Лекарство от кармы

      Отчего-то тренировки не приносят такой боли, как работа в поле. По крайней мере, занявшись привычным делом, Сяо меньше обращает внимание на таинственную боль в лопатках, но не переусердствует с копьем, а дает себе легкую нагрузку, чтобы не забыть элементарных движений.       Босациус, проходя мимо, замирает с открытым ртом, ведь буквально несколько минут назад младший якша, свернувшись калачиком на земле, изнывал от усталости. На мгновение он даже допускает мысль, что Алатус раздвоился.       — О, вы вернулись?! — Из обители выходит Индариас. — А этот, смотрю, не успел от одного дела отдохнуть, уже занимается другим! — Она кивает в сторону Сяо.       Босациус качает головой. — Должно быть, я никогда не смогу его понять. — Он отправляется отдыхать, преследуемый странным и необъяснимым чувством: с Алатусом однозначно что-то не так.       Инда присоединяется к Сяо. Тот, несмотря на усталость и желание уединения, выполняет обещанное: дает сестре урок, обучая новому приему. За этим занятием пролетает целая ночь.       

***

      Утром, видя, как брат и сестра усталые возвращаются с тренировки, Босациус не дает Алатусу передышки. Только кивает, подзывая к себе.       — Если ты думал, что отмажешься от отработки таким образом, то глубоко заблуждаешься.       Сяо выгибает бровь в немом вопросе, но вместо него отвечает Инда: — Слушай, да ты и впрямь совершенно не знаешь нашего братца! По-моему, спать два дня — это странно для него, но уж точно не то, что он изматывает себя лишний раз.       Босациус фыркает. — Да мне все равно, если честно. Сегодня я спустя рукава тебе работать не дам.       Алатус закатывает глаза, прощается с Индой и направляется к полю, где в сарае уже ждут его железная мотыга и серп.

