wishes on a glass

Джисон откидывается на спинку кресла в Старбаксе со скрещенными на груди руками и смотрит на баннер с сезонными напитками. Так внимательно он не читал даже собственный диплом перед защитой. — Так и будем молчать? — спрашивает Минхо. Джисон чувствует на себе тяжелый взгляд. — Если что-то не нравится, можешь поболтать со своим любимчиком! Он кривится от того, насколько обиженно звучит собственный голос. Вместо шутливого подтрунивания получается какой-то детский сад. Благодаря ажиотажу выходного дня напряженный разговор тонет в чужом смехе и шуме от кофемашины. Не надо было идти сюда. Джисон предпочел бы любую другую кофейню, но с завидной регулярностью оказывается именно в этой из-за близости к дому. Отношения с Минхо длятся всего несколько месяцев, но Хан уже и не помнит, как жил без неспешных совместных завтраков, которые чисто технически должны были бы называться обедами. Подобные вылазки — любимая часть выходного дня, но сегодня что-то пошло не так. Атмосфера накаляется: за столом третьим сидит недопонимание, вылившееся в первую серьезную ссору. Чертов Сынмин! Это он во всем виноват. Джисон уже успевает забыть о неудачной попытке завести разговор, когда Минхо тихо говорит: — Вообще-то ты мой любимчик. — Приходится приложить усилия, чтобы подавить улыбку. — Но ты не хочешь разговаривать. — Но стаканчики ты теперь коллекционируешь, подписанные Сынмином. Я должен поверить, что эти непонятные символы и закорючки — не ваш тайный язык? Может, вы мне за спиной изменяете? Хан чувствует укол вины, когда встречается с пустым взглядом, на дне которого мерещится что-то. Разочарование? Обида? Тоска? А ведь еще полчаса назад Минхо был возбужден и активен больше обычного. Впрочем, может, хотел повидаться с Сынмином, и именно поэтому его распирало от радостного предвкушения. Не зря же он настаивал пойти именно сюда. — Я делаю это не из сентиментальности, а из любопытства, — говорит Минхо, рассматривая пустой стаканчик из-под кофе. — Интересно когда-нибудь расшифровать, что за гадости он там написал. — Почему сразу гадости? Вдруг там признание. Минхо выглядит искренне позабавленным и даже усмехается, но резко перестает, как только до него доходит: это не шутка. Джисон никак эмоционально не отзывается, стараясь сохранить каменное выражение лица, чтобы ни один мускул не дрогнул. — Разве что признание в том, что ревнует, — качает головой Минхо, нервно постукивая указательным пальцем по столу. — Тебя? — Тебя! Джисон фыркает: — Глупости! Хотя… если задуматься, то общение с Сынмином действительно заметно сократилось, но Хан связывает это в первую очередь не с началом отношений, а с увольнением. Дружба, строящаяся на прикрытии рабочих косяков друг друга и совместных обедах, часто заканчивается с началом нового жизненного этапа. Пока Хан задумчиво грызет заусенец большого пальца, Минхо продолжает размышлять вслух: — Я уверен, что там ничего хорошего. Это же гениально: начальство не сможет наказать факт оскорбления, если нет доказательств. Для всех, кроме Сынмина, это просто бессмысленный набор символов! Хан вздрагивает от прикосновения и одергивает руку раньше, чем успевает сообразить, что происходит, и тут же жалеет об этом: Минхо хотел накрыть его кисть своей. Вообще-то Джисону и самому хотелось теплоты и поддержки, которых он себя случайно лишил, но гордость не позволяет объясниться. Минхо болезненно морщится и несколько раз растерянно моргает, будто до конца не осознавая, что его оттолкнули. А вот и первый неприятный этап отношений, когда розовые очки сползают с носа. Джисону бы хотелось оставаться для Минхо идеальным: всегда полным энергии и в хорошем настроении. Но не самые приятные черты, подавляемые месяцами, прорываются наружу, словно прыщи перед важным мероприятием. — Я заплачу, — говорит Хан, поднимаясь. Хочет взять паузу и побыть один в надежде, что это поможет ему перестать быть обидчивой сукой. Обычно платит не он: у Минхо реакция быстрее, поэтому он протягивает карту первым к терминалу оплаты, пока Джисон витает в облаках. Лишь на кассе приходит осознание, что за завтрак уже заплачено, поэтому Джисон берет айс американо в качестве извинения. — Для Минхо? — спрашивает Сынмин на кассе. — Возьми горячий. Не успевает Джисон окончательно успокоиться, как раздражение жжет с новой силой. — Это еще почему? — Эм, потому что это его любимый