Джозеф Джостен

НИЛ

Только Нил остановился возле многоэтажки, где живёт Крис, и взял телефон, чтобы сообщить ему о своём прибытии, как боковым зрением заметил его уже движущегося к машине. Выглядел он ещё радостнее и активнее, чем обычно. – Ещё раз привет! – сверкнул улыбкой Крис, сев на пассажирское рядом с Нилом, и обернулся назад. – Привет, Джозеф. Лисёнок скрестил руки на груди и нахмурился, сморщив носик. – Ты то глупый? Ты зе узе видел нас сегодня. Крис удивлённо вскинул брови, а затем неловко улыбнулся Нилу и ровно сел на своём месте. – Кажется я ему не особо нравлюсь. – Ему нравятся только члены семьи, – пожал плечами Джостен и выехал с жилого района. – Не принимай близко на свой счёт. К чёрту всех, кто в такой ситуации сказал бы ребёнку что-то вроде "Не груби!" или "Где твои манеры?", а потом заставлял ребёнка извиняться за подобное поведение или извинялся сам. Нил не считал отстраненность или неприязнь к незнакомцам и его логику – грубостью. Ну не доверяет он незнакомым, и что? Будто на это можно влиять. А даже если ребёнок груб, разве ребёнок виноват? Виноват только тот, кто воспитывал, а воспитывал Нил его вполне прилично. По пути до места, где располагался шатёр с цирком, Крис пару раз пытался подружиться с Джозефом или хотя бы разговорить его, но тщетно. Малыш на контакт не шёл: то язык показывал, то язвил, намекая на глупость мужчины. Когда он сказал, что лучше бы с ними поехал Эндрю, Крис бросил попытки и переключился на Нила. Нил был не из тех людей, кто любит поболтать, поэтому в основном говорил Крис. Нил лишь угукал, показывая, что слушает, или отвечал, если его спрашивали. – Окна! Окна! – закричал Джозеф с заднего места, когда машина стала приближаться к огромному яркому шатру. – Папа, окна! Нил нажал на кнопку, и окна позади опустились вниз. В салон машины ворвалась громкая музыка, голоса, смех и весёлые крики людей, а также запах кучи всего сладкого. Скорее всего Эндрю смог бы различить здесь яблоки в карамели, сладкую вату и попкорн, или что они там продают, но для Нила это было просто водоворот приторно сладкого запаха. – Нравится? – с улыбкой спросил Нил, глядя на сына через зеркало заднего вида, который весело прыгал на месте и подпевал цирковой музыке. – Нлавится! Едь сколее туда! Тата-таталалала-талалала-талала~ Ускориться в очереди машин на парковку у Нила бы никак не получилось, но не любоваться радостью сына он не мог. Боковым зрением он увидел на себе пристальный взгляд Криса, да и давно чувствовал его, но упорно игнорировал. Если ему что-то нужно, то пусть говорит, а не пялится. Припарковав машину на свободном месте, парни направились в шатёр. Джозеф вцепился в руку Нила, опасливо озираясь на окружающих людей, но с любопытством на клоунов и трюкачей завлекающих зрителей снаружи. Чтобы не потеряться в толкучке людей, Нил поднял сына на руки, и тот перестал бояться незнакомцев, остались только любопытство, задор и потребность в сахаре. Огромная потребность в сахаре. Поэтому Нилу пришлось купить карамельный попкорн, сладкую вату и мармеладки, которые малыш чередовал на руках папы и продолжал мычать мелодию. На подходе к контролёру билетов, Нил почувствовал на своём предплечье чью-то руку и недовольно повернул голову в сторону, но увидев Криса, немного сгладил своё недовольство. – Здесь очень много народу, – повысил голос Крис, пытаясь перекричать окружающий шум. – Будет не очень хорошо, если вы потеряетесь. Нил кивнул, игнорируя в голове голос Эндрю о всяческих прикосновениях Криса, и пошёл следом за мужчиной. Народу действительно было много, Джозеф то и дело жался всё плотнее, одной рукой прижимая к груди ведёрко попкорна, а второй вцепился в волосы Нила, не больно, но ощутимо, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но большую часть зрителей занимали дети, поэтому страх ребёнка был не велик. По крайней мере, Джозеф уверял в этом Нила. До своих мест в зрительном зале парни шли держась друг за друга. Вернее все держались за Нила: Джозеф от страха незнакомцев, а Крис, чтобы не терять