Незавершенная симфония

Машина плавно тронулась с места, и Рио опустила взгляд, сосредоточившись на своих ладонях. Пальцы чуть дрожали, как будто от холода, хотя в салоне было тепло, почти душно. Она сидела на заднем сиденье, плотно прижавшись к двери, словно хотела стать частью обивки. Эванора за рулём даже не смотрела на неё, её спина была напряжённой, как струна. Между ними стояла абсолютная тишина, густая, как осенний туман. Рио не знала, что сказать. Её горло сдавливало невидимое кольцо, слова застревали на полпути к губам и исчезали, будто их никогда не существовало. Голова гудела от мыслей, от воспоминаний, от боли. Она уставилась в боковое окно, но даже пейзажи за стеклом казались чужими. Её глаза видели только мутные отблески света от уличных фонарей. Машина ускорилась, преодолевая очередной перекрёсток, и от этого движения Рио на миг стало невыносимо плохо. Она глубоко вздохнула, стараясь удержаться в моменте. В груди что-то медленно разрывалось, будто каждый вдох ранил её изнутри. Она ощущала себя мёртвой, просто оболочкой, наполненной лишь тяжестью, которая тянула её вниз. Эванора, казалось, наслаждалась тишиной, но Рио знала: это не спокойствие. Это была буря, спрятанная за холодным фасадом. За все годы знакомства она научилась распознавать моменты, когда Эванора была готова взорваться. Эта женщина никогда не говорила просто так. Её слова всегда были выстрелами. Когда машина остановилась возле её дома, Рио не сразу поняла, что они приехали. Лишь звук спешно переключающегося рычага привёл её в себя. Эванора обернулась, её холодные глаза встретились с её взглядом. — Оставь её, — бросила она так, словно это был приказ, а не просьба. Рио не ответила. Её губы дрогнули, растянувшись в злой, саркастической улыбке, и она тут же отвернулась. Она открыла дверь и вышла из машины, резко захлопнув её за собой. Дверь её дома была близко, но казалась чем-то недосягаемым. Она поднялась по ступеням, каждая из которых гулко отдавалась в её сознании, и вставила ключ в замок. На долю секунды ей показалось, что она не сможет открыть дверь, что этот порог станет очередной границей, которую она не сможет преодолеть. Когда дверь всё же открылась, она услышала шаги. Робин. Его голос раздался громче, чем она ожидала: — Рио?! Где ты была? Она повернула голову и увидела его. Его лицо было измученным, переполненным паникой и злостью. Он подходил ближе, шагал через порог, и его голос набирал силу: — Ты знаешь, как я волновался? Где ты пропадала? Я искал тебя, я обзвонил всех! Почему ты не взяла трубку? Почему? Она не смотрела ему в глаза. В её груди поднялась стена, непроницаемая, холодная. Её голос прозвучал тихо, будто из глубины: — Я не хочу об этом говорить. Она развернулась, направляясь вверх по лестнице, не глядя на него. — Что значит «не хочу»? — Робин шагал за ней, его голос был раздражённым, но больше обеспокоенным. — Ты исчезла на сутки! Ты даже не представляешь, что я подумал, что я пережил! Рио отметила, как сильно этот мужчина преувеличивал. Если бы была возможность провести с Агатой целые сутки, то она бы… Она бы наконец ожила. Она не отвечала. Только поднималась выше, её ноги двигались автоматически. — Рио, ты меня слышишь?! — почти кричал он, но её не волновало. Она дошла до ванной комнаты, открыла дверь, но Робин был за ней. — Нет! — Он положил руку на дверь, мешая ей закрыться. — Скажи мне! Где ты была? Что случилось? Почему ты не отвечала? Её голос дрожал, но она сказала это твёрдо: — Робин, оставь меня в покое. — Нет! — Ты просто не можешь так поступать! Ты не можешь исчезать, не можешь молчать! Ты не имеешь права так со мной поступать! Рио сжала зубы, её руки дрожали, когда она попыталась сильнее надавить на дверь. — Я сказала, оставь меня в покое. — Почему ты так себя ведёшь? — Он не