Шлюха Ёнбок

      Минхо осмотрелся, оказавшись в чужой квартире. Небольшая студия идеально подходила для человека, который живёт один. О том, что Хан Джисон один, Минхо уже знал. Несносный омега многое успел рассказать о себе, Ли его просто слушал. Он и сам толком не понимал, чем цеплял этот омега. Все твердил себе, что вообще-то этот человек весьма надоедлив и навязчив, и в общении с ним есть определенная доля дискомфорта. Но несмотря на любые доводы разума, Минхо поддался приглашению в гости. Просто потому что у него, как у доминантного омеги, были потребности, с которыми уже было тяжело бороться. А Джисон вроде как вполне сойдет.       Именно так и успокаивал себя Минхо. Да, в этом омеге нет ничего цепляющего. Да и болтает он много, и намеков не понимает, и шутит невпопад, и ест много, и щёчки эти…  Изумительно милые щечки, которые так и хотелось потрогать.       Минхо одернул сам себя: как бы он ни пытался, а разум всё равно подсказывал, что это ложь. Ли никогда бы не пошел домой к омеге, который ему не нравился. И тем более не пошел бы к омеге, который его раздражал. Хан действительно цеплял. Возможно, своей непосредственностью. Он немного напоминал ему Феликса, таким, каким младший брат был в детстве. Сейчас эти воспоминания были немного болезненными, потому что того милого ангелочка они с семьей потеряли.       — Может, выпьешь чего-нибудь? У меня есть пиво.       Минхо уставился на фотографии, красиво оформленные в рамки, что висели на стене. Где-то были виды на город, где-то лесные пейзажи, где-то люди в случайных позах. Нельзя сказать, что доминантный омега хорошо разбирался в фотографии, но даже он без проблем уловил авторский почерк.       — Твои работы?       Джисон встрепенулся.       — А? Да, мои. Нравится иногда фотографировать.       Минхо задумался. Хан был интересен хотя бы тем, что было совершенно непонятно, какие у этого человека амбиции или планы на дальнейшую жизнь. Он прекрасно разбирался в юриспруденции, через год должен был окончить учёбу и получить диплом. И при этом он явно хороший фотограф. Тогда зачем ему рок-группа? Фактически из-за постоянных разъездов, концертов, репетиций и сбитого режима дня будет страдать его учеба. А потом что? Получив диплом, он продолжит играть на клавишных? Ладно бы если это было хобби, но ведь это основная деятельность, приносящие ему деньги. А ведь Джисон вполне мог, будучи студентом, устроиться в адвокатскую контору, зарабатывать и получать профессиональный опыт — полезнее и выгоднее, чем его рок-группа.       Нет, Минхо ничего не имел против музыкантов. Каждому своё. Но... именно в данном случае он был убежден, что Хан не на своем месте.       — Недурно. Даже очень.       Джисон несколько секунд смотрел на него, словно узрев впервые в жизни, а потом улыбнулся:       — Ого, ты впервые меня похвалил.       Минхо не стал ничего на это отвечать. Он продолжил осматривать скромное жилье: раскладной диван, небольшой рабочий стол с творческим беспорядком на нем, светлая занавеска возле небольшого окна, пара стульев, обеденный столик, кухонный шкафчик и холодильник — действительно очень скромно.       Из рассказов самого Хана, Ли знал, что у парня нет родственников в Корее. Его родители, старший брат и родной дядя жили в Малайзии. Предполагалось, что и Джисон будет с ними, но парень оказался бунтарем. Когда собственный отец подобрал для него, тогда еще шестнадцатилетнего, альфу для дальнейшего замужества, Хан высказался резко против. Альфа был значительно старше него. Хоть и богатый, он был совершенно неприятен молодому омеге, который к тому моменту уже в полной мере осознал, что его в целом альфы не интересуют. Дело закончилось скандалом.       Отец не хотел принимать того, что его сын-омега, по его мнению, неправильный. Он надеялся, что замужество поменяет его и сделает «правильным». По своим нравам Малайзия была более суровой, чем Корея, отношения и союзы между представителями одного субгендера не просто порицались в обществе, но и считались нарушением, за которое следовали огромные штрафы.       