Нила. Хотя последний скорее держал Нила, а не за Нила. Тем не менее, ощущения у Джостена были не самые лучшие. Пока зрители рассаживались на свои места на трибунах, а представление ещё не началось, Джозеф сидел на своём месте и жался к боку папы, но на детском личике совсем не было волнения или страха, малыш воодушевлённо крутил головой, рассматривая потолок, сцену, уже приготовленные атрибуты вероятно для трюков, а после и вовсе стал болтать с мальчиком примерно своего возраста, что сел с ним рядом. Когда представление началось, убедившись, что сын в порядке и счастлив, Нил слегка наклонился в другую сторону к Крису, тот заметив движение моментально наклонился в ответ, чтобы слышать друг друга в этом гомоне детей. – Я тебя так и не поблагодарил, – начал Нил. – Джозефу здесь нравится. Спасибо. На секунду Нил заметил в серых глазах некую радость. Крис широко улыбнулся, положил свою огромную ладонь поверх ладони Нила между ними на скамье и наклонился ещё ближе к его уху, прислонившись щекой к виску. – Не стоит благодарить. Я рад, что вам нравится. Не то чтобы Нилу здесь нравилось. Шумно, много людей, а в случае опасности бежать будет трудно, но его сыну здесь весело, поэтому отрицать Нил не стал. Он вынул руку из под руки Криса и отстранился, ещё раз проверяя сына. Клоун на сцене, что-то говорил и спрашивал детей в зале, а дети, включая Лисёнка, ему весело и громко отвечали. Через минут пять, когда клоуна на сцене заменили дрессировщики с тиграми, Нил ощутил тяжесть на своём плече. Крис прислонился к нему своим плечом, глядя на представление. Да, Нил по прежнему игнорировал слова Эндрю и отрицал возможный факт того, что Крис может быть в него влюблён. Крис ведь очень тактильный, он постоянно как-либо взаимодействует с остальными ребятами из команды: кого по голове потреплет, кого по плечу хлопнет, кого-то как подлокотник использует. Ники ведь такой-же, ему необходимо кого-то касаться, обнимать, трогать. За эти годы Нил познакомился со многими подобными тонкостями и прекрасно знал о существовании таких людей. Джостен нормально относился к прикосновениям, поэтому не имел ничего против того, чтобы побыть своеобразной опорой для Криса. Разумеется переступить грань он не позволит, но в прижатии плеча к плечу ведь нет ничего такого. Эндрю не прав, Крис просто тактильный и добрый человек и никак не влюблён. В этом Нил долго себя убеждал, но примерно к середине представления это становилось проблемой. Даже Джозеф уже перестал жаться к папе, вместо этого смеялся, кричал и прыгал, а вот Крис жался всё плотнее и плотнее, соприкасался коленями, иногда обнимал за плечо, но быстро убирал (а иногда долго держал), возможно видел дискомфорт Нила, когда что-то говорил, наклонялся к уху на столько близко, что едва касался его губами. Когда рука Криса легла на талию Нила, он любезно попросил убрать её и принял поражение в споре с Эндрю. Когда представление закончилось, Джозеф был на столько впечатлён и счастлив, что выходя из зала совершенно забыл о своём страхе незнакомцев. Весело скакал и держал за руку отца, и то только потому, что ему это велел Нил, чтобы не потеряться, а увидев лавку с сувенирами, разными игрушками, отпустил руку и побежал туда. – Как тебе? – спросил Крис, прислоняясь к Нилу плечом, пока Джозеф в окружении других детей рассматривали игрушки. – Ты про что? – спросил Нил, уже порядком устав от этой тактильности. Он уже давно стал вспоминать, куда дел запасной ключ от дома. – Представление, – уточнил Крис и кажется наклонил голову ниже, Нил на него не смотрел, поэтому сказать точно не мог. – Понравилось? – Я не фанат клоунов и трюкачей, – честно ответил Нил. – Но Джозеф счастлив. Для меня это главное. Так что да, считай, что мне понравилось. – Как на счёт, в следующий раз сходить куда-нибудь вдвоём? – предложил Крис, и его голос стал звучать ещё ближе, будто он наклонил голову ещё ближе. – Разумеется, не на детское представление, а куда-нибудь в место для взрослых. – Мы же и так ходим на дополнительные тренировки вдвоём. – Д.