Не то, чем кажется

— Апчхи! Драко цокнул языком. — Поттер, — укоризненно протянул он, — не испытывай мое терпение. Он потянул на себя дверь аудитории, и они попали в просторный зал. Резные рамы окон закручивались причудливыми вензелями, колонны вдоль стен придерживали массив высокого потолка. До урока оставалось еще много времени, однако в зале уже были Нотт, Лавгуд, Патил и девчонка Уизли, о чем-то разговаривающая с Грейнджер. — Со мной все в порядке, — просипел Поттер. Какой упрямец! Похоже, простудился, гоняясь за своим драконом. Вчера после посиделок в библиотеке, во время которых они не нашли никаких упоминаний о Поцелованном Тьмой, Поттер отправился призывать дракона при помощи волшебной травы. Если бы Драко был откровенным, то он бы признал, что тоже хотел. Интерес зудел за грудной клеткой и вертелся там беспокойным зверьком. Однако в Роще он сказал Поттеру, что нарываться на дракона — опасно и безрассудно, и если после этого он отправится с тем, то это будет означать, что он совершенно не отвечает за собственные слова. А Драко отвечал. Он очень серьезно относился к собственным словам и ему бы хотелось, чтобы безголовый Поттер тоже относился к ним со всей серьезностью. Тот выглядел хреново: с красными глазами и побелевшими губами. Драко это раздражало. — Я устал повторять тебе про больничное крыло, или башню, или что это тут у них, — бросил он. — Тогда не повторяй, — устало отозвался Поттер и качнул головой в сторону Грейнджер: — Я попрошу у Гермионы бодроперцовое. Мне бы не хотелось проверять, какими методами здесь лечат. Драко закатил глаза. — Гарри? — К ним подошла Грейнджер, обеспокоенно посмотрела на Поттера, а потом дотронулась ладонью до его лба. — Мерлин, да ты весь горишь. Ты очень плохо выглядишь. Живо отправляйся в больничную башню. — Но я… — Живо, Гарри. Я преподаватель, ты не можешь спорить со мной. Когда Поттер покинул зал, Грейнджер вздохнула: — Временами я не понимаю, почему он такой упрямый. — Некоторые из нас от природы награждены сложным характером, — Драко многозначительно вздернул брови. — Ты имеешь в виду Снейпа? — спросила Грейнджер. Драко ухмыльнулся. — Полагаю, он неисправим. — Жизнь его потрепала, — протянул Драко. — Я знаю его с малых лет и был свидетелем того, как он менялся. Годы службы двум чокнутым волшебникам ожесточили его и покрыли панцирем. Гермиона непонимающе повернулась к нему: длинная мантия прошелестела следом. — Хочешь сказать, что он был мягче? Драко не любил откровенничать, но с Грейнджер это отчего-то было просто. Она казалась понимающей. И Малфой прекрасно осознавал, что ей совершенно не все равно на Снейпа. — Северус никогда не был подарком, но, признаться, чем ближе мы стояли к войне, тем меньше я его узнавал. Если на первом курсе он еще подпускал меня к себе, как было всегда, то потом он закрылся. — Он помедлил. — Родители часто просили его приглядеть за мной, когда я был ребенком. Матери приходилось разбираться с проблемами семьи Блэк, отцу — с Министерством и артефактами. Северус проводил со мной много времени, он обучал меня зельеварению и окклюменции еще до того, как я поступил в Хогвартс. — Вспоминать об этом было тяжело. Драко казалось, что это происходило в прошлой жизни, в мире, где не случалось ничего плохого. Голос подрагивал, поэтому Малфой выдержал недолгую паузу. Потом продолжил: — Он был одним из самых близких мне людей. И тогда, я думаю, ему даже нравилось проводить время со мной. — Это удивительно, — сказала Грейнджер. — Я никогда не могла представить Снейпа, который был бы милым с ребенком. — Он никогда не был милым, — покачал головой Драко. — Скорее он был… добрым. Когда-то. — Во время того, как я отрабатывала у него две сотни потерянных очков, я видела, что он может быть другим. Не знаю, как это объяснить, — Грейнджер нервно улыбнулась. — Может, я себе это придумала. — Маловероятно, — фыркнул Драко. — Ты слишком реалистка до мозга костей, Грейнджер, чтобы придумывать подобное. — Иногда мне так не кажется, — она неловко поправила волосы. — Словом, Снейп словно начал расслабляться, спустя много времени. Он мог начать беседовать со мной в библиотеке, и тогда мы говорили часами. Однажды я даже увидела, как он улыбнулся, и это повергло меня в шок. После войны многое изменилось. — Многое. — Драко ли было об этом не знать. Война раздробила его на кусочки, и теперь ему нужно было понять, как собрать себя заново. — Когда я приходил к тебе летом, то говорил, что чувствую себя на грани. — Я помню, — Грейнджер участливо коснулась рукой его плеча. — Как ты? — Сейчас мне гораздо лучше, спасибо. Смена обстановки все же оказала необходимое воздействие. А еще здесь я иначе ощущаю свою магию. — Что ты имеешь в виду? Если бы Драко и сам знал, что он имеет в виду. — Не знаю, как это объяснить. Просто я… Меня словно трут на магической терке, но мне от этого хорошо. Он посмотрел на Грейнджер, та взглянула на него. И внезапно они оба рассмеялись. — Это неважно, — отмахнулся Драко. — Думаю, меня просто ломает по использованию палочки. Я хотел сказать, что Снейп тоже на грани. Возможно, ты не видишь этого так, как вижу я. Психолог из Мунго над ним хорошо поработал, однако у Северуса слишком много глубоко засевших заноз, чтобы их можно было быстро вытащить. Ты ведь знаешь про Лили? У Грейнджер на лице мелькнула какая-то эмоция, определение которой Драко дать не сумел. — Мама Гарри? Я слышала. Гарри особо ничего не рассказал о просмотренных воспоминаниях, он посчитал это слишком личным для Снейпа. Упомянул, что тот дружил с его мамой в детстве. Драко вздернул брови. — Это он, конечно, помелочился. Северус был влюблен в нее и, пожалуй, слишком зациклен на ее образе. — Я догадывалась. — Психолог хорошо поработал с этой привязанностью к мертвой женщине. Там всплыло много факторов. Что-то с таким названием… — Драко напряг память. Прямо на языке вертелось. — Незамкнутый штель… шталь… — Незакрытый гештальт? — подсказала Грейнджер. Драко прищелкнул пальцами. — Точно! Он самый. Вроде из-за того, что они перестали общаться, так и не обсудив ничего друг с другом. И потому что Северус обозвал ее грязнокровкой, и та его так и не простила. Грейнджер почему-то помедлила. Драко напрягся. — В чем дело, Грейнджер? Ревнуешь? Та глянула на него, как на полоумного. — Из-за мертвой женщины? Упаси Мерлин. Просто… — она сделала паузу. — Гарри летом разгребал в Хранилище Сов старые неотправленные родительские письма. Там было много официальных и переписок с Дамблдором, однако было одно… — Говори уже! — От Лили Снейпу, незадолго до рождения Гарри. Она писала, что беременна, и предлагала Снейпу стать крестным. Но почему-то не отправила письмо. Драко задумчиво коснулся подбородка. Интересно. Лили хотела сделать Северуса крестным Поттера. — Возможно, ее недалекий муженек был против, — он пожал плечами. — Даже не знаю, стоит ли говорить об этом Северусу. С одной стороны, возможно, ему помогло бы, узнай он, что Лили его простила. С другой — зачем бередить прошлое? Грейнджер неоднозначно повела плечом. Потом внезапно спешно дернулась, видимо, что-то вспомнив. — Совсем забыла! Мне нужно переговорить с Луной до урока. — Зачем? — Снейп сказал, она странная в последние дни. Со статуями разговаривает. Точно. Драко тоже показались невразумительными ее побеги с уроков. К тому же, недавно Нотт поведал ему о своих переживаниях относительно Лавгуд. — Да, это одна из причин, по которой за ней увязался Тео. Я с тобой. — Что со мной? — Хочу