Saviour's Salvation

Драко с трудом сохранял спокойствие на жутко неудобной деревянной скамье, пока Кингсли Шеклболт забирал пергамент у одного из присяжных. Он тяжело сглотнул, пот выступил на коже. Он не спал неделями. Ему не разрешили подстричься. Появились заусенцы, ногти все обломались и оставляли сильные вмятины на коже, когда он сжимал кулаки. Шеклболт развернул пергамент. Драко закрыл глаза, сердце гулко стучало в ушах. Рядом сидящая мать накрыла его руку своей. Ее ладонь была холодной, словно чужой, что совсем не утешало. Он сделал дрожащий вдох. Его трясло? Или это была его мать? Он не мог точно сказать. — Присяжные заседатели единогласно признали, что Драко Люциус Малфой был принят в ряды Пожирателей Смерти в возрасте шестнадцати лет и носит их метку на своем предплечье. Однако, учитывая, что он не достиг совершеннолетия на момент инициации, Министерство магии сочло его жертвой вопиющего насилия. Да, его определенно трясло. — Как министр магии, я подтверждаю, что Драко Малфой является жертвой жестокого обращения: физического, психологического и эмоционального. Психологические пытки от рук самого Волан-де-Морта ломали даже взрослых мужчин. Учитывая явное желание этого молодого человека бороться, чтобы защитить себя и свою семью, я заявляю, что он не будет заключен в Азкабан за соучастие в каких-либо преступлениях, связанных с деятельностью Пожирателей Смерти. Среди журналистов и гражданских лиц, присутствовавших на суде, поднялся возбужденный ропот. Драко был благодарен аврорам за то, что они воздвигли защитный барьер между ним и разъяренной толпой. Мать сжала его руку, впиваясь ногтями в плоть. — Однако следующие двенадцать месяцев он проведет под домашним арестом с назначенным опекуном из числа родственников или иных лиц, выбранных судом. Его магия будет частично заблокирована, палочка конфискована до тех пор, пока суд не пересмотрит свое решение. Голоса стали еще громче. Драко хмуро посмотрел на Шеклболта. О чем он говорил? — Если он пожелает вернуться к учебе, ему будет разрешено сделать это в сопровождении нескольких авроров, чтобы избежать любых конфликтов. — Кто дал ему такое право?! Гарри Поттер не потерпел бы этого после того, что он натворил! — крикнул какой-то мужчина из толпы разъяренных волшебников. Драко пожалел, что не может еще сильнее вжаться в деревянную скамью. — У меня в распоряжении письмо от упомянутого Гарри Поттера, — объявил Шеклболт, извлекая конверт из складок ярко-фиолетовой мантии. — Здесь написано…

«Драко Малфой — храбрый волшебник. Что бы ни говорили люди, он пережил больше, чем должен был пережить любой другой человек. Он сделал то, что должен был сделать, чтобы выжить. Он совершил поступки, которыми никогда не будет гордиться, и с которыми ему придется жить всю оставшуюся жизнь. Как и я. Я рос рядом с мистером Малфоем, и я знаю, что он подвергался сильному давлению со стороны родителей, чистокровных волшебников и предрассудков о том, что слизеринцы — это зло. Однако я также знаю, что он удивительно талантливый и умный волшебник. Он заслуживает вернуть то, что у него украли. Не каждому выпадает такой шанс. Многие люди погибли, сражаясь за этот шанс, но сейчас мы в свободном мире. Я не боролся за то, чтобы людей, действующих из страха, осудили. Я не боролся за то, чтобы невинных людей бросали гнить в тюрьме, как моего крестного. Я боролся за то, чтобы у всех нас был второй шанс. Шанс на лучшую жизнь. Проследите, чтобы Драко Малфой получил необходимую защиту, куда бы он ни отправился. Однако, если он окажет поддержку прежним ошибочным взглядам, я оставляю решение в руках Кингсли Шеклболта. Искренне Ваш, Гарри Дж. Поттер».

