Джозеф Джостен

НИЛ

Аарон запретил курить, пить, бегать и ходить на тренировки. Короче всё, что хоть как-то могло отвлечь его от посторонних мыслей. О состоянии Нила он рассказал Эбби, а она в свою очередь донесла информацию до Ваймака. Элисон же разболтала всё Лисам и запретила пищащему от восторга Ники писать и звонить Эндрю. Она сказала, что, если Нил захочет рассказать о ребёнке отцу, то он должен сделать это сам. Но... Нилу не особо хотелось этого делать. Прямо сейчас по расписанию у Джостена была тренировка, но так как вход на поле и в спортзал ему запрещён, он прохлаждался на крыше общежития. Разумеется без сигарет. Этот ребёнок – ребёнок Эндрю. Если он узнает о ребёнке, он вернётся. Он рос в детском доме. Его бросили родители. Он всегда смотрел с теплотой на детей на улице, что весело играли с родителями, и с тоской глядел на детский дом, если они проезжали мимо на машине. Эндрю любил детей и стал бы хорошим отцом, в отличии от Нила, которого дети боялись от одного только вида шрамированного лица. Эндрю ни за что не бросит собственного ребёнка. Эндрю вернётся, стоит ему узнать, что Нил собственными руками хочет убить его ребёнка. Эндрю вернется и будет рядом с Нилом и их общим ребёнком. Нет. Не так. Эндрю будет с ребёнком. С Нилом он будет не по своей воле. Нила он бросил и больше не желает видеть, даже слышать ничего о нём не хочет. Не заставлять. Не принуждать. Не нарушать личное пространство. Не навязывать своё мнение и принципы. Правила, которым следовали парни. Если Нил расскажет ему о ребёнке, это автоматически нарушит все правила. Нил привяжет к себе Эндрю. Заставит быть с ним. А ему это не нужно. Поэтому о ребёнке Эндрю не узнает. Но узнавать будет не о ком, если ребёнка не будет. Нил не может родить этого ребёнка не только из-за страха стать плохим родителем. Самое главное препятствие – это Ичиро Морияма. Оставить ребёнка будет означать, что с экси придётся завязать. Этого Морияма не простит. Нил должен ему денег. Очень много денег. Должен стать профессиональным спортсменом, чтобы выплатить этот долг. Ребёнок станет проблемой. От него необходимо избавиться. Но от одной мысли, что придётся убить ребёнка, Нила бросало в дрожь. Его собственный отец пытался убить Нила, и хоть малыш ещё не родился, убить его означает стать копией отца. А этого Нил боится больше всего на свете. В голове слишком много мыслей, от которых закипает голова. В руки просится никотин. Сигаретный дым мог бы отвлечь и успокоить дрожь в руках. Но Нил выбросил все запасы сигарет. Хоть он и не хотел этого ребёнка, но вредить ему не собирается. Нил поднялся с холодного бетона, подошёл к самому краю крыши и устремил взгляд куда-то вдаль. Раньше он часто смотрел на этот пейзаж сидя под боком любимого парня. Сейчас, когда Эндрю больше не было рядом, тот же пейзаж больше не казался таким красивым как прежде. Кажется Нил всего на секунду прикрыл глаза, подставив лицо под тёплый весенний ветерок. По ушам резанул телефонный звонок. Это был не тот рингтон, который Нил желал услышать. Он был обычный, то что стоял на всех его контактах. Потому отвечать ему не хотелось. Но всё же рука сама потянулась в карман, раскрыла телефон-раскладушку и поднесла его к уху. – Труп денег мне не принесёт, – раздался холодный голос из телефона. Нил застыл не в силах пошевелиться. Труп? Что он имеет ввиду? – Посмотри вниз, Веснински. Подчиняясь голосу, Нил опустил голову, взглянув на парковку. Двое крупных мускулистых мужчин в чёрных смокингах. От них даже на таком расстоянии веяло кровью. Между ними стоял мужчина намного мельче, но менее опасным от этого он не выглядел. Наоборот. Ичиро Морияма больше других представляет угрозу. Его чёрные глаза буравили Нила, стоящего на краю крыши, и пробирали до дрожи. – Я не люблю, когда на меня смотрят свысока, – продолжал Ичиро. – Спускайся. Желательно по лестнице. На этих словах Морияма оборвал звонок, и Нил быстро побежал на парковку. Неподчинение приравнивается к моментальной смерти. Как бы Нил не боялся этого парня, ослушаться он не мог. На парковке возле дорогой лакированной машины остался только один из тех крупных телохранителей. Подойдя ближе, этот мужчина открыл для Нила заднюю дверь машины и захлопнул её стоило Нилу оказаться внутри. – Господин Ичиро, – вместо приветствия произнёс Нил мужчине рядом. Японец ничего не ответил. Он лишь задумчиво смотрел в окно, сцепив руки в замок на коленях. Машина тронулась и покинула парковку Лисьей норы. Тяжелое молчание давило на Нила около 15 минут, пока машина не остановилась на какой-то