Когда вымысел становится реальностью

Не беря в голову факт, что данная комбинация цифр была ему более чем знакома, Изая провёл по дисплею пальцем и приложил девайс к уху. Несколько секунд он слышал какое-то шуршание, после чего последовал тяжёлый вздох и грубое «ало», которое заставило Изаю рефлекторно сбросить. Он сначала испуганно, а затем просто недовольно глядел на телефон в своих руках, будто это именно устройство предало хозяина, а не он сам добровольно ответил на звонок.  Ну, конечно, это был номер Шизуо, он сразу узнал его.  Зачем же тогда взял? Не успев ответить себе, Изая был отвлечён второй попыткой Шизуо дозвониться. Недоверчиво посмотрев на экран пару секунд, он сгрёб все свои немногочисленные вещи и засунул их в переносную сумку, специально приобретённую им для подобных незапланированных путешествий, выйдя из кабинки-укрытия.  Всё ещё игнорируя настойчивый звонок, мужчина сел на диван возле окон, выходящих на улицу.  Внешне поведение Изаи мало выдавало его внутреннюю тревогу: он ограничился тем, что ненавязчиво обвёл общий зал изучающим взглядом и приметил возможные выходы из помещения. Он не чувствовал присутствия Шизуо, да и тот не стал бы звонить, зная расположение врага, однако не в стиле Изаи оставлять себя без перестраховки. Наконец приняв вызов, Изая услышал раздражённое бурчание:  – Что за хрень с этим телефоном? Ало! Блоха, лучше бы тебе наконец ответить, если… – Скажи, что это не Шинра дал тебе этот номер, Шизу-чан. Иначе я очень-очень расстроюсь.  – Ну у тебя и голос… Да и какая разница, где я его взял? Где тебя черти носят?!  Изая не мог простить того, что Шизуо всё-таки не удержался от комментария относительно его хрипоты. Его глаза недобро сузились.  – А ты что, соскучился? И даже так, ты правда думаешь, что я так просто тебе об этом скажу? Когда ты можешь убить меня одним своим присутствием? Извини, Шизу-чан, у меня есть мозги. Это такая штука в голове, которую ты потерял ещё в старшей школе. Ну, или раньше… На фоне послышался какой-то хруст, скорее всего, корпуса телефона Шизуо. Изая же скучающе разглядывал свои отросшие за время вынужденного побега из Икебукуро ногти, однако внутри был доволен реакцией врага. При этом он не забывал кидать долгие внимательные взгляды на улицу и главный вход. – Хорошо, умник, тогда слушай внимательно: если будешь меня бесить, я найду тебя и мне даже ничего не надо будет делать, понимаешь? Ты сам откинешься, а я посмотрю на это от и до. И шею ещё для верности сверну. Так что советую всё же не выводить меня из себя, а нормально сказать, где ты.  – Это какая-то шутка? Розыгрыш? Шизу-чан, скажи, куда мне улыбаться, я не вижу скрытую камеру. Или я чего-то не понимаю и ты хочешь в знак извинения передать мне лекарство? Не утруждайся, отдай его Селти, обезьянам вроде тебя нельзя давать в руки хрупкие предметы.  Повисло молчание. Изая злобно сомкнул зубы так, что его рот вытянулся в острую полоску, а глаза угрожающе потемнели. Он жалел не о том, что ляпнул такую жалкую чушь из-за ужасной усталости, а о том, что вообще решил вести переговоры с этим одноклеточным.  Не зная, по какой причине действительно звонил Шизуо, Изая ни капли не сомневался в том, что тот просто не нашёл его и теперь неумелыми угрозами пытается выманить врага из укрытия. Поэтому для него стало неожиданностью следующее признание: – Я пообещал твоим сёстрам не убивать тебя, а дать шанс при условии, что ты свалишь из Букуро раз и навсегда. Если ты уже свалил, то я вешаю трубку. Если собираешься вернуться, то лучше подумай дважды, блошиный мозг. Я не хочу, чтобы твоя смерть была настолько лёгкой.  Короткое молчание прервал смех Изаи, надрывный и закончившийся громким, удушливым кашлем. Мужчина быстро достал из сумки нетронутую бутылку воды и отпил, медленно нормализуя дыхание. Шизуо, кажется, покорно ждал его ответа, не издав ни звука.  – Ох, чуть не умер от смеха. Если это твой план, Шизу-чан, то должен признать, он действительно работает. Не знаю, чего ты добиваешься, неужели расположить меня к себе пытаешься? Но… ты правда думаешь, что можешь ставить мне условия? Ты?  – А, ты мне не веришь. Насрать. Короче, просто скажи, что ты никогда не вернёшься. И всё. Я уже устал от твоего говна.  – Напоминаю, что это ты настойчиво добивался того, чтобы послушать моё, как ты выразился, говно. И хорошо, раз ты так настаиваешь: мне не нужно никуда возвращаться, потому что я всё ещё в Икебукуро, и твои примитивные угрозы меня не пугают. Ищи, сколько хочешь, но знай, что следующая наша встреча будет последней не для меня.  Изая уже хотел сбросить, но его остановил непривычно спокойный и непростительно насмешливый тон Шизуо.  – А, я понял. Тебе настолько херово, что ты даже уехать не можешь. Поэтому так язвишь, а, Иза-ааа-я?  Изая сжал телефон в руках и почувствовал, как лёгкие скрутило от жгучей злости, пробежавшей, казалось, вдоль всего стебля его крепкого растения. Дыхание участилось, что, как нарочно, вызвало очередной приступ кашля и хриплых, ищущих воздуха вздохов.  