Бытовые проблемы Комиссии

Как вы можете его любить? Он же...

      Забавно. Крайне забавно это было слышать тогда. И остаётся таким по сей день. Для кого-то он и в самом деле ужасен. Пугает до мозга костей. Страшно смотреть в бешеные, полные яда глаза. Вам он видится чудовищем, что только и хочет навредить всем и вся. Куратор. Жестокий, беспринципный, холодный. Ненавидящий весь чёртов свет. До безумия сильный, волевой, непрошибаемый. О да. Он прекрасен во всем этом... обмане.

От одного его взгляда в дрожь бросает!

      Потому что ближе вас он не хочет подпускать. А если бы позволил, то вы бы увидели, как он устал. Не конкретно от вас, а от жизни в целом. Как устал притворяться кем-то другим, кем-то мрачным, но при этом идеальным. Устал от того, что большую часть своей жизни он был марионеткой. Взгляните повнимательнее и увидите не только вздувшуюся сеть капилляров на белках, но и потухшую искру, которую он носит с тех самых пор, как оказался в этом чёртовом месте.

Только и умеет, что орать!

      Потому что иначе до вас не доходит, ведь будь вы хоть чуточку внимательнее, то поняли, как ему тяжело повышать голос, как надрываются и без того уставшие связки. Будь его воля, то общался исключительно шёпотом. Вам смешно? Считаете мои слова глупостью? Тогда я рада, что на вас орут. Увы, но не вам вслушиваться в тихий и робкий шёпот, переполненный тяжелыми вздохами и мягкой вибрацией, отчего кажется, что речи его подобны песне.

У него такая жуткая улыбка...

      Но сколько боли в ней таится. Сколько страхов и переживаний. Если вы хотя бы раз смогли увидеть, как дрожат уголки его губ, когда приходилось выполнять очередное безумное задание, то поняли, что он выжимает из себя эти "гримасы" лишь для того, чтобы не показывать себя настоящего.

Он маньяк! Монстр, жаждущий крови!

      А что бы вы сделали, если бы ваша и жизни дорогих вам людей были на волоске от смерти? Что бы вы сделали, если бы единственным способом выжить было лишь принятие на себя роли убийцы? Молчите? Правильно.       Каким бы он вам ни казался, в первую очередь он — человек, которому нужно кого-то защищать. Порываетесь против него? Тогда не удивляйтесь, что он ставит к вашему лбу пистолет. Но если попытаетесь проявить толику понимания... Не поверит, однако стрелять в вас не станет. Ведь на деле он тот, кому больше всего нужна защита. Он не маньяк и монстр, а всего лишь жертва обстоятельств.

Его руки не то, что по локоть, они по самое горло в крови!

      Оттого и трясутся они всякий раз, как дело доходит до заданий. Холод пробегает от пяток до самых подушечек стёртых пальцев, когда касается оружия. А потом, после выстрела, всегда теряет на доли секунды слух и фокус, если понимает, что стал причиной очередного пустого и бессмысленного убийства. Думаете, ему ни разу не было стыдно от того, что он делает? Вы считаете, что всё это приносило и до сих пор приносит ему настоящую радость? Идиоты.

У него извращенное понятие радости и счастья.

      Да, я слышала. А ещё он очень долго уверял всех и вся в том, что ему не нужно счастье. Вот только хватает лишь услышать, что он хороший человек, прекрасный муж или любимый отец, как его начинает трясти. Он начинает улыбаться. А стоит прошептать "я тебя люблю"… Ох... Я готова отдать всё на свете, лишь бы видеть этот может и дьявольский, но живой блеск в глазах.

Его сила, ум и способности... Вас не пугает находиться рядом с ним?

      Когда он рядом — мне в сотни раз спокойнее, чем когда возле меня куча охраны.       Есть кое-что действительно пугающее в нём. Желание сдаться. Огромное, мерзкое, липкое желание пасть на колени, заорать в истерике и сдаться. Мне доводилось это видеть. И знаете что? Ничего страшнее... и больнее я в жизни не видела. Он разрушается изнутри, кричит, а потом затихает и теряется в пустоте. Вот что действительно страшно...       — Почему вы его выгораживаете? Он же причина того, что вас пытали...       — Потому что я его люблю. Люблю его безумие, маниакальные желания. Люблю гнев и жажду крови. Ведь за всем этим стоит лжец, который умеет бояться, умеет сопереживать. Он тоже бывает слабым. И я люблю в нём всё это. По отдельности и в целом. Мне дороги его эмоции, будь это лютая ненависть или пронизывающая, близ депрессии, печаль. И пусть он лжёт, что с ним все хорошо... Я всегда буду знать, что с ним происходит на самом деле.       — Мисс Трафэл... Он...       — За работу, живо, — сухо командует Ингрид, после чего медленно разворачивается в кресле и, сменив серьёзность на мягкую улыбку, смотрит на гостя лаборатории. — Много услышали?       — Достаточно, чтобы задать несколько вопросов. — Прожигает взглядом чужую спину, пока та не скрывается за дверью. Но даже когда остаются наедине, лицо Куратора не меняется. — Вы же не любите афишировать свои отношения.       — Да, именно так. — А она продолжает мягко улыбаться, ведь видит волнение в любимых глазах, что наполнены фальшивой злостью.       — Тогда что это было?       Специально выставляет себя грозой Комиссии. Играет роль жестокого начальника. А учёная не может не улыбаться, — беззлобно, конечно же, — ведь замечает нервно вздымающуюся грудь и руки, что слабо, но всё же трясутся от волнения.       — Не в моих интересах слышать и уж тем более говорить на работе о том, что я сплю с Главой Комиссии Времени или что он готов зажимать меня на каждом углу, как приспичит. Но я ненавижу, когда мою любовь пытаются оклеветать или назвать тем, кем он никогда не являлся.       Медленно встаёт с кресла и всё время смотрит в упор. Делает шаг вперёд, пока он стоит на месте и ждет, хотя очень хочет отступить. Он не трус, просто не желает сейчас показывать то, что стоит видеть исключительно дома. Не хочет признавать, что тоже имеет слабости. Но всё же заметно вздрагивает, когда со специфическим звуком закрываются механические жалюзи.       Теперь они одни, и Ингрид позволяет себе, наконец-то, прикоснуться к нему. Кладёт ладонь на грудь, чтобы ощутить бешеный ритм, отдаваемый по всему телу. Медленно поднимается к шее, чувствуя под пальцами учащенный пульс. И добирается до колючего подбородка, но не почерневшими подушечками, а губами, оставляя невидимый след от поцелуя.       — Ненавижу тебя... — хрипло, наигранно зло отвечает Харгривз на нежность, а сам закрывает глаза — лишь бы не выдать себя.       — Врёшь.