Лунный пепел проклятия

      Спустя неделю.       Утро было окутано тонкой дымкой. Солнце лишь едва пробивалось сквозь плотный покров облаков, наполняя всё вокруг гнетущей серостью. Кроули сидел на крыльце дома, в руках — заточенный деревянный кол. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно он пытался разобраться в своих мыслях, но всё больше погружался в пустоту. Айлин, стоявшая в дверях, смотрела на мужа с болью. Он всё чаще становился отстранённым, его улыбка исчезла, а взгляд потускнел.       Внезапно позади дома раздался знакомый голос: — Доброе утро, мой друг, — раздался бархатный голос Ферида.       Кроули резко обернулся и, встретив взгляды с другом, встал. — Что ты тут делаешь? — спросил он, но в его голосе не было ни тени подозрения. — Я подумал, что ты не откажешься от небольшого приключения, — ответил Ферид с лёгкой улыбкой. — Недавно я нашёл кое-что… интересное. Ты просто обязан это увидеть.       Айлин наблюдала за их разговором из окна. Что-то в этой сцене заставляло её сердце сжиматься. Она видела, как Ферид буквально «обвивал» её мужа своими словами, словно тонкие нити оплетали разум Кроули. — Надолго? — спросил Кроули, как будто на автомате. — Всего несколько часов, обещаю. Это совсем недалеко, в лесу. Я покажу тебе кое-что из прошлого.       Едва ли не с удовольствием Ферид бросил взгляд на Айлин, стоявшую у окна. Его губы изогнулись в тонкую усмешку, прежде чем он развернулся и повёл Кроули прочь. Айлин почувствовала леденящую тревогу, но остановить их не смогла.       Лес, в который Ферид повёл Кроули, утопал в дымке, казавшейся туманом, но слишком густой, чтобы быть естественной. Деревья стояли плотно, их узловатые ветви переплетались, будто пытались удержать каждого, кто осмелится сюда войти. Воздух был неподвижным, глухим, как в запертой комнате, и Кроули ощутил это странное, гнетущее спокойствие сразу, как только они углубились в чащу. — Мы почти на месте, — произнёс Ферид с лёгкой улыбкой. Его голос звучал слишком громко для такой глухой тишины.       Кроули шёл за ним, словно загипнотизированный, не задавая вопросов, лишь время от времени оглядываясь назад. Но позади не было ничего — ни света, ни звуков, лишь пронизывающая тьма леса, от которой почему-то начинали дрожать пальцы. — Вот это должно тебя заинтересовать, — неожиданно сказал Ферид и остановился. Он медленно вытащил из-за пояса кинжал, его лезвие поблескивало тусклым светом в сером мраке. Но не металл привлёк внимание Кроули — на клинке, вдоль основания, были вырезаны тонкие линии, складывающиеся в руны.       Кроули всмотрелся, и сердце его замерло. — Эти знаки… — прошептал он, потрясённый.       Воспоминания, как сон, были смутными, но ему казалось, что он это уже видел. — Ты видел это раньше? — спросил Ферид, улыбаясь так, будто уже знал ответ. —Словно видел, они мне что-то напоминают… Что-то, что я не могу вспомнить…— Кроули взял кинжал в руки, его пальцы ощупывали вырезанные линии. Слова застряли в горле, но он чувствовал, как что-то внутри сжимается — неосознанный страх, будто эти символы таили в себе силу, которой лучше не касаться. — Удивительное совпадение, правда? — продолжил Ферид, его голос был слишком мягким, почти вкрадчивым. — Я нашёл этот кинжал недалеко отсюда. И решил, что тебе стоит его увидеть.       Ферид сделал несколько шагов вперёд и указал на толстый ствол дерева, к которому они подошли. На его поверхности, под старым мхом и корой, виднелись слабые очертания тех же самых рун, которые были вырезаны на кинжале. — Это место хранит в себе множество загадок, — добавил Ферид, его голос звучал загадочно, почти с ноткой зловещего восторга.       Кроули провёл рукой по коре дерева, чувствуя под пальцами старые вырезанные линии. Его голова закружилась от воспоминаний. Тогда, девять лет назад, он почувствовал необъяснимую тревогу, увидев эти символы. Теперь это чувство вернулось, удвоенное, словно с тех пор ничего не изменилось. — Почему ты показал мне это? — спросил он, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.       Ферид лишь пожал плечами, словно это был пустяк. — Иногда прошлое возвращается к нам, чтобы напомнить о себе.       Фраза Ферида прозвучала как-то слишком двусмысленно, и Кроули вновь ощутил, что что-то здесь не так. Но, прежде чем он успел задать ещё вопросы, его внимание отвлекли странные звуки — шёпот, доносившийся откуда-то из глубины леса. — Ты слышишь это? — тихо спросил он, оглядываясь.       Ферид сделал вид, что прислушивается, но лишь слегка улыбнулся. — Может, тебе просто кажется? Лес иногда играет с нашим разумом.       Кроули нахмурился, но, прежде чем он смог разобраться в своих мыслях, Ферид тронул его за плечо. — Идём. Здесь ещё есть кое-что, что я хотел бы тебе показать.       С сомнением и всё более нарастающим беспокойством, Кроули последовал за Феридом. Но тот шёпот продолжал звучать где-то на границе восприятия, и он не мог избавиться от ощущения, что слышал голос Айлин.