да, – будто опешил Крис. – Но я имел ввиду... что-нибудь более романтичное. "Блять" – подумал Нил. – "Свидание?" Джостен уже было хотел уточнить это вслух и, в случае положительного ответа, отказать, но от этого его избавил сын. – Папа! Папа! Купи куклу! Джозеф указал на разных кукл марионеток, развешанных на стене киоска. Балерины, клоуны и простые мальчики и девочки (а может это были кто-то конкретные, но кто именно Нил не понял). Нил отстранился от Криса и подошёл к сыну. – Какую именно? – Выбирай, малыш, – подхватил продавец и протянул рыжего клоуна с большим красным носом и улыбкой до ушей. – Может этого? Смотри какой он весёлый. – Нет! – мотнул головой Джозеф. – Хотю ту! Лисёнок указал на чёрно-белого мальчика: белый костюм, черные пуговицы, белое лицо, чёрные волосы, белый широкий воротник, чёрные глаза и рот, белый колпачок с чёрным помпоном, печальный, почти мертвый взгляд и чёрная слеза на щеке. Все игрушки в палатке так и кричали о счастье и радости, но эта кукла источала печаль и заточение марионетки. – Лисёнок, ты уверен? Может что-то повеселее? – Нет! – ещё раз мотнул головой малыш. – Хотю его! – Ладно. Дайте ту куклу, – попросил Нил у продавца и полез в карман за кошельком. Джостен купил грустную марионетку и вместе с Джозефом и Крисом наконец покинул шатёр, направляясь к машине. Джозеф шёл слегка впереди и наклоняя крестовину с привязанными нитками вёл куклу рядом с собой. – Странно, что в цирке продают такие... грустные игрушки, – высказал мысли вслух Нил. – Так это ведь Пьеро, – сказал Крис так, будто это что-то объясняло. – Его так зовут? – заинтересовался Джозеф и повернулся к мужчине. Кажется впервые за всё это время он обратился к нему. – А вы его не знаете? Я думал, поэтому и купили, – вскинул брови Крис и поспешил объяснить. – Пьеро, персонаж из детского фильма "Золотой ключик, или приключения Буратино". Печальный любовник и неудачливый соперник. Он безответно влюблён в девочку, всегда такой меланхоличный, в смысле печальный. – Папа, папа! Давай потом посмотлим кино! – воодушевился Джозеф прижимая Пьеро к груди. – Вместе с Энлю! Он тозе любит мутики! На самом деле Эндрю не был фанатом мультиков. Он вообще не был фанатом чего-либо. Хотя мультфильмы он действительно всегда предпочитал больше, чем любое другое кино. Было ли это связанно с тем, что в приемных семьях ему не позволяли смотреть мультики, или с тем, что в мультфильмах, как и в книгах, он мог спрятаться от реальности в придуманном мире, Нил не знал. В любом случае, о предпочтениях Эндрю знал только Нил, по крайней мере до этого момента. – Не ожидал, что у сурового, злого Эндрю такие увлечения, – усмехнулся Крис. – Чудовище снаружи, ребёнок внутри. – Замалти! – крикнул на него Джозеф. – Энлю не тюдовисе! Энлю холосый и доблый! А ты плотивный и плиставутий дядька! Ты мне не нлавишься! И моему папе ты тозе не нлавишься! И не понлавишься тойко паматушто зовёшь его вместе иглать! И на свидание с тобой он не пойдет! Он любит Энлю! И цеует тойка его! После этих слов Нил мгновенно подлетел к сыну и подхватил его на руки. – Тише, Лисёнок. Ты чего так кричишь? Кажется Нил ощутил, как дрожит его голос. Но чёрт, сейчас не до этого. Сейчас больше волновали внезапно обрушившийся на него жар, головокружение и непойми откуда взявшийся в голове голос Ваймака: "Джостен 2.0. Этому миру конец." – Потему? – возмутился Джозеф. – Это зе плавда! – Но не стоит говорить её всем на свете, – тихо, чтобы Крис не слышал, с улыбкой на лице ответил Нил. Джозеф либо обиделся, либо всё понял, но замолчал надув щёки и уткнулся лицом в его плечо. И откуда он вообще всего этого понахватался? – Нил, – осторожно позвал Крис, будто боялся спугнуть. Нил повернулся к нему, гладя обиженного Лисёнка по спине, и улыбнулся своей вежливой и невинной улыбкой. – Извини за это. Ты мне не противен. – вместе со следующими словами вежливая и невинная улыбка стала холодной и пронзительной. – Но лучше не называй Эндрю чудовищем. Ему это не нравится. Нил развернулся на пятках и направился дальше к своей машине. Он