Разумеется, отец хотел как лучше. Просто это «лучше» он понимал по-своему. У них был хороший бизнес, давно появились друзья, был просторный дом, стабильный доход и отличные перспективы. Они были абсолютно довольны своей жизнью, и переезжать куда-то только ради того, чтобы Джисон мог встречаться с тем, с кем хочет - они не планировали.       Когда Хан заявил, что сам хочет переехать, разразился второй скандал. После него Джисон просто собрал свои вещи и покинул отчий дом. Его тогда не держали. Отец был искренне убежден, что сын скоро сам вернется. Разумеется! Куда он вообще денется? Молоденький омега, без денег, без связей и даже без дома — все говорило о том, что Хан перебесится и придёт извиняться.       Но Хан так и не вернулся. Каким-то немыслимым образом он умудрился уехать в Корею, отыскать старых друзей, с которыми общался еще в детстве, некоторое время жить то на улице, то на вокзале, смог найти работу, и в итоге даже поступил в неплохое учебное заведение. Его упорством оставалось только восхищаться.       Минхо не знал, смог бы он сам так. Доминантные омеги имели преимущество рядом с рецессивными. Они умели давить, умели убеждать и добиваться своего. Но даже с такими умениями, приехав из другой страны ни с чем, было бы безумно сложно найти жилье, работу, и даже начать учиться.       — Ты так и не ответил, — Хан подошел поближе к гостю. — Выпьешь чего-нибудь?       Ли пришел не для того, чтобы пить пиво. Он внезапно схватил Хана за ворот худи и притянул к себе. Джисон испугался, но ненадолго. Едва доминантный омега прижал его к себе, запах Хана изменился — стал более густым и игривым.       — Имей в виду, — Минхо посмотрел в глаза Джисону, уже начав давить своей аурой. — Это никак не должно коснуться работы.       У Хана поплыл взгляд. Должно быть, он прежде не имел настолько близких контактов с доминантными омегами.       — Не переживай, я и сам никогда не смешиваю профессиональное с личном.       — Вот и хорошо.       Это единственное, что еще сдерживало Минхо. Он сократил расстояние между ними окончательно, прижавшись к чужим губам требовательным поцелуем. Хан, казалось, перестал дышать от такого напора. Ли любил целоваться, и делал это мастерски. Сминал чужие губы, подавлял волю, он словно захватчик, намеревался присвоить всё себе. Как правило, рецессивным омегам подобное нравилось.       У Хана подкосились ноги, но Минхо обхватил его за поясницу, не позволяя упасть или отстраниться. Вторая ладонь отпустила ворот и скользнула выше по шее к подбородку. Пальцы обхватили челюсть, и в тот же миг Джисон, полностью отдаваясь в чужую власть, приоткрыл рот, позволяя Ли соприкоснуться с ним языками. Хан невольно промычал от остроты ощущений и дрожащими руками вцепился в плечи Минхо, словно и правда боялся упасть. Это позволило Ли опустить ладонь с его поясницы на округлую задницу и сжать мягкую половинку. Фигура у Хана была просто шикарной: тонкая талия, широкие плечи, пышная попка, стройные ноги — полностью во вкусе Минхо.       Ощутив почти болезненное давление плоти в штанах, Ли разорвал поцелуй. У него было мало времени - нужно быстрее вернуться домой, к Ёнбоку. Так что лучше поспешить.       Джисон не сразу понял, что к чему. Когда Минхо отстранил его от себя и надавил на плечи, омега просто рухнул на колени. Он посмотрел снизу вверх. Взгляд мутный, словно пьяный — так действуют феромоны доминантного омеги. Они способны подчинить даже альфу, что уж говорить об омегах.       Видеть такого красавчика на коленях перед собой было приятно. Минхо довольно улыбнулся и расстегнул свои брюки. Хан опустил взгляд, теперь смотря на его пах. Во глазах мелькнуло понимание. Как только ремень был расстегнут, омега сам потянулся к ширинке.       — Открывай рот, — скомандовал Минхо. — Открой и жди, пока я его не займу тем, чего ему так не хватает.       После этих слов запах Хана стал еще более густым. Было приятно осознавать, что он настолько возбужден. Омега послушно открыл рот и посмотрел на Ли. Он выглядел одновременно и ничтожным, и соблазнительным. Когда штаны были спущены, Джисон уставился на член доминантного омеги, все также не закрывая рот. Он опустил руки, показывая полную покорность. Минхо обхватил его за волосы на затылке и притянул к себе, сходу заставляя полностью взять член в рот. Головка уперлась в глотку, но Хана это нисколько не смутило. Он любил делать минет.       