Восковая куколка

      Было ли что-то в жизни Гарри, что мог решить самостоятельно? Все восемнадцать лет своего существования он положил на борьбу с Волдемортом и уничтожение крестражей. Пока грозила опасность, Гарри находился в эдакой боевой готовности — оголенный провод, способный в любой момент вспыхнуть.       Но какую злость в себе ни хранил бы, убить заклятого врага не смог. Разве уничтожил бы Гарри Волдеморта простым Экспеллиармусом? Всего лишь разоружил, а отдача магии оглушила.       Прибывшие авроры забрали бездыханное, но живое тело, а Гарри… Гарри попытался начать наконец-то жить.       Всё лето провёл, закрывшись ото всех, на площади Гриммо, а ближе к осени удивил тем, что подал документы в Академию целителей, а не авроров.       — Я хочу исцелять людей, а не убивать, предварительно разыскивая. Я устал от охоты на кого-либо, — сказал Гарри Гермионе и Рону. — Хочу помогать пострадавшим. Война — это то, от чего я бегу. Если мне суждено было выжить, я выберу другой путь. В новой жизни предпочту помощь в тылу.       — Я тоже не пойду в аврорскую академию, — поддержал Рон. — Буду с Джорджем работать в магазине. Ради памяти о Фреде.       — Мы поддержим тебя, Гарри, что бы ты ни выбрал, — сказала Гермиона. — Помни об этом и не закрывайся больше от нас. Обещаешь?       — Обещаю, — ответил Гарри.       С Джинни отношения не сложились. Та была полна энергии и решимости взять от жизни как можно больше, Гарри же оставался инертен. Решение дружески расстаться пришло само собой, и они разбежались в разные стороны.       Гарри сам сдал экзамены в Академию, не пользуясь именем и заслугами, вместе с ним поступила учиться Луна, только он выбрал специализацию по лечению последствий проклятий, а она стажировалась в отделении ментальных болезней.       Как-то незаметно они с Луной сблизились, та была приятным человеком, хоть и немного странным, но понимала Гарри с полуслова. Он искал и, главное, находил в ней поддержку, спокойствие и заботу. Что находила в нём Луна, Гарри понятия не имел. Тысячу раз задавал вопрос, и тысячу раз Луна отвечала, что её всё устраивает. Впрочем, она всегда была не от мира сего.       — У тебя слишком много мозгошмыгов, Гарри, — неизменно говорила она, мягко улыбаясь. Иногда ему казалось, что Луна так шутит, хотя кто её знает?       Он принимал все её странности, а она принимала его. Их близость существовала на глубоком, ментально-эмоциональном уровне, но не на физическом. В их странных отношениях присутствовали лишь поцелуи, — не больше. Гарри всё устраивало, Луну тоже.       Год, не успев начаться, уже погрузил Гарри с головой в учёбу. Зубрить приходилось много, объём информации давался значительный, поблажек Герою войны не делали, но Гарри и сам того не желал. Несмотря на то, что в будущем специализироваться придётся на проклятиях, практику нужно было пройти в разных отделениях Святого Мунго, чтобы иметь элементарные представления о любой области колдомедицины.       Осень пролетела незаметно, Гарри успел побывать в отделениях отравления ядами, повреждений после укусов магических животных и боевых проклятий. В декабре Гарри должен был начать практику в отделении ментальных болезней, что, несомненно, радовало, потому что встречи с Луной станут чаще.       — Ричард Картер, — представился ему новый руководитель практики.       Мистер Тики оставил пост заведующего отделением, и его место занял молодой и амбициозный менталист.       Ричард Картер был высоким русоволосым блондином с проницательными, но немного колючими голубыми глазами. Когда он улыбался, улыбка трогала только тонкие губы, оставляя взгляд прохладным.       — Гарри Поттер, — сказал Гарри, чтобы хоть что-то сказать.       Уголки губ Картера дёрнулись, и он произнёс:       — Рад видеть вас, Гарри, в нашем отделении. Большая честь для всего магического сообщества, что вы выбрали профессию колдомедика. Думаю, вы добьётесь огромных успехов на этом поприще.       Гарри, не питавший больших надежд, лишь пожал плечами.       