***

      Айлин торопливо собирала в сумку всё необходимое для визита к Артуру: несколько свежих булочек, лечебные травы и небольшой подарок — резной деревянный медальон, который она купила в последний раз на ярмарке. Сердце странно дрожало в груди, словно предчувствие чего-то недоброго сжимало его невидимой рукой. Её мысли то и дело возвращались к Фериду, его загадочной улыбке и последним словам, которые теперь звенели в голове как зловещий набат.       Закрывая дверь дома, она почувствовала, как холодный ветер коснулся её шеи, вызывая едва заметную дрожь. Айлин оглянулась, но улица была пуста. Лишь её собственное дыхание и хруст гравия под ногами нарушали тревожную тишину.       Она уже сделала несколько шагов, направляясь к дороге, ведущей в соседнюю деревню, как услышала за спиной шорох. Сомнения разорвали её внутреннее спокойствие, и она остановилась, оглядываясь. — Кто здесь? — голос Айлин дрогнул, и она едва узнала его.       Ответа не было, лишь ветер зашептал в ветвях старого дерева у дома. Она обернулась обратно, пытаясь убедить себя, что всё это плод её воображения, но тогда услышала тяжёлые шаги, раздавшиеся прямо за ней.       Едва успев развернуться, Айлин почувствовала сильный удар в голову. Боль резко пронзила её, словно молния, и всё вокруг начало расплываться в тумане. Звуки стали глухими, как будто её погрузили под воду. Последнее, что она увидела перед тем, как всё потемнело, был силуэт мужчины с факелом в руке.       Когда Айлин очнулась, вокруг всё было охвачено странным, пульсирующим светом. Сначала она не поняла, что это за тепло, жгучее и обжигающее. Потом до неё дошло: её ноги касались огня. Жар взвивался выше, языки пламени жадно лизали воздух вокруг неё.       Она попыталась пошевелиться, но поняла, что её руки связаны. Страх хлынул лавиной, выжигая всё внутри. Она резко подняла голову, и перед глазами закружились смутные лица. Жители деревни — те самые люди, которых она знала годами, которых она считала друзьями, — смотрели на неё с ненавистью. Они кричали что-то, но слова терялись в рёве пламени. — Она ведьма! Нечистая кровь! — выкрикнул кто-то из толпы, и Айлин вдруг поняла, что речь идёт о её происхождении.       «Скандинавская принцесса», как иногда насмешливо называли её из-за необычной внешности, теперь стала её проклятием. Белые волосы, словно отражение луны, ярко-зелёные глаза — всё это, что когда-то выделяло её среди других, теперь служило причиной ненависти. — Пожалуйста! — попыталась закричать она, но голос сорвался. Никто её не слышал. Никто не хотел слышать.       Её сердце стучало так громко, что казалось, вот-вот разорвётся. Слезы жгли щеки, но она закрыла глаза и принялась молиться. Молиться за Кроули. За то, чтобы с ним ничего не случилось. — Пожалуйста, защити его… — прошептала она сквозь подступающий жар.       Последним, что Айлин услышала, прежде чем её сознание погрузилось в бездну, был тихий голос в голове. Голос, который звучал, как её собственный, но говорил странно холодно: — Всё будет так, как должно быть…

