зуб

Вечером того же дня Чону сидел перед ноутбуком, работая над завязкой для новой новеллы, которую собирался отправить на конкурс одного популярного портала. Опубликованные им работы хвалили и покупали, но очень редко. Конкуренция в сети была большая, и ему никак не удавалось привлечь на свой профиль больше читателей, а выведенных за продажи монет едва хватало на проезд в метро или скромный обед. Что уж говорить о надеждах заинтересовать печатные издательства. Участие в крупном конкурсе могло дать ему шанс рассказать о себе большей аудитории. И теперь, когда у него появилось время заниматься творчеством, Чону должен был им воспользоваться во что бы то ни стало. Но голова его плыла то ли от духоты, а то ли от запаха зубной пыли, въевшейся в рецепторы. Чону писал страницу за страницей, потом перечитывал и сразу же стирал. Персонажи казались ему скучными и пресными, а от унылых сцен клонило в сон. Ему нужен был свежий воздух. Чону поднялся, открыл окно и, глубоко вдохнув, посмотрел сквозь таящуюся снаружи тьму. Было самое начало весны. Ледяной воздух пах едкой смесью прелой травы и гари, облизывая щеки. Возле квартиры, которую Чону снимал уже около полугода, располагался парк. Окна на втором этаже дома выходили прямо на заросший кустами склон и деревянные ворота. Днем там было довольно людно. Со смотровой площадки на вершине горы открывался хороший вид на восточный Сеул; было несколько спортплощадок. Но к полуночи парк заметно пустел, и на тенистых тропинках попадались только влюблённые парочки, да припозднившиеся выгулять собак. Чону пробежался взглядом по диким зарослям. Ветер ерошил кусты. Мелькали серебристые изнанки прошлогодних листьев. Поскрипывал на воротах парка, раскачиваясь, фонарь. Дрожали тени. У ворот кто-то стоял. На высокую фигуру почти не падал свет, поэтому Чону не мог понять — мужчина это или женщина, видел только резкие золотистые контуры волос и широких плеч. Чону задумался, кого может ждать этот человек в столь поздний час? Разве это подходящее место для встречи? Он постоял немного у окна, наблюдая за незнакомцем, но тот так и продолжал бездействовать в одиночестве, поэтому, потеряв интерес, Чону вернулся за стол. Он попытался еще какое-то время подумать, глядя в пустой лист экрана, потом открыл браузер и ввел в поисковую строку: «Зачем стоматолог трогает шею», но так и не нажал на поиск. Вместо этого Чону отвлекся на сводку криминальных новостей, надеясь найти что-нибудь интересное. Бесчисленные мелкие грабежи, семейное насилие, коррупция, звездные скандалы и дорожные аварии... Кроме того, в их округе участились пропажи людей. Все пропавшие — мужчины и женщины среднего возраста. Кто-то не вернулся с работы или из спортзала, кто-то, выйдя вечером в магазин. Полиция не могла установить между их исчезновениями никакой связи и найти свидетельств преступления, поэтому просила жителей не сеять зря панику. «По всей Корее ежегодно пропадает без вести около восьми тысяч человек! — говорилось в статье. — До каких пор полиция собирается бездействовать?» Чону бросил взгляд на открытое окно. На окнах его квартиры не стояло решеток, хотя это был всего лишь второй этаж. Чону действительно беспокоился о безопасности и думал, что залезть на второй этаж вору не составило бы труда. Но риелтор с хозяйкой квартиры только посмеялись над ним. «Здесь нет воров и других преступников, — сказала они. — Откуда им тут взяться? Рядом протестантская церковь, а чуть дальше — католическая, две начальные школы. На дорогах камеры. А соседи — сплошь приличные образованные люди. По воскресеньям они ходят в церковь, а в будни — на работу». Чону сомневался, что соседство двух религиозных общин может как-то защитить от воров, но вынужден был согласиться. Хозяйка была хоть и странноватая, зато щедрая госпожа, а взнос за аренду у нее оказался ниже, чем Чону рассчитывал. Разволновавшись, Чону выдвинул ящик письменного стола и, суетливо