Омега явственно ощущал, как намокли его трусы. Еще никогда он не тек так сильно просто от того, что приступил к отсосу. Сейчас же все было иначе: на него действовал чужой феромон и это было невероятно.       Парень двинул на пробу головой вперед–назад, быстро приноровился и принялся сосать, то и дело касаясь языком ствола, ощущая приятный привкус предэякулята. Заглатывая практически до основания, он откровенно дурел от происходящего. Приятно, до чего же это приятно...       Чужая ладонь все так же сжимала волосы, не позволяя расслабиться ни на секунду. Это был идеальный темп и идеальная поза. Джисону часто выпадала роль ведущего в отношениях и в постели, потому что ему попадались омеги, которые совершенно не умели брать ситуацию в свои руки. А ведь Хану хотелось именно подчиняться. Отдаваться тому, кто сильнее. Ощущать чужую власть над собой. Чувствовать, что им владеет другой омега, а не альфа или бета.       — Неплохо, очень даже неплохо, — практически елейным голосом проговорил Минхо. — Мне нравится, как ты стараешься. Сейчас ты должен заглотить целиком и не выпускать мой член из своей глотки некоторое время. И только попробуй не справиться!       Джисон не смог даже для вида посопротивляться. Отдать на растерзание этому человеку свое горло — без вопросов. Пусть терзает хоть всю ночь напролет. Этому омеге всё можно. Главное, чтобы он не останавливался.       Запустив в волосы Хана вторую ладонь, Минхо двинул бедрами и в самом деле погрузил свой член поглубже, так что Джисон оказался вжат носом в его пах. Омега зажмурился, стараясь держаться, затаив дыхание. Глаза заслезились, но он этого даже не заметил. Он совершенно не хотел, чтобы Ли быстрее отстранился. Было лишь одно желание — чтобы этот человек был доволен.       Возможно, это безумие. Но какая разница, если это так приятно?       Наконец, Минхо ослабил хватку и сам отстранил его от себя. Хан задышал ртом, ощущая, как по щекам побежали слезинки. Он смотрел на Ли, ожидая похвалу, и тот погладил его по щеке.        — Умница. А теперь приберись тут.       Голова все еще шла кругом, поэтому Хан не сразу понял, о чем речь. А вот Минхо неспешно повернулся к нему спиной, теперь утыкаясь ему в лицо своими шикарными бедрами. Штаны сползли окончательно и Джисон мог все рассмотреть. Эти бедра были просто олицетворением совершенства, и Хан был бы не против умереть, зажатым ими.       Минхо красиво прогнулся в пояснице и вновь притянул Джисона к себе. Тот осознал, что от него требуется и с полной готовностью накрыл ладонями чужие ягодицы и раздвинул их в сторону. Промежность Ли была откровенно влажной и пахучей,а запахом его выделений хотелось обмазаться с головы до пят, чтобы навсегда впитался и остался под кожей. Не теряя ни секунды, Хан припал языком к мокрой дырочке и тут же прошелся по ней кончиком языка, слизывая ароматные соки. Подобным ему тоже приходилось заниматься прежде и Хан никогда не отказывался полакомиться омегой. Но никогда прежде он настолько не терял голову в процессе.       Сколько прошло времени Джисон не смог бы разобрать при всем желании. Он увлекся, потерявшись в ощущениях и совершенно не заметил, как его возбужденная плоть практически болезненно ноет без внимания. Хотелось снова и снова вкушать чужие соки и наслаждаться запахом, но Минхо снова потянул его за волосы, заставив оторваться от любимого занятия. Еще мгновение и он потянул Джисона, словно собачонку, за волосы куда-то в сторону.       Как оказалось, в сторону дивана.       Это Хан понял лишь тогда, когда его опрокинули грудью на этот самый диван, коленями оставляя на полу. Минхо задрал кверху его худи, огладил руками голую спину, потом прошелся по ней языком, широко мазнув от поясницы к лопаткам и погладил бока.       — Пожалуйста, Хо…       Его трясло от нетерпения. Так хотелось, наконец, принадлежать полностью - этим рукам, этому человеку, раствориться в чужой страсти, почувствовать себя наполненным, абсолютно потеряться в чужом феромоне.       — О чем ты просишь?       