Дракон и Единорог

      Кэсси чувствовала себя зверем, запертым в клетке собственного тела. Она всё понимала, видела и слышала, но ничего, просто совсем-совсем ни черта не контролировала. Её тело ело, спало и безразлично улыбалось, день за днём, как заведённое. Ощущать себя так беспомощно просто невыносимо. До слёз, которые не могли пролиться, потому что телу до этих чувств не было дела. Обида жалила так горько. Все два месяца этого удушливого полу-забытия Кэсси думала о том, какого тогда родителям Невилла, раз даже она, достаточно спокойная и стойкая билась внутри собственного черепа подобно обезумевшей в заточении птице. Она видела их всего однажды, когда друг нашёл в себе смелость познакомить свою семью с друзьями, но ей хватило этого наивно-пустого взгляда Алисы, протягивающей Невиллу очередную цветастую конфетную обёртку, и неловких движений Фрэнка, тыкающего в сторону сына указательным пальцем. Она лишь надеялась, что они ничего не осознавали, в отличии от неё. Её собственное тело тоже было глупым и неповоротливым, чем бы ни занималось, следуя приказу. Язык оказался слишком тяжёлым тоже, и удивительно что Гонта не раздражало её медленное заторможенное чтение каждый раз, когда он за этим самым чтением приходил. Министр даже разговаривал с ней, но быстро терял интерес, ведь человек под Империусом не самый занимательный собеседник. А ведь Поттер было, что этому мудаку сказать. Она горела изнутри, тлела и взрывалась, но ничего не могла предпринять. Скинуть путы заклинания не получалось, сколько бы ни силилась, исходя желчью в стенах своей черепной коробки. За неполные два месяца Кэсси успела пройти все стадии принятия от гнева до отчаяния и назад, и даже в произвольном порядке, и с каждым днём стремилась к свободе всё больше, ощущая как безумие подкрадывается всё ближе. Она не хотела быть запертой в самой себе навсегда, боялась этого хуже боли, а с Гонта сталось бы устроить ей вечные беззаботные каникулы.       Кэсси была так болезненно одинока в этом. Домочадцы быстро перестали стучаться в вечно запертую дверь комнаты, а эльфам, всем, кроме Винки, по-видимому запрещалось её навещать. Не было больше ни зелий, ни занятий, ни общения с кем-либо, кроме своего собственного я, коварно шепчущего, что любые попытки к сопротивлению не имеют смысла. Иногда приползала разве что Нагайна, внезапно облюбовавшая неподвижное тёплое тело в качестве лежанки. Змея взяла за привычку забираться в комнаты девушки через приоткрытое окно в гостиной или через вентиляцию в ванной, и Винки никогда не удавалось выгнать наглую тварь, сколько бы домовушка не надрывалась и не жаловалась Министру. Нагайна лишь фыркала на неё и обвивалась вокруг туловища Поттер своим огромным и чешуйчатым, чтобы погреть кости. Впрочем, ночью она всегда возвращалась к Хозяину, если он был дома.       Что касается его самого… Он иногда появлялся, в разных настроениях в зависимости от обстановки вокруг, о которой он, конечно же, не распространялся. Кэсси вначале приходила в ужас каждый раз, когда Гонт появлялся в её гостиной и усаживал на соседнее от своего кресло с какой-нибудь непонятной книжкой. В этом состоянии девушка была беспомощна, и даже попробуй она скинуть чары, Тому не составило бы труда вновь соткать их. В конце концов, даже если не брать в расчёт магию, он был выше на две головы и в полтора раза шире в плечах, следовательно физически сильнее. Вполне определённый страх жил в каждой женщине, разве нет? Но мужчина просто сидел рядом, чиркал что-то в своих заметках и документах, или пил чай, слушая не самое интересное повествование очередной заумной писанины какого-нибудь именитого учёного. Видимо такое ему тоже наскучило в один момент, ведь в последний раз Том заставил Кэсси читать «Сказки Барда Бидля» три часа к ряду. Кэсси так и не смогла сообразить, на кой чёрт. Гонт не был похож на человека, которому сильно нужна компания, а если и нужна, то в его распоряжении имеются более способные к развлечению, на данный момент, люди. Может его успокаивала мысль о том, чтобы находиться поближе к дополнительному источнику силы, или ему было спокойнее, когда Кэс оставалась в его поле зрения после её провального самоотравления. Вариантов, в общем, было достаточно, но Том не давал подсказок, который из них более верный.       Иногда он приходил, чтобы забрать Кэсси в ритуальный зал для очередной изматывающей попытки снять Проклятие. Поттер каждый раз теряла сознание, а Невыразимцы уходили разочарованными, будто провальные ритуалы не были их виной. Уже две недели как никаких попыток не предпринималось вовсе. Последняя закончилась особенно неудачно, но Гонт принял поражение с честью и даже каким-то ироничным весельем. Этот ритуал был его разработкой, а два других мага лишь помогали его воплотить. Кэсси вся была измазана чьей-то кровью, исписана знаками и рисунками, как пещера Альтамира, только эти чёрточки и буковки мало походили на древнее искусство. Она чувствовала как мурашки пронзают позвоночник и загривок иголками от того количества силы, что витала в воздухе подвала под домом, душного от дыма свечей и сожжённых трав. По всем данным выходило, что он обязан был сработать. Волшебники учли всё, что магия любила: огонь, кровь и песнопения, но Проклятие, как будто в насмешку, вызвало у Поттер обморок и гематомы на местах, отмеченных красными рунами, где токи проходили близко к поверхности кожи. Осязание посылало истеричные импульсы в мозг, означающие боль, но Кэсси ничегошеньки не могла сделать до тех пор, пока вовсе не отключилась. Приступа чудом удалось избежать, а вот тошнотворная тяжесть в груди преследовала её ещё добрых три дня после.       Времени на обдумать была уйма в перерывах между приёмами пищи и сном. Копошение лошадей на стене напротив не особенно настраивало на мозговую деятельность, но когда пялишь в одну точку почти весь день без перерыва на протяжении долгого периода времени выбора просто не остаётся. Приступы совпадали с датами нападений на деревни не по роковой случайности, а вполне закономерно, ведь Кэсси, или кем она там была по ночам, непреднамеренно участвовала в этом. А ещё в этом участвовал Волдеморт, или его подражатель. Винки развлекала девушку рассказами о последних новостях, так что Кэсси уже знала и о «Новых Пожирателях Смерти», как их окрестили газеты, и о волнениях с этим ужасом связанных. Убитые магглы, горелые деревни и Метка не оставляли места для теорий. Огромная часть волшебников была свято уверена в том, что Тёмный Лорд вернулся. Конечно сейчас стало уже спокойнее и происшествие подзабылось, потому что больше ничего подобного более не происходило. И команда Министра делала для сокрытия подробностей всё возможное, но это ведь до поры до времени. Однажды её заклинателю, а Поттер не сомневалась, что именно он стоит за атаками, надоест ждать очередного приступа и он нападёт просто так, и это будет чем-то похуже и помасштабнее. Ужасающе и разрушительно, как почти тридцать лет назад.       Иногда Кэсси думала, что её заточение к лучшему. Её организм не волновался без серьёзного повода, он был спокоен и безразличен. Сколько бы девушка ни злилась и не колотила метафорическими кулаками в прутья метафорической клетки, а на мир это никак не влияло. Лишь один раз сердцебиение подскочило, когда во время очередного принятия душа Кэсси заметила кровь на пальцах и запаниковала, что её глупый мясной робот, именуемый телом, ничего не сможет сделать с этим без приказа. Тогда цепь чар дрогнула, слегка прогнулась, удалось даже дёрнуть руками осознанно, а после в ванной возникла встревоженная Винки со своими огромными понимающими глазами. Гонт послал её, почувствовав, что заклинание дало слабину на подозрительно короткий миг. Мало ли что случилось.       А иногда Кэсси думала, что умрёт вот так. Безвольным, безмозглым куском мяса, а никто и не узнает даже. Может быть какая-нибудь мадам Венес и всплакнёт, да Гарри с Дэннисом помянут добрым словом, а всем остальным будет по больше части всё равно. И это ведь даже не её решение. Не жизнь и не её подобие, а продолжительная ранящая пытка. Кэсси бросало в дрожь при мысли, что она не может даже закончить её самостоятельно и придётся ждать милости. Кэсси пообещала себе, что если хоть когда-нибудь заклинание отпустит её, она откусит придурку-Гонту нос и оттаскает за волосы. Если успеет подойти, прежде чем её безжалостно остановят каким-нибудь Круциатусом.       Но большую часть времени девушку одолевала грусть о том, сколько она упустила, поддаваясь своим слабостям и глупой гордости. Она очень хотела навестить могилу отца, чтобы рассказать о встрече с Лордом Принцем. Северус бы наверняка пропесочил старика и вдоль и поперёк именно теми словами, которые Кэсси были так нужны. Он никогда не стеснялся звать её обидчиков их истинными именами, вызывая у девушки смех и благодарное смущение. Она хотела сходить к Луне и рассказать подружке о том, каких замечательных эльфов она повстречала в доме и какой вкусный пирог с патокой они испекли специально для своей гостьи. Луна любила пироги с патокой. А вот Невилл наоборот предпочитал что-то фруктовое. Он любил персики и Кэсси хотела принести ему один на день рождения, который так бессовестно проигнорировала, не поздравив друга даже словом. Она хотела написать письмо Августе, которая наверняка прочитает его только вечером после своей работы в швейной мастерской. Старушка нашла себе дополнительный источник заработка когда стало ясно, что наследства и сбережений не хватит Алисе и Фрэнку надолго. Кэсси иногда хотела бы у неё погостить ещё когда только почувствовала в себе первые звоночки затягивающей её в себя тьмы безнадёги, и помочь по дому, но это означало для Августы заиметь лишний голодный рот, поэтому Кэсси оставалась там, где она есть, чтобы не обременять никого своими проблемами. Хватило и того, что женщина не отказалась заботиться о Хэдвиг, когда Поттер перестало хватать денег на прививки и совиное печенье. А ещё Кэсси хотела посетить Годрикову Впадину. Поздороваться с мамой, попросить совета. Перед сном она представляла, как огненно-рыжая Лили Поттер нежно треплет её по волосам и по-доброму смеётся над всей этой ситуацией, не делая из произошедшего драмы. Или наоборот она была бы искренне обеспокоена и предложила Кэсси свою защиту и свой дом, в котором можно спрятаться от всех бед под крылом своей доброй и воинственной матери. Наверное Кэсси не отказалась бы проведать и Петунию, чтобы спросить как там её сад у дома, и как дела у Дадли.       К середине ноября Кэсси почти смирилась, что проведёт так остаток жизни, а после её хладный труп сожрёт в качестве жеста доброй воли Нагайна. Пока не начала чувствовать, что ей всё легче мыслить. Она уже могла слегка подёргивать пальцами, а после шевелить бровями, губами, моргать чаще и дышать в своём ритме. Последнюю ночь она не могла сомкнуть глаз, противясь приказу из последних сил. Кэсси втыкала в потолок ясным взглядом, тело было странно онемевшим, как отлёжанная рука и покрывалось этими непонятными покалываниями, похожим на помехи на телеэкране, будто мелкие иголки протыкали мышцы часто-часто.       А потом чары рассыпались разбитым оконным стеклом, с лязгом и звоном. Кэсси вдохнула глубже и затряслась в беззвучном смехе, зажимая себе рот ладонями, над которыми наконец имела контроль. И над локтями тоже имела, и над плечами и всем, вообще всем остальным телом. Она захлёбывалась детским восторгом, которого никогда раньше не испытывала. Это было так… потрясающе! Потрясающе, как первый глоток воздуха в Магическом Лондоне, как первое в жизни Сливочное пиво, как первый взмах своей личной волшебной палочкой. Как возвращение к себе. Как рождение ростка, пробившего своей зелёной макушкой полотнище асфальта. Как смех, как солнце, как бег за озорной соседской собакой, решившей с тобой поиграть. Как жизнь.       В дверь тихо постучали. Сердце Кэсси ухнуло в пятки. Радость сменилась страхом в мгновение ока. Это Гонт. Это Гонт! Девушка неподвижно лежала на кровати, не подавая признаков жизни. Она всё ещё зажимала себе рот руками и старалась даже дышать тише. В коридоре чьи-то ноги топтались по полу и шаркали подошвой тапочек.       — Мисс Поттер? — громко прошептали из-за двери. Винки. Кэсси запустила руку в волосы и облегчённо выдохнула, чувствуя как похолодевшая в миг кровь продолжает свой бег. Эльфийка пришла пешком, не решившись на аппарацию, которая могла кого-нибудь разбудить хлопком. Она знала, что не стоит привлекать большого внимания. В конце концов в комнате напротив спал аврор, всегда готовый к обороне.       Поттер поднялась с кровати и на цыпочках подлетела к двери, чтобы тихонько её открыть. Винки, в ночной рубашке в пол, улыбнулась, подслеповато щурясь во тьме коридора. Её старое морщинистое лицо просветлело. Кэсси отступила в сторону, давая домовушке дорогу. Винки бодро протопала внутрь.       — Я ждала, когда вы освободитесь, Мисс Поттер. — поведала она с неожиданным жаром. Кэсси была так счастлива, что ей не всё равно, что на секунду задержала дыхание. А потом нахмурилась.       — Откуда ты узнала?       — Я повесила на вас несколько сигнальных чар после того случая в ванной. — Кэсси невольно покраснела. Она вернулась к кровати, заперев за эльфийской дверь, забралась под одеяло. Рядом присела Винки, подобрав под себя короткие тощие ноги в простых хлопчатых тапках. Теперь в свете луны из окна было ясно видно, как её глаза радостно сияют, когда она смотрит на свою подопечную. Кэсси смущённо заламывала пальцы. Она и сама была неприлично счастлива. Сердце всё ещё замирало от мысли, что пытка закончилась.       — А, понятно. — выдохнула она. Её всё не покидало ощущение, что сейчас кое-кто другой поймёт, что Империус больше не работает и явится. Оставалось лишь надеяться, что Министр находится в глубоком беспробудном сне и пока не в курсе. Ему ведь тоже полагается нормально отдыхать, верно? — А почему ты решила, что чары скоро развеются?       Винки воззрилась на неё, не зная как объяснить эту странность.       — Мистер Гонт перестал их поддерживать. — сказала Винки слегка удивлённо. Она заметила изменения сразу. Для таких близких к магии существ перемены в энергетическом фоне очевидны, и ей стоило многих трудов не спросить Хозяина об этом напрямую. Он был вновь спокоен, как море в штиль, но от того и более непредсказуем. Он мог бы ответить, объяснить, а мог сообщить слуге, что это её совершенно не касается каким-нибудь жалящим заклинанием, будто эльфийка не была старше его в два с половиной раза. Но вот что можно утверждать наверняка: он целенаправленно отпустил сковывающую его и Мисс Поттер между собой цепь, и причиной этому была новая, более удачная идея.       