Лунный пепел проклятия

      Айлин открыла глаза с первыми лучами солнца, которые мягко скользнули по деревянным балкам потолка. Воздух в комнате был прохладным и неподвижным, будто сам дом замер в ожидании. Обычно её пробуждение сопровождалось тихими звуками: шорохом одежды Кроули, который с утра натягивал куртку, треском свежих дров в печи, приглушённым стуком кружки о стол, когда он готовил чай. Но сегодня всё это исчезло, словно звук выцвел вместе с его уходом.       Тишина была странной и гнетущей. Даже потрескивание печи, в которой она накануне оставила поленья, казалось недостаточно громким, чтобы заполнить пустоту. Айлин медленно села на кровати, укутывая плечи в старый плед, который казался чуть более шероховатым на ощупь, чем обычно.       Её взгляд задержался на вещах Кроули: его тёплой куртке, небрежно брошенной на спинку стула, охотничьем луке, стоящем у стены. В этих вещах всё ещё ощущалось его присутствие: лёгкий запах древесной смолы, кожи и полевых трав. Но они только подчёркивали его отсутствие.       Она натянула тёплые носки и босиком прошлась по деревянному полу, который тихо скрипел, будто тоже скучал. На кухне всё было на своих местах, но не так, как обычно. Кроули всегда аккуратно укладывал кухонные полотенца ровно друг на друга, но теперь одно свисало немного криво — её рука дрогнула, когда она убирала его вчера.       — Как нелепо, — тихо пробормотала она, поставив чайник на печь. — Уж точно не конец света.       Но внутри всё сжималось. Ощущение его тепла, его защиты исчезло, оставив за собой непонятную пустоту. Она взглянула на стул, где Кроули всегда сидел, упираясь локтями в стол и наблюдая за её хлопотами. Взгляд Айлин невольно задержался на маленьком ножике, который он часто использовал, чтобы нарезать овощи. Она вспомнила, как он ловко орудовал им, а она смеялась над его чересчур серьёзным выражением лица.       Рука Айлин вздрогнула, когда вода в кастрюльке закипела. Она быстро залила воду в кружку, добавив сушёную траву, которую Кроули привёз ей из леса ещё зимой. Травы пахли свежестью и чем-то далёким, почти сказочным.       Чувствуя, что ей нужно отвлечься, она вытащила ведро и пошла за водой к колодцу во дворе. Холодный воздух ранней весны ласково тронул её лицо, но вместо бодрости она почувствовала одиночество. Даже окружающий мир, кажется, замер. Ветки яблонь ещё не ожили после зимы, но кое-где уже проступали едва заметные почки. На земле лежала тонкая полоска инея, которая таяла под её шагами.       Вернувшись с тяжёлым ведром, Айлин снова почувствовала, как её сердце сжимается. Раньше Кроули всегда был рядом, забирал ведро у неё из рук, ворчал, что она слишком упряма и не даёт себе отдыхать. Она вспомнила его лёгкую улыбку, когда он поднимал ведро одной рукой, а другой придерживал её за плечо, будто боялся, что она может упасть.       Теперь же вся эта работа лежала на её плечах. Она устало поставила ведро на скамью и облокотилась о косяк двери, глядя на лес вдали.       — Соберись, Айлин, — сказала она себе, стараясь прогнать грусть.       Но даже её голос в этой тишине звучал чужим.

***

      Услышав лёгкий стук в дверь, Айлин удивлённо обернулась. На пороге стоял Артур: в одной руке вёдра, в другой — корзина.       — Ты не против, если я нарушу твоё одиночество? — спросил он, приподняв бровь.       Айлин чуть улыбнулась.       — Конечно, нет. Но зачем ты здесь? Разве у тебя мало своих дел?       — А как иначе? — Артур сделал нарочито серьёзное лицо. — Ты тут одна, а я обещал Кроули, что прослежу, чтобы ты не утащила колодец домой.       Его шутка вызвала у неё слабую улыбку. Он прошёл внутрь и сразу принялся за работу: вынес воду, натаскал поленья, которые Айлин ещё не успела распилить.       — Ты слишком много помогаешь, — вздохнула она.       — И это говорит человек, который живёт с Кроули! Этот парень всё делает с таким видом, будто мир рухнет, если он забудет поправить твоё одеяло. — Артур подмигнул.       Айлин рассмеялась, но тут же поспешила замять смех, почувствовав, как в груди вновь разливается чувство пустоты.       К вечеру Айлин всё больше ощущала нарастающую тревогу. Дом, несмотря на порядок, который она пыталась поддерживать, всё равно казался чужим без его хозяина. За ужином ей вдруг вспомнились слова вампира: «Однажды я покончу со всем этим».       Тревога укутала её плотной пеленой, мешая даже отдышаться. Она знала, что Кроули умён и силён, но внутри неё поселился страх, что тьма может оказаться сильнее.       Ночью Айлин едва ли смогла заснуть. Она видела себя в кошмаре: густой лес, холодный ветер, шёпот теней. Она звала Кроули, но её голос гас в пустоте. Тени двигались к ней всё ближе и ближе, пока одна из них не скользнула к её лицу, и Айлин, захваченная страхом, проснулась с криком.