послушать, мне интересно. Я могу просто рядом постоять и не мешаться. — Драко ничего не мог поделать со своим любопытством. Грейнджер махнула на него рукой и последовала к Лавгуд. — Ладно, ты же все равно не отстанешь. Разговор с той был странным: Луна сказала, что слышит голоса, словно ее каждый раз зовут статуи, установленные в оранжерее Элемаурена. Как раз они дали ей наводку на дракона. А еще у Лавгуд было видение, чего раньше никогда не случалось. Здешние целители объяснили это посттравматическим синдромом и акклиматизацией, но Драко был больше чем уверен, что все это происходило не просто так. — Не понимаю, почему статуи вообще разговаривают? — рассуждала Гермиона после того, как закончила говорить с Луной. — Для чего им это понадобилось? Чем им могла помочь Луна? Зачем им просить ту найти дракона? Разве у всего этого есть какая-то связь? Драко помолчал: как будто он знал ответы на эти вопросы. Ему и самому было интересно. Грейнджер продолжила: — Снейп думает, что с Луной не все в порядке, но сама она не могла узнать о драконе, только если не видела его мельком. Ей ни к чему все это выдумывать, и я все же хочу верить, что она не сошла с ума. — Слушай, Лавгуд всегда была чудачкой. — Луна видит больше, чем каждый из нас, — возразила Грейнджер. — Вероятно, статуи могли выбрать ее именно по этой причине. Драко недоверчиво сощурился. — С мозгошмыгами мы все уже как-то смирились, но живые статуи? Серьезно? Зал жужжал, словно осиный улей посреди лесной глуши: студенты Элемаурена со старшего курса усаживались на скамейки поодаль от восьмикурсников Хогвартса. Драко раздражало то, насколько их разделили. Директор Шредер весьма гостеприимно предлагал почувствовать себя здесь, как дома, однако все происходящее отчетливо напоминало о том, что они здесь — чужаки. Сегодня Защита от Темных Искусств должна была проходить в зале, а не в аудитории Грейнджер, поскольку урок предполагался совмещенным со студентами Элемаурена. Драко не мог сказать, что его устраивало, однако кто он такой, чтобы диктовать свои правила. — Обсудим после уроков, — предложила Грейнджер, судорожно поправляя мантию. Малфой видел волнение в ее часто вздымающейся груди, дрожащих пальцах, беспокойно бегающих по залу глазах. — Приходи ко мне в класс после семи. Можешь взять с собой Гарри, если он прекратит распространять бациллы. Она метнулась к кафедре и поднялась на выступ. Драко уселся на ближайшую скамью рядом с Паркинсон. — А знаешь, я считаю, хорошо, что Тео начал общаться с Лавгуд, — внезапно без прелюдий протянула та. Драко вопросительно взглянул на Пэнси. — Я о том, что он стал меньше курить и больше разговаривать. После того, как его отца посадили в Азкабан, он просто превратился в настойку депрессии. — Рад, что Нотту стало лучше, — бросил Драко. Он не врал, но люди вокруг, постепенно всплывающие из глубин постстрессового состояния, все больше напоминали ему о том, что он без понятия, как помочь себе. На момент судов, когда Драко игнорировал нужды собственной психики, ему казалось, что все в порядке, что он даже отлично держится для того, у кого в доме устраивали грязный своевольный террор рехнувшиеся преступники магической Британии. А потом мать уехала в пансионат, он остался один в стенах пустого Мэнора. И выяснилось, что место, которое он когда-то считал своим домом, пропиталось затхлым смрадом смерти. Оно подернулось поволокой бездушной мрачной серости, не имея никаких других оттенков. И мелодия измученных стонов, застывшая в пространстве комнат, преломлялась, опадала на пол пеплом, растекалась расплавленным металлом по горячим щекам. И он, стоявший один в омертвевшем Мэноре, оказался никому не нужным. И это его разрушило до основания. — Тебе бы тоже