Цена счастья

      Закончив очередную тренировку по стрельбе из арбалета на заднем дворе семейного особняка Ноктилусент, Арктик и Пассат вернулись в дом. В студии Пассата их встретила Памперо и предложила лимонад, чтобы освежиться.       — Я понимаю, что сейчас не лучший период в нашей жизни, сынок, но разве стрельба из арбалета и фехтование — это то, что тебе нужно больше всего сейчас.       — Это лишь хобби, чтобы развеяться и отвлечься, мама, и ничего больше.       — Правда? И как твои успехи?       — Он делает большие шаги, графиня. — подхватил Арктик. — Несмотря на то, что он начал заниматься всего несколько дней назад, он уже неплохо фехтует и поражает 3 из 6 мишеней с 20 метров.       — Ну что ж, какое бы занятие ты бы ни избрал, ты всегда добиваешься в нем быстрых результатов. Лишь бы эти занятия не принесли тебе еще больше горя. — с опаской говорила Памперо.       — Не волнуйся, мама, я прекрасно отдаю отчет своим действиям.       Памперо лишь попыталась улыбнуться в ответ сыну, с волнением поглядывая на арбалет, который тот не выпускал из крыла. Часы пробили полдень, привлекая к себе внимание всех, кто находился в комнате.       — Твоя сестра все еще не вернулась с кладбища. Я волнуюсь.       — Странно, она не планировала надолго задерживаться. Но она также не сказала, сколько приблизительно будет там. Если хочешь, мы можем слетать за ней.       — Я полечу с вами.       Но лететь никуда не пришлось, в прихожей дома, непосредственно перед вылетом, они наткнулись на только что пришедшую Мистраль, хмурую и подавленную. Памперо без объяснений быстро подлетела к ней и крепко обняла, от чего та резко стала менее мрачной и подобрела.       — Не пугай меня так, Мистраль. Ты же знаешь, какое сейчас неспокойное время.       — Прости, мам, просто я встретила кое-кого и задержалась.       — Знакомого?       — Миднайт Рейн.       — Миднайт?! — воскликнул Пассат. — Она в городе?       — Я видела ее на кладбище, но не знаю, приедет ли она в Клаудсдейл.       — Пассат, почему ты так заинтересован этой новостью? Ты же не собираешься вновь встретиться с ней?       — Мама, Миднайт Рейн не просто враг бабушки, она также была причастна к аресту графа и в целом является врагом нашей семьи.       Памперо обеспокоено посмотрела на сына. Она начала замечать, что тот перестал называть графа Буллфинча отцом, но больше всего ее беспокоило то, с какой ненавистью в глазах он рассказывал ей все это.       — Если это так, то я тем более не хочу, чтобы ты с ней встречался. Оставьте друг друга в покое.       — Ты просишь меня ее щадить? Но почему? Неужели ты не понимаешь, что она продолжит нести нам зло, если ее не остановить?       — Пассат, я твоя мать, и я беспокоюсь за тебя больше всех на свете. Единственная причина, по которой я прошу тебя не связываться с ней, это потому что я волнуюсь за тебя.       — Я согласна с мамой Пассат, думаю, нам не стоит продолжать все это. Не похоже, чтобы она собиралась преследовать нас и дальше.       — Для тебя это также очевидно, как и то, что она вообще собиралась все это начать?       — Не говори так со своей сестрой. Зацикливание на этой пони разрушает тебя изнутри. И как именно ты собираешься ее остановить?       Пассат отвел мрачный взгляд в сторону от жалобных глаз матери и та побледнела от своей догадки, но ничего не сказала.       — Пожалуйста, Пассат, не ходи никуда. Останься со мной, мне сейчас так тяжело.       — Мама, я бы не стал тебя покидать, если бы меня не ожидало крайне срочное дело.       Памперо долго молчала, глядя на неугасающее желание сына. — Что ж, иди, если нужно. Мать не должна обременять своих детей собственными желаниями или делать из них рабов их собственных чувств, по-видимому, даже если это может сберечь им годы жизни. — сказала она, стараясь не показывать своей обиды и печали.       Пассат сделал вид, что не слышал этих раздирающих душу слов, и вышел на улицу вместе с Арктиком. Мистраль предпочла остаться с матерью и успокоить ее, попутно провожая в спальню. По пути в спальню Памперо подуспокоилась и попросила дочь присмотреть за ее братом и по возможности уберечь его от необдуманных решений.       