Его практика заключалась в ежедневном обходе и опросе больных, заполнении историй болезни и разной мелкой работе, которую не успевали делать другие целители.       Отделение ему не понравилось. Ещё свежи были в памяти сошедшие с ума родители Невилла, и каждый пациент здесь напоминал о них и бесчинствах Волдеморта и Пожирателей. Фрэнка и Алису Гарри больше не видел, но отделение разрослось, и имелись и другие корпуса, где располагались больные. Не во все палаты разрешалось заходить практикантам, Картер объяснял это либо буйностью, либо впечатлительностью пациентов.       — Мистер Джейс попал под действие Тёмного артефакта, в результате нарушились межполушарные связи головного мозга, каждое полушарие функционирует отдельно от другого, — рассказывал Картер, знакомя Гарри с будущими подопечными. — Данный пациент не умеет одновременно думать, писать, видеть. У него грубые нарушения крупной и мелкой моторики и несвязная речь.       Мистер Джейс — лысенький мужчина лет сорока с косыми глазами. Его глазные яблоки дёргались при попытке посмотреть в какую-либо сторону. Руки и ноги двигались хаотично, поэтому пациент не мог сам себя обслуживать.       — У него отсутствует мотивация к обучению, — продолжал бесстрастно Картер. — Ранее наблюдались агрессивные вспышки, но нам удалось их погасить. Так что сейчас он не опасен. Лечение посмотришь в истории, это некоторые заклинания для восстановления связей и лечебные зелья, уменьшающие возбудимость.       — Его можно вылечить? — спросил Гарри, с жалостью глядя на мистера Джейса.       — Полностью восстановить связи невозможно, часть погибла в момент воздействия артефакта, но мы надеемся на улучшение навыков самообслуживания, тогда сможем выписать домой. Жена навещает его каждую пятницу.       Мистер Джейс не проявил интереса ни к доктору, ни к новому стажёру, и Гарри переключил внимание на следующего пациента.       — Мистер Райт, — представил Картер пожилого мужчину, строящего на полу из детских кубиков башню. — Острая деменция вследствие передозировки наркотическими зельями. Ощущает себя пятилетним ребёнком. Так как сосудистое поражение было обширным, часть клеток мозга некротизировалась безвозвратно. Из лечения — занятия со специалистами, его заново обучали принимать пищу и говорить. Надеемся вытянуть хотя бы до уровня подростка.       — Я сделал, — похвалился мистер Райт. — В этой башне живёт принцесса.       — Молодец, у тебя очень хорошо получилось, — улыбнулся ему Картер и погладил по голове.       Райт смерил взглядом Гарри, но ничего не произнёс, лишь прикрыл рукой башню, будто Гарри собирался её сломать.       — Это мистер Поттер, — сказал Картер. — Он тоже целитель, не переживай, твою башню он не тронет.       Райт расслабился и даже улыбнулся, обнажив немного гнилые зубы.       — Что у него с зубами? — нахмурился Гарри.       — Побочка от зелий, — отмахнулся Картер. — Вылечить не даёт, рот не открывает. Позже, может, займёмся.       — Мисс Тэтчер, — следующая, в соседней палате, пациентка, представленная Картером, оказалась молодой девушкой с большими коровьими глазами. — Напала на своего младшего брата с ножом. Диагностирована дихотомия. Псевдогаллюцинации, апатия, кататония. Болезнь злокачественного течения, к зельям резистентность, а от больших доз возникают побочки.       Девушка сидела на постели, поджав колени к груди, взгляд был остекленевший, направленный в одну точку.       — Галлюцинирует, — сообщил Картер, наклонившись к лицу Тэтчер. — Пойдём, Гарри, сейчас придёт санитас.       Картер немного грубо вытолкал Гарри из палаты и прикрыл дверь.       — Здесь относительно миролюбивые пациенты. Ты сначала освойся, почитай истории, а потом изучим и более агрессивных пациентов. Ими у нас занимается мистер Шнайдер. Я вас познакомлю.       — Хорошо, — ответил Гарри. Из головы не шли увиденные больные, — зрелище не для слабонервных, а Гарри и сам был немного нестабилен, хоть и старался скрывать.       Интересно, Картер понял?       Менталист оставил его одного, и Гарри решил отыскать Луну, чтобы вместе пообедать в столовой для сотрудников госпиталя.