найти родственную душу, — тихо промолвила Паркинсон, когда Грейнджер поставила их в пару на практику заклинания. — Ну, того, кто будет понимать тебя. Вот Тео везде таскается за Лавгуд, и ему вроде как это помогает. — Нет ничего безнадежнее, чем полагаться на кого-то в собственном спасении, — ответил Драко, сделав выпад. Пэнси отразила заклинание. — В подобном можно опираться лишь на себя. — Тебя погубит эта самонадеянность. — Это не самонадеянность, а психологическая зрелость, Пэнс. Никто не решит твои проблемы, пока ты сам не возьмешься за них. Паркинсон хмыкнула. — И когда ты возьмешься за свои проблемы? — А кто сказал, что я уже за них не взялся? — В таком случае, — пожала плечами Пэнси, — тебе стоит крепче сжать эти поводья. И тут справа что-то вспыхнуло. Драко заметил это периферийным зрением, уловил моментально, и — это было парадоксальным — казалось, еще до того, как сбоку полыхнуло алым. Дым повалил почти сразу. Рыжие языки огня разгорались с неистовой силой, с немыслимой скоростью, с беспощадной жадностью. Грейнджер взмахнула палочкой, но ничего не произошло. Драко мигом оказался рядом с ней и попытался использовать несколько заклинаний, но ни одно из них не сработало. Огонь набирал силу, распускался ядовитым красным бутоном. Он был неумолим. И, лаская стены зала, двигался прямо на них.

***

Диван в гостиной был приемлемый. Не в меру жесткий, без подушки и одеяла (вместо него Северус использовал привычную черную мантию, ныне ненужную), однако все же приемлемый. Во всяком случае, это казалось более предпочтительным вариантом, нежели стеснять и себя, и Грейнджер в их апартаментах. Северус понятия не имел, что делать с этой ситуацией, но вчерашнее недоразумение показало, что действовать необходимо незамедлительно. И как девчонка вообще могла предположить, будто он проводит с кем-то ночи? Похоже, он выглядел чересчур счастливым, договариваясь с мисс Сато о заказе на зелья. Та попросила его изготовить чуть ли не целую партию бодроперцового и предложила щедрую сумму в качестве оплаты. После того, как Мунго сократили количество заказов из-за его отъезда, это было настоящим подарком. Северус прошелся взглядом по аудитории. Студенты, скрючившись над партами, прилежно выписывали на пергаменты ответы к самостоятельной работе. Он не знал, как извиниться перед Грейнджер. Говоря по правде, он вообще не умел извиняться: пожалуй, это стало одной из причин, почему они с Лили не вернулись к прежней дружбе. В шестнадцать он понадеялся, что проблема утрясется сама собой, однако игнорирование проблемы не привело к ожидаемым результатам. С Грейнджер уж точно не стоило надеяться на подобное. Девушка, сломавшая нос зарвавшемуся мальчишке, до сих пор, насколько он понял, злящаяся на Уизли и прошедшая войну, явно не закроет глаза на его выпад. Ее вчерашний монолог говорил об этом яснее ясного. Она знала себе цену, а Северус понимал, каково это — требовать к себе уважение. Быть может, имело смысл поговорить об этом с Драко. Тот как раз прислал ему вчера возмущенные смс с рябью бессчетного числа восклицательных и вопросительных знаков. Драко, в конце концов, всегда разбирался в людях в разы лучше. Мистер Кестер обернулся на заднюю парту, и Северус только хотел спросить с него за непозволительное поведение на уроке, когда за дверью раздался шум. Кто-то, громко и неразборчиво причитая, прошел мимо его кабинета. А потом еще, и еще. — Что случилось? — расслышал он из-за двери. — Восточный дуэльный зал загорелся, — бросил кто-то. Северус похолодел. Восточный дуэльный зал — он слышал, как Грейнджер обсуждала его с одним из заблудившихся студентов у дверей своей аудитории. Кажется, сегодня у нее там должна была проходить практика. Он в мгновение ока