Вояджер-1

Цзян Чэн ежился, подставляя лицо холодному ветру. Саньду плавно летел над золотыми макушками деревьев вот уже несколько часов к ряду, до той самой деревушки путь был не столь долог, оттого со спокойной душой мужчина оставил обиженного племянника Хуайсану. Тот всё утро ходил на ушах, потому что не мог найти ни своего любимого дядю, ни Чизэ, которые вернулись в разгар рассвета под сонное и недовольное цыкание Сюэ Яна. Кажется, даже слепой бы понял что они делали и как развлекались. И когда младший брат Не собирался это прокомментировать чем-то едким и язвительным, Жулань на его руках с некоторым испугом произнес: — Вы с кем-то всю ночь бились, да?  Цзян Чэн тогда с некоторой долей смущения окинул взглядом наспех натянутое ханьфу на старшем Не, пока тот с ласковой улыбкой произносил: — Так и есть, Жу. Мы с твоим дядей победили не мало монстров, чтобы ты спал спокойно.  — Ага. Монстров. Таких червеобразных и между нож… — Сюэ резко захлопнул рот под осуждающим взглядом и, бубня под нос о несправедливости, рванул в сторону обеденного зала.  Спустя час сборов и долгих капризов ребенка, которого в конечном итоге уломали помочь самому Главе клана расписать очередной веер, они двинулись в путь. Мо неловко теснился на мече Сюэ Яна, крепко держа того за локоть, потому что иной раз тот из явной вредности начинал лететь быстрее срывая с чужих губ тонкие визги. Перед самой поездкой, Сюаньюй неловко топтался и объяснял, что ещё не готов пользоваться своей саблей. Что совсем недавно вступил в клан и связь с духом не столь крепка, что может и ненароком оборваться. Даосы в эту сказку поверили, а Цзян Чэн только лишь хмыкнул, раздумывая над тем, почему этого решили сделать сыном Минцзюэ. Это же явная кровь Хуайсана, не иначе. Так сладко петь о своей никчемности ещё уметь надо.  От чего тот не стал лететь с Чизэ он понял  сразу, стоило только увидеть пируэты, которые тот выписывал в воздухе. Мужчина то резко пикировал вниз, то так же взлетал вверх, кружил вокруг них юлой, облетал по кругу и так все два часа. Сначала Цзян думал, что тот откровенно выделывается и красуется. Потом, что наслаждается процессом. И только к самому концу полета он заметил, как тот тяжело дышит и смахивает со лба выступающий пот. Когда Ваньинь решил подлететь и предложить переместиться к нему, Не лишь покачал головой и уходя в очередной пике произнес: — Стерва меня просто очень сильно любит.  И, видимо, под «любовью» он имел ввиду желание расплющить своего нынешнего хозяина с высоты птичьего полёта. И вот ещё одна загадка - как сабля Минцзюэ перешла ему. Наверное, об этом стоит узнать немного позже.  Вообще Цзян Чэн ощущал небывалое умиротворение и покой. Было так всё равно, что они там собираются делать с этим омутом и как. Хоть ложками всей толпой до ночи вычерпывать - вот настолько всё равно. Ему даже всё равно на даосов, которые переодически оборачивались на ржущего Сюэ. Того всё ещё дико веселил чужой страх.  Когда солнце поднялось на середину неба - они наконец-то прибыли в небольшое поселение на несколько десятков домов. Всё выглядело довольно ухоженно, хоть и крайне просто, но у Цзян Чэна язык бы не повернулся назвать это разрухой. Жители приветливо махали Сяо и Суну, а замечая позади ещё мужчин - оборачивались и погружались в свои дела. Староста их встретил с улыбкой и радостью, напрямик ступая к вышедшему чуть вперёд Не. Тот после полета выглядел раздражённым и злым, бормоча под нос проклятья, пока забивал в трубку табак. Пальцы у того едва заметно дрожали и с некоторым беспокойством Ваньинь положил ладонь на чужую спину, позволяя своей ци выйти наружу. Чужие плечи расслабились и прикрыв глаза, Чизэ повертел в руках трубку, прежде чем убрать ту обратно.  — Спасибо, — пробормотал еле слышно, пока староста - мужичок средних лет - с видимой тревогой бегал глазами, сгибаясь в поклоне.  — Обратно полетишь со мной.  — О, эта молодая госпожа не имеет желания вас ослушаться.  — Господин Не, глава Цзян, простите, а вы к нам по какому поводу?… — мужчина звучно кашлянул и уставился на них, стараясь больно сильно не косится в сторону двух даосов. Сяо Синчэнь с привычной улыбкой шагнул вперёд, чтобы поздороваться и напомнить о проблеме, но самый быстрый язык тут был у Сюэ.  — Бездонный омут, говорят, завелся. Травит вас вот, жить вам мешает. Пришли от него избавляться.  — Ах, сейчас, вам наверное нужен староста.  Мужичок в панике развернулся на пятках и рванул вперёд, а затем вернулся обратно всё с той же улыбкой и поклонился. Почесал немного голову и со смехом произнес:  — Точно, точно, староста же я… Вы не серчайте, староват стал, память моя всё плоха. А о каком омуте идет речь? Не помню такого.  — Но как же, господин, мы совсем недавно обсуждали… — Сяо Синчэнь с некоторой долей растерянности посмотрел на мужчину, когда тот глуповато хлопнул глазами в ответ.  — А я вас не помню, молодой господин.  — Староста, но вы же… — это уже подал голос Сун Лань, не менее растерянный чужим поведением.  — Ох, а вас тем более. Нет, нет, нет, никаких омутов. У нас здесь хорошо, урожай последний поспевает вот, всей деревенькой собираем. А Банхай так вообще не озеро, а так. Лужа большая. Там же даже рыб не водится, как там омут может завестись? Глупость же.  И мужичок так заискивающе глянул на Не, что даже Цзян Чэн понял, что это сплошной театр одного актера. Только ради какой цели - было не понятно. Чизэ передернул плечами, потёр шею и вполне спокойно выдохнул: — Всё же стоит проверить. На всякий случай. Жалоба поступила, значит надо отреагировать должным образом, — а затем обернулся к опешившим даосам. — Не обращайте внимание, сами понимаете - старость.  И те точно ничего не поняли. Ваньинь вот тоже ничего не понял, но притих до самого озера, только продолжая держать ладонь на чужой спине. Постепенно начали исчезать и следы ночи, а Чизэ становился с каждым шагом всё бодрее и улыбчивее. Хмуро проследив за тем, как укусы бледнеют всё сильнее он убрал руку в сторону. Нет, всё-таки ему так нравилось больше. Тем более этот ничего не стесняется, так что и нет тут ничего такого. Не лишь двинул бровью с лёгкой иронией и поглядел с толикой усталости на старосту, который прихватил с собой палку на которую усиленно опирался, прихрамывая.  А Банхай и вправду был небольшим. Всего несколько чжанов, простирающиеся в лесу. И вода в том была довольно чистая, хоть и немного зеленоватая. У берегов плавали желтеющие кувшинки, когда как на середине всё было усыпано листвой. Самое обыкновенное озеро, ничего интересного по мнению самого Цзян Чэна. Они молчаливо посмотрели на спокойную гладь воды, а после Чизэ начал сверлить взглядом Сюэ Яна, который пытался слиться с окружением. И поняв, что не вышло, тот вздохнул и бросив на водную гладь свой кривоватый меч, отлетел от них на пару метров.  — Вот, видите, ничего не происходит. Вода как вода, господа даосы. Вы может ошиблись деревней и кланом, а? — парень даже присел на корточки, опуская ладонь в воду. — А вы всё бучу поднимали, мол срочно, там люди страдают. Может вы вовсе и не даосы? Хотели выманить нас подальше и прибить? Разбойники нынче чего только не сделают ради добычи… Его грандиозную речь прервало озеро, которое от прикосновения чужого ожило и начало забираться вверх по рукаву. Сюэ Ян захлопнул рот и попытался вырываться, но резким движением нырнул под воду, заставляя всех разом вскрикнуть и достать клинки. Только Чизэ оставался неподвижным, ровно как Мо и староста. Схватившийся до этого за Саньду Ваньинь оглядел их обоих, а после посмотрел на Банхай, над которым беспокойно кружили двое даосов. Через пару мгновений Сюэ вынырнул наружу и хватаясь за свой висящий в воздухе меч с тихим смехом прикрикнул: — Банхай, фу! Банхай, ты плохой мальчик, ну зачем ты… — парень засмеялся вновь, когда вода словно начала облизывать ему лицо и он попытался оттолкнуть от себя, вероятно, очень любвеобильный омут.  Цзян Чэн с небывалым спокойствием  наблюдал за тем, как Сяо Синчэня тоже роняют в воду, а затем и Сун Ланя. Озеро словно маленький щенок ластилось к тем и обвивало своими водяными щупальцами, явно стараясь не поранить ненароком. Сюэ же из плена выбрался и уже спокойно ступал по воде, выжимая попутно длинный хвост. Ваньинь перевёл взгляд на Чизэ и успел застать то, как с непроницаемым выражением лица староста и Не бьют себя по нему ладонью. Одновременно, под тихий смех Мо. Даосов тоже вынесло на берег, но не так вальяжно, а одной большой волной. На тех налипли листья и водоросли, пока оба стоя на коленях пытались выкашлить воду обратно.  Цзян Чэн едва вздрогнул, когда староста слишком быстро для хромающего оказался сначала за спиной у Сун Ланя, ударяя палкой точно по шее, а затем повторяя то же самое и с Синчэнем. Мужчины свалились друг на друга и протерев лоб рукавом, мужичок с извиняющейся улыбкой произнес: — Ты не серчай, Чизэ, я ж не думал, что эти прохвосты к вам явятся так сразу. Сколько раз им намекал, что скоро траур, а те всё мимо ушей пропустили. Молодёжь, что с неё взять.  — Да поздно уже овец считать… И актер из тебя никудышный, Фа.  — Дык ты сам сказал играть дурочка. Я и играю.  — Да не настолько же… — Господин Не, а вы не хотите объяснить происходящее и мне? — нет, он всё ещё не бесился. Скорее очень сильно был раздосадован и смотрел на Чизэ в упор, видя как тот едва вздрагивает от его тона и осторожно оборачивается.  — А ты меня будешь слушать?  — Буду, если ты расскажешь всё нормально, — а вот теперь он бесится. Кольцо искрит молниями, пока Цзян наступал на мужчину. — Какого хрена… Нет, просто что за срань, Чизэ? Ручной бездонный омут? Серьезно? Дай угадаю, а Сюэ Ян у вас темный заклинатель не потому что так нужно вашему с Хуайсаном плану, а просто ему понравилось и он решил чернить свою душу до последнего? Ты… На его губах возникла ладонь и он из резко проснувшейся вредности что есть силы укусил её. То есть всякий идиотизм творит Чизэ, а затыкают его?  — Фа, свяжи их и оставь в какой-нибудь комнате без окон и дверей. Ян, проследи за ними. Мо, перепроверь печати на озере на всякий случай. И так ясно, что Банхай в норме, но убедиться стоит.  — Мне стоит выкапывать могилки?  Чизэ окинул старосту тяжелым взглядом и тот поднял руки, сдаваясь. Мужчина перехватил Цзян Чэна за пояс, прижимая к себе вплотную и тот в очередной раз из той же вредности наступил тому и на ногу.  — Без могилок, так без могилок… — Эргэ, да отдай их просто мне. Будет на чем экспериментировать, — Сюэ с довольным лицом ткнул обувью под бок Сяо, прежде чем присесть и закинуть того себе на плечо. Видимо, холод его совсем не смущал, как и мокрая одежда. Второго забрал Фа и Ваньинь мысленно согласился с тем, что актер из того и вправду хреновый. Мо же невероятно спокойно начал обходить озеро по периметру, иногда отмахиваясь от водяного щупальца, которое так и норовил коснуться чужого лица. — О, боги, не смотри на меня так. Как ты там говоришь: поздно пить воду, когда почки отпали.  