отступал. — Я хочу знать правду! Она подняла глаза, её взгляд был ледяным, пустым, как глубокий океан. — Потому что я не хочу тебя видеть, Робин. Эти слова ударили в него, как камень. Он замер, его рука медленно сползла с двери. Рио не дала ему времени на ответ. Она закрыла дверь перед его лицом, повернула замок, и, наконец, осталась одна. Она прислонилась спиной к двери, чувствуя, как её ноги ослабели. Она опустилась на холодный кафель, закрыв лицо руками. Её плечи вздрагивали, но она не позволила слезам прорваться. Ей казалось, что она сломалась окончательно, но не могла даже плакать. Всё, что осталось, это пустота. Рио открыла дверь своей квартиры, сразу столкнувшись с едва ощутимым запахом ванильных свечей, смешанным с лёгкой горечью дешёвого кофе. Этот аромат был ей привычен, но сейчас казался неприятным. На полу у входа были синие туфли, аккуратно поставленные у стены, их острые носы словно смотрели прямо на неё, осуждая. Рио закатила глаза, чувствуя, как раздражение медленно, но верно пробирается в её грудь. — Чёрт, — тихо вырвалось у неё. Она сняла кеды, пнула их куда-то в сторону и пошла вглубь квартиры. Вчера она сказала Джинни, что у них на работе корпоратив. Лучше бы соврала. Девушка и так слишком часто жаловалась на её «отстранённость». Этот разговор был лишним. Рио поставила чайник на плиту, насыпала в заварник зелёный чай и, нагнувшись к нижней полке, достала пачку печенья. Хрустальная тишина квартиры позволила ей слышать даже слабый шорох ткани за спиной. Она знала, кто там. Конечно же, Джинни. Её… любовница? Была красивой. Очень красивой. Высокая, с идеально прямыми ногами и кожей цвета слоновой кости. Короткие белокурые кудри небрежно обрамляли её лицо, а тёмные глаза, карие и глубокие, сейчас смотрели на Рио из-под нахмуренных бровей. Её фигура скрывалась за широкой футболкой, которая едва прикрывала её бёдра, но не могла скрыть её недовольства. Всё в её позе, от чуть согнутых локтей до напряжённых ключиц, выражало глухую ярость и обиду. Рио не оборачивалась. Она залила кипяток в чашку и, откусив печенье, равнодушно сказала: — Да, я не ночевала дома. Да, я была не одна. Нет, секса не было. — Как ты так можешь? — голос Джинни дрожал, её эмоции были как на ладони. Рио пожала плечами и повернулась к ней, держа чашку обеими руками, словно это был её единственный щит. — Мы же обсуждали это. Ты знала, на что идёшь. — Обсуждали? — Джинни повысила голос, её руки дрожали. — Ты серьёзно? Обсуждали, что ты можешь просто уходить, когда захочешь, не отвечать на звонки и… и… черт возьми, Рио, ты даже не извинилась! — Потому что мне не за что извиняться, — спокойно ответила она, отпивая чай. Джинни вскинула руки, её глаза блестели, словно она вот-вот разрыдается. — Это всё, да? Ты даже не пытаешься… Чёрт, ты даже не заботишься обо мне! — Джинни, — голос Рио оставался ровным, почти монотонным. — У нас только секс. Ты согласилась на это. — Но я передумала! — воскликнула Джинни. — Ты не можешь просто… просто… — Что? — перебила её Рио. — Сказать правду? Ты знала, что я не хочу отношений. — Но я люблю тебя! — слова сорвались с губ Джинни как крик. Рио на мгновение закрыла глаза, глубоко вдохнув. Она поставила чашку на стол и медленно подошла к девушке, её взгляд оставался прямым, но в нём уже появилась усталость. Она взяла Джинни за плечи, её пальцы легко сжали тонкую ткань футболки. — Джинни, я тебя не люблю. Глаза блондинки наполнились слезами, её губы дрожали. — Но я же… Но ты… — Нет. — Рио говорила чётко, без единой заминки. — Я даже не буду извиняться за это. Это с самого начала было очевидным. Джинни сделала шаг назад, её лицо исказилось от боли и злости. Её рука рванулась вперёд, но Рио поймала её за запястье ещё до того, как ладонь достигла её щеки. Их взгляды встретились, и в этот момент всё напряжение прорвалось наружу. — Ты правда хотела ударить меня? — тихо спросила Рио, её голос теперь был холодным. Джинни попыталась вырваться, но Рио не отпустила её руку. Вместо этого она добавила: — Оставь ключи себе. Я сменю замки. Её слова прозвучали как приговор. Блондинка замерла, её глаза наполнились ещё большими слезами, но теперь в них было отчаяние. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Рио отпустила её руку, развернулась и вышла из кухни. Она не оглядывалась, не остановилась. Только звук её шагов эхом отдавался в пустой квартире, а Джинни осталась стоять посреди кухни, будто мир вокруг неё рухнул. Рио сидела на холодной плитке ванной комнаты. Обхватив колени руками, она опустила голову, её взгляд был сосредоточен на трещине в плитке, которая вела от стены к центру пола. Она не знала, сколько прошло времени. Может быть, десять минут, может, полчаса. Всё, что она чувствовала, — это глухой стук в висках и тяжесть в груди, словно кто-то водрузил туда камень. Она даже не пыталась включить воду, не делала иллюзии того, что пришла сюда, чтобы принять душ. Она просто сидела, позволяя времени утекать сквозь пальцы, как песок. Когда ей наконец удалось пошевелиться, она встала с усилием, опираясь ладонью на край раковины. Склонившись над зеркалом, она увидела своё отражение: размазанная тушь подчёркивала тёмные круги под глазами, остатки помады на губах выглядели как слабое напоминание о том, что когда-то её лицо было свежим и ухоженным. Она включила холодную воду и, собрав ладонями струю, плеснула себе в лицо. Остатки косметики смешались со слезами, оставив на её коже липкий налёт, от которого хотелось избавиться. Рио вытерлась жёстким полотенцем, но так и не почувствовала себя лучше. Взявшись за ворот рубашки, она начала тянуть ткань, готовясь снять её, когда перед глазами вспыхнули образы, от которых дыхание сбилось. Агата. Голубые глаза, такие ясные и одновременно укрытые тенью. Объятия, которые были как спасение, словно только в них Рио могла найти что-то настоящее. Затем — поцелуи, тёмные, осторожные, словно Агата не хотела нарушить хрупкость момента, касаясь губами её шрамов. Всё это пронеслось перед глазами, как будто сон, но слишком реальный, чтобы быть забытым. Рио остановилась. Её руки опустились. Она выдохнула, будто пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний, но вместо этого почувствовала, как грудь сдавило от тоски. Резким движением она выключила воду и покинула ванную комнату, не удосужившись закрыть за собой дверь. Она вошла в спальню и облегчённо заметила, что Робина в комнате не было. Это дало ей небольшую передышку. Рио направилась к гардеробной, открыла раздвижные двери и, не раздумывая, сняла рубашку и брюки, бросив их в корзину для стирки, даже не сортируя. Её пальцы нащупали мягкую ткань зелёной шёлковой ночнушки. Короткая, с тонкими бретелями, она давно стала её любимой. Надев её, Рио добавила халат из того же комплекта, аккуратно затянув пояс. На одной из полок она нашла резинку для волос. Собрав их в низкий пучок, она оставила несколько прядей у лица, которые мягко обрамляли её скулы. Это заняло меньше минуты, но почему-то каждое действие казалось ей бесконечно долгим. Выйдя из спальни, она направилась вниз по лестнице. Кухня встретила её приглушённым светом, который оставил тени на стенах. Она подошла к винному шкафу, выбрала белое вино и достала штопор. Открыв бутылку, Рио на мгновение задержалась, посмотрев на две стоящие рядом полки. Воспоминание о том, как они с Робином спорили, что лучше, красное или белое, мелькнуло в её голове, но она быстро отмахнулась от него. Рио взяла два бокала. Её пальцы легко обхватили холодное стекло, и она направилась в гостиную. Робин сидел на диване, повернувшись к ней спиной. Его поза