Зов отчаяния

Дом девушки был залит мягким светом настольных ламп, которые она включила, чтобы хоть как-то разогнать тишину и одиночество, царящие в её стенах. Гостиная выглядела аккуратно и почти идеально, как и всегда: уютный диван, пушистый ковёр, полки, заполненные книгами и декоративными мелочами. Но сам дом казался пустым, лишённым жизни, словно это была просто оболочка, которую она поддерживала для видимости. На журнальном столике лежал старый альбом с фотографиями, страницы которого она перелистывала с осторожностью, будто боялась повредить их. На одном из снимков — юная Кэролайн с яркой улыбкой и искрящимися глазами. На другом — её Кэтрин, та, кто теперь был лишь частью далёкого прошлого. — 534 года, а я всё ещё праздную дни рождения, как школьница, — прошептала она, хмурясь. Сегодняшний день был особенно тяжёлым. Это был её 534-й день рождения, но на людях она вынуждена была делать вид, что ей исполняется всего 18. Вечно молодая, вечно застрявшая в теле 17-летней девочки. Никто из тех, кто её окружал, даже не догадывался, кем она на самом деле была. Она вздохнула, задумчиво смотря на огонь, пляшущий в камине, когда резкий стук в дверь заставил её вздрогнуть. Она замерла, прислушиваясь. Два сердца бились за дверью, и она сразу поняла, кто это был. С трудом подавив желание проигнорировать стук, она встала и подошла к двери. Она медленно повернула ручку, и перед ней предстали Бонни и Елена. — С днём рождения! — радостно воскликнула Бонни, протягивая коробку с тортом. Гилберт держала в руках несколько воздушных шаров, один из которых был украшен яркой надписью: «С 18-летием!» Блондинка удивлённо вскинула брови, невольно усмехнувшись. — Серьёзно? Вы притащили шары? — Ещё бы! — подхватила Елена, заходя в дом. — Если мы уже поздравляем тебя, то делаем это по всем правилам. — К тому же, кто откажется от торта? — добавила Бенет, проходя следом. — Не говори, что ты собиралась сидеть в одиночестве и плакать над своей бесконечной молодостью. — Нет, ну что ты, — ответила Кэролайн, закрывая за ними дверь. — Обычно я плачу с вином и фильмами. Они рассмеялись, и та на миг почувствовала, как её напряжение немного спадает. Девочки явно пришли с добрыми намерениями, даже если это было немного неожиданно. — Ладно, рассказывайте, как вы решили, что мне нужен этот… — она указала на шар с цифрой «18». — Ну, во-первых, — начала Елена, размахивая шариком, — мы решили, что ты слишком серьезно относишься к своим дням рождения. Надо было добавить немного веселья. — А во-вторых, — подхватила Бонни, ставя торт на стол, — это твое официальное совершеннолетие. Теперь ты можешь… ну, не знаю, покупать лотерейные билеты? — Или голосовать, — добавила брюнетка, пытаясь выглядеть серьёзной, но тут же рассмеялась. Форбс закатила глаза, но её улыбка выдала, что она втайне благодарна за их старания. — Очень смешно. Прямо не могу. — Ты же понимаешь, что такие вещи надо праздновать, — сказала Бонни, доставая свечи и вставляя их в торт. — А то вдруг это твой последний день рождения, когда ты можешь утверждать, что тебе 18. — Ну, это ещё не скоро, — пробормотала Кэролайн, но её голос прозвучал тише, чем она хотела. — Всё, хватит слов! — Елена взмахнула рукой, как будто собиралась дать команду. — Пора загадывать желание и задувать свечи. — Да, давай, барби, — подтвердила Бонни, зажигая свечи. — Это же твой момент. Она смотрела на светящиеся огоньки на торте. Загадать желание. Это звучало почти иронично. Чего она могла бы пожелать? Быть снова человеком? Найти покой? Или просто… счастья? Она на миг прикрыла глаза, а потом, набрав воздуха в грудь, резко задала свечи. — Вот и всё, — сказала она, с улыбкой наблюдая, как дым поднимается к потолку. — Надеюсь, ты загадала что-то хорошее, — проговорила Гилберт, нарезая торт. — Я тоже надеюсь, — тихо ответила Форбс, слабо улыбнувшись. В комнате стояла лёгкая, чуть напряжённая тишина, нарушаемая лишь звоном ножа о тарелку. Бонни