Гарри Поттер и последний хранитель

      По мере того, как этот сказочный остров наполнялся взрослыми волшебниками, очарование этим местом таяло. Гарри чувствовал, что липкая опека опять окружает его со всех сторон, затягивая и мешая действовать самостоятельно. Но здесь хотя бы можно заниматься. Он, конечно же, пока не рисковал использовать палочку для отработки изученных за четыре года заклинаний, но тем не менее расправился со всеми письменными заданиями и повторил весь пройденный теоретический материал. Нотт пообещал, что как-нибудь они даже смогут попрактиковаться в приготовлении зелий, но там тоже нужно использовать палочку. А это всё ещё очень опасно, несмотря на уверения Теодора, что Надзор не будет действовать здесь, на острове.       Морской воздух и присутствие рядом этого загадочного и притягательного слизеринца впервые в жизни Гарри позволили по-настоящему насладиться летним отдыхом. Ему нравилось с ним разговаривать, нравилось гулять тёплыми вечерами вдоль холодного моря. Нравилось видеть сны о нём. Тёмные коридоры и бесконечные двери всё также навязчиво являлись во снах, но они отходили на второй план, так как большую часть сознания юноши занимал этот непонятный слизеринец.       Отношение к змеиному факультету после изучения легенд стало гораздо терпимее. Но тем не менее опыт взаимодействия с его представителями не позволял Гарри считать, что все слизеринцы милые, приятные люди. — Почему все слизеринцы ведут себя так? — Гарри и Теодор шли по дороге, отделяющей хлопковое поле от пастбища, на котором гуляли овцы.       — А гриффиндорцы? — Нотт как обычно, отвечая вопросом на вопрос, заставлял Гарри задуматься о тех, вещах, на которые он не обращал внимания.       — Гриффиндорцы никогда никого не задирают.       — Ты имеешь в виду не задирают из своих?       — Нет. Вообще.       — Ты уверен? Например, близнецы Уизли никогда не упустят случая напакостить тому, кто им не нравится. И их дружок Джордан тоже. Криви дерутся со всеми, кто скажет про тебя гадость. Младшая Уизли, проклинает всех, кто косо на неё посмотрит. Это только самые буйные, а сколько ещё скрытых, которые творят свои делишки исподтишка. Мне, например, доставалось от Лонгботтома и Финнигана, когда они хотели отомстить Малфою.       — Не может быть!       — Может. Гарри, мы учимся в закрытом заведении, здесь всегда будут разборки детей, которые не знают куда деть свою агрессию и неустроенность. А Браун и Патил чего стоят — главные сплетницы школы, кто только не попадал на их острый язык. Достойные продолжательницы Скиттер. Уверен, они могли бы составить большую конкуренцию ей в «Пророке», в том числе и сочиняя гадости про тебя. У них вообще нет никаких принципов.       — Я никогда не делал никому ничего плохого.       — И даже не подставлял Малфоя?       — Нет.       — А он считает, что ты его сначала опозорил, отказавшись от дружбы с ним, а потом весь первый курс втягивал в неприятности. Выманил ночью из спальни, втравив в историю с нелегальной отправкой дракона. Смешно, конечно, сейчас думать, будто бы одиннадцатилетние дети могут поймать и перенести живого дракона через весь замок, оставшись незамеченными. Я бы и сейчас такое провернуть не смог, но он же поверил.       Гарри засмеялся:       — Нотт, мы действительно отправляли дракона с башни астрономии на первом курсе. А в руки Малфоя случайно попало письмо с подробностями этой операции.       — Ты шутишь!       — Нет. Это действительно было. Но мне кажется, что кое-кто из преподавателей знал об этом. Не удивлюсь, что и директор был в курсе.       — Ну, знаешь, это вообще уже ни в какие ворота. Это очень опасно. Дракон в руках у детей!       — Он был совсем маленьким. И всё обошлось.       — Ладно огонь, с этим можно справиться, а если бы он кого-нибудь укусил? Гарри прошиб пот. Он вспомнил зелёную руку Рона, которую попробовал на вкус Норберт.       — А чем опасен укус дракона? — спросил он.       — Даже если повезёт и не подхватишь драконью оспу, которая лечится с огромным трудом и выкосила добрую половину волшебников, твоя магическая сила может быть заблокирована. Это и было самым трудным в первом испытании Турнира Трёх Волшебников. Если бы кого-нибудь из вас укусил дракон, вы бы вылетели из соревнования. Драконы — древние животные, невероятно опасные для волшебников. Я читал некоторые маггловские сказки, даже там это отразилось. Если вдруг дракон кого-то укусил, а кусают они как правило за руку, на несколько месяцев эта рука не пригодна для колдовства. Яд дракона блокирует магию. Иногда на годы. Маг становится практически сквибом. Невозможно сбежать от дракона без магической силы. Вот принцессы в ваших маггловских сказках и ждали, когда их кто-нибудь спасёт.       Гарри был шокирован этой новостью, становилось понятно, почему Рон — чистокровный волшебник, для которого волшебная палочка является продолжением руки практически с рождения, проваливался на заклинаниях на первом курсе.       