Кэсси охнула. Она и предположить не могла, зачем бы Гонту это понадобилось. В такое было сложно поверить. Возможно он просто заработался и забыл? Хотя этот вариант звучал как чушь даже больше остальных.       — Почему? — спросила она.       Эльфийка пожала плечами. Она сама смогла объяснить это только тем, что Мистер Гонт, её несчастный одинокий хозяин, соскучился по настоящей компании своей юной занозы. Или возможно он имел менее сентиментальный план, о котором не по статусу интересоваться одному старому эльфу.       Воцарилось молчание и оно казалось до дрожи уютным, в отличие от всех предыдущих вечеров. Ночь за окном была глубокой и синей-синей, холодной. Даже картина на стенах сменила свою палитру, вписав в кроны деревьев жёлтый и красный, а в шкурки искусно выписанных лошадей густой кудрявый подшёрсток. Они мирно спали под раскидистым дубом, привалившись друг к другу круглыми боками для сохранения тепла. Ноябрьский ветер то и дело трепал деревья и травы, создавая приятный шелест, шепчущий о приближении зимы. Надо же, думала Кэсси меланхолично, а ведь я проворонила целую осень. С деревьев в подлеске облетали последние листья, звёзд на небе не было видно за готовыми пролиться на землю дождём тучами. Один только полумесяц размыто сиял, заливая голубым молоком всё, до чего дотягивался его прищуренный, слепой от облачной хмари, глаз.       Две недели назад люди праздновали Хеллоуин. В этом году Кэсси не почтила своих мёртвых цветами на их общей могиле в Годриковой Впадине. Она боялась точно так же проворонить и Рождество. Если Гонт больше не поддерживает заклинание, то опасаться в общем-то нечего, но сомнение травило душу. Что если Кэсси опять станет неудобной? Что стоит ему вновь сделать её всего лишь куклой? Кэсси хотела ясным умом посмотреть, как же он поведёт себя дальше. Возможно ей стоит потянуть эту комедию подольше, притвориться будто она ещё не в себе? Глупость, он наверняка всё сразу поймёт. Гонта категорически нельзя было держать за дурака, потому что он им ни на йоту не являлся. Он бывал иногда рассеян, самонадеян и зол, но никогда наивен и тем более доверчив. Он мог подыграть, чтобы потом посмеяться. Хотела ли Поттер вновь стать объектом его насмешки? Совсем нет. Мистер Гонт вполне обойдётся и без подобных развлечений.       — Хотите чаю, Кэсси? — Винки выдернула её из размышлений. Она выглядела обеспокоенной состоянием девушки, но не сильно переживала, списывая это на действие заклинания. В конце концов из жизни человека выпали два месяца, а это совсем немало. Да и не может не оставить след. Девушка была, на взгляд Винки, даже слишком спокойна, будто ещё не отошла от шока.       Кэсси кивнула.       — Да. И может немного коньяка с мёдом? — хмыкнула она. Алкоголь поможет возбуждённому разуму успокоится. Эльфийка кивнула и улыбнулась ей, ободряюще и по-матерински. Кэсси запоздало подумала, что Винки придётся проделать путь к кухне пешком, либо аппарировать из холла, где никого нет, а после вернуться. Гонять её вот так было как-то… некрасиво, что ли. В конце концов она ведь так беспокоилась. Она и сюда-то пришла пешком через пол поместья. Но было уже поздно её останавливать, ведь домовушка выскользнула за двери.       Без компании стало как-то совсем тоскливо. И тихо. Ветер бросался на окна порывами, будто очень хотел попасть внутрь и пошарить в комнатах этого странного человечьего жилища. Зачем им, глупым существам, прятаться в камне и бетоне? Чем им, чудакам, не угодили дупла и норы? Кроны и земля? Этот древний дикий уют. Кэсси хотела бы лечь на землю, какой бы холодной она в осенний ночной час не была и позволить ветру укутать себя в одеяло жёлто-бурых сухих листьев. Хотела бы сойти среди них за свою, быть такой же сухой и мёртвой. Пустой. Кэсси тихо хмыкнула. Соответствовать своему имени полностью, а не только морально. «Пустота» — это сила, сказал Бартоломью Принц, и оказался прав. Без эмоций и, соответственно, волнений её телу было лучше. Больше не было тянущей боли в груди потому, что организм регенерировал, пусть медленно и почти незаметно. Возвращаться в свою клетку Кэсси не собиралась, но она хотела попробовать не волноваться совсем. Забить, сделать вид, что ничего её не колышет и просто радоваться каждому мигу сладкой долгожданной свободы. Притвориться, что это не заранее провальная по всем фронтам идея. Жук, победивший тапочек, что может быть смешнее?       В изножье кровати возник поднос с двумя дымящимися чашками и тарелкой печенья с шоколадной крошкой. Кэсси потянулась к одной и осторожно принюхалась, тут же улавливая нотки спирта. То, что нужно, чтобы согреть холодеющие от тревоги внутренности и мирно заснуть после. Лучше бы справилось зелье, но Кэсси приходила в ужас при мысли о любой вещи, которая могла затуманить сознание и повлиять на функционирование тела.       Некоторое время спустя вернулась и Винки, аккуратно прикрыв за собой дверь.       — Все спят? — спросила её Кэсси с мягкой улыбкой. Чай оказался даже слишком хорош и крепок. Тянуло на разговоры.       — Да. Четыре часа ночи, куда им бодрствовать? — фыркнула эльфийка. Она тоже забралась на кровать, когда Кэсси предложила ей половину одеяла. В доме было тепло, но пол оставался довольно прохладным и спускать ноги вниз лишний раз совсем не хотелось. А таким низеньким существам, как эльфы наверное и подавно было холодно.       — Мистер Гонт мог бы. — он же как чёртов вампир: бледный, острый и глаза в гневе светятся. Кэсси сомневалась, что он вообще спит каждый день, как нормальный человек. Он был гиперответственным трудоголиком, какой тут сон, когда на твоих плечах целая страна?       — Мог бы. — Винки мотнула головой, призывая опустить эту тему. На своего хозяина она была зла за всю эту ситуацию, в которой не могла не сочувствовать его гостье. Все его игры и попытки вывести Мисс Поттер из равновесия ради собственной забавы Винки считала абсолютно нечестными. Кэсси, на её скромный взгляд, не пыталась его задеть ни разу, а ему не составляло труда её обидеть. И пусть лишить девушку воли было в моменте правильно и для её же блага, но всё равно казалось жестоким. Не просто так это заклинание называлось «Непростительным», ведь оно могло свести человека с ума, либо оставить беспомощным до конца его дней. Она, как никто другой, знала, как именно эти чары влияют на сознание.       Потянулось ленивое обсуждение всякой ерунды, от событий в доме до изменений погоды. Винки повторялась, рассказывая то, что Кэсси уже от неё слышала раньше. Наверняка эльфийка и не подозревала, что все её односторонние беседы с безразличным телом, в котором Кэсси была заточена, она слышала вполне ясно, ведь больше не на чем было сосредоточиться. Так она вновь упомянула, что после того, как дети уехали учиться в доме стало куда спокойнее и легче работать, и эльфы маялись почти без дела. Всё же для времён без шебутных малявок, которых нужно кормить и за которыми нужно убирать, прислуги в доме было излишне много. Леди Люси и Брианна всё чаще отсутствовали, отбывая на вечеринки с такими же скучающим без детей дамами, да и их мужья время от времени выпрашивали у Министра отгулы. Гарриет и Тамара всё равно почти всегда оставались в доме, так что беспокоиться не о чем. Пару раз на завтраках присутствовал Джон, чтобы позаниматься с Карлом правописанием и литературой после. Ребёнок скучал без своей сестры и её друзей, ведь кроме совсем маленькой Энни, к которой его не подпускали, он в доме был совсем один. Эван, его отец, старался проводить больше времени дома, чтобы мелкий совсем не загрустил. А вот и без того неуловимый Ларс Джонс совсем пропал, появляясь разве что на ужинах. Как и Мистер Гонт. По словам Винки он вообще в своём кабинете прятался, потому что не хотел отвечать на вопрос, что стряслось с Кэсси Поттер. У него было слишком много дел, чтобы расшаркиваться со своими любопытными подчинёнными.       Последнее нападение потрясло не только Магическую Британию, но и весь мир. Но распространение паники удалось в конце концов остановить, убедив всех, что большая часть написанного в СМИ это наглая ложь для того, чтобы привлечь внимание к изданиям такой животрепещущей темой. Но Кэсси склонялась к мысли, что всё они правильно пишут. И про подражателя Волдеморта, и про его новых «Пожирателей Смерти», и про неизвестное существо, которое видели на месте событий прибывшие туда авроры. Она долго искала в себе пути к этому человеку, к новоиспечённому Тёмному Лорду. Она ведь точно была с ним чем-то связана, какой-то нитью, раз обращение и нападения совпадали. Без того, чтобы точно знать, когда Кэсси в нестабильном состоянии невозможно подгадать момент для атаки. И она хоть убей не могла вспомнить ни одного факта, который мог пролить свет на суть этой связи. И имеет ли её Проклятие отношение к этому существу, которым она становится. Может это вообще что-то другое? Может быть какой-нибудь Тобиас Снэйп, муж её бабушки и отец Северуса Снэйпа, имел в своём роду магов, способных обращаться в другую сущность? Уже, к сожалению, некого было спросить. Стоило обсудить это с Министром, но было так страшно. Поттер не знала, в курсе ли Гонт. Соотнёс ли он даты и события. Не поставит ли Кэсси сама на себе крестик для прицела, точку на мишени, этим заявлением. Ладно если Гонт после этого её просто убьёт, но хуже, если решит использовать. И тогда безопаснее жить безвольным овощем, чем порождением тьмы, пожирающим души.       Женщины закончили болтовню к рассвету. Кэс давно так ни с кем не общалась, чтобы не мочь заткнуться и выливать из себя размышления, шутки и забавные истории. Будто все воспоминания о своей жизни, которые она откапывала все два года, пересматривала и перебирала, прозябая на собственной койке в очередном приступе меланхолии, чтобы снова себя закопать, сейчас приобрели совсем другие краски. Это ощущалось, как возвращение к себе, как способ их наконец отпустить. Их всех: мать, отца, Луну, Невилла, Хэдвиг, на содержание которой у Кэсси больше не было средств и места, Августу, работавшую дни напролёт, Ксенофилиуса, совсем тронувшегося умом и переставшего отвечать на письма. Вернона и Петунью, причинявших Кэсси моральную боль пренебрежением и обесцениванием её существования, а так же физическую пинками и шлепками. Дадли, которому было до забавного всё равно на этот беспредел. Бэлль, наверняка повзрослевшую и счастливую, как надеялась Кэсси, ведь она понятия не имела, как бывшая подружка там живёт спустя столько лет. Раньше Кэсси не ценила такой дар, как умение разговаривать тогда, когда тебе хочется. А сейчас не могла им насладиться, жадно подбирая слова и рассказывая-рассказывая.       Винки слушала, улыбаясь, и вставляла в рассказ комментарии, от которых становилось ещё веселее и легче. Она была ужасно польщена тем, что человек ей открылся. В последний раз так много она знала о ком-то очень давно, и уже много лет она встречала своего дорогого младшего хозяина Барти только когда его звали в этот дом пару раз в год на какие-нибудь застолья. Он не забыл свою низкорослую няньку, вечно подзывал и здоровался, но всё-таки они уже никогда не будут настолько близки. Винки не знала того человека, которым её воспитанник стал после Азкабана и Империуса. Он всё ещё был умным до ужаса, но уже не таким улыбчивым и тёплым. Он был обижен на неё. Потому и отдал Мистеру Гонту, чтобы не мозолила глаза.       Она предложила разойтись уже когда Кэсси начала утомлённо зевать каждых пять минут. За окном светлело, месяц уплыл за порозовевший горизонт и проснулись первые неперелётные птицы. Остальные пернатые уже давно смылись куда-то к теплу и солнцу, которого в туманном Альбионе в последнее время всё меньше и меньше.       Для живущих в доме день только начинался. Проходя мимо холла в сторону комнат прислуги, Винки заметила Гонта, уже полностью собранного. Он целеустремлённо направлялся к двери. Эльфийка хотела подождать пока Хозяин скроется за деревянными створками, но он её заметил. Он вообще-то всегда всё замечал, особенно когда высыпался и головная боль не отвлекала его.       — Что ты здесь делаешь? — спросил он негромко, но по холлу всё равно прошлось эхо. Конечно же он был заинтересован, ведь его самый старший и главный эльф стоял в пижаме и тапочках посреди дома, а не в своей постели или в подсобных помещениях, где ей и её собратьям полагалось быть.       — Я навещала Мисс Поттер, сэр. — покорно сообщила Винки. Том кивнул. Ну конечно, как же без этого. Ему казалось даже забавным, как она приняла наказ приглядывать за Поттер за основную задачу. И как первой примчалась, ощутив, что на одно мощное заклинание в доме стало меньше. Том немного ревновал. В конце концов это его домовик. Но был подспудно благодарен, ведь его домовик хорошо исполнял свою работу.       Его план на день резко изменился в связи с неожиданно растаявшим Империусом. Он планировал отработать в Министерстве полный день, разрабатывая стратегию в очередных переговорах с делегацией из Германии, упрямо не поддающейся даже на откровенно лакомые предложения. Они будто чего-то ждали, будто тянули время и это изрядно нервировало вообще всех, включая палату даже Лордов, которые и причастны то были к этим мирным договорам довольно опосредовано.       — Сообщи Мисс Поттер, что я зайду после обеда. И займись наконец своими обязанностями, ей не пять лет, чтобы ты от неё не отходила.       Хотя Том иногда сомневался, не нужен ли этой девчонке круглосуточный присмотр. Без надзора она могла вытворить всё, что угодно, это они уже проходили. Именно потому двери её комнат были заперты. Внутри есть мало вещей, которыми она в состоянии причинить себе вред. Окна не выпустят наружу, а разбить ничего не выйдет тоже, ведь на всей мебели лежали сохраняющие чары. Максимум попробует утопиться в ванной, а это сложно физически и морально. Ещё есть столовые приборы, конечно, которыми можно вспороть кожу. Правда это не всегда смертельно, но мучительно и тяжело провернуть. Поттер выбрала яд, чтобы не страдать, значит никаких вскрытых вен. Но Том всё равно направил к ней Нагайну, пусть та сегодня и не собиралась к девчонке в гости. Для своего собственного спокойствия.       Он почувствовал, что заклинание больше не работает ещё ночью. Ниточка, соединяющая его и Поттер натянулась в последний раз и щёлкнула, распавшись. Что там стало катализатором ему было не интересно. Наконец-то, думал Том, наконец-то. Он уже устал ждать. По правде сказать, для человека, который никогда раньше не сталкивался с подчиняющими заклинаниями девчонка справилась на удивление быстро. Сработало природное упрямство. Она почувствовала ослабление и надавила в месте разрыва, выползая на свободу из душной тюрьмы собственного разума. Стоило похвалы.

