Незавершенная симфония

Она была такой же, как Агата её помнила. Вот только цвет волос — на смену светлому пришёл чёрный, как ночь. Длина едва достигала плеч, и это было удивительно, ведь Рио всегда любила свой блонд, который так ярко сиял на солнце. Но теперь тёмные пряди обрамляли её лицо, придавая ему загадочность, которая выгодно оттеняла её карие глаза с ноткой безумства. Харкнесс стояла в комнате, её сердце колотилось в груди, когда она увидела Рио. Прошло три года с тех пор, как их жизни разошлись, и теперь, когда они встретились снова, все старые раны вновь открылись. Видаль выглядела ослепительно в своём красном платье, словно время не оставило на ней следов. В её глазах всё ещё горел тот огонь, который когда-то захватил Агату, но теперь этот свет казался ей обманом, искушением, которое она не могла себе позволить. Брюнетка вспомнила все те моменты, когда они были вместе, и как их счастье сгорело в пламени утрат. Смерть Николаса навсегда всё изменила. Агата не могла простить Рио. И никогда не сможет. Теперь, когда они встретились вновь, эмоции накатывали, как волны, захватывая её целиком, погружая в океан воспоминаний и боли. Когда их взгляды пересеклись, Харкнесс ощутила, как в ней закипает злость, словно не было всех этих лет. Она снова оказалась в том проклятом сентябре, когда в руках был телефон и те самые слова, которые порвали её мир на части. Волнение захлестнуло её, и, не замечая, как трясутся руки, она крепко сжала стакан с напитком. Рио подошла ближе, и в этот момент Агата не могла отвлечься от мысли о том, как долго она не видела бывшую жену, как её отсутствие оставило пустоту в сердце. Треск. Стакан лопнул в её руках, как и сердце в тот момент, когда между ними осталось всего пара шагов. Осколки посыпались на пол, и Агата почувствовала, как внутри неё разрывается что-то хрупкое и дорогое. В голове тут же промелькнуло: «Боже, спасибо!» — ведь, наконец, услышав Харкнесс, он подарил ей шанс на бегство. — Всё нормально! — вскрикнула она и, не дождавшись ответа, поспешила в туалет, пытаясь скрыть бурю эмоций, как старалась скрыть все чувства, которые так долго мучили её. Каждое движение давило на её грудь, и она знала, что не может позволить себе сломаться, даже когда всё вокруг разбивается на мелкие кусочки. Быстро захлопнув за собой дверь, Агата облокотилась об неё и несколько раз стукнулась головой об деревянную поверхность. — Чёрт, чёрт, чёрт! — вырвалось у неё, как будто это могло помочь успокоить бурю внутри. — Агата, всё в порядке? Тебе нужна помощь? — голос Эваноры таил в себе нотку беспокойства. — Д-да, — женщина зажмурилась и, втянув воздух, добавила, — А где аптечка? Мне понадобится пластырь. И в этот момент промелькнуло беспокойное желание: «И пистолет». — В тумбочке под умывальником. — Хорошо. Я справлюсь, — Агата наконец подошла к умывальнику и взглянула на свою ладонь. Там виднелись следы от порезов. Ей повезло, осколков не осталось, но раны будто стали напоминанием о том, что она утратила. — Пойдём, я покажу тебе кухню, — сказала Лилия, ведя Агату к дверям, за которыми раздавались звуки плиты и громкие голоса поваров. Она открыла дверь, и брюнетка ступила внутрь. Это был её первый день. Там было шумно и жарко, а воздух наполнял аромат свежих ингредиентов. В центре кухни, окружённая работой и хаосом, стояла Рио — шеф-повар. Её чёрные волосы были собраны в строгий пучок, а на лице читалась сосредоточенность. Она нарезала овощи с такой скоростью, что казалось, будто нож сам по себе танцует в её руке. — Это Агата, — представила Лилия, указывая на новую сотрудницу. — Наш новый менеджер. Рио подняла взгляд, и в её глазах мелькнула недовольная искорка. — Прекрасно, ещё одна, — произнесла она с сарказмом, не скрывая своего пренебрежения. — Надеюсь, ты не собираешься мешать мне работать. — Оу, похоже, кто-то с отличием закончил школу «Я тут главная стерва», — ответила Агата, стараясь не выдать своей раздражённости. — К счастью, у меня тоже есть опыт. — О, опыт? — Рио усмехнулась, продолжая резать. — Это интересно. Но на кухне все говорят о результатах, а не о пустых словах. — Я пришла здесь, чтобы работать, а не слушать твои указания, — Агата не могла сдержать злость. Она сделала шаг ближе, игнорируя внутренний голос. — Работать? — Видаль обернулась, её голос стал холодным, как лед. — Ты уверена, что понимаешь, что это значит? — Возможно, ты не единственная, кто может быть здесь главной, — бросила Агата, чувствуя, как