оказался у распахнутой в коридор двери. — Чей урок в Восточном зале? — едва узнавая свой голос, спросил Снейп. Ответ проходящего мимо профессора заставил сердце екнуть в груди: — У профессора Грейнджер, вроде как. С последними курсами. Северус быстро развернулся к студентам, глядевшим на него с череды парт. — Никому не покидать аудиторию, — приказал он. — Фамилия каждого значится в списке посещаемости, и если узнаю, что кто-то ослушался — отведу к директору и заставлю до конца года драить котлы. Затем, захлопнув дверь, он ринулся к лифту. Сердце отдавало в ушах, отстукивая каждую чертову секунду промедления. Лифт казался слишком медленным. Восточный дуэльный зал находился в другом крыле, путь к которому пролегал через извилистые крутые коридоры.Слишком медленно. Ближе к Восточному крыло столпотворение становилось гуще, Профессора толпились у дверей, перешептываясь. Неожиданно из-за поворота вынырнул Поттер, и Северусу едва удалось избежать столкновения с ним. — Какого черта вы здесь делаете? У вас разве не урок с мисс Грейнджер? — прорычал он. — Я был в Медицинской башне, — коротко отозвался тот и кинулся следом за Северусом, когда он продолжил путь. В целом, сейчас его не сильно заботило отсутствие Поттера на Защите от Темных Искусств. — Куда вы идете? — не выдержав, спросил Северус, не поворачивая головы. — Очевидно, туда же, куда и вы, — без тени сомнения отчеканил Поттер. Очевидно, война наделила его непоколебимой решительностью. Упрямством тот обладал и до этого. — Вам там нечего делать. — Как и вам, но вы же зачем-то туда спешите, — парировал Поттер. У Северуса не было настроя спорить. Свернув за угол, он увидел дым: тот валил из дальнего конца коридора, а студентов, наколдовавших пузыри вокруг носа и рта, выводили к соседнему повороту. Всеми возможными проклятиями из своего арсенала он осыпал треклятый запрет школы на использование магии. В особенности — трансгрессии. — У меня там крестник, — холодно ответил Снейп. — Разумеется, — саркастично протянул Поттер, — крестник. И только он. Будь проклят Поттер и будь прокляты воспоминания, которые Северус тому дал! — Туда нельзя, — остановил их низкорослый грузный профессор, выставив вперед руку. — Вход разрешен только сотрудникам Элемаурена. Северус раздраженно оттолкнул того в сторону и стремительно бросился дальше. Как будто ему было какое-то дело до подобных мер безопасности. Поттер, как оказалось, не отставал. Проскользнуть сквозь текучку студентов и профессоров из дверей зала казалось сложной задачей, но не невыполнимой. Северус осмотрел тех, кого уже вывели. Поттер подошел к Забини: — Гермиона еще там? — Да, — хрипло ответил Блейз. Проклятье. Северус вновь взглянул на двери зала. — И Драко. Его до сих пор не могут найти. Оказывается, раздумывать над способами проникновения сквозь людей оказалось лишенным необходимости: Поттер, словно тяжелый камень, о который спотыкалась буйная река, раздвинул поток людей и кинулся в зал. Северус, улучив момент, протиснулся следом за ним. В зале было не продохнуть. Дым застилал глаза, горло тут же ошпарило зудом. Северус взмахнул палочкой: дышать и видеть стало легче. Огонь завладел пространством. Пламя пожирало стол и скамейки, струилось к потолку багряными лентами. Северус заметил сквозь дым неподалеку две фигуры: кудри Грейнджер он узнал бы из тысячи. Та взглянула на него, видимо, увидев сквозь дым, и, схватив чью-то фигуру (судя по комплекции, девичью) под руку, шагнула к нему, когда пламя взвилось между ними преградой жара. Северус отшатнулся. Огонь тянул свои лепестки к нему и без сомнения к пытающийся выбраться из пламенной завесы Грейнджер. Не было времени думать. Время было на исходе, счет неумолимо шел на секунды. Северус