Драконьи истории (2024 - 2025)

      Благая весть о том, что принцесса Рейнира родила здорового второго сына, была омрачена тем, что сегодняшним утром скончался Джейкерис Веларион, пятилетний сын Лейнора Велариона, наследника Приливов… А всё потому, что это произошло буквально в один день. В Дритфмарке с одной стороны, были мейстеры и повитухи, которые помогали Рейнире, чей ребёнок решил родиться в одну ночь с тем, кто страдал сейчас в другой части замка.       Леди Алина Веларион была подавлена, более того, она не проронила ни слова, когда мейстер сообщил о том, что её сын перестал дышать. Её и без того бледное и опухшее от бессоных ночей лицо, стало ещё бледнее. Рейнис Таргариен всё это время находилась рядом с невесткой, будучи для неё поддержкой в столь печальный час.       Тем временем сам Лейнор разрывался между тем, чтобы быть с женой и быть ей поддержкой, и тем, чтобы прийти к своей кузине… По факту, Лейнор Веларион был единственным в этом замке, кто искренне беспокоился за Рейниру, которая, в общем-то, только что родила… Более того, его беспокоил тот факт, что ребёнок Рейниры родился в тот же час, когда умер его собственный сын… Это всё явно неспроста, и боги, наверняка, хотели этим что-то сказать, вот только что… — Как там принцесса Рейнира? — спросила Алина у своего супруга, когда наконец-то отдала своего сына молчаливым сёстрам, чтобы подготовили ребёнка к похоронам. — Я слышала, что она родила… — Да, ребёнок здоровый родился, — ответил с безучастным выражением лица Лейнор. — И… Вроде как, очень похож на мать. — Это хорошо… — вздохнула Алина, устремив свой задумчивый взгляд куда-то за спину Лейнора. — Мне кажется, тебе стоит проведать её. — Как я могу? Я тебе больше нужен, ведь у нас… — Я знаю, — перебила женщина своего супруга, кладя ему свою руку на плечо и грустно улыбаясь. — Я справлюсь, не переживай за меня. А принцессе тоже сейчас нужна помощь. Не нужно про неё забывать. — Мне очень жаль, — не сдержался в итоге Лейнор и обнял свою супругу так крепко, как только мог. Алина поддалась своим эмоциям и добровольно упала в эти объятия, горько зарыдав. Веларион положил свою ладонь на макушку головы своей супруги, а также аккуратно приложился губами к её вискам, делая их объятия ещё более близкими.       Эту сцену со стороны наблюдала и Рейнис Таргариен. Ей тоже было непросто сейчас, ибо она также потеряла своего внука… Конечно, на самом деле она знала правду о происхождении Джейкериса, Лейнор не стал от неё скрывать это. Но тем не менее, за этот короткий период, что Рейнис знала этого мальчика, она успела привязаться к нему. И ей было также горько от потери — Джейс всего лишь ребёнок, и он ни в чем не виноват, особенно, в своей болезни, которой его несправедливо наградили боги.       В итоге Рейнис дошла со своей племянницы, Рейниры. Когда она дошла до её гостевых покоев, то застала девушку за тем, что она отправляла ворона. Конечно, Рейнира должна была оповестить свою семью о том, что родила ребёнка. Ребёнка, который сейчас спал в маленькой колыбельке, которая когда-то принадлежала внуку Рейнис… — Мне так жаль, я искренне сочувствую Вам, — как только Рейнира увидела свою тётку, то тут же ей искренне улыбнулась. — Это всё так… Невовремя. — Ну, что ж… Совершенного уже не изменить, — Рейнис подошла к колыбельке, где сейчас спал новорождённый малыш. Она не сдержала лёгкой улыбки при виде ребёнка. — Жизнь продолжается, и то, что сейчас я вижу, тому подтверждение. — Скажу честно, я чувствую себя виноватой в произошедшем, — продолжила Рейнира, глубоко вздыхая. — Я знаю, что мой малыш должен был родиться, но не таким же способом… — О чем ты говоришь? — нахмурилась Рейнис. — Твоей вины здесь нет, зря ты себя накручиваешь. — Возможно, вы