В зале воцарилась тишина. Драко был в ужасе. Его затошнило. Поттер написал такое искреннее письмо в его защиту? Это сон? Он не осмеливался поднять взгляд от колен. Он боялся увидеть, что все это жестокая галлюцинация или неудачная шутка. — Суд присяжных единогласно признал, что Драко Люциус Малфой должен быть передан под опеку своего родственника Сириуса Блэка. Драко вскинул голову. Его двоюродный дядя? Он не знал, что его передадут под чью-то опеку. Он хотел остаться с матерью. Она нуждалась в его поддержке. Отец уже был приговорен к заключению в Азкабане, это никак не изменить. Через несколько лет у него будет шанс на условно-досрочное освобождение или смягчение приговора. Поместье и остальное имущество было арестовано, а счета заморожены — многое уйдет на возмещение ущерба, нанесенного Малфоями. Все их семейные реликвии продавались на аукционе. Ему становилось дурно при виде опустевших комнат. Шеклболт пообещал, что им оставят саму собственность, но почти все, что в ней находилось, будет продано. Драко буквально оставалось молча наблюдать, как утекает его наследство. — Что касается Нарциссы Блэк Малфой, присяжные постановили, что она будет выслана из Великобритании на пятнадцать лет с возможностью обжаловать наше решение через семь лет. Он сжал руку матери. Слеза скатилась по щеке женщины, но она поджала губы и гордо выпрямила спину. Она больше не проявит слабости. — Все будет хорошо, мой дракон, — тихо пробормотала женщина, ее губы едва двигались, когда она говорила. Он покачал головой, едва осмеливаясь поверить ей, решению присяжных. Он отчасти хотел заползти в грязную камеру и сгнить на холодном каменном полу. Он заслужил это, не так ли? Удар молотка. Приговор был окончательным. Драко все еще не мог дышать.

***

В соседней комнате Драко практически рухнул на обтянутый кожей стул с жесткой спинкой, конечности онемели и отказывались слушаться после пережитого. Нарцисса села рядом с ним и сложила руки на столешнице. Она выглядела такой же опустошенной, как и Драко, без макияжа и с сухими растрепанными волосами, но вся глубина отчаяния была спрятана за привычной маской. Даже в суде она не могла позволить публике увидеть ее настоящие эмоции. Кингсли и их адвокат присоединились к ним. — Все прошло так хорошо, как и следовало ожидать, — заявил он, усаживаясь напротив Малфоев. — Я позабочусь о том, чтобы команда из четырех авроров сопроводила вас обратно в поместье и вы могли собрать самое необходимое. — Мы уезжаем сегодня вечером? — спросила Нарцисса, слегка приподняв брови. — Портключ сработает завтра в восемь утра, — заявил Кингсли. — Однако вашего сына нужно будет сопроводить в дом его двоюродного дяди сегодня вечером. Это упростит процесс, и мы сможем оформить документы прямо сейчас. Нарцисса глубоко вздохнула через нос. — Хорошо. Мой двоюродный брат разрешил моему сыну остаться с ним? — Мы связались с мистером Блэком до вынесения приговора. Он прислал сову с, хоть и неохотным, согласием при условии, что ваш сын будет соблюдать его правила и вести себя прилично. Драко знал, что они говорили о нем, но он чувствовал себя оторванным от своего тела. Как будто эта ситуация не относилась к нему, как будто это происходило с кем-то другим. Единственное, что не выходило у него из головы, так это то, что Поттер написал письмо. Также его интересовала странная снисходительность присяжных по отношению к его матери. Было общеизвестно, что она состояла в союзе с Пожирателями Смерти, хоть так и не получила метку. Драко часто задавался вопросом, мог ли Волан-де-Морт просто… забыть? Учитывая, что мать и отец постоянно были вместе. Она была замешана в некоторых незначительных преступлениях, о которых, по крайней мере, знала общественность и министерство. Но на суде никто даже не заикнулся об Азкабане. Она не сказала ему почему. — Письмо настоящее? — хриплый, скрипучий голос прервал разговор, который вели взрослые. Драко задал вопрос, прежде чем успел остановить себя. — Простите, мистер Малфой? — Кингсли нахмурился. — Письмо. От Поттера. Оно настоящее? Министр на мгновение помедлил, прежде чем достать письмо из кармана и передать его через стол к младшему Малфою. Взяв его в руки, Драко развернул пергамент и прочитал еще раз, испытывая отвращение к самому себе даже за то, что узнал почерк Поттера. — Вы проверили его на подлинность? Шеклболт кивнул. — Хорошо, — пробормотал он. Что еще он мог сказать? Сложив письмо, парень вернул его министру и откинулся на спинку стула. Он был осужден, как и его мать. Теперь им оставалось только дождаться, когда их сопроводят обратно в их опустевшее поместье, и они соберут оставшиеся вещи. Их пути разойдутся. Сердце ушло в пятки. Он останется без матери. Она всегда была успокаивающей константой в его жизни, а теперь она будет за сотни километров, во Франции. Пришли авроры. Их повели к каминной сети через гражданских. Нарцисса прошла сквозь толпу со всем оставшимся достоинством, холодное, отстраненное выражение лица показывало, что ее невозможно сломить. Драко же знал, что выглядит измотанным. Он не мог подражать матери, как бы ему ни хотелось. Нет, он был таким же трусом, как и его отец к концу войны. Его мать прошла через камин в сопровождении двух авроров по обе стороны от нее. Драко наблюдал, как пламя поглотило ее. Ему стало дурно. Как только зеленый огонь угас, настала его очередь. Он прекрасно осознавал, что двое мужчин по обе стороны от него были вооружены, в то время как его палочка конфискована. Переступив через решетку, Драко в последний раз взглянул на разъяренную толпу, прежде чем зеленое пламя взметнулось вверх и поглотило его. Он споткнулся, оказавшись в пункте назначения. Обычно у камина лежал коврик, чтобы смягчить приземление, но его продали несколько недель назад. Выпрямившись, Драко стряхнул сажу с рукава. Нарцисса повернулась к аврорам и поджала губы. — Я так понимаю, у каждого из нас будет по два сопровождающих? — ледяным тоном спросила она. Авроры кивнули. — Хорошо. Вы двое следуйте за мной в мои комнаты, вы двое можете сопровождать моего сына. Сборы займут у нас несколько часов. — При всем уважении, миссис Малфой, на сборы уходит не так уж много времени. — При всем уважении, мистер Экли, министерство конфисковало мою палочку. Это означает, что все должно быть сделано вручную. Простите меня, но мне не очень хочется, чтобы кто-то из вас рылся в моей одежде. Своими словами она словно осколком льда рассекла воздух. Никто с ней не поспорил. Нарцисса бросила последний взгляд на сына, прежде чем развернуться и выйти из вестибюля к лестнице. Драко смотрел ей вслед, уже чувствуя себя потерянным. По крайней мере, он мог сосредоточиться на сборе вещей. Итак, он прочистил горло и последовал примеру матери, направившись по парадной лестнице в спальню.