***

      Солнце было уже высоко, когда Кэсси наконец смогла разлепить тяжёлые веки, чтобы этот день, короткий и спёртый, наконец начался. Ей снился такой прекрасный сон, никак не связанный ни с её жизнью, ни с Проклятием. Она летала, как летают птицы, лёгкие и свободные. У неё были сёстры, такие же крылатые, как гарпии, или валькирии, уносящие души погибших с поля боя. Сон был таким реальным, он трепал волосы встречным ветром, раздувал перья, поднимая тело выше и выше. Сердце замирало в восторге в крутых пике, когда её туловище-веретено крутилось и взмывало выше и выше к обжигающим лучам оранжевого, как апельсин, солнца. Воздух небес напоминал безмятежную водную гладь, покинуть которую было подобно смерти. От того неподъёмное сонное тело ощущалось даже тяжелее обычного. Впрочем, это могли быль и не игры разума. Сверху и впрямь что-то лежало, чёрт возьми. Кэсси дёрнулась, распахивая глаза шире и чувствуя как подскочил пульс.       Нагайна.       Змея позабавлено шипела, водя по воздуху языком. Она обвила девушку своими крупными смертоносными кольцами, как добычу, но не сжимала их, чтобы переломать кости. Она знала, что в таком случае Хозяин накажет её и будет очень расстроен, ведь девчонка ныне была его любимой игрушкой.       — Ты сегодня пахнешь по-другому… — протянула Нагайна задумчиво, — И реагируешь.       Раньше и впрямь девушка не дёргалась, пусть змее и было не сильно понятно, почему, ведь она такая большая и страшная, но и она сама раньше не забиралась к этому человеку в постель. Но Том строго наказал ей приглядывать за Поттер, а Нагайна всегда старалась выполнить его поручения лучшим образом, вот она и пялилась девушке в лицо своими узкими зрачками в огромных круглых глазах. Кэсси сдвинулась в попытке вылезти из-под наглой рептилии, взъерошила себе волосы. Она испугалась. А как тут не пугаться, когда перед твоим лицом маячит треугольная башка кровожадного хищника? Нагайна могла легко поместить в свою пасть её голову и ей даже не пришлось бы сильно раздвигать челюсть. Попытка не волноваться провалилась мгновенно. Кэсси уже была взволнована.       Нагайна проворчала и выпустила человека из объятий, тут же занимая нагретое место на простынях. Кэсси выдохнула облегчённо, больше не чувствуя себя в ловушке. Нагайна иногда приходила непонятно зачем, будто присматривалась, принюхивалась. Впервые её сюда привёл сам Том, а после она нашла путь к комнате по запаху, передвигаясь в перекрытиях между этажами дома или по водопроводу. Однажды за этим её застала сама Кэсси, очередным вечером принимая душ. И испугалась она меньше, чем должна была, заметив на стене огромное шлангообразное болотного цвета тело. Змея не причиняла вреда, и в основном молчала либо ворчала что-то про себя, так что Кэсси быстро перестала ждать от неё зла, ведь змея никогда не позволяла себе сильно приблизиться. Нагайна очевидно была просто любопытной, а новый человек в доме казался ей интересным.       Кэсси оставила гостью на кровати, тихо перемещаясь по спальне, чтобы переодеться во что-нибудь более защищающее, чем тонкая пижама. Она впервые за два месяца двигалась осознанно, и из-за этого была рассеяна и неуклюжа, будто младенец, который только учится управлять своим телом. Она сдалась привести себя в порядок, когда в очередной раз уронила зубную щётку. Склонилась над раковиной, сдерживая отчаянный стон. Это так унизительно. Врагу не пожелаешь. Хотя нет, она пожелала бы, пусть и всего одному человеку. Тому Гонту. Вряд ли он хоть когда-нибудь испытывал на себе действие Империуса, но если нет, то его ждало бы удивительное приключение после. Для такого как он подобная беспомощность — хуже смерти.       Кэсси подняла голову и взглянула на себя в зеркало, отмечая, что выглядит непривычно, ведь всё это время ей не удавалось как следует себя разглядеть. В целом ничего не поменялось, ведь времени прошло совсем немного, но волосы уже касались основания шеи, а не топорщились у затылка, как в самом начале, чёлка неудобно падала на глаза — её стоило бы подстричь — а в глазах появилось какое-то выражение, похожее на тревогу и безнадёгу одновременно. Кэсси чувствовала себя крысой в клетке, не смотря на всю свою ярость, как в той песне. Радость быстро сменилась мучительным ожиданием беды. Она прикидывала, как сохранить нейтралитет, хотя ей хотелось кричать и драться до тех пор, пока голос не охрипнет, а руки не будут изодраны в кровь о чужое лицо.       — Мисс Поттер. — Винки возникла позади, совсем не напугав, Кэсси заметила колебание пространства за своей спиной в зеркале. По сочувствующему лицу поняла, что эльфийка с плохими новостями. Впрочем, тяжело было ожидать другого, — Мистер Гонт зайдёт к вам через пару часов.       — Так скоро? — Кэс воззрилась на Винки с усталым удивлением. Кэсси почувствовала, как её тело покрывается холодным потом. Что делать? Что говорить? Как выпросить себе свободу? На ум приходил один вариант. Можно было предложить Гонту Непреложный Обет, клятву не причинять себе самой вреда. Тогда ему не о чем будет беспокоиться. Но это тупик. В случае, если страдание станет невыносимым ей никто не поможет. И палочка! Кэсси нужна её палочка!       — Да. Вам не о чем беспокоиться, я уверена. Он сегодня в хорошем расположении духа.       — Ясно. — ответила Кэсси как можно спокойнее, чтобы лицо Винки перестало жалостливо кривиться. Как будто ей не было плевать на его настроение. Конечно, от этого зависел весь их разговор, а он точно состоится, да и реакция на некоторые вещи тоже, но в остальном это ни на что не влияло. Кэсси не боялась его гнева, лишь заклинаний из его волшебной палочки. Как не успокаивало её и его спокойствие, такая редкая птица в их встречах. Она покинула ванную и уселась на кровать, подвинув тушу змеи к изголовью. Нагайна недовольно зашипела, но быстро замолчала заметив в комнате ещё и эльфа. А Винки наоборот принялась громко ворчать, что животным на постели не место, но держалась от Нагайны на почтительном расстоянии. В конце концов её съесть было ещё легче, чем Кэс.       Комната осталась прежней, лишь стул от письменного стола до сих пор находился радом с кроватью, да композиция в вазах сменилась на букеты из ярко-жёлтых гладиолусов на высоких ножках. Кэсси не могла найти себе покоя. Бродила по комнате туда-сюда, то хватая вещи в руки, то бросая назад, будто не могла решить, на какие места их переставить. Она перебрала вещи в шкафу, зная, что это ничегошеньки ей не даст, переставила местами вазу и статуэтку, чтобы убрать злосчастные гладиолусы подальше с глаз, стряхнула пыль с плюшевого белого единорога с радужной гривой. Его нарисованные собратья с вежливым интересом наблюдали за копошениями человека и провожали круглыми глазами голову Нагайны, которой та водила из стороны в сторону, чтобы не терять девушку из поля зрения. Она пыталась осознать, что же та делает. Для змеи вся эта людская суета была истинно-непонятным занятием. Разве не хотелось им просто полежать? Поспать? Погреться? Помечтать о давно почивших любимых? Дурость, думала Нагайна и шипяще вздыхала.       — Ты успокоишься или нет? — недовольно уточнила она, громким шипением разрезав нервную тишину. Кэсси замерла, а после, фыркнув, отпустила занавеску, которую пыталась покрасивее поправить под оханья Винки.       — Нет. — просто ответила она. Она решила не раздражать животное больше, и не слушать причитания эльфа, потому вышла в гостиную, чтобы осмотреть ещё и её. Её мозг требовал сделать место жительства безопасным и комфортным, чтобы хоть немного угомонить тревогу. Но она не успела даже придумать, чем ей тут заняться, как обомлела. Том Гонт как раз закрывал за собой дверь.       Дыхание Кэсси сбилось, её пульс подскочил и горло сжалось от испуга. Как бы она не бранилась, как бы ни пыталась утопить в себе этот мучительный страх, а тело не обманешь. Как и Гонта. Мужчина выглядел совершенно расслабленным, но серьёзным. Во взгляде его карих омутов и уголках губ не таилось насмешки или снисхождения. Не было и гнева, в этом Винки оказалась права. Том стоял с одной рукой на ручке двери, тогда как в другой сжимал серо-голубую однотонную коробку с изящными золотыми вензелями на уголках. На нём была тёмно-синяя рубашка, классические чёрные брюки и его обычное чёрное пальто, совершенно маггловское, будто в мантиях ему было не удобно. Кэсси в очередной раз подумала, что он вполне возможно провёл детство среди немагов. Чистокровные волшебники не представляли жизни без объемных рукавов и длинных подолов в верхней одежде. Даже на снимках для газет и журналов он был одет в парадные костюмы лишь на половину имеющие крой по последней магической моде. Кэсси будто заново его встретила, только теперь осознание, что он не просто пугающий незнакомец, а её единственный ключ к свободе больно ухнуло по затылку. Стоило не просто проявить смекалку и осторожность, нужно было показать себя человеком готовым к диалогу. Когда как на самом деле хотелось залезть на ближайшее дерево и притвориться веткой.       Мужчина отвёл взгляд, пряча неодобрение. Лучше бы ты была в пижаме, подумал он. Пижама выглядела не лучше выцветших джинс и порядком истрепавшегося свитера с вышитыми на нём ромашками, но ею можно было объяснить неопрятный вид. В конце концов, зачем приказывать переодеваться человеку, который большую часть времени всё равно проводит в постели?       — Здравствуй. — поприветствовал он без намёка на недовольство. Он хотел начать на хорошей ноте, и на ней же и закончить, но развитие диалога пока предсказать не мог. Страх Кэсси щекотал под подбородком некоторым подобием удовлетворения, и в то же время бил под дых, ведь чем дольше девчонка на него в обиде, тем тяжелее будет получить её добровольное согласие на связь. Но тут он сам виноват, бессмысленно отрицать. Ему предстояло аккуратно подвести Кэсси к этой мысли, расставить акценты в разговоре так, чтобы до неё наконец дошло, насколько это важно для них обоих.       В первый раз, когда Гонт заявился к ней в комнаты, чтобы поработать в её молчаливой компании Кэсси тоже была напугана, но не так. Её разуму ничего не грозило, она боялась за тело. А Гонт даже не попробовал приблизиться. Выбрал себе из двух самое удобное кресло, приказал Кэсси сесть в соседнее и погрузился в документацию. Кэсси было, что ему сказать в такие моменты, он наверняка мог уловить этот поток ругательств в её сознании, и по нахальной ухмылке Кэсси понимала, что так и есть, но ей не позволяли отвечать искренне на все ехидные расспросы. А сейчас все слова просто застряли в горле. От каждой буквы и интонации зависела её чёртова жизнь, Поттер была уверена.       — Добрый день. — выдохнула она тихо, заставляя голос не срываться. Том прищурился болезненно на секунду и сделал два шага в глубь гостиной, к тому самому креслу, которое ему так понравилось. Спиной к стене, лицом к двери, а сбоку его бумаги подсвечивал свет из окна. Грустно, что даже в собственном доме он ждал удара в спину.       — Думаешь? — уточнил он. День, который начался с отказа в любом сотрудничестве со стороны Литвы, и прекращении поставок Колкого Пустырника для улучшенной формулы Умиротворяющего Бальзама оттуда же, не может быть добрым. Не беда, есть страны, которые могут перекрыть эту потребность, но всё же это новый виток бюрократии, а бумажки вызывали у Тома острый приступ мигрени. Это уже не говоря о совещании, которое мужчина отменил, чтобы провести вечер со своей дорогой занозой. Он ещё раз цепко взглянул на девушку и кивнул на диван. — Присаживайся.       Кэсси, ни жива ни мертва, на негнущихся ногах прошагала к дивану и села на самый край, будто не была хозяйкой собственных покоев. Старалась не выпускать Министра из поля зрения, и тоже не сводил с девушки тёмных, загадочно поблёскивающих глаз. Поттер была отдохнувшей, выглядела здоровой, но взгляд её, внимательный и тёплый, всё равно приобрёл какую-то усталость теперь, когда она могла взять под контроль свою мимику вновь. Тому это не понравилось. Не то, чтобы он ожидал какой-то радости или смирения, это больше походило бы на сказку, но точно не ожидал испускающую последний дух надежду. Ему нужен был огонь.       Том поставил коробку на столик, сел, заложив ногу на ногу и призвал из погреба бутылку самого обычного скотча. Гадость, подумала Кэсси лишь бы отвлечься от своего сердца, бьющегося где-то в горле горячо и больно. Она пила алкоголь и на посиделках в гостиной факультета, и позже с друзьями, но к терпкому и обжигающему пищевод вкусу виски так и не привыкла. Ей больше нравилось что-то сладкое. Мужчина налил в гранёный стакан ровно на два пальца и сделал глоток, не поморщившись, будто воды глотнул. Демонстрацией чего это было Кэсси не поняла, но решила, что Гонт должно быть совсем в отчаянии, раз взялся за алкоголь в чужом присутствии. Ни разу она его за этим ещё не застала, ведь он скорее всего просто не имел привычки. Неужели всё это, новый Тёмный Лорд и его нападения, так пугают его? Или он, возможно, просто готовился к непростому разговору. Или демонстрирует слабость, чтобы подарить Кэсси немного контроля над ситуацией. Будь проклята эта способность придумывать людям мотивацию.       — Как твои дела? — выронил Том с выдохом. Он замер в кресле, как ящерица, настороженно-неподвижно. Пригретый солнцем, но готовый к действиям в случае, если его собеседница начнёт создавать неприятности.       Кэсси едва остановила себя от шокированного смешка. Её сердце наконец начало биться медленнее.       — Вы что, шутите?       — А я похож на шутника? — спросил Том, приподняв брови. Кэсси дёрнула плечом, отвела взгляд, боясь, что ответный, сосредоточенный и с алыми отблесками в волокнах радужек прожжёт в её собственных зрачках дыру.       — Я в порядке.       Это конечно же была наглая ложь. Её тело не страдало, даже сейчас, когда она была искренне напугана — опять же, любые шансы не реагировать истлели даже раньше, чем Поттер смогла взять себя по контроль —, а привычная в обычных обстоятельствах боль за рёбрами не показывала носа, потому что эти два месяца дали магии немного залечить и треснувшее ядро и потускневшие токи. Пугало, что этот результат совсем не долговечен. Том кивнул без выражения, просто давая понять, что принял ответ к сведению.       — Я думаю, что мы можем возобновить твои занятия. — сообщил он. Девушка дёрнулась и посмотрела на него с таким выражением, будто не смела надеяться. Том позабавлено хмыкнул. Порадовать её оказалось легче, чем недолюбленого ребёнка лишней конфетой. Да и в конце концов они ведь договорились, а Министр Гонт предпочитал всегда доводить дело до конца даже при тухлом раскладе. Теплеющий взгляд Поттер внезапно согрел его не хуже пламени. Том продолжил говорить, не дав себе и шанса задуматься об этом странно приятном чувстве, — Если исходить из отчётов твоих преподавателей, до конца программы вы доберётесь к концу ноября. Думаю мы сможем устроить тебе экзамены пораньше, где-то после Йоля.       Его тон звучал наигранно-безразлично, прятавший за собой снисходительную усмешку. Кэсси слушала его, затаив дыхание и заламывала пальцы. Она боялась поверить, что ей всё ещё доступна эта возможность. Что Гонт не злится настолько, чтобы забыть о своём обещании. Может это лишь шутка? Он всё ещё вёл себя загадочно и непредсказуемо. Не за этой же мелочью он пришёл, в самом деле. Мужчина замолчал, чтобы через секунду отдать прохладный приказ.       — Подойди ко мне.       