Цена счастья

      Сидя на возвышенности, Коузи смотрела на город, простиравшийся между широких и высоких холмов, покрытых оливковыми деревьями. В порту города и на его улицах кипела жизнь, несмотря на то, что снаружи было пасмурно, а небо начало окрашиваться в грязно-оранжевые цвета заката.       — Значит, вот как выглядит море. — буркнула она себе под нос, не отрывая взгляд от порта.       Зачарованная волнениями черной воды, она смотрела на то, как в море бурлили волны под гнетом ветра, поднимая белую пену. Как и любой пегас, она знала, что период, длившийся от конца весны до середины первого месяца лета, был сезоном дождей, а это значило, что грядет шторм. Ей требовалось поторопиться и пропустить вечерний сон, чтобы найти место для ночевки, пока не пошел дождь.       Перед выходом в город ей обязательно нужно было замаскироваться. Она не смогла взять с собой большое количество красок, всего два набора пудры для тела и три для гривы и хвоста, каждой хватало лишь на один слой, который на вторые сутки ношения начал бы стираться сам. Решив рискнуть и потратить зеленую краску для тела и черную для гривы, она с наработанной скоростью покрыла себя краской, закрепила ее и, накинув плащ, пошла в город галопом.       Город Мэрсель был крупным, не мегаполис, но с захолустьем, по типу Чалквуда, не шел ни в какое сравнение. Место явно процветало, скорее всего, являясь курортным маршрутом из Мэйнхеттена в Филидельфию, по морю. Благодаря чему постоялых дворов и гостиниц в городе, как и различных магазинов, было много.       Пройдясь по нескольким гостиницам, Коузи выбрала небольшое здание с всего несколькими комнатами, условия проживания там были скромными, но плата за одну ночь была небольшой. До начала туристического сезона было еще около месяца, поэтому цены не были завышены и большинство комнат пустовало. Это позволило ей выбрать комнату, окно которой выходило в узкий переулок, чтобы сбежать в случае непредвиденных обстоятельств. Забрав ключи от комнаты, она решила прогуляться по городу и купить что-нибудь.       Проходя по улицам, она почти не встречала на себе посторонних взглядов, несмотря на часто попадающиеся плакаты с розыском, на которых было ее лицо. Ее желудок урчал от голода, последний раз она ела на привале у банды Голден Ривера, и хоть ужин был сытным, навсегда насытить ее он не мог. Поймав во внимание торговый ряд с фуд-кортами, она приблизилась к ним и встала в очередь.       Овесбургер был не самой здоровой, но питательной и дешевой пищей, придавшей ей сил, а небольшой подарок самой себе в виде булочки с кремом и стакана кофе вернул ее расшатанные нервы на место. Допивая стакан кофе, о котором она мечтала так сильно, что готова была поколотить любого, она продолжала осматривать прилавки различных магазинов. Проходя мимо магазина с мылом и шампунями, она задумалась о том, как от нее сейчас пахнет. Ее парфюм из сирени и черемухи скрывал большую часть запаха, но было очевидно, что три дня изнурительного пути через лес, без возможности принять душ, не способствовало поддержанию личной гигиены, и это ее раздражало.       Зайдя в магазин, она прошла к дальнему прилавку, чтобы не привлекать к себе внимания, и начала выбирать себе мыло. Подобрав несколько вариантов, которые идеально подходили по соотношению цена-качество, она перешла на шампунь для гривы, пока не наткнулась за интересную надпись «Шампунь-краска для гривы». Прочитав этикетку на шампуне, она улыбнулась.       — «Легко использовать как обычный шампунь», «быстрое окрашивание и равномерный блеск», звучит интересно. — пробубнила она себе под нос.       Посмотрев на цену, у Коузи отвисла челюсть, баночка шампуня стоила 12 битсов, больше половины того, что у нее осталось после всех сегодняшних покупок. Услышав за спиной стук копыт, она обернулась и увидела продавца.       — Могу я вам чем-нибудь помочь?       — Да, можете сказать, насколько хорош этот шампунь?       — О, этот один из самых лучших, я сама им пользуюсь. — она мотнула своей черной гривой. — Но если вы собираетесь наносить светлый цвет, то вам лучше сначала осветлить волосы. — после ее слов Коузи посмотрела на свою черную шевелюру, а затем на баночку шампуня, на которой был указан светло-розовый цвет.       — А что насчет этого? — Коузи указала на шампунь, который был почти в три раза дешевле.       — Поговаривают, что он не так хорошо перекрывает даже светлые тона, не советую.       — Хорошо, тогда можете посоветовать недорогое средство для выпрямления гривы, только чтобы после него я не полысела. — Коузи прекрасно понимала, что продавец будет впаривать ей дорогой товар в первую очередь, а поэтому решила взять оба шампуня, чтобы провести эксперимент.       Отдав за 2 шампуня и химический выпрямитель последние 22 битса, она опять осталась без гроша. Но если эти траты заставят ее преобразиться до неузнаваемости, без нужды обновлять маскировку так часто и без избегания влаги, то она была готова потратить хоть сотню. Вспомнив об избегании воды, она обнаружила, что с неба начали потихоньку падать капли. Поэтому она помчалась на всей скорости обратно к гостинице.       Примчавшись обратно, полностью промокшая, она прошла мимо хозяйки гостиницы, склонив голову, накрытую плащом, так, чтобы ее не было видно. Попросив у нее согреть воды и принести в комнату, она мигом удалилась, оставляя после себя грязно-зеленые капли на полу. Раздражённая хозяйка проследовала на кухню и, подвесив котел с водой над углями в камине, взяла тряпки, чтобы убрать бардак, устроенный постоялицей. Закончив с уборкой, она вернулась на кухню и залила нагретую воду в бадью, после чего дотащила ее до двери комнаты. Постучавшись, она вошла в незакрытую комнату, увидев жеребенка, плотно укутанного в грязное полотенце и сидевшего к ней спиной. Она только осмотрела пол комнаты на наличие грязных пятен, но ничего не обнаружила.       — Принести вам новое чистое полотенце? — спросила хозяйка перед уходом.       — Спасибо, не надо. — сухо ответила Коузи. — Прошу не беспокоить меня до утра.       Ничего не ответив, хозяйка вышла из комнаты, а Коузи, подождав пару минут, встала с кровати и закрыла дверь на замок. После чего зажгла свечу, которая осветила тусклым светом комнату, и поставила ее на прикроватный столик с зеркалом. В отражении она увидела, что большая часть краски была смыта дождем, повезло, что ее никто не заметил. Отбросив полотенце, она проверила температуру воды, после чего с удовольствием погрузилась в нее. Она могла чувствовать, как вся грязь и напряжение покидают ее тело.       Завершив первичную очистку своего тела, она решила попробовать свою покупку в деле. Начать она решила с более дешевого варианта, нанеся треть содержимого бутылки на все свое тело, она распределила его, попутно втирая в шерсть. Крылья Коузи уже не выглядели ощипанными и растрепанными, можно было наконец-то избавиться от неудобных чехлов и скопившегося в них пуха и перьев. После линьки они немного увеличились в размерах, за счет новых больших перьев, пользоваться ими не рекомендовалось до конца недели, чтобы не повредить свежий покров, но не запрещалось чистить и мыть их. Если верить этикетке на шампуне, то красящий состав был универсальным и подходил для перьев и рогового покрова, поэтому часть шампуня также была втерта в крылья.       Простояв, покрытая краской, около 15 минут, она смыла ее, окунувшись в воду, и, сгорая от нетерпения, посмотрелась в зеркало.       — Чего? — ее голос был удивленным и растерянным. Она еще раз взглянула на этикетку. — «Светло-серый». В каком месте это светло-серый? — в голове у Коузи пронеслась фраза продавца: «Плохо перекрывает даже светлые тона...».       Теперь ее тело было бледного грязновато-розового цвета, веснушки из-за краски теперь сливались с основным тоном шерсти, но кьютимарку перекрыть не удалось. Просушив тело наиболее чистыми участками полотенца, она недолго полюбовалась странным состоянием своей гривы, она все еще была преимущественно серой, но отросшие корни волос были старого, небесно-голубого цвета. Надев на передние копыта пару перчаток, шедших в наборе, она принялась втирать химический выпрямитель волос в гриву и хвост. Проделав все нужные операции с выпрямителем, она покрасила свою гриву во вторую краску. После того как она просушила волосы от лишней влаги, Коузи уселась на стул и принялась расчесывать их гребнем перед зеркалом.       — Действительно, скупой платит дважды. — она любовалась своей гривой в зеркале.       Даже влажная грива сверкала черными прядями, переливаясь ультрамариновыми, бордовыми и небесно-голубыми отблесками в тусклом свете свечи. Краска с цветом «вороньего крыла» полностью оправдала свою стоимость. Выпрямитель не смог полностью расправить кудри, сделав гриву скорее волнистой, чем прямой, но Коузи устроил и такой результат, особенно после приятного результата покраски гривы.       — Итак, кем же ты будешь? — от скуки и одиночества она решила порассуждать вслух, пока расчесывала себя. — Пегас с тусклой и непримечательной внешностью. Дарк Харт? Нет, слишком мрачно. — она взглянула в окно, на улице уже стемнело, было видно лишь свет в соседних домах и капли дождя на стекле. — Мунлайт Свим? Стоит ли называть себя в честь песни? Наверное, нет. Может, Миднайт Рэйн? Типичное имя для пегаса, думаю, подойдет. Осталось поработать над историей, не слишком банальной, но с интересными подробностями.       Коузи сконцентрировалась на том, чтобы стать совершенно новой личностью всего за ночь. Сильвер Мист была всего лишь картонным бездушным прикрытием на пару месяцев, Миднайт Рэйн должна была стать второй личностью Коузи. Они должны были быть похожи друг на друга, но в то же время быть кардинальными противоположностями. У Коузи была расшатана психика и нервы после всего, что ей довелось пережить, у Миднайт Рэйн таких проблем не было. Коузи могла, в крайнем случае, позволить себе сорваться на кого-нибудь для снятия эмоционального стресса, Миднайт Рэйн этого позволить не могла. Они были двумя гениями, двумя хладнокровными манипуляторами, все считали, что Коузи стремилась к личной выгоде, необъятным амбициям и власти, а про Рейн все будут думать, что кобылка просто хочет тихой и мирной жизни.       Работа над мимикой, языком тела, психологическим портретом была проделана колоссальная, оставалось только играть роль до последнего. Потратив на создание новой личности большую часть объема своих мыслительных процессов, она совершенно забыла о том, что она все еще расхаживала с шахматной ладьей на бедре. Выход был простым, просто закрасить ее. Но что нарисовать поверх?       Найдя в комнате парочку листов бумаги и карандаш, она набросала несколько вариантов кьютимарок, которые не бросались бы в глаза своей простотой и не вызывали бы затруднений в перерисовывании при обновлении краски. Определившись с выбором, она взяла кусочек угля, заточенный натиранием об досчатый пол гостиницы, и вырисовала два максимально похожих эскиза у себя на боках. Смешав дорогой и дешевый шампуни, она получила темно-серую краску, которая стала основой. Дождавшись, пока покрашенное место просохнет, она взяла кисть из своего полевого набора и с помощью черной краски вырисовала контур фигур и детали метки, получилось неплохо. После всех проделанных усилий ее ладью перекрыло сердце из серых грозовых облаков, пронзаемое кинжалом.        Дождавшись раннего утра, она вновь заплела гриву в пучок позади головы, но в этот раз оставив непослушный локон, который ложился на ее лицо. Надев дождевик, она покинула комнату, забрав с собой вещи и оставив ключи от нее на пустой стойке администрации.       На улице все еще шел дождь, вдобавок к нему за ночь появился сильный ветер. На улицах было абсолютно пусто, поэтому Миднайт Рэйн решила воспользоваться возможностью и попытаться подзаработать на завтрак. Выискивая места, куда могла закатиться монетка, она обшаривала непримечательные уголки, попутно медленно продвигаясь к порту и выискивая объявления о найме на работу. Проходя мимо главной площади, ей удалось выловить 4 битса из городского фонтана, к сожалению, это оказались единственные деньги, которые ей удалось раздобыть за это утро. Несмотря на то, что улов был скромным, ей его хватало на то, чтобы повторить вчерашний ужин. Ей осталось только дождаться, пока лавочники придут на работу, а пока этого не произошло, она решила попытать счастье и найти работу в порту.       