Вкус одержимости

             Огонь завораживал. Итачи неотрывно смотрел в костёр последние несколько минут, рассеянно прокручивая сюррикен между пальцев. Миссия подходила к концу, до Конохи оставалось несколько часов, но отряд устал, спешить было некуда, поэтому приняли решение передохнуть, прежде чем идти дальше. Рассвет только разгорался, под наспех натянутыми плащами дремали двое из четверых членов отряда.       — Ты такой серьёзный, — протянул Шисуи. Он только что встал, чтобы сменить Итачи, и сейчас широко зевал. — Иди спать.       — Не спится, — ответил Итачи, не сводя глаз с языков пламени. Если бы был один, шёл бы всю ночь, чтобы к утру быть дома. Чем ближе становилась Коноха, тем сильнее его тянуло к Сакуре. Сейчас эта тяга ощущалась как непрекращающийся зуд, расползшийся по коже.       — Только не говори, что думаешь о ней. — Шисуи недоверчиво посмотрел на застывшее лицо. Итачи поднял на него глаза и молча кивнул. Тихо выругавшись, Шисуи сел рядом, плечом к плечу. Легонько толкнул, хмыкнул:       — Здорово тебя зацепило.       — И не говори, — иронично улыбнулся Итачи, снова глядя в костёр. — Не в запахе даже дело. Скорее, вообще не в нём. Она уже в крови, в мышцах, в костях. Часть меня, которую не отделить, не убив.       Сюррикен сверкнул в воздухе, рассёк его и со звоном вонзился в ствол дерева на другой стороне поляны, прибив ползущую по нему многоножку. Итачи равнодушно достал новый из рукава. Согнув одну ногу в колене, он вдруг тихо глухо замычал, утыкаясь в колено лбом. Руки опустились по обе стороны от тела, сюррикен выпал в траву.       — Такое мерзкое ощущение беспомощности, — пробормотал он. Повернул голову к Шисуи, глядя на него снизу вверх. — Полная потеря контроля над эмоциями ослабляет. Я устал постоянно сражаться с собой.       — Тогда зачем сражаться? Прими то, что уже случилось, — тихо ответил Шисуи.       — Думаешь, я не принял? — Итачи снова усмехнулся. Выпрямился, откинулся на ствол. — Дело не во мне, а в ней. Сакура… С ней очень сложно.       — Ты тоже не простой парень.       На это Итачи промолчал. Тяжело вздохнул, поджал губы. Все их пикировки с Сакурой всплыли в голове. Если бы они были двумя баранами, стоящими на мосту, кто уступил бы первым? Он вроде бы идёт ей навстречу, но вместе с тем продолжает прогибать под себя, потому что иначе не умеет. Должны ли они быть на равных? Нет. В картине его мира альфа никогда не станет равным омеге, даже истинной. И Сакура это понимает. Вот только с Саске они были почти на равных. От этого сравнения им не уйти.       — Может, после свадьбы станет легче. Может, она наконец поймёт, что стала моей женой, а не просто омегой.       — Быть женой Учихи Итачи сложно. Я бы не выдержал. — Шисуи приглушённо хмыкнул. Итачи покосился на него.       — Я бы сам тебя не позвал, не надейся.       — А счастье было так близко! — картинно схватился за сердце Шисуи и фыркнул. — Ладно, иди поспи, если хочешь добраться до деревни полным сил, а не валящимся с ног от усталости.       Они подошли к воротам, когда солнце начало клониться к верхушкам деревьев. Отметились о возвращении и разошлись. По привычке Итачи сделал несколько шагов с Шисуи к кварталу Учих, но под его насмешливым взглядом развернулся и пошёл к дому Сакуры. Она вернулась с работы? Вдруг сейчас не одна? Что, если даже несмотря на проведённую вместе течку решила отдаться другому? Мутное пятно ревности расползлось в груди, поднимаясь с глубинным рычанием вверх. Итачи ускорил шаг, представляя, как застанет её с другим. Накануне свадьбы в постели, в чужих руках. Что бы она ни говорила о верности, он не может ей доверять. Пока не может.       У двери пришлось перевести дыхание, успокоиться — пока шёл, успел себя накрутить. Вошёл в квартиру, выдохнул — она здесь, и она одна. Опустив рюкзак на пол, Итачи разулся, но не успел пройти дальше — Сакура вышла в коридор. Шаг, шаг, почти бег, и она врезалась в его грудь, крепко-крепко обняв. Глубоко втянула воздух, когда он обнял в ответ. Уткнулся носом в её волосы. Прошло немало времени, прежде чем они отстранились друг от друга, смущённо отводя глаза.       — Я скучал, — глухо сказал Итачи, держа в руках, глядя на неё.       — Я тоже, — призналась она. — Мне идти в спальню?       — Так, сразу? — он не удержался от усмешки, за что получил короткий раздражённый взгляд. Склонившись к уху, томно протянул: — Мне надо принять душ. А потом я весь в твоём распоряжении.       Намыливая волосы и смывая пыль и пот, Итачи не мог перестать улыбаться. Рядом с Сакурой, когда она так близко, ему стало слишком хорошо, почти до эйфории. По пути домой он не думал, что они займутся сексом, по крайней мере не так — с порога. И её предложение ввергло в неконтролируемый восторг. Дело было даже не в близости, а в самом факте её признания о том, что скучала. По нему, по Итачи.       Она ждала, сидя посреди кровати, придерживая одеяло на обнажённой груди. В одном длинном полотенце Итачи подошёл и присел на край. Оба молчали, горячо выдыхая ставший тяжелым и густым воздух. Итачи коснулся её виска, провёл вниз, к подбородку, посмотрел на губы, а затем поднял вопросительный взгляд, ища разрешения. Сакура дала его, прикрыв глаза и приоткрыв рот, к которому он приник. Пустота, которая возникла в животе, ошеломила. Итачи подался ближе, положил ладонь на шею, проталкивая язык глубже, делая поцелуй головокружительно сладким.       Сакура обняла его, одеяло упало, и голая грудь коснулась его горячей кожи, вызвав глухой стон. Выдохнув носом, Итачи обвил обеими руками и перетянул на колени. Она оседлала его, целуя и отвечая на поцелуи. Он смял ягодицы, оторвался от губ, поймал взгляд. Одной рукой сбросил полотенце, крепче упёрся ногами в пол и приподнял Сакуру над собой. Не отводя глаз, она взяла член в руку и направила в себя. Опустилась до конца, толкнула в грудь, заставляя лечь. Итачи послушно опустился на кровать, передавая контроль.       Закинув руки за голову, так, что грудь поднялась, привлекая внимание, Сакура начала плавно раскачиваться, волнообразно двигая бёдрами, пока не нашла нужную точку, в которую попадает член. Тогда она упёрлась рукой в его колено, выгнула спину и задала необходимый ритм. Итачи взял её за бедро — не направлять, а просто гладить, и потянулся к клитору. Большой палец закружил по нему, заставляя её постанывать, ускоряясь.       — Не так быстро, — бросил Итачи, садясь и прижимая её к себе. — Учись растягивать удовольствие.       Сакура недовольно посмотрела на него. Попыталась дёрнуться, но на этот раз он не позволил. Завёл её ноги себе за спину и легко поднялся. Член погрузился максимально глубоко. Придерживая её под ягодицы одной рукой, Итачи обхватил губами сосок, едва двигаясь. Почти не выходя, просто потирая внутри чувствительную точку. Удерживая на самой грани.       — Шаннаро-о, — выдохнула Сакура, откидываясь в его руках. — Итачи, ты…       — Что? — он прихватил губами мочку, облизнул её. — Что, Сакура?..       — Я же почти… Я уже… А ты… Ксо!..       Она пыталась насаживаться сильнее, но он до сих пор не позволял. После очередной попытки прикусил её губу и резко ссадил с себя. Развернув, поставил на колени на кровать, нагнул и натянул волосы на затылке, намотал на кулак, второй рукой помогая себе войти.       — Сейчас, — вытолкнул он, засаживая до основания и сходу беря жёсткий темп. — Сейчас… ты получишь то… чего хотела!..       Пальцы Сакуры впились в одеяло, из груди начали рваться гортанные стоны, перешедшие в один низкий, протяжный. Итачи резко отпустил её волосы, поднял и прижал спиной к груди, не двигаясь. Ладони нежно смяли груди, пальцы обвели и слегка ущипнули соски.       — Теперь хорошо? — жарко шепнул он на ухо. Откинувшись на его плечо, Сакура слабо замычала, сладко вскрикивая, когда он снова начал двигаться, чтобы на этот раз приблизить собственную разрядку. Когда отпустил, она завалилась на бок, а Итачи упал на спину рядом, поперёк кровати, свесив ноги на пол.       — Если ты всегда будешь так встречать, стоит чаще ходить на миссии, — довольно пробормотал он, вытирая пот со лба. Наверное, Сакура хотела посмотреть на него мрачно, но выглядела слишком довольной для злого нахохлившегося воробья.       — У нас через два дня свадьба, — напомнила она. — Ты не успеешь никуда уйти.       — Ты бы этого хотела? Чтобы я ушёл.       — Нет. — Сакура даже не стала задумываться. Откровение приятно коснулось сердца. — Ведь тогда в храме я буду стоять одна.       — Не дождёшься. — Он перекатился на бок, подпер щёку рукой, теперь они лежали, глядя друг на друга. Потянувшись к ней, Итачи провёл линию по носу и тепло улыбнулся. Сакура порозовела, засмущалась и засуетилась, поднимаясь и начиная одеваться.       — Ты ведь, наверное, голодный. Пойду займусь ужином.       — Главный мой голод ты уже утолила. — Итачи снова лёг на спину, потянулся, так, что под кожей проступили рельефные мышцы. Он упруго сел, поднял полотенце и хитро взглянул на сопящую Сакуру. Поднялся, ленивым хищником подошёл и демонстративно окинул взглядом. — Мне нравится твоя покорность. Когда не приходится принуждать.       — Мне тоже, — внезапно ответила она, чем повергла в состояние лёгкого шока. В ушах зазвенело. Откуда в ней такие перемены, неужели просто после течки? Или это хитрая тактика? Итачи слегка нахмурился.       — Что, не ждал? Думаешь, мне нравится постоянно переступать через себя? Я решила, что пора принять свою природу и мою тягу к тебе. Тягу моего тела, — поправилась в конце, смазав впечатление о признании. Но Итачи и этого оказалось достаточно. На данном этапе их отношений он сам не смог бы дать и не даст больше.       — Завтра я останусь ночевать в своём доме. И жду, что после свадьбы мы переедем туда.       — Хорошо.       — А ещё после свадьбы мы поедем в свадебное путешествие.       — Отлично.       — Ты слишком послушна, это нервирует.       — Мне надо огрызаться? — Сакура сладко улыбнулась. — Не хочу. К тому же, это бесполезно и доставляет тебе удовольствие.       — Это новый способ меня вывести? — поинтересовался он, напрочь игнорируя тот факт, что стоит перед ней голым.       — Может быть. — Опустив руку, она вдруг взяла его вялый член, полностью поместившийся в ладони. — Или способ контролировать.       Итачи вдруг стало интересно. Он широко ухмыльнулся, двинул бёдрами в её ладонь и саркастично бросил:       — Ну, попробуй.       Ожидаемо, Сакура тут же его отпустила и отступила, пропустив в ванную.       Сакура не знала, что на неё нашло, но, когда увидела Итачи на пороге квартиры, вихрь поднялся изнутри и закрутил, бросил ему навстречу. Непонятная тоска, съедавшая всё время, пока его не было, враз получила объяснение. Словно сосуд, всё это время бывший пустым, Сакура наполнилась энергией и аурой Итачи. Жар, исходящий от его тела, запах, самый приятный на свете, его объятия, уверенные и такие сильные поглотили и заставили почувствовать себя наконец живой. Как будто эти дни она просто существовала, не понимая этого. Обвив Итачи руками, прижавшись к его груди, Сакура чувствовала, как рассыпается на сотню крохотных осколков одиночество, окружавшее всё время, пока Итачи не было.       В последнее время растерянность была её постоянным спутником. Сколько бы Сакура ни пыталась разобраться в природе своих эмоций, суть ускользала. Не происходило ничего необычного, дни сливались друг с другом, слипались в одно целое, не цепляя и не задерживаясь в памяти. Сакура ела, пила, работала и готовила, но всё было не то и не так. А теперь жизнь снова наполнилась красками, звуками и запахами. Но так просто сдаваться и доставлять Итачи удовольствие тем фактом, что он ей необходим не меньше, чем она ему, Сакура не хотела. Боялась.       Его самодовольство по-прежнему бесило, как и собственная слабость в его непосредственной близости. Глядя, как он сидит напротив и спокойно ужинает, Сакура пыталась найти в себе прежнюю злость на судьбу и собственную природу, но уже не находила её такой безнадёжной и отталкивающей.       — Ты останешься сегодня? — спросила она небрежно, машинально наполняя его тарелку.       — Если ты этого на самом деле хочешь, — спокойно ответил он, продолжая есть. Сакура со стуком положила палочки на стол. Вся решимость играть в нежность и покорность, чтобы вывести его, разлетелась вдребезги. С Итачи было бесполезно играть в поддавки, он переиграет и выиграет на любом поле, разбив в пух и прах. Особенно, когда он ехидно добавил: — И, заметь, я сейчас не имею в виду секс, ведь знаю, что в постели ты не станешь мне отказывать, потому что не сможешь устоять.       — Сколько спеси, — скривилась Сакура, подавляя желание вмазать по высокомерному лицу.       — Я просто знаю, что в постели мне нет равных. Тем более, для тебя.       — Откуда ты знаешь, что с Саске мне было не так же хорошо? — невинно поинтересовалась она, вновь беря палочки.       — Сакура! — с ленивым рыком осадил Итачи и сверкнул глазами.       — А что? Думаешь, ты — единственный Учиха, который мог доставить мне удовольствие? — Сакура дёргала тигра за усы, тянула за хвост, но уже не могла остановиться. Глядя, как бледные щёки Итачи наливаются кровью, а взгляд мечет молнии, постепенно краснея, она испытывала наслаждение сродни изысканному экстазу. Если отношения с Саске были ровными, то Итачи — это прогулка по отвесной стене, когда не знаешь, хватит ли чакры, чтобы дойти до конца и не свалиться в пропасть.       — Мне нет нужды доказывать, что ты лжёшь. Об этом каждый раз говорит твоё тело. — Итачи взял себя в руки так же быстро, как вышел из себя. Перегнувшись через стол, он насмешливо протянул: — Ты сама мне это говоришь, когда просишь ещё. Хочешь, я спрошу у Саске, насколько разговорчивой ты была с ним в постели?       — Ты этого не сделаешь!       — Нет. — Итачи откинулся на спинку стула. — Но не ради тебя. Не хочу огорчать брата. Так мне остаться, или уйти, м?       Она не ответила. Вскочив со стула, начала убирать тарелки, с грохотом наполняя раковину. Итачи недолго наблюдал за ней, а поняв, что это молчание будет долгим, ушёл в спальню. Когда Сакура зашла в спальню, он лежал, отвернувшись к стене, и то ли делал вид, что спит, то ли на самом деле спал. Зря она упомянула Саске. Ему нет и не может быть места в их семье. Семья. Присев на край кровати, Сакура тяжело вздохнула. Через день они произнесут клятвы перед богами, и это станет концом и вместе с тем началом.       То, что Итачи оформил их брак документально, не заставило Сакуру почувствовать себя замужем. «Муж» по-прежнему звучало чем-то абстрактным, происходящим не с ней. Подготовка к свадьбе, прошедшая почти целиком мимо неё, почти не задела. Даже примерка кимоно была омрачена разговором с Саске и почти не отложилась в голове, как что-то торжественное. Она покосилась на спину Итачи, тихо вздохнула.       — Ты до сих пор тоскуешь по нему, — внезапно сказал он.       — Нет, — ответила Сакура.       — Не надо мне врать. И себе — тем более. — Итачи помолчал. — Что я должен сделать, чтобы помочь его забыть?       Сакура окаменела от этого вопроса, прозвучавшего как беспомощное признание в очередном поражении. Она повернулась к нему, потянулась, но так и не смогла коснуться плеча. Рука опустилась на кровать.       — Я… Ты не должен ничего делать. Я справлюсь сама.       — Сама? — Итачи сел так резко, что она не успела ни моргнуть, ни отшатнуться. Взгляд пытливо прошёлся по растерянному лицу. — Сама ты только и делаешь, что сравниваешь. Я не могу запретить тебе делать это, но чувствовать тень Саске между нами невыносимо.       Он впервые сказал об этом открыто. Озвучил собственную усталость от происходящего. Сакура нервно сглотнула. Попыталась улыбнуться, но губы только дрогнули, не сложившись в улыбку. Надо было хоть что-то сказать в своё оправдание, но ни одного слова не пришло в голову. Коротко выдохнув, Итачи снова лёг, повернувшись к стене, и больше не сказал ни слова. Сакура переоделась, умылась и тихонько легла рядом, спина к спине. Напряжение исходило от Итачи тяжёлыми волнами, мешаясь с отчётливым раздражением. Постепенно схожие эмоции начали заполнять и её. В чём вина? Она не скрывала, что любит Саске, с самого начала это было очевидно. Чувства к нему уходили нехотя, цепляясь за приятные моменты и воспоминания, который невозможно просто взять и засунуть в дальний угол. Чего Итачи от неё хочет?! Чтобы отключила многолетнюю привязанность по щелчку пальцев? Фыркнув, Сакура повернулась к нему, уставилась на спину, представляя, как прожигает в ней дыру. Прямо между лопаток, ведёт линию вдоль позвоночника, вспарывая кожу. Итачи повёл плечом, словно почувствовал. Громко и протяжно вздохнул. Устало сказал:       — Давай спать, Сакура.       