Обожжённые

Так, к этому финту Тони однозначно не подготовился. В смысле, он видел полураздетых и раздетых парней, но там были другие ситуации, а в данный момент перед ним сейчас маячил практически голый вампир и по совместительству истинный. Рудольф же, на удивление, без лишних непристойных комментариев переоделся, а затем повернулся, лишь беззвучно ухмыльнувшись на слишком резко переведённый взгляд, что подросток устремил в стену. Ну посмотрел и посмотрел. Не разглядывал же. Почти. Но он не специально ведь! Просто удивился и совсем малость задумался, и в этот момент случайно остановил взгляд на одной точке. Вовсе не пятой. — Чаю? — прошёл мимо Тони Рудольф, выходя из комнаты, а Томпсон лишь громко угукнул. Спустившись вслед за бессмертным, ребят на кухне встретил Грэгори, который уже пил свежесваренный кофе, что заполнил своим запахом всю комнату, отчего у подростка предательски заурчало в животе и он еле сдержал порыв положить на него руки и поджал губы. — И так, присаживайся, — обратился Грэгори к Тони и тот послушно принял приглашение, совершенно не ожидая, что рядом с ним приземлится никто иной, как Рудольф, который начал разговор, судя по всему, совсем издалека — кажется, назло. — Как поживает Матильда, у неё всё хорошо? Если бы Томпсон сейчас чувствовал себя ещё более некомфортно, то грохнулся обязательно в обморок. Сузившиеся красные глаза Грэгори, словно задавали молчаливый вопрос «К чему ты это спросил?». — Брат родной, мы одной крови и бок о бок живём не первое и даже не второе столетие, неужели ты не можешь хотя бы на секунду представить, что я сгораю от любопытства и желаю знать, что с личной жизнью моего Грэгори всё в полном в порядке? — невинный тон — именно такой, как у маньяка, что завлекает свою жертву в пучину смерти, возможно заставил бы поверить в свою ложную простосердечность, однако, уже даже Томпсон понял весь толстый слой сарказма, на котором в данный момент вампир себе будто бы активно желал подписать свой приговор. — Ты же знаешь. Или хочешь обсудить это при твоём истинном, чтобы он, наконец, образумился и бежал как можно дальше? — бессмертный даже с места не двинулся, делая глоток за глотком из своей чашки, облокотившись на столешницу позади. — Что же, Грэгори, — Рудольф сцепил руки в замок. — С тех пор, как ты уехал от своей милой барышни, чтобы таскаться за мной хвостом по всему миру на протяжении года, я уже даже забыл, что от меня кто-то может уйти. И правильно ли я понял, что ты намерен и теперь следить за мной? Только Грэгори хотел ответить, как Рудольф его опередил, словно заранее знал, что тот ответит именно в эту секунду. — Помнишь, что было в «ангельские годы»? Хочешь ещё раз окунуться в прекрасные воспоминания, который нам обоим дарят только положительные эмоции? Я тебе это устрою. Права-то у нас теперь есть, а мою задницу ты и так и так прикроешь, я же знаю. Или ты до сих пор… — Прекрати строить из себя обиженного мальчика и просто попытайся понять меня! — гневный возглас заставил Тони съёжится. Тот самый, который он услышал, будучи здесь в первый раз. — Я столько лет стараюсь с тобой ужиться, потому что ты — мой брат и единственный родственник, что… — Да правда, что ли? Ну куда тебя понесло-то?! — прыснул от смеха Рудольф. — Как-то ты позабыл, что сказал, когда Матильда оказалась беременной. Напомнить, или твой мозг ещё не до конца паутиной порос? — вампир встал и поставил руки на стол, наваливаясь. — Ты предал меня. Ты предал того, с кем бок о бок прожил много лет, Грэгори, а теперь затеял со мной потягаться и нравоучать о нормах и правилах? Читать этику морали? Томпсон боялся даже громко вздохнуть, покуда нависший до этого словесный спор в данные секунды мог перерасти в вампирский спарринг, который незнамо чем мог закончиться. Молчаливый ответ от Грэгори в течении минуты напряг, кажется, лишь Тони, но Рудольф смотрел на своего брата и стоял совершенно неподвижно. — Мы обговорим это тогда, когда я разгребу то, что ты опять натворил, пока меня не было, — вскоре устало выдохнул Грэгори. — Что? — нахмурился вампир, кажется, опешив. — Я слишком юн для склероза. О чём ты? — беззвучно сел на место