пустоши. Они выехали за город. Ещё при первой встрече с Мориямой Нил понял, что тот любит разговаривать в местах, где нет свидетелей. Ещё бы. Здесь можно избавиться от человека и незаметно убраться. – Ты не участвовал в последней игре. – заговорил Ичиро. Это не был вопрос. Это был известный ему факт. Нил обязан играть в экси. А пропустив игру, он нарушает договор. – Прошу прощения, – осторожно заговорил Нил. – Мне не здоровилось. Тренер запретил мне появляться на этой игре. Такого больше не повторится. – Значит в следующей игре ты примешь участие? Не примет. Аарон, Эбби и Ваймак запретили ему играть. Ответ "да" спасёт ему жизнь. Но это ложь. А ложь эту жизнь отнимет. Мозг Нила заработал с бешеной скоростью, пытаясь найти ответ, который поможет ему выжить. Но Ичиро заговорил раньше, чем Нил его нашёл. – Интересно. Как же ты собираешься это сделать? Врачи ведь запретили тебе играть. Сердце пронзил удар. Он знает. Как много он знает? Что он с ним сделает? Убьёт его? Убьёт Эндрю? Убьёт ребёнка? Этот человек убил родного брата. Он способен на всё что угодно. На колени Нила прилетела папка с бумагами. Без лишних вопросов Джостен открыл папку. Это была его медицинская карта, где были чётко прописаны все его болезни за жизнь Нила Джостена. Включая беременность и её сроки. Ичиро знал всё с самого начала. Он следит за своими подчиненными. От него ничего не утаить. – Я сделаю аборт. – стараясь скрыть дрожь в голосе заговорил рыжий. – Сделаю как можно скорее. Но мне понадобится время на восстановление после операции. И я немедленно вернусь к тренировкам. У него больше не было выбора. Ему придётся убить невинного малыша. Уничтожить последнее, что осталось у него от Эндрю. – Хочешь убить ребёнка? Убить ребёнка. Убить своего ребёнка. Стать копией Натана Веснински. Стать своим самым большим страхом. Нет. Он этого не хотел. Если это возможно, Нил бы хотел стать хорошим отцом. Хотя бы попытаться. – "Ты человек, который в серьёз готов отдать жизнь ради других!" – по ушам резанул голос Аарона. Да. Нил бы хотел спасти этого ребёнка, дать ему жизнь. Он был бы не против отдать ради него жизнь. Но смерть Нила принесёт смерть и малышу. Так что какой в этом смысл? – Нет, – честно сознался Нил. – Не хочу. Повисла тишина. Тяжелая. Угнетающая. – Я дам тебе год, – заговорил Ичиро спустя пару минут. – Дай этому ребёнку жизнь, восстановись после операции и возвращайся в экси. Нил не верил собственным ушам. Он слушал с широко раскрытыми глазами. Ичиро Морияма готов дать Нилу свободу на целый год, из-за какого-то совершенно постороннего для него ребёнка? Нил ощущал какой-то подвох, но не мог спросить, чего же он хочет взамен. Ком в горле, бешено колотящееся сердце, что отдавало удары в ушах, не позволяли произнести ни слова. – Если ровно через год ты не вступишь в профессиональную команду, – продолжил Ичиро.–Поплатишься жизнью. А ребёнок станет моей собственностью. С трудом собравшись с силами, Нил смог заговорить: – Вы ведь хотите что-то взамен за этот год? Ичиро Морияма никогда не делает ничего, что не принесёт ему выгоды. Забрать ребёнка–это не условие, это угроза, которая вступит в силу при невыполнении условий. – Верно, – подтвердил японец. – Помнится мне, мы договаривались на десять лет твоей спортивной карьеры, не включая обучение в университете. – за эти десять лет Нил, Кевин и Жан должны выплачивать Морияме 80% своих заработков в профессиональном спорте. Такого было условие их освобождения от Эвермора. – Я дам тебе этот год взамен на ещё пять лет твоего служения мне. Согласен? Пятнадцать лет служения Морияме в обмен на жизнь ребёнка Эндрю? Звучало как пустяк. Это того стоит. – Или, – продолжил Ичиро. – Ты можешь сделать аборт и вернуться через месяц. Его я дам тебе бесплатно. Служить десять лет, став копией ненавистного отца или пятнадцать лет, но дать жизнь младенцу, и иметь возможность стать лучше собственного отца? Выбор очевиден. – Я вернусь через год. Нил не сделает того, что сделает его копией отца, что заставит Эндрю ненавидеть Нила. Он даст жизнь этому ребёнку. Попытается стать отцом. Попытается остаться человеком даже без того, кто делал его этим человеком. – Твоё решение принято. Можешь идти. Встретимся через год. Ичиро выгнал его в безлюдную пустошь за городом и уехал. Он оставил Нила в живых, позволил жить его ребёнку, взяв в замен никчёмную цену. Нил был невероятно счастлив. Позже Элисон забрала его оттуда на своей машине и долго крыла матом Морияму, а когда Нил рассказал про дарованный ему год, визжала от восторга и нахваливала японца.