Собираясь начать свои поиски с конторы Сола, Пассат и Арктик быстро передумали, после того как, проходя мимо дома Миднайт, увидели в окне знакомую фигуру ее горничной, хлопотавшей на кухне. Подойдя к входной двери, как и ожидалось, их встретила мисс Лемон, лицо ее было приветливым, но серьезным настолько, насколько это требовал этикет на работе.       — Добрый день, господин Пассат, господин Арктик. Вынуждена вас огорчить, но ее сиятельство не принимает никого. В данный момент она принимает ванну.       — А после ванны?       — Её сиятельство обедает.       — Но потом?       — Её ждёт отдых.       — А затем?       — Затем госпожа едет на концерт по неоклассике.       — На концерт золотого маэстро Йину? — уточнил Арктик.       — Да, всё так. — подтвердила горничная.       — И она точно там будет?       — Несомненно, госпожа очень любит концерты данного исполнителя и уже заказала карету.       Отведя друга в сторону, Пассат сказал: «Аркти, я надеюсь, что ты поддержишь меня и пойдешь вместе со мной на этот концерт».       — Разумеется.       — Прекрасно, тогда сделай мне еще одно одолжение, приведи Рейвена, а еще лучше и других наших знакомых.       — Но для чего это нужно?       — Если она решила устроить моей семье публичную казнь, то я отплачу ей тем же.

***

      Прибыв на главную площадь Клаудсдейла, Миднайт сверилась с часами. В запасе у нее оставалось еще двадцать минут, но заняться ей было нечем, и она захотела прикупить цветов, чтобы подарить их Йину после концерта.       Однако по пути к цветочному магазину ее ожидала крайне приятная встреча. Около остановки, недалеко от мэрии, сидела, уткнувшись в книгу, оранжевая пегаска с фиолетовой гривой.       — Скуталу, какой приятный сюрприз тут тебя встретить!       — Миднайт, привет! Как твоё здоровье?       — В полном порядке. Но что ты делаешь в Клаудсдейле?       — Помогала семье Рейнбоу с одним делом, они уговорили меня остаться на обед, поэтому я слегка задержалась.       — Может, ты согласишься составить мне компанию, если у тебя нет других дел на сегодня?       — Компанию? Ты куда-то собираешься?       — Через пятнадцать минут начнется концерт неоклассической музыки с элементами сольной композиции от юной маэстро, моей любимицы Йину.       — Я бы с радостью присоединилась к тебе, но, кажется, я не подобающе одета для такого вечера. — сказала Скуталу, оглядывая вечернее платье Миднайт и колье с александритом, которое та носила на Гала.       — Пустяки, все эти костюмы лишь условность. Мне без разницы, во что будет одета моя подруга, если я смогу насладиться музыкой вместе с ней.       — А билет?       — Я арендовала частную ложу на четверых персон.       — В этом вся ты. — с легким смешком радости сказала Скуталу. — Мне стоило догадаться об этом. Ну, раз так и ты не имеешь возражений, то я, пожалуй, приму твое приглашение.       — Рада слышать. Мисс Лемон, проводите Скуталу в ложу, пока я покупаю цветы.       Единорожка поклонилась и попросила следовать за ней. Проведя Скуталу в театр, она довела ее до балконной ложи на втором этаже еще до начала концерта.       Скуталу, до этого не бывавшая в подобном месте, непосредственно в Клаудсдейле, принялась все разглядывать и изучать. Оперевшись на барьер, для нее открылся вид на всю зрительную залу, в которой уже постепенно начали собираться зрители.       На сцене оркестр готовил инструменты, последний раз проверяя их перед выступлением. В середине сцены стоял белый рояль, декорированный золотыми вставками и цветочными узорами.       Как только свет в зале начали приглушать, оставляя его лишь на сцене, в ложе появилась Миднайт с букетом желтых роз. Положив букет на одно из сидений, она подошла к Скуталу и присоединилась к наблюдению.       На сцену вышла маленькая кобылка-пегас лет 8 в белом фраке. Ее нежно-желтая шерсть почти сливалась с костюмом, волнистая грива была плотно стянута оранжевой лентой в пышный пучок на затылке, делая ее прическу больше похожей издалека на тот самый букет желтых роз, который купила Миднайт. Встав на середине сцены, Йину поклонилась публике и села за рояль.       Как только ее маленькие копытца начали умело перебирать клавиши, Миднайт вернулась к своему креслу и принялась с наслаждением слушать музыку, откинув голову. Скуталу, напротив, осталась у барьера и с восторгом продолжила созерцать концерт.