напиток? Он же его чаще всего берет. Джисон хмурится. Что-то изменилось?.. Когда он работал, Минхо всегда брал только айс американо утром и капучино вечером. Ревность шевелится в груди потревоженной змеей, готовой ужалить любого неосторожного умника. — Давно? — Да вроде сколько себя помню здесь, то есть уже больше года. Хан с подозрением рассматривает Сынмина. Тот выглядит спокойным и даже скучающим, на лбу отсутствует бегущая строка с предупреждением о злом умысле, какая обычно появлялась, когда он в качестве мести за опоздание насыпал Джисону ударную дозу сахара в кофе. Вообще-то Сынмин — классный друг большую часть времени, пока не вспоминает, что когда-то хотел стать стендап-комиком и не начинает тренироваться в шутках на друзьях. — Окей, сделай американо, — неохотно соглашается Хан, услышав нетерпеливые перешептывания за спиной. Он прикладывает карту к терминалу оплаты. — Завтра все в силе? — спрашивает Сынмин в ожидании окончания транзакции. Джисон замирает, перестав играться со всякой ерундой на кассе. Какое сегодня число?.. Черт... Премьера третьей части Человека-паука! Они договаривались пойти на нее еще месяц назад, когда стала известна дата выхода фильма. — Ты забыл, — сухо констатирует Сынмин. — Понимаю, у тебя пока другим голова занята. — Я… Джисона перебивают. — Вы закончили? — спрашивает следующий клиент, пожилой мужчина со спутницей. — Да, извините, — слегка кланяется ему Хан. Он смазано машет Сынмину на прощание и едва не врезается в балующихся на проходе детей, когда обещает: — Спишемся насчет завтра! В ожидании заказа у стойки выдачи, Джисон впадает в небольшой экзистенциальный кризис. Может, и правда он кругом виноват? Плохой друг, ужасный парень. Зачем он такой Сынмину и Минхо сдался?.. Когда Хан ставит кофе перед Минхо, тот сначала непонимающе моргает, а затем его плечи заметно расслабляются. — Спасибо. Джисон наблюдает за тем, как Минхо делает глоток, не задавая вопросов о выборе напитка. Ввиду отсутствия настроения они возвращаются домой вместо того, чтобы идти гулять дальше. Выключатель щелкает, осветив крошечный коридор. Расположившийся на пороге ванной комнаты Суни поднимает голову, сонно щурясь. — Почему ты не говорил, что больше любишь обычный американо? — спрашивает Джисон, стоит замку на двери щелкнуть. Вместо ответа Минхо вздыхает. Делает вид, что очень занят шнуровкой ботинок. — Это Сынмин тебе сказал? — задает он встречный вопрос, поднявшись. — Ага, представляешь. А я наивно полагал, что лучше всех знаю твои кофейные предпочтения! Минхо поджимает губы и отводит взгляд. Стыд сдавливает грудь. — Прости, это должно было звучать без наезда, — нехотя признает Джисон. — Я и сам понимаю, как это тупо звучит, просто… — Это дурацкая история. — Я люблю дурацкие истории, — пожимает плечами он. Хан чувствует облегчение, когда видит, что Минхо наконец улыбается. — Если честно, не знаю, с чего ты решил, что я пью только капучино и айс американо. Возможно, один раз я согласился попробовать что-то новое, а ты запомнил и стал спрашивать каждый раз: «Вам капучино?» Что-то Джисону нехорошо становится. Душно. Надо проветрить, что ли... — Только не говори, что тебе было неловко меня исправить, и поэтому ты полгода пил не то, что хотел… Минхо прыскает от смеха. — Я исправлял! Несколько раз. Но ты выглядел таким расстроенным, если не угадывал, а мне совсем не хотелось тебя расстраивать. Джисон беспомощно смотрит на Минхо, предчувствуя, что у него сейчас сердце от вины разорвется к чертям собачьим. Хочется услышать: «Шутка! Повелся?» — Только не надо винить себя, ладно? — спешно добавляет Минхо, словно прочитав мысли. — У меня есть рот, и я мог сделать другой заказ. Ни о чем не жалею, потому что выбирал видеть твою радость, когда ты думал, что угадываешь. А еще пластиковые стаканчики из-под айс американо долговечнее бумажных, на них лучше видно твои подписи. И как после такого обижаться?.. — Минхо ты… — Джисон взмахивает руками в надежде нащупать нужное слово, но сдается. — Я люблю тебя! Минхо смотрит с нежностью и тянется прикоснуться, но рука замирает в нескольких сантиметрах, словно боясь снова обжечься: один раз сегодня Джисон уже отстранился от него. — Ты не против, если я?.. Джисон хватает его ладонь и прикладывает к своей щеке. Он жмурится от удовольствия и нахлынувшего тепла, которого так не хватало. Мягкие губы Минхо оставляют