Изменился

      Однако у Вэй Усяня оставалось ещё несколько вопросов.       — Ванцзи, а почему младшие адепты твоего ордена назвали тебя Лен Шижихуном? — с любопытством протянул он.       Ванцзи посмотрел ему в глаза, и Вэй Усянь стремительно закивал, в глубине себя чувствуя, что это начинает ему нравиться.       — Понял-понял! Что насчёт твоих отношений с орденом?       — Хватит, — сказал Ванцзи, и Вэй Усянь смолк. — Потом.       Вэй Усянь кивнул, а Ванцзи развёл костёр и повесил на него котелок. Наверное, стоило правда остановиться, но Вэй Усянь, вспомнивший удовольствие, какое получал только когда дразнил Ванцзи, не сумел заставить себя сделать это. Или не пожелал, как знать.       — Ты ешь? — этот вопрос был слишком интересным, Вэй Усянь всё-таки являлся в какой-то мере учёным и исследователем: всё, что касалось нечисти, по определению интересовало его.       Ванцзи мотнул головой.       К счастью, он больше не смотрел на Вэй Усяня, поэтому Вэй Усянь мог себе позволить не беспокоиться о том, что его любопытство обойдётся ему чересчур дорого.       — Зачем тогда?.. — Ванцзи, внимание, перебил Вэй Усяня.       — Ты ешь.       — А, — об этом Вэй Усянь успел забыть. — Ой, — он рассмеялся. — И правда. Как чётко ты это подметил, ха-ха!       Вэй Усянь и в прошлой жизни иногда забывал о еде. Сначала ему просто было некогда, потому что надо было разрабатывать талисманы и помогать Вэням, потом он постепенно перестал чувствовать голод и ел, когда злая целительница и страшная женщина Вэнь Цин начинала ругаться и угрожать ему. Вэни всё-таки по мере своих сил заботились о его здоровье. Мысль об этом не могла не вызвать растроганной улыбки на его лице.       — Вэй Ин? — оклик Ванцзи вернул Вэй Усяня в настоящее.       — А, да. Я здесь. Это я, — он широко улыбнулся.       Поначалу Вэй Усянь совсем не доверял Ванцзи, но теперь он, скорее, просто был растерян.       Каша, которую приготовил Ванцзи, была на удивление почти вкусной, хотя и без специй. Вероятно, такой гусуланьская еда казалась всем остальным, и в таком случае это было вполне терпимо. Вэй Усянь поблагодарил Ванцзи, который только протянул своё обычное: «Мгм».       На сытый желудок думалось проще, и Вэй Усянь кое-что осознал.       — Ты зовёшь меня по первому имени, а я всё ещё не знаю твоего. Несправедливо, не находишь?       Ванцзи в ответ на это как-то особо устало прикрыл глаза, хотя вроде бы не должен был уставать, являясь демоном такого ранга.       — Как хочешь, — это прозвучало, как сказанное на выдохе.       — М? — непонимающе откликнулся Вэй Усянь.       Он только что заметил, как красиво у Ванцзи светятся его удивительно светлые глаза. Это открытие определённо было очень важным, потому что прежде все признаки отсутствия жизни выглядели пугающими… ну, за исключением инцидента с танцующей богиней, конечно. То, как неизвестная тёмная жидкость стекала по подбородку Ванцзи, было до невозможного прекрасно, хотя и довольно жутко.       Вэй Усянь не хотел думать о том, что его представление о красоте искажено. В конце концов, он находил Ванцзи прекрасным ещё во времена их юности, когда никакая тёмная энергия его не трогала и близко. Да и кто стал бы спорить с фактом восхитительной внешности второго в списке молодых господ их поколения?       Светлый и холодный, янтарный оттенок всё равно был до невозможного привлекательным. Было в глазах Ванцзи что-то, что казалось Вэй Усяню бесконечно родным и близким.       — Зови меня, как хочешь, — повторил Ванцзи.       