.       Но больше всего Морнинг смущала связь ладьи и короля. Неужели судьбой Коузи была рокировка и смещение Табии с места главы Ноктилусент? Может ли ее дочь на самом деле быть самой коварной шахматной фигурой? А может, ей все это лишь кажется, и Коузи и впрямь заработала свою метку за победу в шахматах? Похоже, ей остается лишь ждать и верить в то, что этого не произойдет. Благо скоро она купит дом и заберет Коузи под свое крыло.

***

      — Ну что скажешь? — спросила Морнинг, открывая глаза дочери.       — Вау, это моя..?       — Да, это твоя комната и только твоя.       — Ты лучшая мама на свете! — воскликнула кобылка, захватывая свою мать в объятья.       — Наслаждайся, а я пока схожу на кухню к тете Лили.       На кухне Лили уже наливала шампанское в бокалы в честь новоселья семьи Глоу. Заметив приближение подруги, она подняла оба бокала и протянула один из них Морнинг.       — Держи, ты заслужила.       — Спасибо. — сказала Морнинг и слегка откашлялась перед тем, как сделать пару глотков.       — Тебя Коузи не спрашивала по поводу школы?       — По поводу ее новой школы?       — По поводу школы Дружбы, которую собираются открыть в следующем году.       — Нет, не спрашивала, а что за школа Дружбы?       — Насколько я поняла, принцесса Твайлайт решила открыть школу для всех существ, где, помимо обычной школьной программы, будут делать также упор на изучение магии дружбы.       — Да? И где эта школа находится?       — В Понивиле.       — Понивиль? Давно я там не была, но это же соседний город. Неужели Коузи собирается уехать учиться туда?       —Думаю, тебе стоит уточнить это у нее. Мы с ней мало говорили на эту тему. Кажется, она планирует сдать экзамен на льготное обучение по бесплатной программе. Думаю, если она пройдет экстерном, получит аттестат и вдобавок заведет новых друзей, то это будет потрясающе.       — Да, но это же другой город, она точно справится там одна?       — Он не так далеко от Клаудсдейла, да и, возможно, она частично хочет испытать свою самостоятельность, поступив туда.       — А я справлюсь без нее? Я столько лет видела ее лишь мельком, и вот она уже строит планы о том, как уехать учиться в другой город. Неужели моя девочка растет так быстро.       — Морнинг, ты давала обещание не ограничивать ее тягу к познанию мира. Помнишь?       — Да, я просто... Просто не хочу вновь расставаться с ней надолго.       — Я понимаю тебя, но она всегда сможет прилететь сюда на выходные или на каникулы.       — Да, пожалуй. А чего ты не пьешь шампанское?       — Потому что второй бокал тоже для тебя.       — В каком смысле?       — Чтобы отпраздновать мою беременность.       — Лили, ты не шутишь?!       — Неа, ты первая кто узнала.       — Лили, это же потрясающе, я так за тебя рада! — завопила от счастья Морнинг, обнимая подругу.       — Теперь твоя очередь быть заботливой тётей. Я жду от тебя советов по материнству.

***

"Тогда мне казалось, что жизнь начала налаживаться и скоро мы все заживем счастливо. Видимо, правда то, что пони вспоминают свою жизнь перед смертью. Интересно, почему я вспоминаю ее лишь с момента ухода из дома? Может, потому что я не считала, что полноценно жила до этого? Я не жила без Коузи?"

      Боль в груди усилилась, а перед глазами всё плыло из-за слёз. Ужасно мерзкое чувство страха захватило её и не отпускало.       "Сначала Коузи перестала писать после того инцидента с пропажей магии. Стоило слетать и лично во всём разобраться тогда, но я этого не сделала. Дура."

...

      "Следом это известие о том, что Коузи заточили в камне. Но разве это возможно? Она же просто маленький жеребенок. Вы не можете так поступить с моей дочерью! Дайте мне поговорить с ней!"

...

      "Как же глупо я поступила. С чего я вообще решила, что принцесса прочтет или ответит хотя бы на одно мое письмо. Я могла слетать туда лично, прорваться сквозь стражу, умолять, рвать гриву на голове, просить мою жизнь в обмен на ее. Что я сделала? Предпочла заглушить страх материнского сердца тяжелой работой. И к чему это привело меня? Бессонные ночи, сплошные рыдания, слабость, недоедание."

...

      "Я хочу увидеть ее! Хочу увидеть Коузи! Лили сейчас в больнице, она мне не поможет... Кто-нибудь, помогите! Мне страшно, я не хочу умирать! Только не так!"       Ее глаза обливались слезами, и она не могла разглядеть, что происходило вокруг нее. Цветные пятна носились вокруг, пытаясь позвать на помощь. Скрежет тележки, что подняли с пола и попытались использовать как носилки. Та самая тележка, что сорвалась и угодила ей прямо в грудь, порвав один из легочных мешков.       Может, если бы она не была так погружена в свои мысли из-за переживаний о дочери. Может, если бы ее рефлексы не были заторможены недосыпом. Может, если бы она заранее прошла медосмотр. Может, она бы сейчас не лежала здесь.       Она предприняла очередную попытку вдохнуть хотя бы каплю кислорода. Легкие тут же наполнились жидкостью, и она откашлялась небольшим фонтаном крови.       "В глазах темнеет... Нужно вдохнуть воздуха еще раз... Ради нее..."       Грудь сильно болела, треснувшие ребра отказывались переставать болеть, а легкие отказывались насыщаться кислородом.       — Ко...зи. — булькающий прохрипела она. — Коу-зи. Коу...

"Коузи, прошу... живи ради меня... живи!"