***

      Солнце, словно огромный пылающий глаз, смотрит на заросшие сорняками поля, где два силуэта неутомимо трудятся. Босациус двигается с привычной ловкостью, его руки точно знают, как вытащить каждый сорняк, как взрыхлить землю и оставить после себя ровные ряды.       Сяо, только вчера познавший вкус работы в поле, двигается чуть медленнее, морщась от боли в спине, что мучает его последние дни. Сегодня, однако, он настроен на решительный бой с сорняками, стараясь не уступать Босациусу в скорости и точности движений.       Вчера, когда Сяо впервые узнал, что значит трудиться на земле, у него все валилось из рук, а движения были неуклюжими и неловкими. Он не ожидал, что работа эта может быть настолько изматывающей. Но сегодня, с каждой вырванной травинкой, с каждым взрыхленным клочком земли, он чувствует, как сила и выносливость приходят к нему.       Босациус, наблюдая за Сяо, не может скрыть удивления. Всю ночь он слышал шум тренировок, доносящийся с улицы, и не мог понять, как можно так интенсивно заниматься и при этом не ложиться спать.       «Как он выдерживает?» — думает он, поглядывая на Сяо, который с упорством, достойным восхищения, борется с сорняками.       Вечер, окутывая поля прохладой, приносит долгожданный отдых. Сяо с чувством выполненного долга оглядывает ухоженные грядки. Все его тело гудит от приятной усталости, но боли от работы не было ни в одном мускуле, только спина продолжала ныть, как проклятая, но он уже привык к этому.       Алатус садится на старую скамейку у сарая, прислонившись к скрипящим, местами сгнившим доскам. Он позволяет себе насладиться тишиной вечера, тлеющим закатом и шепотом листвы.       Скамья скрипит, и Сяо ловит на себе взгляд брата, севшего рядом. — Иногда меня преследует ощущение, что чем больше ты нагружаешь себя, тем энергичнее становишься. А когда долгое время отдыхаешь, наоборот, теряешь сноровку.       Алатус пожимает плечами. — Наверное, так и есть. Дело привычки.       — Или устройство организма. — На удивление Босациус улыбается, наверное, впервые за день.       — Точно. — Сяо тоже позволяет себе улыбнуться в ответ на дружелюбность брата.       На несколько минут воцаряется молчание. Оно не было гнетущим или неловким — скорее наоборот: мирным и успокаивающим. Достаточно комфортным, чтобы его прерывать, но Босациус это делает:       — Ты извини, что вспылил, — говорит он как бы невзначай и даже не смотрит на собеседника.       Сяо косит взгляд в его сторону. — Ты тоже… прости, что подставил. Наверное, тебе правда не стоило идти со мной, тогда бы я один получил наказание.       — Ты же знаешь, что я бы не позволил тебе идти в одиночку. Не в твоем состоянии.       — Знаю и… спасибо тебе за это.       Босациус похлопывает брата по спине и тот, сам того не замечая, морщится от боли в лопатках.       — Да ладно уж, не кривься. Я едва коснулся! — усмехается старший. — Или болит что-то?       — Нет-нет, все в порядке! — убеждает Сяо и сразу же переводит тему: — Что Моракс сказал, когда ты пришёл к нему?       — Ну, как видишь, нашёл полезное занятие, — отвечает Босациус, — и посоветовал привлечь тебя к общественно полезному труду.       — Да я и без этого этим занимаюсь…       — Да, но здесь ты хотя бы не играешь роль губки и не впитываешь ядовитые пары кармы.       Сяо закатывает глаза. — У нас был достаточно удобный график, где никто не подвергался ее сильному воздействию.       — Но Моракс посчитал нужным дать нам перерыв. Да-да, я уже жду, что ты скажешь «у демонов нет перерывов, бла-бла-бла».       Алатус игнорирует его слова. Возразить нечего. Так и есть.       — Не думаю, что это затянется, так что отдыхай, пока есть возможность, — продолжает Босациус.       — Угу, — Сяо поднимается со скамейки, — Властелин Камня дает выходные, а нам потом их последствия расхлебывать.       — У тебя это в крови, что ли?       — Что именно?       — Видеть во всем плохое. — Босациус спрашивает спокойно, но Алатус улавливает нотки раздражения в его голосе.       — Нет. Я стремлюсь защитить Ли Юэ, только и всего.       — Но ты и так делаешь достаточно. — Эти слова звучат из уст брата слишком резко и ударяют неожиданно, словно нож в спину.       — Недостаточно. Ты делаешь недостаточно! — Ее слова эхом отзываются в голове, лишний раз напоминая Сяо о том, что его мысли все еще хранят воспоминания о ней.       Алатус поднимает взгляд к небу. — Я просто хочу оберегать то, чем дорожу. Бога, что подарил мне новую жизнь, землю, где меня приняли и… вас тоже. Брата, сестер и тебя, Босациус.       — Я понимаю это. Мы все это понимаем, Алатус, но…       — Знаю, — перебивает Сяо. — Но, — он оборачивается, чтобы подарить старшему беззаботную улыбку, — я и так живу больше, чем мне положено. Так пусть я умру, защищая Ли Юэ, нет смысла откладывать неизбежное.       Он не успевает и глазом моргнуть, как четыре мускулистые руки заключают его в крепкие объятия. — Ты совершенно, совершенно не беспокоишься о себе! Это ценно, что ты ставишь наши интересы выше своих, но не думал ли ты, что будет со всеми нами, если ты… уйдешь?       — Жизнь продолжит идти своим чередом, — отвечает Сяо. — И я верю, что вы продолжите защищать то, чем я так дорожу.       Босациус еще сильнее сжимает брата в объятиях, но на этот раз он не может сдержать крик и невольно отталкивается.       — Что-то не так… Тебе больно! Ты поранился?       Алатус хмурится. — Нет, просто ты меня чуть не раздавил!       — Ага, поэтому ты отскакиваешь, как ошпаренный? Я еще во время работы заметил, как ты плечи разминаешь каждые пять минут! — Босациус делает три уверенных шага по направлению к Сяо; тот, в свою очередь, делает четыре от него.       — Алатус! — Старший складывает две пары рук на груди. — Быстро подойди. Ты же знаешь, что твое упрямство никогда хорошо не заканчивается!       Сяо, кажется, действительно убеждают эти слова, и он возвращается к брату. — Всего лишь небольшая боль в спине. Пройдет через пару дней.       — Я посмотрю? Вдруг что серьёзное?       Младший дёргает плечом. — Ладно, Только не трогай, хорошо? — Он поворачивается к брату спиной.       Босациус наклоняется, уперев пару рук в колени и тщательно осматривает спину Алатуса. — Из-за одежды плохо видно. Где именно ты чувствуешь боль?       — В лопатках.       — Хм. А давно?       Сяо поворачивается. — Да где-то пару дней. Боль появилась, пока я спал. Наверное, просто лег в неудачную позу.       — Ты же понимаешь, насколько абсурдно это звучит? — усмехается Босациус, но, посмотрев на брата, убеждается, что тот не шутит. — В общем это очень странно! Травмы, которые ты получаешь в битве с демонами, намного серьёзнее! Может, что-то произошло во время нашего последнего патруля? Тебя били в спину?       — Точно нет. Как минимум была бы кровь.       — Верно. Значит, дело в другом. Может, сходишь к лекарю? Да и не стоит тебе пока работать, спину напрягать.       — Мне не в тягость помогать тебе, — отнекивается Сяо. — Как и любая другая травма, — пройдет за пару дней.       — Ты меня в гроб сведешь, ей богу! — вздыхает Босациус. — По-нормальному просишь — нет, приказываешь — тоже нет!       — Ты не приказывал, — ухмыляется Алатус.       — Да какой смысл?! Все равно не послушаешь.       — Хорошо, я навещу лекаря.       — Ну кто бы сомневался! — Босациус замирает. — Стой, что? Правда?       Сяо пожимает плечами. — Если тебе так будет спокойнее. Но я уверен, что не услышу ничего нового.       — Тебя проводить?       — Нет, не стоит. Лучше отдыхай.       Босациус мерит брата недоверчивым взглядом.       — Да схожу я, схожу, не тревожься над этим. Только в поле завтра позволь к тебе снова присоединиться.       — Позволю, когда удостоверюсь, что ты в порядке.       Сяо соглашается. — Уверен, здесь не о чем переживать.

