Когда вымысел становится реальностью

Следующая неделя прошла для Изаи, как он понял уже впоследствии, впустую: он не мог отличить того, что ему снилось от того, что происходило в действительности. Образы, невнятные и пронзительные, сменяли один другой, и все казались в одинаковой степени настоящими и выдуманными, нафантазированными и прожитыми в реальности. Сосредоточенное лицо Шинры, мокрая постель, чей-то взгляд из темноты, упавшая ложка рисовой каши, красные лепестки, белый потолок, ломота в костях, Шизуо разрывает его грудную клетку голыми руками, жгучий компресс, горькая микстура, холодное полотенце, Шизуо смеётся над ним, его собственные скрюченные пальцы, протянутый телефон Селти, голова Селти, он едет с ней на байке, его переодевают в новый халат, снова рисовая каша, белый потолок и красные лепестки… значит, вот это настоящее? Или Шизуо, который пробивает ему лёгкие? Изая не мог ответить. Всё смешивалось между собой, и невозможно было вычленить что-то одно, достоверное и правдивое. Лихорадка не отпускала его неделю, пока не пришёл он. Когда Изая открыл глаза в ожидании увидеть очередной кошмар или просто край холодного полотенца, сползший ему на глаза, он практически тут же зажмурился и замер. Почему-то в этот раз он был как никогда уверен в реальности происходящего. Всё его тело отзывалось на присутствие рядом сидящего человека, на его ленивые движения и еле слышное бурчание под нос. Изая как нарочно забыл, что ему чудилось до пробуждения. Сколько уже Шизуо здесь? Что он слышал? Что видел? Я ведь не говорил в бреду? Что я мог сказать? Изая приоткрыл глаза, чтобы изучить обстановку. Может, ему только показалось и сейчас там будет сидеть Шинра или вообще никого не будет, но вместо этого его прожёг встречный взгляд, пронзительный и выжидающий. Его он ни с кем не спутает. Внутри тела Изаи прокатилась обжигающая горло волна из страха и трепета. Растение тут же неприятно сжалось, сдавив лёгкие. Шизуо смотрел на него в упор, сдержанно, но сурово. Изая, застанный врасплох, начал судорожно искать в глазах напротив подсказку: чего тот ждёт? а что делать ему? защищаться? имитировать обморок? звать Шинру? что? – Вижу, ты наконец очнулся. Не то чтобы я рад тебя видеть снова в сознании, но мне нужно, чтобы ты ответил на один вопрос. И желательно без твоих игр разума, блоха. Чётко и быстро. Изая по первости даже не понимал, что ему говорят, попутно пробуя незаметно шевельнуться. Нет, он почти не чувствует рук. Плохо. Тогда по ситуации. Что он сказал? Вопрос? Надо тянуть время. – Если знал… ты здесь… не проснулся, – речь всё ещё давалась Изае тяжело, он проглатывал окончания и не мог выдавать звуки на исходе воздуха. И даже ироничные нотки не придавали его голосу внушительности. Изая сразу стал неравным в разговоре. Не тем, кто раздражает достаточно, чтобы незамедлительно получить удар. Скорее, жалким в попытках казаться непринуждённым. Наверное, это и позволило Шизуо не вспыхнуть сразу, хотя дерзость полуживого Изаи определённо его раззадорила. – Могу помочь снова уснуть, – Шизуо предупредительно занёс кулак над лицом Изаи, хотя оба чувствовали, что он не опуститься ниже. Изая вообще стал ощущать Шизуо куда лучше с момента начала своей болезни – не к своему удовольствию. – Переживаешь… не высплюсь? – Изая смотрел на Шизуо одним глазом, из-за чего выглядел игриво и отчасти кокетливо, но Шизуо этой несерьёзности не оценил. Хоть он и убрал кулак от лица Изаи, скрестив руки на груди, но ничуть не успокоился, что тут же передалось Изае, – ему стало трудно дышать. Его веки задрожали, и он закашлялся, что-то шипя в промежутках. Шизуо позы не сменил, даже глазом не моргнул, но от осознания своего прямого влияния на состояние блохи огонь внутри него потух, начав размеренно дымить. Он представлял, как выйдет отсюда и закурит, представлял обвиняющее выражение лица брата, если тот узнает, что Шизуо повинен в чьей-то смерти, прикинул, какие неудобства принесёт Селти, наконец, вспомнил обещание, данное сёстрам Изаи. Всё это помогло Шизуо сквозь зубы процедить следующее: – Блоха, у меня нет времени на твою брехню. Слушай предельно внимательно, потому что повторять я не собираюсь. Почему именно я причина твоей болезни? Ты отвечаешь мне сейчас и очень