ААРОН

С момента отъезда Эндрю прошло 7 месяцев. 40 минут назад Аарон закончил операцию Нила Джостена. Этот рыжий придурок действительно породил на свет ребёнка. Все Лисы их былого состава, кроме Эндрю, знали о наличии этого ребёнка и с нетерпением ждали. Хотя Кевин все семь месяцев бубнил о том, что в спорт Нил вернётся совершенно сырым, и уже планировал, как через несколько месяцев после восстановления лично займётся возвращением Джостена в форму. Эндрю о его же ребёнке никто не рассказал. Нил запретил это делать. Причина для этого была всего одна. Нил боялся, что узнав о ребёнке Эндрю вернётся и будет рядом против своей воли. Но другие Лисы молчали по другим причинам. Во-первых, Эндрю сам сказал, что не желает слышать о Ниле Джостене ни слова. А во-вторых, так ему и надо. Нил доучился в университете оставшиеся пару месяцев. В играх больше не участвовал, но появлялся на тренировках в качестве советника и помощника тренера. После окончания университета он спрятался в доме Рене и Элисон, не желая показываться с животом на людях. Репортёрам и нынешним Лисам скормили информацию о том, что выдающийся новичок Нил Джостен взял отпуск на год из-за болезни, подробности которой не разглашаются. – Проснулся? – спросил очевидное Аарон войдя в палату. Нил сидел на кровати, опустив голову и приложив руку к животу, где вместо ребёнка появился заклеенный шрам. Его лица Миньярд не видел, но Элисон и Рене, сидевшие рядом, смотрели на него тоскливо и с сожалением. – Как себя чувствуешь? – В глазах всё плывёт, – безжизненно ответил Нил. В течении всей беременности он не особо блистал жизнерадостностью. Каждый день боялся ошибиться или того, что оставить ребёнка, и есть ошибка. Страдал из-за Эндрю, из-за отсутствия спорта и сигарет в жизни. Но сейчас его голос звучал ещё более мёртвым. Будто из него не ребёнка достали, а душу. – После наркоза это нормально, – будто не замечая говорил Аарон. – Болит что-нибудь? – Терпимо. – Если станет больно, скажи медсестре, она вколет обезболивающее. В воздухе повисла тишина. Нил так и не шевельнулся, продолжал смотреть вниз, держа руку на разрезанном животе. Аарон вопросительно кивнул в сторону девушек. Рене подошла к Аарону и наклонившись ближе к уху рассказала о произошедшем. Нил пришёл в себя около пятнадцати минут назад. За это время рыжий ни разу не поинтересовался ребёнком. Не то чтобы девушки сами о нём говорили, они хотели, чтобы он сам спросил, но Джостен не проявлял никакой инициативы. – Нил, – позвал Аарон. – Ты в порядке? – Есть хочу, – вместо ответа произнес парень. – Можно мне поесть? – Обед будут разносить минут через двадцать. – подождав ещё минуту, Аарон спросил. – Это всё, что ты хочешь спросить? Нил молчал ещё несколько секунд, а затем произнес то, что вывело Аарона из себя. – Когда меня выпишут? Стоило Аарону сделать шаг в сторону больного с разъяренным лицом, как Элисон закрыла рыжего руками и строго посмотрела на Миньярда. Она защищает его не смотря ни на что. Словно мама-кошка, не даст его в обиду. – А твой ребенок тебя не волнует!? Тебе не интересно, как он!? Не хочешь хотя бы спросить, кто родился!? От каждого вопроса Нил нервно вздрагивал. Будто боялся знать ответы, или старательно избегал их. – Не дави на него, Аарон! – требовала блондинка, поглаживая дрожащего парня по плечам. – Ты ведь, – начал Аарон боясь произнести вслух свою догадку. – Не передумал? Не решил отдать его в детский дом? Нил снова вздрогнул, а девушки с опаской и удивлением взглянули на Миньярда, а затем на Джостена. Нил помотал головой и задрожал ещё сильнее. Аарон заметил, как на белом одеяле появлялись мокрые от слез пятна. – Всё хорошо, зайка, – тихо промурлыкала Элисон, прислонившись к нему