и правы… Однако, я не могу перестать думать об одной вещи… Буквально перед тем, как малыш родился, я видела сон… Сон, в котором малыш Джейкерис передал некоему мальчику, который был очень похож на моего Эйгона игрушку в виде конька, а потом, когда этот не-Эйгон взял её в руки, то та превратилась из конька в дракона. Джейкерис передал ему свою… Волю, не знаю, как это выразить правильно. Он сказал, что теперь его черед, — поведала Рейнира кузине своего отца свой сон. — А теперь, когда я знаю, что мой сын родился в тот же час, когда погиб сын Лейнора… Я не хочу, чтобы вы думали, будто я специально отняла жизнь его сына взамен на жизнь своего. — Я так не думаю, — хмыкнула Рейнис, задумчиво глядя на племянницу. — Сон, конечно, очень интересный… Возможно, у богов есть какой-то собственный план. И себя в этом винить я тебе не советую. Всякое бывает. К сожалению.       В этот момент малыш пробудился и начал плакать, зовя маму. Рейнира тут же среагировала, взяв ребенка на руки, и начала его успокаивать. — Уже придумала ему имя? — поинтересовалась Рейнис у Рейниры. — Да… — Рейнира смущённо прикусила нижнюю губу. — Джейкерис. В честь того, кто несправедливо покинул этот мир. Тем более, что следуя из сна… — Нет, — резко перебила её Рейнис. — Плевать на этот сон, — она подошла ближе к Рейнире, глядя на малыша более пристально, а затем подняла взгляд в сторону его матери. — И имя… Ты прости меня, конечно, но тебе следует подобрать своему сыну другое. Не надо продолжать тянуть эту линию, у малыша должна быть своя собственная история. — А как мне его назвать тогда? — Как угодно, но не в честь того, кто погиб не по своей воле.

***

      Джейкерис Веларион был отправлен в море, будучи похоронен согласно традициям дома, откуда он родом. «Из моря мы вышли, в море мы и вернёмся», таковы были слова Корлиса Велариона, его деда, который лично сопроводила малыша в его новый путь. На прощании присутствовали также и родители малыша. Леди Алина Веларион, будучи бледной и худой от пережитых событии, едва держалась на ногах. Но её окружили её супруг с одной стороны, и с другой брат Алины, Джоффри, которому было не менее больно от потери своего племянника. На прощании присутствовали все члены дома Веларион, которые все были до единого опечалены.       Также присутствовали и часть королевской семьи дома Таргариен, а именно король Визерис и его супруга, Алисента Хайтауэр, а также старшая дочь короля, его главная наследница, Рейнира вместе со своим супругом, Гвейном Хайтауэром, а также их общими детьми, Эйгоном и Висеньей, и… Третий малыш пока не получил имя, он просто был на руках своей матери, которая не знала, какое имя ему подобрать. Да и не было пока что времени и сил. Она всё ещё мысленно не смогла простить себя за сложившуюся ситуацию. И хотя, Рейнира знала, что Веларионы не держали никаких обид на неё, что, в общем-то, было довольно глупо, в глубине души, совесть всё же съедала. — Вы подобрали имя для своего второго сына? — поинтересовался Корлис у новоиспечённых родителей, когда процесс прощания был завершён, и Рейнира со своей семьёй вернулась в гостевые покои, чтобы подготовиться к отправке домой. — Нам и, правда, всем очень интересно это. — У меня был вариант, но ваша супруга его отвергла, — ответила Рейнира, поглядывая за новороженным. — И я был согласен со своей женой, пока не услышал об этом, — поддержал её Гвейн. — Ну, я могу понять свою жену, — заметил Корлис, неловко улыбаясь. — И я согласен с ней в том, что у малыша должен быть свой путь. Но неужели у вас нет никаких вариантов? Неужто смерть моего внука так сильно повлияла на это всё? — Нет, это не совсем так… — улыбнулась Рейнира. — Но мне казалось, вам было бы приятно знать, что память о Джейкерисе будет жить в новом мальчике. — Память будет так и так… Но принц не должен быть без имени. — Вы, конечно, правы, милорд. — Тогда давайте вот как сделаем, — Корлис прищурился и хитро улыбнулся. — Я вас никуда не отпущу, пока вы не дадите вашему ребёнку имя. — О, как? — удивлённо хохотнул Гвейн. — Интересно звучит, — хихикнула Рейнира вместе с ним. — А вот так! — О, не-ет, — с сарказмом развёл руками Гвейн.       