была напряжённой: он сцепил руки в замок, пальцы побелели от усилия. Голова была слегка опущена, как будто он пытался удержать что-то внутри, чтобы не выплеснуть наружу. Почему-то это заставило её почувствовать облегчение. Она знала, что он не станет продолжать расспросы, по крайней мере сейчас. Рио молча прошла мимо него, села рядом на диван и поставила два бокала на кофейный столик. Её движения были медленными, почти ленивыми, но внутри неё всё кипело. Она налила вино, разлив его равномерно в два бокала, хотя знала, что Робин может даже не притронуться к своему. Взяв один, она откинулась назад, подтянув ноги на диван. Глоток был долгим, освежающим, и Рио на мгновение закрыла глаза. Её голова откинулась на спинку дивана, а губы изогнулись в лёгкой, почти невидимой улыбке. Рио сидела на диване, уютно устроившись среди мягких подушек. На столике перед ней стоял недопитый чай с лёгким ароматом жасмина, её любимый. На экране телевизора мелькали знакомые кадры сериала, который они с Агатой смотрели днём. Её ноги были вытянуты вдоль дивана, а в одной руке она держала печенье, медленно откусывая кусочек за кусочком. Ей было хорошо. Даже удивительно хорошо, учитывая, как начался её день — с раскалывающейся головы и ощущения, что весь мир хочет добить её. Агата словно стерла это состояние прикосновением, своим мягким голосом и тёплым взглядом. Вдруг с кухни раздался шорох — звук бумажных пакетов и шагов. Рио вздохнула и, закатив глаза, цокнула языком. Ах да, Джинни. Как она могла забыть? Девушка вошла в гостиную, остановившись на пороге с двумя объёмными пакетами в руках. Её белые кудрявые волосы небрежно спадали на лицо, карие глаза смотрели настороженно, но немного отчуждённо. На ней была любимая широкая футболка Рио, которую она давно присвоила, и в руках она сжимала ручки пакетов, как будто от этого зависела её жизнь. — Всё, — коротко бросила Джинни, поставив пакеты у стены. — Отлично, — спокойно ответила Рио, не отрывая глаз от экрана. Она откусила очередной кусочек печенья и сделала глоток чая, игнорируя настороженность в голосе девушки. — Она лучше меня? Рио напряглась, но внешне никак не отреагировала. Она выдохнула через нос, словно пытаясь сохранить равнодушие, и лениво ответила: — О, перестань. — Кто она? — голос Джинни дрогнул. — Ты её не знаешь, — Рио сделала вид, что её вопрос не зацепил. — Рио, кто она? — настаивала Джинни, не двигаясь с места. Видаль решила, что если продолжит её игнорировать, Джинни просто успокоится и уйдёт. Но та была настроена решительно. — Ты даже не можешь назвать её имя? — продолжала Джинни, её голос становился всё громче, а слёзы уже блестели в уголках глаз. — Сколько это длится? Рио повернула голову, её лицо оставалось невозмутимым, хотя внутри она уже начинала раздражаться. — Джинни, мы обсуждали это, — сказала она спокойно. — У нас с тобой не было обязательств. — Ты лжёшь! — голос Джинни дрогнул, и она сделала шаг вперёд. — Ты не можешь быть такой жестокой! Рио снова повернулась к телевизору, надеясь, что это прекратится само собой. Она отпила чай, как будто ничего не происходило. Но Джинни не остановилась. Она оставила пакеты, обошла диван и встала на колени перед Рио. — Пожалуйста, не оставляй меня, — прошептала она, хватая руки Рио и прижимая их к своему лицу. Её слёзы были горячими, и это прикосновение заставило Рио внутренне содрогнуться. — Джинни, — начала Рио, глядя сверху вниз на девушку. — Это зашло слишком далеко. — Ты ведь хотела семью, — прервала её Джинни, не отпуская рук. Рио вздохнула. Она говорила мягко, почти с сожалением: — Я никогда не хотела семью, дорогая. Это ты придумала. — Но я могу показать тебе, как это бывает! — голос Джинни сорвался, она схватила руки Рио ещё крепче. — Только дай мне шанс! Рио убрала руки из её ладоней и