Незавершенная симфония

Агата сидела в своём любимом кресле, машинально кутаясь в мягкое, старое одеяло. Оно совсем не грело, но сейчас ей не нужно было тепло. Скорее, ей хотелось спрятаться, укрыться, замотаться в этот клочок ткани, словно он мог оградить её от мыслей и чувств, которые разрывали её изнутри. Она смотрела на Рио, лежащую на её диване. Та свернулась в крохотный комок и спала. Она так же сжимала в руках края пледа, скрестив руки, который Агата дала ей. Рио выглядела иначе. Совсем не так, как Агата помнила её. Её некогда пышные светлые волосы теперь были коротко подстрижены и окрашены в тёмный цвет, чуть торчали в разные стороны, словно Рио устала даже от попыток привести их в порядок. Под глазами пролегли тёмные круги, оставляя впечатление долгих ночей без сна. Маленькие морщинки, которых раньше не было, мягкими линиями очерчивали её губы и уголки глаз. Агата позволила себе один короткий, едва уловимый взгляд на неё, прежде чем отвела глаза. В голове мелькнула мысль, резкая, как вспышка. Ей стало жаль, что она всё это упустила. Её руки крепче вцепились в одеяло, сжимая его край до побелевших пальцев. Нет. Не жаль. Она заставила себя выбросить эту мысль, оттолкнула её с яростью, которую едва могла контролировать. Откинувшись на спинку кресла, Агата положила ногу на ногу и стиснула челюсти. Злость на саму себя, смешанная с непрошенным сочувствием к женщине перед ней, накатывала волнами, заполняя грудь до боли. Что она делает? Почему она позволила себе это? Ради этого она бежала, скрывалась, меняла жизнь до неузнаваемости? Чтобы вот так, при первом личном разговоре за три года, просто привести Рио в свой дом? Какой-то жалкой слабости хватило, чтобы разрушить весь её выстроенный барьер. Сама мысль об этом заставила её сердце сжаться. Она резко убрала руку с подлокотника, словно тот был раскалён. Там, в переулке, всё было проще, чем сейчас, в тишине её гостиной. Когда Рио в панике тянулась к телефону, Агата быстро схватила его из её кармана. Она не смотрела на неё, не видела её удивления — просто взяла аппарат в руку, едва глянув на экран. Имя «Робин» светилось в верхнем углу. Агата печально усмехнулась, на секунду позволив себе этот болезненный сарказм, который ей одной был понятен, — и молча выключила телефон. Рио, запыхавшаяся и растерянная, даже не успела ничего сказать. Агата не собиралась объяснять ни себе, ни ей, почему это сделала. Это было слишком сложно, а сил не оставалось. Она просто спрятала телефон в карман своего пальто и выдохнула, слишком громко, слишком резко. — Пойдём, — сказала она. Её голос прозвучал твёрдо, но внутри всё кричало от боли и отчаяния. Она развернулась, не оглядываясь, чтобы проверить, следует ли за ней Рио. Она знала, что та пойдёт. Знала, как интуитивно знала это всегда. Их шаги глухо отдавались в тишине, когда они покидали переулок. Рио ничего не сказала, и Агата была благодарна за это молчание. Оно висело между ними, напряжённое и глухое, но именно оно позволило ей сделать ещё один шаг, а потом ещё один. Теперь, в её гостиной, эта тишина стала невыносимой. Агата смотрела на Рио, вспоминая, как они шли по улицам. Она ощущала её присутствие позади себя, будто тяжёлую тень, неотрывно следовавшую за каждым её движением. Это чувство теперь не покидало её. Она снова взглянула на Рио, пытаясь понять, кто перед ней. Та же женщина, которую она когда-то любила так сильно, что это стало частью её самой. Но что-то изменилось. Или, может, изменилась она сама. Агата почувствовала, как её тело напряглось. Она снова откинулась на спинку кресла, обхватывая себя руками поверх одеяла, как будто это могло сдержать всё, что рвалось наружу. Выйдя из переулка, Агата остановилась у своей машины, припаркованной на обочине. Серый седан выглядел неожиданно простым и чужим в этом напряжённом моменте. Она, почти не глядя на Рио, подошла к передней двери и открыла её, жестом приглашая сесть. Но Рио осталась стоять. Агата