Восковая куколка

      Гарри подскочил как ошпаренный.       — Т-ты! Ты говоришь! — его трясло от неожиданности и скопившегося внутри напряжения. — Ты всё помнишь!       — Убирайся, — вновь процедил Волдеморт, глядя немигающим взглядом красных змеиных глаз с вертикальным зрачком. Эти глаза всегда вызывали в Гарри ужас, смешанный с отвращением, но никогда не взирали слишком близко и в такой относительно спокойной обстановке.       — Какая же ты лживая тварь, — выплюнул Гарри с омерзением.       — Убирайся, — как заведённый повторил тот.       Запал Гарри выдохся, он подозрительно уставился на своего подопечного.       — Ты помнишь, как меня зовут?              — Убирайся.       — Чёрт, — пробормотал под нос Гарри, осознавая. — Том, я Гарри. И я твой опекун. Ты помнишь меня хоть сколько-нибудь?       При этом он чувствовал себя невероятно глупо. Может, Волдеморт издевается над ним? А Гарри как наивный дурак.       — Отвечай! — резко дёрнул Тёмного Лорда за отворот рубашки, и тот завалился на живот. — Мерлиновы подштанники, — пробормотал он, наблюдая, как Волдеморт уткнулся лицом в подушку и остался так лежать. — Давай, повернись.       Гарри робко потянул его за плечо, избегая прикосновений к голой синеватой коже. Ему удалось развернуть Волдеморта лицом к себе. Тот уже закрыл глаза и не шевелился.       — Альберт!       Санитас появился спустя минуту.       — Что-то случилось, сэр?       — Можешь одеть его?       Альберт кивнул и подошёл к кровати. Осторожно приподняв обмякшее тело, посадил на кровать, подперев под спину подушки. Затем развернул свитер.       — А футболки или майки нет? Штанов? Свитер на голое тело не очень хорошо носить. Или мне прямо на больничную сорочку надеть?       Гарри живо представил Волдеморта в больничной сорочке и свитере — зрелище выходило сюрреалистичным.       — Надевайте, я больше ничего не принёс.       — Ладно, сейчас достану свежую.       Альберт принес чистую сорочку и стал стягивать старую. Волдеморт выглядел куклой, набитой ватой, руки безжизненно висели, мешая Альберту раздевать его, голова клонилась вниз, а красные глаза смотрели равнодушно в одну точку.       — Он сказал мне: «убирайся», — сообщил Гарри. — Наверное, узнал меня.       — Думаю, и не забывал. Просто после операции сознание несколько сумеречное, — тоном знатока сообщил санитас. — А ещё Тот-Кого-Нельзя-Называть весьма сильный маг, бывает, что после лоботомии восстанавливаются некоторые мозговые связи и возвращается агрессия. Думается, что у него уже это случилось. Вчера кинул в меня обгрызенным яблоком.       — Ты видел много людей после такой операции? — задумчиво спросил Гарри.       — Доводилось, — важно кивнул Альберт, стягивая сорочку через голову Волдеморта.       — А что они… — слова застряли в горле, а глаза расширились.       Гарри уставился на обнажённую гладкую грудь Волдеморта. Гладкую во всех смыслах.       — У него нет… сосков?       — Ну, если вы не заметили, выглядит он не очень-то похожим на человека, — пошутил Альберт. — Вы раньше разве не видели его?       — Как-то не доводилось рассматривать, торчат ли через мантию его соски, — буркнул Гарри.       Альберт захохотал.       — Не торчат, — хрюкнул он, надевая новую сорочку и сверху свитер. — Готово.       — Спасибо. Оставь нас.       Дождавшись, когда дверь закроется, Гарри уселся рядом с кроватью и стал разглядывать лежащего Волдеморта.       Несмотря на отвращение, внутри поднималось природное любопытство. Гарри всегда был любопытен и отважен: и когда обнаружил зеркало Еиналеж, и при обследовании Выручай-комнаты, и когда полез смотреть Омут памяти Дамблдора, вот и сейчас словно активировались поисковый рефлекс и желание «полакомиться» новыми, доселе неизвестными фактами.       Красные глаза смотрели в потолок, казалось, Волдеморт потерял интерес к Гарри. Очевидно, вспышка агрессии была мимолётной.       Взгляд остановился на слегка вздымавшейся груди в старом свитере Гарри. В памяти возник образ голой кожи Волдеморта.       Чёрт возьми, у него нет сосков.       Гарри и сам не понимал, почему этот факт его так удивил. Ну, носа же нет. Вот и сосков нет. Что особенно удивительного?       А чего ещё нет?       Гарри помотал головой: что за глупости лезут в его воспалённый мозг? Не иначе как от усталости и нервного напряжения.       