её кровь закипает. — И скоро ты это поймёшь. Рио, не выдержав, всадила нож в деревянную доску рядом с собой, оставив его торчать, словно вызов. Между ними возникла искра, и обе женщины понимали, что это лишь начало их противостояния. — Будет интересно, — с улыбкой произнесла Лилия. Агата подставила ладонь под поток воды, чувствуя, как ледяная жидкость обжигает её кожу, но одновременно приносит облегчение. Кровь всё ещё струилась, оставляя красные следы на белой раковине. Она старалась сосредоточиться на ощущениях: холодная вода смывала боль, заставляя её почувствовать себя немного лучше. Агата глубоко вздохнула, пытаясь отвлечься от шума за дверью, от напряжения, которое возникло после встречи внизу. Она медленно двигала рукой под струёй, наблюдая, как кровь смешивается с водой, создавая размытые красные разводы. Каждая капля, стекающая по её коже, была напоминанием о том, что она не может сдаваться. В этот момент она понимала, что должна быть сильной — не ради себя, а хотя бы ради того, чтобы пережить этот вечер. Спустя несколько минут, доставая из аптечки спиртовую салфетку, женщина аккуратно продезинфицировала порезы, сдерживая стон от резкой боли. После этого она схватила лейкопластырь и, ловко наклеив его на ладонь, почувствовала, как будто часть её внутренней боли была замотана снаружи. Поправив прическу, чтобы скрыть следы волнения, Агата взглянула на своё отражение в зеркале. Она была готова вернуться в бой. Стиснув зубы, брюнетка открыла дверь туалета и вышла. Спустившись вниз, она быстро нашла столик, где стояло несколько бокалов. Агата выбрала один, и, не дожидаясь, чтобы насладиться вкусом, выпила залпом. Алкоголь обжёг горло, но это было именно то, что ей было нужно — мгновенное облегчение от нарастающего напряжения. Харкнесс поставила пустой бокал обратно, и её глаза вновь нашли Рио. В свете мягкого света её бывшая жена танцевала медленный танец со своим новым мужем, Робином Локсли. Мужчина, высокий и безусловно обаятельный, наклонился к Рио и что-то шептал ей на ухо, его улыбка была искренней и тёплой. Он смотрел на неё с нежностью, словно они были единственными людьми в этом мире. Видаль же, напротив, казалась отстранённой, её глаза были не сосредоточены на партнёре, а где-то далеко, в своих собственных мыслях. Она лишь изредка кивала, как будто совершенно не слушала. На миг Харкнесс поймала себя на мысли, что ей бы хотелось, чтобы бывшая жена сейчас думала о ней. Чтобы в её сердце возникло хоть капля тоски, чтобы она испытывала такие же чувства, как и Агата — смешанные, полные боли и скорби. Но Рио танцевала с Робином, и в её глазах не было следа тех воспоминаний, которые когда-то связывали их. Погружённая в свои мысли, женщина не заметила, как к ней подошла мать. — Я бы с удовольствием отпустила тебя домой, я абсолютно уверена, что ты всё испортишь, — произнесла Эванора, её взгляд сосредоточился на танцующей паре. — Но это привлечет много внимания. — Нужно было продолжать меня скрывать, — буркнула Агата, не отводя взгляда от Рио. — Я думала, ты одумалась, — ответила Эванора, её голос стал более строгим. — Пойми же, это, — женщина кивнула, будто указывая на танцующую пару, — правильно. По всем законам должен быть мужчина и женщина. Не Лилит и Ева. Эванора подняла руку, привлекая внимание проходящей паре из двух девушек, и направилась к ним, оставляя Агату с её мыслями и чувством утраты. Харкнесс почувствовала, как внутри неё снова закипает злость — на мать, на Рио, на всё, что произошло. Она не могла просто стоять и наблюдать, как её прошлая жизнь всяческими способами пытается о себе напомнить. Прошлое медленно просачивалось сквозь образовавшиеся трещинки. И уже не было шанса попытаться убежать. Выстроенная стена оказалась не такой прочной. — Я не обязана тебя кормить, — произнесла Рио, упершись руками в стол, её голос звучал резко, как удар ножа по дереву. Перед ней стояла тарелка с запеченными кальмарами в трюфельном соусе, и её взгляд, полон раздражения, метался по кухне, словно искал укрытие от назревающей бури. — Ты сама это придумала, — ответила Агата, скрестив руки на груди. Её голос был холодным, как ледяная вода, отражая всё то напряжение, которое витало в воздухе. — Ты обязана готовить для сотрудников. — Ты действительно думаешь, что можешь просто взять и начать командовать на кухне? — Рио стиснула зубы, её лицо покраснело от злости, а в глазах вспыхнуло пламя, готовое разгореться в конфликт. — Это так