не сразу это заметила — её рука всё ещё держалась за открытую дверь, а глаза устремились вперёд, будто куда-то в пустоту. Лишь когда тяжёлое дыхание Рио стало громче, она обернулась. Рио стояла на месте, её ноги словно вросли в тротуар. В глазах, кроме уже привычной боли и растерянности, промелькнул страх. Настоящий, острый, почти животный. Агата замерла, а потом осознание ударило её с силой грузового поезда. Машины. Конечно. Боже. Она закрыла глаза на мгновение, как будто это могло убрать тяжесть, которая вдруг навалилась на её грудь. — Тут недалеко, — строго, но с оттенком растерянности бросила она, как будто оправдываясь. Затем указала рукой на заднюю дверь. — Заднее сиденье. Рио кивнула быстро, будто боялась, что передумает, и отступила назад. Агата, не показывая своих эмоций, закрыла переднюю дверь и молча открыла заднюю. Только когда Рио села, она осторожно захлопнула дверь за ней. Теперь, сидя в гостиной, Агата машинально перебирала край одеяла, как будто тот мог дать ей ответы на все вопросы. Она бросила взгляд на диван, где Рио, свернувшись в тугую спираль, тревожно дышала во сне. Всё в ней сейчас кричало о хрупкости: тонкие запястья, худоба, которую не могла скрыть даже свободная рубашка, слипшиеся от пота пряди тёмных волос. Рио напоминала ей выброшенного на улицу, замёрзшего котёнка, которого кто-то на пару дней подобрал, приютил, но не оставил. Ощущение этого пронизывало до боли. Будут ли последствия? Конечно. Колоссальные, неизбежные. От этих мыслей голова начинала раскалываться, но она заставила себя выдохнуть. Сосредоточиться на моменте. Дорога до дома была наполнена тишиной, такой тяжёлой, что казалось, её можно было потрогать. Агата крепко сжимала руль, но краем глаза постоянно поглядывала в зеркало заднего вида. Карие глаза Рио встречались с её взглядом каждый раз, как будто она не отрывалась от наблюдения за Агатой. Это было мучительно. Глядя в это зеркало, Агата видела не просто бывшую жену, а свою боль, свои потери, свои ошибки, и отводила взгляд с такой же решительностью, с какой включала поворотник. Когда они добрались до дома, Рио молча выбралась из машины. Агата не предложила ей помощи — не потому, что не хотела, а потому что боялась, что любое прикосновение станет началом новой волны чувств, с которой она не справится. Дверь дома закрылась за ними с лёгким скрипом. Они прошли внутрь без слов, как две тени, преследующие друг друга. Агата бросила взгляд на Рио: рубашка, промокшая от пота и сырого воздуха, прилипла к её спине. Женщина дрожала, но не сделала ни малейшей попытки это скрыть. Агата хотела предложить ей горячий душ. Или хотя бы чай. Хотела спросить, как она могла выйти в такую холодную погоду в одной рубашке. Но вместо этого она просто молча прошла к кухне, достала стакан воды и поставила его на журнальный столик, у которого Рио застыла, ссутулившись. Её сердце кольнуло. Больно, резко, как будто кто-то всадил иглу прямо в грудь. Рио совсем не следила за собой. Не заботилась о себе. Этот факт причинял такую боль, что Агата отвела взгляд, чтобы не показывать, насколько сильно это её задело. И вот теперь, в кресле, она смотрела на Рио. Её дыхание было прерывистым, словно она бежала. Плечи чуть дёргались, выдавая тревогу даже во сне. Агата почти ненавидела себя за то, что позволила ей остаться. Но при этом она знала: если бы Рио ушла сейчас, это стало бы концом. Настоящим. Непоправимым. Её рука, дрогнув, потянулась к одеялу, как будто хотела укрыть его не себя, а Рио. Но она остановилась, сжала пальцы в кулак и снова прижала руку к себе. Агата стояла посреди своей небольшой спальни, едва сдерживая смех. Она одной рукой прикрывала губы, другой терла виски, будто это могло хоть как-то облегчить раскалывающуюся головную боль. — Боже… — пробормотала она, закрывая глаза. В голове плыло, словно её бросали в шторм. Сколько они вчера выпили? Зачем? Кто вообще придумал корпоративы? Её взгляд скользнул вниз. На