***

      — Как тебе на новом месте, Гарри? — спросила Луна.       Ей безумно шла голубая мантия менталиста, работники других специальностей носили лимонные, что никогда не нравилось Гарри, но мантии целителей душевных болезней были особенные. Белые волосы Луна собрала в высокий пучок на голове, а серьги-редиски сменила на мелкие гвоздики из-за правил безопасности в отделении. На краю стола лежали папки с записями, которые она делала, наблюдая пациентов.       — Сойдёт, — вздохнул Гарри. — Если честно, мне не очень здесь нравится. Всё какое-то мрачное, гнетущее. А территория, где гуляют больные? Луна, ты видела эти клумбы с серо-белыми цветами, напоминающие могилы? Мне кажется, такое наоборот вредит психике.       — Я пока сама не очень понимаю, как здесь всё устроено, — призналась Луна. — Мой руководитель Вольф Шнайдер работает здесь около пяти лет, сам из Германии. Он немного поясняет. Довольно приятный мужчина, но у него слишком много мозгошмыгов.       Гарри хрюкнул, не удержавшись.       Всё-таки Луна шутила, он стал её понимать гораздо лучше, чем в школе. Тогда она казалась ему уж слишком странной. Полоумная Лавгуд. Но сегодня Гарри узрел настоящих полоумных, Луна даже близко не была похожа, но, вероятно, особенный склад мышления позволял ей лучше понимать пациентов, что являлось, несомненно, плюсом.       — Картер сказал, что познакомит нас. Вроде тоже неплохой мужик.       — Не уверена, что он так прост, каким хочет казаться, — голубые глаза Луны поверхностно скользили по посетителям столовой, и казалось, что она витает где-то в облаках.       — Возможно, я видел-то его всего-ничего. А ты не знаешь, где родители Невилла?       — К сожалению, нет. Отделение отремонтировали после войны, и многое поменялось. Почему бы тебе не спросить напрямую у Невилла?       — Может, спрошу, — Гарри зачерпнул ложечкой подтаявшее мороженое и отправил в рот.       — И как ты умудрился испачкать нос? — прохладные пальцы Луны ласково коснулись кончика носа Гарри, стирая случайную каплю мороженого.       Он поймал её руку и лизнул подушечку пальца, испачканную сладким. Луна улыбнулась.       — Увидимся сегодня вечером? — спросил Гарри. — Можем прогуляться.       — Или найдём другое занятие, — просто сказала Луна, и у Гарри скрутило живот в волнительном предвкушении.       — Если хочешь, — во рту пересохло, и он поспешно глотнул тыквенного сока, выпустив руку Луны из своей.       Луна не заметила его неловкости или сделала вид, что не заметила.       — Конечно, хочу, Гарри. Мне интересно проводить с тобой время.       — Во сколько ты заканчиваешь?       — В пять.       — Тогда подожду тебя здесь, я раньше освобожусь.

