Эйнрейхт 2.0. Город во льдах

Объединенная Кэртиана, 395 год Круга Волн, Новый Эйнрейхт – безопасная для жизни зона.

Хоть Арно и чувствовал себя живее всех живых, валяться в белой больничной комнате ему пришлось еще пару дней. И на третий он готов был уже сигануть из окна от скуки – скоротать время было решительно нечем. Врачи навещали его раз в день, чтобы принести еду. Это каждый раз была миска почти прозрачной каши, едва солоноватой и не имевшей практически никакого вкуса – ни приятного, ни дурного. Есть, впрочем, после нее и вправду целый день не хотелось, но это было единственным достоинством такой пищи. От скуки Савиньяк даже пару раз нажимал на кнопку экстренной связи, только чтобы получить за это выговор и узнать, что «если приборы покажут ухудшение его состояния, ему немедленно окажут помощь». Никаких развлечений предусмотрено не было – вместо книг Валентин притащил ему планшет, содержавший какие-то странные школьные пособия для детей и руководства вроде: «Правильно выбранная профессия – залог процветания общества». Читать и те, и другие было невыразимо трудно. Во-первых, алфавит изрядно изменился за целый круг и теперь напоминал упрощенную пародию на себя, с явным влиянием дриксенского и каких-то других языков. Во-вторых, написаны они были компьютером – и это не было шуткой. Машины делают это лучше – так Валентин и сказал! Его подмороженный надзиратель исправно навещал Арно каждый день, расспрашивал о его канувшей в ядерный котел жизни и «старых общественных порядках», рассказывал в ответ что-то об искусственном цикле энергий, новой географии и устройстве общества. Но, утопая в его размеренной речи и потоке терминов, осознать и представить себе все это было непросто. На третий день Арно взмолился: - Сколько времени мне еще торчать здесь? Вы ведь обещали экскурсию. Или меня уже признали вредоносным агентом? Валентин невозмутимо покачал головой. - Вы сможете выйти, как только ваше здоровье придет в норму. Пока что сердечные показатели не полностью стабильны. Арно порядком удивился и даже еще раз взглянул на монитор. Все трубки из него давно вытащили, и оставался лишь серебристый браслет на запястье, содержавший, видимо, какое-то неимоверное количество разных датчиков. Насколько он успел разобраться во всех этих цифрах, с его сердцем все было в полном порядке. - Может, у вас и сердце теперь по-другому работает? В мое время меня бы и в самолет спокойно посадили, хоть сейчас! - У вас синусовая аритмия. – заявил Валентин, ничуть не убежденный. – Частота сокращений иногда меняется, хоть вы и не заняты никакой физической активностью. Пусть это и не опасно для жизни, в долгосрочной перспективе может плохо повлиять на организм. Арно только фыркнул. - Если вы про то, что сердце бьется быстрее, когда я злюсь или спорю с вами – так это совершенно нормально, и лечить тут нечего! Ваши медики, что, совсем ничего не смыслят? Не верю. Если мне запрещено выходить, так и скажите. На сей раз Валентин еле заметно свел брови, и минуты три колдовал со своим браслетом, то ли читая что-то на световом экране, то ли отправляя кому-то сообщение. Наконец он вновь поднял на Арно глаза. - Вы правы. Мне удалось найти древние медицинские записи и убедить врача. Вас переведут в жилой блок, и вам разрешено выйти в город. - Когда? - Сейчас, если вы готовы. Арно дважды повторять было не надо. Два дня он любовался сияющими, бесконечными длинными зданиями из окна, и вот наконец можно будет поглядеть на их внутреннее устройство! При всей его неприязни к этому новому миру, любопытство деть было некуда. Ни секунды больше он не собирался торчать в изоляторе, придавленный тоской по родным и внезапно прервавшейся жизни. Молчаливая женщина в медицинской форме принесла стопку какой-то унылой белой одежды, мало отличавшейся от больничной, что-то поменяла в настройках его браслета и сухо попрощалась, исчезнув за дверью. Арно не сомневался, что такое сердечное обращение здесь доставалось всем пациентам, но готов был поспорить, что он был в жизни этой эрэа самым скандальным. Просто не было достойных конкурентов. Осмотрев свой новый костюм, Савиньяк не нашел на нем никаких опознавательных знаков. Закрытая белая кофта с простой застежкой, такие же штаны, серая обувь. Какая-то спортивная школьная форма, кошки ее дери! Предрекая его вопросы, Валентин