не стал уточнять, кто этот "он", которому не нравится злая и не правдивая кличка Эндрю: самому Эндрю, Джозефу или второй злой сущности Нила. Уточнять было ни к чему. Все трое категорически не согласны с этим прозвищем. Чудовища злы и бессердечны, а у Эндрю лишь были свои принципы, которым он следовал. Он защищает свою семью любыми, пусть даже не самыми гуманными, способами. Он защищает собственные границы и применяет для этого силу, потому что в прошлом слова никогда не были услышаны. Он не плохой, он не чудовище, не монстр. Эндрю – ребёнок с которым произошло много плохого. Нил пристегнул всё ещё обиженного сына к детскому креслу и напомнил о том, что Эндрю с удовольствием познакомится с его новым фарфоровым другом и послушает о том, что показывали на представлении. Это ожидаемо вызвало улыбку и воодушевление о предстоящем рассказе. Нил закрыл заднюю дверь и взглянул на Криса. Тот стоял неловко почесывая затылок, нахмурил брови домиком и виновато глядел на Нила. – Ты извини меня, – начал он. – Я знаю, что вы с Эндрю близкие друзья. Мне не стоило так о нём говорить. Особенно при твоём сыне, который похоже очень его любит. "Друзья"? Разве Нил и Эндрю хоть когда-либо в жизни были друзьями? Любовниками, товарищами по команде, врагами, конкурентами, просто знакомыми были. Они были друг для друга кем угодно, но точно не друзьями. – Да, Джозеф его обожает, – подтвердил другое Нил. – Прямо души в нем не чает. – Что на счёт тебя? – А что на счет меня? – Джозеф сказал, ты любишь Эндрю, целуешь его. – Это не любовь, – повел плечом Нил. Да, "любовь" не для них. Развлечение, помешательство, страсть, желание – это оно. Но любовь не для них. Любовь– это привязанность. Её у Эндрю нет, не было и вряд ли будет. – Садись уже в машину. Нил сел за руль и повернулся к сыну. Джозеф перебирал кукольными ногами по соседней сидушке и болтал с Пьеро, меняя голоса. Крис сел на пассажирское место, продолжая пялиться на Нила, но в этот раз взгляд не был виноватым, сейчас он будто изучал. Джостен завёл двигатель и в большом потоке машин вырулил с парковки. – Папа, – спустя несколько минут подал голос малыш. – Поехали за молозеным? – Тут не далеко есть неплохое кафе с мороженым, – предложил Крис, от чего Джозеф тут же нахмурился. Похоже теперь его злят любые слова Криса. Тем не менее он согласился, желание поесть мороженого победило в схватке с презрением к "противному дядьке". Нил припарковался на широкой улочке с разными магазинами. По словам Криса, до кафе им придётся немного пройтись, так как возле него парковка запрещена из-за близкого расположения парка. Крис и Нил шли мимо магазинов одежды и обуви, первый снова безостановочно о чём-то говорил, благодаря Ники Нил был морально готов к таким болтливым людям. Джозеф в обнимку с Пьеро, которого категорически отказался оставлять одного в машине "паматушто он будет глустить в одинотестве", скакал по тратуару впереди, но далеко не прыгал. Улица хоть и не была многолюдна, но рядом все-таки проезжая часть, поэтому Нил велел ребенку далеко не убегать. – Вот здесь осталось за угол завернуть и будет кафе, – осведомил Крис. Но завернув за угол Нил увидел не долгожданное кафе, а Эндрю Миньярда в компании Рея Фитча. Нил не видел лица Эндрю, так как тот стоял спиной, но его плечи издалека выглядели расслабленными, а вот Рей выглядел напряженно и расстроенно. Он сделал шаг вперёд и что-то активно говорил, расстояние между ними значительно сократилось, но Эндрю не шелохнулся и даже не напрягся. – Там Энлю! – заметил Джозеф, указав в их сторону и побежал прямо через дорогу. –Лисёнок, стой! Нил метнулся за ним, но замер, не успев коснуться сына, потому что то, что он увидел будто топором разрубило сердце. Рей поцеловал Эндрю. Нил перестал дышать, мир будто замер и рухнул на огромной скорости одновременно. Ни Нил, ни Эндрю, ни Рей не двигались, будто фильм поставили на паузу. Двигался лишь Джозеф, он замахнулся и со всей детской силой пнул прямо по берцовой кости, что мгновенно вынудило Рея отпрянуть и заорать от боли.