За этой интересной беседой они дошли до деревни, развернувшейся на двух берегах извилистой реки. Здесь были и мельницы, и небольшие огородики. Только домики выглядели уж очень маленькими. Почти все они были чуть выше макушки Гарри. Слегка подняв руку, он мог легко прокрутить флюгер почти на любом из них, за исключением высоких каменных двухэтажных особняков, которых было всего несколько штук.       — Вот так и живут эльфы в естественных условиях. Уклад жизни этих маленьких созданий почти ничем не отличался от человеческих.       — А разве они не привязаны к дому волшебника?       — Эти привязаны к острову, то есть ко всему бабушкиному имению. Ну, и впоследствии, перейдут ко мне. Сейчас они меня тоже слушаются, но не так ревностно, как бабушку. Я для них ещё слишком молодой, и они не очень доверяют моим решениям. Они работают на полях, на ткацкой фабрике, с животными. Благодаря им состояние семейства Смитов увеличивается с каждым днём.       — А почему они не уйдут и не организуют свою жизнь сами?       — Всё время забываю, что ты воспитывался магглами. Проклятье крови. Эльфийский долг. После нескольких лет ожесточённых войн в IX–X веке большая плодородная земля Эльфов на юге Европы почти полностью была оккупирована гоблинами. Люди и волшебники тоже старались отбить себе территорию. В отличие от соседствующих с ними гоблинов эльфы не умели создавать оружие и воевать. Они были сосредоточены на сельском хозяйстве, животноводстве и домашнем уюте. У них особая магия, направленная на мирную сытую жизнь. Поэтому они были лёгкой целью для захватчиков. Когда большинство земель было захвачено и разорено, представители нескольких семей обратились к волшебникам с просьбой о защите. Эльфы не могут жить без дома, они не могут скитаться. Если эльфийскую магию некуда применять, эльф погибает. А так как они остались без собственных земель, у них практически не было выбора. И тогда волшебники предложили контракт на крови — разделить с этими работягами свои дома, а взамен, эльфы обязуются отработать крышу над головой и одежду. Но так как денежные отношения — это культура гоблинов, их главных врагов, то и брать за свою работу деньги — для эльфа позор. Оплатой должна была стать одежда. Что в первое время означало не просто свободу, а полное изгнание. Первые эльфы, которые за особые заслуги были освобождены, погибали. Они просто не могли найти место для обитания. И теперь, предложить эльфу свободу значит глубоко оскорбить его. Фактически этим ты обрекаешь его на смерть. Предложение одежды для эльфа — это пожелание ему погибели. Все представители эльфов, не связанные с теми кланами, которые заключили контракт, вымерли. И поэтому эльфы трудятся на благо волшебников, ничего не прося взамен. В волшебном мире даже есть легенды о том, что сын или дочь, получившие в наследство только эльфа, в совместном труде и заботе друг о друге становятся богатыми и счастливыми. А другие родственники, оставшиеся без помощника, разоряются и умирают в нищете. Даже к магглам перешли примеры таких сказок, например маггловская сказка «Кот в сапогах» в нашем мире называется «Эльф, отдавший свою обувь» и отличается только в деталях.       — Откуда ты всё это знаешь?       — Просто я очень много читаю и учусь.       Они поднялись на высокий холм, с которого наблюдалась хорошо отлаженная работа маленьких существ. Кто-то работал на полях, полностью скрывшись в рядах пшеницы, как будто бы растения сами падали, собираясь в тюки. Какая-то часть заставляла магией ссучиваться шерсть на открытом воздухе. Фабрикой Нотт называл небольшое помещение, в котором магией и эльфийским трудом изготовлялась хлопковая, шерстяная и шёлковая ткань. Её тоже было видно, и она как будто бы живая производила разную материю.       — Ещё часть эльфов работает в горах. Хельга с помощью магии создаёт условия для образования редких камней. А потом эльфы обрабатывают их. Им поначалу это не нравилось, потому что это грязная гоблинская работа. Но потом мне удалось их убедить, что они могут превзойти своих главных врагов в обработке драгоценных камней, потому что эльфы аккуратнее и внимательнее. Это была полностью моя идея. После изучения физики и химии хотелось попробовать себя в горном деле. Пока это не приносит много денег, но бабушка говорит, что наше состояние увеличилось на несколько тысяч галлеонов, и ей даже удалось найти пути сбыта этих драгоценностей. Может, даже получится обучить каких-нибудь эльфов ювелирной работе. Они долго сопротивлялись, но мы смогли найти пару дюжин эльфов, убедив их в эльфийской скрупулёзности и аккуратности.       — Вот это да! — поразился Гарри, — Я думал, что среди магов только министерские сотрудники.       — А где же нам тогда брать одежду и еду? Всё магией не создашь. Покупать всё у магглов? Тогда наша экономика рухнет. Благодаря тому, что мы смогли организовать полностью независимую систему от немагической Британии, мы и живём до сих пор, сохраняя автономность. Хотя всегда находятся маги, которые хотят обзавестись маггловскими сокровищами. Малфои, например, никогда не гнушались выкупать у магглов произведения искусства или столовое серебро и посуду.       