зуб

Чону напряженно всматривался в крошечные прямоугольники на экране компьютера и изо-всех сил старался удержать на них внимание. Пальцы вносили в ячейки какие-то цифры, сначала в одну, потом в следующую, переносили из первой таблицы во вторую, а затем в третью, и так продолжалось уже очень долго, что он перестал понимать, для чего вообще это делает. Чону ненавидел таблицы и цифры. Их заполнение требовало максимальной концентрации, и он не мог в этот момент думать о чем-то своем. В такие моменты жизнь казалось бессмысленный. Мозг Чону был способен на более сложные задачи, мог создавать целые миры, трансформировать реальность, связывать воедино большие объёмы информации. Поэтому сейчас он объявлял забастовку и отказывался работать над такой однообразной ерундой. Чону даже не заметил, как его веки сами собой закрылись, и он вдруг выпал из реальности... — Эй, опять спишь? — тут же привел его в себя голос Бёнмина. Чону потер лицо, пытаясь взбодриться. — Я скинул тебе отчеты еще в девять утра, а ты их так и не оформил? Все выходные, наверное, развлекался со своей девушкой, так что теперь на работе не хочешь сосредоточиться. Чону перевёл на него взгляд: да, он развлекался. Все воскресенье Чону проторчал в полицейском участке, доказывая, что не он сам разбил машину и даже точно знает, кто это сделал. В полиции его выслушали, но как будто не поверили. На парковке, как назло, не работала одна из двух камер, а в угол обзора попали только неясные силуэты прохожих. И никто из местных не видел двух странных братьев, чтобы подтвердить его слова. «Разве кто-то бьет машины за отказ сделать фото? — усмехнулся старый коп и хитро прищурил взгляд. Он явно подозревал Чону в каких-то темных делишках и считал, что конфликт на пляже был только прикрытием. — Молодой человек, а? Поссорились посреди ночи с девушкой и отправились куда-то в незнакомом районе... Да и выглядите неважно. Вас что-то тревожит?» «То, что два чокнутых разбили машину, в которой я сюда приехал, например? А если бы мы с Джиын были внутри?» Чону промолчал. Он был просто жалким нищим неудачником и не мог развлечь уставшего от скуки дежурного полицейского никакой яркой криминальной историей. Машину забрали на эвакуаторе. Прокатная компания не стала предъявлять ему обвинений, но удержала часть залога согласно договору. А Джиын, узнав о случившемся, уехала в Сеул рано утром и больше не писала. Чону понял, что она очень рассержена на него. Впрочем, это было взаимно. Он вернулся домой только поздно вечером и тоже ей не писал. Чону огляделся, пока разминал затекшую шею. Рефлекторно провел языком по зубам и дотронулся им до зудящего места у десны. Надо было что-то решать. — Я тут подумал, что эту задачу можно передать нашему стажеру? — он остановил взгляд на молодой девушке в другом конце офиса, увлечено сортировавшей документы в папках. Компания Джэхо расширялась, появилось больше работы, поэтому возникла необходимость нанять нового сотрудника. Хаын устроилась к ним на прошлой неделе, и Чону наконец-то перестал быть младшим в коллективе. Девушка была открытой и улыбчивой, с радостью бралась за любую работу. Она называла Чону «сонбэ» и все за ним повторяла. — Ты действительно думаешь, что она окончила сеульский, чтобы делать такую чепуху? — Бёнмин бросил сальный взгляд на новенькую. Она была моложе Ючжон и носила короткие юбки, так что теперь казалась ему более привлекательной. — Но пока я занимаюсь этим, то не успею закончить свои дела. Хаын сейчас может помогать нам с такими рутинными задачами. Разве не так? Когда я был на ее месте, то тоже это делал. Чону был уверен, что правильно думает, и Бёнмин не сможет его переубедить. Он скинул Хаын в рабочем мессенджере материалы и собрался подойти к ней, чтобы все объяснить. — Вот только сам ты до сих пор не научился с этим справляться, кретин, — пробормотал коллега. Чону резко остановился и повернулся к Бёнмину. — Что ты сказал? — Ничего. Тебе послышалось. Чону улыбнулся и кивнул, в красках представив, как схватит Бёнмина за горло и вырвет его грязный язык. Серьезно, как можно быть таким мерзким?