вспомнил, как развлекался в детстве с огнем: это было давно, он был маленьким и глупым, но, возможно, если сделать все быстро… Он молниеносно проскользнул сквозь пламя. Быстрее ветра. Быстрее пули. Это было невероятно — но на долю секунды ему показалось, что огонь расступился перед ним. Грейнджер и пострадавшая студентка пятились назад, не имея путей к отступлению. Северус взял студентку под другую руку и посмотрел на Грейнджер: — Придется пройти. Доверьтесь мне. Она даже не колебалась: молча кивнула ему. Северус посмотрел на пламя: что ж, если в этот раз прокатит предыдущий фокус, то, быть может, никто не пострадает. Он потом подумает о том, как у него это получилось. Сейчас не было времени для промедления. И он шагнул вперед вместе с Грейнджер и девчонкой: пламя вновь расступилось, обрамляя их, словно куполом, не касаясь кожи. Огонь не утихал. Северус подвел Грейнджер к выходу и подтолкнул ее, когда она повернулась к нему. — А вы? — спросила та. — В зале Поттер, он пришел со мной. Так что мне нужно найти его. — О Боже, — выдохнула Грейнджер. Она позволила спасенной студентке опереться на одного из подошедших профессоров и схватила Северуса за рукав. — Я с вами. Снейп выдернул край сюртука. — Вы сумасшедшая? — Там мой друг! Он резко вытолкнул Грейнджер из дверного проема в коридор: резче, чем планировал. Ну и пусть. — Я сказал, ждите здесь. И не смейте соваться туда, включите мозги и инстинкт самосохранения! — Он указал на нее одному из целителей. — Мисс Грейнджер ранена, ей нужна помощь. Он заметил ее возмущенный взгляд перед тем, как снова вернуться в плотный сгусток дыма. В основном зал был пуст, всех, похоже, уже успели вывести. Северус осмотрелся и внезапно заметил приоткрытую дверь, ведущую, похоже, в кабинет. В кабинете огня было в разы меньше, чем в зале: там оказался Поттер. Он пытался сдвинуть тяжелый обвалившийся шкаф с ног хрупкой девушки, судя по всему, потерявшей сознание. Драко, подхватив ее подмышки, изо всех сил старался тянуть. Лицо того покраснело и покрылось испариной. — У меня сил больше нет, — захныкал Малфой. — Профессор, нужна ваша помощь. В кабинете магия недоступна, — первым заметив Снейпа, Поттер указал на неподъемный шкаф. Драко обернулся и облегченно простонал. — О, Святая Цирцея, спасибо. Вдвоем Северус и Поттер приподняли шкаф достаточно для того, чтобы Драко вытащил студентку из-под завала. Поттер подхватил ту на руки, Снейп помог Драко подняться с пола. Стоило им покинуть зал, как за спиной что-то обрушилось. Целители перехватили спасенную студентку, Поттер зашипел за Малфоя, мол с чего это тот полез спасать девочку в одиночку и не позвал на помощь. Северус приблизился к Грейнджер, которая, обхватив себя руками, встревоженно осматривалась вокруг. И только он хотел заговорить с ней, как из толпы профессоров вынырнул Дмитрий. Он мягко схватил Грейнджер за плечи, та улыбнулась. Северус скривился. Ну что за чудная картина. — Ты в порядке? — спросил Дмитрий. — Да, вроде, да, — растерянно ответила Грейнджер. — Я рад, что ты не пострадала. Великие Флейны, я так испугался, когда узнал про пожар. — Все хорошо, я цела. Мерлин, нужно заканчивать этот спектакль. Северус заметил на тыльной стороне ладони Грейнджер, ближе к большому пальцу, что-то красное и подозрительно похожее на ожог. — Я понимаю, что у вас тут диалог, подразумевающийся безусловно трогательным и все такое, — сухо сказал Северус, приблизившись к Грейнджер и Дмитрию. — Однако, мисс Грейнджер, прошу пойти со мной. — Мы можем встретиться сегодня вечером? — спросил Дмитрий напоследок. — У меня вечером встреча с другом, — Грейнджер виновато склонила голову. — Ничего, тогда я зайду завтра, — улыбнулся Войцек. Ну что за настойчивость! Северус