тот. Томпсон уже совсем запутался в информации, проскользнувшей за последние минут десять, а теперь, внезапно вспомнив про то, что он не писал Анне уже минут сорок, собрался встать, но… Что-то его не отпускало. Интерес был выше. К тому же подруга и так, и так на него накричит. — О том, что по твоей вине погибла девушка. Обязательно было доводить до такого? Тони как водой окатило — та самая девочка, про которую сказала Анна. — Ну-ка подробнее, я что-то в показаниях уже путаюсь, — кажется бессмертный правда не понимал о чём именно шла речь, и в чём его обвиняли. — Она жила у нас в соседях. Джессика Леджерс. Ей было всего шестнадцать, Рудольф. О чём ты только думал? — Это был не я, Грэгори. У меня сейчас несколько иное предпочтение, — вампир повернул голову к Тони в этот момент и парню захотелось провалиться куда-нибудь под стол. Однако вместо отвращения промелькнуло иное чувство, сравнимое с удовольствием от того, что им дорожат. — Ну а кто тогда? В этом городе не так много тех, кто мог себе такое позволить. Один из них сейчас в отъезде, а второй — ты. Скажи правду и я помогу тебе… — Раз ты обвиняешь меня в том, чего я не смог бы сделать чисто физически, то есть ли резон мне доказывать обратное? Тони казалось, что в нём сейчас прожгут дыру, ведь вампир всё ещё смотрел прямо на его профиль. Время рассмотреть Грэгори! И тут Рудольф, наконец, отвернулся — это как Томпсон смог уловить боковым зрением. — Тогда кто и зачем? — повис логичный вопрос, заданный Грэгори. Тони понятия не имел откуда у него взялась выдержка здесь так долго всё-таки находится, он собрался с силами и сказал: — Мне, наверное, пора. Две пары глаз посмотрели на него и если Грэгори лишь кивнул, то Рудольф вызвался проводить.

***

Подростки собрались у Томпсона дома и девушка с порога начала колотить своим рюкзаком зазевавшегося юношу, который то и дело просил перестать. Его ведь гнали чуть ли не своей комнаты, прикрикивая, какой он раздолбай. А когда Анна услышала, что он успел натворить, то и вовсе застыла на месте и собралась пуще прежнего пытаться вразумить бестолкового Тони Томпсона. А в школе — на следующий день, та словно с цепи сорвалась — как оголодавшая овчарка! — Да не кричи ты, — поморщился парень. — Зря я тебе всё это рассказал, — он знал, что сейчас врал, ибо держать в себе столько новостей было слишком тяжело — Тони теперь буквально распирало делиться многими вещами, поскольку Анна уже знала самые интимные подробности. Ну что может быть интимнее, когда твой истинный пугает тебя до смерти? Экстрим же, ну. — Ага, чтоб потом я себе опять места не находила? Ты и так те дни со мной не особо как-то разговаривал, и мог бы за это извиниться. За, к примеру, враньё и за то, что я нашла у себя седой волос! — Тебе просто не нужно каждый вечер смотреть ужастики. — Поговори мне тут. Тони заранее предугадал всю палитру эмоций Анны. Большинство, что были кристально понятно, оказались негативными, пусть подруга и желала для своего Тони искренне самого лучшего. Только не вампира в лице истинного, нет. — И вообще, а что с родителями? Ты им сказал? — Нет. Ты хоть представляешь, какие разборки будут? — Томпсон недавно задумался над этим и принял решение пока ни под каким углом не посвящать маму или отца в его личные дела. Хотя вопросы рано или поздно возникнут, но пока есть шанс — его необходимо использовать на максимальную силу и с наибольшей пользой. Они принять в семью вампира точно не захотят, да и не смогут несмотря на то, что живут буквально среди них. — Не думаю, что твои предки буду долго возмущаться на этот счёт. Побурчат какое-то время. — Как ты. — А я буду ещё очень долго бурчать! Но, между тем, — Анна на секунду задумалась, словно взвешивала решение: сказать или нет. — А что ты чувствуешь? — Сейчас? — уточнил Томпсон. — Да нет же. Вообще, — девушка закусила губу. — Истинность… Она как-то ощущается? Для тебя какие-то изменения произошли или нет? То есть, да, судя по твоему рассказу, то у вампира чайник знатно потёк, но ведь… — Да-да, не так работать должно, знаю. Но со мной ничего такого ни разу не было, — а внутренний голос почему-то считал иначе, делая ремарки в голове, что, если