Жаркое летнее солнце начало сильно припекать, заставив юношей скрыться в прохладном каменном доме. В этот раз обед готовила Соня, порадовав Гарри ревеневым супом, печёной курицей и рагу. После обеда, казалось, что все люди, волей судьбы оказавшиеся на острове, медленно клонились в сонное безразличное состояние. Шмуз каким-то чудом смог сохранить бодрость и здравый рассудок.       — Ну, что, молодые люди, продолжим решение нашей задачи? Так уж вышло, что кое-какая информация о крестражах мне известна.       Нотт тут же взбодрился.       — Для начала я бы хотел задать вам всем несколько вопросов.       Они перешли в гостиную расположившись в мягких уютных креслах.       Шмуз расхаживал по небольшому помещению, заставленному мягкой мебелью, как будто не мог усидеть от переполнявшего его возбуждения, предвкушая интересное дело. Сегодня на нём были красные шорты и зелёная рубашка. Он мягкими шагами мерил пространство в сандалиях разного цвета. Его странный выбор одежды, напомнил Гарри магов на чемпионате мира по квиддичу. Только там странность одежды объяснялась непониманием маггловской культуры, а в случае с Нэйтаном было заметно, что каждая деталь тщательно выбрана. И нелепость сочетаний кричит о том, что владелец всего этого не собирается помогать в разгадке своего образа.       — Как дела в независимом Хогвартсе?       «И вот опять взрослый ведёт разговор о школе, какой раз за прошедшую неделю», — подумал Гарри, — «Как будто со студентами не о чем больше разговаривать, кроме как об учёбе».       — Почему независимом? — уточнил брюнет в очках.       — Директор Дамблдор очень ревностно относится к тому, что кто-то претендует на его власть. Несколько дней назад до меня дошли слухи о его недовольствах по поводу того, что Министерство и попечители предложили ему кандидатов в учителя. Но, надо сказать, выбирать учителей он действительно не умеет. Создал анклав приближённых из своих друзей и преданных ему людей.       — У нас прекрасные учителя! — возразил Гарри с нескрываемым недовольством. Анна и Хельга широко улыбались, очевидно предугадывая продолжение спора. — То есть ты доволен, что самый интересный предмет — История магии — превратился в нудный снотворный бубнёж от призрака?       — Ну, Гермиона всегда хорошо запоминает лекции профессора Бинса.       — Надо будет с ней познакомиться, возможно, это единственный в мире человек с иммунитетом к сонному заклятию, мне было бы полезно на некоторых заседаниях владеть её секретом.       Нотт и его бабули не смогли сдержать смешок. Шмуз при этом оставался совершенно серьёзным.       — Ну, с уходом за существами всегда была проблема, — продолжил он, — Сколько себя помню, все магозоологи немного повёрнутые. Но выбрать для этой цели недоучку, который даже СОВ не сдал, к тому же…       — Хагрид — мой друг! — выпалил Гарри, вставая с кресла.       — … полувеликана, — бровь Шмуза поднялась, — Прошу прощения. Я не хотел тебя обидеть. Я считаю, что делиться знаниями может только тот, кто этими знаниями обладает. И получил достаточное образование для того, чтобы ясно выражать свои мысли, — Шмуз примирительно поднял руки.       — Хагрид ясно излагает свои мысли, — выпалил Гарри, вспоминая акцент и косноязычность своего друга.       — Как скажешь, я просто поделился своими мыслями.       — То есть вы считаете, что профессор Дамблдор — плохой директор?       — Нет, я считаю, что он выдающийся маг, прекрасный организатор и руководитель, но совершенно ничего не понимает в процессе обучения.       — Почему вы так решили?       Анна и Хельга с трудом сдерживались от смеха. Нотт сидел с серьёзным лицом, пытаясь показать, что он на стороне Гарри.       — Ну, смотри. Преподаватели, которые достались Дамблдору от прошлых директоров — Синистра, МакГонагалл, Спраут, Дромгул показали себя с хорошей стороны и имеют огромный авторитет в магическом сообществе. А из тех, кого он набрал, положительно можно отметить только Флитвика и Вектор. И то Флитвик пришёл по рекомендации аттестационной комиссии. Трелони, Снейп, Хагрид, насколько я слышал, так и не могут найти подход к ученикам, каждый год всё больше возмущения, что их студенты проваливаются на СОВ и ТРИТОНе. И профессора защиты каждый год всё хуже и хуже, и с каждым скандал. Только Люпин чего стоит. Как можно было допустить оборотня к детям?       — Профессор Люпин был лучшим преподавателем! — вспыхнул Гарри.       — То есть ты хочешь сказать, что он вёл себя безупречно и ни разу не подвергал вас опасности? Я читал протокол о побеге Блэка, он забыл выпить волчье противоядие. В школе, полной детей, он забыл выпить противоядие и превратился в оборотня на свободе!       — Ну и что? Он тоже человек!       — Гарри, как ты не понимаешь? Он опасен в волчьем обличии. Он должен, обязан следить за тем, чтобы ни на кого не напасть. Он пренебрёг безопасностью студентов. Всех студентов. И твоей в том числе. А ещё он был близким другом Блэка. Гарри пылал от гнева, он уже открыл рот, чтобы защитить своего крёстного, но осёкся. Это небезопасно. Он может сболтнуть лишнего, и тогда у всех будут проблемы. Юноша так и остался с открытым ртом, сдержав чуть было не слетевшие с языка неосторожные слова. Шмуз, конечно же, это заметил, как и все остальные. Нотт частично в курсе этой истории. Но официальная позиция магической Британии в том, что Блэк является основным виновником нападения на семью Поттеров и убийцей двенадцати простых людей, случайно оказавшихся на его пути.       Холодные бесцветные глаза Шмуза впились в Гарри, а его уха коснулся лёгкий ветерок. В голове пытались сформироваться мысли о крёстном, он был так зол, что не мог их уловить. Сознание как будто само выискивало информацию, которая не имела никакого отношения к разговору. Он не собирался защищать и оправдывать Блэка сейчас перед этими людьми. Чтобы успокоиться он представил как Нотт обнимал его в недавнем сне. И резко посмотрел прямо в глаза раздражающему оппоненту, который чему-то удивился.       — Нет! — крикнул Гарри вскочив на ноги, вытесняя из головы все мысли, которые там роились.       Это произошло мгновенно, буквально на секунду в мыслях Гарри возник Образ Сириуса молодого как на фото со свадьбы родителей, он целится в него волшебной палочкой. Другой рукой Блэк бросил в него одежду со словами «Одевайся и убирайся отсюда! Если я тебя ещё раз увижу…». Образ тут же пропал. В эту же секунду Шмуз дёрнул головой, как будто ему отвесили пощёчину. Его щека пылала.       — Мистер Поттер не так прост, как кажется. Вы брали уроки окклюменции? — очень серьёзно, даже злобно сказал молодой маг.       — Что? — не понял Гарри.       — Вас учили защищать свои мысли?       — Нет.       — Сам? Вот так без палочки? Что ж. Это интересно.       В гостиной возникла напряженная тишина. Хозяева дома выглядели напугано, смешливость как будто сдуло тем ветерком, коснувшимся уха Гарри.       — Я пытался прочитать мысли Гарри Поттера, — без тени смущения признался новый знакомый, — Я должен признать, что впервые в жизни моя попытка была обнаружена и пресечена. Я кое-что увидел, но не то что хотел. Я ему не скажу, но думаю, что вы можете рассчитывать на взаимность.       — Я тоже кое-что увидел, — слова Гарри заставили Шмуза вздрогнуть, — Не знал, что вы знакомы.       — Видимо, когда-нибудь мне придётся объясниться, но позвольте мне это сделать несколько позже. Я могу рассчитывать на то, что это останется между нами?       — Посмотрим. Не я лез в вашу голову.       — Сегодня очень жарко.       Гарри заметил, что его собеседник вспотел. Анна, Хельга и Теодор сидели с полным непониманием на лицах.       — Что сейчас произошло? — спросила хозяйка острова.       — Знакомство, — безразлично ответил Шмуз, — Первый этап знакомства. И если вы хотите моей помощи, это знакомство стоит продолжить. Это интересное дело, и кое в чем я могу помочь. Но, кажется, я только что потерял доверие главного героя этой истории.       В комнате воцарилась тишина.       Гарри думал, стараясь принять взвешенное решение. Если он правильно понял слова этого человека, то Нотт тоже испытывает к нему чувства. Можно ли доверять словам этого мужчины? Или это ловушка, манипуляция?       — Мне нужно подумать, — наконец сказал Гарри.       — У нас нет на это времени. Мне нужно будет уехать. Без твоей помощи нет смысла браться за это дело. Ты ключ к разгадке всех этих тайн. Если Гарри отказывается, я рекомендую тебе, Теодор, осваивать адское пламя, и найти где-нибудь яд василиска. А дальше только ждать, когда крестраж тебя призовёт, если ты не лишишься сил раньше. Учитывая, что ты стал хранителем чуть ли не с момента рождения, твоя магическая сила не формировалась как нужно, почти всё уходило в поддержание его жизни. Сложно предположить, что может случиться дальше.       Тео обречённо опустил голову.       — Но, есть же какой-то другой выход? — беспокойно спросила Анна.       — Пока он мне неизвестен, — подытожил Шмуз.       Казалось, всё сейчас остановилось в ожидании решения Гарри: опасный молодой незнакомец, пытавшийся копаться в его голове и чуть не получивший сведения, где и как искать Сириуса Блэка; Анна и Хельга, так любезно спасшие Гарри от скитаний по улицам Лондона; нагретый послеполуденный воздух, стоявший без движения в гостиной, и такой красивый, задумчивый, грустный Тео.       — Я могу рассчитывать на то, что это останется в тайне? — наконец произнёс гриффиндорец.       — Как ты увидел, у меня тоже есть свои секреты. И работа с тобой для меня тоже опасна разоблачением. Я не выдам тебя, пока ты мне не угрожаешь.       — Что мне нужно сделать?       — То есть по рукам?       — Да.       — Нэйтан, ты сможешь нам помочь? — с волнением спросила Хельга.       — Я перед тобой в долгу. Да и перед Анной тоже. Я постараюсь разобраться в этом деле. У меня есть некоторый план.       — Для начала, Гарри, расскажи нам, как тебе стала известна тайная информация о Том-кого-нельзя-называть.       — Пообещайте, что об этом никто не узнает.       