Как итог, всё же супруги действительно задумались над именем их малыша. И это оказалось куда труднее, чем могло бы быть. Рейнира вспомнила о том, что было, когда они подбирали имена для близнецов. Тогда действительно всё было проще. Вариантов было куча, но к сожалению, никто к единому выбору так и не пришёл.       И именно в этот момент в ситуацию решила вклиниться королева Алисента, предложив сделать выбор старшему сыну Рейниры, Эйгону. В конце концов, ведь именно он больше всего мечтал о братике. И теперь пускай выбирает ему имя, раз теперь этот братик есть. Рейнира же на эту идею ответила положительно, это действительно была хорошая мысль.       И сейчас семилетний Эйгон стоял над колыбелькой, и с поистине серьёзным взглядом смотрел на колыбельку, при этом задумчиво поглаживая подбородок. А взрослые тихо наблюдали за процессом, выжидая, что скажет юный принц. — Визерис! — резко вскрикнул Эйгон, поднимая палец к верху. Следом мальчик повернул взгляд в сторону взрослых. — Давайте назовём его Визерисом! В честь мудрого и сильного короля, который мой дедушка! — после этих слов Эйгон устремил свой взгляд на своего деда-короля, который был удивлён и с интересом глядел на своего старшего внука. — Какой неожиданный выбор, однако, — с улыбкой протянул король. — А мне даже очень нравится, — улыбнулась Рейнира, которая вслед за этим пошла обнимать своего сыночка. Она поцеловала его в макушку, немного потрепетав его серебристые кудри. — Какой ты у меня умный! — Спаси-и-и-ибо, — смущённо улыбнулся Эйгон, прижимаясь к мамочке. — А меня?! — Висенья резко вышла вперёд, чем немного удивила всех присутствующих. — А почему меня не позвали выбирать имя моему брату? — Твоя очередь наступит, когда будешь выбирать имя для будущей сестры, — неловко улыбнулась Рейнира своей дочке. — Но так не честно! — Висенья обиженно надулась, после чего топнула ногой. — Я, может, тоже хотела для братика имя подобрать!       Родители Висеньи неловко переглянулись между собой, а затем посмотрели и на саму девочку. — Ты только не обижайся, я тебе обещаю, твоя очередь обязательно подойдёт, ладно? — Гвейн протянул руки к девочке, и та поспешно скрылась в его объятиях. — Ну, ты только обязательно проследи за этим, хорошо, пап? — пробурчала Висенья, говоря в рубашку своего отца. — Ладно, хорошо, — тихо усмехнувшись, ответил Гвейн, целуя девочку в макушку её серебристых кудрей.       Так, вскоре, и было по всему королевству объявлено о рождении принца Визериса Хайтауэра, второго сына и третьего ребёнка принцессы Рейниры Таргариен и её супруга принца Гвейна Хайтауэра.       8 лет спустя.       В Семи Королевствах процветали мир и гармония. По крайней мере, относительный мир. Король Визерис вместе со своим Малым Советом разработали новый по налогообложению народа, который теперь мог платить вдвое меньше, но при этом без ущерба для королевской казны. Конечно, для бедняков это было хорошей новостью, поскольку им денег и так, и так, едва хватало лишь на еду… К тому же, ситуация развивалась ещё куда лучше — Великий Септон предложил идею о том, чтобы построить в нескольких поселениях побольше септ для укрепления веры в Семерых, и это было одобрено. И теперь, поскольку сейчас средства были направлены на постройки святых мест, требовалась рабочая сила. И многие крестьяне охотно согласились помочь, когда им пообещали достойную оплату за их труды.       