быстро, понял? Шизуо не смотрел на мужчину и очень кстати, потому как лицо Изаи в эту же секунду исказилось гримасой ядовитого презрения. Его взгляд стал тёмным, острым, злым, а губы вытянулись в привычную кривую полоску. – Слишком туп… понять? Шизуо скрипнул зубами, вена на его виске вздулась. Изая, несмотря на мучительную боль в области сердца, яростный взгляд мужчины, направленный даже не на него, а сквозь него, выдержал достойно. Они молча прожигали друг друга взглядами, пока Шизуо не навис над ним, упираясь одной рукой в изголовье импровизированной постели Изаи. Мужчина поёжился, сдвинувшись чуть в сторону от врага. – Сделаю вид, что ты просто не расслышал из-за поражения твоих блошиных мозгов. Ты отвечаешь мне на вопрос. Прямо сейчас. Изая не выказывал страха, хотя прекрасно чувствовал тяжёлое дыхание мужчины в опасной близости от своего лица, ощущал его готовность навредить и собственную беспомощность. Да, они не раз буквально сталкивались лбами во время драк, но именно сейчас эта поза выполняла свою задачу оказывать психологическое давление. Демонстративное доминирование, попытка показать всю патовость положения Изаи. Он правда думает, что меня так просто сломать? – Нужны сильные эмоции… ненавижу... сильно, – Изая мог лишь догадываться, насколько осведомлён Шизуо, потому что прочесть ответ в его глазах было невозможно. Пришлось сказать половину правды. Шизуо уже было проглотил наживку, потому что, наверное, сам ждал такого простого ответа, не то, что он вычитал дома, но его интуиция и многолетний опыт услужливо подсказали, что с Изаей всё не может быть так просто. Эта вошь попытается выпрыгнуть даже из таких тисков: он что-то недоговаривает. Надо давить до конца. – И только? Почему тогда я не плююсь цветами в разные стороны? Ты бы нашёл способ меня заразить, не прикидывайся. Моя ненависть тоже, поверь, очень сильна. – Монстры…и дураки… не болеют. Шизуо придвинулся ещё ближе, теперь они почти соприкасались носами. Изая возмущённо заёрзал, начав протестно мотать головой. Его влажные от пота волосы начали метаться по подушке и липнуть к его щекам. Тогда Шизуо сжал его подбородок и развернул к себе так, чтобы они снова смотрели друг другу в глаза. – Больно… отвали… – Ты просто снова хочешь удрать, как и всегда, но не можешь. В первый раз ты не в силах ускакать, блоха? – Шизуо довольно усмехнулся, ничуть не боясь холодного и страшного взгляда врага. – И каково это быть загнанным, а, И-за-я? Шизуо не без удовольствия протянул гласные, когда Изая попытался чуть податься назад и ударить с размаха Шизуо своим лбом. Точно не ясно, чего хотел Изая, – нанести вред врагу или отключиться от встречи с железным лбом Шизуо, но у него не получилось осуществить задуманного, потому что хватка Шизуо оказалась сильнее ослабленного организма Изаи. – Шинра… – Он разрешил в случае чего набить тебе морду. Тебе подходят такие врачебные предписания. Изая скривился и начал снова метаться так, что Шизуо пришлось пригвоздить его тело коленом. Боль и злость, отвращение и стыд – Изая, не выдержав и больше не думая о последствиях, плюнул Шизуо в лицо, чуть-чуть не попав тому в правый глаз. Шизуо тут же выпустил его лицо, но давление коленом усилил, из-за чего Изая завыл и почти застонал от боли, но вовремя спохватился и сжал губы. – Нет, ты просто не можешь сказать, что что-то ко мне чувствуешь! – Ненависть!... – крик Изаи был хриплым и дрогнул на половине. – Блоха, я умею читать, там было написано… – Ты идиот!... ты не… – Изая не договорил, потому что его пробрал сухой кашель. Шизуо снова угрожающе навис над ним, Изая повернул голову вбок и зажмурился, чтобы не утыкаться в лицо врага и ничего не видеть. А ещё лучше, если бы Шизуо прямо сейчас сдох. Пожалуйста. – Не дыши… мерзость… – Пока ты не скажешь, не перестану, – Шизуо нарочно выдохнул это куда-то в ухо врага, из-за чего по телу Изаи прошла дрожь, принёсшая озноб и новую вспышку смятённого страха. – Ты не… не поймёшь… – Изая слабо улыбнулся, всё ещё не открывая глаз. Близость Шизуо волновала его, пугала и заставляла трястись. Изая чувствовал крепость чужого тела, его разрывающую сухожилия мощь, его бетонные кости и кожу, напоминавшую тракторную шину. Она была совсем другой по сравнению с упругой, натянутой кожей Изаи – жёсткой, но податливой. Их разность в телах, их странная сочетаемость, их глупое, но такое нужное противостояние… Изая не мог больше бояться, поэтому, дойдя до предела своих нервов, он начал получать мазохистское удовольствие от ситуации и тихо, еле заметно смеяться. Шизуо же не сдавал позиций, не особо видя в их взаимном расположении чего-то неловкого или переходящего границу дозволенного. Сейчас он думал лишь о том, что хочет выдавить из Изаи признание. И ещё совсем немного о том, как приятно иметь над ним власть. – Ты хочешь, чтобы я начал вытягивать из тебя слова силой? Шизуо зарычал, а Изая ещё громче рассмеялся, при этом стараясь отдаляться от опаляющего жаром дыхания мужчины, вызывающего ненужную дрожь и слабость в коленях. – Как… как страшно… – Изая неожиданно даже для себя повернулся обратно и посмотрел насмешливым взглядом на заведённого мужчину. Его ужасно забавляло упоение Шизуо вседозволенностью: как же этот монстр глуп и примитивен. Он просто хочет быть здесь главным, он хочет подчинить его себе. И для чего? Чтобы услышать страстное признание? Серьёзно? От собственного врага? Он надеется на что-то столь абсурдное? Он правда верит, что это возможно? Он хочет этого? Ну не смешно ли? – Нет, ты даже будучи придавленным насекомым продолжаешь быть занозой в заднице, тебе не надоело? Изая расплылся в довольной, озорной улыбке, наслаждаясь превосходством на уровень выше физического. Да, Шизуо может сдавить его шею, обездвижить и остановить его сердце одним порывом ярости, но разве это может считаться победой в их противостоянии? Неужели для Шизуо вся их игра – это лишь вопрос, кто уничтожит тело соперника? Правда ли их битва – один из боксерских поединков? Изая всегда был уверен, что Шизуо при всём своём идиотизме чувствует то же, что и он сам. Их противостояние – это противостояние идей, образов жизни, мироощущений. Это борьба двух противоположностей: схожих в одном, но бесконечно различных во всём остальном. Они притягивают друг друга, но не могут быть вместе. Они понимают друг друга, но не хотят этого. Они ненавидят, потому что сходят с ума, потому что не могут игнорировать существование друг друга. И разве это только вопрос кулачного боя? Шизуо что, не ощущает всей глубины их конфликта? Всего того безумия, что они делят на двоих, потому что равны, но каждый достигает этого равенства по-своему? Шизуо сможет победить Изаю лишь направив его силу против самого себя, и наоборот. Собственными силами им друг друга не убить. Либо Шизуо становится монстром, пачкая руки в человеческой крови, либо Изая больше не имеет возможности любить человечество, выбрав кого-то одного. Только так возможен проигрыш. Но почему же Изая каждый раз пытался просто убрать Шизуо с глаз долой? Устранить чужими руками, упечь в тюрьму, натравить на него уличные банды? Почему он никогда не пытался реально победить, раз знает способ? Так дорожил собой, зная, что лишь самопожертвование сделает Шизуо монстром, или правда… правда любил? Изая, неожиданно став серьёзным, замер и пронзительно глянул в глаза напротив, чтобы Шизуо приготовился услышать то, чего так добивался. Мужчина сглотнул, уже открыл рот, чтобы странные и непривычные для него слова сорвались с его губ: – Я… Шизуо оторопел, почувствовав, что сейчас произойдет: его хватка онемела, он просто неподвижно ждал разрядки напряжённой ситуации. Он не верил в то, что может сейчас услышать. Это слишком. Ему не надо это знать из его уст. Он передумал. Остановись. Изая чуть подался вперёд, Шизуо неосознанно приблизился… и тут лицо Изаи резко неприятно исказилось, брови взметнулись вверх, а рот вытянулся в насмешливую улыбку, разорвавшись хриплым, удушливым смехом: – Ахах… Шизу… ты ждёшь… ахах… ждёшь я признаюсь? Я… ахах… я люблю… люблю… ахах… тебя? ахах… ты… ты поверил?... ты ждал? ахах… неужели ждал? ведь правда!... ахаха… ну и лицо… ахаха… Шизуо прервал хриплый смех Изаи точным ударом об пол недалеко от головы смеющегося. Изая на мгновенье умолк и замер, а потом залился ещё более удушливым смехом, уже натурально задыхаясь. Он согнулся и начал давиться, отхаркивая то лепестки, то мокроту. Его лёгкие скрутило, казалось, мелкие шипы на стеблях растения проткнули толстые стены органов, выпуская из них воздух, сердце