порывшись в нем, вытащил смятую пачку сигарет. От вредной привычки он избавился давно, но не окончательно. Было трудно удержаться, когда столько вещей заставляли беспокоиться, и организм постоянно искал, чем можно заглушить этот стресс. Чону курил украдкой и каждый раз обещал себе, что это последний. А сегодня был такой тяжелый день, поэтому он мог позволить себе быть слабым. Чону представил, как выйдет на улицу, подожжет сигарету, сделает затяжку, напряженные мысли развеются как дым, и на зубах останется едва заметная желтая плёнка. Потом из дыма выплыло мертвенно-бледное лицо доктора Со, и сжатый поток воздуха и воды ударил в рот Чону мощной шипящей струей, чтобы очистить пожелтевшую эмаль. Во рту сразу стало горько, а десны онемели от фантомного зуда. Чону тряхнул головой, прогоняя наваждение, быстро убрал пачку как можно глубже в ящик и захлопнул ноутбук. Сегодня он уже точно ничего хорошего не напишет. Надо почистить зубы и лечь спать. Вернувшись из ванной комнаты, Чону подошёл к окну, чтобы закрыть его. Тень у ворот так и оставалась на месте. Чону показалось, что она даже и не двигалась. Будто это и не человек там вовсе, а статуя. Смотрел ли он на что-то или так долго отдыхал, устав после пробежки? Чону и сам иногда выбирался пробежаться в парк, когда не мог уснуть. Так или иначе человек был снаружи и достаточно далеко, чтобы вызывать лишнее беспокойство. Чону просто задернул шторы.

🦷

В выходные Чону встретился со своим другом Сокюном. Они познакомились на ночной подработке на продуктовом складе пару лет назад, когда Чону только перебрался в Сеул и еще копил на залог для квартиры. Оба парня мечтали заниматься любимым творчеством и были на мели, поэтому быстро нашли общий язык и какое-то время вместе снимали комнаты в дешевых гошивонах, чтобы сводить концы с концами. Взяв пива и закусок, они сидели за столиком уличного кафе и, как обычно, жаловались друг другу на жизнь. — Он схватил меня под горло! — делая очередной глоток, признался Чону. Его язык заплетался не столько от выпитого, сколько от волнения; он будто заново переживал этот кошмар. — Прямо схватил? — уточнил друг. — Да, он трогал меня под челюстью, — Чону потер пострадавшее место. — Разве это не странно? — Ну не знаю, — протянул Сокюн. Чону это стало подбешивать. Неужели было так сложно просто поддержать его? — Тебе каждый раз в кресле щупают стоматологи? А? А еще он назвал меня «милым» или что-то вроде того. По-твоему, и это нормально? — Он же не в рот тебе плюнул. Успокойся. И знаешь, может, он просто проверял твои гланды? — Что... — Гланды. Это такие штуки на шее... — Я знаю, что это. — Иногда они увеличиваются, когда идет воспаление. — А ты что, врач? — Моя мама детский терапевт. И я видел, что врачи именно так делают. Но в любом случае ты мог спросить его, что он сделал. Уверен, в этом не было ничего криминального. Зачем ему портить свою репутацию? «Да потому что никто мне не поверит», — подумал Чону. Он вспомнил пристальный глубокий взгляд, которым смотрел на него доктор Со, пока говорил об удалении зуба. Этот взгляд излучал жадный натуралистический интерес, с каким ребенок смотрит на лягушку, отрывая ей лапки. Может, пускай и бессознательно, но он действительно получал наслаждение, видя чужой страх? Чону не хотел бы позволить ему получить это удовольствие снова. — Репутация… У психопатов зачастую хорошая репутация в обществе. Они умеют притворяться. С детства учатся скрываться у всех на виду. А ты не думал, что вообще творится в голове у человека, который решил зарабатывать, выдирая из людей куски тела? Нет, я не говорю, что все врачи — психи. Но хочу сказать, что много убийц с медицинским образованием. Нельзя об этом забывать. Есть много примеров, как врачи травили своих пациентов, вкалывая им смертельный яд. Им доставляет удовольствие видеть беспомощность своих жертв. — Хочешь сказать, что твой стоматолог... — Сокюн осекся, огляделся по сторонам, и