след на скуле. — Прости, я… — начинает Джисон. Минхо не дает договорить, прижав к стенке. — Забудь. Я тоже иногда ревную. — Да? Ты не мог бы иногда это показывать, чтобы я не один чувствовал себя ревнивым придурком? Его холодные руки спускаются вниз, скользят под кофту. Джисон вздрагивает, но не отодвигается, принимая наказание: заслужил. Поцелуй перестает быть целомудренным, когда низ живота обжигает желанием. Хан забирает инициативу в свои руки и толкается языком в рот первым, кусая нижнюю губу, а когда Минхо выгибает шею навстречу поцелуям, не смеет ему отказать в нежности. Согревшиеся руки медленно проводят по коже пресса, уверенно притягивают за талию ближе, спускаясь на ягодицы. Минхо шепчет что-то в полубреду, но Джисон ни слова не понимает, кроме ласкового «детка». Поцелуи пьянят. Когда ширинка оказывается расстегнутой, Хан с трудом шевелит языком: — Мы с улицы. — Это значит «нет»? — неуверенно спрашивает Минхо с нотками паники в голосе. — Это значит «сначала душ!» Джисон подталкивает его в нужном направлении. Они чуть не запинаются о Суни, пока раздеваются на ходу. Приходится выслушать ругательства на кошачьем и пообещать вкусняшку в качестве извинения. Минхо в очередной раз доказывает свою ловкость: не дает упасть, снимает одежду не только с себя. Хан успевает только ахнуть, когда с него стягивают трусы и оставляют легкий поцелуй на головке члена. Не глядя, Минхо настраивает воду и пропускает вперед в душевую кабину. Джисон раскрывает руки, приглашая обратно в объятия, и подается навстречу бедрами, прижимаясь пахом к паху. Низ живота тянет от твердости чужой эрекции. Минхо заканчивает с водными процедурами первым и опускается перед Джисоном на колени. Капли воды отскакивают от его спины и орошают стенку душевой, а стекло стремительно запотевает, пряча от окружающего мира. — Когда ты дулся, мне так хотелось тебе отсосать, — признается Минхо. Горло Джисона издает неопределенный высокий звук. — При всех? Не знал, что тебя такое возбуждает. — Губы Минхо растягиваются в улыбке во время поцелуя в бедро. — Спасибо, что пожалел Сынмина и не дал ему заработать такую травму. Хан завороженно смотрит, как Минхо утыкается носом в пах и проводит языком от яичек до головки. Рваный вздох-полустон вырывается из груди. — В ванной хорошая слышимость, — напоминает Джисон скорее для себя. — Соседи наверняка дома в выходной… — Тогда попробуй быть тихим, детка. Щеки Джисона вспыхивают. Знает, что это дохлый номер: даже кляп не помог в прошлый раз. Минхо больше ничего не говорит, заняв рот куда более интересными вещами. Он кивает головой и опускается практически до основания члена, задев носом пах. Джисон жмурится и старается отвлечься на что угодно, лишь бы не кончить сразу от стимуляций языком. Например на холодную стену под лопатками… А вот рот Минхо в противовес горячий и мягкий. Блять, плохая идея. Эти контрасты сведут с ума! Если так продолжится и дальше, то соседи прибегут на стоны, но что хуже: Джисон кончит через три, два, один… Когда он слегка тянет за волосы, Минхо мгновенно отстраняется. — Задел зубами? — спрашивает он с беспокойством в голосе. Джисон качает головой. Сил хватает только выдавить из себя: — Спальня. Они наспех вытираются и пугают Дуни, дремавшего на кровати. Такими темпами им скоро не хватит вкусняшек, чтобы вымолить прощение перед всеми котами. Джисон не удерживается и слизывает влагу с ключицы, затем с соска. Тело отзывается на приглушенный стон Минхо. И почему они раньше не принимали душ вместе?.. Джисон берет презерватив из верхнего ящика тумбочки. Он предупреждал, что хочет в следующий раз быть в активной позиции. — Ты помнишь, что сегодня я?.. — Да. Губы Минхо трогает понимающая улыбка. Он поворачивается спиной и встает на корточки, подмяв под себя подушку. Вот так сразу?.. Джисон, конечно, рад, но… Стоп, что?! — Анальная пробка? — удивленно выдыхает он. Это многое объясняет: нетерпеливый блеск глаз с самого утра, ерзание в кафе, желание пойти в ближайшее место, чтобы как можно быстрее вернуться домой. Минхо подготовил себя заранее специально для Джисона. — Тебе нравится? Нравится ли ему вид на самую горячую задницу в мире, растянутую специально для него? — Блять! — все, что он может выдохнуть в надежде, что Минхо правильно считает в этом «да». — Это оказалась плохая идея. Я думал, что с ума сойду от нетерпения в кафе. А потом