ЭНДРЮ

От Джостенов Эндрю уехал слегка раздраженным. Но лишь слегка. Всё утро он пребывал в хорошем настроении. В лучшем, за последние пять лет. Он уснул прижимая своего наркомана к груди, проснулся от того, что кролик прижался плотнее, а потом ещё и от пробежки отказался лишь бы побыть вместе чуть дольше. Нил обнимал его, пока готовился завтрак, приготовил шоколад. А самое главное было то, как Нил смотрел на него. Это был тот самый взгляд, наполненный нежностью, мягкостью, любовью, что и пять лет назад. Ещё до того, как Эндрю отказался делать предложение. Это был тот самый кролик. Его кролик. Раздражение пришло за ручку с новостями о не свидании Нила с Крисом. Да, детей на свидание не берут, но Эндрю готов поклясться, что для Дэвиса это было самое что не на есть свидание. Успокаивала лишь мысль о том, что тает Нил от прикосновений Эндрю, и уж никак не от Криса. Это была та ещё картинка. Один крошечный поцелуй в щёку, а рыжик прям там чуть не кончил. А когда пидрила Дэвис посмел коснуться его плеча, Нил едва сдерживал раздражение. Отпускать Нила и Джозефа одних было опрометчивое решение, особенно, когда знаешь, что верзила Дэвис наверняка будет домогаться Джостена, но навязываться Эндрю увы не мог, а потому поехал проветривать голову. Примерно час Миньярд разъезжал по дорогам города, заехал на парковку, заправился, там же купил стаканчик мангового мороженого(шоколадного у них нет, зато мангового, блять, полно) и продолжил свой бесцельный маршрут. Правда вскоре такое время препровождения ему наскучило. Он бросил машину возле парка и продолжил бесцельный маршрут пешком. К чёрту парки, Эндрю шёл по тротуару вдоль проезжей части, сунув руки в карманы. В ушах звучали разговоры, проходящих мимо людей, машины, проносящиеся на допустимой скорости, музыка каких-то подростков с отсутствием вкуса, их смех и глупые и отвратительные выкрики несуществующих слов. Хотелось домой. Но... так уж вышло, что Эндрю бездомный. Дом в Колумбии Аарон продал (разумеется с разрешения остальных братьев) через год после выпуска Нила. Комната в общежитии, которую Эндрю делил с тупым Реем, домом назвать точно нельзя, скорее ночлежкой. Во время отпуска Эндрю ездил либо к Аарону и бесплатно подрабатывал нянькой для двойняшек, либо в Германию к Ники и Эрику. А дом Нила... был уютным, комфортным, теплым. Такое место хотелось бы назвать домом, но это не было его домом. Даже если Нил отдаст ему запасной ключ, домом для него это не станет. По крайней мере, не сейчас. Нил пусть и потеплел, но по прежнему держится немного отстраненно. Когда Нил доверится ему как прежде, возможно тогда у Эндрю появится место, которое он без зазрения совести сможет назвать домом. – Вау, какие люди, – прозвучал знакомый голос где-то впереди. Эндрю поднял незаинтересованный взгляд. Это оказался Рей. В джинсовых шортах и майке алкоголичке, с мокрыми зализанными назад волосами. Он будто пытался справится с жарой и полил голову водой из бутылки. На улице действительно было жарко. В чёрной одежде так особенно, но никакие градусы на термометре не заставят Эндрю переодеться из черного во что-то более светлое. – Где своих головастиков потерял? Эндрю не имел ни малейшего понятия, почему Рей называет Нила и Джозефа головастиками, не находил ни единого сравнения, да в общем-то и не особо старался это делать. Ему было всё равно на всё, что вылетает изо рта Фитча, ровно до тех пор, пока это не оскорбления или наезд на его кроликов. Миньярд