Кэсси замерла на секунду, загипнотизированная его тоном, а после несмело поднялась, чтобы сделать к Министру шаг. Её до безумия пугал он сам в этот момент, когда ни по лицу ни по телу было не понятно, что он задумал. Будь её воля, их разделяли бы километры километров, и несколько бронебойных стен. Том, уловивший эту мысль, расплылся в улыбке такой нежной, что и не скажешь, что за ней прячутся острые зубы. Атмосфера в комнате внезапно переменилась, будто эта пара предложений была лишь умело скроенной игрой.       Стоило Поттер, уже достаточно смелой, приблизиться, как мужчина схватил её за талию и усадил к себе на колено, не обратив внимания ни на вскрик, ни на попытку врезать ему в нос локтем. Она приземлилась неудобно и неловко, пришлось ухватиться за рубашку Гонта, чтобы не соскользнуть позорно на пол. Он тут же подгрёб девушку поближе, притираясь грудью к её жаркому плечу. Его большая узкая ладонь ощущалась на коже под задравшимся свитером раскалённой, как нагретое добела железо в контрасте с холодящим ремешком наручных часов. Они — чистый китч, решила Кэс, волшебникам ведь не нужны чёртовы часы.       Волшебная палочка упёрлась Кэсси в горло, больно ткнув под подбородком острым кончиком выкрашенного в чёрный гладкого дерева. Девушка вздрогнула и тяжело сглотнула, чувствуя на своей шее внимательный взгляд. Её сознание билось в истерике. Она не сомневалась, что для неё всё кончено прямо сейчас, несмотря на заверения Винки. Ну или Гонт хотел заставить её в это поверить. Что за странная жестокая игра, Мистер Гонт?       — Вот что ты думаешь? Как я жесток? Непредсказуем? Как потешаюсь над тобой? — глубоко и вкрадчиво тянул он девушке на ухо, крепко удерживая за бок, и в голосе не было ни намёка на милосердие, только какая-то затаённая опасность. Том веселился из-за того, как кололо под сердцем раздражением это недоверие, это ожидание подставы. И как же он это понимал! Разве он ожидал иного? — Как ты, несчастная, будешь жить под Империусом до конца своих дней?       Он замолчал, давая Кэсси время, чтобы собраться с мыслями, так как её мозг от испуга и пробегавшего по телу незнакомого жара начал давать серьёзный сбой. В основном от испуга, она утешала себя. Девушка отрывисто кивнула, понимая, что вопрос действительно требует ответа, и соврать здесь не выйдет. Том продолжил:       — Я предпочитаю быть последовательным в своих действиях. Зачем мне обещать тебе что-то, а после это отбирать? Но если тебе так хочется, я не разочарую. — в этот момент дыхание Тома коснулось кожи щекоткой. Кэсси снова сглотнула, чувствуя, как её горло сжимается. Дыхание было быстрым и поверхностным. — Назови причину, почему мне не стоит этого делать.       Он откинулся на спинку кресла, чтобы больше не дышать девчонке в висок, сбивая и без того нестройный ряд её размышлений. Её тёмные глаза забегали, перескакивая со штор на обои и назад, брови приобрели страдальческий излом. Ей искренне казалось, что Гонт приставил к её горлу нож, хотя волшебная палочка была ничуть не менее опасным оружием.       Она вдруг выдохнула и взяла себя в руки. Действительно, Поттер, ты просто гений. Гонт ни единого своего слова не нарушил. Всё это время он был удивительно честен. Зачем врать сейчас? Не столько в этой шутке смеха, чтобы тратить на неё силы и время. Но Кэсси столько раз разочаровалась, что доверие давалось со скрипом старых замшелых шарниров, давненько не видевших ничего кроме холодной земли и пугающей тьмы. Девушка прерывисто вдохнула.       — Я… Я нужна вам. — ответила она негромко.       Том вскинул брови, призывая продолжать. Его холодный взгляд приобрёл некоторую заинтересованность, будто Кэсси была на верном пути.       — Вы этого не хотите, потому что… — она задумалась, на секунду исчезнув в себе. И её осенило таким простым и давно известным выводом. Чёрт возьми, с этого же всё и началось! С этого единственного предложения.       — Потому? — Том поторопил её, удерживаясь от удовлетворённой улыбки. Он бы потрепал девчонку по волосам, как собаку, успешно выполнившую команду, но решил не нервировать Мисс Поттер ещё больше. Она и так едва дышала, прижатая к его телу. Её щёки уже давно стали совсем пунцовые.       — Вам нужна моя сила, а значит и я. Вы же сами сказали, что нужно добровольное согласие. — закончила Кэсси тихо и даже как-то удивлённо, будто смысл этих слов дошёл до неё лишь сейчас. — Я вам… полезна.       Некоторое время Том молчал, пристально наблюдая за ней. Его глаза все ещё пристально впивались в залитое багрянцем лицо, а палочка у горла Кэсси не двигалась, заставляя девчонку держать голову выше. Дыхание Тома продолжало касаться её шеи, когда он выдыхал следующие слова.       — Говоришь «полезна»? — холодно спросил он, слегка прищурив глаза. Его голос был низким и глубоким. — До сих пор ты доставляла мне только неприятности.       Возмущение Кэсси на миг перекрыло собой страх. В её глазах вновь бушевало непокорное пламя, такое же рыжее и вихристое, как копна волос, качнувшихся в след за девчонкой, повернувшей к Министру лицо, чтобы бойко высказаться:       — Я не виновата, что вы воспринимаете моё проклятие как вызов! Я хотела уйти. И я хотела бы приносить что-нибудь, кроме неприятностей, но мне ничего нельзя делать без той тонны бумажек, которую Вы придумали!       От гнева она дышала тяжело, как человек, пробежавший марафон. Том поморщился, ведь громкий высокий голос девушки резал уши, но зол он не был, наоборот его удовлетворение только росло. Кэсси играла чётко по нотам, сама того не зная следовала именно тому сценарию этого диалога, который был ему нужен. Гонт отпустил её и вплёл ладонь в волосы на затылке, ощутимо за них дёрнув, чтобы дать понять, что так с ним разговаривать не стоит. Она вновь замерла в его руках как мышь, внимательно прислушиваясь к тем словам, которые Министр собирался сказать дальше. Намёк Поттер поняла и без объяснений.       — Как хорошо, что мы так понимаем друг друга… — его глаза блестели от веселья, когда он вновь наклонился к чужой шее и жарко выдохнул девчонке под подбородок. Кожа мгновенно покрылась мурашками.       Щёлк.       Кэсси вздрогнула от неожиданности. Шею оплела изящная золотая цепочка и Поттер не удержалась от того, чтобы сразу же проследить звенья пальцами. Она и не заметила, как палочку отвели от кожи, чтобы вытянуть украшение из пустующей ныне коробки. Не заметила она и шуршания бумажного наполнителя, небрежно раскиданного по столу. Больше в коробке ничего не оказалось, кроме записки на внутренней стороне крышки, но со своего места Кэсси не могла прочитать, что там написано.       — Что это? — удивлённо воскликнула она.       — Артефакт. Он поможет сдержать действие Проклятия.       — Как? — девушка озадаченно взглянула на Гонта.       — Он будет отбирать у тебя часть сил, которая уходит на поддержание чар. Приступов удастся избежать, если ты будешь достаточно осторожна. Артефакт в этом поможет. — великодушно пояснил Том, а после взял расслабленную ладонь Кэсси в свою, — А теперь ты дашь мне обет, что не причинишь себе вреда самостоятельно или через посредников, любыми способами.       Девушка попыталась вырвать руку из захвата и встать наконец, но чем больше она дёргалась, тем крепче Том сжимал пальцы, пока ей наконец не стало больно. Конечно же он подумал о клятве тоже, рассерженно сокрушалась Кэсси. А она даже на секунду успела поверить, что попытка самоубийства сойдёт ей с рук, ведь своё наказание она уже судя по всему отбыла.       — А если это поможет мне спастись?       — Ты и смерть рассматриваешь как спасение. — Гонт возразил тоном не терпящим возражений, — Нет.       Магия Министра, до этого мирно существующая на полу взметнулась и пробежала по телу девушки угрожающей волной. Его запястье осветилось золотистыми переплетающимися узорами с аккуратным краем, исписанным мелкими латинскими буквами. Если приглядеться, в них и прятались слова Обета, которым предстояло впитаться в мышци, вены и кости под кожным покровом и превратиться в кнут в случае невыполнения условий. Такая вещь легко могла оборвать волшебнику жизнь, перерубив кровоток. Кэсси хотела отказаться, но Гонт не позволил бы. Она ведь так ему нужна.       — Ладно! Ладно. — она набрала в лёгкие воздух прежде чем на одном дыхании выдать, — Я не причиню себе вреда самостоятельно или через посредников, любыми способами.       Золотой обруч скреплённой клятвы на миг пригрел кожу, а после исчез, оставив после себя лишь пару жёлтых искр. Кэсси чувствовала себя так, будто собственноручно вбила гвоздь в крышку гроба своей свободы.       — Если тебе понадобиться моя помощь тебе всего лишь нужно позвать меня. А насчёт твоей «полезности»… — Том помолчал, прикидывая варианты, — Я дам тебе работу.       Он разжал пальцы, выпуская из плена и чужую ладонь и чужие волосы, оставив после себя болезненное ощущение и фантомное тепло. Кэсси почему-то была уверена, что Гонт окажется холодным и влажным, как лягушка, а на самом деле грел не хуже печки. Она охнула в ответ и дёрнула головой заинтересованно.       — Министерству в начале года потребуется новый штатный зельевар. С этим ты вполне справишься. — он издал издевательский смешок, — И «бумажки» у тебя к тому моменту уже будут.       Кэсси застыла, задумавшись, и была бесцеремонно скинута на пол. Девушка едва успела подставить руки, чтобы не разбить нос. Она в шоке села и посмотрела на Тома огромными глазами. Страх и напряжение резко спали и мозг Кэти слегка застопорился, поэтому теперь она чувствовала себя потерянной и резко уставшей от того колличества событий, что пережила меньше, чем за полчаса. Она вновь ощупала артефакт, чувствуя, как он нагрелся от тепла кожи. Цепь было лёгкой и тоньше её мизинца, но крепкой.       Работа. Зелья. Зелья! Поттер быстро собрала себя с пола, когда поняла, что до сих пор сидит у ног Министра, как собака у кресла хозяина. Теперь когда его лицо и руки были на приличном для двух едва знакомых людей расстоянии, думалось легче. У неё было столько вопросов. И про цепочку, и про работу, и про своё Проклятие, но она не решалась задать их, не совсем понимая, в каком Гонт теперь настроении. Его веселье превратилась в вежливое безразличие совершенно без перехода, будто все эти жесты и горячие выдохи были лишь для неё, хотя вполне могло быть наоборот. Он тоже напряжённо ожидал, что девчонка предпримет дальше.       — Я могу идти? — спросила Кэсси. Том, который потянулся к своему забытому на столике стакану, ухмыльнулся. Вот же.       — Так не терпится уйти? Разве ты не хочешь спросить меня о чём-нибудь? — игриво подтолкнул он.       В ответ на это девушка возмущённо покраснела. О, какой великодушный жест, мистер Гонт, подумала она. Сначала мужчина надолго избавил Кэти от своей компании, потом напугал её до чёртиков, после заставил успокоиться и снова взволновал, призывая срочно вспомнить всё, о чем она хотела поговорить, пока он давал ей возможность. Просто невозможно! Невыносимо! Но разобраться в этом нужно было здесь и сейчас, поэтому девушка собрала свои мысли в кучу.       — Да, я хочу.       Том кивнул, перекатывая остатки виски по донышку стакана. Он, казалось, был отвлечён, но на самом деле этим нехитрым занятием была занята лишь часть его сознания.       — Так?       Кэсси выбрала из целого вороха размышлений самое ценное, вдруг вспомнив и метафорически стукнув себя по лбу.       — Вы вернёте мне палочку? — она звучала серьёзно. Оказаться безоружной равно беспомощной. Или даже мёртвой. Поттер, с тех самых пор, как получила остролистовую веточку в руки, осознавала, какая это ценность. Палочка была воплощением магии, её главным проводником. Теми крыльями, которые возвышали волшебника над немагом. Кэсси не оценила этого времени, когда была бескрыла.       Она могла побиться об заклад, что Гонт того же мнения. Или по крайней мере знал, насколько инструмент важен для Кэсси, если судить по коварной ухмылке, проскользнувшей по его губам и тут же исчезнувшей. Том сощурился. Дьявол, свирепо подумала Кэсси.       — Я понаблюдаю за твоим поведением и подумаю, стоит ли её возвращать.       Кэсси подавилась вздохом изумлённо.       — Это… — она не могла найти слов, — издевательство! Вы не можете.       Том даже бровью не повёл.       — Я не могу? Я могу всё, что угодно, а вот тебе стоит следить за своим тоном, иначе палочки ты не увидишь.       Кэсси будто пропустила эту угрозу мимо ушей. Взгляд Гонта холодил кожу.       — Она может понадобиться мне для учёбы!       — Ваш план по чарам почти окончен. Мы можем его сократить ещё немного, чтобы тебе не приходилось думать о таких мелочах.       — Для работы? — настаивала она.       — Ты не будешь варить составы такой сложности, чтобы для них была необходима палочка. — Гонт был совершенно прав. Скорее всего набор зелий Министерского медпункта не сильно отличался от школьного, так что можно будет обойтись даже без плетения артерий на полу лаборатории, как это было на уроках Зелий в школе, где ничего по-настоящему интересного не варилось.       Поттер опустила взгляд, чтобы Гонт в подробностях не прочитал все те нелестные эпитеты и способы послать его в чертям, которые она придумала за эту несчастную секунду. Том закатил глаза. Никак не научится. Девушка наконец села, на то же место на диване, что и обычно, поникнув. Она на миг зажмурилась от острого разочарования. Что ж, не впервой. Ей и так пообещали много хорошего, разве нет?       — Что-нибудь ещё, Мисс Поттер? — «Мисс Поттер» в ответ на это обращение поморщилась. О каком уважении теперь, чёрт возьми могла идти речь?       — В каком смысле артефакт будет отнимать силу? Насовсем?       — Нет, на совсем её отнимать буду я. — фыркнул Том. Девушка даже не удивилась, — А он будет задерживать её в себе.       На столике внезапно возникла чашка с горячим кофе, заваренная заботливой Винки, уже порядком уставшей от подслушивания этого выматывающего диалога. Позже Том выскажет ей о том, что ей стоит делать, а что нет. Сейчас он с приподнятой бровью проследил за тем, как девчонка обхватывает чашку пальцами. Нежно розовую, и не подходящую ни к одному сервизу в доме. Похоже это была её чашка из полу-пустого одинокого чемодана в шкафу. Мужчина прекрасно помнил, чем закончился прошлый раз, когда он оказался в подобных обстоятельствах с Кэсси Поттер один на один. Впрочем, она не пыталась больше умыть его кипятком даже после известия о палочке, а мирно делала небольшие глотки горячего молочного напитка.       — А если мне понадобиться вся моя магия?       — Тогда ты сможешь её использовать.       Кэсси вздохнула. Не то, чтобы становилось яснее, но выпытывать, как артефакт работает до мельчайших деталей не нашлось желания. Работает и ладно. Уже выяснили, что Гонт не желает ей зла, и что более удивительно, желает добра. В своей манере, агрессивной.       — Ладно. И всё же, если мне понадобиться спасение, как вы узнаете? — девчонка издала смешок, — Кроме всяких Нагайн…       — Разве это не очевидно? Твой ошейник зачарован. Это довольно практично, учитывая, что ты не сможешь его снять. — мужчина усмехнулся нахально. Ему пришлось вмешаться в плетение чар на цепочке, чтобы добавить к нему новый функционал, и это оказалось неиронично тяжело. Работа мастеров, создавших её была искусной и плотной настолько, что чтобы вплести в неё несколько чар Тому пришлось несколько дней обдумывать, как сделать это, ничего не порушив. Он приступил к зачарованию вчера и к концу был чертовски вымотан той ювелирной работой, которую проделал. И, конечно же, невыразимо горд собой. Впрочем, в удачном исходе он и не сомневался.       — Ну конечно. — Кэсси покачала головой, выглядя не впечатлённой. Да, это было чертовски очевидно, — И я предпочитаю «чокер», чтоб вы знали. На слежку он зачарован тоже?       — Естественно.       