забилось птицей в клетке, стараясь улететь и оставить сжавшееся пространство. Перед глазами потемнело, очертания комнаты и Шизуо поплыли и стали удаляться, напоминая свет в конце тёмного тоннеля, всё больше засасывающего Изаю в свою непроглядную темноту. Изая понял, что умирает. Здесь и сейчас. Это не шутка. Он начал хвататься за одежду Шизуо, за его воротник и карманы жилетки, за его волосы и руку, всё ещё упирающуюся в место на полу, где теперь была видна вмятина. Он звал его или Шинру, а может вообще кого-то другого – он не слышал сам себя. Но что-то рвалось из его горла, что-то точно вытекало оттуда, застревало, мешало дышать. Шизуо, сбросив пелену гнева, мотнул головой и увидел испуганное, молящее выражение Изаи. Ловил его руки, ужас в его глазах, шевеление пересохших губ, окрасившихся алым. Кровь?! Это отрезвило его, он начал растерянно озираться и уже почти крикнул Шинру, но тот сам резко распахнул дверь комнаты и торопливо вбежал в помещение с чашкой в руке, отодвигая всё ещё нависающего над Изаей Шизуо. Тот покорно слез и вжался в стену, наблюдая, как Шинра аккуратно приподнимает голову Изаи, всё ещё цепляющегося за всё подряд и – о, лучше бы он не видел этого дерьма – давящегося кровью вперемешку с более ярко-красными лепестками. Влив в мужчину горькую микстуру и немного посражавшись с сопротивляющимся Изаей, Шинра осторожно уложил его на бок и стал сосредоточенно наблюдать за его состоянием. Изая сделал ещё пару попыток откашляться, а потом затих, лишь изредка подрагивая, всхлипывая и тихо-тихо мыча. Только после того, как Шинра удостоверился, что Изая жив и его состояние вернулось к исходному, он поднял тяжёлый взгляд на Шизуо, мотнув ему головой в сторону выхода. Шизуо без лишних слов поднялся и вышел, за ним поспешил и Шинра. Усевшись за столом на кухне, Шизуо, не вытерпев бурлящего в нём вулкана из противоречивых чувств, прошептал: – Я сделал всё хуже? Шинру удивил виноватый и даже в какой-то мере извиняющийся тон Шизуо. Нет, он мог представить своего знакомого таким, но по отношению к Изае? – Ну, он был близок к тому, чтобы умереть, врать не буду. После удара я понял, что договориться у вас снова не вышло, поэтому уже готовил лекарство. В принципе я ожидал чего-то подобного. Но Шизуо… за пол придётся заплатить. – Да, да, – Шизуо, кажется, даже не понял, с чем он соглашался. Сейчас его мысли занимало другое. – Чёрт… он так смотрел на меня… каждый раз этот подонок старается казаться всесильным и неуязвимым, а потом цепляется за меня, как тонущая кошка… он просто не может не втягивать меня во всякое дерьмо… Шинра внимательно слушал, не прерывая потока мыслей Шизуо. Он редко становился свидетелем подобного, но сейчас Шизуо, кажется, не особо понимает, кто возле него и что он говорит сам с собой вслух. – Он так и не сказал, причём тут ты? Шизуо медленно повернул голову в сторону Шинры, до этого он на него не смотрел. Шинра напрягся и примирительно выставил руки вперёд, пытаясь предотвратить взрыв знакомого, но его не последовало. Шизуо лишь взлохматил свои волосы, тяжело вздохнул и пошёл на балкон, по дороге доставая пачку сигарет. Шинра за то время, пока Шизуо курил и, видимо, приходил в себя, успел помыть посуду, убраться, смочить полотенце, отнести его Изае, проверив его состояние, – тот всё ещё беспокойно спал, что-то бормоча, – вернуться и скучающе пощёлкать телеканалы. Неожиданно Шизуо возник на пороге балкона, выглядя устало, но собранно, и негромко, торопливо, сам боясь передумать, произнёс: – Я буду приходить чаще. Может, раза два в неделю. Потом расскажешь, что ему нужно, я принесу. Я ухаживал когда-то за Касукой. И за пол тоже заплачу. Бывай. С этим он ушел, не отзываясь больше на попытки Шинры что-то уточнить или спросить. Лишь когда мужчина закрывал за ним входную дверь, Шизуо кивнул и махнул рукой, поправляя свои солнцезащитные очки. Выглядел он скверно, но одновременно готовым за что-то бороться. Шинра, осознав собственную усталость, вздохнул и покачал головой, возвращаясь на кухню. Я, конечно, надеялся, что Шизуо поможет Изае выздороветь, но кажется, здесь верно и обратное… Два пациента за раз с тяжёлыми случаями – очень хороший послужной список для врача моей квалификации. Селти не поверит, если я ей расскажу…