полу, лицом вниз и с подушкой, накрывающей голову, лежала Рио. Брюнетка казалась не просто уставшей — она выглядела так, словно кто-то проехался по ней катком. Агата поморщилась, вспоминая, как они обе, пьяные, решили вернуться к неудавшемуся флирту. И вызвав такси, поехали продолжать вечер к ней домой. Сколько шотов они выпили до этого? Алкоголь. Зло. Настоящее зло. Рио громко промычала что-то неразборчивое из-под подушки, и Агата не выдержала. Смех вырвался наружу, громкий, звонкий, почти неконтролируемый. Она облокотилась на дверной косяк, пытаясь взять себя в руки. — Почему ты на полу? — спросила она сквозь хохот, но голос всё ещё был немного осипшим после бессонной ночи. Подушка на мгновение шевельнулась, и оттуда раздалось приглушённое: — Я умираю. — Да ладно тебе. — Агата медленно сползла по стене, усаживаясь на пол. — Умирание выглядит иначе, уверяю тебя. Рио приподняла голову, и её лицо, бледное и уставшее, выглянуло из-под растрёпанных тёмных волос. — Заткнись. Ты вчера сказала официанту, что он твой брат. — Её голос был хриплым, но в нём сквозила фирменная колкость. Агата прыснула ещё громче. — Ну, не зря, между прочим. Он действительно был похож на моего двоюродного брата. У нас с тобой была целая теория насчёт генетической цепочки. Не помнишь? — Ты нацепила салфетку на голову и кричала, что ты королева этого бара. — Рио натянула подушку на голову, будто пыталась скрыться от воспоминаний. — Королева. Агата. В бумажной салфетке. — О, перестань, — она вздохнула, а затем добавила, прищурившись. — Ты сама утверждала, что можешь сделать «лучший коктейль в мире» из тоника и лимона. Мы обе позорились, давай уж честно. Рио громко застонала, переворачиваясь на спину. — О, только не напоминай. Это было чудовищно. Почему ты не остановила меня? — Потому что это было ужасно смешно, — спокойно ответила Агата, вытягивая ноги. Её взгляд скользнул по брюкам, в которых она заснула, и она поморщилась. Состояние её спальни не внушало надежд: разбросанная одежда, упавший абажур, бокал, до половины наполненный недопитым вином на прикроватной тумбочке. Рио приподнялась на локтях, медленно моргая. — Ты хоть понимаешь, что мы вчера чуть не выбросили мою обувь в окно, потому что ты решила, что она «плохая энергетически»? Агата рассмеялась, закрывая лицо ладонями. — Ну, ты же признала, что они старые и неудобные. Ты даже благодарила меня за идею. Это твоё «спасибо» я точно помню. — Это был сарказм, Агата, — сквозь зубы процедила Рио, с трудом вставая и потирая виски. Она стояла на слегка подкашивающихся ногах, словно пыталась обрести равновесие в этом хаосе. — Ну, с сарказмом у тебя всегда было так себе, — спокойно заметила Агата, вставая с пола. Она обошла Рио и направилась к кухне, вяло бросив через плечо: — Иди в душ. А то выглядишь так, будто тебя из мусорного бака вытащили. Рио что-то пробормотала себе под нос, но подчинилась. Её фигура скрылась за дверью ванной, и через мгновение послышался звук воды. Агата вздохнула, на мгновение прикрывая глаза. Голова всё ещё гудела, а во рту было сухо, как в пустыне. Но воспоминания о вчерашней ночи вытеснили даже это: их смех, их хаос, их пьяные признания. Всё это было безумием. Вода в душе внезапно прекратила шуметь, и Агата услышала, как скрипнула дверь ванной. — А секс хоть был? — донёсся голос Рио, ленивый и с явным привкусом сарказма. Агата, потягиваясь и едва подавляя улыбку, ответила с притворной серьёзностью: — Прости, дорогая, но твой язык и пальцы вчера явно не были готовы к таким подвигам. Ответом стало что-то очень похожее на ругательство. Агата не удержалась, рассмеялась снова, почти до слёз, прижимая руки к животу. Её смех эхом разлетелся по квартире, смешиваясь с возмущённым ворчанием Рио из ванной. Когда смех немного утих, Агата поднялась и направилась к кухне. В голове мелькнула мысль: нужно проверить, как там Лилия. Их начальница вчера пила наравне с ними, если не больше. Хорошо