прошёл мимо не проронив ни слова, в разговоре с этим придурком он не заинтересован, но его остановили схватили за локоть, что было серьёзной ошибкой. Уже через секунду Эндрю вызволил нож из под повязки и приставил к чужим ребрам. – Прости! Прости! – вскинув руки извинялся Рей. – Я не хотел! – Жить ты не хотел, – прорычал Эндрю и спрятал оружие, пока любопытные зеваки не решили вызвать ментов. – Стой, не уходи, – окликнул Рей, стоило Эндрю сделать шаг. – Я скучаю по тебе. – Это не моя проблема, – ответил Эндрю не останавливаясь и не оборачиваясь. – Ты мог бы взять ответственность. – Ответственность за что? – Эндрю прыснул не столько от смеха, сколько от абсурдности сказанного и всё-таки обернулся. Стало даже немного любопытно, на какой бред ещё способен этот человек. – Ты воспользовался мной и бросил, – чуть ли не хныча проговорил брюнет. – Ложь. Я говорил тебе с самого начала. Между нами ничего нет. Секс и не более того,–пожал плечами Эндрю. Это было чистейшей правдой, слово в слово. Так и начинались эти "отношения". Им обоим было скучно, и они решили развлечься сексом. Эндрю сразу установил границы, а Рей их принял. – Тем не менее, ты влюбил меня в себя, – едва слышно, с отчаянием в голосе, продолжал ныть Фитч, но Эндрю хорошо его расслышал. И звучало это почти смешно. Хотя больше злило. Снова его не слышат, снова переходят границы там, где не позволено, а виноватым выставляет именно Эндрю-бесчувственное-чудовище-Миньярда. – Не перекладывай на меня ответственность там, где напортачил сам. Мне всегда было на тебя плевать. Что раньше, что сейчас, и в будущем ничего не изменится. Мне всё так же будет плевать, как бы ты не пытался обратить на себя внимание или вызвать ревность. Я ничего не чувствую к тебе. Рей опустил взгляд и сжал кулаки. Эндрю решил, что разговор окончен, когда кэп задрожал–ни то от злости, ни то от отчаяния, а может, вообще реветь начал. Без разницы. – А к нему? – спросил Рей, когда Эндрю уже собирался уходить. – Что на счёт Нила? – При чём здесь Нил? – Ты ведь любишь его, не так ли? – почти прорычал он. "Любишь". Кто придумал это ужасное слово? Может раньше этим словом показывали свои большие чувства и привязанность, но не сейчас. В современном мире "люблю" можно сказать первому встречному или старому другу, тренеру или противной кассирше в магазине, и это не вызовет такого восторга, как в далёкие времена. Сейчас это слово не имеет никакого веса. Но если говорить о чувствах к Нилу, то нет, Эндрю его не любит, он его ненавидит, потому что ненависть куда большее чувство чем любовь, потому что Джостен способен заставлять Эндрю чувствовать, жить, улыбаться и даже смеяться. "Любовь" слишком слабое чувство. Эндрю чувствует к Нилу слишком много, чтобы описать это простыми словами. – Тебя это не касается, – ответил Эндрю. Если он и будет кому-то говорить о своих чувствах, то Фитч будет на последнем месте в списке кандидатов. – Эндрю, я правда не понимаю, – Рей поднял голову, глаза были наполнены злостью и тоской, блестели от непролитых слёз, он сделал несколько шагов ближе, оказавшись в паре сантиметров от Эндрю. – Ну что в нём такого особенного? Он ведь совершенно обычный. Так ещё и с прицепом! Чем он зацепил тебя? Что сделать мне, чтобы зацепить тебя? Только скажи, Эндрю. Скажи, я сделаю для тебя всё. Всё что пожелаешь. Тебе нравятся рыжие? Я могу покрасить волосы. Могу надеть голубые линзы. Могу острить и бездумно провоцировать противников в