взял Грейнджер под руку и потащил по коридору. Дорога назад казалась короче, чем когда он бежал в Восточное крыло. Грейнджер слабо дернулась в его хватке. — Я не маленькая и могу идти сама. — Тогда идите, а не отвлекайтесь на разговоры с навязчивыми ухажерами. Та возмущенно вздернула брови. Когда они встали в лифт, она сказала: — Дмитрий не мой ухажер. У Северуса не дрогнул ни единый мускул: он продолжил смотреть на закрытые двери лифта. — Ну конечно. Именно поэтому он вас так опекает. — Знаете, когда вы сказали, что я должна заняться своей жизнью, я думала, вы имели в виду, что ею должна заняться я сама, а не то, что вы начнете бесплатно подрабатывать свахой. Северус поджал губы. Казалось, эту девчонку невозможно переспорить. Двери звякнули и распахнулись. Снейп повел Грейнджер в кабинет через ее аудиторию, чтобы студенты на его уроке не переполошились лишний раз. Пройдя в кабинет, он усадил ее в кресло. — Зачем вы меня сюда привели? — Покажите руку, — скомандовал он. Грейнджер протянула ему ладонь: огонь оставил ожог на тыльной стороне, большом пальце и слегка на внутренней части. — Ждите здесь, я скоро вернусь. — Куда вы? — нетерпеливо спросила она. — Я же сказал, скоро вернусь. Северус зашел в лабораторию: та снова сияла чистотой, колбы стояли, расставленные по полочкам. Хорошо, что никто не видел, какой бардак он учинил здесь во время своего нервного срыва. Однако… Несколько колб были сдвинуты. Северус нахмурился. Сдвинуты всего на пару сантиметров, но это сильно бросалось в глаза при общей обстановке на полках. Он расставлял все определенным образом и в нужной последовательности, и это было странным. Он взял мазь и бинты и вернулся в кабинет. Стоило ему поставить на стол баночку с мазью, как Грейнджер попыталась спрятать руку. Северус перехватил ее и крепко сцепил пальцы за запястье. — Не дергайтесь. — Может, я сама? — Одной рукой? — фыркнул Северус. — Посмотрел бы я, как вы наматываете на рану бинты, просто из праздного любопытства. Но сегодня я не в настроении. — Он сделал паузу, а потом раздраженно прорычал: — Так что прекратите вести себя, как ребенок. Пока Северус наносил мазь, Грейнджер шипела и вздрагивала об боли, и успокоилась лишь тогда, когда он взял в руки бинт. Ее мантия, вся обожженная еще когда они поднимались в лифте, теперь полностью восстановилась до нового состояния. — Оу, — она внезапно смутилась и отвела взгляд, до этого блуждающий под столом. — А вы времени зря не теряете. Северус закрепил край бинта и устало повернулся Грейнджер. — О чем вы? Та кивнула под стол. Северус нагнулся, силясь рассмотреть что-то в тени, и тут заметил у одной из ножек что-то маленькое и блеснувшее. Металл. Он присел и взял в руки то, что лежало под столом. И замер. — Ну вот, — словно подтверждая свою догадку, Грейнджер кивнула на подвеску, зажатую между пальцами Северуса: отливающая золотом птица качалась из стороны в сторону. — О боже, вы что… Прямо на этом столе? Он ведь и мой тоже, сэр. Северус тяжело сглотнул. Горло вмиг пересохло. — Давайте я просто сделаю вид, что ничего не видела. — Мэри МакДональд не была в этом кабинете, — сказал Северус. Он ощутил, как Грейнджер рядом напряглась. — При мне — ни разу. — При мне — тоже, — осторожно протянула та. Они переглянулись. Северус сжал кулон пальцами. Неужели Мэри прокралась в кабинет, пока здесь никого не было? Догадка ошпарила разум. Теперь ясно, почему были сдвинуты колбы. Судя по всему, та что-то искала. — Вы думаете о том же, о чем и я? — спросила Грейнджер. — Если это не касается моих любовных похождений, то, да, скорее всего, я думаю о том же, о чем и вы. — Думаете, это она устроила поджог? Северус покачал головой. — Она слишком труслива для подобного поступка. Не