бы такого взаправду не произошло, то Томпсон и носа бы не сунул к вампиру в дом, но по итогу лишь практически с пинка ушёл. — Может это какая-то вселенская ошибка и твоя судьба, как минимум, человек? — Хотел бы и я так думать, но… Ты сейчас обещай только не драться. — Так, — протянула Анна. — Что натворил? — Пообещай для начала ещё и не нервничать. — Тони! — Я решил попробовать наладить… Начать отношения с Рудольфом, — на одном дыхании выпалил Томпсон. — Рудольф? Это что за тип? Не помню никаких, — серые глаза в миг расширились. — Нет. Нет! Ты не мог этого сделать, — нервно усмехнулась Анна. — Я просто подумал… — Нет, ты не думал! Он тебя угробит! — голос внезапно перешёл на шёпот. — Вампиру и человеку быть вместе нельзя. Одно дело, когда это просто увлечение, но когда ты понимаешь, что всю жизнь обязан проторчать с тем, кто бессмертен, а тебя самого грохнет и не кашлянёт, то… — Анна, — Томпсон подошёл ближе к девушке, положив руки ей на плечи. — Я знаю, что трудно поверить в адекватность моего решения, но, если я об этом и пожалею, то буду уверен, что совершил ошибку. Лучше допустить какой-либо провал, чем вообще не попробовать. Если так сложилось, что — вау, мой истинный — вампир, значит, быть может, стоит плыть по течению? — Это течение тебя оставит с голым задом. И, упаси боже, я не в прямом смысле! Томпсон засмеялся с этого, на секунду представив сказанное Анной: переспать с вампиром, который в силах случайно сломать тебе хребет во время самого ответственного момента. Такой смерти даже врагу не пожелаешь, а ведь в порыве страсти бессмертным, скорее всего, не так и просто сдерживаться, поскольку они не привыкли спать с людьми. Однако кто всё же решается на такие эксперименты, то потом вряд ли жалуется на сломанные кости, ибо знает на что идёт. Здесь же малость иная ситуация и Рудольф прямым текстом не раз заявлял, что хочет Тони. И вот тут эна как получается —интересная, но мерзкая солянка: вампир, желающий как можно быстрее переспать со своим истинным, будто это сильнее укрепит их связь, и подросток под давлением пубертата, которому тоже, на потеху гормонам, хочется близости.НоТомпсон представлял, что его первый раз будет, во-первых, по любви, а, во-вторых, с девушкой. И вот тут пулемёт ни в какую мишень не попал: бессмертный будет также давить и склонять его к сексу, а Тони рано или поздно окажется в загребущих холодных руках. Ах, да, ещё Рудольф так и останется парнем. Интересно, а у вампира всё холодное или нет? — Ты же это сейчас не представил? — вывел голос Анны из своих мыслей Томпсона, что перевёл взгляд на неё. — Лучше не отвечай. Признаться честно — Тони успел пожалеть о поспешном решении: вампир появлялся в доме каждый день. И ладно бы тот по вечерам на сон грядущий заявлялся, но Рудольф успевал и утром заскочить, в первый раз напугав бедного подростка, что, вслепую, выключив трезвонящий будильник и открыв глаза, первым делом увидел стоящую фигуру около окна. Крику было много. Кстати о криках. Родители должны вернуться позже — мама написала об этом, а теперь осталось понять, когда именно, ибо родительница не уточнила почему-то день, как и, собственно, причину. И у Томпсона сразу закралась тревожная мысль, что она как-то всё узнала, сразу рассказала отцу и теперь они несутся на всех парах, чтобы подловить вампира за чем-то противозаконным. Хотя то, что она насильно находился рядом с Тони, почти домогался до него и утроил какое-то кровавое пиршество… И не то, о котором ведь все подумали. К этому вопросу они ещё вернутся, да. Надо будет позвонить всё-таки маме и папе. Сегодня же вечером. — Мать моя женщина, Рудольф! — Тони, неудачно повернувшись на кровати, слетел с неё вниз. Вампир рассмеялся и обернулся, облизнув губы, а после сказал: — Ну это логично. Кажется, ты очень пугливый, — бессмертный взглядом очертив сидящую на полу фигуру Тони. — Да я вот как-то привыкнуть не могу, что ты, между прочим, без разрешения оказываешься в моей комнате. Есть же дверь или телефон, — выпутался из одеяла Тони, вернувшись на кровать, тут же прикрывая им же весь низ, поскольку решил лечь без пижамных штанов. — Так это же скучно, — потянулся