хоть, что её не пришлось тащить сюда. Они бы не вынесли этого тройного хаоса. Лилия — это всегда катастрофа. Воспоминания резко оборвались, словно кто-то щёлкнул переключателем. Настоящее вернулось внезапно и грубо. Агата дёрнулась от звука своего имени. Её разбудил тихий, но настойчивый голос. Она нехотя открыла глаза, чувствуя, как всё тело протестует против пробуждения. Зевая, она потянулась, чувствуя, как всё внутри замирает, когда её взгляд упал на Рио. Та сидела напротив, на другом конце гостиной, поджав ноги под себя. В глазах бывшей жены читалась настороженность, как у человека, который долгое время шёл в полной темноте и вдруг оказался перед дверью, ведущей в неведомое. Она выглядела чуть лучше: волосы, хоть и растрёпанные, уже не прилипали к лицу, а бледность сменилась легким румянцем. Но в этом взгляде всё равно была боль — тихая, усталая. Агата не знала, что сказать. Но первой заговорила именно она. — Рио, тебе нужна терапия. Рио на мгновение замерла, словно эти слова были чем-то неожиданным. Затем опустила взгляд и тихо ответила, голос всё ещё был хриплым от сна: — У меня была. — Была, но не помогла, да? Рио пожала плечами, избегая прямого взгляда. — Помогла, но не до конца. Агата чуть подалась вперёд, переплетя пальцы. Её голос звучал тихо, но твёрдо: — То, что ты пережила, это… это не проходит само по себе. Я не знаю, как ты вообще справляешься, но то, что я видела… Рио, это ненормально. Женщина подняла глаза, в них плескалась тёмная, глубокая печаль. Но была и ещё одна эмоция — упрямство. Она покачала головой. — А ты думаешь, я не знаю? Думаешь, я не пыталась? — Пыталась, но недостаточно, — перебила её Агата. Рио нахмурилась, её руки непроизвольно начали теребить край рукава. Она выглядела растерянной, словно её поймали на чём-то, что она так долго прятала. — Я… я просто не знаю, что делать. Эти слова прозвучали так тихо, будто она боялась сама их услышать. Агата почувствовала, как внутри всё сжимается. Она знала эту Рио — ту, которая не любила показывать слабости, но сейчас её голос звучал сломано, как будто признание причиняло ей физическую боль. — Нам обеим нужно что-то делать, — сказала Агата после долгой паузы. — Но… порознь. Рио резко подняла глаза. В них вспыхнуло что-то похожее на обиду или, может, разочарование. — Почему порознь? Агата вздохнула, сцепив пальцы ещё сильнее. Она понимала, что эти слова будут больно ранить, но они были правдой. — Потому что мы уничтожим друг друга, Рио. Ты понимаешь? Это уже случилось однажды. — Это было не так! — перебила её Рио, голос дрожал, но в нём звучала отчаянная нотка. — Ты сама ушла, Агата. Ты просто бросила меня. Эти слова прозвучали как выстрел. Агата отвела взгляд, чувствуя, как в груди разрастается тяжесть. Но она продолжила, тихо, почти шёпотом: — И ты бы сделала то же самое, если бы могла. Рио замерла. Её глаза расширились, дыхание стало неровным. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не нашлось. Вместо этого её плечи опустились, и она тихо сказала: — Ты так думаешь? Агата кивнула, не поднимая глаз. Молчание повисло между ними, тяжёлое и вязкое. Оно было наполнено невыносимой смесью боли, сожаления и осознания. И в этом молчании было больше правды, чем в любом разговоре. — Я просто… не знаю, что делать, — повторила Рио, её голос дрогнул. — Я не хочу быть одна. — Ты не одна, — ответила Агата. — Но я не могу быть с тобой. Это неправильно. Для нас обеих. Рио прикрыла лицо руками, будто пыталась спрятаться. Агата сделала шаг к ней, но тут же остановилась. Она не знала, как помочь, и знала, что любое её действие может только ухудшить ситуацию. И это осознание было невыносимым. Звонок раздался резко, разорвав тишину. Агата вздрогнула, её мышцы напряглись, как натянутая струна. Но она выдохнула, как будто этот звук был её спасением. Хоть эта краткая передышка быстро обернулась тревогой. Кто мог прийти к ней ночью? Звонок повторился, настойчиво, громко, и за ним