Ломая узы

      Вообще-то, всё шло хорошо. Папа не задавал неудобных вопросов, парни не обращались больше привычного и даже учителя не задавали объёмных заданий. И Харухи расслабилась. Она позволила повседневности завертеть себя в плавном танце умиротворения и наслаждалась своей мышиной обыденностью. Никаких приключений, никаких допросов, никаких проблем — ведь в прошлом году так и выглядела её жизнь. Фудзиока никогда не просила кого-нибудь там наверху что-то изменить. Она была не из тех, кто ложился спать с мечтами о том, что утром она станет девочкой-волшебницей и спасёт этот бренный мир. Харухи работала: по дому, по учёбе, по жизни. Потому что она обычная работяга и законченный трудоголик, положивший своё будущее на алтарь самопожертвования. Зачем мечтать о чём-то несбыточном, если можно беспрестанно трудиться? Одежда — какая разница, волосы — мелочь, очки — сгодятся, личная жизнь — без надобности.       Харухи с детства знала, что о таких, как она, не пишут книги и фильмы тоже не снимают. Потому что у тех «серых мышек» происходит что-то такое, что безвозвратно их меняет, и вот уже это уверенная в себе главная героиня, поражающая всех своей внешностью, харизмой, эрудицией и так далее, и тому подобное. Фудзиока не из их числа. Она улитка, которой комфортно в своём домике. Так зачем его покидать?       И вот снова: стоило происходящему её отпустить, как Харухи вновь превращалась в мышку. Бить себя в грудь — это не про неё. Фантазировать о принце — тоже. от метки бы избавиться — и вот вам, пожалуйста, привычные деньки Харухи Фудзиока. Но судьба едва ли успела наиграться за такой короткий срок. Она просто позволила сделать свободный вдох перед очередным погружением в водоворот. — Итак, ты будешь печь печенья? — состроив милую мордашку, спросил Ханинодзука, заглядывая в карие глаза. — Или всё-таки кексы? — тут же подключился Каору. — А может, булочки? — даже не выждав секунду, влился в разговор Хикару. — Моти, — коротко буркнул господин вечный молчун. — А они выпекаются? — изумлённо спросили близнецы. — Наверное, она испечёт рыбок! — нашёлся Ханни и сверкнул ослепительной улыбкой. — Они называются «тайяки», — бесцветно подсказал Кёя, одному богу известно откуда взявшийся. — Ну вы и простаки! — выпятив грудь, взял беседу штурмом Тамаки. — Это же Харухи! Разве могут эти нежные пальчики тратить попусту свою энергию на нечто столь… — Стоп! — воскликнула наконец Фудзиока, для пущего эффекта подняв ладонь и даже вскочив с дивана. — Давайте прямо: вы хотите посмотреть, как простолюдины готовят выпечку? — с вымученным вздохом сказала девушка, уже зная ответ. — Нам понравилось смотреть, как ты готовишь этот кофе, — «ободряюще» заявил Каору, вызвав цепную реакцию в виде согласных кивков. — Домой не пущу, — отрезала Харухи. — Буду готовить в школе, — смирение — единственный способ выжить в такой суматохе, поэтому девушка даже не пыталась их отговорить. У этой золотой молодёжи одна идея светлее другой, как бы не ослепнуть… — Ингридиенты… — начал было Отори, но Фудзиока нашла в себе силы прервать его предложение хмурым взглядом. Парень поступил умно: закрыл рот и прикрыл глаза в знак капитуляции. На душе у Харухи резко потеплело. — Я всегда сама покупаю продукты, — спокойно ответила она. — В простом магазине, для простых людей… — На простые деньги клуба, — завершил её речь Кёя и не успел скрыть усмешку. Ответная реакция в виде сдержанного смешка Харухи была бальзамом для чёрствого сердца.       Фудзиока лишь пожала плечами: мол, дело ваше, господа, лишь бы отстали. Она обвела взглядом присутствующих и осознала ещё одну важную вещь. — Не говорите мне, что вы хотите сходить со мной за покупками… — голос звучал уж слишком страдальческим для такой невинной ситуации. — Ну Харухи, — протянул Каору. — Ну пожалуйста, — вторил ему Хикару. — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — зачастил Ханинодзука, подпрыгивая на месте. — О небеса, — вздохнула Фудзиока и помассировала переносицу. — Хорошо. Хорошо! Но с условием: мне не мешаем, идём рядышком, дышим тихо, а думаем — ещё тише!       