мы поссорились, и я уже думал, что ничего не будет… Прикосновение к нежной коже у входа заставляет Минхо замолчать. Хан медленно вынимает пробку, член идеально ложится в ложбинку между ягодицами и дергается от предвкушения. — Хочу почувствовать твои пальцы внутри, — едва слышно просит Минхо. Джисон не заставляет себя ждать и тянется за смазкой. — Точно силиконовая? — Блять... Очевидно, он забыл корейский. Хан бы предпочел нахер избавиться от смазки на водной основе, но она якобы нужна для каких-то там мануальных техник. Джисон находит нужную и наконец вводит внутрь палец. Минхо шипит от холода. — Прости! — Хан запечатлевает поцелуй-извинение на виске. — Ты всегда думаешь о таких мелочах, проявляешь в каждом жесте заботу, а я невнимательный. Минхо не знает куда смотреть от смущения. — Ничего страшного, уже нормально. Подготовка позволяет ввести в скором времени сразу три пальца. Минхо удовлетворенно постанывает в кулак. — Не знал, что тебе может быть настолько интересна позиция снизу, — наполовину восхищенно, наполовину удивленно выдыхает Хан, наблюдая за тем, как он извивается под ним. — Заткнись, — умоляет Минхо. Кончики его ушей краснеют, как в первые дни знакомства. — Ты готов? А, ой! Естественно, не готов. Скользкими от смазки пальцами не получается надеть презерватив, поэтому Минхо и здесь приходит на помощь. Когда член легко скользит внутрь, на глаза Джисона выступают слезы от того, насколько ему хорошо. Приходится смириться с неутешительным прогнозом в несколько минут, так как дольше он просто не продержится. Такую сторону Минхо он еще не видел: уязвимую и нуждающуюся. Страшно все испортить. В том, что все идет пока гладко — заслуга исключительно Минхо. Джисон, например, не готовился к сексу ни разу и в свое оправдание может сказать только то, что чаще всего близость случалась спонтанно. Минхо готовил его самостоятельно перед самим сексом, терпеливо растягивал и не поддавался на провокации поскорее приступить к делу. Минхо избаловал Джисона, и Джисону это нравится. — Ты такой заботливый, Минхо-хен. Так хорошо подготовился… Минхо скулит, подставляясь навстречу рваными движениям. Судя по реакциям, Джисон двигается в правильном темпе и находит нужные слова. Он прикладывает губы к углу между шеей и плечом, обхватывает член Минхо, зажатый между ними, и нежно шепчет: — Мне так повезло. Самый заботливый хен на свете. Минхо сбивается с ритма, сперма пачкает ладонь и живот. Воу! Хан и не надеялся заставить кончить его первым. Неопровержимые доказательства удовольствия подталкивают Джисона к краю. Он жмурится и утыкается в шею. Оргазм обрушивается на него вместе с горячим языком на мочке уха. Он обмякает, навалившись на Минхо. Сырые волосы липнут ко лбу. Джисон утыкается в грудь, вдыхает аромат пота и секса. Минхо проводит рукой по волосам и спине, оставляя после себя след мурашек. Он слабым голосом произносит: — Тебе придется очень сильно постараться, если захочешь уговорить меня в следующий раз быть сверху.

* * * * *

hanjisung мы же на сеанс в 18:40? 21:02 seungmin давай мы же вдвоем идем? 21:06 hanjisung а ты хотел кого-то пригласить? 21:07 seungmin нет просто не люблю сюрпризы хотел убедиться, что мы без минхо если что, я ничего против него не имею, просто рассчитывал, что мы потусим вдвоем наконец 21:09 hanjisung понял если что, я бы не стал приводить минхо, не спросив у тебя и я тоже соскучился 21:09 seungmin как ему, кстати, горячий американо? 21:12 hanjisung успел превратиться в айс американо, пока мы были заняты 21:13 seungmin фу избавь от подробностей 21:13 hanjisung ты что там зашифровал, кстати? в надписях на стаканчиках я имею в виду это я так чтобы понять, ненавидеть тебя или очень ненавидеть 21:14 seungmin ничего не зашифровал поэтому только любить и ценить 21:15 hanjisung не пизди (люблю и ценю. и даже без шуток) 21:15 seungmin не хочешь, не верь 21:15 hanjisung тогда зачем это все? 21:16 seungmin просто мне нравилось видеть озадаченное выражение лица Минхо и слушать предположения. помогло узнать твоего бойфренда получше, так сказать:) 21:16 Джисон зачитывает ответ вслух. Минхо фыркает и закатывает глаза. Он поднимается с кровати, чтобы выбросить стаканчики от Сынмина. Джисон успевает спасти последний и ловит на себе непонимающий взгляд. — Пусть останется хотя бы один на память о первом удачном розыгрыше Сынмина, — поясняет он.