К тому же, принцесса Рейнира Таргариен, чтобы помочь государству ещё лучше, переговорила в Великим Мейстером, чтобы проспонсировать улучшение Цитадели, чтобы они могли и дальше продвигать науку в землях. Чтобы была возможность у всей знати получать знания, нужно больше мейстеров, поэтому свои собственные средства Рейнира направила в эту степь.       Однажды в голову принцессы Рейниры пришла замечательная, как ей казалось, идея того, чтобы благородные леди также получили возможность обучаться в Цитадели, тем самым развивая их умственные качества. Однако, она получила отказ Великого Мейстера, а причина была до жути раздражающей — женщины не могут могут получать знания мужей, их роль — оберегать домашний очаг и воспитывать наследников. Кто же будет заниматься этим всем, если женщины начнут поголовно уходить в науку… Рейнира хотела повлиять на отца, чтобы тот помог реализовать ей свою идею. А всё, что сказал Визерис — будешь Королевой, можешь вполне себе делать, что захочешь, ибо как монарху, тебе не посмеют отказать. Таким способом, и король Визерис отверг идею. Но тем не менее, Рейнира не переставала питать надежду на то, чтобы улучшить женщин в своём государстве.       Конечно, она понимала, что такие радикальные меры не могут сработать сразу. В конце концов, Рейнира не глупа, она также понимала, что в государстве главенствует слово мужчины. И что мужчине будет очень неприятно, когда женщина начнёт претендовать на то, чтобы быть равной ему. Но что Рейнира может сделать ещё, будучи главной наследницей престола, которая в будущем должна стать Королевой. И не просто королевой, а именно что Правящей. Нужно быть той, кто будет подавать соответствующий пример.       Но пока что она принцесса, и у нее нет той самой власти, какая может быть у Государя. Но и сидеть, сложа руки, Рейнира также не собиралась. Ей нужно было разработать свой собственный план и потихоньку-понемногу, не сильно резко, начать его воплощать. Нужно потихоньку готовить Семь Королевств к тому, что на троне будет восседать Женщина.       Но если в плане государственных дел у Рейниры возникали те или иные трудности, то в семейной жизни у неё проблем было гораздо меньше. Принцесса Рейнира была вновь беременна, и ожидала рождения своего малыша уже на Драконьем Камне. Пару лет назад, Рейнира обсуждала с Гвейном, своим супругом кое-какие вещи по поводу своего материнства. Да, так уж вышло, что Рейнира, не планировавшая иметь много детей, дабы не усложнять себе жизнь бесконечными родами, на сегодняшний день родила аж четверых ребят, и вот… Пятый ребёнок также на подходе. Сначала первыми шли близнецы, Эйгон и Висенья Таргариены, плюс ко всему, Эйгон являлся главным наследником Рейниры, и должен в будущем занять место главного наследника престола в момент, когда его мать станет Королевой. Именно по этой причине Эйгон вместе со своей сестрой носят фамилию Таргариен, как наследники королевского дома. Точнее, это было именно для Эйгона, как второго человека на престол, что же касалось Висеньи, то ей дали эту фамилию, как бонус того, что она сестра-близнец.       Следом за близнецами идёт Визерис Хайтауэр, третий ребёнок, второй сын, а также первый ребёнок, который унаследовал фамилию своего отца — Гвейна. И хотя Визерис также являлся претендентом на трон, его очередь была далека, он шёл после своих брата и сестры, и в будущем его место могло подвинуться, если у Эйгона родится свой собственный наследник.       