🦷

В обед Чону остался один в офисе. Джэхо захотел поесть нэнмён и решил, что все должны непременно пойти вместе с ним. Чону едва удалось отказаться. Кто-нибудь бы точно заметил, что ему тяжело есть, и последовали бы ненужные вопросы. Погода стояла душная. Небо было затянуто светлой дымкой облаков, а где-то над ними во всю палило солнце, превращая оживший в обед город в переполненную общественную баню. Рубашка липла к груди, перегревшийся компьютер яростно шумел, словно задыхаясь. Чону пил воду, стараясь, чтобы прохладная жидкость не касалась чувствительной части зуба, и стоял у открытого окна, наблюдая за прохожими на улице. Взгляд его зацепился за человека, одетого в черную и закрытую одежду. Должно быть ему было ужасно жарко в такую погоду. Он расположился в тени дерева возле остановки. Мимо проехало несколько автобусов и такси, но он никуда не сел. Через ветви и конструкцию остановки не было видно ни его лица, ни того, в какую сторону он смотрит. Чону решил, что в Сеуле достаточно разных фриков, так что этот человек может быть одним из них, и не стоит ничему удивляться, особенно, когда через несколько минут за ним приедет скорая. Отвлекшись, он совсем забыл про зуб, и, задев водой чувствительное место, ахнул. Чону испугался, что, если это уже началось? Как говорил доктор, сильное поражение, пульпит... а что потом? Зуб начнет разрушаться. «Хоть бы и так, — усмехнулся Чону. — Может быть, все давно уже разрушено, а зуб — это только маленькая макушка того айсберга». Чону не был уверен, что ему следует со всем этим делать. На работе сосредоточиться не получалось. От кондиционера было холодно. Без него — душно. Чону метался по офису из угла в угол и написал пару сообщений Джиын, спросив, как она себя чувствует в такую погоду, но она продолжала его игнорировать. Неужели настолько разозлилась на него или вдруг что-то случилось? Когда все вернулись в офис, Джэхо сразу вызвал Чону в свой кабинет. — Как выходные? — спросил он, обмахиваясь попавшейся под руку папкой, и выглядел при этом обеспокоенно. — Хорошо, — Чону сел в кресло напротив. — Наверное, ты знаешь, почему я тебя позвал? — тон Джэхо напомнил ему о тех сценах в фильмах про полицейских, где шеф вызывает к себе детектива, чтобы сказать ему, что у них не так много временя для закрытия сложного дела. Чону подумал, что им не хватает виски и сигарет. Но у него в руке был только стаканчик с водой из кулера, а из Джэхо получился бы никудышный полицейский. — Что происходит, Чону? Я не ожидал от тебя такого. «Черт, — подумал Чону, — он узнал, что случилось в Инчхоне. Джиен попросила поговорить его со мной?» — Ты же не знаешь всей ситуации... Джэхо резко шлепнул папкой по столу, напугав Чону, так что пришлось опустить руку со стаканчиком на колено. — А ты не в армии, чтобы травить младших, — строго сказал Джэхо. — Чего? — Да. Мне все рассказали. Сваливаешь на новенькую всю свою работу, чтобы отдыхать самому? По-твоему, если это её первая работа, она должна сразу выполнять сложные задачи? А ты хочешь просто сидеть здесь и получать за это деньги? Она плакала сегодня. Сказала, что ты издеваешься над ней и постоянно пялишься на ее коленки. И коллеги все замечают. Завидуешь, что она окончила сеульский? Почему ты такой мелочный? У Чону отвисла челюсть. Он понимал, как заполнение таблиц может довести до слез, но Хаын не выглядела расстроенной, когда он попросил ее об этом. Она с энтузиазмом принялась за работу. Если бы он