***

Двое авроров стояли у двери, пока Драко вытаскивал из-под кровати пару больших чемоданов. Они были старыми, кожаные ремни заметно износились, но он был уверен, что их можно заменить. Однако на них были защитные чары. Драко достал из гардероба и ящиков комода то немногое, что у него осталось. Он совсем к такому не привык. Некоторые из его лучших мантий были распроданы. У него все внутри сжалось, когда он узнал, что вырученные деньги были потрачены на помощь благотворительным организациям и на возмещение ущерба, к которому ни он, ни его семья не имела никакого отношения. К сожалению, таков закон. Снимать одежду с вешалок и складывать ее вручную было невероятно сложно. Он понял, как много у него было свободного времени благодаря магии. Неудивительно, что его отец ненавидел маглов даже за тот простой факт, что им приходилось все делать вручную. Как кто-то мог так жить? Он стиснул зубы, чтобы не поддаться слабости и не попросить авроров заставить одежду складываться самостоятельно. Кое-как уместив все в одном чемодане, во второй Драко сложил туалетные принадлежности, книги и другие вещи, которые ему удалось сохранить. Оглядев свою комнату, все пустые полки, он почувствовал себя ужасно. Его сердце разбилось вдребезги. На дне одного из чемоданов был спрятан маленький игрушечный дракон, сохранившийся с детских лет. Только его мать разрешила ему оставить. Он не смог бросить его в поместье. Игрушка не имела какую-то материальную ценность, но для самого Драко она значила очень многое. — Это все? — спросил аврор Пембрук. Драко тихо вздохнул и кивнул. — Да, всё. В вестибюле поместья Нарцисса уже ждала сына и его телохранителей. Ее чемоданы стояли рядом с ней. В глазах была тоска, которая предназначалась только ему, и он почувствовал, как в груди растеклась боль. Он одарил ее улыбкой, которая едва коснулась его глаз. Она наклонила голову в сторону двери. Один из ее авроров — Экли? — должен был активировать портключ, который перенесет их в дом Сириуса Блэка. Страх сковал Драко. — Портключ готов, — раздался голос Экли из-за больших дубовых дверей. Вот и все. Последние минуты в поместье. В молчании они вышли на улицу, пройдет немало времени, прежде чем они смогут вернуться. Драко захотелось убежать в свою комнату и спрятаться под одеялом, как он делал в детстве, но он подавил это желание. Портключ представлял собой потрепанный старый кошелек, там, где когда-то в шелковую ткань были вшиты бусины, торчали нитки. С тошнотворным рывком портключ активировался.