ловко разрезала торт, раздавая кусочки, а Елена, смеясь, протягивала вилки. Кэролайн машинально взяла свою порцию, чувствуя сладкий запах шоколада и ванили, но есть ей совсем не хотелось. — Ну, как тебе? Мы постарались, чтобы этот день был особенным! — спросила брюнетка, улыбаясь, и взглянула на неё, как будто проверяя реакцию. — Особенным? — с лёгкой усмешкой переспросила блондинка, покручивая вилку в руке. — Да, торт с шариками действительно вывели этот день на новый уровень. — Эй, мы же старались! — возразила Бенет, притворно обиженно нахмурившись. — Но это ещё не всё. Мы кое-что придумали. — Кое-что? — Девушка подняла бровь, с подозрением глядя на подругу. — Мы хотим устроить вечеринку! — выпалила Гилберт с энтузиазмом, прерывая подругу. — Вечеринку? — Форбс недоверчиво хмыкнула, поставив тарелку с тортом на стол. — Вы шутите? — Ни капельки, — отозвалась Бонни, весело жестикулируя. — Думаем собрать всех из нашей школы, чтобы отпраздновать твоё… эээ… совершеннолетие. — И где вы собираетесь это устроить? — медленно спросила она, понимая, что разговор становится всё интереснее. — В доме Сальваторе, — ответила девушка так непринуждённо, будто это было самое обычное место для празднований. Блондинка поперхнулась, чуть не уронив свою вилку. Она откашлялась, глядя на них с искренним удивлением. — Простите, где? — В доме Сальваторе, — повторила Гилберт, не замечая её реакции. — Там огромный особняк, и новенький Стефан сказал, что он свободен в эти выходные. Она почувствовала, как её сердце, которое давно не билось, вдруг как будто тяжело сжалось. Она пыталась сохранять спокойствие, но её голос слегка дрогнул. — Новенький? — Да, Стефан Сальваторе, — с улыбкой подтвердила она. — Он недавно перевёлся в нашу школу. И, ну… — она слегка покраснела, опустив взгляд. Бонни закатила глаза. — И они теперь проводят вместе всё свободное время. — О, это не так, — запротестовала она, хотя её смущение было очевидным. — Мы просто… разговариваем. — Разговариваете, конечно, — с сарказмом вставила Бенет. — Ты просто забываешь обо всём на свете, когда он рядом. Она пыталась переварить услышанное. Стефан Сальваторе. Она вспомнила их первую встречу в Мистик-Фоллс. Много лет назад, в 1864 году. Она была вампиром, он — человеком. Тогда она приехала вместе с Кэтрин, чтобы скрыться в этом тихом городке. Она помнила его тёплую улыбку, лёгкую неуклюжесть и невинный детский блеск в глазах. Он был влюблён в Кэтрин, и их дружба казалась искренней. Она не знала, что он стал вампиром, как и он не знал, что она жива. — Эй, ты чего задумалась? — спросила Гилберт, нахмурившись. — Ты его знаешь? Блондинка подняла взгляд, быстро вернув себе привычную улыбку. — Нет, конечно. Просто интересно. Сальваторе — старое имя для нашего города. — Ну, он точно не старый, — усмехнулась Бонни, бросая взгляд на Елену. — Хотя иногда разговаривает, будто из прошлого века. — У него манеры, — отрезала Гилберт, защищая Стефана. — Это редкость в наше время. Форбс усмехнулась, но внутри неё всё бурлило. Она постаралась перевести тему. — Ладно, а вы уверены, что он захочет устраивать вечеринку? — Конечно, — с уверенностью ответила брюнетка. — Он сам предложил. — Да, он явно хотел произвести впечатление, — добавила Бонни с усмешкой. Форбс поднялась из-за стола, чувствуя, как её мысли начинают путаться. Она подошла к окну, глядя на ночное небо, и сделала вид, что наслаждается видом, чтобы скрыть свои эмоции. Стефан не мог знать, что она ещё жива. Он даже не представлял, что она вампир, который пережил десятилетия боли, потерь и одиночества. Как он отреагирует? Узнает ли её? — Ты в порядке? — раздался голос Гилберт позади. Она обернулась и натянула свою привычную, яркую улыбку. — Конечно. Просто думаю, что эта вечеринка — действительно неожиданная идея. — Значит, ты согласна? — с энтузиазмом спросила Бонни. — Посмотрим, — уклончиво ответила она. Но внутри себя она знала, что должна пойти.