поднялась, подойдя к окну. Она посмотрела на тёмную улицу, как будто искала там ответ. — Уже поздно, Джинни. Мне завтра на работу. — Вы работаете вместе? — с подозрением спросила Джинни. — Причина не в этом, — отозвалась Рио, сохраняя спокойствие. — А в чём тогда? Что со мной не так? — в её голосе была смесь боли и отчаяния. Рио повернулась и посмотрела на неё с лёгкой грустью: — Ты прекрасна, но ты не моё. Эти слова, казалось, разорвали Джинни на части. Она схватилась за грудь, будто ей не хватало воздуха, и, не в силах сдержать себя, разрыдалась. — Это из-за неё! — закричала она. Рио подошла к ней, опустившись на корточки, и положила руки ей на плечи. — Джинни, это не из-за неё. Это из-за нас. Мы были хороши вместе, пока это было легко. Но теперь это перестало быть тем, чем должно быть. Джинни подняла глаза, полные слёз, но ничего не ответила. Она медленно встала, собрала пакеты и направилась к двери. — Забери ключи, — сказала Рио, остановив её на пороге. — Они мне не нужны. Джинни разрыдалась громче, но ничего не сказала. Она захлопнула дверь, оставив после себя звенящую тишину. Рио выдохнула с облегчением, схватила телефон и открыла Instagram. Её пальцы сами нашли аккаунт Агаты. Её сердце немного успокоилось, когда она увидела знакомую фотографию. Тишина в гостиной казалась оглушительной. Рио сидела на диване, откинувшись на подушки, с бокалом вина в руке. Робин сидел рядом, напряжённый, но теперь уже гораздо спокойнее. Он скрестил руки на груди, но не смотрел на неё. Его взгляд был направлен куда-то в пустоту перед собой. — Рио, — наконец произнёс он, тихо и осторожно. — Что происходит? Она не сразу ответила. Сделала небольшой глоток вина, чтобы дать себе время. Её пальцы нервно постукивали по тонкому стеклу бокала, но лицо оставалось бесстрастным. — Проблема во мне, Робин, — проговорила она, наконец. Голос её был хрипловатым, будто высох от всех слов, которые она держала в себе. — Это не ответ, — он повернулся к ней, его взгляд был твёрдым, но полным беспокойства. — Что это значит? Почему ты говоришь, что проблема в тебе? Рио тяжело вздохнула, поставив бокал на столик. Она повернулась к нему, встретившись с его глазами. — Это правда. Я сломана, Робин. Я… я не могу быть той, кто тебе нужен. Он сдвинул брови, его лицо исказилось от непонимания. — Это чушь, — твёрдо сказал он. — Мы семья, Рио. Мы справимся с любыми сложностями. Нам просто нужно поговорить, разобраться. — Семья, — повторила она, горько усмехнувшись. Это слово звучало чуждо, словно из другого языка, из другой жизни. — Это не так просто, Робин. — Но мы же можем попробовать! — его голос поднялся, в нём звучала отчаянная надежда. — Мы можем обратиться к терапии, например. Это нормально, многие пары проходят через это. Рио невольно вспомнила, как Агата говорила ей то же самое всего несколько часов назад. Её усмешка стала чуть более заметной, но глаза оставались печальными. — Это ничего не изменит, — тихо сказала она. — Почему ты так уверена? — Робин потянулся к её руке, положив свою ладонь поверх её пальцев. — Я знаю, что ты проходишь через что-то. Я не слепой, Рио. Я всё вижу. Но мы можем пройти через это вместе. Она закрыла глаза на мгновение, позволяя его словам отозваться внутри неё. Затем убрала руку, положив её ему на плечо, как бы в попытке поддержать, но одновременно сохранить дистанцию. — Робин, ты хороший человек. Ты был рядом, ты всегда был настоящим мужчиной. Воспитанный, благородный, чуткий. Просто чудесный. — Она замолчала на мгновение, глядя ему в глаза. — Кому-то с тобой очень повезёт. — Кому-то? — перебил он, его голос дрогнул. — Но почему не тебе? — Потому что я больше не могу держать тебя. В своём несчастье я разрушаю и твою жизнь. И это ужасно. Робин открыл было рот, чтобы возразить, но закрыл его, заметив