Восковая куколка

      Накануне Рождества мистер Райт укусил Гарри, предварительно ударив по голове кулаком. Место укуса на плече воспалилось, в отделе травм целительница выдала заживляющее и антисептическое зелье, но рука всё равно болела и немного припухла.       — Это потому что зубы у вашего пациента гнилые, — сокрушалась миссис Мейс. — Инфекция попала, но ничего, мистер Поттер, это не смертельно.       Гарри хотел пошутить по поводу того, мол Авада не убила, что ему какие-то гнилые зубы, но строгий вид целительницы отбил охоту. Кажется, она не поняла бы таких шуток. Поэтому он просто поблагодарил и вернулся в своё отделение.       — Техника безопасности для кого придумана, мистер Поттер? — сладким ядом разлился Картер. — Считаете себя непобедимым героем? А мне вот не нужен лишний отчёт по несчастным случаям. Уже звонил Министр.       — Кинг? Зачем ему? — растерялся Гарри.       — Бережёт вас. Вы же герой Британии, — прозвучало с сарказмом.       — Извините…       Стыдно, конечно, Гарри не было, но он предпочёл закончить некомфортный разговор и улизнуть в комнату для стажёров. Остался неприятный осадок, а ещё довлело осознание, что сегодня предстоит остаться на дежурство.       Он притащил сменную одежду, взял перекус, даже печенье то из Хогсмида прихватил. И зачем-то сломанную змейку. Решил, что поставит её на стол в комнате отдыха для создания праздничной атмосферы.       — Я тебе принесла настоящий рождественский печёночный пирог, — сказала Луна и вручила ему тарелку, накрытую полотенцем.       Гарри понятия не имел, каким должен быть настоящий рождественский пирог, но в Норе, например, пироги были сладкими, поэтому сейчас закралось подозрение, что печёночный пирог ему не понравится. Тем не менее он взял тарелку и поблагодарил Луну.       — Угости кого-нибудь, — сказала подруга на прощание.       — Кого я должен угостить, если дежурю один? — пробормотал Гарри. Впрочем, он давно отказался от попыток хоть как-то понять загадочные реплики Луны.       В комнате отдыха царил полумрак, тусклый свет ламп не шибко разгонял темень, поэтому Гарри зажег Люмос и воткнул палочку в вазу с искусственными цветами. Водрузив на стол пирог и шар со змейкой, устало растёкся по стулу.       — Чёрт, ещё истории заполнять, — сказал Гарри змейке. — Мистеру Райту нужно поменять зелье. Появившаяся агрессия очень тревожный симптом.       Змейка злобно прошипела.       — А вот мисс Тэтчер стало лучше. Так и запишем, — вздохнул он и открыл истории болезни.       Пирог стоял и аппетитно пах. Гарри отложил бумажки, затем подумал и снова придвинул к себе.       — Пирог подождёт. Сначала дело. Мордред, я уже сам с собой разговариваю. Неподходящее, конечно, выбрал место.       В коридоре послышался какой-то гомон, громкие голоса персонала были встревоженны, и Гарри поднялся с места, чтобы выглянуть за дверь.       — Что происходит? — выцепил он пробегающую мимо медиведьму.       — Ох, мистер Поттер, точно! — воскликнула та. — Вы же опекун, идёмте.       Медиведьма вцепилась в рукав мантии и потащила за собой недоумевающего Гарри.       — Ваш подопечный, — зашептала она, — ну, Тот-Кого-Нельзя-Называть, швырнул тарелку с обедом в санитаса и отказывается принимать пищу. На завтра у него назначены процедуры, нельзя, чтобы он был истощён.       — Какие ещё процедуры?       — В листе назначений посмотрите, — мягко ответила женщина. — Может, вы на него повлияете? Есть всё равно нужно.       Гарри выхватил историю болезни, чтобы посмотреть предстоящие исследования.       Волдеморту Шнайдер назначил суточную колдоэнцефалографию со зрительной и слуховой стимуляцией, что изматывало пациента. Подкрепиться было необходимо.       Когда Гарри вошёл в палату, Волдеморт сидел на кровати, опустив голые ступни на пол, держа в руках край одеяла. Красные глаза пристально следили за происходящим в палате, а при появлении Гарри остановились на нём.       — Э-э-э, привет, — решил быть вежливым Гарри. — Мне сообщили, что ты отказываешься от еды. Это неправильно.       Если бы можно было авадить взглядом, Гарри уже был бы на вокзале Кингс-Кросс. Слава Мерлину, Волдеморт только смотрел, но от его глаз бегали мурашки.       — Послушай, ты выкинул всю еду, а у меня есть пирог. Я могу с тобой поделиться, понимаю, что еда здесь не самая вкусная, хоть ты и мой подопечный.       Гарри сам не знал, для чего говорит про пирог, поэтому нервно поправил волосы и упрямо продолжил:       — Я пойду схожу всё-таки.       