Рудольф. — Ну что, какие планы? — Встать. — А, школа. Как я мог забыть? — почесал затылок он. — Ага. Так что позволь мне побыть наедине с собой хотя бы пять минут, — без подтекста подчеркнул парень, но бессмертный уловил иное. — Утренняя разрядка? — Что? — нахмурился Томпсон, а когда понял с какой примесью был вопрос, то поперхнулся воздухом. — Нет! Я не об этом. Просто мне нужно… Об этом Тони старался не думать, ведь представить, как он включает порно и начинает мастурбировать, а под его ухом сидит вампир — вовсе не возбуждало, а слишком смущало и отчасти даже раздражало. Ему как-никак не тридцать лет, чтобы чуть спокойнее переживать отсутствие секса. Ну, в его случае — дрочки. — Расслабься, я ведь шучу. Хотя как знать, — прошёлся по комнате вампир, рассматривая ту, будто был здесь в первый раз. — Какая же ты заноза. Но всё же хотя бы отвернись, а то мне… Неловко. Бессмертный хмыкнул, но просьбу без колебаний исполнил, стоя к одевающемуся Тони спиной. Взгляд был прикован к столу, что подросток завалил всяким хламом по типу школьной канцелярии. Посередине стоял компьютер и вампир, дождавшись пока Тони закончит шуршать, спросил: — А что вы смотрели? — А? — подросток обогнул Рудольфа, направившись в ванную. — С Анной. Вы что-то смотрите постоянно, когда она здесь. Я тоже хочу, — шёл по пятам за Тони вампир и остановился только тогда, когда перед ним захлопнули дверь. — Десять минут, — послышалось за той стороной, и Рудольф послушно стал ждать, успев рассмотреть все фотки в рамках, узнав на них родителей Тони. Своих Рудольф давно похоронил. Очень давно. — Так что? — услышав, как выключилась вода, а потом и то, как Томпсон вышел из ванны, хлюпая мокрыми ногами о пол, обратился к тому вампир. — Я могу рассчитывать, что мы вместе что-то посмотрим? — Только если ты не будешь распускать руки, губы и… Всё остальное. Ну, и, если интересна тема зомби. Но лучше для начала тебе бы сыграть в игру, потому что сериал является её адаптацией, — подросток спустился вниз — на кухню и достал банку кофе, а затем включил чайник. — Давно уже в руках мышку не держал, если честно. Именно для вот этого вот всего, а не работы, — бессмертный, сложив руки на груди, сел за обеденный стол. — Ты работаешь? — искренне удивился Тони. Нет, то, что вампиры могли свободно не только жить среди людей, но и официально работать он был осведомлён, но предоставить именно Рудольфа на какой-либо должности удавалось мыльно. — А, по-твоему, откуда берутся деньги, чтобы оплачивать те же счета? — бессмертного этот вопрос явно малость позабавил. — Я думал, может, ты… Тебе помогает брат. — Он не такой альтруист, если ты об этом. К тому же переезды — довольно большие траты. — А ты часто переезжаешь, значит? — Не то, что бы, но, если для тебя раза три в год — часто, то, пожалуй. — А почему? — Ну на секунду представь, что я живу за забором. — Это другое. Нас связывает истинность, но среди обычных людей что не так? Как ты им умудрялся насолить? — Просто многие, как ты знаешь, до сих пор не жалуют вампиров, как соседа, пару, друга и так далее. Вот и мне не совсем везло, потому что коллективно выселить одного вампира проще, чем угомонить с десяток лиц. — Но… — Я не говорю, что те люди были неправы и что не ненавижу их. Просто странно, что мы живём среди вас — пусть и не так долго, но всё же такие как Рукери чешут руки, чтобы нас всех прикончить. — Но есть же… Как бы сказать, — Тони выбирал прилагательное помягче. — Дикие или… Типо… Короче те, кто может любого человека убить, не задумываясь. Вот люди и опасаются за свои семьи. — Но также можно сказать и про домашних животных: сегодня сеньор тяф-тяф мило играет с соседским малышом, а завтра перегрызает ему икру. — Но вы разумные, а у животных лишь инстинкты. — Понимаешь ли, Тони, — тяжело вздохнул вампир. — Мы тоже живём, следуя инстинктам. Это с биологической точки зрения противоречит эволюции, покуда, либо у тебя инстинкты, либо разум. А у нас два в одном. И плохо это или нет — решает каждый сам. Кто-то может унять жажду, а кто-то нет. Эти переплетённые чувства, когда ты понимаешь, что перед тобой кто-то родной и находишься под пеленой