Бытовые проблемы Комиссии

      — Dritt...       Ингрид догадывалась, что засранец в шортах мог устроить бедлам в корпусе медиков, но и подумать не могла, что мракобесие будет столь крупных масштабов. Вызов в лабораторию не казался чем-то таким уж страшным. Хотя первый сомнительный звоночек заиграл, когда Шепадр передал трубку, а она услышала:

"Мисс Трафэл! Вы нам срочно нужны!"

      — Вы ему лекарство давали? — не скрывая злости, спросила учёная, глядя на то, как мальчишка с капельницей в руках прижимал к стенке троих довольно крупных мужчин.       — Таблетки не помогают! — в слезах ответила медсестра. Она тоже успела пострадать — Пятый сломал ей руку. — А ввести иными способами он не дает! Требует вас!       Трафэл вымученно завыла, осознав всю нелепость картины. Всего три часа назад у Харгривза подскочила температура — стандартная ситуация, когда проводятся эксперименты при подготовке для переноса в новое тело. Но подскочила так высоко, что его в срочном порядке отправили в лазарет. И тут на тебе.       — Пятый, я пришла, — подала голос девушка, встав недалеко от больного.       — Гри... — Выронив капельницу, мальчишка тут же повернулся на голос.       Весь красный, тёмные волосы, как и пижамная рубашка, мокрые от пота, глаза странно блестели, а губы вытянуты в кривой, будто пьяной, улыбке. Было заметно, как его колотило от озноба, но старался держаться на ногах, а как только сфокусировал взгляд, то тут же переместился и, крепко обняв, прижался к груди лицом. Да так неожиданно он это сделал, что девушка с трудом устояла на ногах.       — Моя малышка Гри... — взвыл Харгривз, правда не понятно было, то ли реально соскучился, то ли от того, что, прижавшись, он больно стукнулся носом о скрытую под свитером броню. — По что мир так жесток со мной?!       — Pul mora di... — тихо процедила сквозь зубы учёная, но тут же ласково пролепетала, погладив по голове. — Что не так сделал этот чёртов мир?       — Все хотят мне сделать больно, — хмыкнув, хотел зарыться в мягкую грудь, но вместо этого лишь до большей красноты натёр нос.       — Тебе хотят помочь, — девушка коснулась губами влажного лба, оценивая жар, и замахала свободной рукой, указывая незваным зрителям то на лекарство, то на пятую точку подростка.       — Ни черта подобного! — Пятый недовольно поморщился, устроив подбородок удобнее и посмотрев снизу вверх. — Они не хотели меня пускать к тебе.       Таким поплывшим, любвеобильным и обиженным Ингрид видела его впервые — вот что с некоторыми творила температура под сорок. Пятый в былые годы не часто заболевал, а если и случалось, то всё обходилось усталостью, да кашлем. В очень редких случаях он просто упивался огромным количеством лекарств и не вылезал из кровати. А тут такой перфоманс с дракой, объятиями и жалобами. Даже забавно. Правда вся забава прошла, когда Трафэл минут тридцать не могла освободиться из, казалось бы, тонких ручонок мальчишки. Ведь стоило ей совершить хоть малейшее движение, которое было не по душе Харгривзу, то он тут же крепче обнимал. И ещё громче начинал ругаться.       Чуть позже, когда ноги его начались трястись от слабости, Пятый всё же ослабил хватку и, взяв девушку за руку, пошаркал с ней к койке. С трудом взобравшись на странную конструкцию, потянул к себе учёную, но Ингрид быстро увернулась от его рук. И тут же пожалела.       Переместившись к ящику рядом с раковиной, он, будто зная заранее, вытащил коробок, достал и чиркнул спичкой, а потом бросил её в одного из медиков. И началось мерцание по всему лазарету. Слышались испуганные вопли и надрывный плач. Чёртов пацан поднял просто всех на уши.       — Как он это сделал?! — заорала Трафэл, направляя огнетушитель в сторону горящего аквариума.       — Мы сами не знаем, — утирая очередные слёзы, ответила сестра.       — Пятый! — грозно рявкнула Ингрид, когда перед ней оказался возмутитель её спокойствия с коробком спичек и тут же скрылся в голубом свете от перемещения. — А ну стой!       Его водило из стороны в сторону всякий раз, как появлялся то там, то здесь. Иногда даже падал, но быстро перемещался, если кто-то подходил слишком близко. В общем, устраивал медикам персональный Апокалипсис, в которых Пятый был уже профессионалом.       — Быстро все ушли! — скомандовала учёная, понимая, что слишком много народу начало носиться рядом, а значит не было возможности изловить прыгуна. И как только она осталась наедине с больным, то, встав у двери, скрестила руки и выдала очень глупую фразу, которая, хотелось ей верить, должна была сработать. — Если ты сейчас же не прекратишь, то я обижусь и уйду. И больше никогда к тебе не вернусь!       Пятый появился в шаге перед ней. Глаза на мокром месте. Густые бровки домиком. И весь он такой нашкодивший щеночек, явно не желающий, чтобы его оставили одного, да ещё и в этом непонятном, агрессивно к нему настроенном месте. Виновато поджав губы, он неуверенно коснулся пальцами её локтя.       — Не уходи...       В своём больном состоянии Харгривз был до дикости милым, оттого Ингрид, буквально на минутку, захотелось, чтобы он чаще показывал свою нежную сторону. Чтобы, пусть и через капризы, но проявлял своё отношение к ней. Увы, но в прошлом, ссылаясь на возраст, он почти никогда не признавал, что она ему нужна. Да, были там моменты, когда он позволял себе приобнять её, сказать какую-то нежность или даже поцеловать в лоб или висок, да только всё равно притворялся чёрствым сухарём. Но чтобы так? Видимо проверка сознания дала такой сбой. Жаль пришлось быстро приостановить погружение в воспоминания — в первую очередь нужно было сбить температуру и уложить буйного засранца спать.       — Раз ты перестал, то я не уйду, — Пятый аккуратно взял за руку и вновь потянул на себя, да только силы не хватило, так как девушка устояла. — Но ты меня продолжаешь обижать.       — Чем? — спросил слишком виновато.       — Ты не соблюдаешь постельный режим, — рядом с койкой заметила перевернутый поднос с едой. — А ещё не ешь.       Харгривз нехотя подошёл к испорченному обеду и, покривившись, поставил посуду на тумбочку, что стояла рядом со спальным местом. С глубочайшим отвращением посмотрел на серую лужу из супа с лапшой, крупно нарезанный овощной салат и куличик клубничного пудинга.       — Я не хочу... тем более с пола...       — Во-первых, есть это тебя никто с пола не заставляет. А во-вторых, я обиделась.       — Хочу кофе и сэндвич с арахисовой пастой... — нахмурившись, признался мальчишка.       — Кофе тебе сейчас нельзя, — Ингрид услышала, как зашмыгал заложенным носом. — Но могу к сэндвичу попросить вкусный чай.       Получив одобрительный кивок, учёная открыла дверь и подозвала к себе медиков. Выпросив у них чашку горячего напитка и закуску, она вернулась к Харгривзу, что уже сидел на койке, мотал ногами и с довольным лицом смотрел на неё. Когда же принесли поднос, а больной отвлекся окончательно, медики забегали по помещению, восстанавливая всё то, что успел испортить буйный подросток. Трафэл сидела напротив и следила за тем, чтобы всё было съедено, после чего забрала у него посуду и передала её одной из сестёр.       Затих, опустив голову. Выглядел каким-то чересчур виноватым.       — Если честно... я жалею о том, что вернулся... — Пятый с трудом поднял на девушку глаза. — Очень жалею...       Как-то неприятно кольнуло. Всего полторы недели назад он сам оставил семью и вернулся в Комиссию, причем со словами, что делает это ради неё. Но уже успел об этом пожалеть. Замечательно. Можно смеяться и плакать одновременно. Ингрид тихо и горько усмехнулась, закусив изнутри щёку и отводя взгляд в сторону. А Пятый, как бы сильно он не горел от температуры, уловил эту нотку грусти в потускневших, серых, но всё ещё родных и любимых глазах. Потому резко схватился горячими ладонями за девичье лицо и притянул к себе, заставляя приподняться с места и облокотиться о койку.       — Если бы я не оставил тебя... — Словно по щелчку, прозрачные дорожки слёз пробежали до подбородка.       — П-Пятый, ты чего? — Ингрид взволновала такая смена настроения, — видать какой-то нерв задели, — но его сосредоточенность на её лице позволила двум сёстрам подойти со спины, аккуратно передавая девушке шприц с лекарством.       — Честно? — Она неуверенно кивнула. — Мне нужно было признаться в чувствах раньше. Гри...       С откровенной паникой Трафэл посмотрела на подростка, а потом и на медиков, с не меньшим удивлением уставившихся на пару. Нет, она, конечно, догадывалась о том, дружбой между ними и не пахло — на последнем году их совместных миссий ещё дряблое лицо было крайне выразительным и с потрохами выдавало, когда мужчина думал о напарнице в ином, более чувственном ключе. Но он никогда не решался на что-то серьёзное, оттого признание было подобно ледяной воде. Резко так, прям со всех сторон. Как будто из шланга.       — Я всего лишь глупый старик... или мальчишка... я запутался...       — Всё хорошо, — аккуратно коснулась горячей щеки, но тут же дернулась.       — Я люблю тебя!       И не успела хоть что-то сделать, а Пятый тут же навалился на неё с поцелуем. А если быть точнее — с чмоком в нижнюю губу и последующим засасыванием. Слишком влажным, глупым, пахнущим недавно выпитым чаем с лимоном. Это было мерзко. До безумия смешно. И еще до нелепости волнительно — их первый поцелуй. Но всё же он был смешной и мерзкий больше.       Трафэл стойко терпела эти лобызания, ведь ей выпал отличный шанс. С размаху она пробила тонкую голубую ткань спальных штанов иглой и вонзила её в правую ягодицу, заставляя свою жертву жалобно заскулить. А потом обмякнуть на руках в странном подвешенном состоянии.       — Предательница... — шмыгнув носом, прошептал Харгривз, облизывая покрасневшие от помады губёнки.       — Прости, мой свет, — ласково погладила по голове. — Это для твоего же блага.       Учёная аккуратно уложила непутёвого подростка на койку и, укрыв одеялом, нежно поцеловала в лоб. А он держал её за руку и очень не хотел выпускать, но снотворное давало о себе знать — еще бы, там была такая лошадиная доза, — потому быстро уснул. Освободив кисть, она тихо хихикнула, услышав умиротворенное мурлыканье вместо привычного сопения. Но тут же вернула привычный холод, стоило заметить улыбки умиления от медсестёр.       — Если кому-то скажете, — рукавом халата она стёрла под губой остатки помады и чужую слюну. — Я отрублю вам головы. Поняли?!       — Да, мисс Трафэл!       По прошествии двух дней Пятому уже стало лучше. О своих проделках ничего толком не помнил, а припоминать их никто не собирался. Медики обходили его стороной, не желая больше провоцировать. А Ингрид просто не показывалась, так как нижняя губа, которую, как выяснилось позже, парнишка засосал от души, знатно так опухла.       Об инциденте, даже спустя почти десять лет, они ни разу так и не поговорили. Пусть и подмывало рассказать о том, какой же был их первый, как казалось девушке, поцелуй, но решила не сжигать своего супруга в смущении. Однако некоторые сцены всё же промелькнули перед глазами, когда высокая температура проявилась у маленькой Дол. Она громко плакала, отказывалась есть и постоянно тянулась к Пятому, который тут же брал её на руки и прижимал к груди. Детские слёзы вырывали землю из-под ног, а жалобное "Папа!" и вовсе разрывало сердце.       — Я не позволю тыкать в нашего лисёнка иглами! — оскалившись и прикрывая тёмную головёшку ладонью, выдал Харгривз.       — Свет мой гиперзаботливый, — устало вздохнула Ингрид, держа в руке шприц с лекарством. — Это поможет сбить температуру.       — Врач сказал, что организм ребёнка сам справится.       — А я тебе говорю, как врач, мать и создатель этого ребенка, — Пятый недовольно шикнул, поскольку он очень не любил разговоры о том, как именно на свет явилось их чадо. — Ох... Я к тому, что сейчас нашей малышке нужно это средство. Это витамины, которые помогут ей нормально расти. Пойми хотя бы это!       Да он всё прекрасно понимал, но так невыносимо было глядеть на Долорес, ощущать, как своими крошечными ладошками она сжимала его водолазку, как носиком тёрлась о грудь. Его маленькая и беззащитная принцесса.       — Я хочу ей помочь.       Тяжело вздохнув и проглотив ком в горле, Харгривз аккуратно переместил малышку к своему плечу и, бережно взяв за ручки и ножки, подставил супруге детские ягодицы. Дол завопила ещё громче, она заливалась слезами, как и отцовское сердце обливалось кровью. Да что уж там, у Ингрид самой душа не на месте была, пока на всё это глядела. Но нужно было сделать укол, поэтому, подойдя ближе, она мягко провела ваткой по коже и прицелилась иглой, но не успела возить её в кожу, как парочка исчезла в голубой вспышке.       — Харгривз! Я же просила! — крикнула учёная, замечая супруга в спальне. — Какого...       Быстро прикусила язык, так как увидела шок на лице парня. Глаза его бегали из угла в угол, а потом застыли на лице дочери, что теперь просто шмыгала носиком и тихо кряхтела. Он перевёл взгляд на девушку и неуверенно покачал головой, давая понять, что переместился не сам.       — У неё твоя способность... — проговорила тихо и взволнованно, правда перешла на вой, когда вспомнила прошлый раз. — Опять мне за мелкой задницей носиться, что ли?!       — В смысле?!