Дракон и Единорог

Империус.

Предупреждение: нон-кон, даб-кон (недобровольный отсос, но без жестокости!)       Ещё секунду назад в этих глазах горел непокорный отчаянный огонь, а теперь взгляд замылен и бессмысленен как у куклы. Её безвольное тело улыбалось под властью заклинания безмятежно и услужливо, но Том мог слышать в её мыслях крик. Там было столько мольбы и ругани, что имей она возможность открыть рот без приказа на визги сбежались бы все жители дома и ближайших имений.       Том чувствовал себя отмщённым. Она так потрепал ему нервы, так эгоистично пыталась покончить со всем этим не спросив разрешения, будто они не заключили чёртову сделку с вполне чёткими условиями. Так решительно хотела сбежать. Она была так хороша в своей смелости. Так грешна в своём малодушии. Так беспомощна.       Том был весел, пусть по его лицу и рубашке ещё стекали капли чая, а голова болела от усталости. Он вернулся к креслу, оставив девчонку стоять у двери. Сел, разгорячённый и напряжённый. Белая мокрая рубашка, серые брюки в клетку, влажные кончики кудрей. Он не пытался ни высушить одежду ни утереться, будто совсем об этом забыл, разглядывая свою безмолвную жертву.       Она не могла в его сторону даже посмотреть и очень из-за этого злилась, костеря Гонта последними словами. Её сознание сопротивлялось забытию, но оно скоро наступит. А за ним и смирение. До тех пор, пока Том не соизволит отпустить, снять Непростительное. Дать ей волю.       — Подойди ко мне. — приказал он достаточно громко, чтобы Кэсси услышала и только. Её тело двинулось бесконтрольно, медленно перебирая ногами в пижамных штанах. Она собиралась смыться отсюда босяком, совсем позабыв про свои пушистые красные носки, оставленные на диване.       Том разглядывал её как статуэтку, как картину в галерее. Безмятежное лицо, истощённое страхом и болезнью. Несчастной она выглядела так сладко. Том потянулся к рукаву белой ритуальной мантии пальцами, задрал его, чтобы провести по мягкой чистой коже, не испещрённой браслетами контрактов или обетов, молодую и наверняка солёную от выступившего от испуга пота. Он впился в запястье ногтями, оставляя некрасивые краснеющие лунки. Сознание девчонки билось в ужасе боли и неизвестности. Она думала о худшем, о том зле и насилии, на которое способен человек, чувствующий свою безнаказанность. И Том не собирался её разочаровывать. Он мог сделать вообще всё, что угодно, но не хотел быть жесток. Всего лишь поиграть, проучить и отпустить, будто ничего и не было.       — На колени.       Она опустилась мягко и сразу оказалась в плену чужих рук. Том сжимал её лицо нежно и бережно, будто не собирался прямо сейчас причинить ей страдание. Нет, она будет в порядке физически, а после и вовсе ничего и не вспомнит, но в процессе всё происходящее — безвыходная жуткая ситуация.       — Видела бы ты себя. — он ухмыльнулся невинно, ленивым взглядом перебегая с карих глаз на растянутые в лёгкой улыбке обкусанные губы. Девчонка выглядела так, будто рада его видеть, но как же горячо она его сейчас ненавидела. Если Том хоть на секунду снимет чары она накинется на него с кулаками. Такая своевольная и непокорная, что хотелось сломать. От желания сводило зубы.       Том потянулся ко лбу, прижался губами к переносице в лёгком поцелуе, после спустился к кончику носа, задел уголок губ. Кэсси в панике металась по клетке своего разума, выла от отвращения, а Том только веселился больше, оставляя на шее засосы, которые она не сможет скрыть. Пальцы тем временем расстёгивали белоснежные пуговицы. Под тканью мантии обнаружилась пижамная футболка, невинно-розовая в жёлтую горошинку. Мантия была сброшена на пол. Том дразнящим движением поманил девчонку к себе, усаживая прямо между своих разведённых ног.       — Расстегни ширинку, дорогая. И достань член.       Движения её рук были неловкими, но быстрыми, чётко следующими приказу. Тёплые пальцы легли на горячую от прилившей крови плоть. Том втянул воздух сквозь зубы и откинул голову на спинку кресла, обнажая длинную бледную шею. Под челюстью обнаружилась небольшая родинка. Кэсси хотела только одного: вцепиться ему в глотку и перегрызть. Том посмотрел на неё снисходительно из-под полуприкрытых век. Он хотел бы посмотреть, как эта маленькая слабая женщина попробует причинить ему, человеку выше на две головы и в полтора раза шире в плечах, физический вред. Тогда можно играючи схватить за запястья, повалить на пол и прижать, чтобы она дёргалась и кричала, но не имела сил вырваться. Птица в смертельных объятиях змеи.       — Сожми его у основания. — приказал он хрипло, — А теперь открой ротик.       