начал новую лекцию. - Цвет одежды зависит от рода занятий. Знаки – от должности. Медики носят светло-голубой, служба безопасности – черный, работники оранжереи – зеленый, преподаватели – синий… и так далее. Вы запомните со временем. - А серый? – полюбопытствовал Арно, - Историки? Валентин покачал головой. - Те, кто работает с архивом, носят бежевую форму. Я не историк. Тут Савиньяк несколько удивился. Все это время Валентин показывал впечатляющие знания о событиях прошлого круга, что военной хроники, что порядков и этикета… - А кто же тогда? - Я работаю в службе Интеграции. Мои основные задачи – помогать людям найти работу и устроить их жизнь. Выпускникам, тем, кто прошел лечение… и вам. Валентин сделал паузу и посмотрел ему в лицо. - Вы – единственный в своем роде. Когда я прочитал о находке в Гальтарах, сразу решил, что мои навыки будут полезны. Арно перевел это как «мне стало страшно любопытно» и усмехнулся. За эти пару дней он успел уже привыкнуть к чужой флегматичности, и малейшие проявления хоть каких-то человеческих чувств сразу привлекали его внимание. - Ну хорошо, а белый цвет? - Белый означает отсутствие занятости. Поскольку безработных взрослых в нашем обществе практически нет, в основном его носят дети и подростки. Арно фыркнул – вот уж, спасибо! Хорошо же он будет смотреться на людях в детской одежде, в свои-то двадцать пять. - Похоже, не привлекать ко мне внимание не выйдет… Не будь Валентин таким сдержанным, наверняка закатил бы глаза на этих словах. - Не выйдет в любом случае. То, как вы ведете себя, как разговариваете… и ваши волосы – все это привлечет больше внимания, чем одежда. - А с волосами-то чего не так? Арно невольно потянул себя за кудряшки – слишком длинными они не были, причесывался он честно каждый день, хоть толку с этого было и немного… - Выглядят неаккуратно. – беспощадно ответил Валентин. – Стоило бы постричься или собрать их. - Ну уж нет. – хмыкнул Савиньяк. – Раз уж все и так поймут, что я дикарь, к чему идти на такие жертвы? - Как вам угодно. – только и сказал Валентин. – Ваше происхождение ни для кого не секрет, но вы зря опасаетесь общественного внимания. Никто не будет вас беспокоить, пока вы соблюдаете правила. - А с этого места… - Арно страдальчески вздохнул, меняя больничную пижаму на детскую одежку, - пожалуйста, поподробнее. Да, вы их все мне уже рассказывали, но лучше объясните еще раз. Деликатно отвернувшись и глядя на безупречную заоконную синь, Валентин заново пересказал ему все правила своим нудным, хорошо поставленным голосом. Не кричать, не сорить, не выражать эмоции, не трогать никого без необходимости, не есть декоративные растения… ему что, пять?! Кроме вот таких, идиотичных, были и совсем неочевидные для него запреты. Например, не заходить за белые линии на полу – это была дорожка для транспорта, развозившего всякие тяжелые вещи по коридорам огромного здания. Или не прислонить случайно браслет к силовым полям, чтобы не сломать. А его привычка насвистывать от скуки и вовсе оказалась возмутительным нарушением общественного спокойствия. Словом, ни вздохнуть, ни… свистнуть. - Я напомню, если понадобится. – милостиво заверил Валентин, глядя на его кислое выражение лица, и наконец нажал на панель, заставляя дверь палаты отъехать в сторону. Вот она, свобода, такая близкая и такая… относительная. Если сбежать и было возможно, Арно пока что понятия не имел, куда. Он даже «откуда» имел понятие весьма слабое, так что приходилось пока что притвориться паинькой. От эмоций он, впрочем, воздерживаться не собирался, жадно глазея по сторонам и в бесконечных коридорах, и в лифте, почти неощутимо везущем их к нижним этажам. Людей встречалось не так много, и все, что мужчины, что женщины, были такие же холодные и в одинаковых формах – спасибо хоть разноцветных. Слегка. Серебристые минималистичные интерьеры разбавляло наличие совершенно непостижимых технических устройств. Помимо автоматически управляемых вагончиков, для мелких грузов имелась прозрачная труба под потолком, в которой, словно по волшебству, проносились иногда разные предметы. Офисные этажи, что располагались под больницей, Арно и вовсе не впечатлили – кроме формы проходящих людей, он и отличий-то особенно не заметил. Чтобы не отрывать никого от работы, все их с Валентином экскурсии начинались и