wishes on a glass

Джисон заходит в Старбакс лишь для того, чтобы забрать трудовую книжку. Он устроился сюда полгода назад, только потому что жутко романтизировал работу бариста и мечтал пить литрами бесплатный кофе. Потом выяснилось, что у него лимит на три порции американо в день, причем установленный собственным организмом, а работа бариста — адский труд. Поэтому Хан и увольняется. Раз доступа к стойке у него больше нет, он подходит на кассу в порядке живой очереди. — Сынмин-а, ну последний раз! — Нет. Джисон складывает ладони в просящем жесте, но выражение лица Сынмина остается беспристрастным. — Я столько раз выручал тебя! Неужели это не стоит ни одной чашки американо? На самом деле его уже тошнит от кофе, но побесить Ким Сынмина в отсутствии посетителей — святое. — Чем ты меня выручал? Ни одного раза не заткнулся, когда я просил. С тебя три тысячи вон. — Ты думаешь я не знаю, сколько стоит американо? — Это с процентами за обслуживание сложного клиента. Джисон одновременно кривится и закатывает глаза так выразительно, насколько может. Судя по намеку на улыбку, Сынмину весело, но он никогда этого не признает. — Я не уйду отсюда без бесплатного американо! — Давайте я заплачу? — раздается сбоку. Хан подпрыгивает от испуга и хватается за область сердца. Оно бешено колотит кувалдой по грудине, отдается пульсом в висках. Зачем подкрадываться так незаметно?! — Прости, я не хотел напугать. Хан оборачивается на голос и видит хорошо знакомое лицо. Ли Минхо. Постоянный клиент, пьет айс американо в первой половине дня даже зимой и капучино без кофеина на безлактозном молоке после шести вечера. Выглядит как чертов айдол и живет где-то рядом, судя по тому, что по выходным заходит за кофе в домашней одежде под накинутой курткой. Улыбка на его лице мелькнула лишь однажды, когда кто-то из проходящих мимо коллег ударил Джисона по заднице так сильно, что тот ойкнул. — Нет-нет, не стоит, у меня есть деньги. Здесь не настолько плохо платили, — Джисон ловит взгляд главного менеджера Чана, проверяющего витрину, и тут же мысленно бьет себя по лбу. — Просто мне задолжали подарочный кофе в честь увольнения… — Ты увольняешься? — Уже! — Джисон показывает папку с документами в руке. Разговор с Минхо ощущается странно. Джисон привык слышать от него только заказ и односложные ответы на вопросы: какого размера? ваше имя? какое молоко желаете? Минхо резко выдыхает. — Жаль. — О, тебе нравилось, как я делал кофе? — спрашивает Джисон с надеждой. Даже подается слегка вперед и наклоняет голову вбок, заглядывая в глаза. Но Минхо резко отводит взгляд, уставившись в пол. Если бы Джисон не знал его странную манеру общения, то решил бы, что нравится ему. Еще и вечно красные кончики ушей сбивают с толку. — Ага, типа того. Когда восторженного комментария не следует, Сынмин хмыкает. Джисон знает его слишком хорошо, поэтому догадывается, что в это мгновение в его черной душе распускаются почки радости. — Джисон, ты бы отошел. Гость хочет сделать заказ. Надувшись, Хан уже делает шаг в сторону, но чувствует, как что-то тянет его назад. Минхо ловит его, ущипнув за рукав, как в седзе аниме. — Что тебе взять? Смущение кладет на грудь обжигающую ладонь. — Ничего, я… — В благодарность за милые рисунки и подписи на стаканчиках. Джисон слишком сильно старается не улыбаться глупо, отчего кончики губ опускаются вниз. Миссия провалена. Черт! — Американо со слезами этого кассира, пожалуйста. Джисон не знает, оценил ли Ким Сынмин шутку, потому что не может оторвать взгляд от улыбки Минхо, когда он звонко смеется. Вау!.. Какая жалость, что Хан становится свидетелем этого так поздно. Если бы он только знал, насколько Минхо милый, когда улыбается, то старался бы смешить его чаще. Может, записался бы на курсы стендапа или предложил бы Сынмину выступать в дуэте. — Можно попросить тебя что-то нарисовать на моем стаканчике? — спрашивает Минхо. — Только не говори, что собираешься его хранить. Минхо загадочно молчит. — Это слишком странно? — Типа того, ага, — Джисон старается скопировать интонацию Минхо, но когда тот резко перестает улыбаться, то спешно добавляет: — Лично я ничего против не имею, мне нравится все странное! Храни себе на здоровье, если хочется. — Тогда нарисуй кота, — просит Минхо и тут же исправляется: — Трех котов. Джисон протягивает руки к Сынмину, вместо слов сжимая и разжимая пальцы, пока не получает стакан и маркер. — У тебя целых три кота? Покажешь? Джисон высовывает кончик языка от стараний, но спешит, стоит подойти на кассу следующим клиентам, поэтому одна из мордочек все равно выходит с кривыми глазами, смотрящими в разные стороны. — Блин! Минхо заглядывает через плечо, чтобы оценить художество. Косая мордочка не расстраивает его, а смешит, поэтому Джисон зарабатывает новую порцию эндорфинов. Чужое дыхание щекочет шею Хана, провоцируя мурашки. Джисон с первого раза запоминает имена Суни, Дуни и Дори, слушает историю появления каждого. К тому моменту, когда объявляют о готовности кофе, он осознает, что не хочет прощаться с Минхо