знал, что это приведёт её в отчаяние, то сам бы все сделал. — Наверное, она не так меня поняла... — Ты должен извиниться перед ней. Чону вспомнил, как тоже самое говорила ему Джиын. Но в ситуации со стоматологом он ещё хоть как-то мог ее понять, а в данном случае извинения были абсолютно лишними. Почему он должен извиняться за то, чего даже не делал? — И не принимай больше никаких самостоятельных решений, не посоветовавшись со мной или остальными ребятами. Это даже не обсуждается. Чону не был уверен, что слушает Джэхо, скорее он будто снова спал и слышал его как фоновый шум, не разбирая ни слов, ни их смысла. Только, когда по ноге побежало что-то прохладное, он очнулся и с удивлением обнаружил, что пластиковый стаканчик зажат сморщенный в его кулаке, а вся вода из него течет вниз по джинсам. — Мне нужно уйти! — перебил он отчитывающего его как ребенка Джэхо и поспешил выйти из кабинета. Снаружи он сразу же столкнулся с Хаын. Она сидела в кресле рядом с кабинетом, пила кофе и щебетала о чем-то по телефону. Их взгляды пересеклись, потом она посмотрела на его мокрые джинсы и надменно отвернулась. Кровь ударила Чону в голову, и он больше не мог трезво мыслить. Ему показалось, если он останется в этом офисе хотя бы на минуту, то сойдет с ума. — Возьму на сегодня отгул, мне нездоровится, — сказал он Бёнмину, схватил свои вещи и так быстро ушел, что тот не успел ответить ничего мерзкого, тупо смотря ему вслед.

🦷

Несколько часов Чону бесцельно ходил по городу. Сначала он шёл по инерции, пока вся злость не выкипела, а затем, успокоившись, смог по-настоящему насладиться неспешной прогулкой. К вечеру сгустились тучи, подул легкий ветерок. Чону просто сидел на лавочке, пил воду и наблюдал за прохожими и птицами. Пару раз к нему подходили спросить время пожилые люди, подбегали понюхать собаки. Никто не смотрел на него косо и не пытался критиковать его поведение или внешность. Когда начал накрапывать дождь, Чону решил зайти в библиотеку в своем районе и провел там какое-то время, пока шел ливень. Взял несколько книг и листал их в кафе на первом этаже. Он давно не чувствовал себя так спокойно и счастливо. Ему не хотелось думать о том, что будет завтра, и даже вспоминать о том, что случилось вчера или сегодня. В десятом часу, когда библиотека закрылась, Чону отправился домой через парк. После дождя там не было никого. Быстро смеркалось. С листьев то и дело падали тяжелые капли. Песчаная дорожка чавкала под ногами. Чону слышал каждый свой шаг, поэтому легко заметил, как к звуку его шагов добавились чужие. Он обернулся, но в сумраке парка были видны лишь зеленые тени — солнце еще не зашло за горизонт, и фонари не включились. Зазвонил телефон. На экране высветился номер Джэхо. — Почему не открываешь? — крикнул тот в трубку, заставив поморщится от раздражения. — Я около твоего дома. Тропинка направилась в гору, песок под ногами сменил дощатый настил. Подошвы кед скользили по мокрому дереву, но зато теперь Чону четко слышал, как следом вновь стучат чужие шаги. — Я не дома. Чону стал перешагивать через две ступеньки, и человек позади поступил также. — Ты сбежал с работы, чтобы где-то развлекаться? Бёнмин сказал, что ты вышел из моего кабинета весь зеленый... «Нам нужно просто разминуться, — решил Чону. — Если я пропущу его вперед, то не буду постоянно беспокоиться о том, что он идет сзади». —... и с мокрыми штанам. Мне даже неловко подумать, — Джэхо рассмеялся. — Бёнмин, конечно, иногда