заканчивались в коридоре. Скукотища смертная! Большинство из непонятных приборов оказались машинами для контроля температуры, подачи воздуха, либо использовались для связи. Хоть выспался Савиньяк за эти дни лет на пятьдесят вперед, совсем скоро он уже начал невольно зевать. После всех рассказов Валентина он почему-то понадеялся, что увидит пресловутый реактор магической энергии, медицинский центр, где детей выращивают в пробирках, и чуть не самих новоиспеченных Четверых… да уж, как же. В его «программу интеграции» входила еще только оранжерея и столовая. И это ему еще повезло, ведь местных жителям не светило и в оранжерею заглянуть, если только они не собирались там работать! Валентин этого не сказал, но Арно уже подозревал, что ему предписано провести остаток своих дней где-нибудь в историческом архиве, в качестве живого экспоната. Или какой-нибудь лаборатории… брррр. Нет, надо срочно куда-то выбираться. Жаль, Валентин так ни разу больше об этом не заговорил, и даже не упоминал своего несчастного брата. Нашел ли он то, что искал, или нет – хороший вопрос. Скука Арно быстро испарилась, едва они спустились на транспортный уровень, к самым облакам. Отсюда между зданиями протягивались несколько тоннелей, по которым проносились сверхзвуковые поезда. Масштабы всех этих построек грозили свести с ума, а ведь это еще за густыми облаками не видно земли… Примерно на уровне облаков окна заканчивались – вниз шла лишь сплошная стена металла, причем наверняка очень плотного. - А что на нижних уровнях, Валентин? Там вообще кто-то живет? - Там расположены промышленные отделы. Все жилые помещения на верхних уровнях – там безопасно и хватает света. Беседуя со своим невозмутимым гидом, Арно отвернулся к окну и разглядывал клубящуюся внизу пучину облаков – ни единой прорехи, чтобы увидеть землю! - Разве у вас здесь не безопасная зона? Воздухом же можно дышать. - Дышать можно, и радиация здесь в пределах допустимого. Выходить наружу нельзя по другой причине – слишком много опасных существ обитает в окрестностях. Мутанты, что пережили войну и загрязнение, сильны и агрессивны, и истребить их очень трудно. Однако наша система безопасности полностью защищает от них. Арно невольно поежился. Похоже, под этими облаками водилось нечто пострашнее несчастных выродившихся кэцхен. - И что же, никто никогда не выходит на улицу? - Большинство людей избавлены от этой необходимости. Но, конечно, иногда это требуется – ремонт, военные миссии, поездки в Седые Земли… - Погодите-ка. – до Арно вдруг дошло. – Вы не первый раз уже говорите, что у вас есть военные. Но если во всем мире осталось лишь одно государство и в нем нет никаких конфликтов… то с кем же вы воюете? В тишине вагона его вопрос прозвучал довольно громко, и несколько пассажиров разом повернули к нему голову. Но пауза, которую выдержал Валентин, не была слишком долгой. - Жителям отдаленных территорий нужна помощь в защите от мутантов. Это основная задача военных. Савиньяк подозревал, что этим дело не ограничивалось, но от дальнейших расспросов Валентина спас мелодичный звуковой сигнал – поезд уже прибыл на станцию. - Идемте в оранжерею. Поговорим позже. Как ни старался Арно ничего заранее не ожидать, даже оранжерея отличалась от любых его представлений. Во-первых, там вовсе не было земли – странного вида овощи росли, растянув свои корни просто в воде. Но, конечно, на самом деле это был тщательно подобранный раствор, куда по трубкам поступали нужные вещества. Такие вот водные грядки поднимались вверх, этаж за этажом, и свет пронизывал стеклянные стены со всех сторон – оранжерея находилась на самом верху. При всей практичности, это место, окутанное зеленью и светом, казалось самым уютным из всех в этом городе. - А что это за овощи? Я таких что-то не припомню… - Это искусственно выведенный сорт. Содержит все пищевые элементы в оптимальном количестве, так что другие культуры не нужны. - То есть, все, что вы едите за всю жизнь – вот эти вот… как они называются? - Образец 36254. – любезно пояснил Валентин. – Но мы называем их просто «овощи». Еще здесь выращивают яблоки – твердая пища необходима для здоровья зубов. «Хвала Создателю!» - подумал Арно, хотя в Создателя не верил ни минуты. Он-то думал, грустную кашу дают только в больнице, а оказалось, что она будет с ним всю оставшуюся