***

Оказавшись на месте, Драко напрягся, когда кончик волшебной палочки уперся ему в поясницу, заставляя быстро двигаться вперед. В многочисленных освещенных окнах Драко разглядел маглов, сидящих и смеющихся над какой-то мерцающей штуковиной, висящей на стене, или делающих что-то похожее на… стирку или готовку? В любом случае, трудились вручную. Небо над головой начало темнеть, и, несмотря на двадцатиминутную прогулку от вокзала Кингс-Кросс, Драко знал, что не заснет, даже если представится такая возможность. — Мы на месте? — Да, — пробормотала Нарцисса, сунув руку во внутренний карман мантии. Она достала листок. Протянув руку, Экли вложил палочку в ее ладонь. Нарцисса даже не дрогнула и осторожно постучала палочкой по бумаге. — Ревелио, — прошептала она. На пергаменте появилась надпись, написанная черными чернилами. Протянув его сыну, она сказала: — Прочти громко и четко. Осторожно взяв пергамент у матери, Драко трижды произнес написанное про себя, прежде чем взглянуть на дома. Облизнув губы, он сказал: — Дом номер двенадцать на площади Гриммо. Раздался грохот и скрежет, кирпичи на месте соприкосновения домов номер одиннадцать и тринадцать начали разъезжаться, однако никто из маглов, казалось, не замечал. Появилось совершенно новое здание, выскочили бетонные ступени и врезались в асфальт. Это было захватывающее зрелище. Появилась дверь, номер двенадцать поблескивал в свете фонаря. Нарцисса повела сына к входной двери. Дерево было глянцево-черным, дверной молоток был выполнен в форме серебряной змеи, заглатывающей собственный хвост. Не было ни замочной скважины, ни чего-либо, что указывало бы на то, что дверь можно открыть без помощи магии. Нарцисса нажала на дверной звонок и услышала, как он прозвенел на весь дом. Прошло несколько минут, прежде чем дверь открыли. Драко не помнил Сириуса Блэка. Он видел несколько его фотографий, напечатанных в «Ежедневном пророке», когда тот сбежал из Азкабана. Потом он увидел крошечный снимок, сделанный во время его собственного суда после войны. Статья говорила о том, что его имя было очищено, и с того момента мужчина умело избегал прессы. В жизни Сириус Блэк представлял собой нечто грандиозное и странное одновременно. Ростом он был метр семьдесят, фирменная копна темно-каштановых, почти черных, кудрей достигала плеч, усы и борода были аккуратно оформлены. На Сириусе были отглаженные брюки и рубашка в тонкую полоску, расстегнутая на верхние пуговицы, рукава закатаны до локтей. Он оглядел их всех своими серыми глазами. — Нарцисса, — он наклонил голову. — Драко. — Сириус, — ответила она. — Я так понимаю, ты получил письмо Кингсли. — Получил. — Я приношу извинения за то, что мы так вторглись в твою жизнь. — Если бы это зависело от меня, я бы наотрез отказался. Однако, — он искоса взглянул на Драко, — я знаю, что некоторые мои друзья… были бы недовольны моим отказом. — Я тебе очень признательна, — искренне сказала Нарцисса, и в ее голосе наконец-то зазвучали эмоции. Из кармана она достала конверт с именем Сириуса на лицевой стороне. — В нем содержится информация о том, как защитить Драко и себя от репортеров и других. Сириус молча принял письмо. Он сунул его в карман. Посмотрев вниз, он заметил два больших чемодана Драко и нахмурился. — Это все твои вещи? Драко раздраженно стиснул зубы. — Да. Сириус задумчиво кивнул. — Ужасно. Драко не успел придумать ответ, прежде чем его мать повернулась к нему и крепко обняла. Может, он уже был выше ее, но то, как она прижимала его к груди, всегда заставляло его чувствовать себя маленьким ребенком. Малфой хотел по-детски вцепиться в ее мантию. Он глубоко вдохнул, упиваясь ароматом ее французских духов и молясь, чтобы этот запах остался с ним как можно дольше. — Я люблю тебя, мой дракон, — прошептала она ему на ухо. — Я тоже люблю тебя, мама, — он крепко сжал ее, в тот момент не заботясь о приличиях. Глаза зажгло от непролитых слез, но он отказывался плакать дважды за один день. Поцеловав его в щеку, Нарцисса высвободилась из объятий, ее глаза сверкали в свете фонаря. — Я напишу тебе, как только устроюсь, — пообещала она. — Спасибо. Он проследил, как Нарцисса в сопровождении четверых авроров спустилась и отошла на пару метров. Как только группа прошла через границу защитных чар, Драко почувствовал слабое колебание магии в воздухе. Как только его вплетут в защиту дома (если это случится), ощущение станет мощнее. Они направились обратно в закрытый парк на другой стороне улицы и в мгновение ока исчезли. Сириус повернулся к племяннику и скрестил руки на груди. — Я полагаю, тебе лучше войти. Сейчас тебе небезопасно находиться на улице. Он отступил в сторону и позволил Драко затащить чемоданы в открытую дверь.

