Цена счастья

***

      Для того чтобы осознать, что с ней произошло, пегаске потребовалось некоторое время. Она, безусловно, помнила радужный луч, лишивший ее и ее друзей сил. Помнила, как на них свалился гигантский кекс и как две божественные сестры и химерический лорд хаоса заставили их тела медленно каменеть. Она прекрасно помнила все эти моменты, потому что они произошли буквально только что. Но осознать это окончательно до того, как ее дыхание было сперто, мышцы застыли, а организм лишился таких стандартных ориентиров, как звуки, зрение, осязание, вкус и запах, она не успела.       Первая мысль у неё в голове, конечно же, была отрицанием. Как с НЕЙ! Как с КОУЗИ ГЛОУ могло это произойти! Шквал мыслей в ее голове вызвал вслед за собой бурю эмоций из смеси ярости и страха. Она пыталась заплакать, но ее глаза были сухими и неподвижными. Она хотела издать дикий вопль страдания и ненависти, но замкнутая челюсть была неподвижна, а из грудной клетки не удалось извлечь даже сдавленного вздоха.       Как только силы на страх и истерику в ее мозгу были исчерпаны, она принялась оценивать ситуацию. Довольно быстро она пожалела об этом. Ведь как только она начала задумываться об таких малозначимых в обычной жизни вещах, как дыхание, моргание, сглатывание и зуд, они тут же настигали ее, подобно фантомным болям в несуществующих конечностях. Смирившись с неизбежностью дискомфорта и попытавшись отстраниться от дурных мыслей, Коузи начала перебирать все возможные варианты развития событий. Она с надеждой предполагала, что Твайлайт Спаркл, мягкотелая в ее глазах принцесса, просто не сможет держать ее, всё ещё жеребенка, в каменном плену вечно. Полагая, что это стояние в углу продлится около месяца или двух, ну максимум полгода, и что ее освободят под предлогом перевоспитания или перевода обратно в Тартар, а там она уже будет строить планы о побеге по мере развития событий. В пользу этого теоретического будущего выступал факт того, что у неё всё ещё была любящая мать, которая всегда стояла полной грудью за благополучие своего жеребёнка, несмотря на любые совершенные ею поступки. Хотя последние две ее шалости были посерьезнее отобранной игрушки или унижения одногруппника. Но она не хотела верить, что мать ее разлюбит после всего, что она сделала. Ведь они были друг для друга единственными на свете родными и любимыми пони вне зависимости от их поступков.       Перепроверив свой основной и самый обнадеживающий вариант дважды, ее внезапно осенило. В порыве паники она совсем забыла про свой запасной план. Еще в логове Лжегрогара она успела смастерить небольшой магический артефакт из различных мелочей, которые она успела натаскать с собой из вылазок по внедрению раздора среди пегасов и во время поиска книги, которая помогла им высвободить силу колокольчика.       В этом артефакте не было ничего особенного. Простейший магический конденсатор, который мог смастерить любой пони из старшей школы на уроках по прикладному зачарованию. Простейшая конструкция крышки из двух половинок в форме ладьи с медным контуром и гексаграммой со внутренней стороны была компактна и с легкостью помещалась в копыте жеребенка. Вся особенность артефакта решалась его начинкой. Для его работы нужен был драгоценный камень с огранкой. Чем больше граней и выше их точность, тем лучше. Остальные характеристики, такие как объем заряда, возможность сброса энергии при критической массе и прочее, решались видом камня. После их удачной атаки на Кантерлотский дворец она потратила свободное время на поиск подходящего камня для гнезда. Перебрав различные варианты, она решила остановиться на александрите. Отчасти на это повлияло то, что он, в отличие от других вариантов, подходил по размеру и был так удобно инкрустирован в старый трон принцессы Луны.       И вот в финальной битве, сразу после того, как ее лишили возможности колдовать, когда на нее свалился этот огромный кекс, ей пришлось на ощупь найти ладью и зажать ее в зубах, чтобы она не мешала ей прорывать себе путь на свободу через бисквитное тесто. Стало быть, эта ладья все еще зажата зубами у нее во рту. Она, конечно, совершенно не планировала ее так использовать, рассчитывая скорее на то, что после победы над принцессой она перегрузит ладью магией. И пока ее бывшие «друзья» будут застигнуты врасплох и дезориентированы яркой вспышкой света, она заберет их магию колокольчиком. Ну или на крайний случай переделает ее в Тартаре в магический резак или ключ.       Коузи прекрасно понимала, что многие решающие судьбы вещи строились на мелочах, и такая мелочь, как простой магический конденсатор, мог сократить ее время пребывания в каменном плену в разы! Начав строить логическую цепочку от того, что конденсатор, скорее всего, не подвергся окаменению, и благодаря природе камня циклически постепенно накапливал заряд из окружающей среды и затем отдавал его единой волной обратно. Из того, что она помнила, единой природой всех окаменяющих заклинаний было то, что они вводили живые клетки в состояние анабиоза путем извлечения магической энергии и консервации внешней оболочки клетки соединениями кальция, оставляя сознание полностью функциональным. Если бы Коузи могла, то растеклась бы сейчас в горделивой улыбке за то, что помнила 3-й том «Тайных магических искусств» практически наизусть, будучи при этом простым пегасом.       Если ее гипотеза была верна, то благодаря воздействию магических выбросов конденсатора ее каменная оболочка, накопив достаточное количество магии, обратила бы процесс окаменения вспять. Осталось только рассчитать примерное время. Она не знала формулы, которая могла бы ей помочь, но теоретически могла бы составить что-то похожее, исходя из того, что она знает. Высчитав свой индекс массы тела и сделав небольшие поправки на свой возраст и то, что она была слегка меньше своих одногодок, а также каким-то образом вспомнив коэффициент плотности магических каналов в телах пегасов и теоретически предположив о том, что манапроводящие и манапоглощающие константы соизмеримы с усредненным значением каменных пород, с трудом перемножив в голове некоторые трехзначные числа, а затем разделив полученные результаты друг на друга, она высчитала примерное количество циклических выбросов конденсатора.       Если ее расчеты были верны, то ей придется ждать около 3 недель +/- 4 суток. Информация была ненадежной. Но хоть какие-то более или менее точные цифры внуши ей большую уверенность.       Конечно, у нее был и третий вариант, который она боялась рассматривать, ибо, несмотря на свой недетский ум, она, как и любой пони, боялась смерти и забвения. Боялась, что конденсатор был поврежден во время их поражения и она останется заперта в каменном небытии навеки, медленно сходя с ума от одиночества, окруженная вязкой тьмой. Или что Твайлайт пока что занята бумажной работой. Освободится, как только закончится реставрация замка и коронация и решит отпраздновать это, взяв стамеску и молоток или ограничившись кувалдой, и раскрошит их тела на куски в пользу фонда реставрации каменных мостовых или личного сада камней.       Она не верила или, по крайней мере, не хотела верить в этот исход, а потому решила отогнать от себя дурные мысли и занять свой ум чем-нибудь полезным. Например, проверит свою усидчивость и точность расчетов, сосчитав дни до ее освобождения. Те приблизительно пару часов, что она проводила анализ и расчеты, она решила не учитывать.