жизнь! А яблоки – это все же… яблоки. После таких известий, в столовую он направлялся уже безо всякого энтузиазма. Оказалось, зря. Нет, интерьер огромного зала был все таким же – серебристо-белым, приятным глазу и совершенно неуютным. Ни единой нефункциональной детали, за которую можно было бы зацепиться взглядом. Людей здесь было много, большинство столов были заняты, и пока Арно искал глазами место, где должны были раздавать еду, Валентин уже потянул его к одному из столов, аккуратно взяв за рукав. - Посмотрите сюда. – сказал он в очередной раз за день, но на сей раз посмотреть и правда было на что. Круглая панель в потолке отъехала в сторону, выпуская наружу несколько металлических рук-манипуляторов, и те споро похватали пустые тарелки со стола, чем-то его побрызгали, протерли, и в считанные секунды накрыли заново, тут же скрывшись. - Садитесь. – произнес Валентин, не двинув и бровью. – И закройте, пожалуйста, рот. Савиньяку очень сильно захотелось запустить в него тарелкой с противной всем богам кашей, но… На салфетке рядом с тарелкой лежало яблоко, большое и солнечно-зеленое, и только что не сияющее идеальной свежестью. Арно был сражен. Даже не считая нескольких дней в больнице, в последние военные годы он нечасто видел фрукты, а уж за пределами консервной банки тем более. Настоящее яблоко, тяжелое и гладкое под пальцами, вызвало у него искренний восторг, так что он прикрыл глаза и поднес его к носу, с наслаждением вдыхая свежий и сладковатый запах. - Арно, это неприлично. – строгий тон Валентина оборвал мгновения блаженства, вернув его с небес на землю. И правда, на них уставились со всех окружающих столов. Несколько десятков пронзительно холодных глаз… - Прощу прощения. – усмехнулся Арно. – Я не ел яблок четыреста лет. Конечно, никто не засмеялся. В столовой вообще стояла практически полная тишина, даже стука ложек о тарелки не было слышно – они были сделаны из какого-то легкого и почти что мягкого материала. Разговаривать во время еды, конечно же, было не принято. Люди приходили, ели, и быстро уходили, так что всегда оставались свободные столы, однако… - Валентин, приветствую вас. А вы, должно быть, Арно? Приятного вида незнакомец прошествовал напрямик к их столу и сел рядом с Валентином, напротив Арно. Он был одет в форму цвета морской волны, и на его плече было вышито сразу несколько загадочных символов. Конечно, он держал себя столь же прохладно и бесстрастно, как и все остальные, но что-то в глазах этого человека блестело, словно намек на улыбку. И это что-то делало его живее всех остальных, вместе взятых. - Добрый день. Арно, это Марсель, связной Службы Безопасности. - Мои задачи – согласование работы военной и управленческой служб… И прежде, чем вы спросите, как я связан с вашим делом, я отвечу: вы, Арно – нетривиальный случай. Решение о том, куда вас устроить, еще не принято, ведь вы – историческое наследие. И в то же время, вы живой человек, поэтому правильно будет спросить, что вы сами думаете по этому поводу? Арно хмыкнул. Этот Марсель сразу показался ему весьма непростым человеком, но в то же время в его обществе он волей-неволей чувствовал себя в своей тарелке. Вот уж действительно, правильный выбор профессии. - А у меня в самом деле есть выбор? Если да, то из чего же мне полагается выбирать? Валентин вдруг посмотрел на Марселя очень внимательно. - Программа интеграции может занять несколько месяцев. В случае Арно возможно, что и лет. Если речь идет о полноценной жизни в обществе, разумеется. По моему мнению, сейчас он едва ли способен сделать осознанный выбор. – сказал он, не изменившись ни в тоне голоса, ни в осанке, но Савиньяк готов был поклясться, что он напряжен и чем-то встревожен. Интересно… - Спорно. – невозмутимо парировал Марсель. – Сперва следует выбрать цель, а после уже планомерно двигаться к ней. Так что и сроки, и конечный исход зависит от того, какую цель выберет Арно. Поняв, как качественно тот мутит воду, Арно решил повременить с тем, чтобы плясать под чужую дудку, уж чья бы она ни была, и выразительно вгрызся в яблоко. Оба его собеседника синхронно слегка отодвинулись. - Мне не поступало конкретных инструкций. – между тем сказал Валентин. – Какие предложения есть у вас? - Есть одно предложение, которое мы с вами обсуждали ранее… - размеренно произнес Марсель, и