Не замер каменным изваянием на берегу Банхая, дожидаясь когда из виду скроются все их спутники и староста. Только после отпустил Ваньиня, который успел поуспокоиться и добавить в свою картину новые детали пазла. Нет никакого немощного Не Хуайсана. Не существует Незнайки, у которого рушится клан. Есть только один Не, который зачем-то строит из себя непойми что, а остальные ему подыгрывают. Вдохнув поглубже, он подошел к озеру вплотную и опустил в воду руку. Банхай ласково коснулся холодом запястья и добрался до локтя, тут же успокаивая гладь и создавая видимость простого озера в лесу.  — Если я начну рассказывать с самого начала, то велика вероятность, что тебе это не понравится. И что ты будешь очень расстроен.  — Рассказывай. Мне надоело гадать и додумывать, Чизэ. Просто говори.  Мужчина присел рядом с ним и щелкнул спокойную гладь, которая тут же пошла волнами и так же легко коснулась его руки. Он не поднимал взгляда, просто произнося: — Не считай, что ты припер меня в угол и вынудил говорить. Я бы рассказал тебе обо всём в любой момент, если бы ты спросил, — затем поднялся на ноги и протянул Цзяну ладонь, которую тот принял. — Просто… Зная твоё отношение к некоторым вещам… — К темным заклинателям, Чизэ. К темным, мать их, заклинателям.  — Не делай вид, что ты и сам не собираешь сплетни. Меня шугался ходил вон сколько.  — Наверное, потому что ты меня попытался задушить в бреду?!  — Но перед этим между прочим спас тебе жизнь.  Ваньинь шлепнул улыбающегося мужчину по плечу и они медленно побрели по лесу обратно в деревню. Всё так же крепко держась за руки и никуда не торопясь.  — Я не убиваю каждого направо и налево. Это… — Ваньинь замолчал и прикрыл на секунду глаза, подставляя лицо под лучи солнца. Постепенно то переставало жарить как прежде, а значит уже совсем скоро наступит нелюбимая ему зима. — После смерти Вэй Усяня многие начали искать те самые тайные знания, которыми он владел. И, конечно же, прикидываться его последователями. Естественно я был зол и пресекал всё это, потому что те начинали придумывать сказки о том, что всё забрал я. Представляешь, как сложно отбивать и так кое-как собранную Пристань, когда в твой дом переодически вламываются с требованиями отдать те самые тайные знания? Чизэ на это лишь промычал неоднозначно, останавливаясь и присаживаясь у ближайшего дерева, опираясь на ствол спиной. Похлопал рядом с собой, произнося понимающе:  — Ещё и с ребенком на руках. Могу поедставить. Но в отличие от тебя я свои слухи создавал сам. Потому что убийца Не Минцзюэ - Цзинь Гуанъяо, — мужчина прикрыл глаза и начал говорить.  Рассказывал, как долго искал способ вылечить Минцзюэ, чтобы отблагодарить за то, что дал крышу над головой и такое эфемерное понятие дома. Как скитался по кланам, пытаясь вызнать у тех хоть что-то. Как в один момент нашел ребенка без мизинца, такого гордого и готового умереть в любой момент. Как забрал его с собой, надеясь, что это именно то, что он искал.  — Клан Не же сам по себе не светлый, как вы там любите это называть. Я лично считаю, что у подобного нет цветов. Есть сила и то, как этой силой пользуются - уже другое. Вот и А-Ян видимо с самого начала был предрасположен к чему-то такому, поэтому Минцзюэ и мог с ним спокойно обмениваться ци. Проблема ведь была не в том, что у дагэ было повреждено ядро или что-то вроде. Скорее… Из-за контраста сил все Не быстро изнашиваются. Растят в себе ядро, как и положено каждому заклинателю, а затем используют демонов в клинках, чтобы уничтожать нечисть. Чувствуешь иронию? Вот и я не догнал, зачем всё так усложнять. Но то традиции, а их чту даже я. И вот как раз-таки А-Ян был чем-то вроде фильтра для Минцзюэ. Как только тот был близок к искажению, он приходил к нему и они долго медитировали.  