Глаза поневоле возвращались к длинной фигуре, вытянувшейся на больничной койке.       Жилистая шея, острый угол нижней челюсти, чуть заострённые уши, абсолютно гладкий череп с просвечивающими венками, собирающимися на висках в причудливые узоры, выступающие безволосые надбровные дуги, впалые глазницы и змеиные ноздри, которые Гарри рассматривал особенно внимательно.       Интересно, а как он дышит? Холодный воздух попадает сразу в носоглотку и лёгкие? Не очищается и не согревается?       Даже в носу нет волос, потому что самого носа нет.       Гарри насмешливо хмыкнул. Изучающий взор задержался на руках, а затем скользнул ниже, к голым голеням, виднеющимся из-под белой сорочки. Ноги и руки тоже были гладкими и в свете тусклых ламп отливали сине-зелёным перламутром, как кожа у змеи.       Пожалуй, даже красиво. Без контекста, что перед ним Волдеморт.       В уголках глаз залегла тонкая паутинка морщин — единственное, что выдавало возраст Тёмного Лорда. Безгубый рот выглядел же довольно органично на змееподобном лице. Удивительно, но вблизи Волдеморт оказался не таким уж устрашающим, или всему виной теперешнее уязвимое положение?       Когти на пальцах сейчас коротко остригли, но Гарри помнил, как они жутко смотрелись на худой кисти. Запястья в обхвате казались тонкими и хрупкими, сам Волдеморт был довольно-таки высоким, но сильно исхудавшим.       Гарри заметил, что мелкая дрожь не прекращалась, и его пациента потряхивало.       — Может, тебе сделать сладкого чаю? Кипяток здесь есть, а сахара попрошу Альберта принести, — вспомнил Гарри о том, чем именно вызвана дрожь. И о том, что не принёс никакого печенья. Идиот.       Волдеморт молчал. Гарри выглянул в коридор и попросил сахар у Альберта. Тот пулей сбегал куда-то и принес рафинад.       Гарри вскипятил чайник, положил чайный пакетик, любезно предложенный Альбертом, и обернулся к Волдеморту.       — Тебе сколько кусков сахара? Надо бы побольше, у тебя нехватка глюкозы.       Ответа не последовало.       Гарри кинул четыре кубика и, помешивая, подошёл к прикроватной тумбочке.       — Возьми и выпей.       Волдеморт даже не обратил внимания.       Лучше бы злился, Мордред бы его побрал. Вышел бы хоть на какой-нибудь контакт, как с самого начала. Но тот больше не собирался произносить ни слова.       — Возьми, иначе я силком затолкаю тебе в глотку, — стал раздражаться Гарри.       Раздражался он по большей части от нелепости ситуации и оттого, что стал её заложником. По собственной глупости, между прочим.       Конечно же его подопечный и ухом не повёл на ультиматум.       Гарри чуть остудил чай и угрожающе навис над кроватью.       Превозмогая себя, он дотронулся до Волдеморта и приподнял его, усаживая вертикально. Лоб — холодный и слегка влажный, утыкался в предплечье Гарри и прожигал кожу своим прикосновением.       Гарри сунул в губы чашку и слегка надавил на нижнюю челюсть, раскрывая.       Он замер, когда красные глаза встретились взглядом с его, гипнотизируя и смущая. Гарри кашлянул и чуть наклонил чашку, чтобы содержимое залилось в рот. Волдеморт рефлекторно сглотнул.       — Вот так, — сказал Гарри. — Тебе станет теплее. Блядь, никогда бы не подумал, что буду тебя поить чаем из своих рук, — в сердцах сказал он.       Волдеморт стал дрожать несколько меньше, и Гарри убрал чашку.       — Теперь ложись. Вот твоё одеяло, сейчас совсем полегчает.       Он накрыл тонким одеялом тощее тело и задумался, глядя на серую стену.       — Гарри, ты всё ещё здесь? — послышался голос Луны.       Он резко обернулся, захваченный врасплох её неожиданным появлением.       — Луна, что ты здесь делаешь? Зачем пришла?       — Решила посмотреть, как лечится один из самых сильных тёмных волшебников, — невозмутимо сказала она, будто не замечая замешательства Гарри. — Не очень хорошие условия, конечно, — оглядела палату.       — Здесь же не курорт. Он — маньяк и убийца, — холодно ответил Гарри.       — Да. Но тебе тоже жаль, — прямо сказала Луна. — Не страшись своих чувств, они настоящие.       Гарри внезапно ощутил стыд. А вдруг Луна видела, как он ухаживал сейчас за своим врагом? И хоть она и говорит не страшиться, почему-то неловко оказаться застуканным за подобным. Гарри не должен быть милосердным к Волдеморту.       — Я уже ухожу, — он резко поднялся. — Пойдём домой.       — Хорошо, — Луна вышла и прикрыла дверь.       Гарри тоже поднялся, но задержался возле кровати, снова поймав на себе пристальный взгляд.       — Что смотришь? — огрызнулся он. — Теперь я распоряжаюсь твоей жизнью и твоим лечением. От моей подписи в бумажках зависит, будут ли тебе снова колоть что-то или нет. Будешь ли ты опять дрожать, как осиновый лист, или нет. Я твой официальный опекун.       Ответом ему служило напряжённое молчание. Или оно не было таковым, но Гарри воспринимал всё остро.       Уже дома, растянувшись на свежей хрустящей постели, Гарри немного пожалел о своих словах. И нет, не потому что было стыдно, а потому что так он казался слабее. Будто что-то хотел доказать, вот только доказывать нечего — всё уже давно доказано. Волдеморт побеждён, волшебный мир спасён, а Гарри…       А Гарри — опекун Волдеморта, как бы смешно ни звучало.       Простыни зашуршали, а кровать слегка скрипнула: Луна легла рядом с книжкой в руке.       — Я почитаю, ты не против? Свет не будет мешать?       — Конечно, нет. Я так устал, что засну, даже если мне в глаз будут светить фонариком, — усмехнулся Гарри.       — Позаботься завтра о своём подопечном, — буднично сказала Луна, открывая книгу. — Парад планет уже через три месяца.       — Что? — спросил Гарри с недоумением.       — Что? — голубые глаза смотрели сквозь него несколько секунд, а затем Луна уткнулась в книгу. — Спокойной ночи, Гарри. В Хогсмиде печенье вкуснее, кстати.       Иногда Луна не только удивляла его, но и пугала. Может, она имеет талант к прорицанию?       Он повернулся на бок, прикрыв глаза, но сон, несмотря на усталость, не шёл. Мысли о Волдеморте не давали расслабиться и уснуть. Почему-то вспомнились голые гладкие ноги, торчащие из-под рубашки. Это выглядело нелепо, неестественно и чрезвычайно несуразно.       Наверное, надо ему подыскать какие-то брюки.       Мысль была настолько навязчиво- зудящей, что спокойно не лежалось. Гарри порывисто встал и подошёл к шкафу. Оглянулся на Луну — та продолжала читать, не обращая на него внимания.       Порывшись в своих небрежно сложённых вещах, он выудил из мятой стопки спортивные штаны зелёного цвета с жёлтой полоской по бокам. Гарри на минуту представил Волдеморта в этих брюках и еле сдержал смешок.       — Лучше подбери что-то однотонное, — флегматично заметила Луна, не отрываясь от книги. — Смешно будет не только тебе, но и персоналу, а это неэтично.       — Считаешь, я должен беспокоиться о чувствах убийцы моих родителей?       — Ты должен беспокоиться об этике целителя. Несмотря на то, что значишься опекуном Тёмного Лорда, ты продолжаешь оставаться стажёром-менталистом. Не провоцируй других на насмешки, зная, что так и будет.       Гарри и не понял, когда Луна превратилась из девочки не от мира сего в мудрую маленькую женщину с кукольными голубыми глазами, заглядывающими в самые недра души и замечающими то, что остальным неведомо. Она видела его насквозь. Зная всё наперёд даже тогда, когда Гарри и сам не знал.       Он любил Луну. Та была его оплотом стабильности и олицетворением комфорта. Только с ней он мог быть самим собой. И она всегда была кем-то большим, чем просто девушкой. Другом, скорее.       Только вот может ли быть девушка другом? Гарри ни черта не понимал в отношениях, но в глубине души сидел червячок сомнения в том, что их отношения с Луной правильные. Впрочем, ничего предпринимать не собирался, боясь испортить то, что уже было между ними.       — Ты права, — ответил ей Гарри, запихивая обратно в шкаф спортивные зелёные штаны и доставая почти не ношеные бежевые брюки. — Я буду достойным человеком и не потеряю лицо, даже если дело касается Волдеморта.       Найдя ещё пару футболок и маек, он открыл нижний шкаф с бельём. Вытащил носки и уставился не мигая на стопку трусов.       — Ну уж нет, — хмыкнул он. — Что-что, а трусы Волдеморту я выбирать не буду.       Луна слегка наклонила голову и перелистнула страничку.       Гарри покидал вещи в пакет и плюхнулся обратно в постель.       «Убирайся», — звучало в голове. И всё-таки Гарри не верил, что Волдеморт позабыл его.       Кажется, общение со своим подопечным будет складываться крайне занимательно.