Он пулей вылетел из палаты. Закрыв за собой дверь комнаты отдыха, отдышался, вытер пот со лба и схватил со стола пирог.       — Всё равно я опасался его пробовать, — пробормотал Гарри вслух. — Вдруг Волдеморту понравится стряпня Луны?       Он вернулся в палату. Волдеморт уже лежал в кровати, натянув тонкое одеяло себе до подбородка.       — Эм, вот пирог.       И зачем он церемонится с этим уродом?       Гарри не понимал и, видимо, понимать не спешил.       — Ты должен поесть, если хочешь, чтобы завтра обследования прошли спокойно и комфортно, — немного резко сказал он, ставя пирог на стол. — Но если желаешь мучиться, возражать не буду. Ещё и приду, и посмотрю.       Волдеморт с минуту глядел исподлобья, а затем вновь спустил ноги на пол.       Гарри одобрительно кивнул, сдёрнул полотенце с пирога и положил заранее отрезанный Луной кусок на тарелку.       — Вот, — присел на стул рядом с кроватью и протянул тарелку Волдеморту.       Тот не шелохнулся.       — Не заставляй меня тебя уговаривать.       Ноль реакций.       — Я знаю, что ты меня слышишь, — упорствовал Гарри. — Держи, я сказал.       Он насильно всучил тарелку, еле заметно вздрогнув от прикосновения к холодным тонким пальцам.       Не сводя глаз, Гарри выжидающе уставился на него. Волдеморт попытался взять кусок, но пирог выскользнул из пальцев на пол.       — Да блин! — воскликнул Гарри. — Аккуратнее! Альберт!       Физиономия санитаса показалась в дверях.       — Прибери, пожалуйста, здесь.       Тот поцокал языком. Гарри ничего не успел сообразить, как в Альберта полетела тарелка.       — Эй, прекрати! — грозно крикнул Гарри Волдеморту. — Иначе придётся тебя фиксировать. Альберт, ты в порядке?       — Да, сэр, — санитас уже подметал осколки. — А я только-только заменил железную посуду на обычную, видимо, придётся поменять обратно.       — Да, очевидно, нравится есть, как скот, — раздражённо произнёс Гарри, косясь на своего подопечного.       — Да я привык уже, — скромно хохотнул Альберт. — Бывало и похлеще. А тут пациент и вовсе сложный.       — Ага. Сложный, — Гарри не сводил глаз с Волдеморта, который старательно делал вид, что ни при чём.       Альберт, убрав осколки и крошки, оставил их одних.       — Слушай, так не пойдёт. Или ты ешь самостоятельно, как положено, ртом, или… — Гарри угрожающе замолчал. — Или тебе в нос засунут зонд. Трубку такую, по которой еда попадёт сразу в желудок. А что, тебе удобно будет ставить, вместо носа — отверстия, — он многозначительно посмотрел на лицо Волдеморта, туда, где располагались змееподобные щели вместо ноздрей. — Так что жри.       Он сунул ещё один кусок пирога в холодные руки Волдеморта и уселся напротив.       — Ну?       Тот упрямо поддерживал зрительный контакт, и Гарри впервые мог детально рассмотреть вертикальные зрачки и алую радужку.       Немного подумав, Волдеморт поднёс пирог ко рту и надкусил.       — Вот, молодец, — привычно похвалил Гарри, но тут же спохватился.       Он сейчас серьёзно похвалил Волдеморта? Абсурд какой-то.       Гарри приготовился к тому, что пирог полетит прямиком в него, потому что не ручался за стряпню Луны, но Волдеморт методично жевал печёночный пирог и не думал больше кидаться едой.       Он в первый раз наблюдал, как Тёмный Лорд принимает пищу. Скулы отчётливо заострились при движении челюстей на и без того худом лице.       Крошка пирога осталась в уголке безгубого бледного рта, притягивая взгляд Гарри.       Он молча протянул салфетку Волдеморту. Тот лишь взглянул на неё, но не взял.       — У тебя вот здесь… — Гарри ткнул пальцем себе в угол рта, показывая, где крошка, — нужно убрать.       Внимательный взгляд красных глаз сию же секунду остановился на его губах, и Гарри почему-то почувствовал себя неуютно. Он заёрзал на месте, желая уйти от пристального внимания.       Показавшийся кончик раздвоенного розового языка пробежался по нижней губе, исследуя, и остановился в уголке, слизывая крошку. Гарри не смог удержать себя и с любопытством уставился на змеиный язык.       Он и не знал, не замечал раньше, что у Волдеморта змеиные не только ноздри. Раздвоенный язык крайне удивил. Прямо как у той поломанной змейки в рождественском шаре.       Волдеморт с аппетитом доел пирог, вытер руки о полотенце, что покрывало тарелку, и молча наблюдал за Гарри.       — Что ж, вижу, тебе понравился мой пирог, — нарушил Гарри тишину.       — Сам готовил?       