преувеличивает. — Ничего не случилось. Я просто взял отгул. Разве нельзя? — Так дела не делаются. Нам нужно поговорить. Где ты? Чону начал идти медленнее, но с каждой ступенькой замечал, что и человек позади идет медленнее, словно бы становясь его навязчивой тенью. — Я иду через парк к дому. Буду через минут пять. Он остановился. Может, все-таки показалось? Чону замер, прислушался. Топ. Топ. — Давай быстрей. У меня еще встреча вечером, — проворчал Джэхо. Топ. Топ. В этих шагах обнаружился четкий ритм. Чону начал его считать: раз-два, раз-два... Почему так долго? Неужели незнакомец не мог уже его догнать? — Ты меня слышал? Чону понял, что знает этот ритм. Так бывает по ночам, когда долго не можешь уснуть, лежишь в тишине и слушаешь, как кто-то поднимается по лестнице в подъезде: раз-два, раз-два, раз-два... На какой этаж он идет? Кто это? Он живет здесь? Незнакомец идет и идет, проходят минуты и даже часы, но ему никогда не удается добраться до своей двери. Пройдут года прежде, чем остановятся его монотонные шаги. Потому что никого в подъезде нет, ты лежишь и слушаешь собственное сердце... Чону резко развернулся. Ослепленный ужасом, он увидел лишь зеленое пятно деревьев и громоздкую уродливую тень, возвышавшуюся на их фоне. Кулаки сами собой сжались от ощущения нависшей угрозы. Ногти впились в кожу. Сознание заполонил белый шум. Чону хотел защититься любым способом, поэтому его рука вылетела вперёд раньше, чем зрение восстановилось, и он понял, что знает человека перед собой. Чону ударил со всей силой от плеча решительно и быстро, не давая противнику ни малейшей возможности уклониться. Кулак мазнул по лицу, остановился о переносицу. Доктор Со сдавленно выдохнул. Из его носа брызнула кровь. Чону почувствовал это теплыми каплями на костяшках. «… я не понял, что-то со связью...» — раздавалось из телефона. Чону отпрянул назад. Отдернул руку. Выронил телефон. Запнулся обо что-то ногой, и доски на тропинке под ним заплясали, словно их намазали маслом. Чону взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, инстинктивно вцепился в мокрый плащ доктора, повалился вперед всем телом и окончательно потерял опору под ногами. Однако, не успел он испугаться, что сейчас упадет, как обнаружил, что все еще крепко стоит на земле, придерживаемый за спину чужой рукой. Тогда Чону решительно разжал пальцы, оттолкнулся и зажмурился... Несколько секунд он слышал стук и шорохи, потом все стихло. Чону осторожно открыл глаза и огляделся. Рядом с ним в кустах валялся зонт и портфель. Чону посмотрел ниже по тропинке на пару метров и увидел, что стоматолог лежит там и даже не шевелится. «Боже, я убил его», — ужаснулся Чону. Классическая ситуация, когда кого-то скидывают с лестницы, и в результате человек сворачивает шею. Если будут повреждены нервы, идущие к сердцу, он умрет быстро, если другие — останется инвалидом. Но Чону не столько взволновало совершенное преступление, а сколько хлопот оно ему причинит. Он ведь не успеет дописать рассказ, если его арестуют, и начнется судебная тяжба! Ему следовало лучше стараться два последних месяца и садиться за текст чаще. А разрешено ли законом публиковаться в интернете, если автор сидит в тюрьме? И что будет с его депозитом за квартиру? Из мрачных размышлений Чону выдернул чей-то голос: — Чону? Ты меня слушаешь? Что случилось? — кричал Джэхо из телефона, лежавшего на тропинке. «Все кончено», — понял Чону, о карьере писателя можно было забыть.