выражение её лица. Он смотрел на неё долго, будто пытаясь понять, как всё зашло так далеко. — Я тебя люблю, Рио, — сказал он наконец, тихо, но твёрдо. Она закрыла глаза, не в силах выдержать его взгляд. — Я знаю, Робин, — прошептала она. — А ты? — его голос стал мягким, почти сломленным. — Робин… — она пыталась оттянуть этот момент, но он смотрел на неё, ожидая ответа. — Рио, скажи мне, — повторил он. Она опустила голову, её плечи дрогнули. — Нет, не люблю, — наконец сказала она, её голос был почти не слышен. Робин отвёл взгляд. Его лицо оставалось бесстрастным, но она видела, как его пальцы судорожно сжались. — Пожалуй, на этом всё, — сказал он, поднимаясь с дивана. Он схватил бокал, оставленный на столике, и одним глотком выпил всё вино. Затем поставил его обратно, словно ставил точку в разговоре. — Я переночую в отеле. — Да, — тихо ответила она, не поднимая глаз. Он ушёл, забрав пальто с вешалки, даже не хлопнув дверью. Она проводила его взглядом, но не встала, не сделала попытки остановить. Когда дверь захлопнулась, Рио потянулась за телефоном. Её пальцы сами нашли приложение Instagram, и она ввела имя, которое знала наизусть. Аккаунт Агаты. Но вместо фотографий и сторис она увидела пустую страницу. Блокировка. Её сердце сжалось, а затем стало пустым, как бокал, который Робин оставил на столе. Агата Харкнесс. Её страница оказалась ожидаемо стильной. Каждая фотография была идеальна: безупречная композиция, тщательно продуманные цвета и контрастные акценты. На одном снимке Агата стояла на фоне кирпичной стены, одетая в классический тренч и массивные ботинки. На другом — утренний кофе в керамической чашке, рядом лежит книга. Всё выглядело будто из глянцевого журнала. Рио машинально улыбнулась, листая вниз. Она отметила, как сдержанно и профессионально это выглядело. И всё же её взгляд остановился на закрепленных историях. Кружочки были оформлены минималистично: «Дом», «Работа», «Я». Видаль нажала на один из них. Первая история: Агата в саду. Тёплый солнечный свет падает на её плечи. Она в домашней одежде, убирает листья в углу кадра, слегка улыбаясь. Рио не смогла удержаться и чуть шире улыбнулась сама. Следующая история была совсем другой. На видео Агата находилась в каком-то элегантном ресторане с приглушённым светом. Небольшая сцена, обтянутая бархатом, за ней сидят музыканты — пианист и контрабасист. В центре кадра — Агата. Её глаза полузакрыты, губы едва касаются микрофона. Звучит джазовая мелодия, её голос тёплый и обволакивающий, с лёгкой хрипотцой. Рио удивлённо наклонила голову, будто не веря своим глазам. Она поёт? Видео заканчивалось под аплодисменты, но сразу начиналось новое. Агата, уже совсем другая, снимает себя. На ней ярко-синее платье, идеально подчеркивающее её фигуру, макияж тонкий, но акцентированный, волосы уложены лёгкими волнами. Она держит телефон, направленный на себя, и тихо напевает какую-то известную мелодию, улыбаясь в камеру. Рио прислонилась к спинке дивана, чувствуя, как её охватывает странное тепло. Агата была совсем не такой, как на работе. Этот контраст восхищал. Она провела пальцем вниз, возвращаясь к публикациям. Каждый снимок раскрывал что-то новое: Агата за бокалом вина в уютной обстановке, Агата с цветами — преимущественно азалиями, Агата на фоне заката с загадочной полуулыбкой. Рио провела ещё несколько минут, изучая профиль. Она заметила, как женщине явно нравится фиолетовый цвет: он мелькал в одежде, деталях интерьера, даже в оттенках бокалов. — Вот как в одном человеке уживается столько всего, — тихо сказала Рио самой себе. Она открыла вкладку с фотографиями, где Агату отмечали другие. Большая часть снимков была с мероприятий: корпоративы, встречи с друзьями. Один снимок, сделанный в лесу, привлёк внимание — Агата в туристической одежде сидит