На самом деле, Шизуо ошибался: Изая был далеко от Икебукуро, тот просто соврал, чтобы позлить животное. Но сам факт, что это самое животное не сломало пополам телефон, а решило поиздеваться над ним, вывел мужчину из себя.  – А может, мне настолько плохо, что мне уже нечего терять и я пойду на всё, чтобы уничтожить твою жалкую, никчёмную жизнь? Ты не думал об этом, а, Ши-зу-чан? Решил, что ты в выгодном положении, что я завишу от тебя? Захотел поиграть в белого рыцаря перед моими сёстрами? Что ж, ты упустил свой шанс убить меня. Теперь мой ход. Поверь, я очень хорошо умею пользоваться предоставленными мне возможностями.  Изая сбросил и постарался отойти от того, насколько же громко он выражал свою злость, окончательно потеряв голос (несколько посетителей с плохо скрываемым любопытством таращились на него). Раньше с ним бы никогда этого ни случилось. Да, всё дело в истощении. Он просто устал… Нет. Всё дело в этом тупом монстре. Если бы не он…  Изая зажмурился от боли и почти выронил телефон из рук, но вовремя перехватил его и бросил в карман. В глазах потемнело, на несколько мгновений пропали внешние звуки, став неразборчивым фоновым шумом, и способность к ориентации в пространстве, вызвав тошнотворное головокружение. Изая был рад, что в этот момент сидел.   Последние дни он не чувствовал или, скорее, не хотел чувствовать, что находился на пределе. И это уже нельзя подавить, спрятать или попытаться убедить себя в обратном. Он игнорировал, как безумно больно ему давит на грудь, будто из неё через рёбра пытаются протолкнуть сердце, как мучительно искать воздух, чтобы просто коротко вздохнуть, как невыносимо осознавать свою кричащую в каждом жесте слабость и уже приближающуюся смерть.  Потащив за собой сумку, Изая медленно привстал с дивана, уже не в силах даже улыбнуться или идти, не сделав маленькую передышку, чтобы мутные пятна перед глазами хоть немного рассеялись. Кабинка была им оплачена ещё на несколько часов вперёд, но он хотел как можно скорее покинуть помещение и оказаться где-то на воздухе, может, на крыше, если ему хватит сил подняться. Лишь бы укрыться где-то, переждать, почувствовать себя ещё хоть немного живым и свободным.  Он мог бы даже заплакать, если бы у него были на это силы, но с каждым тяжёлым ватным шагом, утопающим и тянущим его вниз, последние хрупкие остатки возможностей его организма таяли и облегчали слабое, непослушное тело. Облегчение было мнимым – Изая знал, что это предвестник обморока. Ох, только не это.  Нужно найти место. Удобное. Сесть. Отдохнуть.  На крышу.  Изая, уже будучи на улице, поднял голову и тут же её уронил. Глупость. Высоко. Не дойду.  Мужчина обвёл местность мутным взглядом.  Парк. Площадка. И скамейка. Да, сойдёт.  Изая, слегка ободрившись, попытался поднажать, но тут же пожалел об этом. Ободрение сыграло злую шутку – организм начал расслабляться раньше, чем достиг цели. Его понесло вперёд, и он чудом не упал на подгибающиеся колени.  Надо только дойти. Ну же. Изая, всё же не сдаваясь, медленно шёл вперёд, таща вообще-то не тяжёлую, но сейчас особенно неподъёмную и тормозящую его сумку. Вот он пересёк ограждение, которым была обнесена площадка. Скамейка была не так уж далеко.  Да, да, почти. Я не сдохну здесь. Ни за что.  Он издал странный кряхтящий звук, который должен был быть усмешкой. Растирая свободной рукой грудь, в которой сердце продолжало бороться с вытеснением, Изая был уверен, что всё обойдётся, и ему просто нужна передышка в одиночестве и относительной тишине. Он не верил, что всё закончится вот так, когда он ещё ничего не успел сделать.  Чуть-чуть. Сесть и всё. А потом… потом…  Не дойдя совсем немного до заветной скамейки, он запнулся и упал, рефлекторно подложив под себя сумку для смягчения падения. Его горячая, влажная от пота голова оказалась в песке, вызывая дополнительные неприятные ощущения, которые, правда, мало значили в сравнении с тем, что его стошнило молодым нераскрывшимся бутоном на сумку, после чего он стал стремительно терять сознание.  Последнее, что он запомнил, это мигание фонаря, показавшееся ему в тот момент тем самым светом в конце туннеля, и запах недавно покрашенной скамейки, до которой он так и не дошёл. Хах, забавно, даже здесь обстоятельства были не в его пользу… По-настоящему паршивый день. Худший из возможных.  Не надо было отвечать на звонок. А ведь почти… Покрасили, значит… сел бы он в итоге на такую, не думая, или замешкался?  Кажется, Изая никогда уже не узнает. 

ххх

Так он искренне думал, пока не проснулся после холодного и тёмного чувства туманной, всепоглощающей пустоты в просторной гостевой комнате, смутно ему знакомой. Сквозь звон в ушах, пока ещё ничего не видя, но слыша, он уловил не менее противный знакомый звонкий голос:  – О, Орихара, ты очнулся. Поздравляю, теперь у тебя восемь жизней. Хотя, погоди, ты, скорее, змея, а не кошка... Тогда с новой чешуёй тебя!