прямом эфире. Эндрю, только скажи. Рей потянулся к руке Эндрю, но тот её отдёрнул. – Ты чокнутый? Тебе бы к доктору. Желательно мозгоправу. Ещё один помешанный. И почему его окружают одни наркоманы? – Эндрю, я люблю тебя, – не унимался помешанный придурок. – А мне похуям до твоих чувств. Эндрю мотнул головой, уставший от этого бессмысленного потерявшего всякий интерес разговора, и на секунду прикрыл глаза. Это стало фатальной ошибкой. Рей сокротил оставшееся расстояние и вцепился в губы Эндрю, будто это могло спасти ему жизнь. На деле же это лишит его жизни. Уже меньше чем через секунду Миньярд замахнулся, чтобы хорошенько вмазать подонку, как вдруг он сам резко отстранился и подтянул ногу к груди. – Блять! Сука! – Рей громко ругался, прыгая на одной ноге, будто кто-то ему по ней знатно зарядил. – Какого хрена!? И правда. Откуда не возьмись под ними появился Джозеф и злобно смотрел на Фитча. Стоп! Если Джозеф здесь, то... Эндрю повернул голову в сторону на столько резко, что шея неприятно хрустнула. Но главным сейчас было не это. Главным было то, с какой болью на него смотрели кристально голубые глаза. Нил застыл глядя на Эндрю. Глядя точно также, как и пять лет назад на парковке Лисьей Норы, когда Эндрю предал его. – Не тлогай Энлю! – злобно прокричал малыш, топая ногами. – Ах ты мелкий! – прорычал Рей, двинувшись в сторону ребёнка. Нил отреагировал мгновенно. Он притянул сына к себе за плечо и гневно посмотрел на Рея. – Только попробуй его тронуть! Нил не кричал, не рычал, в его голосе и глазах была сплошная ярость. Холодная словно айсберг. Взгляд наполненный холодом, взгляд его отца, который он ненавидел, но активно использовал в своих целях. – У тебя есть ровно три секунды, чтобы уйти живым, – подключился к угрозам Эндрю. Он бы убил Фитча прямо на месте, если бы сейчас не было проблемы поважнее. Первые две секунды Рей потратил на то, чтобы одарить Нила и Джозефа гневным взглядом, на третьей он скрылся восвояси. Джозеф вытянул в его сторону язык со звучным "Беее" и недовольно хмыкнул. – Плативный дядька! В любой другой момент Эндрю бы подразнился вместе с малышом, ляпнул бы какую-нибудь дурость, но не сейчас. Сейчас ему было важно вернуть ту теплоту и нежность в глаза Нила, какая была ещё несколько часов назад. – Нил, я могу объяснить, – слишком банально начал Эндрю, но иначе просто никак. – Это не... – Не надо, Эндрю, – прервал его Нил. Разочарование в его глазах за мгновение сменилось на ярость. Она исчезла также мгновенно, но разочарование не вернулось. Его лицо разгладилось, глаза остекленели, и не осталось ничего кроме пустоты и равнодушия. Это лицо Эндрю видел каждый день в зеркале и очень боялся увидеть в Ниле. – Тебе не нужно оправдываться. Мы не в тех отношениях, чтобы отчитываться. Мне всё равно. – Нил обернулся, взглянув куда-то за спину. Через дорогу от них топтался Крис Дэвис и похоже не мог решить остаться ему или оставить их. – Присмотри за ним минуту. Я сейчас вернусь. Нил слегка подтолкнул сына к Эндрю, и взглянув по сторонам, перебежал дорогу. Они о чём-то говорили улыбаясь. Эндрю видел напряжение в улыбке Нила, но с Крисом он хотя бы изображал эмоции, на Эндрю ему действительно всё равно. Теперь всё равно. Эндрю почувствовал, как маленькие ручки обхватили его ногу, и посмотрел вниз на Джозефа. Он смотрел с сочувствием, будто действительно понимал, что только что произошло между взрослыми. Возможно единственное, что он понял – это то, что