***

Кэролайн двигалась по узкой улице, сжимая пакеты с покупками так, будто они могли выскользнуть из её рук. Свет витрин лениво скользил по её фигуре, отражаясь в стеклянных дверях магазинов, и на мгновение ей казалось, что вечерний город дышит размеренно и спокойно, подстраиваясь под её шаги. Октябрьский воздух слегка холодил кожу, пробираясь сквозь её пальто, но это её не беспокоило. Она чувствовала лёгкую усталость — долгие часы в магазинах сказались, — но внутри всё ещё горело приятное предвкушение. Вечеринка. Новый наряд, который так удачно подчёркивал её фигуру. Она уже представляла, как взгляды всех собравшихся будут останавливаться на ней. Это было привычным ритуалом, который неизменно приносил ей удовольствие. И вот, когда всё казалось идеально обычным, её накрыла резкая вибрация телефона. Этот звук неожиданно вернул её в реальность, заставив вздрогнуть. Она на секунду остановилась, доставая телефон из кармана пальто. На экране высветился незнакомый номер. Блондинка нахмурилась, слегка закусив губу. Незнакомые звонки её раздражали, но что-то в этот раз заставило её ответить. — Алло? — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. На другом конце провода повисла тишина. Неловкая пауза, наполненная чем-то тревожным. Потом раздался тихий смех. Этот звук был как удар по её памяти. Мягкий, почти нежный, но до боли знакомый. Она резко остановилась, её взгляд помрачнел, а внутри зародилось странное чувство тревоги. — Извините, кто вы? — она нахмурилась, её голос стал напряжённым. Смех повторился, но теперь он звучал громче. Словно человек на том конце провода наслаждался происходящим. Этот звук пронизывал её насквозь, вызывая давно забытые воспоминания. — Разве не узнала, моя дорогая Кэролайн? Эти слова ударили её словно молнией. Мир вокруг замер. Звуки машин, разговоры прохожих, холодный воздух — всё исчезло, будто кто-то выключил реальность, оставив лишь её и этот голос. Её сердце, которое она считала давно мёртвым, внезапно пропустило удар. — Нет… — прошептала она, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Это невозможно… — О, поверь мне, возможно всё, — голос звучал сладко, почти ласково, но за этой нежностью скрывалась насмешка, капля яда. Блондинка попыталась дышать ровно, но воспоминания уже начали всплывать, как давно утонувшие обломки прошлого. Она видела перед глазами лицо, от которого пыталась избавиться в своих мыслях веками: золотистые локоны, дерзкая улыбка, глаза, которые всегда казались способными видеть её насквозь. — Кэтрин… — её голос дрогнул. На другом конце провода раздался короткий смешок. — С днём рождения, любовь моя, — произнесла брюнетка, смакуя каждое слово, словно они были специально предназначены, чтобы поразить девушку в самое сердце. — Скоро увидимся. И с этими словами связь оборвалась. Форбс осталась стоять посреди тротуара, будто застыла во времени. Телефон всё ещё был прижат к её уху, но теперь это было бессмысленно. Её руки вдруг ослабли, и пакеты выскользнули из них, упав на тротуар. Покупки, которые ещё минуту назад приносили радость, теперь валялись на промёрзшем асфальте, но ей было всё равно. Кэтрин. Та, кого она считала погибшей больше века назад. Та, кто уничтожила её жизнь и потом исчезла. Та, кто была её самой большой болью и самой сокровенной тайной. Её пальцы дрожали, а мысли крутились, сталкиваясь друг с другом. Если Кэтрин жива, это всё меняет. Всё. Но почему она появилась именно сейчас? Почему выбрала этот момент? И что будет дальше?