тут же последовал стук. Нетерпеливый, почти требовательный. Агата замерла. Её ладони сжались в кулаки, дыхание участилось. — А вот и реальность, — пробормотала она себе под нос, пытаясь вернуть себе самообладание. Скользнув взглядом к Рио, которая всё ещё сидела в углу дивана, сжимая одеяло, Агата выпрямилась и направилась к двери. Сердце стучало глухо и быстро, но не от страха, а от странного предчувствия. Она уже знала, кто стоял за этой дверью. Когда она распахнула её, то на пороге, освещённая тусклым светом уличного фонаря, стояла её мать. Эванора. Её силуэт был вылеплен из негодования и ярости. Скрещённые руки, напряжённое лицо, взгляд, которым она буквально прожигала дочь. Агата смотрела на неё безразлично, её собственная усталость была бронёй. Всё, что могла предложить Эванора, не могло сравниться с тем, что она пережила за последние часы. — Она у тебя? — голос матери прозвучал громко, срезав ночной воздух. Агата не ответила. Она лишь смотрела на Эванору, не выражая никаких эмоций. Это молчание, эта пустота были громче любого слова. Мать поняла это мгновенно. Она сузила глаза, её челюсти напряглись, и, не дожидаясь приглашения, она прошла мимо дочери, протискиваясь внутрь. Агата медленно повернула голову, наблюдая за её решительными шагами, но даже не попыталась её остановить. — Гостиная, — коротко бросила она, голос был холодным и отчуждённым. Эванора тут же двинулась туда, её каблуки гулко стучали по полу. Агата закрыла дверь, стараясь не думать о том, что сейчас произойдёт. Она знала, что эту бурю не остановить. Когда Эванора вошла в гостиную, она сначала остановилась, глядя на Рио. Та сидела, слегка съёжившись, словно её застали врасплох. Потом её взгляд переместился на Агату, которая подошла и остановилась в дверях. На мгновение на лице Эваноры появилось что-то странное, смесь разочарования и подавленной ярости. Но это длилось недолго. Она выдохнула, прикрыла глаза, словно пытаясь взять себя в руки, а затем заговорила: — Я скажу Робину, что проезжала мимо и встретила тебя. И что у тебя разрядился телефон. Рио подняла взгляд, слегка нахмурившись, но не ответила. Эванора перевела внимание на Агату, и её голос стал жёстче, почти режущим: — Я надеюсь, тут ничего такого не произошло. Я больше не собираюсь вытаскивать тебя из той ямы, в которой ты была. Агата фыркнула, скрестив руки на груди. — Спасибо за заботу, мам. Но я прекрасно справляюсь сама. Эванора проигнорировала её язвительный тон, снова повернувшись к Рио. — Я не буду отменять бронь, так как у меня просто нет выхода. Но поверь мне, я бы с радостью это сделала. — Мне всё равно, — тихо ответила Рио, её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась усталость. Эванора нахмурилась ещё сильнее, её тон стал угрожающе тихим. — Если вы обе что-то выкинете на моей свадьбе, я сотру вас в порошок. Агата не выдержала и сделала шаг вперёд. — О, не беспокойся, мы постараемся не испортить твой идеальный день. — Постарайтесь, — парировала Эванора, её глаза сверкнули. — Потому что я не прощу вам ещё одной ошибки. Агата усмехнулась, склонив голову набок. — Как будто тебя волнуют наши ошибки. Ты больше заинтересована в том, чтобы сохранить фасад своей идеальной жизни. Эванора повернулась к ней, её лицо было каменным. — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Агата. Моё терпение не безгранично. Она снова обратилась к Рио, игнорируя напряжение, которое буквально разрывалось в воздухе: — Собирайся. Рио медленно поднялась, её движения были плавными, словно она изо всех сил старалась не упасть. Она посмотрела на Агату, но та отвернулась, крепко сжав губы. Эванора повернулась к двери, жестом показывая, что она не намерена ждать дольше. Рио, не говоря ни слова, последовала за ней. Агата осталась стоять в гостиной, её взгляд упал на пустое место на диване. Грудь будто сжалась от боли, но она не дала себе упасть в эту бездну. Она слышала, как за ними хлопнула входная дверь. И