Я ещё тогда заподозрил, что дело неладное, но посчитал, что дагэ так реагирует на самого Яо, а не на его хреновую игру.  Щелчок за щелчком в пустую картину добавлялось всё больше деталей. Чем дольше он говорил, тем сильнее Цзян Чэн сжимал подол ханьфу и сверлил взглядом небо. Он слушал про Су Шэ, которого забрали под крыло Цзиня с одним условием: выкрасть ноты проклятых песен у Ланей. Зачем тем подобные знания - непонятно. Откуда Не об этом узнали - он тоже не знает. Но почему-то верит. Верит всё больше и всё сильнее.  — Ты не подумай, я не жалуюсь, просто… Когда Минцзюэ принял меня в свою семью, я поклялся, что сдохну, но они оба будут жить до последнего. Грудью на меч залезу, но не дам больше умереть дорогим мне людям. И, как видишь, плохой из меня защитник… Пару месяцев после смерти я скитался неприкаянной душой по Юдоли, не понимая, за что мне это. И видел, как мои братья всё сильнее уходят в себя. У нас и вправду поначалу всё было плохо, но не потому что диди такой глупенький и неумеха, а потому что… Потому что по сути второй раз отца потерял и не знал, как жить дальше. Я не фанат мести, сам по себе знаю, как та выжирает душу и не оставляет после себя ничего, но решил закрыть глаза и сделать всё, чтобы Хуайсан и Ян были довольны. Даже если пройдут годы я  обязательно сделаю всё, что от меня потребуется. Нужно убивать - я буду убивать. Притворяться дурачком - я притворюсь. Что угодно, лишь бы они были счастливы.  Не повернулся к нему лицом и робко коснулся рукава пальцами, прикусывая нервно губу, словно не решаясь произносить это вслух.  — И я надеюсь, что ты меня поймешь, Ваньинь. Я не хочу метаться между любимым мужчиной и семьей. Хочу, чтобы эти два понятия жили в гармонии друг с другом, а не в противоречии. Потому что если встанет выбор между тобой и ими, то я… Не знаю. Мне проще будет убить себя, чем выбирать.  Цзян Чэн вяло ударил того по бедру, всё ещё переваривая то, что только что услышал. Он даже не был удивлён - словно нутром ощущал всё это, от того и не позволил Гуанъяо активно участвовать в воспитании Жуланя. Сторонился того и всё не понимал, как тот может быть таким спокойным, когда по факту потерял всё? Братьев, жену брата, отца. И каждый раз приходил к выводу, что это наверное он слишком слаб. Что зря он так бережно хранит воспоминания о каждом члене своей семьи. Цепляется за те крохи, что ему ещё доступны и топит себя в них, надеясь что когда-нибудь станет лучше.  — Если убьешь себя - я тебя с того света достану, так и знай.  — О, верю, Ваньинь. Один раз уже достал, — Чизэ тихо засмеялся, кажется, испытывая облегчение после разговора. И в очередной раз протянул ему руку. И Цзян Чэн в очередной раз ту принял, ступая к деревне.  — Я надеюсь, вы не станете убивать тех даосов?  — Нет, конечно. Думаю, А-Ян проведёт с ними воспитательную беседу и они исчезнут дальше творить свои добрые дела куда подальше. Я уверен, что те пришли к нам не из-за омута. Сам же видел, Банхай лапочка.  — Я всё ещё это не одобряю, — Цзян потёр переносицу и согласился только мысленно с тем, что озеро вполне милое. Возможно, пора менять некоторые устои во благо. К тому же Банхай и вправду никому не мешает. Как Не рассказал, то питается мертвецами, помогает деревенским и не нападает на живых. Может, если бы Вэй Усянь не сошел с ума, то напридумывал бы кучу таких же остроумных идей. На секунду замерев, Ваньинь дернул Чизэ за руку и с прищуром спросил:  — Хорошо, я понял всё, кроме одного момента. Что вы делали в борделе?  — Я же говорил: изменял изменщику. — Никому я не изменял! — Идти в цветочный дом, когда у тебя по Пристани гуляет то, что ты так хочешь - точно измена, Ваньинь.  И мужчина со смехом выбежал из леса, пытаясь убежать от раздраженного Цзян Чэна, который, впрочем, тоже широко улыбался пытаясь догнать Чизэ.  ***  — Ты же не будешь использовать их.  — Кто такую глупость сказал? Конечно буду, как раз узнаем как работают ритуалы на праведных даосах. Вдруг сгорят прахом и тогда не придется от них избавляться? Мо Сюаньюй сложил руку на груди и скептично поглядел на Сюэ Яна, что скакал вокруг связанных сидящих посреди сарая мужчин. И, если честно, парню было плевать на чужой скепсис, потому что он наконец-то уел этих пронырливых засранцев.  — Ян. Ты не будешь их трогать, потому что они тебе нравятся.  Сюэ скривился лицом и посмотрел сначала на одного мужчину, потом на второго. Нравятся? Да фу, какая гадость. Ни в жизни. Лица у тех может и были смазливыми, но так они у всех смазливые. Даже у самого Сюэ. Не большая это и редкость.  — Не морозь глупости, ничего они мне не нравятся.  — О, милый мой друг. Когда «не нравится», то не следят за каждым шагом и не пытаются выбесить посильнее. Ты, конечно, порой раздражающий, но не настолько.  Ян повел плечом и посмотрел на Мо, как на идиота. Конечно он за ними следил, потому что те с самого начала были подозрительными. И, естественно он их пытался выбесить. Интересно же ведь, в какой момент за тонной доброжелательности и терпения проявится настоящий характер. Не могут же эти двое быть и вправду вот такими… По-доброму тупыми? Парень махнул рукой на Сюаньюя, только произнося нетерпеливо: — Это всё ещё звучит гадостно, так что давай, уходи. У меня к ним ещё есть пара вопросов.  Юй закатил глаза и оттолкнувшись от стены сарая, открыл дверь, кидая через плечо: — Знай, что если ты не прав и они тебе правда нравятся, страдать больше всех будут они. Чизэ их порвет на части за любой косой взгляд в твою сторону.  Подросток вскинул бровь и проводил того взглядом, когда как от громкого хлопка застонал болезненно Сяо Синчэнь. Тот вскинулся и ударился затылком об голову Сун Ланя и тот тоже завыл, открывая глаза. Оба уставились на стоящего перед ними парня и тот снова не дал им шанса открыть рот.  — Вот я всё пытаюсь понять, кто же вы на самом деле: крысы, которых стоит проучить или добряки, которые ведутся на любую слезливую историю. А вы как считаете?  — О чем вы, господин Сюэ? — первым подал голос Сяо Синчэнь, слабо трепыхаясь в путах. Оружие их стояло у стены и Ян проверил все потайные карманы, чтобы убедиться, что больше те ничего с собой не носили.  Сун Лань явно был более понятливым и просто вздохнул, устало бросая: — Ты нас подслушивал, так ведь?  — Конечно. Или вы думали, что раз такие праведные, то никаких подозрений не вызываете? — Сюэ присел рядом с ними и стянул с левой руки перчатку, показывая обрубок мизинца каждому персонально в лицо. — Вы были правы только в одном, господа даосы: до такого состояния его довел не я. Если бы это был я - от клана Чан не осталась бы даже пепла, уж поверьте мне.  — Значит, это был господин Не, — задумчиво пробормотал Сяо Синчэнь, прикусывая нижнюю губу и опуская взгляд. Видимо, тот до последнего не хотел верить в подобную жестокость. Сун Лань же окинул подростка с головы до ног и сквозь зубы прошипел: — И всё из-за какого-то пальца?  