в его взгляде на миг почудилось что-то очень азартное, насквозь противоречащие и разговору, и этому миру. - Напомните? - Как вы помните, мы с вами познакомились в архиве. Вы занимались делом об утере одной картины – портрет императора Юстиниана. - Верно, я вспомнил. – Валентин не дрогнул даже голосом, а вот Арно спасло лишь благословенное яблоко, которое он очень старательно доедал. - Думаю, не стоит вести разговор здесь. Мы задержим других людей. - Верно. Но не торопитесь, Арно еще не доел… - Я доел! – заявил Арно тотчас, дожевывая яблоко и пряча огрызок в тарелку. К счастью, никому уже не было дела до того, чтобы комментировать его манеры. Марсель провел их к другому выходу из столовой. Коридор оттуда вел к круглому солнечному помещению, обставленному горшками с растениями – деревьями, опутанными плющом, диковинными кустами… А Арно уже и отчаялся увидеть те растения, которые ему запрещено было есть! - Над этим залом находится узел вентиляции. Здесь воздух дополнительно насыщается кислородом. – сказал Валентин, будто продолжая экскурсию. - А в соседнем зале – библиотека. Скачав нужные книги, многие выходят почитать их здесь, если время позволяет. – подхватил Марсель, увлекая их к одной из удобных лавочек. Так получилось, что лавочка эта находилась в самом тихом и малозаметном углу, скрытым за кустом с огромными листьями. - На время экскурсии я выключил запись, чтобы не перегружать протокол лишней информацией. – сказал Валентин, демонстрируя Марселю огоньки на своем браслете. Тот лишь благожелательно кивнул, в ответ показывая свой. Арно мог воочию наблюдать, как холодность слетала с этого человека, как шелуха, уступая место живой мимике и легкой улыбке в уголках глаз. И этим он, пожалуй, окончательно завоевал доверие их обоих. - Так вот, что касается картины, которая до сих пор считается утерянной. У меня есть основания полагать, что она сохранилась без повреждений. - Есть ли… у вас предположения, где она может находиться? – в глазах Валентина лед столь очевидно трескался и таял, что Арно ощутил странное желание потрепать его по плечу. - Есть одно место – произнес Марсель почти с кошачьей ленцой. – Правда, оно весьма труднодоступно и вне юрисдикции Службы Безопасности. Но я могу утверждать одно – пока картина находится там, она не пострадает. Можно сказать, условия там даже более подходящие, чем в архиве. Так что вопрос лишь в том, какова ваша цель – сохранность картины или возвращение ее в положенное ей место? Валентин молчал, кажется, с минуту, и Арно сидел уже, как на иголках. О чем тут вообще думать?! Если его брат жив и здоров, как вообще в здравом уме можно рассматривать вариант вернуть его в психушку? - Если ценный предмет… испортится при транспортировке, то какой смысл в его возвращении? – наконец сказал Валентин, заметно побледневший. - Вы совершенно правы! – удовлетворенно кивнул Марсель. – Человек, которого по-настоящему заботит судьба исторического наследия, не мог бы сказать иначе. Тут уж он откровенно подмигнул Арно, и тот не выдержал. - Верно ли я понял, что есть место… где редкие предметы могут быть сохранены, несмотря на пропажу… из хранилища? – спросил он, старательно поддерживая игру. - Не все так просто. Видите ли, условия в хранилище лучше всего подходят для большинства… предметов, а изъять их из него – всегда большой риск. Всегда есть возможность… что ценность будет утеряна безвозвратно. А также сопутствующего ущерба. Так что предпринимать какие-то действия стоит лишь в тех случаях, когда… условия хранения ценности неподходящие. Марсель очаровательно улыбнулся одними глазами, а Валентин окончательно посмурнел. - Думаю, мне понадобится время обдумать свои цели. – сказал Арно, так же посерьезнев. - Насчет ваших предложений я свяжусь с вами позже, – добавил вслед за ним Валентин, - Как вам будет удобно? Марсель уже встал с лавочки с кошачьей гибкостью, только что не потянувшись. - Просто зайдите в библиотеку и поищите… хроники правления Фердинанда Оллара. Да, именно их. Уверен, вы найдете в этом тексте нужную вам информацию. Особенно интересна сто первая страница. И, успев на прощание еще раз подмигнуть Арно, этот человек тотчас куда-то скрылся. - И что, что дальше? – едва он ушел, Савиньяк потянул Валентина за рукав. - Дальше? Осталось показать вам жилые комнаты. Следуйте за мной.