После Визериса шёл следующий сын, Лукас. Разница между ним и Виззи — так среди своей семьи называли мальчика — всего два года. От чего они были более-менее близки. Конечно, Виззи и Люк могли стать ещё ближе, но возрасте шести лет, Лукаса отправили обучаться рыцарскому делу в Старомест, что, кстати, было довольно символичным. Именно в родовом замке Гвейна Хайтауэра, в Высокой Башне, родился их самый младший сын.       Так уж получилось, что дети Рейниры, каждый из них, родился в разных местах, что предопределило их судьбы. Эйгон и Висенья — в Красном Замке, и Эйгон — наследник престола, который идёт вслед за своей матерью. Визерис — в Дритфмарке, и к нему очень привязаны Лейнор Веларион и его леди-супруга, Алина. Лукас — в Староместе, и теперь он воспитывается как оруженосец Уильяма Хайтауэра, своего дяди, который, кстати, тоже тепло относится к своему племяннику.       К слову, вместе с Лукасом Хайтауэром на попечении сира Уильяма также находится и младший сын короля Визериса, Дейрон Таргариен, который родился между Виззи и Люком, и который точно также был племянником Уильяма, который их оберегал и учил. Сир Уильям периодически отправлял воронов в Красный Замок и Драконий Камень, делясь успешными делами младших деток. Также упоминал, что Дейрон и Лукас близки, и они много времени проводят вместе не только на тренировках, но и как просто дети, любящие играть. В конце концов, они же кузены, а родственную связь никто не отменял.       А что касалось будущего, пятого ребёнка Рейниры, то он, судя по всему, и родится на Драконьем Камне. Будущая мать, хоть и не переставала вмешиваться в государственные дела, но всё же решила поставить в приоритет свою роль матери, поэтому лишний раз не покидала свою резиденцию, дабы не волновать будущую дочь — уже были предположения мейстера о том, что это будет именно дочь. Рейнира была рада этой новости, поскольку сыновей у неё трое, а вот дочь одна. И хотя Висенья в хороших и близких отношениях со своей кузиной, принцессой Хелейной, родная сестра бы улучшила бы состояние единственной дочки Рейниры.

***

      Не так давно, королевская семья собиралась объявить о двойной помолвке между принцем Эйгоном Таргариеном и принцессой Хелейной Таргариен, а также между принцем Эймоном Таргариеном и принцессой Висеньей Таргариен. Рейнира помнила о предложении королевы Алисенты и не была против этого. Однако, если в первом случае, а именно в Эйгоне и Хелейне проблем не возникло: ещё до предполагаемого объявления между ними были некие искры — Эйгону действительно нравилась его кузина, и это было взаимно, то во втором всё было куда сложнее. Когда Висенья узнала, что её собираются выдать замуж за её кузена, принца Эймона, то она ответила на это бунтом. Более того, всё дошло то той степени, что обиженная Висенья просто оседала Золотого Огня и улетела за Узкое море, чем очень серьёзно заставила переживать старших, особенно саму Рейниру, которая никак не ожидала такого поступка со стороны своей единственной дочери.       Более того, этот поступок задел и самого принца Эймона, который, в общем-то, покорно принял то, что его собиралась женить на дочери Рейниры Таргариен. У него так и так жизнь была не особо сладкой. Эймон Таргариен был единственный, среди молодого поколения наследников, кто не имел дракона. У его старшей сестры, Хелейны, уже был свой дракон, Пламенная Мечта, которую та оседала пару лет назад. Даже у Дейрона, его младшего брата, была юная драконица по имени Тессарион.       А теперь ещё принцесса Висенья, которая отказалась выходить за него замуж, и одной из причин было то, что у Эймона не было собственного дракона. А для него, как для тринадцатилетнего подростка, это было ударом по самолюбию. И ещё одним поводом для насмешек со стороны его кузена, Эйгона, который с рождения имел своего собственного дракона… Что уж говорить, у всех детей самой старшей сестры Эймона были свои драконы: у Эйгона — Солнечный Огонь, у Висеньи — Золотой Огонь, у Визериса — Вермакс, а у Лукаса — Арракс. И хотя Вермакс и Арракс были ещё совсем маленькими для того, чтобы их оседлать, ровно также как и Тессарион, дракончик Дейрона, само их наличие «обижало» Эймона, который, вообще-то тоже Таргариен и ему тоже нужен свой дракон.       