Даже в такой ситуации голос Минхо звучал подчеркнуто холодно и отстранено. Хан понял, что нужно ответить.Иначе доминантный омега может вздумать мучить его, намеренно затягивая с самым главным.       — Пожалуйста, трахни меня как следует. Выеби меня. Пожалуйста…       Ли шлепнул его по заднице.       — Вижу хватку настоящего юриста — говоришь коротко и по делу. Молодец.       Наконец, он расстегнул его штаны и приспустил их. Хан почувствовал влажной кожей холодок. Впрочем, он был рад избавиться от мокрого белья, даже несмотря на то, что представал перед Минхо в самой унизительной позе. Ему и это нравилось. Так что к чему стеснения?       Минхо не церемонился. Он тут же ввел палец в расслабленное, влажное колечко мышц и чуть покрутил им.       — О-ох…  Да-а…       — Какой нетерпеливый. Когда ты в последний раз трахался?       — М-м-м…       — Отвечай, омега.       — Месяц назад…        — С омегой?       — Да …       — Он оприходовал твою попку или ты его?       Джисон замолчал, почувствовав, как теперь в него проникает два пальца.       — Я его …       — Бедняжка,— Минхо усмехнулся. — Сладенький омежка не получил желаемого. Ты, наверное, просто хотел, чтобы тебя трахали в попку?       На сей раз Хан ничего не смог ответить. Все и так было очевидно. Он просто промычал что-то и спрятал свое лицо в ладонях. Мысли в голове путались. Ноги дрожали от нетерпения, а по бёдрам стекала смазка, которой выделялось всё больше и больше.       — Ничего. Сейчас всё будет.       Едва прозвучала эта фраза, как Джисон вскинул голову и простонал в голос. Ли резко вошел в него, сходу заполнив с собой. Он не позволил омеге перевести дух, схватив за поясницу и начав двигаться в быстром темпе. Трахая Хана так, как тот и хотел.       — Подрочи себе.       Это был приказ, который нельзя игнорировать. Джисон тут же опустил руку к своему члену, прижимаясь к мягкой обивке дивана щекой и зажмурив глаза. Он был сосредоточен на ощущениях и на окружившем его запахе возбужденного доминантного омеги. Должно быть этого и не хватало ему для полного удовлетворения все эти годы  — именно такого омеги, который бы вытрахал из него всю душу, просто согнув раком на полу в его квартире. Всего-то и нужно было, чтобы его вот так довели да оргазма.

***

      Хан очнулся, лежа на своем диване — уже разложенном и накрытым простыней. Единственным источником света был маленький ночник, который он обычно включал, если приходилось работать после полуночи. Омега повернулся на другой бок, понимая, что он под тонким пледом абсолютно голый. Поясницу немного тянуло, ягодицы все еще горели от хлёстких шлепков, а колени побаливали.       Минхо обнаружился, стоящим рядом с диваном. Он уже застёгивал свою рубашку — весь опрятный, с уложенными волосами, словно только что от стилистов.       — Уже уходишь? — спросил Хан.       Ли не смотрел на него.       — Да, как видишь.        Джисон блаженно заулыбался.       — Ты мог бы остаться на ночь.       Доминантный омега мотнул головой.       — Нет.       Он был немногословен, но Хана ничего не смутило. К такой манере общения он уже привык.       — Трахнешь меня так еще раз?       Минхо натянул на себя пиджак. Он, кажется, обдумывал свой ответ, а потом посмотрел на Хана:       — Посмотрим на твое поведение.        Джисон усмехнулся.       — Ли Минхо, — блаженным тоном выдохнул он. — Ты просто нечто.       Тот все так же не изменился в лице.       — Еще бы.       Не говоря больше ни слова и даже не попрощавшись, он взял свою сумку и, повернувшись, покинул квартиру, захлопнув за собой дверь. Джисон проводил его взглядом и опрокинулся на спину. Ему было хорошо, тело было расслабленным и удовлетворённом.       — Ты просто нечто,  — повторил он. — Невероятен…       Он снова заснул блаженным сном.              Минхо, спускаясь с лестницы, вызвал себе такси. Едва он оказался на улице, телефон завибрировал от входящего вызова. Ли нахмурился - братья звонили ему только в крайнем случае.       — Алло.        — Хо, где ты?       Голос Феликса звучал спокойно и тихо.       — Уже еду домой. Что-нибудь случилось?       Минхо мимоходом посмотрел на часы — половина второго, уже поздно. Обычно Ёнбок в это время спит, а Феликс отсиживается на кухне после ночных гулянок.       — Случилось, — ответил младший. — Ёнбок в больнице, его госпитализировали.       Ли замер на месте. Душа в миг похолодела.       — Что?       — Не переживай, с ним все нормально. Он неважно себя почувствовал, поэтому я отвез его в больницу. Врач осмотрел его и сказал, что ему лучше полежать под наблюдением. Еще что-то говорил про то, что один из малышей лежит неправильно — ногами вниз.       Минхо глубоко вздохнул.       — Когда это случилось?       — Ну, часа три назад или чуть больше.       — Тогда какого черта я узнала об этом сейчас, а не три часа назад?!       Минхо и сам не ожидал, что перейдет на повышенный тон.       — Узнал бы, если бы был дома, — в привычной манере отозвался младший омега.       — Феликс!       — Ладно-ладно, прости. Не знаю, я растерялся и не сообразил позвонить тебе. Если хочешь отчитать меня за это, то давай не по телефону.       Минхо мотнул головой. Он и правда хотел отчитать Феликса, желательно отвесить ему оплеуху за то, что сразу не сообщил о подобном происшествии. Но делать это по телефону и правда не лучшая идея.        —В какой вы больнице?       — Я уже дома. Мне сказали прийти завтра, купить фрукты, а всё остальное там есть. Это хорошая клиника.        Минхо цокнул языком.       — Поверить не могу, что ты сообщаешь мне обо всем постфактум.        Было слышно, как Феликс выдохнул.       — Ну, прости, я правда растерялся. Не знаю, как так получилось.       — Обсудим, как я приеду домой. Если за то время, что я еду, что-нибудь произойдет, сообщи мне сразу, в ту же секунду.       Феликс что-то пробубнил, должно быть, выражая согласие, но Минхо сбросил вызов.       Нужный автомобиль подъехал, и омега поспешил забраться внутрь, продиктовав адрес. Уже в пути он осознал нечто важное: Феликс всецело доверял ему, как старшему брату и надежному члену семьи. Поэтому звонил ему всегда, если ему было тревожно, если он был растерян или просто не знал что ему делать. Ему в принципе было важно, чтобы в такие моменты с ним рядом был кто-то, кому он доверяет и кто кажется ему надежным. В этот раз он переволновался за Ёнбока, но так и не позвонил Минхо в самый пик своего волнения. Что бы это могло означать? Младший внезапно научился сам справляться со своими тревогами? Или же с ним рядом был кто-то ещё, кто тоже казался надёжным?       Минхо не знал, что и думать. Надо будет спросить об этом. Как знать, может в жизни младшего из братьев что-то поменялось?

***

      Ян Чонин проснулся от звонка. Он машинально взял телефон в руки, поднес его к лицу и замер, уставившись на экран. Лежавший в постели рядом с ним Сынмин тоже проснулся. Он повернулся к Чонину, спросонья едва соображая, что к чему.       Телефон продолжал разрываться от входящего вызова.       — Ты чего?       Растерянный альфа сперва посмотрел на него, а потом показал экран, на котором высвечивалось имя «Ёнхун». Сынмин замер. Это имя… Этот омега. Тот самый Ёнхун, с которым так хотели свести Чонина его родители. Тот самый омега, что по итогу родил ему сына.       Ким осознал в полной мере, что ничего хорошего такой звонок не предвещает. Чонин смотрел на него, словно спрашивая взглядом, что ему делать. Так что Сынмин поджал губы:       — Ответь.       Очевидно, этого Ян не хотел, но все же провел пальцем по экрану и тут же включил громкую связь.       — Чонин! Наконец-то ты ответил!       Хорошо знакомый голос был пропитан паникой. Сынмин замер.       — Что случилось? Почему ты звонишь?       — Ты должен срочно приехать! Умоляю! Вылетай в Пусан ближайшим рейсом, где бы ты сейчас ни был!       — Да в чем дело-то?       — Твои родители… Чонин, они попали в аварию. Ты слышишь? Они разбились, Чонин. Твой отец сел за руль пьяным, он весь вечер кричал на всех, отказался брать такси, вел себя как… Чонин, они погибли на месте, еще до приезда скорой. Ты их единственный сын, ты должен приехать! Пожалуйста… Я не знаю, что делать. Мне страшно…       Телефон выпал из рук Чонина. Ёнхун еще что-то говорил, но Ян не слышал его слов. Он вообще ничего не слышал.       Сынмин сидел рядом, потрясенный услышанным.