лбом. – У тебя родился здоровенький мальчик. Рост – 45,3. Вес – 2,5. Он очень тихий. Медсёстры сказали, что он почти не плакал. Сейчас он ещё на обследовании врачей. Хочешь, чтобы позже его принесли? Нил неуверенно кивнул. Слёзы капали на одеяло с ещё большим напором. – Он очень красивый, – добавила Рене со своей ангельской улыбкой. – Я схожу за ним, – не желая оставаться рядом с этим нытиком, Аарон покинул палату и направился в отделение, где лежал младенец. Малыш родился вовремя. Не рано и не поздно. Без особых осложнений во время операции или вынашивания. Его рост и вес были немного меньше чем у стандартных младенцев, но и отцы у него не особо великаны (мысленно Аарон дал себе подзатыльник за то, что назвал себя мелким). Все обследования закончились. Мальчик абсолютно здоров. Миньярд взял племянника на руки. Его немного беспокоил тот факт, что малыш такой тихий. Он лишь слегка похныкал в первые секунды своей жизни. И с тех пор молчит. Лишь тихо посапывает и почмокивает губами. Аарон не акушер и не педиатр. В детях он не силён. Но знающие врачи убеждали его, что это нормально, и что скоро малыш может кричать громче других младенцев. Вернувшись в палату к долбаному отцу ребёнка, Аарон сдержал раздраженный вздох. Нил сидел в точно такой же позе, но в этот раз смотрел на свёрток в руках блондина. Он больше не ревел, ничего не говорил, не двигался. Лишь буравил свёрток взглядом, грустным и в тоже время с опаской. Элисон забрала младенца из рук Аарона и села рядом с Нилом. При виде ребёнка его плечи напряглись, а взгляд стал ещё более напуганным. Аарон действительно не понимал, почему Джостен так напуган этим ребёнком. Да, дети это ответственность. Ему ли не знать. Ведь всего пол года назад Кейтлин родила двойняшек: мальчика и девочку. На его шее весит в два раза больше ответственности, но это же не повод шугаться от ребёнка, как от чумы. – Правда он милашка? – ласково улыбнулась Элисон, игнорируя или не замечая тот факт, что рыжий напуган. Но похоже Нил и сам игнорировал свой страх. Он поднял дрожащую руку и поднёс к малышу, поглаживая его мягкую щёчку. Мальчик замычал, сжимая крохотные пальчики в кулачок, и ухватился за один из пальцев отца. Глаза Джостена вновь наполнились слезами, но в этот раз в них не было ни страха, ни печали, лишь восторг. Кажется он перестаёт боятся этого крошку. – Хочешь подержать его? Когда Нил нетерпеливо закивал, Элисон передала ему малыша попутно объясняя, как держать руки, чтобы ему было удобно. Он держал сына в руках, как что-то дорогое и хрупкое. Смотрел на него не отрывая взгляд. Будто, если отвернётся хоть на секунду, с ребёнком что-то случится, или он вовсе исчезнет.

***

Смена Аарона в больнице закончилась, но вместо того чтобы пойти домой и хорошенько отдохнуть после нескольких трудных операций, Элисон заставила его остаться ради общего видеозвонка с Лисами. – Скорее показывай! – не громко требовали Лисы в телефоне блондинки. Нил отключился от переизбытка эмоций, да и от наркоза не до конца отошёл. Сейчас он без задних ног дрых, в то время как Элисон хвасталась его ребёнком остальным. Она показывала малыша лежащего в руках Рене, комментировала его невероятно милые и мягкие щёчки и поддерживала умилительные воскликни друзей. – Нил дал ему имя? – поинтересовался Мэтт. – Ещё нет. Он отключился почти сразу, как взял его в руки. – Но он дал ему имя, – опровергла жену Рене, и Лисы засыпали её любопытными вопросами, а Элисон недоумевающим взглядом. – Я как-то спрашивала его, придумал ли он имя для ребёнка. Ответил он немного неуверенно, но сказал, что было бы неплохо назвать мальчика в честь отца, которого он его лишил. – Эндрю? – с лёгким отвращением вклинился в разговор Аарон. – Джозеф.