Заверив девушку в своём послушании активными кивками, мальчики радостно пошли переодеваться на «променад по-простолюдински». Харухи оставалось лишь в очередной раз смириться с происходящим и плыть по течению. Она была благодарна хотя бы за то, что Тамаки перестал сверлить её взглядом и не пытался её допросить. Впрочем, Фудзиока не надеялась, что он долго продержится. Их король был синонимом слова «эпатаж», и терпение явно не его добродетель. — Ого, какие числа. Это что, цена за всю полку? — с искренним изумлением любопытствовали близнецы. Стоит ли говорить, что Харухи уже проигнорировала несколько десятков подобных вопросов? — Харухи, мне кажется, здесь пытаются продать что-то несвежее, — горячо шепнул Тамаки, глядя на грустный сельдерей. — Это он так вам рад, — фыркнула Фудзиока, игнорируя прилавки с овощами. — О-о-о, мука, — с видом знатока воскликнул Ханинодзука. — И ещё одна, и ещё… и… ещё, — стушевался он, осмотревшись. — Мука муке рознь, — хихикнув, объяснила Харухи, чувствуя себя кухаркой с тридцатилетним стажем. — Но ведь… — прошептал сбитый с толку старшеклассник, бросая взгляд то на одну пачку муки, то на другую. — Дай корзину, — на грани слышимости рубанул Такаси и сам же её отобрал. Харухи решила, что спорить с ним всё-таки себе дороже, да и к чему устраивать сцены? Пусть себе несёт несчастную корзинку, которая наполнена на треть. — Нам нужна фасоль, — пробормотала Фудзиока. — Какая? — наконец подал голос Кёя, старавшийся до этого момента не мельтешить перед глазами девушки. — Красная, — автоматически ответила Харухи и с интересом посмотрела на парня. — Найдёшь? — усмехнулась она, ощутив прилив азарта. Господи, она что, заигрывает с ним, ещё и таким странным способом? — Хм, — подарив ухмылку в качестве ответа, Отори скрылся за рядами.       Потеряв из виду тёмную макушку, Фудзиока почувствовала себя так, словно у неё забрали припрятанный в голенище ножик. Взгляд сам наткнулся на Тамаки, и сердцу стало нехорошо, заныло запястье, которое отныне было украшено данным в аренду браслетом. — А что найти мне? — спросил Суо голосом, так не похожим на его обычный. Он звучал тише, ниже, глуше — он был серьёзным. Словно воспринял эту шутку остро, словно ещё не сдался, словно просто принял вызов. Это очень нехорошо. Кажется, они лишь подогрели его азартную жилку, вместо того, чтобы затушить костёр. — Коричневый сахар, — хрипло протараторила Фудзиока. Король лишь улыбнулся и кивнул, всё так же скрывшись где-то в глубине магазина. «Серьёзно, сахар? Даже фасоль найти легче…» — корила себя Харухи за то, что проиграла эту борьбу. Нужно было держать себя в руках, подумать подольше, дать ему задание поинтереснее, посложнее. Но она не смогла ему противиться. Снова. Чёртова синеглазая ловушка. Связь Шрёдингера: и есть, и нет. Ужасная вещь эти соулмейты, просто отвратительная! — А вы что, поиграть не хотите? — гавкнула на оставшихся парней Фудзиока. — Не-е-е, нам лень, мы за тобой просто посмотрим, — ответил за всех Каору. На том и порешили.       Вскоре в корзину легли целых три банки красной фасоли, следом за ними — увесистый пакет сахара. И если Кёя на этом посчитал миссию выполненной, то Тамаки, видимо, ещё не остыл. — Что-то ещё, Харухи? — невинно спросил он, подходя ещё на шаг ближе. — Палочки корицы. И стручковая ваниль, — теперь она была готова. Это всё ещё не слишком сложно, но уж точно лучше, чем просто коричневый сахар.       Под взглядом Отори девушка почувствовала себя сущим ребёнком. Ну что за детские игры? Но она не могла отказать Тамаки. Когда он переходит границу — легко! Но не когда он придерживается правил. Он знает свой образ на все 110% и пользуется своим характером по полной. Умеет быть милым, смешным, громким и злым. В сочетании со связью получался настолько крепкий коктейль, что Фудзиока с ног валилась. Не получится у трезвенника противостоять алкоголю, как бы ни храбрился. Вот и она не смогла. — А где король? — обратился сразу ко всем Ханни, заставив даже Харухи повертеть головой. И правда: нигде не видно светлых локонов. Неужели такую сложную задачу задала? — Я пойду поищу, — решила Фудзиока, чувствуя ответственность за потерявшегося Тамаки. К тому же, деньги хранились не у неё, поэтому на кассе с девушки толку мало. Отходя от очереди, она лишь молилась, чтобы они не положили фрукты в самый низ пакетов… — Тамаки! — звала Харухи, направляясь к отделу со специями и пряностями. Одновременно логичная и глупая идея: искать его там, где он, по идее, должен быть. Ведь если бы Суо нашёл нужное, то давно бы вернулся. Так ведь? — Тамаки! Та-ма-ки!!! — Ты меня звала? — как ни в чём ни бывало, возник король. Картина маслом: модная укладка гелем, чувственные губы изогнулись в надменной улыбке истинного аристократа, а в руках всё необходимое. Значит, он всё-таки их нашёл. И что за дела? — Мы тебя потеряли, — пожала плечами девушка. — Но, видимо, ты не терялся. — Как знать, — скопировав её движение, ответил парень. — Такие натуры, как я, легко теряются, — слишком явный намёк. Столь явный, что, будь он мячом, разбил бы Харухи очки. — Ну, вот и здорово, что не потерялся. Пошли, нас ждут, — не став реагировать на выпад, быстро проговорила Фудзиока и резко крутанулась, чтобы тут же зашагать в нужном направлении. — Ты меня избегаешь, это так больно, — тягостно вздохнув, заметил Тамаки и даже ресницами хлопнул особенно выразительно. — Ты сам просил куда-нибудь тебя послать, — отскок. — Тебе бы не мешало смотреть внимательнее, — очередная попытка витиеватого захода. — У меня со зрением проблемы, — отбила. В виде штриха поправила очки. — Это же не серьёзно, Харухи, — прошипел Тамаки, устав от холода в свою сторону. — Что? — резко спросила девушка, ощущая, как закололо подушечки пальцев. Это плохо. Она боится, а до спасительного круга, носящего имя «Кёя Отори», ещё далеко. — Твои отношения. Ты и Кёя. Ваши игры, — рваными фразами объяснил Суо.       Фудзиока не сдержалась и задержала дыхание. Она смотрела на острый нос собеседника, отчаянно ища опору. Какая же она, оказывается, слабая, когда рядом нет поддержки. Достаточно всего-то пары предложений, чтобы выбить почву из-под ног. Ей было и стыдно, и страшно. Что же делать? Как ответить, чтобы это прекратить? — М-мне кажется, ты переходишь границы, — к сожалению, голос всё-таки дрогнул. Звучать убедительно не вышло. — А вы — нет? — хмыкнул Тамаки. Он не боялся. Он был уверен. Он выигрывал, а Харухи тонула. — С чего ты вообще это взял? — нахмурив брови, выдохнула Фудзиока. — Я знаю его. Я знаю тебя. Я же не великий слепой, — туше. Твою мать, Тамаки Суо, почему бы тебе не начать играть в покер? — Любовь — удивительная вещь, — Харухи просто процитировала своего же отца. У неё козырей не было — она сама без понятия, что такое любовь, чувства и отношения в принципе. — Ещё скажи, что она творит чудеса, — фыркнул Тамаки. Вообще-то, именно это и говорил папа вторым делом. — Наши отношения тебя не касаются, — отведя взгляд, сказала Харухи сквозь зубы. — Конечно — потому что их нет. Тебя ведь тянет ко мне. Я не глупец, Харухи, — наклонившись так близко, что Фудзиока почувствовала его дыхание, прошептал Суо. Так открывают грязные секреты, так предлагают секс за деньги, так соблазняют несовершеннолетних — вот так он шептал! — Что-то вы долго, — боже, спасибо. Это он. Харухи самолично сделала два шага в сторону Отори и буквально протаранила его, заставляя заключить в объятия и спрятать от этих сложных, чуждых игр. Она так не умеет, она слабая, она просто улитка в домике, никаких чёртовых игр. — Мы позже договорим, Харухи, — вернув себе былую беспечность, пообещал Тамаки и сам отошёл к кассам. — Как ты? — позволив себе лишь каплю сочувствия, поинтересовался Кёя.       Он не разжимал руки, пока она сама не сделала шаг назад. Мягкие волосы ласково прошлись по подбородку, и он невольно вдохнул глубже, чтобы различить запах дешёвого шампуня, у которого давно стёрлась этикетка. — Не знаю, — отложив в сторону браваду, призналась Харухи. Она и правда просто не знала, как описать свои чувства. — Ты испугалась, — заключил Отори и был обезоруживающе прав. — Мы можем обсудить это позже, если захочешь, — поставив на первое место учтивость, а не любопытство, предложил парень. — А сейчас давай просто закончим покупки, и ты испечёшь девушкам что ты там задумала испечь. — Спасибо, — шепнула Фудзиока и неловко улыбнулась.       К кассе они шли, крепко держась за руки. Просто потому что Харухи не могла себе отказать в этой слабости, а Кёя был бы дураком, если бы не сжал её пальцы в ответ.