наклонившись, страшным шепотом произнес: — Один из этих? Чону потер шею и улыбнулся. — Конечно, нет. Это чепуха! Я даже не думал об этом. Я просто полагаю, что он неприятный человек. Но теперь я думаю, что, если бы он был из «этих», то было бы даже весело! Что если он насильно выдирает своим жертвам зубы, например? Как тебе идея? Сокюн скривился. — Тогда должно быть он ужасный зануда, если после работы тратит свободное время на работу. Другого хобби что ли нет? Если бы я был маньяком, убивал бы лучше гитарными струнами, а не коробками с консервами. Этого добра мне и на работе хватает. Друзья рассмеялись и заказали еще по бутылке пива. — Кстати, как твоя новелла? Какой сюжет? — поинтересовался Сокюн. — Пока никакой. — Серьезно? Ты говорил, что напишешь за месяц! — Хороший сюжет нельзя придумать за пару минут. — Но ты же профессионал. Ты можешь из любой банальной истории сделать что-то интересное. Это ведь и есть работа автора. Чону покачал головой. Он так и не понял, сделал Сокюн комплимент или обидел его. В любом случае, он действительно должен был спешить, времени оставалось все меньше... Возвращаясь домой через парк, Чону никак не мог выбросить из головы слова друга и долго петлял по сумрачным тропинкам. Может, он и в самом деле никакой не писатель, а только человек, возомнивший себя им? С момента, как приехал в Сеул, Чону не придумал ничего стоящего. Он доработал ранее придуманные истории, но не создал ни одной новой. Чону привык оправдывать себя тем, что ему просто не хватает свободного времени. Он столько сил приложил для того, чтобы осесть в Сеуле. Терпел унижения, чтобы получить должность в компании. Не спал сутками из-за подработок. Забросил творчество. И все ради чего? Ради одной крошечной квартиры, где они бы могли жить вместе с Джиын и наслаждаться комфортом и тишиной. Однако, собственная жилплощадь вовсе не помогала Чону сосредоточиться на писательстве, а Джиын все еще не спешила съехаться. В разбитых чувствах Чону все-таки доковылял до своей квартиры и опешил, увидев возле дверей рюкзак, который оставил в стоматологии. Не то чтобы он про него забыл. Он планировал забрать рюкзак завтра или даже вечером в понедельник, но никак не ожидал такого развития событий. Чону рассеяно огляделся. Кто мог это сделать? Если в клинике нашли рюкзак, то почему сразу не позвонили, чтобы он забрал его? И откуда они знали, где он живет? Конечно, знали, у них есть все его данные из заполненной им анкеты. Они не имеют права разглашать личную информацию, но как это распространяется на их сотрудников? Может быть, они просто отправили рюкзак курьером? Чону вошел в квартиру, сел в прихожей и открыл рюкзак, чтобы проверить его содержимое. Бутылка с водой, несколько старых чеков, карандаш и книга — все было на месте. Чону собирался отбросить рюкзак в сторону, пока не заметил, что из книги что-то торчит. Это был старый анатомический атлас по трупам, который он купил в уличной книжной лавке, чтобы делать описания в своих рассказах более естественными. Чону никогда не оставлял в этой книге закладок, там ведь не было сюжета. Он просто листал случайные страницы и давал волю воображению. Джиын назвала его «извращенцем», когда увидела эту книгу. Чону и сам понимал, что там нет ничего приятного, но для своих работ приходилось изучать даже такие тяжелые вещи, если он хотел серьезно подходить к писательскому делу. Чону вынул атлас из рюкзака и открыл заложенную страницу. На развороте был большой снимок вскрытой грудной клетки. Легкие. Пищевод. Трахея. Сердце удалено. Желтоватые трупные ткани проткнуты двумя зубчатыми крючками, как столовыми вилками. Чону сфокусировал взгляд на вложенном листке и почувствовал, как выпитое пиво направилось обратно из желудка ко рту. На бумаге черной ручкой было аккуратно выведено: «У Вас очень интересный вкус». Живот Чону скрутило болезненным спазмом, и он едва успел добежать до туалета прежде, чем его вырвало.