Нил зол, а Эндрю пытался оправдаться. Крис на другой стороне дороги махнул рукой с идиотской, омерзительной улыбкой на лице и ушёл. Нил устало провёл рукой по лицу и стёр фальшивую улыбку, вернув на лицо холодное равнодушие. Эндрю не мог вынести это выражение. Ненависть, злость, отвращение примет без вопросов, но не равнодушие. Он присел на корточки к мальчику, пытаясь отвлечься. Лишь бы не эта боль. – Что это у тебя? – спросил Эндрю указав на черно-белую куклу в руках Джозефа. – Пьело, – расстроенным голосом ответил ребёнок и развернул куклу грустным лицом вперёд. – Папа купил. – Ты его пародируешь? Или в цирке не понравилось? – с натянутой усмешкой спросил Миньярд. – Чего ты такой грустный? Джозеф замотал головой и прижал марионетку к груди. – Вы полугались? – вместо ответа спросил он. Но прежде чем Эндрю даже успел подумать над вопросом, над ответом, над объяснением, Джозеф подлетел в воздух. Нил вернулся и поднял сына на руки. – Ещё не передумал есть мороженое? – спросил он у мальчика с фальшивой, но более мягкой и нежной улыбкой. – А Энлю подёт с нами? – спросил крольчонок, обвивая одной рукой отцовскую шею и смотря на Эндрю. – Не знаю, – при вопросе о Миньярде улыбка Нила снова исчезла. – Эндрю делает, что хочет. Если он захочет, увяжется. Не дожидаясь какой-то реакции или ответа Эндрю, или следующего вопроса Джозефа, Нил двинулся по тротуару в сторону пешеходного перехода. Эндрю за ними не пошёл. Он помахал рукой ещё более расстроившемуся Джозефу и направился в другую сторону, к своей машине. Пожалуй хватит на сегодня прогулок. "Увяжется" – так сказал Нил. Он ясно дал понять, что не хочет видеть его. И Эндрю не собирается попадаться ему на глаза столько, сколько это возможно. Миньярд сел за руль и сунул руки в карманы джинс, затем в бардачок, в кармашек под приборной панелью, в кармашек между сиденьями, в карманах кожаной куртки небрежно брошенной на заднем сиденье, он прошерстил всю машину, но сигарет не нашёл. И когда они успели закончиться? Эндрю не сразу вспомнил, что саморучно собрал все сигаретные заначки в машине и общежитии, все шмотки пропитанные дымом и выбросил на помойку ещё неделю назад. Он бросил курить, и чёрт! как же не вовремя. Эндрю прикрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, и пытался сосредоточиться, отбить желание курить. Перед глазами всплыло пустое лицо Нила. Он смотрел с холодом, без единой эмоции. Холодный ледяной цвет глаз стал ещё холоднее. Дорога до общежития заняла неприятно короткое время. Даже при том, что Эндрю сделал круг через весь город, предельно превышенная скорость донесла его слишком быстро. Высота общажной крыши была слишком маленькой. Недостаточно страха, недостаточно боли. Эндрю встал на самый край крыши и закурил. Он заехал в магазин за новой пачкой и планирует выкурить её всю. Плевать на лёгкие, плевать на одежду, которая пропитается дымом, её он выбросит позднее. Хотя был ли в этом смысл? А если Нил запретит даже сыну общаться с Эндрю? Нет. Это не так. Он сам говорил, что хоть и ненавидит Эндрю, Джозефу он нравится, а потому и запрещать ему Нил ничего не будет. Эндрю сможет общаться с крольчонком и дальше, а позднее всё объяснить Нилу и вернуть все на свои места. Вернуть себе своего кролика. Но не сейчас. Эндрю оторвал взгляд от высоты, только чтобы достать из кармана телефон и отправить короткое сообщение. Не прошло и минуты, как получатель перезвонил и хорошенько наорал на отправителя. Плевать.