Шмуз без лишних слов достал палочку левой рукой, её конец загорелся ярко-красным цветом.       — На колени вставать не будем, обойдёмся без унижающих предрассудков, — с улыбкой сказал он, вытянув правую руку.       — Лучше я, — Хельга без колебаний подошла и взяла его за руку, Теодор тоже. Анна последовала их примеру с опаской. Палочка Нэйтана погасла, а палочка Хельги зажглась.       — Ну, же, мистер Поттер, вам же нужны гарантии.       Гарри коснулся четырёх сплетённых рук.       — Вы обещаете хранить тайны Гарри Поттера и подробности, обсуждаемые в этом доме? — спросила пожилая полная леди.       — Обещаю, — в разнобой произнесли все четверо.       Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскалённой проволокой.       — Вы обещаете сохранить все тайны, которые станут известны в ходе расследования, если это повредит любому из пятерых?       — Обещаю.       Второй луч окружил сцепленные руки.       — Вы обещаете не скрывать известные детали, относящиеся к крестражу, хранителем которого является Теодор Нотт?       — Обещаю.       Третий луч по-змеиному соединился с предыдущими и поглотился сцепленными руками.       — Что это было? — недоумённо спросил Гарри.       — Непреложный обет, — безразлично ответил Нэйтан, — Над формулировками, конечно, стоило бы поработать. Но теперь наши тайны останутся с нами, пока мы не расскажем их сами или не позволим любому из нас их рассказать. Ну, что ж. Начнём. Акцио чемодан.       Гарри даже не заметил, что этот гость приехал не с пустыми руками.       — Гарри, каким образом ты узнал секреты Того-кого-нельзя-называть?       — Мне снятся сны о нём. Во сне я как будто бы он, — все напряжённо переглянулись, — И я могу видеть, что с ним происходит, и что он думает.       — Как много тебе известно?       — Много.       — Сколько у него всего крестражей?       — Я не знаю. Не понимаю.       — Ты видишь только его глазами?       — Да. Иногда как будто бы глазами его змеи.       — Как ты узнал про Нотта?       — Мне приснилась большая гостиная в большом старом замке. Был накрыт стол. Вместе с Вол... Сами-Знаете-Кем пришёл Малфой, — Гарри описал комнату и внешность старшего Нотта так, что ни у кого не возникло сомнений, что он говорит правду: он действительно видит глазами Волдеммоарта.       — Судя по всему, это произошло после того, как мы забрали Тео, — заметила Хельга, — Поэтому Лерой так настаивает на скорейшем возвращении.       — Так, Гарри, у нас мало времени, поэтому придётся рассмотреть тебя поближе, — Шмуз достал из чемодана странный серебряный предмет, внешне похожий на восьмёрку, увешанную какими-то штуками, которые безостановочно двигались, — Сядь! — приказал молодой странный маг.       Гарри повиновался, усевшись в кресло. Нэйтан водрузил свою странную металлическую конструкцию на столик и присел на корточки напротив Гарри так, чтобы они были разделены прибором. Он смотрел в верхний круг в то время, как Гарри был обрамлён нижним.       — Интересно.       — Что там? — с нетерпением спросил Нотт.       — Тихо, Тео. Ты мне мешаешь, — призвал к порядку странный гость.       — Как давно? — разновесы зашевелились активнее, а брови Нэйтана сдвинулись к переносице, — Разделены? — продолжил он допрос прибора. Затем он развернул прибор к Теодору.       — Хм, молодые люди, как давно вы общаетесь? И как тесно?       — Мы впервые разговаривали наедине в больничном крыле Хогвартса несколько дней назад, — ответил Нотт.       Нэйтан нахмурился и покрутил колёсико на своём приборе.       — Если я правильно понимаю, вы связаны. Ты, — он указал на Нотта, — оберегаешь его, — палец двинулся в сторону Гарри.       Все четверо были в недоумении.       — Прости, Нэйтан, но пока получается наоборот, — усмехнулся Нотт.       Молодой маг ещё несколько раз покрутил ручки и колёсики своего прибора, перевёл его на Гарри, потом опять на Теодора.       — Ерунда какая-то! Ничего не понимаю. Этот обнаружитель сути всегда показывает что-то невнятное. Гарри, у тебя две души. Теодор, ты охраняешь душу Гарри.       Парни переглянулись.       — Ладно. Подумаем об этом после. Ты видишь только сны о Том-кого-нельзя-называть? Или есть ещё какие-то проявления?       — После этих видений я как будто бы чувствую его настроение. И каждый раз после этого у меня болит шрам. Когда Тот-Кого-Нельзя-Называть испытывает сильные эмоции, я их тоже ощущаю, и мне от этого плохо.       — В Лондоне его стошнило после видения, — добавил Нотт.       — Гарри, ты можешь вызывать эти видения или они спонтанные?       — Я никогда не пытался, зачем? — честно ответил гриффиндорец, — Но как-то на уроке Трелони, — Гарри специально назвал её, чтобы досадить этому ненавистнику Хогвартса, хотя прекрасно понимал, что Шмуз во многом прав, — У неё всегда очень душно. И камин всегда горит. В конце этого учебного года я как будто уснул, и у меня тоже было видение. Про него и про Петтигрю.       — Петтигрю? — тут же заинтересовался Шмуз. Теперь уже Гарри пришлось рассказать свою версию предательства родителей.       