навсегда. — Так ты покажешь фотки котов? — спрашивает Джисон, забирая стаканчик со стойки. Вместо согласия раздается грустный вздох. — У меня телефон дома остался. — Ты же здесь где-то рядом живешь? Можем зайти. Глаза Минхо округляются, а рот забавно приоткрывается. Упс! Слишком нагло, да? — Прости, плохая идея. Не хотел навязываться, просто стало интересно взглянуть… — Пойдем. Наступает очередь Джисона удивленно хлопать глазами: — Ты серьезно? Минхо подталкивает к двери вместо ответа. — Только у меня не прибрано, я не ждал гостей, — предупреждает он. Идти в гости к почти незнакомому человеку странно. Но прикольно! Но не очень безопасно... «Ты же знаешь, как его зовут, любимый кофе, как зовут котов, — напоминает себе Джисон. — Даже залипал на него в тайне последние несколько месяцев. Какой же он незнакомый человек? Разве может быть кто-то с настолько искренней улыбкой и мягким взглядом маньяком?..» К сожалению, Джисон слишком хорошо знает благодаря тру крайм подкастам — да, может. Он морщится после первого глотка горечи: — Снова забыли добавить слезы Сынмина… Смешить Минхо оказывается проще, чем Джисон думал. Они машут Сынмину на прощание, когда тот провожает их загадочной улыбкой. Как хорошо, что Хан больше здесь не работает, и ему не придется выслушивать подразнивания на следующей смене. Минхо и правда живет рядом: в крошечной квартире на двенадцатом этаже соседнего дома. Его «не прибрано» — это для Джисона «оптимальный уровень чистоты перед приходом мамы», то есть увидеть такую можно только пару раз в год, когда она заходит в гости. — Чувствуй себя, как дома! — говорит Минхо, будто Джисон еще не разлегся перед серым котом на полу. — Как раз вчера узнал, что важно быть с котами на одном уровне глаз, — оправдывает свою невоспитанность Джисон. — Для установления доверительного контакта. Мягкий смешок раздается за спиной. Минхо разувается и отправляется на поиски остальных котов. Джисон не замечает, как проходит час за пустой болтовней и кототерапией. Стаканчик из-под кофе после мытья подозрительно быстро отправляется в шкаф. Джисон бы не заметил, если бы мог оторвать взгляд от Минхо хотя бы на секунду. Тот воровато озирается по сторонам и замечает, что за ним наблюдают. — Эм, ты только что закинул стаканчик в шкаф?.. Минхо замирает, будто кот, пойманный за порчей хозяйского имущества. — Просто у меня там... Ничего особенного. Джисон нервно усмехается: лишь бы не инвентарь для убийств какой-нибудь. Если кто-то хочет использовать шкаф в качестве мусорки, то Джисон не имеет ничего против, сам так иногда делает. Любопытство тянет за нос и заставляет подойти ближе. — Можно взглянуть на твой скелет в шкафу? Минхо бледнеет. Нет, серьезно, не труп же у него там? После колебания Минхо все же открывает шкаф и отступает, позволив лучше рассмотреть... склад стаканчиков? Часть вставлена друг в друга, остальная — хаотично валяется. — Ого! У тебя квартира от силы метров двадцать, а ты предпочел половину квадратного метра использовать так? Серьезно? Я восхищен. — Джисон берет стаканчик, и первый же попавшийся оказывается от него. «Хорошего дня!» и улыбающееся солнышко. Он хорошо помнит, как рисовал его пару дней назад. — И давно ты коллекционируешь? — Где-то полгода. На самом деле Хан удивлен, что не один такой фигней на работе занимался. Милые пожелания не входили в обязанности, но Минхо так редко улыбался, поэтому Джисон не жалел времени на лишние закорючки. Следующий стаканчик оказывается с надписью «Не грусти:)!» — Прикинь, уже второй стаканчик от меня! — Здесь все стаканчики от тебя, Джисон. Стоп, что? — От меня?.. Джисон медленно поднимает голову, улыбка сходит с лица. Он ищет какие-то признаки, указывающие на то, что сказанное — шутка, но в глаза бросается лишь цвет ушей. Красный, как предупреждающий знак. Сердце разгоняется в два раза быстрее от одного только предположения: — Я тебе нравлюсь? Минхо отводит взгляд. — А я тебе? — вместо ответа спрашивает он. Джисон молчит. Смотрит на гору стаканчиков и приходит к выводу: — Я тебе пиздец как сильно нравлюсь. Минхо заметно сглатывает и тянется закрыть шкаф. — Прости, я... Джисон накрывает его руку своей, теплой после контакта с котами. У него не получается оторвать взгляд от губ. — Ладно, я кое-что скажу, а выводы ты сделаешь самостоятельно, окей? — Минхо кивает. — Не помню, чтобы оставлял кому-то еще послания на стаканчиках, а у тебя их, похоже, целая тонна. Когда Хан сокращает расстояние между ними, Минхо не отстраняется. — Надеюсь, ты не маньяк, а то это все немного стр... — Как удачно, что ты любишь все странное. Джисон накрывает растянутые в улыбке губы своими. Осторожно, едва касаясь. Будто спрашивая: «Ты не против?» Минхо своим напором отвечает: «Ты еще спрашиваешь?!» Первый поцелуй выходит смазанным из-за смеха, а второй приводит к тому, что Хана прижимают к стенке, обхватив лицо ладонями. Наконец-то и в его душе тоже распускаются бутоны нежности и восходит солнце после долгой ночи. А всего-то и стоило узнать, что уши Минхо краснеют лишь в его присутствии.