***

      Чтобы отвлечься, Айлин решила на следующий день отправиться в деревню. Нужно было обменять несколько вещей на продукты и заодно почувствовать себя среди людей. Но стоило ей зайти на главную площадь, как она заметила несколько косых взглядов.       — Странно, что она ещё здесь, — услышала она шёпот двух женщин у колодца. — Разве ты не заметила, как всё началось? Шорохи в лесу, страх по ночам… Всё с её появлением.       Айлин почувствовала, как кровь приливает к её лицу. Она быстро закончила дела и поспешила домой. Эти слова больно ранили её, несмотря на то, что она знала: их страх был необоснованным.       Вечером, сидя на крыльце, она рассеянно наблюдала, как солнце скрывается за горизонтом. Лёгкий ветерок приносил запах влажной земли.       — Ты опять думаешь о нём? — раздался голос за спиной.       Айлин обернулась и увидела Артура с корзиной в руках. Он присел рядом и поставил её на ступени.       — Тебе не стоило ходить в деревню, — заметил он мягко. — Там всегда найдётся кто-то, кто будет сплетничать.       Она молча кивнула, чувствуя, как к горлу подступает ком.       — Айлин, — его голос стал серьёзным, — Кроули вернётся. И знаешь почему? Потому что ты для него — весь мир.       Эти слова звучали неожиданно, но она ощутила, как её тревога немного отступила. Артур больше ничего не сказал, просто остался сидеть рядом, пока темнота не накрыла всё вокруг.

***

      Айлин, сидя у окна, опиралась подбородком на ладонь и смотрела вдаль. Лес, такой знакомый, теперь казался другим — каким-то отчуждённым, будто укрылся от её взгляда тонкой пеленой тумана. Она старалась сосредоточиться на узорах тонких веток, которые качались под ветром, но мысли настойчиво возвращались к Кроули.       Как он там? Она видела его в последний раз всего пару дней назад, но время растянулось, как густой мёд, прилипший к стенкам её сознания. Она пыталась прогнать беспокойство, но каждая мелочь, каждое воспоминание о нём, вспыхивало в голове, как угли в потухшем очаге.       «Глупо, — думала она, вздыхая. — Я ведь знала, что это случится. Что он снова уйдёт. Он говорил, что это его долг. Тамплиеры, орден, походы — всё это часть его жизни, часть его самого. Но почему это кажется таким неправильным? Почему я не могу привыкнуть?»       Айлин закусила губу, стараясь удержать внезапную дрожь. Её взгляд скользнул к столу, где на краю всё ещё лежал обломанный нож, который Кроули обещал починить, но так и не успел.       «Он обещал вернуться. Обещал, что это последний раз. Я должна ему верить. Но что, если…»       Её сердце сжалось. Мысли невольно перешли в самые мрачные сценарии. Айлин знала, насколько опасными могут быть походы. Кроули был сильным, умелым, но даже такие люди порой не возвращаются. Она вспомнила рассказы стариков в деревне о тамплиерах, которые уходили на войну и исчезали. Постоянно помнила о том, как погиб в походе её отец, а после бесследно исчез брат.       «Он бы никогда не оставил меня, — успокаивала себя Айлин. — Не просто так он обещал всё закончить. Он сказал, что мы начнём новую жизнь… вместе».       Эта мысль согревала её. Обещание Кроули звучало искренне, почти как клятва. Но всё же внутри Айлин не могла избавиться от лёгкого беспокойства. Тишина дома становилась невыносимой, заставляя её сердце колотиться быстрее.       «Я всё смогу, — твёрдо сказала она себе. — Я проживу без него это время. Я справлюсь. Ведь если он верит в меня, я должна верить в него».       Однако с каждым наступлением нового дня ей было всё сложнее удерживать эту решимость. Она чувствовала, как пустота растёт, как её мысли всё больше и больше поглощает образ Кроули.