На его щеку звонка легла пощечина и Сюэ Ян притянул мужчину за волосы, в самое лицо выплевывая:  — О, тебя беспокоит только палец, Сун Цзычень? Что, в твоем храме тебя учили склонять голову и подставлять вторую щеку, когда надо? А я вот жил на улице и там были другие законы.  Прикрыв глаза и тихо выдохнув, парень отступил от связанных мужчин на пару шагов, натягивая перчатку обратно. На губах у того играла улыбка, когда как взгляд горел старой, почти забытой болью. Он хлопнул в ладоши и задорно произнес: — Давайте расскажу вам историю о том, как один маленький мальчик из Куйчжоу очень любил сладкое. И когда некий Чан Цин попросил этого мальчика отнести одно письмо своему недругу в обмен на конфеты, которые мальчик никогда в своей жизни не пробовал, то знаете что случилось? — Сюэ всё так же улыбался, когда как красные глаза наливались кровью всё сильнее. Сун Лань затаил дыхание, а Сяо Синчэнь поджал губы, словно с каждым словом всё сильнее понимал свою ошибку. — О, ну конечно же он ничего не получил. Его тумаками выгнал недруг, а Чан Цин не обратил внимание на сопливого нищеброда и переехал тому руку повозкой. Знаете, сколько мальчику было лет? Я вот тоже не особо помню, но было больно. Очень больно.  Парень перестал улыбаться, нависая над даосами тенью. Сложил руки на груди и довольно легко продолжил: — Всё ещё думаете, что мои братья поступили с Чан Цином слишком жестоко? Что его стоило бы судить по всем законам? Что его место в темнице, а не в теплой кроватке под надзором его сына?  И оба даоса молчали, не в силах сказать хоть что-то в оправдание. Сюэ был уверен, что у тех не поворачивался язык пойти против того самого маленького и бедного ребенка. Впрочем, Ян уже не был таковым и обиду свою закопал вместе с полубезумными криками, которые молили его о прощении. Конечно, он не простил. И никогда не простит.  — Достойно ли я отплатил за годы мучений и страданий, господа даосы? Или вы пришли мне намекнуть, что клан Чан стоит искоренить окончательно?  — Нет! Нет, мы…  — Я шучу, — Сюэ легко и весело фыркнул, обходя их стороной и направляясь к выходу. — Нахрен мне этот клан не сдался, своего хватает. А вы постарайтесь обходить Цинхэ Не стороной. Если мы услышим о том, что пара даосов распускает странные сплетни про эти земли… Кто знает, может в этот раз Чизэ не будет столь милосерден и всё ж выкопает вам пару могил.  Ян подмигнул им обоим и громко хлопнул дверью в сарай, оставляя Суна и Сяо одних. Что-то ему подсказывало, что этих двоих он ещё встретит. Возможно, даже слишком скоро. И с толикой злорадства он всё-таки оставил каждому небольшое напоминание о себе в виде талисманов, спрятанных в рукаве каждого даоса. Парень искренне считал, что подарок те оценят, ведь как только они покинут деревню - тех ждёт веселое приключение с целой кучей неудач. В назидание, что с кланом Не связываться не стоит.  Сюэ Ян довольно потянулся всем телом, наблюдая за тем, как Чизэ с громким смехом скачет по хлипким заборам и крышам, пытаясь ускользнуть от главы Цзян.  И всё же они оказались добряками. Молодыми, глупыми и жутко добрыми. Рано или поздно те встретятся с реальностью жизни, сломаются и умрут. Никем не помянутые, потому что никому не будет до них никакого дела. Парень грустно выдохнул и поплёлся на поиски Мо. У них ещё столько работы, столько опытов в самом разгаре, да и Чизэ обещал на днях доделать ему тот необычный инструмент. К его созданию приложил руку даже Ванцзи, так что зимы он ждал с нетерпением. И, может, совсем немного надеялся, что эти два идиота не сгниют изнутри так быстро, как он предполагает.