***

      Задержавшаяся карета доставила Пассата и Мистраль к филармонии лишь к началу концерта. Сестра выказала желание сопровождать брата, следуя просьбе матери. Пассат не стал сопротивляться желанию сестры, как раз наоборот, он хотел, чтобы та тоже была свидетелем его вызова.       Около входа в филармонию Клаудсдейла их встретили Арктик и Рейвен, больше никто из их знакомых не решил откликнуться на странное приглашение Пассата. Зайдя в здание, они увидели, как Йину села за рояль и начался концерт.       В темноте было трудно выловить взглядом и без того мрачный и неприглядный силуэт Миднайт, а потому ему оставалось лишь стоять на задних, возвышающихся над остальными, рядах и высматривать в толпе черные гривы.       В деле по поиску Миднайт ему помогал Арктик, так как Рейвен и Мистраль решительно не знали, для чего Пассат позвал их сюда. Неожиданным подспорьем по поиску кобылки стала выглядывающая из ложи оранжевая пегаска с фиолетовой гривой. Пассат узнал в ней одну из подруг Миднайт, которую он видел на Гала, и за неимением других ориентиров вцепился хищным взором в ложу на втором этаже.       Через какое-то время пегаска в ложе оторвала взгляд от сцены и начала водить им по зрительной зале, должно быть, почувствовав, наконец, на себе чей-то бдящий взгляд. Довольно быстро встретившись с Пассатом взглядом, она слегка дернулась от его вида и зашевелила губами. Он не мог прочесть по губам то, о чем она говорила, и тем более не мог услышать. Но это дало ему точное понимание того, что она в этой ложе не одна.       — За мной очень пристально следят. — говорила Скуталу, обращаясь к Миднайт.       — Должно быть, ты кого-то очаровала своим видом, Скуталу.       — Не похоже. Его лицо кажется мне знакомым. Это же внук маркизы Табии, которого мы видели на Гала!       — Неужели? — чуть более оживленно сказала Миднайт. — Должно быть, он тоже пришел насладиться концертом.       — Не думаю. Он не отрывает взгляда от нашей ложи.       — Я же говорю, что ты очаровала его своим видом.       — Слишком мрачный у него взгляд для влюбленного.       — Если он тебя смущает, то ты можешь просто сесть ко мне и расслабиться.       — Пожалуй, так и сделаю. — пробормотала Скуталу, отводя взгляд от Пассата.       — Мисс Лемон, прикройте, пожалуйста, шторы ложи, чтобы взгляд виконта не смущал госпожу Скуталу. — сказала она, в то время как сама принялась размышлять о том, каким может быть дальнейшее развитие событий.       Увидев, как пегаска из ложи отошла вглубь, а на ее место пришла знакомая единорог-служанка Миднайт, Пассат лишь сильнее удостоверился в своей догадке, ему оставалось только дождаться антракта.       — Мисс Лемон, подойдите в сторону от двери. — сказала Миднайт, как только наступил антракт.       В это время Пассат побрел по коридорам, затем взошел на лестницу, вскоре мимо него одна за другой проносились соседние ложи. Арктик, Мистраль и Рейвен следовали за Пассатом, не понимая, куда он так торопится. В это время Миднайт невозмутимо сидела в ложе, и хоть она и вела спокойную беседу со Скуталу, внутри она предвкушала готовящуюся бурю.       Послышался звук дергающейся ручки, и дверь с силой и грохотом отворили. Мисс Лемон вздрогнула, когда дверь прочертила дугу в менее чем метре от нее, и опешила, увидев Пассата в проходе, позади него стояли его сестра и друзья.       — А, это вы, господин Пассат. — сказала Миднайт в своей типичной ласковой манере, мало свойственной для тех, кто привык говорить в светском обществе. — Добрый вечер, господа. Чем я обязана вашему визиту? — продолжала она с искусно подделанным непониманием, так, будто между ней и Ноктилусент никогда не происходило никаких конфликтов.       Лицо ее в этот момент выражало абсолютную приветливость и самоуверенность.       — Я пришел не для обмена любезностями или выслушивания лицемерных выражений дружбы. — сказал Пассат, проходя чуть глубже в ложу. — Я здесь, чтобы требовать от вас объяснений.       — Объяснения? Не слишком ли вы странное место для этого выбрали? — продолжала она, бросая на Пассата неизменно самоуверенный и надменный взгляд. — Мне кажется, вы могли бы подобрать для этого более подходящее место.       — Да, мог бы, если бы от меня не скрывались. Если бы та, от которой я требую объяснений, трусливо не пряталась, принимая ванну, обедая или отдыхая. Поэтому мне и приходится выуживать вас в случайных местах.       — Со мной не так уж и трудно встретиться. Могу напомнить вам, что мы виделись менее недели назад на Гала-концерте.       — Если бы тогда я знал, кто вы такая, я бы не стал с вами там встречаться. — говорил Пассат, повышая голос на Миднайт и привлекая внимание соседних лож, случайных прохожих из коридора и зрителей снизу.       — Похоже, вы в дурном расположении духа, виконт, или лучше будет сказать, что вы не в себе. Как вы смеете повышать на меня голос?!       — Я имею на это право, так как у меня нет никакого уважения к вашей двуличной натуре, и я хочу, чтобы все знали, что я собираюсь заставить вас заплатить за ваши поступки!       — А теперь слушайте сюда, виконт Пассат. Вы находитесь в моей ложе, и здесь только я имею право повышать голос. Дурная привычка — сопровождать свои мысли шумом, если он заставляет сотрясаться воздух, а не собеседника. — говорила она до ужаса спокойным и холодным тоном, вставая с кресла и становясь напротив Пассата. — А теперь идите прочь отсюда. — Миднайт указала повелительным жестом крыла на дверь.       — Если мне придется вот так выйти, то вытащу вас с собой из этой ложи.       — Вот, значит, как. Вижу, вы совсем потеряли рассудок, раз ищете ссоры со мной, господин Пассат Кингчесс из рода Ноктилусент.       Говоря это, она сделала яркий акцент на родовом имени Пассата, так, чтобы это имя также услышали все. От сказанного по группе случайных прохожих, собравшейся за дверьми ложи, пробежала волна шепота.       Пассат первым понял эту уловку и уже успел замахнуться крылом, но его сестра, не спускавшая с него испуганного взгляда все это время, вцепилась в него, не давая нанести роковой удар. В это время опомнившийся Рейвен также начал помогать Мистраль сдерживать вырывающегося брата.       Спокойная Миднайт надменно наблюдала за этим действом несколько секунд, лишь еще сильнее провоцируя Пассата. Однако вскоре она, подойдя поближе, зубами выдернула одно из перьев виконта и сплюнула его на пол между ними.       — Я буду считать, что это перо упало между нами после удара и оскорблений, нанесенных вами. А потому я верну вам все эти оскорбления в лицо на нашей дуэли. Теперь, если вы сделали все, чего добивались, подите прочь, пока я не попросила вышвырнуть вас отсюда.       Удовлетворенный хотя бы таким исходом, Пассат успокоился и, развернувшись, вышел из ложи в сопровождении своих попутчиков. Мистраль неустанно бросалась словесными упреками в сторону брата по поводу произошедшего.       Миднайт, делая вид, что ничего не произошло, спокойно вернулась на свое место и вновь вернулась к прослушиванию продолжавшегося концерта. Казалось, что эту кобылку ничего в мире не могло потревожить или сбить с ног, до такой степени она искусно владела собой.       Скуталу, только пришедшая в себя, сначала попыталась найти поддержку во взгляде мисс Лемон, но та также была напугана и сбита с толку произошедшим. Затем оранжевая пегаска наклонилась поближе к Миднайт.       — Что это сейчас было? — обеспокоенным шепотом спросила она. — Это всё из-за Гала?       — После скандала, связанного с его отцом в суде, этот мальчишка совсем одурел.       — Я слышала об этом, но разве ты и к этому имеешь отношение?       — Я была той, кто подал этот иск. Это судебное дело было спланировано мною еще несколько месяцев назад. Но, по всей видимости, наложившаяся благодаря Коузи правда о его бабушке и суд над его отцом выбили землю из-под ног виконта.       — Неужели ты всё это спланировала, Миднайт. Но ради чего?       — В моих планах было лишь осудить поступки его отца, это была моя личная месть за всё, через что я прошла в приюте. Остальное было лишь волей случая, частью которого мне пришлось стать.       — И что же теперь будет?       — О чем ты, Скуталу?       — Как ты поступишь с Пассатом?       — Что за странный вопрос? Разумеется, я просто убью его, раз он этого так хочет.       Миднайт говорила в несерьезной манере, попутно приобняв по-дружески Скуталу своим крылом. Но в словах ее не чувствовалось даже капли шутки. Помимо этого, Скуталу напугало то, какими холодными и твердыми от спокойствия были крылья Миднайт в этот момент.       — Но ведь это неправильно! Дуэль как минимум незаконна.       — Мне кажется, я уже говорила вам когда-то, что это не совсем так. Дуэли разрешены в Эквестрии при следующих условиях: дуэль должна проходить на территории одной из столиц трех рас пони, все участники должны иметь хотя бы один титул, а как вам известно, я все еще баронесса, и после смерти участник завещает свое тело государству в добровольном порядке.       — Я не хочу верить, что все это реально. Его семья ведь так его любит, а что, если ты и впрямь его убьешь.       — Только не говори мне сейчас о его семье, а иначе я заставлю его умирать медленно и мучительно! — воскликнула Миднайт, впервые показывая Скуталу, что она тоже умеет злиться.       — Миднайт...       В дверь ложи осторожно постучали, и Миднайт, вновь успокоившись, дала разрешение войти.       — Здравствуйте, господин Арктик. — сказала она так, словно встречала его впервые за сегодня. — Прошу, присаживайтесь.       Арктик вошел в ложу и, поклонившись собравшимся, занял место слева от Миднайт.       — Баронесса, вы, должно быть, заметили, что я только что сопровождал виконта Пассата.       — Да, и я хотела поблагодарить вас, что вы были куда сдержаннее своего друга.       — Я признаю, что тот способ, которым воспользовался Пассат, чтобы бросить вам вызов, далек от вершин этикета, и приношу вам извинения, как его секундант. Теперь, если вы приняли эти извинения, я бы хотел узнать, поведаете ли вы мне, как благородная пони, некоторые тонкости этого конфликта, требующие объяснений. В начале я бы хотел узнать ваше отношение и связи с родом Ноктилусент, затем мне бы хотелось уточнить, какую роль играет Коузи Глоу во всем этом.       Миднайт легким жестом крыла остановила его и выдохнула, так будто ее заставляли в очередной раз выслушивать надоедливые нотации.       — Вот мои надежды на конструктивный диалог разрушились окончательно.       — В каком смысле?       — В самом прямом. Вы ищете тайные смыслы и потайные связи там, где их быть не может. Вы задаете бессмысленные вопросы, в то время как все ответы вам уже давно известны, ведь они находятся на поверхности. По-видимому, все дело в том, что вы все успели наградить меня образом эксцентричной персоны. Вы видите во мне Калиостро, Цепеша или Манфреда. Но вот мой образ вам надоел или вы просто не смогли смириться с тем, что корни этого конфликта банальны и просты. Поэтому вы решили меня опошлить, приземлить, сделать из меня самую обыкновенную пони. Другими словами, вы требуете от меня объяснений. Это смехотворно, господин Арктик.       — Однако в таких обстоятельствах честь требует объяснений и гарантий.       — Помилуйте, от Миднайт Рейн может чего-то требовать только Миднайт Рейн. Я всегда делаю, что захочу, и поверьте, это всегда будет сделано идеально.       — Так не отделываются от беседы, честь требует гарантий. — повторил напористо Арктик.       — Я и есть живое воплощение гарантий, сударь. — возразила Миднайт с угрожающей вспышкой в глазах. — В нас обоих течет кровь, которую мы не против пролить, пусть это будет взаимной гарантией. Передайте это вашему доверителю и прибавьте, что если ему так не терпится расстаться с жизнью, я выполню его желание завтра до десяти часов утра.       — Тогда мне остается только обсудить условия.       — Мне все равно, какими они будут. Вы напрасно отрываете меня от музыки из-за таких мелочей. Шпага, рапира, арбалет, кинжал или метательный нож, пусть выбирает, что хочет. Несмотря на то, что меня оскорбили, я предоставляю ему полный разгул фантазии, следуя до конца своему эксцентричному образу. Он может даже выбрать самоубийство по жребию, если ему будет угодно. Это, конечно, нелепо, но я абсолютно уверена в том, что выйду победителем при любом раскладе.       — Вы настолько в этом уверены? — с опаской и непониманием уточнил Арктик.       — Ну разумеется. — беззаботно отвечала Миднайт. — Если бы я не была уверена в своей победе, я бы не приняла этот вызов. Только осведомите меня о месте, времени и оружии до конца этого дня.       Арктик на несколько секунд впал в ступор, не понимая, безумна его собеседница или просто упивается своим всемогуществом.       — Дуэль на арбалетах в девять часов утра напротив южных ворот кладбища Андерклауд. — с посеянным зерном сомнения пробормотал Арктик, вставая с кресла.       — Прекрасно. Теперь, раз всё улажено, вы можете идти, и посоветуйте вашему другу больше не пересекаться со мной, если он хочет сохранить остаток своей аристократической гордости.       — Я передам ему ваши слова. До свидания, госпожа Миднайт. — сказал Арктик и удалился из ложи.       — Раз такое дело, Скуталу, могу я попросить тебя быть моей секунданткой.       — Меня? Но я даже не знаю, что должна делать.       — Секунданты просто договариваются о нюансах дуэли и выступают в качестве свидетелей и судей во время них, ничего сложного. Мне больше некого попросить об этом, так как у меня здесь не так много хороших знакомых, а обременять этим мисс Лемон неправильно, так как она работает на меня.       — Хорошо, думаю, я смогу с этим помочь. Но...       — Что такое?       — Могу хотя бы я узнать об истинных причинах?       — Истинные причины... — задумчиво пробормотала Миднайт. — Пассат и сам не знает, во что ввязывается, действуя по наитию, а не по логике. Истинные причины известны лишь мне и провидению. Но поверь мне, дорогая Скуталу, проведение будет на нашей стороне.       — Раз ты так уверенно об этом говоришь, то, наверное, мне пока что этого хватит. — с легкой ноткой печали говорила она.       — Это еще не всё, мне бы пригодился еще один секундант. Думаешь, Белль или Блум могли бы помочь мне с этим?       — Кто-нибудь из них наверняка согласится.       — Тогда я спокойна. Давай продолжим наслаждаться музыкой, а потом я закажу тебе карету до Понивиля. Йину — самое настоящее юное дарование. Можешь представить, что я была на ее самых ранних концертах в Ванхувере? Можно сказать, что я оказала ее семье небольшую помощь в продвижении талантов их дочери на большую сцену.

***

      Концерт кончился, и Скуталу и Миднайт разошлись, уговорившись о том, что Скуталу зайдет за ней непосредственно перед дуэлью. Скуталу не решилась сразу вернуться в Понивиль, и куда-то расторопно удалилась. Миднайт, напротив, сразу же отправилась в свой дом на улице «Гало».       Хоть внешне она выглядела как образец спокойствия, пройдя в свой кабинет, она в повелительном тоне, в котором ее служанка легко прочитала сдержанную ярость, приказала принести мисс Лемон ее набор оружия.       — Мне чуть было не пришлось дожидаться. — сказала она, попрекая нерасторопность горничной, которая в это время поставила на стол несколько плоских кейсов.       Закончив, мисс Лемон поспешила удалиться, чтобы не провоцировать свою госпожу, а Миднайт в это время принялась открывать кейсы один за другим. Перед ней были разложены: роскошная сабля, арбалет ручной работы и наборы метательных ножей из серебра, декорированные под птичьи перья.       Миднайт взяла арбалет в крыло и сверила вес, затем подняла его на уровень глаз и проверила мушку и присутствие дрожи в крыле от удержания арбалета. Всё было как раньше, никаких отклонений и никакой дрожи.       Следом за арбалетом она взяла между перьев метательный нож и принялась разглядывать отражение своего хмурого лица в холодном блеске металла. Из размышлений о завтрашнем дне ее вывел стук в дверь и голос мисс Лемон.       — К вам посетитель.