Изменился

      На горе никого не было. Вэй Усянь нахмурился. Он ничего не чувствовал, хотя в темной энергии разбирался, как никто другой.       Вэй Усянь посмотрел на Ванцзи. Ванцзи уже шел куда-то, совершенно уверенно двигаясь сквозь заросли, хотя солнце еще только начинало вставать — они выдвинулись в час кролика. Какие у него были ориентиры? Он ведь даже не использовал никаких вспомогательных средств наподобие Компаса зла, который, впрочем, не сумел бы уловить ничего здесь, на этой горе.       — Эм… Ванцзи? Зачем мы здесь? — Вэй Усянь ожидал ответа, уже привык, что Ванцзи — не Лань Чжань, запросто игнорирующий практически все вопросы, но Ванцзи промолчал.       Вэй Усянь уже думал было возмутиться, но Ванцзи обернулся и сделал ему знак, чтобы он сохранял тишину, а потом пошел дальше. Вэй Усянь постарался идти тише и только сейчас понял, что он не слышит шагов Ванцзи. За всю дорогу ни один его шаг не обладал звуком. Вэй Усянь насторожился. Человек, даже заклинатель, так тихо идти не может, каким бы мастерством он не владел.       В голове всплыли другие странные детали: взгляд, аура, резкость движений, еще и витающая вокруг Ванцзи ярость вперемешку с тоской… Нет, быть того не может. Что за бред? Вэй Усянь, очевидно, перегрелся.       Вокруг не было жарко.       Вэй Усянь постарался выкинуть эту мысль из головы и сосредоточиться. Ци у Ванцзи была светлой. Это было очевидно и делало возникшую в голове Вэй Усяня теорию абсолютно глупой, бессмысленной.       Ванцзи обернулся, словно уловив мысли Вэй Усяня, и Вэй Усяню почудилась мимолетная усмешка. Вэй Усянь помотал головой. Вот так и вставай рано! Галлюцинации с ума сведут. Потому что если Вэй Усянь прав в своем предположении, мир, скорее всего, рухнет. По крайней мере, личный мир Вэй Усяня. Хотя нет, этот уже…       Скоро Ванцзи привел их в какую-то пещеру. Там было темно, лично Вэй Усянь мало что видел, и довольно холодно. Вэй Усянь поежился, Ванцзи не дрогнул. Впрочем, это ведь только потому что в Облачных Глубинах тоже прохладно.       Вэй Усянь усмехнулся, когда внезапно зажегся свет многочисленных факелов. Оказалось, Ванцзи дернул за рычаг в стене. У Ванцзи хорошее зрение, ничего более. Может, уже изобретены талисманы для ночного видения, а Вэй Усянь просто не знал об этом, потому что был мертв. Да, ничего странного не произошло, если так подумать.       Перед Вэй Усянем и Ванцзи оказалась каменная статуя. Она изображала грубо выточенную из известняка танцующую женщину с мягкими чертами лица и множеством рук. Может быть, Вэй Усяню просто показалось, но эта женщина — богиня, наверное, — шевельнулась. Вэй Усянь уже не вздрогнул: он привык, это во-первых; во-вторых, пора было вспомнить, что в прошлой жизни Вэй Усянь творил вещи не менее удивительные.       Ванцзи посмотрел на Вэй Усяня, и Вэй Усянь почувствовал, как его толкает назад. Через пару чжанов Ванцзи сделал пасс рукой в сторону статуи, и раздался взрыв.       Статуя распалась на камни, а Ванцзи подошёл к обломку головы, на котором был рот, и… нет. Вэй Усянь не мог поверить в это. Ванцзи наклонился и как будто втянул в себя что-то, что было прежде внутри танцующей богини. Это выглядело, если честно, жутко и мерзко. Вэй Усянь залип.       Вэй Усянь впервые видел, как Ванцзи делал нечто настолько нелицеприятное, а еще стоило признать, что Ванцзи все еще был очень красив. Вот что за эти годы не изменилось, так это безупречная красота Ванцзи.       Когда Ванцзи поднял голову, с его губ стекала темная, почти черная кровь. В неверном свете факелов это смотрелось фантастически прекрасно, ну, или у Вэй Усяня дурной вкус, с чем сам Вэй Усянь ни за что не согласился бы. Ванцзи увидел Вэй Усяня и внезапно отвел взгляд, затем провел рукой по лицу, убирая кровь.       — Ты же понимаешь, что у меня теперь есть вопросы? — с нервным смешком спросил Вэй Усянь.       — Не здесь, — в этот раз в холоде промелькнуло что-то вроде неуверенности, и Вэй Усяня пробрало до костей тем, как неправильно в устах Ванцзи, тем более нынешнего Ванцзи, звучала эта интонация.       А в час лошади они сидели среди скал неподалеку от Облачных Глубин.       — Ванцзи, а почему ты больше не используешь фамилию? — с опаской и любопытством спросил Вэй Усянь.       — Лань Ванцзи не существует, — безразлично поведали ему.       — Это как? Лань Чжа… — Вэй Усянь только что понял, что сбился. Он называл Лань Чжанем того, кому бесконечно доверял. — Ванцзи, расскажи о том, что с тобой случилось за это время. И с Лань Ванцзи тоже, — уточнил Вэй Усянь на всякий случай.       — Лань Ванцзи погиб. Упал в бездну за Вэй Ином. Лань Сичэнь, узнав об этом, исследовал бездну с Цзян Ваньинем. Цзян Ваньинь нашел ребенка, Лань Сичэнь нашел душу Лань Ванцзи, — Ванцзи прикрыл глаза, пускаясь в рассказ.       Лань Сичэнь не был готов отпустить брата, и в какой-то момент ему под руку попался трактат о создании демона с помощью души.       Это было противоестественно, ведь демоны появлялись на основе сильного посмертного желания или чувства, но у Лань Ванцзи чувство как раз было, а трактат сообщал о том, как позволить демону вырабатывать не темную, а светлую ци.       Лань Сичэнь изучал трактат в тайне от всех, сообщив миру, что его брат ушел в уединение и скорбит. На вопрос, о ком, Лань Сичэнь сказал, что кроме врага, Лань Ванцзи потерял друга, а Цзян Ваньинь — брата. Просто плохие отношения братьев Цзян были известны всему честному народу, а Лань Ванцзи был не из тех, кто кичится дружбой и кричит о ней.       Спустя три года после смерти старейшины Илина Лань Сичэню удалось создать демона. Лань Сичэнь был сильным заклинателем, а чувство Лань Ванцзи было необыкновенно мощным для демона, скорее всего, потому что замалчивалось, и Ванцзи, можно сказать, был Непревзойденным. Не то чтобы об этом кто-то знал, никакой шумихи не было. Светлая ци напрочь отбивала у всех мысли о том, что Ванцзи — демон, и проблем не возникало.       Дальше Ванцзи, «выйдя из уединения», отправился ходить по свету, прибывая туда, где воцарялся хаос, и сражаясь с тьмой. Ванцзи, узнав о существовании нескольких способах воскрешения, искал Вэй Ина, и это со временем стало ясно всем с подачи Цзян Ваньиня.       — А потом я нашел тебя, — закончил Ванцзи.       — Обалдеть!       Других слов у Вэй Усяня не нашлось.