Том скользнул пальцами между губ, слегка огладив уголки приоткрытого рта, уложил их на подёргивающийся язык почти на две фаланги, подвигал ими. Он будто погрузил пальцы в горячий пудинг, мягкий и влажный. Внутренности опалило жаром предвкушения, член заинтересовано дёрнулся у Кэсси под ладонью.       — Пососи их. И следи за тем, чтобы твои зубы были спрятаны.       Девчонка выполнила поручение безропотно. Слюна текла по подбородку, пальцам было так горячо и мокро. Том сжал зубы, представив, насколько слаще будут ощущения, когда этот рот насадиться на его член. Ругательства Кэсси внутри её разума уже даже не казались смешными, они стоили абсолютно каждого мгновения этого спектакля.       — Умница. — Том остановил её, впутав ладонь другой руки в рыжие волосы на макушке. Девчонка уже выглядела грешно: её лицо было мокрым от слюны, а щёки заалели из-за всего того смущения, что она чувствовала. Дыхание её безотчётно сбилось. Пусть контроль над движениями Кэсси был недоступен, но её тело всё ещё реагировало должным образом, и Том чувствовал себя чертовски польщённым.       — А теперь возьми в рот член и повтори всё то же самое.       Голос Тома был тихим и низким, он горячо выдыхал слова, как будто читал заклинание или молитву. Он давно не чувствовал такого острого влечения, и не силился понять, дело в девушке или в той вседозволенности, которую он чувствовал. Ощущение влажного жаркого рта на головке спровоцировало несдержанный стон. Так потрясающе. Девчонка следовала неровному ритму, то выпуская изо рта совсем, то насаживаясь глубже, неумело и грубовато из-за отсутствия практического опыта, но у Тома по загривку всё равно то и дело пробегали мурашки, заставляя бёдра бесконтрольно подёргиваться, а дыхание сбиваться. Удовольствие зудело под кожей, по нервам гуляли сладкие импульсы. У Тома плавился мозг. Полный контроль, безраздельное властвование над телом, которое реагировало, дрожало и краснело против собственной воли только потому, что он здесь. Не было ни единого шанса, что Кэсси Поттер не получает от этого такого же извращённого удовольствия, что и он сам, думал Том. Буря в её мыслях стихла, будто Кэсси решила просто отстраниться, позволив всему этому происходить. Она казалась такой растерянной. У Тома поджимались пальцы на ногах.       — Расслабь горло. — прошипел он. Разрядка была совсем близко, он чувствовал. Пальцы девчонки подрагивали на его члене и время от времени сжимались сильнее, будто Кэсси была на пути к возвращению контроля, но проигрывала чужой силе каждый раз. Её губы уже натёрты до красна и щипали в уголках, язык то и дело проходился по головке активней, пробуя предэкулят на вкус. Он не был мерзким, как ей хотелось бы, скорее непонятным и солёным. Девушка с интересом наблюдала за тем, как Министр теряет контроль, как трясутся его колени и тяжело и часто вздымается грудь. Она думала, что Том красив, как дьявол и так же коварен и ненасытен, как он. И что он чёртов козёл, которому стоит гореть в аду. — Дыши через нос.       Том слегка наклонил её голову, подпихнув ближе к паху и вцепился в волосы. Его член скользнул глубже в глотку мягко, но девчонка дёрнулась протестно, почувствовав на корне языка тошноту. Но это ощущение быстро стихло под градом резких ритмичных толчков. Кэсси не хватало воздуха, и сколько бы её бесполезное тело ни пыталось вдохнуть между рывками, кислорода всё равно не было достаточно. У неё закружилась голова, глаза заслезились и крупные капли слёз устремились вниз по щекам и подбородку, чтобы осесть на брюках Тома пятнами. Это было больно, горло судорожно сжималось на стволе. Том замедлился, вздохнул, согнулся, издал короткий задушевный стон. Он почувствовал, как по телу проходит судорога и поджимаются яйца, и вытащил член прежде, чем излиться девчонке на лицо. Белые вязкие капли росписью растеклись по коже, и Том не мог оторвать от них взгляда в тишине, наполненной треском поленьев в камине и громким дыханием.       — Ты выглядишь использованной, Поттер. — он ухмыльнулся лукаво, любуясь делом своих рук. И не только их, если уж честно. Его пальцы всё ещё аккуратно придерживали Кэсси за волосы просто потому что это было приятно, кожа под руками была тёплой, а волосы мягкими и пушистыми.       Сперма подсыхала, неприятно стягивая кожу лица. Кэсси очень жалела, что не может даже утереться. Но Том её желание уловил и уничтожил все следы своего преступления. В конце концов нечего разводить бардак. Заправился, оттолкнул девчонку, чтобы встать. Вожделение прошло, как и не было, но одна только мысль о том, что ещё он мог бы сделать приятно щекотала внутри. И в следующий раз девчонке не удастся спрятаться от него в глубинах своего Дворца Памяти. Но это в следующий раз.       Том поднял волшебную палочку, на миг заслышав в мыслях едва успокоившейся Кэсси панику, и проигнорировал её абсолютно бессовестно.       — Обливиэйт.