Лунный пепел проклятия

      После трагедии с Айлин Кроули словно потерял связь с реальностью. Горе грызло его изнутри, оставляя только пустую оболочку человека. Ферид исчез, как будто его никогда и не существовало. Никто в деревне больше не говорил о нём — будто это имя было стёрто из их памяти. Только Кроули помнил, что именно этот человек принёс разрушение в его жизнь.       Деревня, опустевшая и угрюмая, тоже словно изменилась. Жители, которые участвовали в казни Айлин, теперь старались избегать Кроули, опуская глаза и делая вид, что его не существует. Пустота вокруг него стала ещё глубже, а тишина давила, как невидимый груз.       Через несколько дней, находясь в одиночестве, убит горем, Кроули, сидя на краю кровати, покачивал пустующую детскую колыбель, смотря в никуда. Медленно переведя взгляд на детскую кроватку, в голове пронеслась мысль "здесь никогда не будет нашего ребенка.. Мы не успели". Массивное мужское тело задрожало, а по комнате раздался судорожный вздох. Кроули обессиленно сполз на пол, крепко держась за колыбель, громко зарыдал, чувствуя, как внутри что-то трескает, а после, разбивается с оглушающим звоном. Не выдержав столь сильного груза, он решился пойти к Артуру. Ему нужен был кто-то, кто мог бы выслушать его. Кто-то, кто знал Айлин и мог разделить с ним эту боль.       Солнце лениво скатывалось к горизонту, затягивая небо серыми тучами. Моросил мелкий дождь, превращая землю в скользкую кашу. Каждый шаг Кроули сопровождался хлюпающим звуком, а мокрая грязь липла к его сапогам, утяжеляя и без того изнурительный путь. Лёгкий мороз пробирался сквозь одежду, обжигая кожу, несмотря на плащ, который уже промок и больше не согревал.       Вокруг царила мрачная тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра, который то и дело гнал перед собой сырые листья и бросал их в лицо Кроули. Ветви деревьев, голые и острые, напоминали чёрные когти, пытающиеся схватить его за плечи. Лес, который он проходил, казался чуждым, словно дышал своей угрюмой жизнью.       Кроули шёл быстро, но его ноги предательски скользили по мокрому мху. Сердце ныло от тяжести утраты, а перед глазами раз за разом вставали картины того, как он нашёл прядь волос Айлин. «Если бы я только успел…» — эта мысль пронизывала его разум, терзая всё сильнее с каждым шагом.       Дождь становился сильнее, переходя в ледяной ливень. Он стекал по капюшону, задирался под воротник и струился по шее ледяными потоками. Вдобавок к этому слякоть под ногами становилась всё глубже, а холод впивался в тело, словно иглы.       Кроули поднял взгляд к хмурому небу, на котором не было даже намёка на свет. Путь к дому Артура, некогда казавшийся таким знакомым, теперь словно превратился в затянутое испытание. Холодный ветер хлестал в лицо, и с каждым шагом ему всё труднее было думать о чём-то, кроме абсолютной пустоты внутри.       Когда вдали замаячил силуэт дома Артура, Кроули ощутил странное облегчение, смешанное с глухим страхом. Одиночество дороги сменилось ощущением надвигающейся беды. Дождь к тому моменту начал стихать, но с ветвей деревьев продолжали срываться тяжёлые капли, которые падали на землю с глухим звуком, усиливая ощущение подавленности.       Подойдя к дому, он сразу почувствовал что-то неладное. Дверь, которую Артур всегда запирал, оказалась слегка приоткрытой. Кроули нахмурился, но не остановился. Дверь поддалась под лёгким нажатием, скрипнув на петлях. Холодный ветер, следовавший за Кроули, ворвался внутрь, встряхнув тяжёлые занавески и заставив их дрогнуть, как будто дом ожил.       Кроули вошёл, не спеша, внимательно осматривая каждый угол. Воздух внутри был спертым, пропитанным странной сыростью, словно дом давно покинули. Лёгкий запах гнили пробивался сквозь привычный древесный аромат, наполняя сердце неприятным предчувствием. Пол под ногами тихо поскрипывал, а каждый шаг казался громче, чем предыдущий.       «Артур?» — позвал он, но тишина, удушающая и гнетущая, ответила ему.       Он обошёл кухню, заглянул в гостиную. Всё было в порядке, но странная пустота заполняла комнаты. Когда Кроули подошёл к спальне, дверь была чуть приоткрыта. Внутри было темно, и что-то в этой тьме заставило его замереть на месте. Словно воздух вокруг стал гуще, мешая дышать.       Собравшись с духом, Кроули открыл дверь и вошёл. На кровати, в неестественной позе, лежал Артур. Его тело было накрыто тонким одеялом, как будто кто-то пытался придать сцене видимость покоя, но это лишь усиливало жуткость происходящего.       Глаза Кроули остановились на шее друга, где тёмная линия на бледной коже ясно свидетельствовала о том, что горло Артура было перерезано. Крови не было. Совсем. Это выглядело так, словно тело обескровили полностью. Кроули подошёл ближе, чувствуя, как ноги становятся ватными, а дыхание — прерывистым.       Его взгляд упал на руки Артура, неподвижные и холодные, пальцы скрючены, как у марионетки. Лицо друга, застывшее в выражении безмолвного ужаса, было мертвенно-бледным. Тело выглядело так, словно пролежало в таком состоянии не меньше пары дней. Кроули дотронулся до плеча друга, но вместо тепла ощутил ледяную твёрдость, подтверждающую его худшие опасения.       «Нет… Это невозможно…» — шептал он, пятясь назад. Его сердце было разорвано, как будто он снова потерял кого-то близкого. Сначала Айлин, теперь Артур. Все, кого он любил, исчезли, оставив после себя лишь холод и смерть.       Сквозь пелену ужаса и боли его разум захлестнула мысль: «Это дело рук Ферида. Только он мог…» Но почему? И зачем?       Кроули тяжело опустился на колени у кровати, закрывая лицо руками. Он чувствовал, как стена отчаяния вокруг него становится всё выше, захлёстывая его разум.       Кроули внезапно ощутил, что за ним кто-то наблюдает. Невидимый взгляд словно прожигал его затылок. Он обернулся, но в доме никого не было. Только пустота и тени, притаившиеся в углах, наблюдали за ним.       И тогда он понял. Это не случайность. Это Ферид. Он забрал Айлин. И теперь забрал Артура.       «Ты забрал всё, что было у меня…» — прошептал Кроули, сжав кулаки. Его голос дрожал, но в нём начало проявляться что-то новое — гнев.       Тени вокруг словно начали сгущаться, и в воздухе раздался едва слышный шёпот, похожий на смех. Глухой и зловещий, он эхом разнёсся по пустому дому, оставив Кроули одного в его горе и отчаянии.