На пожилых леди история возымела эффект, а Нэйтан, как будто бы даже не удивился:       — Надо будет вернуться к этой истории, но пока не про это. Так что там с уроком Трелони?       — У неё очень душно. И, кажется, она что-то добавляет в камин, какие-то травы. Мне показалось, что я уснул, но это было мягкое погружение в голову Реддла. И она это поняла. Она сказала, что поняла, что это было видение.       Нэйтан задумался, снова направил прибор на Гарри и начал крутить другие колёсики.       — Очень может быть… вполне вероятно, — бормотал он себе под нос. Все присутствующие в комнате с интересом наблюдали за происходящим.       — Насколько я понимаю, Гарри, ты ничего не помнишь о событиях ночи тридцать первого октября, когда погибли твои родители?       — Во время нападения дементоров, я слышал, что происходило.       — На тебя нападали дементоры? — удивление Шмуза было неподдельным.       — Да, — коротко ответил Гарри, — И они на меня странно воздействуют. Я… Я теряю сознание. И мой боггарт… Это дементор, — присутствующие в комнате переглянулись, — Когда они рядом, я вижу, что произошло той ночью. Он сначала убил папу, а потом маму, у неё была возможность убежать, бросив меня, но она меня защитила.       — Значит, защитила? А с кем ты сейчас живёшь? Эти магглы — родственники твоей матери?       — Да, семья её сестры. Мама была магглорождённой.       — Это мне известно.       — Итак, у меня для вас первое задание. Сейчас мне надо уйти, у меня есть дела, но, видимо, мне придётся вернуться вечером. Первое вам надо будет найти некоторые травы: бергамот, полынь, ромашка, корень лопуха, шалфей, лемонграсс. Ещё понадобится толчёная шкура фестрала. Анна, у тебя же ещё есть фестралы?       — Да, это не проблема. Травы тоже есть, — ответила женщина.       — Теодор, пока меня не будет, я хочу, чтобы ты сварил Лютиковое зелье.       — Я, конечно, понимаю, что вам всем не повредит успокоится, — начал высказывать свои сомнения Нотт, — Но как это поможет в нашем вопросе?       — Ты же ставил эксперименты в зельях. Что надо добавить, чтобы успокоительное стало пророческим?       — Паслён, — тут же ответил Нотт.       — Изящное решение, я бы добавил вороний глаз на третьем помешивании.       — Паслён усилит вороний глаз. Я добавлю и то, и другое.       — Ты уверен, что это не повредит?       — Да.       — Значит, вам будет, чем заняться в моё отсутствие, — закончил беседу Нэйтан. После его ухода семейство принялось за работу. Почти все травы нашлись быстро в запасах Анны. За лемонграссом куда-то за пределы острова отправилась Хельга. А Теодор с Гарри отправились в лабораторию. Как и кабинет Зелий в Хогвартсе, она находилась в подвале. Нотт рассказал, что сырые подземелья с каменными стенами создают подходящие условия для приготовления разных снадобий. Без долгой подготовки он принялся за работу. При этом он активно пользовался палочкой: зажёг огонь под котлом, призвал необходимые ингредиенты.       — Ты не боишься, что тебя исключат? — недоумённо спросил Гарри.       — За что?       — Ты используешь магию вне школы, а ты всё-таки ещё несовершеннолетний.       — Так нас же никто не видит, — Нотт не понимал опасений Гарри.       — Но ты же под Надзором, — Гарри смотрел, как его новый друг опытной рукой нарезает крылья летучей мыши.       — Гарри, Надзор не накладывают на волшебников.       — А как же они тогда отследили левитирующее заклятье Добби?       — Добби?       — Бывший домовик Малфоев. Он приходил ко мне перед вторым курсом, хотел меня спасти от дневника Тома Реддла, который старший Малфой планировал подкинуть в школу.       Эти слова настолько удивили Теодора, что он замер, не досыпав сушёный мох в зелье.       — Ты что так ничего и не знаешь про василиска, из-за которого едва не закрыли Хогвартс?       — Знаю, что ты избавил школу от него. Как, почему, где ты его нашёл — были только слухи, но я им не верю. Это бред, откуда у тебя двенадцатилетнего меч Гриффиндора? Гарри улыбнулся:       — Ты зелье испортишь, если будешь добавлять только половину. А почему ты готовишь его без рецепта?       — Потому что он мне не нужен. Мне нужен эффект. Вот я и хочу его добиться. Готовить зелья по рецепту глупо. Универсальные рецепты не учитывают обстоятельства. Нэйтан сказал, что нужно лютиковое зелье, которое даст пророчество. Лютиковое пьют, чтобы сконцентрироваться и успокоится. Оно помогает творить и отвлекает от мыслей о проблемах. Если я его правильно понял, ты его выпьешь перед сном, чтобы тебе приснилась Истина. А вороний глаз и паслён помогут открыть суть. Возможно, я буду пить это зелье вместе с тобой. Так что там про Василиска?       — Это останется между нами?       — Да, как и всё, что происходит в этом доме.       — Малфой старший подкинул дневник Джинни Уизли. Я тебе говорил, крестраж, который хранил его сын. Этот артефакт овладел ею, и она разбудила и призвала василиска.       Нотт от удивления забыл закрыть рот.       — А в тайной комнате мне на помощь прилетел Фоукс, феникс Дамблдора, и принёс распределяющую шляпу, которая смогла материализовать меч Годрика. Этим мечом я убил василиска, который ранил меня. Фоукс вылечил рану своими слезами. А дневник я проткнул клыком. Оказалось, что яд василиска уничтожает крестражи.       — Гарри, — надломленным от удивления голосом сказал Нотт, — Ты сам понимаешь, насколько это странно даже для волшебного мира?       — Мне сложно оценивать. Меня воспитывали магглы. Многое, что я вижу, меня поражает. И та ситуация так же удивительна, как колония эльфов у твоей бабушки. Это всё для меня новое и необычное. А ты никак не можешь мне объяснить работу Надзора.       — Я не силён в юридической стороне вопроса. Это тебе лучше спросить у Нэйтана, это его конёк. В двух словах, после Большой войны волшебники были повержены. Нашим предкам приходилось прятаться, в то время как Святая инквизиция вырезала людей сотнями. Наши неплохо маскировались, поэтому по большей части истребляли обычных магглов, но ты и сам об этом читал в учебниках. А спустя несколько лет был принят Статут о секретности. И постепенно магглы стали забывать о том, что живут бок о бок с волшебниками. Но тем не менее ограничивать волшебников в применении магии тоже нужно было, поэтому было решено использовать Надзор. Его накладывают на магглов при рождении, и когда обычный маггл сталкивается с проявлением магии или с магическим животным в Министерство поступает сигнал, сейчас вроде как фиксируется даже вид заклятий. Так что, если твоё колдовство не видят магглы о нём никто не узнает.       — Но это не так работает! Мне присылали уведомление, когда я даже не колдовал.       — А магглы там были?       — Конечно, мои родственники — магглы.       — Ну, обычно с опекунов снимают надзор, на них Статут не распространяется. Дети не могут в полной мере контролировать магию и порой происходят всплески волшебства, которые никто не может контролировать, — тихо рассуждал Нотт, помешивая зелье.       — Ну, в первый раз, когда Добби левитировал торт, в доме был заказчик дяди с женой. Он планировал заключить сделку.       — Скорее всего, они что-то заметили, иначе в Министерство не поступила бы информация. А что был не один раз?       — Угу. Раздул сестру дяди перед третьим курсом, и она отправилась в воздушное путешествие, — грустно сказал Гарри.       Эта информация развеселила Теодора:       — То есть как это раздул?       — Она говорила обидные вещи, — оправдывался Гарри, — Оскорбляла моих родителей. Сравнивала их с собаками. Я сильно разозлился и накричал на неё, а потом она стала раздуваться и парила под потолком.       — Я, конечно, видел, на что ты способен даже без палочки. Но мы ещё не проходили раздувающее заклятье. Оно не сложное, но зависит от того, что ты хочешь увеличить. Я вообще не уверен, что стандартная формула подействует на человека. Ты просто захотел её раздуть и подумал об этом?       — Нет! Я был очень злой, я хотел, чтобы она замолчала и перестала меня унижать. Дядя обещал подписать разрешение на прогулки в Хогсмид, если я буду себя хорошо вести. Это был последний день её визита, так что разрешение мне не подписали, а из дома мне пришлось сбежать.       — А ты уверен, что это ты её раздул? — Теодор с сомнением смотрел на гриффиндорца.       — В семье моих опекунов нет больше магов, а воздействие было явно магическое. К тому же Министр Магии сказал, что это я.       — Говорю же тебе, никто не знает, кто применял магию. Фиксируется факт, который видели магглы, а обвиняют волшебника, оказавшегося рядом с местом происшествия. То есть, если в твоём районе ты по данным Министерства единственный волшебник, то и обвинят в колдовстве тебя. А колдовать может кто угодно. Например, через окно. Это же магия! Случается то, чего ты хочешь. А если ты не хотел, чтобы эту женщину раздувало, то почему это произошло? По твоим словам, скорее бы у неё язык прирос к нёбу или рот исчез, или она бы онемела, ну, или что-нибудь ещё, что заставило бы её заткнуться. С тобой до Хогвартса случались проявления магии?       В памяти Гарри возникали все случаи магии до поступления в Хогвартс: как у него выросли волосы, когда их обкромсала тётка; как он запрыгнул на крышу, убегая от Дадли и его компании; и даже когда парик его учительницы поменял цвет. Во всех этих случаях он действительно хотел, чтобы так произошло. Но в случае с Мардж у него и в мыслях не было раздувать её. Он, правда, хотел только, чтобы она заткнулась. К тому же Гарри вспомнил, что на его глазах другие люди тоже колдовали. Хагрид пользовался своим розовым зонтом в море, когда разжигал огонь или заставил вёсла грести, а хвост Дадли чего стоит. А ещё Рон палочкой управлял Фордиком своего отца.       — Да, случались. Гермиона как-то говорила, что она практиковалась дома, когда мы впервые встретились в поезде. Даже перед тем, как попала в школу. Она сказала, что попробовала некоторые заклинания, но не уточняла получала она предупреждение или нет, — задумчиво пробормотал Гарри.       — За такими нарушениями следит школа. До поступления ответственность за то, чтобы скрывать магические способности детей лежит на родителях, а за магглорождёнными магами следит школа. Там есть книга учёта всех родившихся волшебников. Обычно они накладывают заклинание на самого человека, и смотрят, как использовалось колдовство. Потому что дети часто колдуют без палочки, накладывать следящие заклинания на палочку бессмысленно. При нарушении сообщают в Министерство. Но это происходит очень редко. А уже после поступления этим занимается само Министерство, они не очень доверяют школьным директорам. Ты говорил, что твоя тётя — сестра твоей мамы, — продолжил рассуждать Теодор, — Значит, с неё ещё в детстве сняли Надзор. Эти правила ввели, кажется, в восемнадцатом веке, не помню, как точно называется эта поправка. А с твоих дяди и кузена, скорее всего, сняли заклятие после твоего первого проявления магии и объяснили, что это значит, и что с этим делать. То есть тебя будет ждать наказание, если твою магию заметит кто-то посторонний. И в тех случаях, про которые ты рассказываешь, посторонние были.       — Да, — согласился Гарри.       — Так что в этом доме тебе точно можно пользоваться палочкой, потому что здесь магглов нет и быть не может.       — Я всё равно не буду этого делать, пока не буду уверен, что это безопасно. Фадж очень недоволен, что я говорю, что Вол…, ну, ты понял кто, вернулся.       — Ну, не хочешь и не надо, но сейчас у меня в приготовлении будет ответственный момент, и я хотел тебе кое-что показать, а здесь нужна палочка.       — А можно использовать твою?       — Ладно, — согласился Теодор, — Подойди сюда.       Гарри подошёл к котлу. Ярко-жёлтая густая жидкость лениво выпускала на поверхность небольшие пузырьки.       — Сейчас нужно будет помешивать. У Джиггера всегда указано, сколько раз надо помешать зелье. Но это неверно. Все мешают по-разному. Кто-то быстро, кто-то большими кругами и наоборот. Зелье само подсказывает, как с ним обращаться. Давай покажу. Возьми меня за руку.       Он сказал это совершенно обыденно, практически не глядя на Гарри. Но гриффиндорец почувствовал, как кровь прилила к лицу. Они стояли совсем близко, и Гарри, стесняясь, взялся за руку Тео. Его палочка, не касаясь жидкости, перемешивала содержимое котла. Казалось, что жидкость повинуется при малейшем движении кисти Тео.       — Почувствуй, как оно реагирует, — слизеринец начал мешать быстрее, но зелье как будто загустело, каждый оборот давался с трудом. Тео начал мешать зелье в другую сторону. И Гарри почувствовал, что рука Нотта напрягается, — Вот видишь, оно сопротивляется. Если ты не варишь яд, или сильное зелье для тёмных ритуалов, так быть не должно. Мы готовим зелье для того, чтобы узнать правду, все действия должны быть лёгкими и свободными. Чувствуешь?       Тео снова вернулся к неспешному методичному помешиванию в нужном направлении. Гарри чувствовал его мягкую, немного влажную от пара и тёплую ладонь. Она свободно без усилий лёгкими движениями заставляла зелье перемешиваться по кругу.       — Чувствуешь? — повторил вопрос молодой зельевар.       — Угу, — промычал Гарри, он в своих мыслях совсем забыл, что нужно ответить на вопрос.       — Тогда сейчас будет самое интересное. Превратим успокоительное в предсказательное. Возьми, пожалуйста, на столе семь ягод паслёна и экстракт вороньего глаза, — Гарри взял то, о чём его попросили, — Добавляй ягоды по одной, — блестящие бусины ягод исчезали в водовороте магического зелья, — Ещё одну, — распоряжался Тео, увлечённый процессом, — Так, подожди, сколько там уже?       — Шесть, — ответил Гарри.       Зелье стало оранжевым.       — Значит, всё верно рассчитал. Бросай последнюю, — глаза Тео горели огоньком нетерпения, — Смотри.       Как только он размешал последнюю добавленную ягоду цвет зелья стал насыщенно-фиолетовым, без всякого перехода. Нотт прекратил размешивать и двое юношей наблюдали как со дна котла поднимаются чистые белые пузырьки, которые стали значительно больше, чем были, когда зелье носило название Лютиковое.       — Прекрасное зелье, — с восторгом заметил Нотт.       — Ага, — подтвердил Гарри. То, что он испытывал в этот момент, сложно было описать. Он никогда ещё не был так близко к парню, который всё больше и больше занимал его мысли перед сном. Результат их совместной работы и практически первое его удачное зелье приводили его в состояние восторга и предвкушения.       — Но нам нужно идеальное. Последний штрих.       Нотт взял у Гарри вороний глаз и добавил в котёл буквально три капли, которые чёрными разводами исчезли в фиолетовом вареве.       — Смотри! — с восторгом произнёс слизеринец.       Казалось, что ничего не поменялось, было ощущение, что зелье стало лучше, и Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что идеально круглые пузырьки, стали серебристого цвета и теперь поднимаются со дна через равные промежутки времени.       — Вот теперь то, что надо, — радостно отметил Тео, — Оставим его здесь остывать. Если всё верно, а я уверен, что это так. При комнатной температуре оно станет жидким и приятным на вкус. Его же всё-таки пить.