***

      Алатус приоткрывает дверь и проскальзывает в обитель Моракса. Его сразу же встречает большой просторный зал с колоннами, украшенными золотыми узорами. Как всегда начищенный до блеска пол позволяет увидеть даже свое отражение в темных мраморных плитках.       Сяо мельком оглядывает помещение и ловит взглядом приоткрытую в кабинет Властелина Камня дверь. В нем горит свет.       Стараясь двигаться как можно тише, Алатус проходит мимо кабинета, минует зал собраний и, двигаясь по длинному коридору, оказывается в другой части здания, где и располагается лазарет.       Он стучит в соседнюю дверь и входит только после одобрения.       Кабинет встречает приглушённым светом настольной лампы и запахом лекарственных трав, что расположены буквально на каждом углу: в шкафах, на полках и даже на полу в плетеных корзинках; по всей видимости, те были собраны совсем недавно.       — Добрый вечер.       Целитель представляет из себя мужчину и, как ни странно, человека лет тридцати в белом халате. Черные волосы почти касаются плеч, а передние пряди собраны в небольшой хвостик на затылке. На нос натянуты квадратные очки, замотанные пластырем на переносице.       — Генерал Алатус, кажется? Я могу вам чем-то помочь? — Лекарь с интересом рассматривает ночного гостя и поправляет очки.       Якша неуверенно кивает. — Спина болит, в лопатках… Не пониманию в чем причина.       Целитель улыбается. — Позволите осмотреть вас?       — Если это необходимо. — Сяо усаживается на стул напротив и поворачивается к лекарю спиной.       Мужчина встает из-за стола. — Могу я попросить снять верхние одежды?       Алатус молча скидывает накидку и задирает шанъи, придерживая руками в перчатках.       Лекарь какое-то время молчит, изучая два параллельных шрама на спине адепта. — Давно они у вас?       — Достаточно давно, чтобы причина была в них.       — Однако другой я назвать не могу, — отвечает целитель. — Вы никак не травмировали их за последние дни?       — Точно нет, — говорит Сяо.       — Вокруг есть слабые покраснения, что довольно странно. Я могу дать вам мазь, которая должна облегчить боль, но не думаю, что это боль из разряда «само пройдет».       — Руководствуюсь этим каждый день, — усмехается Сяо.       Лекарь шарится по шкафам и среди кучи различных баночек находит одну: желтую, с бледно-зеленой мазью внутри. — Ну, для начала вам пригодится пара лишних рук, точнее друг, который поможет вам нанести ее. Желательно не втирать и дать время просохнуть, прежде чем накрывать одеждой. Я бы вообще посоветовал сменить шанъи на что-то с открытой спиной, ну или же с более глубоким вырезом.       — Я учту. — Алатус тянется за баночкой.       — Подождите, сейчас я могу помочь вам нанести мазь, заодно объясню, как это делать.       Сяо пожимает плечами. — Хорошо, спасибо…       Целитель набирает лекарство двумя пальцами и прикасается к одному из шрамов на спине якши, готовясь размазать его. Но происходит то, чего он точно не ожидал: адепт резко отскакивает, отпустив края одежды, и дико рычит.       Мужчина дергается. — Извините, я старался быть нежнее. Это было больно?       Сяо не отвечает и даже не смотрит на перепуганного лекаря. Он стоит, обхватив себя за плечи, и мелко дрожит.       Целитель делает шаг в его сторону. — Генерал Ал…       — Не подходи, не трожь! — шипит якша и недобро скалится.       Мужчина поднимает руки в знак капитуляции: — Хорошо, хорошо. Я не думал, что боль настолько сильная. Приношу свои глубочайшие извинения!              Сяо снова игнорирует его слова. Он прислоняется к стене так, чтобы не касаться больным местом холодного камня, пытаясь унять сердце, колотящееся в груди.       — Быть может, в таком случае, я могу приготовить какой-нибудь отвар? — предлагает целитель. — Это будет не так эффективно, но…       — Не нужно, — отрезает Алатус. Сквозь звон в ушах он слышит шаги в коридоре и стремительно приближающуюся сильную ауру.       С перепугу Сяо выхватывает из рук лекаря маленькую баночку и исчезает в черной вспышке. В этот же момент в кабинет без стука врывается Моракс.       — Я слышал крики. У вас все в нормально?       Встревоженный вид целителя никак нельзя было назвать «нормальным». Он поправляет очки и прочищает горло. — Не совсем. Приходил молодой якша…       — Сяо? Он в порядке?       Лекарь качает головой. — Не думаю.