***

Кэролайн тщательно поправила свои волосы перед зеркалом, наблюдая, как свет лампы мягко играет на её идеально уложенных локонах. Она выбрала платье, которое подчёркивало её изящную фигуру — лёгкое, изысканное, насыщенного тёмно-синего цвета, с глубоким вырезом на спине и тонкими блестящими элементами, словно россыпь звёзд на ночном небе. На шее сияло простое, но элегантное украшение, подчеркивающее её тонкую линию ключиц. Она знала, что на сегодняшней вечеринке должна выглядеть безупречно, хотя и не могла избавиться от гнетущего чувства, вызванного неожиданным звонком. В её голове всё ещё звучал голос Кэтрин. Эти слова, наполненные ядом, не давали ей покоя. Кэролайн пыталась успокоить себя, но в её сердце зарождалась тревога. Она понимала, что предстоящая встреча с Стефаном только добавит напряжения, но выбора у неё не было — она должна была пойти. Взяв изящный клатч, девушка покинула свой дом, ступив в холодную осеннюю ночь. Прохладный воздух обволакивал её кожу, заставляя слегка поёжиться. Улицы Мистик-Фоллс были погружены в мягкую тишину, нарушаемую лишь редкими шагами прохожих и звуками ночных насекомых. Луна ярко освещала её путь, отражаясь в мокрых от недавнего дождя лужах. Каждый её шаг отдавался лёгким стуком каблуков, создавая ритм, который перекликался с её внутренним волнением. На повороте она встретила Елену, которая ждала её у края тротуара. Девушка была одета в бордовое платье, слегка волнующееся на ветру. Елена улыбнулась, увидев подругу, и сделала шаг вперёд. — Ты выглядишь потрясающе, — сказала она искренне, оценивающе оглядывая подругу. — Спасибо, — ответила блондинка с натянутой улыбкой, скрывающей её внутреннюю тревогу. — Ты тоже. Очень элегантно. — Ну, это же вечеринка в доме Сальваторе, — Девушка усмехнулась, поправляя выбившуюся из причёски прядь. — Хотела бы я сказать, что не придаю этому значения, но, кажется, это большая сделка. Та лишь кивнула, мысленно готовя себя к предстоящей встрече. Они двинулись вместе по узкой дорожке, освещённой жёлтым светом фонарей. Их шаги сливались с ночной мелодией города, а разговоры о мелочах лишь поверхностно заполняли тишину. Приблизившись к дому Сальваторе, она замерла на мгновение. Её взгляд скользнул по массивному фасаду особняка, освещённому тёплым светом из окон. Величественное здание стояло словно воплощение прошлого, которое она пыталась похоронить в своей памяти. Елена заметила её замешательство и мягко коснулась её руки. — Всё в порядке? — спросила она тихо, глядя на подругу. — Да, просто… он выглядит… — Кэролайн осеклась, пытаясь подобрать слово. — Идеально для вечеринки. Гилберт кивнула, не подозревая, что на самом деле происходило внутри блондинки. Они поднялись по широким каменным ступеням к массивной двери, которая, казалось, смотрела на них с молчаливым ожиданием. Дверь открыл сам Стефан. Его высокий силуэт заполнил дверной проём, а его взгляд сразу нашёл блондинку. Он выглядел безупречно: чёрный костюм подчёркивал его стройную фигуру, а его глаза, как и прежде, казались глубже, чем ночное небо. Между ними повисло напряжённое молчание. Дева невольно задержала дыхание, её взгляд заскользил по его чертам — поразительно знакомым, но одновременно чужим. В этот момент ей показалось, что время замерло. Её прошлое и настоящее столкнулись, как две волны, поглощая друг друга. — Добро пожаловать, — произнёс он спокойно, его голос был тихим, но уверенным. — Проходите. Её сердце сжалось, когда воспоминания начали заполнять её разум. Она всё ещё чувствовала его взгляд на себе, хотя старалась избегать прямого контакта. В комнате уже собралось несколько человек, но её внимание было сосредоточено только на нём. — Спасибо за приглашение, — наконец сказала она, чтобы хоть как-то заполнить молчание. Мужчина кивнул, а его губы тронула лёгкая улыбка. — Рад, что вы пришли, — ответил он, его взгляд стал чуть мягче. Её разум бунтовал. В его глазах она искала что-то — узнавание, воспоминание, но не находила. Он не знал, кто она. И всё же его