Придя в порт, она довольно быстро отыскала здание административного центра и обратилась за поиском вакансии, но сразу же получила отказ по возрасту. Пройдясь по нескольким частным конторам по грузоперевозкам, она уговаривала их взять ее в качестве таможенного инспектора, бухгалтера, секретаря или хотя бы уборщицы, но даже демонстрация ее математических способностей не помогла ей, и она получила отказы по той же причине. Можно было бы сказать, что поход оказался безрезультатным, но в последней конторе ей посоветовали обращаться за поиском работы в богатый район города. Миднайт Рейн объяснили, что исполнительная и толковая прислуга всегда нужна богачам, и вопрос о возрасте или соблюдение рабочих условий они ставят на задний план. Зато если качественно исполняешь свои обязанности, получаешь достаточный для жизни гонорар, а если повезет, то поселят в общежитие.       Идея попытаться найти работу с местом проживания показалась ей невероятной удачей, которую не стоит упускать. Вновь проходя через весь город, она, как и планировала, сделала остановку, чтобы купить себе завтрак. Еда придала ее телу новый прилив силы, но этого было явно недостаточно. Несмотря на теплый подшерсток, она постепенно начинала промокать и мерзнуть от постоянного нахождения на улице, что подстегивало ее на поиск жилья еще сильнее.       Богатый район города располагался в противоположной от порта стороне. Тянулся он по холмам с крутыми дорогами в виде серпантина. Дома в районе располагались далеко друг от друга, из-за того что большую часть территории земельных участков занимали сады олив, виноградников, хурмы, апельсинов и прочих плодовых деревьев. Возделывание такого объема посадок было сложной работой, требующей большого количества работников, это объясняло, почему богатый район был вторым главным источником рабочих мест в городе, хотя ее больше удивляло, что семья Эпплблум умудрялась справляться с такими объемами самостоятельно.       И вновь ее нигде не принимали, она обошла уже три поместья, у нее от усталости болели ноги. В первом, не самом богатом, ей отказали по причине отсутствия рабочих мест. Во втором сказали, что она слишком тощая и слабая для работы в саду, она действительно сильно исхудала за последнюю неделю. В третьем даже слушать не стали, управляющий просто вышвырнул ее со словами: «Иди побирайся в другом месте, нищенка!».       Настроение было ниже плинтуса. Она сидела, дрожащая от холода, под оливковым деревом, располагавшемся на небольшом холме, который, резко обрываясь, переходил в опасный участок дороги, злая на себя за лишние траты и на судьбу за все происходящее. Сорвав низко висящую оливку, она засунула ее себе в рот и принялась мусолить плод во рту, размышляя. Вкус тонкой горькой мякоти недозревшего плода вокруг большой косточки, своим отвратительным вкусом заставил ее отвлечься от холода. Миднайт не желала отчаиваться, впереди был еще десяток поместий и частных домов, там ей наверняка повезет. Главная проблема сейчас — это ее уставшие ноги и холод. Укутавшись поплотнее в плащ и засунув под него грязное полотенце, она принялась отогреваться, попутно бросая попавшиеся под копыто камешки в сторону обрыва, чтобы отвлечься от скуки.       Погрузившись в свои мысли, она почти не заметила, как мимо нее проезжала повозка, если бы в один момент громкий грохот, ржание, крики и звук осыпающейся земли не вывел ее из размышлений. Выглянув посмотреть, что произошло, она увидела, что часть дороги осыпалась оползнем вниз на другой участок дороги, и только благодаря большой удаче не утащила повозку дальше, грязевой лавиной вниз. Ноги сами понесли ее вниз, аккуратно скользя по грязи, она спустилась к разбившейся повозке. Жеребец, тащивший ее, стонал от боли, на нем было много ссадин, часть тела засыпало грунтом, и, кажется, он сломал себе несколько костей.       