Гарри вздрогнул при звуках чуть сиплого голоса, не ожидая, что Волдеморт вообще заговорит.       — Конечно, нет, — резко ответил он. — Его готовила моя девушка.       Волдеморт, как показалось, взглянул крайне заинтересованно, и, наверное, то была первая осмысленная эмоция за всё время, что Гарри наблюдал его в больнице.       — Значит, не отравлен, — резюмировал тот.       — Ты думал, что пирог отравлен, но всё равно съел? — изумился Гарри.       — Решил, что вкусно поесть напоследок не так уж плохо. И сейчас я крайне удивлён, что до сих пор не корчусь в предсмертной агонии, — насмешливо ответил Волдеморт, не сводя глаз с Гарри.       — Я не собирался тебя травить.       — Вот это и странно. Разве ты не желаешь меня убить?       — Может, я и хочу, чтобы ты сдох, — раздражённо начал Гарри, — но не собираюсь убивать тебя. Пусть с тобой разбираются соответствующие органы, я сделал всё, что мог.       — Экспеллиармус ты сделал? — продолжал насмехаться Волдеморт.       — И это помогло, — Гарри не собирался вовлекаться в пререкания, но не удержался от вопроса. — Так ты съел пирог, несмотря на смертельную опасность, из-за банального чувства голода? Оно так сильно?       Волдеморт отвернулся.       — Очевидно, тебе уже лучше, — перевёл тему Гарри. — Можешь себя сам обслуживать, да? Разговариваешь адекватно. Меня помнишь, ведь так? Что молчишь? Отвечай.       Волдеморт злил своим молчанием. Раздражение переполняло Гарри, угрожая перелиться через край внутреннего котла с эмоциями. Почему-то ощущались беспомощность и бессилие. И ненависть. Конечно же, он чувствовал ненависть.       Его родители и крёстный мертвы. Фред — жизнерадостный парень в расцвете лет — мёртв. Маленький Тедди остался сиротой, лишившись родителей — Люпина и Тонкс. Тысячи других людей мертвы, в то время как эта змееподобная тварь жива. И вполне себе здорова, судя по всему.       Мразь. Гад ползучий. Ублюдок.       Гарри пнул ножку больничной койки, Волдеморт вздрогнул от неожиданности.       — Буду просить Мерлина и всех остальных, чтобы ты сгнил здесь, — прошипел Гарри. — Понравилось тебе ходить под себя и жрать собственную рвоту?       Антимагические наручники тревожно запищали, Волдеморт подорвался с постели в сторону Гарри, но тут же повалился обратно с болезненным стоном.       — Здесь всё продумано от нападений на целителей, — заметил Гарри. — Нехило тебя током приложило? Соскучился по ЭСТ? Могу устроить, ведь я твой опекун и даю разрешения на процедуры, — издевательски выплюнул он. — Наверняка мозги снова превратятся в кисель. Посмотри-ка, на тебя даже лоботомия не подействовала. Никакого покорного Тёмного Лорда не наблюдается.       — Тёмный Лорд тебе не по зубам, — сдавленно процедил Волдеморт, но Гарри заметил, как тот украдкой потирает обожженную кожу под наручниками.       — Ладно, — Гарри накрыл остатки пирога полотенцем. — Продолжай голодать дальше. Больше ничего не получишь. Жри тушёную капусту. Помогает при проблемах с кишечником у лежачих пациентов, между прочим. А тебя, видимо, нужно зафиксировать. Встретишь рождественскую ночь привязанным к кровати, — Гарри понесло. — Впрочем, тебе наверняка плевать на такие вещи, как Рождество, День рождения и человеческие чувства.       Волдеморт злобно зыркал на него и сердито сопел в обе змеиные ноздри.       — Альберт, — позвал Гарри.       Когда тот явился, то получил вполне чёткое распоряжение.       — Нужна мягкая фиксация на ночь и Успокоительное зелье.       — Сэр, напоминаю, вы не можете выписывать своему подопечному что-либо, — заискивающе произнёс Альберт.       — Да, конечно. Но я бы рекомендовал.       — Поговорю с дежурным по отделению целителем, — подмигнул санитас.       — Спасибо.       Гарри ушёл следом за Альбертом почти сразу, чувствуя убийственный взгляд в спину.       Он устало плюхнулся на диванчик в комнате отдыха. Змейка в шаре, стоящая на столе, укоризненно и противно шипела.       — Заткнись, — сказал Гарри. — Ты ничего не понимаешь.       Змейка действительно не понимала, что он впервые позволил применить фиксацию к пациенту, несмотря на официальный запрет на привязывание.       Гарри вновь ощутил почти забытое чувство, что Волдеморт делает его хуже. Больше всего в жизни он желал быть не похожим на Волдеморта. Когда-то в обратном его убедил Дамблдор, но кто убедит сейчас?       До Рождества оставался час, Гарри надеялся, что не случится ничего выходящего за рамки обычного, и он сможет забыться сном, чтобы ни о чём не думать.