думаю, что это она. Могу предположить, что Мэри просто воспользовалась ситуацией и пробралась в кабинет. — Он оперся бедром о край стола. — Только на кой черт ей это делать? — У вас что-то пропало? — Нет, насколько я успел увидеть. Но несколько вещей сдвинуты. Боюсь, она копалась в моих вещах. Грейнджер пожала плечами. — Может… Может это личный интерес? Ну, она ведь флиртует с вами. Вероятно, она пытается к вам подступиться. — И что она искала? — язвительно протянул Северус. — Мои личные дневники? — Надейтесь, что она их не нашла. — У меня их нет. Теперь нет. И спрятаны они надежно: попросту уничтожены. Но, учитывая ситуацию, он сделал это вовремя. — Нужно проследить за ней, — сказал Северус. — Я не знаю, для чего ей было пробираться в наш кабинет, и это, несомненно, необходимо выяснить. Грейнджер кивнула: — Мне это совсем не нравится. Стоит узнать, можно ли наложить какие-то заклинания на двери в кабинет, чтобы никто чужой не мог сюда попасть. — Здравая мысль. — И я могу договориться с друзьями касательно слежки. Они вполне имеют возможность ходить к Мэри МакДональд на уроки. Северус нахмурился, коснулся пальцами подбородка. Возможно, это могло бы принести кое-какие результаты. Да, он сомневался, что Мэри замешана в этом инциденте, однако обыск в кабинете не был ерундой. Им стоило выявить угрозу раньше, чем она повлияла бы на их жизнь (если угроза, конечно, была, а не, как предположила Грейнджер, Мэри копалась в его вещах из любовных побуждений) и обойти на несколько шагов. Северус прокрутил в голове стратегию. Итоговый результат — выяснение причины, по которой МакДональд рыскала в кабинете. Ни в коем случае нельзя было показать, что они с Грейнджер все поняли. Это бы спугнуло Мэри, и исход, судя по ее психологическому портрету, был бы следующим. Она соврала бы о причинах проникновения — без сомнения, соврала бы плохо, но наверняка придумала бы легенду. А еще поняла бы, что Северус что-то подозревает, и стала бы осторожнее. Это было то, чего ему необходимо избежать. Если Мэри решит, что у нее один раз вышло незамеченной проникнуть в кабинет и порыться в вещах, то потеряет бдительность. Судя по заносчивости и излишней самоуверенности, та была из людей, в целом лишенных осмотрительности. Этим необходимо было воспользоваться. Вероятно, Мэри предпримет еще что-то, и это может сыграть Северусу на руку. Если Грейнджер попросит друзей походить на магловедение, то это станет одним из самых безобидных вариантов слежки. На своей территории — то есть в своем рабочем кабинете — Мэри расслабляется. А это дает возможность лучше проанализировать ее. Если, разумеется, их юные «осведомители» будут сообщать именно полезные данные. Снейп кивнул. — Хорошо. Выберите тех, кого посчитаете наиболее подходящими для этой задачи. Они помолчали. — Кстати… — аккуратно начала Грейнджер. — Вокруг вас расступилось пламя. Северуса тоже это беспокоило. В момент адреналина он не стал раздумывать над причинами такого поведения огня, однако это было невероятным. — Я не знаю, почему это произошло. Грейнджер вздернула брови: судя по всему, ее осенило. — Сходите к профессору по стихийной магии. Северус недоверчиво скрестил на груди руки. — Что, простите? — Возможно, это как-то связано с вашей стихией. В прошлый раз на лекции профессор рассказывала о том, что у каждого волшебника генетически заложена одна из стихий и… — Я это помню, — оборвал Северус. В тот раз они должны были войти в состоянии медитации и попытаться почувствовать, какая из стихий откликается наибольшим образом. Снейп тогда был слишком уставшим после обысков аврората для подобных экспериментов. — Думаете, это обусловлено моей магией? — Я не просто думаю, — улыбнулась Грейнджер. — Я в этом уверена.