Ничего удивительного, решила Кэсси. Её лицо заметно скисло, когда она осознала, что Министр получает истинное удовольствие, контролируя каждый аспект её жизни. Но его нельзя было в этом винить. Возможно на его месте она тоже проявляла бы излишнюю осторожность с кем-то, кто так стремиться повстречаться со Смертью. В конце концов, она иногда думала, что если и станет матерью, то гиперопекающей, ведь всё детство никто не опекал её саму так, как это было нужно. Вот, получи и распишись. Она призадумалась.       Впервые Кэсси почувствовала, что кому-то искренне не всё равно на её здоровье и психическое состояние только лет в девять, когда какие-то незнакомые девочки спустили на «странную приживалу Дурслей» свою мелкую злобную псину какой-то дорогой породы вроде бассет-хаунда или таксы. Кэсси возвращалась их магазина с тяжеленный пакетом всякой всячины для сегодняшнего ужина, от которого ей самой достанется разве что пюре и ложка салата. Она заметила этих девочек ещё с другого конца улицы и даже планировала их обойти по широкой дуге или вообще по другой улице, потому что собачий лай пугал её, но решила, что много им, дурам, чести. Да и тогда пришлось бы тащить пакет лишних двадцать метров или тесниться между вплотную стоящими домами, чтобы срезать путь. А так можно было и на футболке зацепку случайно поставить, обтёршись плечом о наштукатуренную стенку. Тогда не избежать крику тёти Петунии.       В общем, прикинув варианты, она выбрала самый неудачный: девочки смеялись над её мальчиковой причёской и выцветшей от частых стирок юбкой, а стоило ей подойти ближе, как принялись фукать под визги разрывающейся лаем собаки. В какой момент эта псина за ней погналась, Кэсси не могла вспомнить. Какое-то время спустя она обнаружила себя на крыше того самого дома с жёсткой коварной штукатуркой. Девочки разбегались, вопя что-то о ведьмах, и их собака бежала за ними, больно щёлкнутая по мокрому носу случайной магией. Продукты из супермаркета рассыпались по асфальту и Кэсси надеялась, что пока она спуститься их не раздавят машины.       — Дорогая, как ты там очутилась? — удивлённо воскликнула Мадам Фигг, живущая в доме напротив дома Дурслей.       Кэсси не знала, как это объяснить и честно в этом призналась. Мадам Фигг была ей знакома, ведь старушка часто брала Кэсси к себе, когда Дурслям нужно было куда-то уехать без неё. От женщины пахло кошками и старым полежавшим печеньем.       — Я не знаю.              Старушка наклонилась, чтобы собрать еду назад в пакет, кряхтя и помогая себе клюкой. Кэсси тем временем подбиралась к краю крыши, стараясь не скатиться вниз на заднице и не ободрать её о шершавый шифер. Как на шум ещё не выглянули соседи — загадка. Возможно их просто не было дома. Кэсси зажмурилась, прикидывая, сколько ей лететь до земли. Не беда, всего один этаж, но с её точки зрения эти два с половиной метра выглядели как все десять. Благо внизу обнаружились пушистые декоративные кусты.       — Не ушиблась? — искренне поинтересовалась Мадам Фигг.       — Не-а. — просто ответила Кэсси, поправляя юбку и стряхивая с футболки листья.       — А не испугалась?       И тут Поттер подвисла, обдумывая, какого чёрта её допытывают. Конечно нет, хотела ответить она, чтобы не показаться слабачкой. Дадли бы её за такое засмеял. Но на самом деле… Да, испугалась. Маленькая собака так ужасно оскалила пасть с длинными острыми клыками, а полёт в кусты заставил сердечко на миг замереть.       — Немного.       Старушка охнула и покачала головой в сочувствии. После передала девочке пакет с продуктами. Тут до дома было рукой подать, а дяде Вернону не стоило видеть, что кто-то делает за Кэсси её «работу».       — Тогда может ты хочешь чашечку чая? Чтобы успокоиться. Когда отнесёшь тёте покупки.       Мадам Фигг была одинокой женщиной, и даже толпа котов не могла заменить ей простого человеческого общения. А Кэсси ей чем-то нравилась. И Кэсси… хотела чашечку чая.       Кэсси вернулась в реальность, медленно попивая свой кофе и стойко выдерживая нетерпеливый взгляд Гонта. Он допил свой виски и теперь постукивал донышком по подлокотнику кресла. Он, на самом деле, никуда не спешил. Сегодняшний день был последним в череде спокойных перед усердной работой, которая предстоит всему Министерству в конце календарного года, так что Том собирался насладиться им сполна, раз уж сам сегодня отказался от любой работы. Поговорить, поужинать, почитать перед сном и раствориться в мире грёз до утра. Он не желал уходить из этой комнаты, лишь перестать чувствовать недовольство сидящей напротив себя женщины. Он знал, что она отходчива и нужно только подождать. Ему даже не обязательно как-то умасливать её обещаниями и увещеваниями, пусть это и не составило бы ему труда. Но он молчал, позволяя Кэсси Поттер переварить всё самостоятельно. Будто она не занималась этим все два месяца.       — Что вы собираетесь делать с Проклятием дальше? — спросила она, слегка нахмурившись. Артефакт точно не был последним шагом, но самым успешным за всё это время. Ритуалы, а их было пять или шесть — Кэсси не могла точно сказать, ведь дни сливались в один от невыносимой скуки — с тех самых пор, как Кэсси потеряла контроль над телом, не принесли результата. В конце концов Министр освободил Невыразимцев от этой работы, видя, что им такое сложное задание не под силу. Кэсси тактически решила не упоминать своё внезапное открытие о том, что она, как оборотень, бесконтрольно превращается во что-то. Она закончила без насмешки: — Ритуалы ведь оказались неэффективны.       Том пристально посмотрел на Кэсси. На мгновение он задумался, постукивая кончиками своих длинных, тонких паучьих пальцев по круглому боку стакана. У Тома уже был план, рискованный, поэтому он не был уверен, что Кэсси отреагирует правильно. Если бы она всё ещё была под властью Империуса, то он мог даже не спрашивать, но теперь, когда решил больше не подчинять её… Он хотел быть последовательным в своих действиях, великодушным, мудрым Лордом, которому даже самые упрямые люди подчиняются по собственной воле. А Кэсси даже не была достаточно упрямой. Она сделает то, что ему нужно и без магии, хотя бы для того, чтобы исключить из своей жизни страдание.       — Ритуалы бесполезны, ты права. — Том бархатно проворчал. Он тоже решил не упоминать, что знает. Девчонка пыталась даже не мыслить в то русло и, естественно, терпела крах. Для этого признания ещё просто было не время. В конце концов, если всё получится, то этот секрет никогда не всплывёт на поверхность больше.       Кэсси нервно прикусила губу, наблюдая за мужчиной. Он, казалось, обдумывал свой следующий шаг. Некоторое время Том молчал. В комнате был слышен лишь ход напольных часов и мерный глухой стук подушечкой пальца по стеклу.       Тап. Тап. Тап.       Тап.       Звук оборвался. Мужчина посмотрел на Кэсси, и серьёзное выражение закралось в его тёмные глаза.       — Ты знакома с историей хоркруксов?       Кэсси моргнула, сбитая с толку. Она впервые слышала это слово. И даже представить себе не могла, что это может значить. Но предположила, что это что-то из тёмных знаний с жертвоприношениями, огромными магическими вливаниями и потенциальной душевной травмой. В конце концов, если эта вещь подразумевала решение смертельного Проклятия, то обмен жизни на жизнь был неизбежен.       — Нет. Что это? — сказала она неуверенно, будто не очень-то и хотела знать ответ.       Блеск в глазах Гонта стал почти жестоким. Конечно, она не знала, ведь таким пай-девочкам — да, вспыльчивым и неконролируемо-мстительным, но всё же — никогда не придёт в голову копаться в запретной секции библиотеки Хогвартса в поисках записей о бессмертии.       — Это вместилище, в котором содержится часть души. Оно неразрушимо и в основном неуязвимо ни к одному воздействию. Чем больше таких вместилищ, тем тяжелее убить заклинателя, ведь он сможет восстановиться, благодаря хоркруксу. — Том вещал не громко, но Кэсси всё равно чувствовала себя оглушённой его вкрадчивым менторским тоном. Это безумие! Кому вообще в здравом уме придёт в голову делить собственную душу? Разве это не смертельно? Она пыталась успокоить себя тем, что и одинаковый отпечаток магии у двух совсем разных волшебников это тоже безумие, но легче не становилось.       — Как?.. То есть, часть души отделяется? Как это вообще возможно? — омрачённо прошуршала она, едва проталкивая звуки сквозь сжавшееся горло. Она даже придвинулась ближе к краю дивана, увлечённая мыслью о такой неестественной сложной магии. Том поджал губы, осознавая, что весь прогресс их разговора висит на волоске.       — Она отделяется, — объяснил он холодным и низким голосом. Его взгляд на мгновение скользнул к её груди, где за клеткой рёбер пряталось трепещущее живое ядро. — И да, это невероятно больно. Это запрещённая магия.       О, вот и все. Господин Министр только что признался в использовании древних запретных знаний. Он буквально использовал себя в качестве подопытного. Он кого-то за это убил? Некоторые виды магии запрещены именно потому, что требуют человеческих жертвоприношений. После этого он не просто не должен быть Министром Магии, он должен быть казнён в Азкабане. Но только если кто-то об этом знает. Что, если Кэти узнала об этом первой? Насколько уверен Том, что она никому не расскажет, чтобы она могла просто смириться с этим?       — Вы что, убили кого-то для этого? — уточнила она полу-шёпотом. Конечно, он убил. Он без зазрений совести признался в том, что выпустил Василиска на охоту за магглорожденными, а после каким-то подозрительным образом получил свою власть в Министерстве. Глупый вопрос, Кэсси Поттер.       К удивлению, тихий, но жуткий смех сорвался с губ Гонта. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на неё с прохладным удивлением. Он видел страх и трепет на лице Кэсси, когда она впитывала его объяснение. И ясно видел шок на её лице, когда его слова проникли в её пустую рыжую голову.       — Я кого-то убил? — спросил он с ноткой насмешки в голосе. Мужчина слегка приподнял одну бровь, его губы изогнулись, образуя заметную улыбку. В гостиной повисла гробовая тишина. Кэсси поняла намек. Никто не поверит, и никаких доказательств на самом деле нет, только догадки. Девушка опустила взгляд и раздраженно поджала губы. Проходили уже.       — Вы хотите, чтобы я создала крестраж. — тихо утвердила она. Кэти даже думать не могла об убийстве, не говоря уже об убийстве человека. Она бывала жестока к обидчикам, иногда даже излишне. Но смерть? Она не смогла бы причинить никому такого вреда.       — Я не спрашиваю. Ты сделаешь это, — просто ответил он, и его голос прорезал тишину. Кэсси вскинулась, впиваясь в Министра своими карими омутами. В них тлел знакомый протест. — Но не сейчас. Твоя магия нестабильна, а тело ослаблено. Ты просто не переживёшь разрыв.       Кэсси нахмурилась, кожа на лбу собралась в некрасивые мимические складки, как у маски кабуки. Том предпочёл бы видеть это лицо расслабленным. Выражение его лица в противовес было спокойно-позабавленным, но глаза, такие же карие, копьями впивались Кэсси прямо в душу. Сверлили, препарируя мозг.       — Я не понимаю… — сказала Кэсси и отставила наконец опустевшую чашку. Гонт полностью запутал её. Противоречивые эмоции занимали разум. Кэсси явно изо всех сил пыталась сохранить самообладание, и не дать своим чувствам выплеснуться наружу. Её пальцы вцепились в обивку дивана по бокам от колен, костяшки пальцев побелели от силы хватки. Том ещё некоторое время наблюдал за её борьбой, прежде чем ответить, едва заметное подёргивание тела Поттер раздражало его взгляд.       — Сначала мы проведём особый ритуал Плетения Душ, чтобы наши магические потоки соединились и я мог разделить урон от разрыва души. Тогда риск летального исхода исчезнет. И когда ты его создашь, тебе, потенциально, не будет угрожать смерть от Проклятия, потому что хоркрукс неуязвим, как и твоё тело, и половина твоей души всегда будет в безопасности. — великодушно объяснил Том. — А если Проклятие всё-таки тебя убьёт, я смогу тебя вернуть.       С каждым словом у девушки все сильнее и сильнее отвисала челюсть. Все это звучало так кощунственно, но реально. Они договорились ещё в самом начале, логично, что Том наконец-то решился на этот шаг, когда все условия уже почти соблюдены. Она обретёт контроль над собственной силой, а он — доступ к этой силе. Особый ритуал. Изменённый им в соответствии с древними записями, которые Том собирал всё это время. Как только связь будет закреплена мужчина получит магию Кэсси, которую так долго жаждал. Но быть связанным с таким непредсказуемым человеком, как Гонт, до конца жизни теперь, после всего этого, звучит как кошмар. Мужчина в любом случае поступит так, как ему заблагорассудится. Он просто предлагает сделать все это без давления. Скорее всего, развлекается. Гонту нравится наблюдать за реакцией Кэсси и исследовать её мысли. Ему нравится заставлять её переступать через себя только потому, что он может предложить ей «чудо» спасения. Уже продуманное и запланированное решение оказалось таким заманчивым.       — Я не хочу никого убивать! — тихо воскликнула Кэсси и встала, начав расхаживать взад и вперёд по комнате, заламывая пальцы и натирая кожу на них в попытке успокоиться.       Том пристально следил за каждым её движением. Он не сразу ответил, наблюдая, и долгое время единственным звуком в кабинете был звук их дыхания, тиканье часов и мягкий топот шагов Кэсси, когда её стопы в цветных носках ступали по толстому ковру. Голос Гонта был холодным и тихим, но с оттенком разочарования, когда он сказал:       — У тебя есть варианты получше?       Его слова заставили Кэсси застыть на месте посреди комнаты. Девушка обернулась, её взгляд встретился со взглядом Тома. В её широко раскрытых глазах и бледном лице перемешались гнев и отчаяние. Кэс не могла сдержать язык.       — Ты… ты… — выдохнула она и поперхнулась собственными словами. Выражение лица Министра оставалось безразличным, когда он наблюдал, как эмоции бурлят через край. Он не пытался остановить её вспышку, ждал, пока она решится высказать ему всё, что задумала. Мужчина поигрывал палочкой в пальцах, другой рукой всё ещё сжимая стакан побелевшими пальцами. Он молча поднял одну бровь, глядя на Кэсси, и выражение его лица демонстрировало пустую отстранённость. Том расселся в кресле с почти ленивой, расслабленной уверенностью, как будто уже знал, что она все равно будет ему подчиняться.       В конце концов Кэсси просто сдулась, не решившись. Воспоминания о Круцитусе и шантаж волшебной палочкой заставили её прикусить язык. Она просто стояла, глядя на Тома с расстройством и беспомощностью. Грудь Кэти быстро поднималась и опускалась, когда она изо всех сил пыталась контролировать своё дыхание. Между ними повисло долгое молчание, а затем Том наконец заговорил снова.       — Мы заключим союз в начале декабря, в полнолуние, — холодно и спокойно заявил мужчина, и звучало это как приговор, не подлежащий обжалованию. — Я попрошу тебя ничего не есть после завтрака в тот день и надеть мантию, которую я тебе передам.       В ответ у Кэсси хватило сил только кивнуть.       — Что-то ещё? — лениво уточнил Том, когда тишина затянулась. Он хотел как можно быстрее и эффективнее разобраться со всеми тараканами в голове этой маленькой девчонки. Он знал каждый вопрос, который она хотела озвучить. Он даже не пытался их услышать, они сами влетали в сознание. Но он ждал, что она найдёт в себе смелость открыть рот после всего, что она только что услышала. Кэсси устало протёрла глаза, собираясь с мыслями. Но ни один из её вопросов, движимых обычным любопытством, не казался теперь важным.       — Нет. Я хочу отдохнуть.       