голода, то, как бы не хотелось и не получалось, не можешь сказать себе «нет». Или можешь, если сила воли отработанная. — Ты кого-то терял? — застал Рудольфа врасплох Томпсон, сам того не понимая. — Да, — без заминки ответил вампир, смотря поверх подростка. — И дал себе слово, что это не повторится вновь, — взгляд перевели на Тони. — Расскажешь? — закипел чайник, и юноша щёлкнул выключатель, насыпал кофе и сахар, а затем налил в кружку кипяток. Всё это время Рудольф безотрывно наблюдал за неторопливыми действиями своего истинного, который этого даже и не заметил. Но, как только повернул голову, делая глоток напитка, сразу немного покраснел в щеках. — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — Это неприятно слушать. — Хорошо, — согласился Тони, понимая, что выпытывать слишком личное нельзя, поскольку, если Рудольф сам захотел бы сразу рассказать о чём-то, то несомненно сделал бы это и без просьбы. — Тогда я сейчас допиваю кофе и иду собираться. А ты чем планируешь заняться? Кстати, а что за работа, если не секрет? — Как раз-такие ей. У меня заказ. Буду занят, скорее всего, до завтра. Но не включительно, так что, если настроение зайти на огонёк появится или же сам захочешь позвать, номер я вбил в твой мобильный. — И что надо делать? — Тебе? — выгнул левую бровь Рудольф. — Прилежно учиться и не расстраивать маму с папой, кстати, дай сюда, — Рудольф в миг встал перед Тони, забирая кофе, на что подросток запротестовал. — Эй, ну-ка верни! — Сердце посадишь себе ещё. Лучше травяной чай попей или молока там, водички, — после этого бессмертный сделал глоток, держа одной рукой при этом пытающегося дотянуться до кружки. — Не хочу я твой чай, отдай! Мне надо взбодриться, — чуть ли не пыхтел Тони. — А тебе не хватило? Хорошо, сейчас устрою, — пока Томпсон беспрерывно размахивал руками, Рудольф, избавившись от ненужного предмета в руке, поставив тот на свободное место справа, подхватил брыкающегося подростка под бёдра, развернулся вместе с ним и тот оказался сидящем на столешнице. Выпучив глаза и переводя взгляд с разных уголком лица вампира, Тони, наконец, остановился, смотря на губы напротив, которые, кажется, всё это время что-то говорили. — Ты меня слушаешь? — Нет, — быстрый ответ. — Ну хотя бы честно, — хохотнул вампир и посерьёзнел. — Разрешишь себя поцеловать? — Я… Эм… Ты мог бы не мочь? То есть, я не готов! — ладони как на автомате уложились на чужие плечи. — Не надо, пожалуйста. — Эй-эй, спокойно, — рука оказалась на чужой, поглаживая кожу большим пальцем. — Это была попытка сблизиться в словесной форме. Но с кофе поаккуратнее, не хочется потом контролировать и твоё питание. — Контролировать и? Погоди… Ты что, наблюдал за мной? — Тони скрестил руки на груди и выглядело это нисколечко не сурово, а скорее забавно. — Ну… Нет, — отвёл взгляд бессмертный, скрывая улыбку, что не утаилось от подростка. Томпсон сузил глаза. — Ладно, да. — Когда? Только правду. — Ещё в самую первую ночь после нашей встречи. Ты, кстати, знал, что спишь, свернувшись почти клубком? Как кот. — А когда был последний раз? — Обещай не орать. — Допустим, что обещаю, — Тони почти не врал, покуда ожидал уже чего угодно. — Я прихожу каждую ночь. Пропустил только когда мне было, ну ты помнишь, не совсем до этого. Мне легче, когда ты рядом. Это не описать словами, но… Ты когда-нибудь курил? Хотя не отвечай, знаю, что смысл уловил. Это примерно тоже самое, только в разы сильнее. Знаешь, никогда ещё не хотелось быть с кем-то на постоянной основе и, — вампир хмыкнул. — Никогда не хотелось свернуть шею из-за того, что на тебя просто кто-то смотрит. Тони натурально подвис, когда понял, что на самом деле чувствовал Рудольф, ведь когда он пришёл весь побитый и ни черта не соображающий, то расфасовывать всё по полочкам времени просто не было. В данный момент ему признались в трезвом уме. Подросток, сам не зная зачем, юрко чмокнул вампира в щёку. — Мне надо собираться! — воскликнул тот, чуть не свалившись с тумбы, но всё же кое-как спрыгнул и помчался в свою комнату, даже не подозревая, что Рудольф стоял на месте, приложив дрожащую ладонь к, по ощущениям, буквально пылающему месту.