снова в доме осталась лишь тишина. Агата не смогла устоять. Всё внутри неё было слишком тяжёлым, слишком громким, и ей требовалось хоть какое-то укрытие от этой бури. Она потянулась за подушкой, которая ещё хранила тепло и запах Рио. Сжав её крепче, она опустилась на пол, обняв её так, будто это могло принести ей утешение. Она медленно скользнула вниз, пока её спина не коснулась дивана, и уткнулась лицом в подушку. Она вдохнула запах, такой знакомый, такой родной, но казалось бы, уже давно утерянный. Запах, который она пыталась забыть, который упорно всплывал из самых потаённых уголков её памяти. Её пальцы судорожно сжимали подушку, будто если бы она отпустила, всё снова рухнуло бы. Сердце билось глухо, как барабан, отдаваясь в висках. Почему? Почему это так сложно? Почему нельзя, как в каком-нибудь дурацком романтическом фильме, просто щёлкнуть пальцами, чтобы всё стало хорошо? Чтобы все обиды и боль испарились? Чтобы не было этого разрыва между ними, этой пропасти, которая становилась шире с каждым словом, каждым взглядом? Агата уткнулась лбом в подушку, чувствуя, как горячие слёзы начинают стекать по её щекам. Она ненавидела эту слабость в себе, но сейчас уже не могла ничего с этим поделать. Рио… всегда была особенной. Даже в самых незначительных вещах. Словно она пришла из другого мира, непохожего на этот. Будто принадлежала какой-то другой планете, где всё было ярче, глубже, значительнее. Даже её запах, её голос, её боль были особенными. Агата крепче сжала подушку, будто это могло вернуть её в тот момент, когда всё ещё было в порядке. Когда они были счастливы, смеялись, спорили, целовались… Когда Рио смотрела на неё с такой любовью, что Агате казалось, что она тонет в этих глазах. Но ничего уже не будет как прежде. Рио сидела на полу, облокотившись спиной о диван, держала на лбу влажную прохладную тряпочку и выглядела совершенно убитой. На её лице застыла мука, словно каждая клеточка её тела протестовала против произошедшего. Агата лежала на диване, наблюдая за этой картиной и едва сдерживала смех. — Ты похожа на аристократку в изгнании, — заметила она, прикрывая рот рукой. — Агата, — не отрываясь от сериала, протянула Рио голосом, полным укоризненной усталости. — Да? — спросила та, растягивая слово с очевидной насмешкой. Рио не ответила, лишь откинулась назад, её голова едва не ударилась об диван. — Ты собираешься так страдать весь день? — продолжила Агата, усмехаясь. — Это впечатляет, конечно, но не слишком ли драматично для шеф-повара? — А ты собираешься весь день быть стервой? — парировала Рио, сжимая в руке тряпочку. Агата рассмеялась, её плечи вздрагивали, а глаза сверкали от веселья. — Ты говоришь это так, будто я когда-то переставала ею быть. — Тоже правда, — кивнула Рио, прикрывая глаза. — Но я всё равно лучше тебя. — Конечно. Кто бы сомневался, — с сарказмом ответила Агата. — Особенно сейчас, с этой тряпочкой на лбу. Это так сексуально. Рио резко открыла глаза и посмотрела на неё с выражением, которое было смесью усталости и вызова. — Сексуально? — Безусловно, — кивнула Агата, не сводя с неё взгляда. Рио приподняла бровь, бросила тряпочку на пол и одним быстрым движением встала на ноги. — Сейчас ты узнаешь, что значит «сексуально», — сказала она, её голос был насыщен ироничной угрозой. Прежде чем Агата успела что-то ответить, Рио быстро оказалась сверху неё, сев ей на бёдра. — Вот так, — продолжила она, её лицо оказалось совсем близко к лицу Агаты. — Что скажешь теперь? Агата замерла, её дыхание стало прерывистым, но она не отводила глаз. — Докажи, — бросила она вызов, улыбнувшись краем губ. Рио склонилась ближе, её дыхание стало тёплым прикосновением на губах Агаты. Её руки скользнули вдоль лица менеджера, пальцы осторожно обрамляли её щеки. И тогда она наклонилась ещё ниже, её губы коснулись губ Агаты — медленно, осторожно, почти невесомо. Поцелуй был глубоким, но не агрессивным. Он был как тёплая волна, которая