Том улыбнулся. Едва уловимое довольство просочилось в его снисходительную усмешку. Его следующие слова звучали как приказ.        — Тогда отдохни, — ответил он, — Но приходи на ужин.       Том поднялся с кресла, легко и элегантно, поправив брюки отрепетированно-небрежным жестом. Кажется эта привычка играть плотно укоренилась в нём, облепив личность, как вторая кожа. Сросшись с ней дополнительным слоем вранья. Брюки были в полном порядке. Коробка, ныне не несущая в себе ценный груз дрогнула и подхватила смявшиеся самостоятельно бумажные внутренности, тут же прихлопнув их крышкой. Том ухватил её за картонный бок пальцами. Нагайна величаво выползла из спальни, красуясь узорчатыми чешуйками в свете закатного солнца, пронзающего лучами окно, как стрелами, чтобы оставить на белом полу багряно-оранжевые полосы. Кэсси было подумала, что для заката ещё рано, но засветившиеся жёлтым опадающие листья убедили её в обратном. Всего каких-то пару месяцев и Солнце снова начнёт задерживать свой огненный взор над планетой дольше. Осталось лишь дождаться Рождества.       Двое, волшебник и змея покинули гостиную, аккуратно шурша подошвами ботинок и гладким животом по паркету. А Кэсси… оказалась сбита с толку. Так много всего, голова пухла от информации. А ведь она даже не решилась задать все свои вопросы. Не беда, она может сделать это позже. После ужина, или вообще где-нибудь на следующей неделе. Она пыталась осмыслить то будущее, которое ждало её. И не могла придумать как быть. Мозг, перегруженный и перегретый, выдавал один плохой сценарий за другим, и не выходило свернуть размышления в позитивное русло. Вот Кэсси Поттер теперь не просто пленница и жертва обстоятельств, а помощница и пособник в преступлениях. А вот она же, только уже сидит в Азкабане или в отделении для душевнобольных Святого Мунго, бормоча что-то о Томе Гонте и древней тёмной магии, в смирительной рубашке.       Она решила это всё записать, пока диалог ещё свеж. Мистер Гонт волновал её своими жестами и реакциями, ведь за этими насмешками и угрозами крылось что-то ещё и Поттер было важно выяснить — что. Чтобы получше его понять, чтобы узнать правила той игры, в которую он играет. Ведь только так можно было победить. Она достала из шкафа чемодан, в котором вещей осталось кот наплакал, но там были тетрадки школьных времён и записники, в которых она делала когда-то заметки с рецептами зелий и еды, и просто записывала забавные штуки. Теперь все эти стройные словечки казались ширпотребом, поэтому она безжалостно вырвала из блокнота в твёрдой обложке с облаками на синем фоне все исписанные листки и принялась строчить заново, уже порядком исписавшейся шариковой ручкой. Бумага рассыпалась по кровати — лень было сразу выкинуть —, светя буквами, каляками на полях в виде сердечек, глаз и кошачьих голов, и небольшими синими набросками всяких растений и людей этой самой ручкой. Кэсси не прикасалась к этой тетради со школьных времён, и вдруг с чёткостью осознала, как всё изменилось. Как она изменилась. И как менялась раз за разом, то открываясь миру, то запираясь за семью замками вновь, чтобы спастись от боли. Чтобы приспособиться к новым обстоятельствам. Чтобы вырастить новую броню. Прямо как у Господина Министра. И она собиралась сделать это ещё раз, вступить в этот матч осознанно.       Она принялась за запись сегодняшнего диалога, а после за остальные, произошедшие в прошлом, со скрипом припоминая детали, на манер дневника. Она выписывала ключевые моменты, свои тогдашние наблюдения и размышления, делала пометки на полях на местах ещё не понятных. На прикроватной тумбе вновь сама собой образовалась чашка с кофе, но Кэсси не стала его пить: боялась, что сегодняшней ночью в таком случае вот прям точно не уснёт. А она и так не уснёт, будет ворочаться с боку на бок, пока не запишет вообще всё, что хотела сказать этим белым разлинованным страницам. Искусственный свет люстры и настенных светильников усиливали усталость, а непроглядная тьма за окном заставляла глаза слипаться, но девушка упрямо продолжала чирикать синими чернилами по бумаге пока часы в гостиной наконец не пробили восемь часов вечера. Ужин.       Кэсси чувствовала себя… до удивительного спокойно. Не то, чтобы её взыскания принесли какой-то ошеломляющий результат или великое открытие, подспудно она уже и так всё это знала и о Гонте и о причине его действий. Он был одержим мыслью стать настолько сильным, чтобы никто не смог его достать. Он панически боялся чего-то, что было сильнее каждого нормального человека и не собирался ждать, пока его сожрёт рыба по крупнее. Он сам хотел этой рыбой стать. Величайшим, недостижимым апекс-хищником. Он даже сделал самого себя потенциально бессмертным! Он боялся Смерти? Или что кто-то эту смерть ему причинит? В любом случае теперь было ясно отчего он терял над собой контроль каждый раз, когда чувствовал, что старуха с косой рыщет где-то поблизости, пусть и пришла не по его душу. Именно это открытие принесло больше всего умиротворения, ведь это же чёртов рычаг давления. Кэсси Поттер, не взирая на все попытки доказать обратное, хотела жить, просто по-другому. И сейчас она чувствовала в себе силы эту другую жизнь заполучить. Оставалось лишь осторожно идти к этому, и делать это так, чтобы Том Гонт не сразу сообразил, что его водят за нос. В том, что до него рано или поздно дойдёт Кэсси не сомневалась. Он — манипулятор и агрессивный мерзавец, спрятанный за маской щедрого, умного, верного народу и стране очаровательного малого, значит он знает, на что обратить внимание. Важно было сделать так, чтобы он просто позднее заподозрил неладное. А в итоге получится всего два варианта: он посмеётся над тем, что его дурачат, или взбеситься, и тогда Поттер точно перепадёт по шапке. Но она была готова рискнуть.       В этот вечерний час дом был совсем тих, никто не прогуливался по коридорам и не спешил по делам. Кэс спустилась на ужин с опозданием, так что не удивительно, что никого не оказалось: все уже были в столовой. Она представляла их реакцию на своё появление. Гонт наверняка не стал рассказывать о том, что Мисс Поттер наконец «выздоровела», значит для жителей дома это будет сюрпризом. Встретят ли они её радостно? Будут ли обеспокоены? Или всё будет как в тот первый вечер, когда многим из них было просто интересно, кто она такая, но большого энтузиазма никто не испытывал? Скорее всего Гарри будет искренне рада, да Люси поинтересуется, как прошли эти два месяца в заточении в четырёх стенах. О чём они вообще думали, все эти люди? Наверное им и вовсе было всё равно. Попытки дозваться до Кэсси закончились ещё в первые пару недель, следовательно после люди просто потеряли интерес. Это осознание отозвалось болезненно, но Кэсси предпочла просто проигнорировать детскую обиду, как делала всю свою жизнь. За дверьми столовой и впрямь текла какая-то беседа, но слов было не разобрать. Кэсси застыла во мраке коридора, выдохнула.       И отворила дверь, потянув за вытянутую резную ручку.

***

      Том был оглушён. Внезапно оклики трёх женщин — заметьте, даже не десяти — оказались куда громче, чем полагалось хорошо воспитанным сдержанным леди. Арнольд Смит позволил себе басисто рассмеяться над своей заулыбавшейся женой. Гарри без стеснения вскочила и кинулась на Кэсси с объятиями. Лицо Поттер изумлённо вытянулось, и тогда не сдержала смешка и Тамара, прикрывая ладонью растянутые в улыбке губы. Люси встала следом, но была аккуратно задержана своим мужем. Эван с интересом наблюдал за этим, придерживая на руках ничегошеньки не понявшего Карла, который пытался попасть вилкой в тарелку с пюре. Ему разрешали есть со взрослыми, чтобы не оставлять ребёнка обедать в малой столовой совсем одного.       — Как мы рады, Мисс Поттер, что вы в порядке! — воскликнула Миссис Крингл, высказав витавшую в воздухе мысль. Миссис Смит согласно покивала.       — Вы выглядите такой отдохнувшей.       Гарриет повела девчонку к столу, щебеча что-то о том, как без неё было грустно, на что Кэсси скептически сощурилась. До своего места по левую руку от Гонта ей дойти не позволили: Гарри усадила её рядом с собой на ныне пустующее место Грегори. Сам Том наблюдал за всем этим с вежливым интересом. Его так и подмывало спросить, какого чёрта они все ведут себя так, будто успели усыновить эту конкретную девушку и испытывали к ней глубокую привязанность, но не успевал впихнуть в болтовню, воцарившуюся за столом, ни слова. Дамы закидывали Кэсси вопросами о самочувствии и дальнейших планах. Она отшучивалась, отвечала общими фразами, заверяя, что всё уже хорошо, а ей просто нужно было время хорошенько отдохнуть. Сейчас-то она в полном порядке и готова к бою. Том даже почти расслабился, пустив ситуацию на самотёк просто потому что сам не хотел отвечать ни на какие вопросы. Пусть лучше Поттер развлекается, ей ведь было так грустно и одиноко. Получи же всё внимание за два месяца в один день, не обляпайся. Потому он оказался застигнут врасплох, когда Брианна повернулась к нему, цепко глядя ему куда-то в переносицу и невзначай спросила:       — Вы подарили Кэсси это украшение? Очень тонкая работа. — она на секунду перевела взгляд на золотую цепочку ошейника и тут же вернула всё своё внимание Министру. Он улыбнулся в ответ невозмутимо, внутри скрежеща зубами от досады. Заметила. Брианна Смит была под стать своему мужу, аврору-наёмнику, сообразительной, хитрой и внимательной коброй. И если другие смогли тактично умолчать о том, насколько сильные чары лежат на артефакте, то ей было важно узнать, что эта вещь не представляет угрозы. В отличие от многих она Тому до конца никогда не верила. И видимо решила приютить девчонку Поттер под своим большим боевым крылом.       Кэсси едва не промазала вилкой мимо рта. Конечно они все заметили, чёрт возьми! Люси охнула и взглянула на чокер так, будто впервые увидела его.       — О, да, ты права. Выглядит очень элегантно, хотя и немного бунтарски. Я думаю ему не хватает какой-нибудь милой подвески! — защебетала она, закидывая компанию словами, лишь бы перевести тему. Она была отнюдь не глупа и чувствовала недовольство Министра так же остро, как недовольство своего мужа или своих детей, просто потому что была внимательна к другим не меньше той же Брианны. Её грех был лишь в том, что она до неприличия любопытна.       — Я думаю это должно быть что-то цветочное. Под стать имени. — поддержал жену Джек Крингл. Он никогда не упускал шанса поделиться своим мнением, в том числе и с Министром. Обычно именно он начинал всякие политические конверсации за столом, если жена не успевала аккуратно его заткнуть. Тома это даже забавляло, и он очень ценил шанс в лишний раз поумничать за этими разговорами. В конце концов, кто не захочет рассказать о своём блистательном плане на будущее Магической Британии? Да что там, всего Магического Мира.       Люси издала удивлённый звук:       — Ваше имя связано с цветами, дорогая?       Кэсси залилась краской смущённо. И от внимания и от смеха над шутками, которыми Гарри развлекала её. Поттер кивнула.       — Да.       — Ну конечно! — хмыкнула Гарри Портман, — у тебя вон и головка цветная, как у бархатца.       — А я считаю, что это должно быть какое-нибудь животное. — протянул со своего места Эван, укачивая на руках клюющего носом Карла. Этому мелкому вообще было не до разговоров: он уже видел третий сон, непроизвольно подёргивая руками и носом. Эван Питерсон занимался бумажной работой под крышей Аврората, передавая Министру самые свежие детали некоторых дел, от того был упорядочен и размерен, как и все те задачи, которые ему предстояло выполнять каждый день. Его мысленный поток никогда не раздражал, оставаясь на периферии лёгким фоновым шипением и в последнее время был очень занят детьми. Карл требовал всё больше внимания, изнывая от скуки, а Сара постоянно просила у отца совета в письмах.       — Птица! Воробей или синичка. — хохотнул Арнольд, осматривая артефакт тем же острым препарирующим взглядом, что и Брианна. Эта вязь чар была ему знакома: сдерживание, ограничение магического резерва, защита. Его совсем не удивило отслеживающее заклинание, аккуратно втиснутое между других. Человеку, которому нужно ограничение магии не помешает быть под присмотром. Он полагал, что двухмесячное отсутствие Кэсси Поттер связано именно с тем, что Гонт ждал момента применить эту вещь, прежде чем выпустить девушку из комнаты. Мистер Смит решил, что потенциально она представляла большую угрозу, оставалось лишь узнать, какую именно. Том не мог позволить этому случиться.       — Нет. — фыркнул со своего места Ларс, на четверть гоблин, до этого с уважением молчавший. Для полукровки он был на удивление не уродлив на вид, лишь кривые зубы, острый длинноватый нос и вытянутые уши выдавали в нём гоблинскую кровь. Он в последнее время часто бывал в поместье, наконец закончив новый пак законопроектов, которые должны были помочь переработать банковскую систему под волшебников, и не спровоцировать при этом очередную Гоблинскую Войну. Кому, как не представителю этой расы можно было доверить такое кропотливое дело? Том за их перечитывание ещё не садился, оставив их пока что Люциусу Малфою и Руфусу Скримджеру на проверку. — Это должна быть Луна. Полумесяц. Из того же золота, что и цепочка.       — Это почему же? — подала голос Тэмми, скучающе протягивая гласные. Даже она сейчас выглядела более открытой, чем обычно. Не улыбалась, но и не выглядела холодной, будто все эти посиделки не более, чем часть её работы. Среди авроров дома она была самой непредсказуемой, но исполнительной. Она никогда не задавала вопросов и выполняла любое поручение наилучшим образом. Том чётко знал, что она, естественно после него самого, самый угрожающий человек в доме. От того было важно не выпускать из виду Гарри Портман, ведь она была единственным рычагом давления на Тамару. Гонт чувствовал в этой женщине что-то знакомое, но ни он, ни Волдеморт ничем с ней не были связаны. И тем не менее, это совсем не успокаивало.       — Потому что Мистер Гонт — Солнце. — ухмыльнулся Ларс со скрытой насмешкой. Объяснять значение солярной символики никому не понадобилось: это проходили ещё на первых курсах в Хогвартсе. Каждый знал, что Луна была как неизменным уравновешивающим элементом Солнцу, так и откровенной издёвкой над ним, имеющей такое же право на владение планетой, как и оно само. Том знал, что эти люди ведут какую-то свою игру, но она не несла в себе достаточно угрозы, чтобы заставить их прекратить. Его просто раздражали эти смешки и переглядки, будто он не присутствовал прямо здесь. Он улыбнулся нежно и посмотрел в сторону Поттер. Девушка вздрогнула, будто её пырнули ножом.       — Я считаю, что он подходит Мисс Поттер и так. — Слово «ошейник» осталось не произнесённым. Кэсси заметно скисла, после чего вся болтовня за столом резко прекратилась, будто ужинающие уловили перемену в настроении обоих людей сразу. Повисла неуютная прохладная тишина.       По истечении отведённого на ужин часа жильцы дома стали выползать из-за стола парами. Эван откланялся первым, чтобы отнести Карла в кровать, за ним увязался Ларс с каким-то срочным вопросом. Следующими ушли Кринглы, умиротворяюще пожелав хозяину дома спокойной ночи, а после покинули столовую и Смиты, всё ещё немного задумчиво наблюдая за переливами света, отражённого от стёкол и зеркал, на звеньях цепочки. Последними встали Тамара и Гарриет, аккуратно дёрнувшая Кэсси за рукав свитера, призывая пойти с ними. Она не мешкала, вскочила, как ужаленная, чтобы побыстрее смыться из-под внимания Министра. Чокер и так сжимал шею удавкой, так что дополнительные напоминания о её положении были совершенно ни к чему.