***

В коридоре стояла приятная прохлада по сравнению с духотой на улице. Поставив чемоданы, Драко наблюдал, как Сириус взмахнул палочкой и запер дверь несколькими невербальными заклинаниями. Повернувшись к племяннику, мужчина нахмурился. Он совсем не хотел на это подписываться. У него даже не было времени отправить сову Ремусу, чтобы сообщить о внезапном затруднительном положении. — Итак, давай я проведу тебя в твою комнату. Драко молча кивнул, снова поднимая чемоданы. Он последовал за Сириусом вверх по лестнице на следующий этаж. На двери, у которой они остановились, на уровне глаз висела серебряная буква «Р». Интерьер был предсказуемым: высокий потолок, двухцветные серые обои в полоску, кровать из темного дерева с замысловатой резьбой на спинке, книжный шкаф в тон и комод напротив. Слева гордо возвышался камин, а также французское окно, пропускающее много света. — Это может быть твоей комнатой, если хочешь, — заявил Сириус. — Тут не так давно жили, но все было тщательно убрано перед твоим приездом. — Спасибо, — Драко с трудом сглотнул. — Если ты проголодался, я могу приготовить тебе поесть примерно через полчаса. Драко напрягся, когда желудок сжался от голода. У него не было сил есть. — Я не знаю, смогу ли я поесть. Сириус наклонил голову. — Это был долгий день. Даже несколько недель. Спускайся вниз, я попрошу Кричера приготовить. — Кричера? — Мой домашний эльф. — О… — Драко умолк. Они были вынуждены освободить оставшихся домашних эльфов по приказу министерства. Те, кто хотел работать, были проданы с аукциона другим семьям, некоторые даже ушли в Хогвартс. Хотя он ни с кем из них не дружил. Он ни с кем не дружил со второго курса, когда у него появился Добби и он отправил его… — Где Поттер? Сириус нахмурился: — Что? — Поттер? Гарри Поттер? Он здесь живет? — Живет. Драко ждал более подробного ответа или какого-нибудь расплывчатого объяснения, почему Поттер до сих пор не появился, но его дядя не был разговорчив. Он не мог винить его, не после его истории с очкастым придурком. Любой идиот понял бы, что их нельзя пускать в одну комнату, но жить в одном доме? Как они справятся? — Разбирай вещи, — прервал его мысли голос Сириуса. — Спускайся через двадцать минут. — Да, сэр, — на автомате ответил Драко и съежился. Черт! Откуда это взялось? К счастью, Сириус никак это не прокомментировал. Хмурое выражение его лица говорило само за себя. Он одарил Драко кривой улыбкой, прежде чем покинуть комнату. Впервые за несколько недель Драко выдохнул. Но мышцы все равно были напряжены, в голове царил сумбур, но, по крайней мере, ему было где расслабиться позже этой ночью. Драко решил переодеться, чтобы избавиться от скованности и неприятного чувства. Запах духов его матери все еще держался на воротнике пиджака. Глаза вновь наполнились слезами. Смахнув их, он переоделся в более повседневную одежду, сложив костюм в изножье кровати. Так что это? Его новый дом? Мысль оставила горький привкус во рту. Вздохнув, он отвернулся, вручную выключил свет и спустился вниз попробовать, что приготовил Кричер. Может быть, еда успокоит его нервы. По крайней мере, он на это надеялся.