Вэй Усянь задумался.       — Что насчёт… а-Чжань? — он моргнул, пародируя изящный взмах ресницами.       «Бесстыдник», — сказал бы Лань Чжань.       — Мгм, — сказал Ванцзи.       Вэй Усянь улыбнулся. Если вдуматься, с Ванцзи можно было иметь дело.       Скоро они двинулись в путь. Шли пешком, потому что у а-Чжаня не было цели, и Вэй Усянь был только рад размяться, даже если это тело было в синяках и болело при ходьбе. На самом деле, это приносило некоторое удовольствие. Мысль, что он сделает это тело выносливее, была приятной, и Вэй Усянь с кажущейся лёгкостью старался поспевать за шагами а-Чжаня.       Вэй Усянь через время, пусть и с трудом, поравнялся с а-Чжанем. Они шли по тропе без преград, пока а-Чжань не остановился.       Вэй Усянь случайно забежал вперёд, резко затормозил и обернулся. А-Чжань быстро, почти мгновенно оказался перед ним, — наверное, другой на месте Вэй Усяня и не успел бы увидеть передвижения, — и вытянул руку, заслоняя собой.       А заслонять было от чего.       Перед ними, вернее, перед а-Чжанем по большей части, стояло огромное тело. Вэй Усянь сразу понял, что это именно тело, мёртвое. Точнее, лютый мертвец. И он не стоял, а двигался на них. Огромный и с невероятным количеством тёмной ци! Что там Старейшине Илина в его лучшие годы, такое не снилось, наверное, и самому Лазурному Фонарю, Блуждающему В Ночи!       Если честно, Вэй Усянь не особенно испугался. В конце концов, он, можно сказать, специализировался на лютых мертвецах. Поэтому вместо того, чтобы паниковать, Вэй Усянь тонко и высоко засвистел, прикрыв глаза. Спустя миг его руки коснулось нечто деревянное. Вэй Усянь открыл глаза и посмотрел, не веря своими глазам.       А-Чжань дал ему бамбуковую флейту. Не Чэньцин, конечно, но тоже ничего, это Вэй Усянь мог сказать с первого взгляда на инструмент. Он благодарно улыбнулся, взял флейту, задев своими пальцами пальцы а-Чжаня — холодные, — и почувствовав при этом нечто схожее с ощущением от поддразниваний Лань Чжаня, поднёс её к губам и заиграл, ожидая, что мертвец покорится его воле и остановится. Вот только… этого не произошло.       — Что?! — Вэй Усянь прекратил играть.       А-Чжань напрягся. Вэй Усянь чувствовал его обеспокоенность. Значило ли это, что им нужна помощь? Вэй Усянь на всякий случай решил, что значило.       Он снова заиграл. А-Чжань поражённо взглянул на него, впрочем, тут же снова поворачиваясь к мертвецу и извлекая из воздуха свой гуцинь.       Вэй Усянь, так-то, играл первую пришедшую на ум мелодию, которую откуда-то знал, но имел в виду призыв ближайших мертвецов. Он совершенно не ожидал, что появится Вэнь Нин в цепях, грозный и такой же дикий, как в день, когда очнулся. Это навевало воспоминания, но было странно. Прах Вэнь Нина и Вэнь Цин был рассеян по воздуху, Вэй Усянь знал это. До настоящего момента он был уверен, что потерял их, но вот Вэнь Нин, как неживое доказательство неправоты Вэй Усяня, нанёс первый удар лютому мертвецу.       Внезапно Вэй Усяню показалось, что в лице мертвеца было что-то знакомое. А-Чжань рядом, как будто неведомым образом узнав, о чём думает Вэй Усянь, шепнул:       — Глава Не, — и Вэй Усянь вспомнил.       И правда. Как можно забыть человека, который яростнее других хотел убить тебя? Для этого нужно быть или идиотом, или Вэй Усянем.       Сразу после этого Вэй Усянь заметил ещё и отсутствие левой руки. Мозаика сложилась в его голове, вот только количество вопросов лишь увеличилось.