Уснуть сразу не получилось. Сакура проснулась, когда Итачи уже встал. Слышала, как он одевается, как шелестит одежда, звенит ремень и змеится молния на жилете шиноби.       — Я буду ждать тебя завтра в храме в час, — сказал он. — Знаю, что ты уже проснулась, не притворяйся.       Сакура легла на спину и угрюмо на него посмотрела. Даже протектор успел надеть, приподняв волосы.       — Не боишься, что не приду?       — В этом есть какой-то смысл? — Итачи усмехнулся. Нагнулся к ней, волосы почти коснулись лица, губы согрело дыхание. — Тебе некуда бежать. Не от меня. Попробуй, если хочешь.       Она вдруг смутилась. Его глаза были слишком близко, приковывая и не давая отвернуться.       — Я не опоздаю, — ответила она, скрывая внезапно накрывшую неловкость. Итачи довольно кивнул и выпрямился. Сразу стало проще дышать.       — Не забудь, что после свадьбы мы переедем ко мне, — напомнил он. Будто она забывала хоть на миг!       — С тобой забудешь, — проворчала Сакура. Итачи широко улыбнулся и увернулся от летящей в него подушки, легко её поймав. Взвесил в руке и бросил обратно, на опустевшее место. Показалось, что даже подмигнул, но Сакура не была в этом уверена. Он ушёл, оставив в растерянности, появившейся сразу после ухода. Словно что-то важное, необходимое разом исчезло, оставив пустоту. Схожую она чувствовала в дни его отсутствия. Неужели теперь так будет всегда?..       Впереди был отпуск. Почти две недели, которые они проведут в свадебном путешествии и переезде. В новом витке привыкания друг к другу. Сакура боялась этого будущего. Оно было страшнее тем, что стало неизбежным. Собирая вещи, она вздыхала, понимая, что окончательно закрывает книгу, чтобы открыть новую, с неизвестным содержанием. К вечеру пришла Ино, и это хоть немного отвлекло от нарастающей нервозности.       — Волнуешься, — спокойно констатировала подруга, доставая бутылку сливового вина. Сакура укоризненно на неё посмотрела, но Ино лишь пожала плечами. — Это лекарство от стресса.       После второго бокала и правда стало легче. Развалившись на диване, Сакура смотрела на свет сквозь розовую жидкость, и задумчиво покручивала бокал в руке.       — Он такой сложный, — протянула она жалобно. — Почему всё усложняет? Зачем нам переезжать?       — Я бы радовалась переезду в большой дом. По крайней мере, когда придёт время переезжать к Шикамару, я не стану возражать.       — Нашла с кем сравнить! А если бы тебе пришлось переезжать к… скажем, к Генме?       Ино моргнула. Задумалась. Поморщилась.       — Вот, я о чём и говорю, — усмехнулась Сакура. — Я бы не возражала, если бы надо было переехать к Саске.       — Ты будешь жить там же, только через несколько домов, — легкомысленно сказала Ино, но, заметив, как остекленел взгляд подруги, тут же добавила: — Прости. Сказала, не подумав. Но, с другой стороны, Сакура, вечно скорбеть по Саске тоже не выход. К тому же, он уйдёт после свадьбы на неопределённый срок. Будешь ждать и страдать, или попытаешься поближе узнать мужа?       — Я и так его знаю ближе некуда, — пробормотала Сакура и допила вино.       — Я не про ту часть его тела, которая обычно скрыта от глаз, — отмахнулась Ино. — Я про то, какой он на самом деле человек. Мне кажется, он не так плох, как ты привыкла считать.       — Я не считаю его плохим! Наоборот, иногда мне кажется, что он даже слишком хорош. Идеальный, не подкопаешься.       — Так не ищи способ сделать подкоп.       — Легко тебе говорить. Иногда мне хочется спорить с ним просто потому что иначе никак. Он умеет вывести из себя одним словом или взглядом! Ты не представляешь, каким невыносимым может быть этот мужчина!       Ино слушала, склонив голову на бок. Когда Сакура замолчала, она широко улыбнулась и наполнила её бокал.       — Вижу, что зря переживаю. Начало уже положено.       — Начало чему? Чему начало, Свинина?! — засуетилась Сакура. Под рёбрами что-то шевельнулось, лёгкое, невесомое. Захотелось поймать за хвост и удержать, но чувство, подразнив, пропало.       — Ничему плохому, Лобастая. — Ино легко перешла на их старое поддразнивание. — Скажу только, что завтра на свадьбе я искренне вас поздравлю.