Открыв дверь опрокинутой на бок повозки и заглянув внутрь, она увидела хорошо одетых кобылу и жеребца среднего возраста, было непонятно, умерли ли они или просто находятся без сознания. Спустившись внутрь, Миднайт хотела осмотреть их, но ее взгляд сначала приковал к себе кровавый потек на одежде кобылы, а затем дорогое колье на шее. Мысли о том, чтобы стащить его и скрыться, чтобы продать сомнительным личностям в порту, возникли сами собой. Протянув поначалу копыто к ее шее, она одёрнула себя, вместо того чтобы сорвать колье, она положила копыто на артерию под нижней челюстью. Почувствовав слабый пульс, она недовольно цыкнула, после чего проверила состояние жеребца. Его состояние было гораздо лучше, он даже пришёл в себя, когда она прощупывала пульс.       — Где я? Что случилось? — простонал он.       — Не шевелитесь, ваша повозка сорвалась с дороги, возможно, у вас внутренние повреждения. Оставайтесь неподвижным и следите за ней. — Миднайт указала на кобылу. — Я позову на помощь.       Вылезая из повозки, она услышала приглушенную благодарность за спиной. Ей не хотелось тратить силы для того, чтобы вновь преодолевать этот долгий и сложный маршрут до основной части города. Она взглянула на свои крылья, они были достаточно сухими для полета, но сильный ветер мог пообрывать ее молодые перья. Взвесив все за и против, она решила, что в случае спасения, скорее всего, сможет рассчитывать на вознаграждение, поэтому она расправила новое оперение, ощутив, как ветер огибает каждое из перьев. Быстро размяв крылья, она спрыгнула с повозки, устремившись в сторону города, скользя по воздуху в некрутом пике всего в нескольких метрах над землей. Вернуться к полетам после почти двух недель было неописуемо приятно для нее, и даже такая мрачная причина не мешала ей наслаждаться этим моментом.

***

      Вновь открыв глаза, жеребец увидел, как его осматривает пони-медбрат. Он хотел спросить, что случилось с его женой и извозчиком, но до того, как он успел это сделать, его магией подняли из повозки и перенесли в другую, в карету скорой помощи. Там его посадили рядом с медбратом, укрыли пледом и приложили холодный компресс к голове, только тогда он заметил лежащую на кушетках жену и извозчика. Он хотел броситься к ней, но медбрат аккуратным жестом остановил его и сказал, чтобы он не мешал им работать. Очнувшийся от его ерзанья извозчик всю дорогу извинялся перед ним, клялся, что не заметил камни, лежащие на дороге, из-за которых повозка подпрыгнула и спровоцировала обвал размокшего грунта. Он ни в чем его не винил, это был лишь несчастный случай, в данный момент его тревожило только состояние его жены и жеребенок, которого он видел после аварии. Была ли она настоящей или просто привидевшийся ему фантом, облик смерти, нарисованный его воображением?       Добравшись до больницы, ему устроили полный медосмотр, но никаких повреждений, кроме ссадин и синяков, не обнаружили. Протаскав его по кабинетам в течение часа, его по итогу решили отпустить. До приемного отделения его сопровождал врач, объясняя ему, что его жена и извозчик пострадали в аварии сильнее, но их жизни ничего не угрожает, поэтому их подержат в больнице какое-то время. Также врач упомянул о благодарности к маленькой пегаске, которая прилетела в больницу и вызвала их к месту аварии. От слов о жеребенке-спасительнице он оживился и попросил немедленно проводить его к ней, доктор исполнил его просьбу. Доведя его до приемного отделения, он указал копытом на маленькую фигуру в черном, не слишком аккуратно сшитом плаще, с тусклой грязно-розовой шерстью и волнистой гривой цвета вороньего крыла. Пегаска читала журнал про медицину, держа во рту леденец, которым ее наградили медсестры за ее благородный поступок. Когда он подошел к ней, она подняла на него пару красных глаз и задумчиво посмотрела.       — С вами всё в порядке? — поинтересовалась пегаска.       — Да, всё благодаря вам, юная мисс...       — Миднайт Рэйн.       — Мисс Миднайт, я могу попросить вас, посетить мое поместье? — по выражению ее лица ему на секунду показалось, что она ожидала этого вопроса.