же моя территория, — Харкнесс не отступала, её глаза сверкали от вызова, как молнии в грозу. Она схватила вилку и, не раздумывая, всадила её в один из кальмаров, вытащив кусок и отправив его в рот, будто хотела продемонстрировать, что не боится бросить вызов. Рио замерла на мгновение, её чаша терпения переполнилась. Не произнеся ни слова, она с силой смахнула тарелку с содержимым в мусорник, как будто скидывала с себя тяжёлый груз. — Штраф, — произнесла Агата, глядя на шеф-повара с полным презрением, словно это было единственное, что ей оставалось в этой битве. Через час Агата сидела на ступеньках у входа в дом, уставившись в пустоту. Небо над ней постепенно темнело, окрашиваясь в мягкие оттенки синего и фиолетового, словно природа готовила для неё свой последний аккорд перед наступлением ночи. Она поставила локоть на коленку и подперла подбородок ладонью, чувствуя, как легкий вечерний ветерок нежно касается её лица, но не приносит облегчения, а лишь усугубляет её томительное одиночество. В другой руке у неё был бокал с алкоголем, тёмная жидкость в нём переливалась, отражая блики света уличных фонарей, как её собственные запутанные мысли. Агата смотрела на него, как будто искала в этом стакане ответы на свои вопросы — ответы, которые, казалось, ускользали от неё, как тень в полумраке. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими шагами прохожих и шорохом листвы, создавая атмосферу уединения, в которой она могла бы подумать о том, что произошло. О, она думала. Очень много. Непозволительно много. С каждой каплей алкоголя в её бокале уходило напряжение, оставляя вместо него лишь лёгкую грусть и ощущение потери, как будто она растворялась в этом мгновении. Она позволяла себе погрузиться в свои мысли, вспоминая прошлое, осмысляя будущее. В этот момент все её переживания, тревоги и надежды слились в единую картину, а вечерний воздух наполнялся теми нотами, которые когда-то были так знакомы и близки, но теперь звучали как эхо утраченной надежды. Сзади скрипнула дверь. Внутри всё сжалось. Это было неизбежно. — Привет. Конечно, это была Рио. Больно. Очень больно. Агата не ответила. Кажется, от звука знакомого голоса она на мгновение сошла с ума. Брюнетка думала, что больше никогда не услышит его обращенным к ней с тех пор, как тогда в сентябре, попрощалась с ней. Рио продолжала стоять на веранде, не решаясь сказать что-то ещё или сделать. Женщина нервно провела языком по губам, её дыхание стало прерывистым, как будто она искала слова, которые могли бы облегчить эту напряжённую атмосферу. Она перевела взгляд вдаль, в темноту, где небо плавно сливалось с землёй, и пыталась найти в себе силы нарушить это молчание. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы произнести свои мысли, что-то внутри неё сдерживало её, мешая выговориться. Вместо этого Видаль продолжала нервно заламывать руки, словно искала уверенность в этом простом жесте, пытаясь собраться с мыслями, которые, казалось, ускользали от неё, как песок сквозь пальцы. — Уходи, — произнесла Агата, её голос был холодным, как сталь. Она была беспощадной. Такой же, как считала бывшую жену, по чьей вине не стало их единственного сына. Ведь именно Рио Видаль отобрала у неё смысл жизни. Она убила её, вырвала крылья и втоптала в землю. За ней до сих пор тянется шлейф смерти. Как призрак, не желающий оставить в покое. В этот момент обе женщины стояли на грани, и каждая из них ощущала, как их судьбы вновь пересекаются в этой бесконечной игре боли и утрат. И Рио, последний раз взглянув на бывшую жену, скрылась за дверью, как тень, растворяющаяся в ночи. Это мгновение было наполнено невысказанными словами, и, казалось, их короткий диалог и долгое молчание говорили больше, чем могло показаться. Но это понимали лишь они двое — бывшие супруги, две половинки одной истории, разорванной на куски. Агата сделала глубокий вдох, как будто пыталась впитать в себя остатки этого вечера, который обещал радость, но стал лишь напоминанием о потерях. Постепенно, словно пробуждаясь от тяжёлого сна, она встала, сняла туфли и, взяв их в руки, направилась вниз по дорожке. Она шла медленно, и кто-то мог бы обманчиво предположить, что Харкнесс не желает покидать это место. На ступеньке остался стоять одинокий бокал, брошенный своей хозяйкой так же, как и её прошлое три года назад. Если присмотреться, на нём можно было разглядеть едва заметные кровавые следы от осколков сердца стекла, треснувшего час назад.