***

      Она смогла расслабиться только когда дверь столовой захлопнулась за ними. Тёмные глаза Гонта жгли затылок, заставляя тело покрываться пупырышками мурашек, как от сильного холода. Какие тут игры, Поттер? Да тебе одной фразы хватило, чтобы потерять самообладание. Она стукнула себя боковой стороной кулака по лбу. Ей не удалось ни сказать ничего в ответ, ни даже сохранить лицо, ведь эмоции отражались на нём так же чётко, как картинка на экране телевизора.       — Зачем ты это делаешь? — тихо спросила Портман. Она с интересом наблюдала за сменой эмоций на лице своей новой подруги, пусть в темноте коридора было и не разглядеть всех деталей.       — Что?       — Бьёшь себя. В смысле, за что?       Тамара хмыкнула. Она не до конца понимала, что происходит между Мисс Поттер и Министром, но могла уловить тонкую насмешку в его словах. Природное любопытство призывало спросить об этом, но здравый смысл подсказывал не лезть не в своё дело. Гонт будет чертовски зол, если кто-то решит покопаться в его шкафу. А она здесь совсем не за этим.       — Не доставай её. — сказала она.       Гарри посмотрела на свою партнёршу остро, но не успела ничего ответить. Поттер выдохнула и пожала плечами.       — Да так… — время было уже позднее, так что следовало просто оставить эту ситуацию и отправиться спать, решила она, — Слушайте, я наверное пойду. Доброй ночи.       Гарри издала расстроенный звук. Она ухватила Кэсси за локоть, не позволяя девушке просто покинуть их. В конце концов, она была не менее любопытна, чем Тэмм, но отнюдь не настолько осторожна.       — Может быть ты захочешь посидеть с нами? Мы обычно вечером ещё чай пьём и телек смотрим. У нас есть печенье. — со знанием покивала она. У Кэсси отвисла челюсть. Телевизор?!       — Здесь есть телевизор? — воскликнула она.       — О, да! А ещё целая антенна к нему и набор проводов, которые мы смогли подключить к подземным кабелям. — Гарри рассмеялась. Она наклонилась к подруге ближе, заговорщицки приставляя ладонь ко рту, — А ещё игровая приставка.       И Кэсси, конечно же, согласилась. Во-первых, потому что никогда не бывала в жилых комнатах на третьем этаже, а только в библиотеке, а во-вторых, потому что это чёртова игровая приставка. Она и представить не могла, сколько сил и смекалки понадобилось, чтобы заставить электронику работать в магическом доме. Она серьёзно подозревала, что в этом замешаны некие близнецы Уизли.       — Да, так и есть! Я с ними консультировалась. Они сейчас всякие такие вещи на заказ делают, кстати. У них есть лавка в Косом Переулке. — без боя призналась Портман. Она с теплом рассказывала о них, своих однокурсниках, таких же Гриффиндорцах, как и она. Кэсси узнала, что и Гарри и Тэмм полукровки, которых усыновила маггловская семья, забрав из одного из Лондонских детских домов, так что ничего удивительного, что такие простые человеческие радости как потупить в экран и потыкать кнопки на джойстике им были не чужды. Кэсси иногда и сама скучала по кино и передачам про животных, которые Тётя Петуния включала на фон, пока готовила еду или делала уборку.       Девушки поднялись наверх, минув пролёт второго этажа, на котором жили Кэсси, Том, Смиты и Кринглы, и оказались на третьем. Лестница выходила сразу на дверь библиотеки, но в стороны от неё отходило ещё два коридора: для гостевых комнат, в которых раньше проживали братья Лоренсы, для девушек и для Питерсонов. А покои Ларса Джонса и вовсе находились под землёй, по соседству с ритуальным залом. На удивление, для всех гостей поместья комнат оказалось в притык, будто дом уже строился с расчётом на это количество людей. Кэсси, оказывается, заняла последние свободные гостевые покои. Нет, на случай какой-нибудь долгоидущей вечеринки можно было бы расширить помещения и сварганить ещё с десяток отдельных спален, но это требовало слишком много магических затрат и не могло поддерживаться слишком долго. Это ещё по квартире бабушки Августы стало понятно: если место ограничено, то это навсегда. Именно поэтому Кэсси решилась просить приюта у Ксенофилиуса Лавгуда, когда сбежала из дома перед третьим курсом, чтобы не теснить Лонгботтомов.       Кэсси разглядывала спальню Портман с детской завистью: каждый уголок был занят какой-то мелочью типа книжек, комиксов, игрушек, статуэток и даже гитары в наполовину расстёгнутом чехле. Комната выглядела пёстрой и цветной, как ёлочная игрушка. Все стены были увешаны плакатами с квиддичными командами и музыкальными группами. Среди названий Кэс даже узнала парочку своих любимых исполнителей, и даже тех, которых слушал её отец. Были и просто постеры с мультиками, фильмами и много, нет реально много, фотографий. Из школы и просто с друзьями. На них находились знакомые лица: Грейнджер, вся чета Уизли, общая фотка со всеми гриффиндорцами с её параллели и Минервой Макгоннагал. Было и фото гриффиндорской команды по квиддичу, на котором застенчиво улыбался шестикурсник Невилл в форме ловца. А Гарри в форме охотника со значком капитана на груди. Точно!       — Ты же заменила Анджелину Джонсон после её выпускного!       — Ну и долго же до тебя доходило. — Гарри усмехнулась, — А я всё гадала, ты действительно не помнишь или притворяешься?       Кэсси улыбнулась в ответ. Она почти не помнила людей, которые встречались ей в Хогвартсе. Она с трудом запомнила соседей по комнате, с которыми жил Невилл и то только потому, что он отзывался о них как о своих хороших друзьях. Ребята и правда были классными. Это они надоумили его попробовать себя в квиддиче на втором курсе, когда команда искала себе ловца на постоянной основе. В предыдущем году команда даже отказалась от участия в соревнованиях школы из-за того, что достаточно хорошего игрока они так и не нашли. Никто и предположить не мог, что Невилл окажется очень внимательным и шустрым на своей новой метле. Августа только тогда, кажется, и начала в него верить. Наверное не подтолкни его тогда в сторону квиддичного поля ребята с факультета, Невилл и в Авроры бы не пошёл. Слишком боялся.       — Да у меня вообще плохая память на людей, если честно. — она заправила порядку волос за ухо и вздохнула, — Я сейчас даже большинство своих однокурсников не помню, а ты вообще со старшего.       У Тамары было по-другому: интерьер в изумрудно-серых тонах, под стать факультету Слизерин, на котором она училась, был разбавлен лишь парой книжных шкафов и столом со всякими камнями. Оказывается аврорка увлекалась минералами. В остальном спальня была обезличена, и даже картина над кроватью скорее всего была здесь изначально, а не была выбрана Рид. Присутствовал и небольшой кабинет-гостиная с парой кресел и большим ковром почти на всю комнату. Гарри сразу предложила подругам разуться и Кэсси с радостью это сделала. От кроссовок ноги уставали, а ковёр оказался потрясающе мягким. Решено было устроиться на полу, пренебрегая и креслами и стульями, чтобы можно было сесть или даже лечь как удобно напротив телевизора, который заменял собой камин. Рядом и впрямь обнаружилась приставка, подключённая к нему проводами. И печенье на большом блюде на тумбочке.       — Нэкет. — позвала Тамара, чтобы попросить у эльфа чай. Она уже сняла свою аврорскую мантию, под которой нашлась обычная белая блузка и тёмно-серые брюки, и Гарри скинула мантию вслед за ней и продемонстрировала Кэсси свой забавный красный свитер с большой буквой «Г» на груди.       — Это особый свитер Уизли. Молли, это их мама, всем детям такие вяжет время от времени. Ну и мне достался, потому что я у них частенько бывала в детстве. — она смеялась, делясь этим, — У Тэмм тоже есть, кстати, но она его не носит. Миссис Уизли даже купила для него зелёную пряжу, представляешь?       Кэсси на секунду задохнулась от захлестнувшей её зависти. Это так мило и так больно, иметь такую связь с кем-то. Она бы тоже хотела чёртов семейный свитер. А потом ей стало стыдно за себя. Неужели подарки на праздники от Августы или яичница с чаем на завтрак каждый день от Ксенофилиуса были хуже? О, нет, это в разы лучше старых носков или зубочисток на День Рождения от Дурслей. Она исчезла в себе, чтобы через мгновение достать своё любимое воспоминание. Она уже рассказывала его сегодня Винки, но во второй раз оно грело ничуть не меньше.       — А мы придумали обмениваться вышитыми фенечками. Луна научила меня и Невилла, это было любимое занятие её мамы. Мы вышивали на лоскутах ткани то, что нам нравится и подгибали края, чтобы получился браслет. У меня таких три, от ребят и Мистера Лавгуда, отца Луны.       — Да, Нев вроде бы таскал что-то такое. Я даже не могу представить, какая это кропотливая работа. Покажешь потом.       Обязательно. Их бы ещё найти, спрятанные в самый дальний карман чемодана. Она сама на всех трёх своих фенечках вышила разные вещи: для Луны поле со схематичными маленькими лунтелятами, для Невилла ряд из хогвартских теплиц, в которых проходил его любимый урок Травологии, а для Мистера Лавгуда — море, на берегу которого стоит его дом. А ей достались полевые цветы, ромашки и маки, которые так любила собирать Луна и вплетать всем вокруг в волосы, дерево над водой Чёрного Озера, где нравилось гулять им всем, потому что обычно школьникам было лень туда переться, и довольно неуклюжее изображение ночи со слегка кривоватым полумесяцем и слишком большими для этой композиции звёздами. Но Мистер Лавгуд очень старался. Он отдал фенечку, предназначенную Луне всего спустя месяц после похорон, вместе с ещё некоторыми её вещами, имеющими ассоциацию с Кэсси. Такой же «подарок» ждал и Невилла. Остальные её вещи Ксенофилиус запер в подвале вместе с вещами жены, чтобы лишний раз не испытывать боль, наткнувшись на что-нибудь, что может напомнить ему о потере. Кэсси было искренне жаль этого мужчину, испившему в жизни столько горя. Точно так же она жалела и Августу, пусть никогда ей об этом и не скажет, ведь женщина презирала жалость, а беды ей досталось не меньше. Да и себя Кэсси жалела тоже. Иногда она подло думала о том, почему именно им выпало такое испытание? Почему другие цветут и счастливы, как те же Уизли или Малфои, и за такой же короткий век, как у Кэсси успели похоронить разве что прабабулю, которую не очень то и знали? Возможно Луне и Невиллу просто стоило быть осторожнее? Повременить, не лезть на баррикады? Но когда, если не пока ты ещё молод? У Кэсси ведь тоже было полно сил и планов сразу после выпускного, пока все они не разбились о новое законодательство. Но у неё было целых четыре года на работу, посиделки с друзьями и счастье. Теперь она не верила, что это её прошлое, что она действительно всё это имела. Будто в предыдущей жизни.       Гарри с Тамарой о чём-то переговаривались, иногда спрашивая Кэсси, что она по этому поводу думает и она отвечала, стараясь сосредоточиться на разговоре, но мыслями была далеко, на улицах Лондона, где она и её лучшие друзья собирались на обед посреди рабочего дня. На фоне мирно вещал телек, мигая сменяющееся на экране картинкой. Это был мультик, и, судя по фиолетовому улыбающемуся коту, экранизация Алисы в Стране Чудес. Кэсси сейчас чувствовала себя этой Алисой, которая оставила обыденность, провалившись в непонятного свойства дыру. Кажется в этой версии сказки Красной Королевой был Том Марволо Гонт, ха.       Она помнила один из последних совместных обедов перед экспедицией, в которую отправились младшие Скамандеры. Кэсси как раз закончила собирать одной даме в огромной красной шляпе с красным же пером корзинку с необходимыми в аптечке каждого волшебника зельями. У женщины внезапно закончились все запасы, так что она с благодарностью отсыпала «милой девочке» пару сиклей сверху, чтобы она сделала всё по высшему разряду. Дама ушла счастливая, и Кэсси тут же, закрыв за ней стеклянную дверь, повесила табличку «Перерыв на час. Приходите позже.» Она внимательно оглядела помещение на признаки какого-нибудь бардака и удовлетворённо кивнула. Всё было на своих местах: выложенные кирпичом бежевые стены выглядели чисто, как и тёмные стеллажи со склянками разных цветов, форм и наполнения, и раскиданными по небольшим садовым ящикам ингредиентами. В основном здесь продавались вещи, которые нельзя купить в травнической лавке типа частей тел животных или всяких порошков. Пол из тёмно-зелёной плитки тоже оказался чист, не считая пары кусков обёрточной бумаги. Стойка, за которой пряталась касса и всякие коробочки с корзинками, и конечно же, стул кассира, была завалена той же бумагой и парой пустых баночек. Кэсси решительно смахнула всё это безобразие в первый попавшийся бумажный пакет и запихнула глубоко под стойку, чтобы не бросалось в глаза. Она ринулась к подсобке, чтобы сообщить хозяйке лавки «Оушен Поушен», что уйдёт на обеденный перерыв. В тёмном помещении зельеварной комнаты стоял пар и жар, ведь старушка была по уши в работе. Тут, в отличие от приёмной царил сущий хаос и неразбериха, но они обе, и Миссис Пенелопа Оушен и Кэсси Поттер прекрасно во всём этом ориентировались.       — Мадам Оушен, я уйду ненадолго! — утвердила Поттер, пританцовывая на месте от нетерпения. Она уже опаздывала.       Старушка взглянула на неё притворно-неодобрительно, и ухмыльнулась, помешивая варево в котле на золотых ножках:       — Потом ты спрашиваешь, почему у нас мало выручки за день. А потому, что на обеды свои бегаешь на другой конец Лондона.       — Ой, да ладно вам! Мне что, теперь вообще не отдыхать?       Что там ворчала Миссис Оушен в след Кэсси уже не слышала, тут же выскользнув за дверь на задний дворик, где под навесом стояли кадки с растениями и несколько холщевых мешков как с ингредиентами, так и с крупами, солью и сахаром. У двери лежал забавный узорчатый коврик с надписью «Заплати, потом входи» и хитрой рожицей тролля. Кэсси купила его в какой-то лавке с мелочами для волшебного дома, потому что посчитала чертовски смешным. Она вдохнула тёплый весенний воздух, чувствуя себя почти счастливой. Сейчас бы ещё чашечку кофе с ореховым сиропом… Поттер застегнула голубую с белыми полосами спортивную ветровку, оправила рукава и вышла под лондонское небо, радуясь, что сегодня обошлось без традиционной апрельской мороси. Её путь лежал к одному миленько оформленному кафе неподалёку от Министерства, в котором продавали вкуснейшие вишнёвые чизкейки и панна-котту в небольших баночках, обвязанных разноцветными ленточками. После ребята собирались пройтись по паре улочек туда-сюда, болтая и делясь новостями, впитывая макушками лучи молодого солнца пока оно ещё не стало слишком жарким. Это самое любимое: обычное человеческое общение. Кэсси любила слушать, разглядывая прохожих и чувствовать себя принадлежащей к миру, в котором живёт.       Она наконец-то начала чувствовать себя в своей тарелке, спустя долгих десять лет с получения письма. Школа закончилась, экзамены сданы — не с отличием, но всё же — и больше никакого запрета на колдовство. Кэсси была свободна как птица и имела вполне неплохой план, куда рулить дальше. Отработает у старухи, потом пойдёт в новооткрывшуюся лавку «Эликсир» с рекомендацией, — и плевать, что Мадам Оушен терпеть этот «лощёный» магазинчик не может —, получит Мастерство на основе нажитого опыта, а после можно и своё дело открыть. Всё вполне реально. Жизнь больше не ощущалась сказкой, которая может вдруг закончится и она вновь проснётся в своей комнате в доме на Тисовой улице маленькой девочкой, которой придётся и дальше слушать упрёки Вернона, истерики Петунии и понимать, что магии нет. Мир волшебников определённо существовал и был куда масштабнее, чем Хогвартс и Косой Переулок, и теперь Кэсси видела это. Он призывал принять себя с распростёртыми объятиями и Поттер была наконец готова.       Она доскакала до кафе в считанные минуты, ловко огибая толпы туристов и офисных работников, выползших на покушать точно так же, как и она. Высокая стеклянная дверь была обрамлена ярко-розовыми лепестками, искусственными, но выглядящими эффектно и заманчиво. Под ними нашлись белые полу-колонны под античность, а на выложенных мраморной плиткой ступенях бежевый ковёр с логотипом кафе и названием «Пудра». Кэсси дёрнула за ручку и очутилась в прохладном помещении, забитом людьми под завязку. У бедной девочки за стойкой от наплыва посетителей дрожали руки и бегали глаза по листку, в котором она записывала заказы. На её белоснежной футболке красовался бэйдж с надписью «стажёр». В таком многообразии блузок и пиджаков сложно было выцепить знакомые черты, и Кэсси искренне старалась, но Невилл решил помочь ей и красноречиво помахал рукой со всей высоты своего роста, а вымахал он за последние два года перед выпуском будь здоров. Ребята расположились за столиком у окна.       — Мы уже сделали заказ за тебя. — сообщил Рольф, стоило Кэсси подойти ближе. Последний свободный стул был занят портфелем и парень тут же убрал его под ноги.       — О, и что же вы взяли? — спросила Кэсси, усаживаясь. Луна улыбнулась.       — Как ты любишь. С фундуком.       — И пирожных с заварным кремом на всех. — добавил от себя Невилл.       В гомоне чужой болтовни их собственный разговор был почти не слышным. Наверное нет более секретной обстановки, чем переполненная людьми комната. Вот поэтому обсуждение исследования поселения драконов на Эльбрусе и нового сорта Кровавого Терновника, чьи листья теперь могли выделять не только вторую положительную группу, но и первую с четвёртой, остались незамеченными. Как и их наряды. Парни не особо выделялись, ведь мантии было решено оставить в кабинетах, а стиль Министерства и Аврората оставался довольно классическим ещё годов с пятидесятых, а вот Луна была как всегда чудной и пёстрой, как райская птица. Её голубую остроконечную шляпу с белой вышивкой венчал помпон из бирюзовой пряжи, который мгновенное отвлекал внимание, а мантия имела в себе сразу несколько разноцветных лоскутов ткани между основным голубым. По всей длине лоскутов встречались разные изображения животных, забавно накладываясь друг на друга и перекрывая. Вообще эта мантия была больше похожа на какое-нибудь необычное платье. Наверное не будь у Рольфа и Луны одинакового значка со званием Главного Магозоолога на груди никто бы и не понял, что они вообще друг с другом знакомы. А вот Невилл свой значок с аврорским волком никому не демонстрировал, следуя правилу Аврората о сокрытии своей принадлежности к органам правопорядка на публике.       Невилл рассказывал о забавном случае на сегодняшней смене: один парень из его группы так разволновался, что на тренировке по дуэльному мастерству перепутал два заклинания между собой и перекрасил оппонента в оранжевый.       — Теперь у Уизли появился конкурент? — хихикнула Кэсси. Из группы новобранцев рыжий был только Рон.       — Ага. — протянул Невилл и сочувственное покачал головой, — Теперь все так шутят! Но он оранжевый весь. Я предложил ему попить настойку из календулы. Так он подумал, что я издеваюсь!       Девушки расхохотались. Было забавно, насколько несуразным и глупыми иногда бывали люди в начале своего пути. Всё это милое волнение и молодая спесь наверняка будет развлекать их ещё долго, пока Невилл и его юные коллеги не заматереют и не начнут наконец думать головой. Кэсси могла это понять, сама такая же. Да и Скамандеры были не лучше: они собирались покорить горный хребет, чтобы добраться до Цэнакха, племени разумных драконов, в чьи владения удалось попасть только некоторым избранным людям, которые навсегда покинули типичную человеческую жизнь сразу по возвращении и скрылись во всё тех же горах. Ребята собирались разгадать загадку этих существ и уже собирали экспедицию.       Бариста выкрикнула заказ и друзья тут же повставали, чтобы протиснуться к стойке мимо обедающего народа. На улицу они буквально выскочили, крепко сжимая стаканчики и коробки с пирожными. В помещении кафе было светло и прохладно, но это ни в какое сравнение не шло с атмосферой на улице. Яркий солнечный свет и весенний бриз доказывали, что зима наконец закончилась, и, о, Кэсси была этому чертовски рада. С самого Хеллоуина и до Пасхи каждый чёртов год она чувствовала груз холода и древней заскорузлой грусти. Наверное это просто старая привычка, ведь в детстве зимой и от Дурслей было некуда деться. В снег и дождь особо по детским площадкам не попрячешься. Кэсси уверенно подпалила сигарету и с наслаждением затянулась. Табак с ментолом отлично контрастировал со сладким кофе.       Компания двинулась вниз по улице, в сторону от Министерства и Аврората и ближе к Темзе. Улицы серьёзно опустели после того, как все ищущие себе пропитание осели в ближайших столовых, так что на фоне запустения исполинские стеклянные здания офисов выглядели даже жутко. К счастью их разбавляли деревья и клумбы с недавно высаженными однолетними цветами. С высоты набережной открывался шикарный вид на Биг Бэн и площадь, усыпанную прогуливающимися туристами. Река мерно текла внизу, неся на своих волнах баржи и корабли. Перекаты воды бликовали солнцем, слепя и заставляя щуриться. Спокойствие было даже каким-то неестественным для вечно бодрствующей столицы, пренебрегающей тишиной даже в ночной час. Но по довольным лицам своих родных Кэсси поняла, что так странно чувствует себя только она. Будто предчувствие беды игриво щипало за пятки.       Скамандеры странно переглянулись, когда разговор уютно затих. У них есть новость, поняла Поттер. И она, кажется, догадывалась. Рольф прочистил горло и отвёл радостно заблестевший взгляд, словно сотворил шалость.       — Мы хотели вам сообщить… — начал он, намеренно растягивая слова в надежде, что Луна поймёт намёк и перехватит инициативу. Она покачала головой нежно-укорительно. Её муж был человеком открытым и смелым, и обычно в карман за словом не лез, но в этот раз весь словарный боезапас покинул его, помахав ручкой.       — Я беременна. Двойней. — пропела она своим излюбленным мечтательным тоном и положила руку на живот. Чёрт возьми, подумала Кэсси, а ведь она действительно пополнела. Кэсси заулыбалась и смущённо потушила сигарету о перила пирса из чистого уважения, а Невилл выглядел удивлённо-озадаченным, будто вновь попал на урок Астрономии в школе.       — Да ну? Ты шутишь? — хмыкнула Поттер. Она не была так уж удивлена. Наоборот было чудно́, что этого не произошло раньше.       — Вас можно поздравить или..? — нахмурился Невилл. Он кажется боролся с щенячьим восторгом внутри себя. Кэсси ткнула его локтем в бок.       — Что за вопрос, Вилл? Конечно! Ты посмотри на них, сейчас сироп из ушей польётся.       Ребята и впрямь выглядели до неприличия счастливо. Луна покраснела от смущения и радости, её голубые глаза блестели загадочно, а Рольф и вовсе едва мог устоять на месте при одной только мысли об этом всём. Он ведь так этого ждал, и эту девушку и этот момент. Он почесал нос.       — И мы подумали, что детям нужны крёстные. С моей стороны двое и… вы.       В этот момент сердце Кэсси забилось так счастливо и трепетно, как никогда. В груди запылало горячо. Это ведь такая честь! Это такое искреннее признание твоей важности. И такая ответственность… Но в тот момент у неё были и стабильная работа и план на ближайшие годы, пока дети ещё маленькие и их можно бессовестно закидывать подарками. В тот момент, чистый и безумно важный, Кэсси Поттер уверилась, что всё не напрасно. Весь этот путь, все их школьные приключения с задирами и уроками, все совместные вечера и бесконечная увлекательная болтовня. Всё вот это… здесь. И Кэсси Поттер нужна здесь.       — Ух ты, снег! — воскликнула Гарри, перерезая ненавязчивый шум телевизора своим голосом. Кэсси сморгнула слёзы, оглядываясь на окна. И правда, на улице занималась снежная буря. Огромные белые хлопья кружились на ветру, бились об окна и заметали деревянные рамы. Воспоминания о той самой весне заполнили душу светлой грустью. И Кэсси вновь во власти этого чувства, оплетающего сердце ледяными от зимнего мороза пальцами. А хотелось только одного: света, тепла и доброй компании. Как раньше.       Слева как-то по особенному тяжело вздохнули.       — Ты уже спишь на ходу. — тихо поделилась Тэмм, наблюдая как её подруга крутится возле окна и высовывает за стекло руки, чтобы поймать снежинку, — Поздно. Может пойдёшь отдыхать?       Не смотря на настойчивость в тоне, Тамара не выгоняла её, поняла Кэсси. Может действительно понимала, что у неё на душе, а может и просто догадывалась, повинуясь интуиции опытного аврора. Поттер с ужасом представляла, как сейчас отправится в одинокую тёмную спальню и будет ворочаться в сожалениях до утра, прокручивая в голове такие дорогие воспоминания, и возможности, которые судьба оборвала на корню. Ведь ни Кэс ни Невилл так и не успели стать крёстными.       — Нет, я… — девушка вздохнула, чувствуя себя самым жалким человеком на свете. Но остаться одной действительно было смерти подобно, — Можно я с вами ещё посижу?