***

      Глубокий лес окутал Кроули и Ферида туманом, в котором деревья выглядели как огромные изломанные тени. Влажный воздух пропитывал лёгкие, обволакивая всё вокруг странным, удушающим запахом сырой земли и прелых листьев. Ферид шагал уверенно, не оглядываясь, его силуэт то исчезал, то вновь появлялся в зыбком мареве, словно он был частью леса.       Кроули уже начал сомневаться, что прогулка в этот мрачный лес вообще имела какой-то смысл. Однако что-то тягучее держало его здесь, не позволяя отвернуться и уйти. Его пальцы сжимались в кулаки, но взгляд был прикован к кинжалу, который Ферид держал в руке. На его лезвии, покрытом завитками рун, играли отблески света, казавшиеся чуждыми этому месту. — Эти руны… — Кроули нахмурился, память вспыхнула болезненным уколом. Он видел их раньше, девять лет назад, в другом лесу, когда они с Айлин жили в южной деревне. Эти знаки были вырезаны на старых деревьях, скрытые от глаз, как нечто запретное. Тогда они насторожили его, но сейчас вызывали не просто беспокойство — панический страх.       Он собирался задать Фериду вопрос, когда внезапно всё вокруг погрузилось в оглушительную тишину. Лес словно замер, остановился в ожидании чего-то ужасного. Лишь слабый шорох листьев доносился издалека, но и он быстро угас. — Кроули! — зов разорвал эту тишину. Громкий, отчётливый, полный ужаса голос Айлин пронзил его сердце.       Он замер. Его дыхание перехватило, кровь застыла в жилах. На мгновение Кроули показалось, что он ослышался, но зов повторился: — Кроули, помоги!       Этот голос, такой знакомый, наполненный болью и отчаянием, эхом прокатился в его голове. Все мысли мгновенно спутались. Он оглянулся, но позади была лишь серая пелена. Лес будто ожил, окружающие его деревья вытянулись, зашептали что-то скрипучими голосами.       Кроули прижал руки к голове, пытаясь сосредоточиться. Его разум будто разрывался пополам: часть его хотела остаться с Феридом, закончить то, что начато, но другая — более сильная, жаждущая спасти жену, — рвала цепи на части. — Айлин! — Он сорвался с места, побежав туда, откуда, как ему казалось, донёсся голос. Сердце молотило в груди, каждый его удар словно выбивал воздух из лёгких.       Но Ферид оказался на его пути, как чёрная тень. Его глаза вспыхнули алым светом, улыбка изогнулась неестественно. — Ты что-то услышал? — спросил он с издёвкой, наклоняя голову. — Или это всего лишь твои фантазии?       Кроули оттолкнул его, не отвечая, и побежал в сторону деревни. Теперь он не слышал ничего, кроме леденящего тишину собственного дыхания и стука сердца, но тревога нарастала, как шторм.       Чары, которые держали его в плену всё это время, начали трещать, их тонкая паутина разрывалась, открывая тёмную пропасть паники. Всё, что он мог думать, всё, что он мог чувствовать, было лишь одно: он должен найти её.       Деревья мелькали перед глазами, как беспорядочные тени. Ветви цеплялись за его одежду, словно пытаясь остановить. Лес, который прежде казался обычным, теперь дышал зловещей магией, наполняя его голову мыслями о том, что он опоздал. — Только бы с ней всё было хорошо… только бы… — Кроули повторял это, как заклинание, задыхаясь.       Кроули бежал, словно ветер сам подгонял его вперед, но чувство тревоги, будто петля на горле, сжимало всё сильнее. Зов Айлин, раздавшийся в его сознании, эхом отражался в его мыслях. Его сердце с каждым шагом отдавало гулкий удар — страх за неё рос, пока не превратился в глухую боль, разрывающую грудь.       Он вылетел на главную площадь деревни, всё ещё надеясь, что ошибся, что это просто плод его тревоги. Но когда его глаза упали на обугленное пепелище, ноги Кроули будто приросли к земле. Мир вокруг замер.       Кроули почувствовал, как его ноги подкашиваются. Он не дышал. Время замедлилось, каждый шаг к этому месту казался вечностью. Всё внутри него молилось о том, чтобы это оказалось не тем, о чём он думал.       Но когда он увидел белоснежную прядь волос, покоившуюся поверх пепла, как тонкий мостик между жизнью и вечностью, чудом не тронутая огнём, была словно последняя насмешка судьбы. Он рухнул на колени, слёзы покатились по его лицу, срываясь вниз. Он осторожно взял прядь в руки, как самое дорогое сокровище, и прижал к груди. — Прости… — шептал он сквозь рыдания, дрожащим голосом. — Прости меня… Я был так глуп… Я не успел…       Слова срывались с его губ бессвязными, словно он умолял её простить его, даже если её уже нет. Его тело сотрясали судороги рыданий. Всё, что он мог сделать, — это держать эту прядь и чувствовать, как его душа трескается от боли, словно хрупкий лёд под ногами.       Мрак сгущался вокруг главной площади, будто сама тьма спускалась с небес, чтобы укутать её своими крыльями. Всё стало неподвижным, даже ветер замер, оставляя лишь жуткое, звенящее молчание. В этом безмолвии появился Ферид. Он стоял на краю площади, едва видимый в слабом свете угасающего дня. Его фигура сливалась с тенью, становясь почти неразличимой, словно он был частью ночи.       Его улыбка была странно мягкой, почти утешительной, но глаза светились холодным блеском, пробиваясь сквозь густую темноту. — Всё идёт по плану, — произнёс Ферид, и его голос, низкий и холодный, разорвал тишину.-Omnia quae carissima habes, abstuli.