6 дней с момента заточения

      — Боже, это было "занимательно". Но, пожалуй, я остановлю счет на 6 днях, 3 часах 23 минутах. Похоже, что от скуки и одиночества я начинаю говорить сама с собой в голове. Похоже, придется придумать занятие поинтереснее. Может задачи с произвольными числами в условии будут интереснее или повспоминать основы рунического начертания. Никогда не думала, что буду так жалеть о своей нелюбви к художественной литературе.

приблизительно 10 дней с момента заточения

      Как бы не пыталась Коузи занять свой ум, любое занятие по итогу надоедало ей и приводило в ярость, в припадках которой она постоянно размышляла на тему того, какие бы пытки и истязания пришлось бы пройти ее врагам, в особенности принцессам. Весь этот процесс обильно приправлялся вставками из всевозможных проклятий и ругательств, которые она только могла припомнить. Удивительно, но пока что это было ее самым эффективным времяпрепровождением.

** дней с момента заточения

      Рассудок Коузи был на пределе. Она уже не пыталась препираться, она торговалась и молилась. Неистово молилась всем и каждому, кому могла. От самых страшных и могущественных сущностей Тартара до старых богов трех племен. И даже сестры-аликорны и такие абстрактные понятия, как длань провидения, были удостоены ее самых искренних молитв. Но ни одна из них так и не была услышана.

***

      Она была безмолвна. Она была неподвижна. Ее разум был истощен. У нее не осталось сил ни на поиски развлечений, ни на мольбы, ни даже на проклятия. Она не пыталась говорить с собой. Она устала от всего этого. Ее рассудок впал в состояние, схожее с комой или смертью. Когда-то упругая и гибкая мысль, струившаяся по клеткам ее серого вещества, нынче густела подобно тьме, обволакивающей ее взор, и застывала подобно прекраснейшему янтарю. Отчаяние захлестнуло ее. Поддавшись порыву волн безысходности, она растворилась во тьме, отдаваясь в объятья вечности.

***

      Что-то резко вывело ее из меланхоличного транса, что-то, о чем она успела давно позабыть. Неведомое наслаждение. Она услышала звук... Спустя столько времени она могла услышать хруст. Она не хотела верить, что ее мозг шутит с ней эту злую шутку. Внезапно тьма перед ней была рассечена тонкой полосой тусклого света. Ни один жеребенок не испытывал подобного счастья ни на одном из праздников, как то счастье, что испытала Коузи, увидев эту тусклую надежду на избавление от своих мук. Ее начали переполнять забытые ощущения. Она почувствовала кислый вкус, распространившийся по ее рту, боль затекших мышц ее крыльев и ног. Все эти чувства были так противны, но ее истосковавшийся по любым ощущениям мозг впервые за долгое время вознаградил ее притоком адреналина и дофамина. Она почувствовала вес своего тела и как внезапно ее начало тянуть вниз, к земле. Она попыталась остановить падение крыльями, но ни в одном из многочисленных взмахов она не почувствовала силы.       Упав на траву, она даже не стала причитать на боль. Она была таким же забытым чувством, как и другие, но, в отличие от них, боль все еще напоминала ей о том, что она ЖИВА. Она выжила в этом каменном плену, несмотря на отчаяние и потерю воли к жизни. Ее щеки горели от горячих слез, в нос бил запах зелени, тело омывал холодный ночной воздух, а глаза слепил холодный лунный свет. Она хотела издать вопль, полный счастья, но из ее грудной клетки удалось лишь извлечь победный сдавленный вздох.

Коузи Глоу, одна из величайших угроз Эквестрии, была свободна! И еще никогда не чувствовала себя настолько живой!