***

      Гарри осмотрел своих подопечных пациентов, Джейс случайно задел его рукой, и теперь под глазом наливался синяк. Он не очень умело наложил исцеляющее заклинание на скулу, но тем не менее был горд собой, что вообще смог это сделать.       Тэтчер беспокоила Гарри тем, что продолжала сидеть неподвижно, но, очевидно, это было нормальным для её болезни. Он дал себе слово внимательнее изучить симптомы.       Райт по-детски обнимал Гарри за ногу и заставлял рассматривать его творения из кубиков.       Наконец покончив с историями, Гарри бесцельно слонялся по госпиталю, предаваясь мыслям о сегодняшнем вечере. Честно сказать, он не столько предвкушал, сколько волновался. Если Луна имела в виду интимную близость, то у Гарри даже ладони потели, думая об этом. В свои восемнадцать лет он до сих пор не имел сексуальных контактов, его опыт с девушками включал слюнявые поцелуи с Чжоу и несколько поцелуев и неловких тисканий с Джинни. В его жизни всегда существовал Волдеморт, и даже после того, как Гарри упёк безносого в Азкабан, интимного опыта не прибавилось. Всё лето он провёл в особняке и лишь ближе к осени сблизился с Луной.       Само собой он переживал. Рон и Гермиона уже давно переспали, а Гарри до сих пор волновался о первом сексе. Однако ему было скорее любопытно, чем действительно хотелось. Гарри связывал отсутствие желания как такового с последствиями своих панических атак и повышенной тревожности. Он понимал, что чем больше оттягивает момент, тем сильнее будет переживать. Нужно лишь преодолеть себя, перебороть свои страхи и неловкость, а дальше должно пойти как по маслу. По крайней мере, так говорят.       Ещё его очень радовало, что мысли о предстоящем сексе занимают полностью голову, Гарри меньше вспоминал предыдущий год, смерти близких, горы трупов и полуразрушенный Хогвартс. Словно он начинает новую жизнь. Совершенно обычную, ту, что всегда хотел. Ту, что когда-то у него отобрал Волдеморт.       Пусть сгниёт в Азкабане.       Гарри не присутствовал на его суде. Он не смог найти в себе моральных сил притащиться туда и снова его увидеть. Давать показания. Выслушивать защиту, которая, конечно, была формальной, но всё же.       Рон и Гермиона, кстати, тоже не присутствовали. Он их не осуждал.       Что стало с Волдемортом, Гарри даже не уточнял. Кингсли лишь сообщил, что тому избрали высшую меру наказания, и Гарри успокоился. Пусть теперь разбираются другие, а он бесконечно устал.       Поглощённый мыслями, Гарри не заметил, как очутился перед низенькой приоткрытой дверью. Он толкнул её и оказался в помещении, похожем на склад. Здесь стояли стеллажи с тысячами папок и пахло пылью.       — Кто здесь? — мужской голос заставил Гарри вздрогнуть.       В дальнем углу находился молодой парень, одетый в голубую мантию.       — Извините, я немного заблудился.       — О, Гарри Поттер! — настороженный голос сменился восторженным, и Гарри поморщился. — Какая честь! Меня зовут Альберт, я так рад, что могу поблагодарить вас лично за то, что вы сделали для нашей страны.       Парень резво подошёл к нему и протянул ладонь для рукопожатия. Гарри пожал из вежливости.       — Давайте обойдёмся без оды в мою честь.       — Понял, понял, — охотно произнёс Альберт. — Я санитас, а здесь находится архив с картотекой. Я сортирую истории болезни. После выздоровления больных или их смерти карты должны храниться около трёхсот пятидесяти лет. Вот перебираю раз в несколько месяцев.       — Могу помочь, — предложил Гарри. — Жду свою девушку, и мне нечем заняться.       — Свидание? — заулыбался Альберт.       — Да, вроде того.       — Это чудесно. Мне как раз нужно отлучиться, не сможет ли Гарри Поттер мне помочь перебрать вон ту полку? — Альберт махнул рукой в направлении стеллажа.       — Без проблем.       Обрадованный санитас объяснил Гарри, какого года карты подлежат утилизации, и поспешно удалился, пообещав вернуться через полчаса.       Гарри перебирал истории, трогая пожелтевшие страницы руками. Множество имён и диагнозов мелькали перед глазами, навевая сонливость. Но Гарри с сортировкой управился за полчаса, а Альберта всё не было.       Он из любопытства переходил от стеллажа к стеллажу, рассматривая карточки, и иногда вынимал некоторые из них, которые больше всего заинтересовали, пока не наткнулся на небольшой стеллаж под замком.       «Особо опасные преступники» — значилось на табличке снизу.       Гарри оглянулся, Альберта поблизости не наблюдалось, и тогда он достал палочку.       — Алохомора! — произнёс наудачу, и, к его удивлению, замок поддался.       Гарри засунул свой любопытный нос в карточки, расставленные по алфавиту.       Пробежавшись глазами по именам, взгляд Гарри неожиданно зацепился за нечто знакомое.       Руки потянулись к карточке и вытянули из общей массы.       На обложке он рассмотрел имя пациента.       Имя: Том Марволо Реддл.       Дата рождения: 31.12.1926г.       Диагноз: Дихотомия, острая фаза. Параноидальный синдром.       Сопутствующий диагноз: Реактивное расстройство привязанности, подавленная форма. Острый постоперационный период.       Дата поступления: 17.08.1998г.