Эймон как-то раз пытался оседлать свободных драконов, таких как, Призрачный Огонь и Среброкрылая, но оба дракона «ответили ему отказом», а Призрачный Огонь ещё чуть не ли сожгла юношу, подвергнув его опасности. К слову, после того случая королева Алисента строго-настрого запретила своему старшему сыну подходить к драконам, чтобы избежать будущей опасности. Это было обидно. Но Алисента старалась объяснить это тем, что быть Таргариеном — не обязательно иметь дракона. Он, в первую очередь, принц, старший сын короля, и его уже уважают за это… — Но если бы у меня был дракон, то меня бы уважали ещё сильнее, — обиженно на это ответил Эймон. — Власть Короля заключается не только в наличии дракона, — заметила Алисента. — И, как ты помнишь, у твоего отца тоже его нет. И он ему особо не нужен, ибо его любят и уважают и без этого. У тебя тоже это получится, когда ты взойдёшь на трон после смерти своего отца. — Я… После смерти отца? — удивлённо нахмурился Эймон. — Но ведь Рейнира — главная наследница престола, и именно она должна стать Королевой после смерти нашего отца, разве нет?       После этих слов, Алисента дополнительно убедилась, что поблизости никого нет, что за пределами их покоев никого нет, кто бы мог услышать их дальнейший разговор. — Послушай меня, — Алисента приложила обе свои ладони на плечи своео сына. — Есть традиции. Традиции, которым не одна сотня лет, и именно их соблюдение гарантирует благо нашей страны. И, согласно этим традициям, трон передаётся от отца к сыну, именно это гарантирует стабильность и… Силу. А ты — старший сын короля Визериса, не Рейнира… — Но если оно так, то почему король Визерис провёл аж две церемонии клятвоприношения наследнику, и сделал именно её своей наследницей, а не меня, как ты говоришь, по традициям? — Это… Довольно трудная история, на самом деле, сынок, — грустно улыбнулась Алисента. — И тем не менее… Лорды не примут Рейниру, ибо они понимают, что женщина на троне к стабильности не приведёт… И даже если она в итоге сядет на трон, то ты — остаёшься для неё угрозой. Угрозой, понимаешь, Эймон? Ты — истинный наследник и будущий король. Для Рейниры нет более опасного противника, чем её брат, ты понимаешь? — Ты меня пугаешь, мама… — Эймон сделал шаг назад, отталкивая от себя мать. — Рейнира никогда не поднимет на меня руку, она любит меня! — Может быть, и так, — задумчиво протянула королева. — Может быть, ты и прав в том, что Рейнира любит тебя, и не посмеет ничего сделать дурного в её сторону. Однако, не забывай, что у неё есть сын. И не будем друг другу лгать, Эйгон не испытывает к тебе той же любви, как его мать. И он, как любящий сын своей матери, уж точно не поскупится на то, чтобы устранить помехи к её возвышению, тем более, раз он её наследник, и это тоже его касается. — Нет, — отрицательно замотал головой Эймон. — Я тебе не верю… — Ну, хорошо… Пускай так. Но я тебе говорю правду, и поверь мне, ты вспомнишь об этом, когда Рейнира отнимет у тебя то, что тебе принадлежит.       В ответ Эймон резко побежал прочь из покоев, стараясь сдерживать слезы. Алисента не стала догонять своего сына, она лишь грустно посмотрела ему вслед. Она искренне хотела помочь своему ребёнку, чтобы он осознал всю важность его ситуации. Но, в конце концов, Эймон всё ещё ребёнок, и он, конечно же, под впечатлением от своей старшей сестры и её семьи. Он их любит, и Алисента за это его не смела осуждать. Мать всё прекрасно понимала.