накрывает тебя с головой, заставляя забыть о реальности. Рио двигалась мягко, но уверенно, её руки скользнули вниз, касаясь плеч Агаты. Агата ответила, её пальцы инстинктивно нашли дорогу к талии Рио, удерживая её крепче, будто боясь, что это исчезнет. Остался только этот момент, эта близость, этот сладкий вкус, который она не могла и не хотела забыть. Когда Рио слегка отстранилась, её губы всё ещё едва касались губ Агаты. — Убедилась? — прошептала она, её голос был низким и хриплым, как будто сам поцелуй забрал у неё всё дыхание. Агата медленно подняла взгляд, скользнув по лицу Рио, задержавшись на её слегка припухших от поцелуя губах. Она прикусила губу, а затем, максимально соблазнительным голосом, тихо произнесла: — Спасибо, что почистила зубы. Она не смогла удержаться, чтобы не рассеяться в улыбке, и её лицо озарилось лукавством. Рио смотрела на неё пару секунд, потрясённая, прежде чем её лицо исказилось смесью возмущения и веселья. Она ущипнула Агату за бок, не удержавшись. — Нет, серьёзно, ты трогала мою зубную щётку? — спросила та, сужая глаза в притворной серьёзности. Агата моргнула, её взгляд вернулся к комнате. Её губы растянулись в слабую улыбку, смешанную со слезами, которые всё ещё блестели на её щеках. Она сидела на полу, сжимая подушку, с которой так и не смогла расстаться. Когда-то всё было так просто. Такое ощущение, будто прошли века с тех пор, как они смеялись друг над другом, играли словами, поддразнивали и притворно обижались. Это была их история. Она никогда не была идеальной, никогда не была похожей на сказку, но от этого становилась только более настоящей. Их искры не исчезли даже в самых мрачных моментах, они всегда пробивались сквозь боль, как свет сквозь облака. Их первая встреча была далека от романтики. Агата до сих пор помнила это раздражение, эту вспышку негодования, которую вызвала Рио. Она была дерзкой, непреклонной, язвительной — настоящим вызовом. И всё же, что-то в ней сразу зацепило. А потом был тот вечер в ресторане, когда, заканчивая смену. И затем корпоратив. Слишком много алкоголя, слишком много разговоров о том, что может быть, если они просто позволят себе рискнуть. Когда они оказались в квартире Агаты, всё должно было быть иначе. Но вместо страсти их накрыла волна смеха, неудобства и какого-то тепла, которое только росло. Плюс большое количество алкоголя. Не стоит об этом забывать. С тех пор всё поменялось. Ни одна другая женщина в мире не смогла бы сравниться с Рио Видаль. Никто не мог бы так идеально вписаться в её жизнь и одновременно перевернуть её вверх дном. Рио всегда была той, кто не верил в серьёзные отношения. Её мир был поверхностным и лёгким, построенным на кратковременных связях, которые ничего не значили. Но с Агатой всё было иначе. Она рискнула. И в тот момент, когда они оказались на краю пропасти, обе знали, что могут либо упасть, либо взлететь. Джинни. Бедная Джинни. Она приходила в ресторан раз за разом, улыбаясь слишком широко, смеясь слишком громко, стараясь показать, что она счастлива и ей всё равно. Агата замечала это, видела её жалкие попытки скрыть боль. Может, стоило тогда всё отпустить. Позволить Джинни быть той, кто сделает Рио счастливой. Может, тогда не было бы этого хаоса, этой боли, этого разрушения. Может, все трое были бы счастливы. Но даже если бы у неё была возможность вернуться в прошлое, Агата знала, что не смогла бы отпустить. Она бы снова боролась за Рио, снова позволила бы себе утонуть в её глазах, снова разрушила бы всё вокруг ради шанса остаться с ней. Сжимая подушку, Агата закрыла глаза, чувствуя, как слёзы вновь текут по её щекам. Она хотела забыть, но не могла. Потому что Рио была не просто частью её жизни. Она была её сердцем. И от этого было ещё больнее. Невыносимо. Что ей делать? Как поступить? Как двигаться дальше? Как забыть? Есть ли лекарство? Или способ разорвать эту связь. Невозможно. Хочется задохнуться. И обнять. Обнять свою бывшую жену.