взгляд словно пытался проникнуть в её душу. Сальваторе стоял у камина, задумчиво глядя на огонь, который отбрасывал тёплые отблески на его лицо. В комнате было уютно, но его внутреннее беспокойство никак не отпускало. Он украдкой смотрел на Форбс, которая стояла в компании друзей. Её смех звучал легко, почти беззаботно, но Стефан, привыкший замечать мельчайшие детали, видел, что её радость не такая искренняя, как казалось на первый взгляд. За её улыбкой скрывалось напряжение, а в глазах читалась скрытая тревога, которую она так искусно маскировала. Гилберт рассказывала очередную историю, заставляя Бонни громко рассмеяться, и Кэролайн присоединилась к веселью, делая вид, что её ничего не беспокоит. Однако каждый её жест, каждая мелочь в её поведении казались Стефану немного неестественными. Он не мог понять, откуда взялось это странное ощущение, но его интуиция говорила, что что-то здесь не так. Наконец, он не выдержал. Подойдя ближе, мужчина слегка наклонился к ней, чтобы не привлекать лишнего внимания, и тихо сказал. — Кэр, можно тебя на минуту? Её улыбка слегка дрогнула, но она тут же снова надела на себя маску лёгкости. Она бросила быстрый взгляд на подруг, будто проверяя, обратили ли они внимание на их короткий разговор, и сдержанно кивнула. — Конечно, — ответила она, сохраняя спокойный тон. Он направился в сторону небольшого кабинета, стараясь не смотреть на неё, чтобы не выдавать своей тревоги. Она пошла за ним, закрывая за собой дверь, а её лёгкая улыбка сразу же исчезла, уступив место настороженности. В кабинете горела только настольная лампа, создавая приглушённое освещение. Комната казалась уютной, но между ними повисло напряжение, настолько ощутимое, что казалось, воздух стал гуще. — Какого чёрта ты живая? Форбс замерла, её взгляд мгновенно стал колючим. Она подняла брови, и на её лице появилась еле заметная усмешка. — Вот это да, — с сарказмом проговорила она. — Отличный способ поздравить с днём рождения. — Я серьёзно, блондиночка, — его голос был твёрдым, и в нём звучала не скрытая тревога, а явное подозрение. Она отвела взгляд, её руки скрестились на груди, а уголки губ дрогнули, будто она пыталась решить, стоит ли ей смеяться над его словами или же ответить серьёзно. Сальваторе сделал шаг ближе, его глаза впились в её лицо, изучая её реакцию. — Ты вампир? — спросил он наконец, с трудом сдерживая голос. — Да, Стефан. Я вампир, — её голос прозвучал холодно, но твёрдо. — Я была им ещё тогда в 1864 году. Он ошеломлённо смотрел на неё, словно надеялся, что она отступит от своих слов и скажет, что всё это просто шутка. — Почему ты ничего не сказала? Почему Кэтрин соврала, что ты была человеком? — Потому что так было нужно. Она слегка отвернулась, будто пыталась скрыть эмоции, которые вдруг нахлынули на неё. Молчание затянулось, их взгляды встретились, и в комнате стало ещё тише, как будто само время остановилось. Наконец, он задал новый вопрос, который застал её врасплох. — Почему ты вернулась? Она отвела взгляд, её голос стал тише, но всё ещё твёрдым. — Я не собиралась возвращаться. Я пыталась держаться подальше. Но иногда жизнь находит способ втянуть тебя обратно. Его взгляд сузился, и, казалось, он пытался прочитать её мысли. — Ответь на один вопрос. Ты помнишь Клауса? — Который первородный вампир… ну, я знаю легенды, конечно, но вживую никогда его не видел, — произнёс он с заметной тяжестью в голосе, словно сам не верил в то, что его слова означают. Кэролайн смотрела на него в недоумении. Её руки слегка задрожали, и она шагнула назад. — Это невозможно, — прошептала она. — Ты не мог забыть его. Я видела вас вместе.. в 1920 году! В Чикаго… — Я серьёзно, Кэролайн, — настаивал он. — Я не помню. Её лицо стало ещё мрачнее. Она отвернулась, словно обдумывая что-то, а затем тихо сказала. — Это он. Он стёр твою память. Стефан резко подался вперёд. — Зачем? Её голос был едва слышен, но полон напряжения. — Потому что он опасен. И если он решил, что ты не должен помнить его, значит, на то была причина.