на упавшем дереве с кружкой чая. Лицо расслабленное, даже довольное. Но взгляд Рио остановился на другой фотографии. На ней Агата стояла рядом с женщиной постарше, в строгом тёмном платье. Рио открыла профиль этой женщины и увидела знакомую фамилию. «Харкнесс». Профиль матери Агаты выглядел иначе: фотографии подчёркивали статус и власть. Изящные интерьеры, дорогая одежда, события, где были подписаны влиятельные люди. На некоторых снимках была и Агата, но на них она выглядела сдержанной, почти холодной. Она поставила телефон на стол и потянулась за чашкой. Подняв её к губам, почувствовала, что та пуста. — Чёрт, — выдохнула Рио, поднимаясь с дивана. По пути на кухню, пока её босые ноги шлёпали по полу, Рио снова взяла телефон в руку. Её палец замер над синей кнопкой. Она посмотрела на неё несколько секунд, словно решая, стоит ли это делать. Потом всё же нажала: «Подписаться». И только после этого сделала глубокий вдох, отправляясь за чаем. Рио усмехнулась уголком губ, горько и безрадостно. Ещё пару лет назад всё было куда проще. Если бы это произошло тогда, она бы просто отправила Агате колкое сообщение, саркастичный комментарий или шутку, а потом — пару минут натянутого диалога, из которого она бы вывернулась с лёгкостью. И, конечно же, было бы кино. Или кофе. Или ещё что-то, к чему они обе были готовы. Но сейчас? Сейчас дверь была не просто заперта. Она была наглухо закрыта, а замок оказался слишком сложным, чтобы его взломать. Как бы сильно Рио ни хотела, как бы не пыталась подобрать ключи — ничего не изменится, пока Агата сама не захочет открыть её. Она закрыла вкладку и положила телефон на колени. Долгий вдох, болезненно медленный выдох. Движения были размеренными, но внутри всё дрожало. Рио провела пальцами по экрану, открывая контакты. Там, среди первых, был Робин. Его имя казалось почти чужим. Столько лет она произносила его легко, с теплотой, с привычкой, но сейчас… Сейчас оно весило слишком много. Она смотрела на экран, чувствуя, как сердце сжимается, а руки становятся тяжёлыми, будто каждый палец сковало железо. «Я хочу развод.» Пальцы замерли. Текст был коротким, без лишних деталей, без объяснений. В нём не было того, что он, возможно, хотел бы услышать: ни извинений, ни сожалений, ни даже намёка на компромисс. Только правда, как она есть. Рио перечитала сообщение раз пять. Потом ещё один раз. Каждый раз оно казалось ей всё более окончательным, всё более весомым. Она чувствовала, как это слово — «развод» — обрушивалось на неё лавиной, захлёстывая с головой. Её пальцы задрожали. Ещё один глубокий вдох. Ещё один болезненный выдох. И затем она нажала «Отправить». Сообщение ушло мгновенно, как и тысячу раз до этого, когда она писала Робину о покупках, о планах, о бытовых мелочах, которыми они делились. Но на этот раз всё было иначе. Теперь за этими словами стояла её свобода. И его тоже. Телефон выпал из её руки и с мягким стуком приземлился на диван. Она опустила голову, зажмурив глаза. Почему это так тяжело, если это правильно? Где-то в глубине души она знала ответ. Она разрушала не только отношения, но и целую часть своей жизни. Ту, что они строили вместе, даже когда было сложно. Робин был хорошим. Настоящим. Его доброта и терпение, его умение слушать и быть рядом… Всё это делало его достойным счастья. Но она уже давно знала: счастье с ней ему не светит. И всё же, этот момент — отправка короткого сообщения — казался концом не только их брака, но и того человека, кем она была рядом с ним. Рио открыла глаза, провела ладонью по лицу и поднялась с дивана. Она прошлась по гостиной, будто это могло помочь облегчить тяжесть внутри. Но каждое движение давалось с трудом. Её взгляд снова упал на телефон, но теперь она не взяла его в руки. Она знала, что ответ Робина не заставит себя ждать.