Всё, что имеет значение

В пятницу днем у Блэр была назначена встреча с Моник. Кайли все утро была на операции, и Блэр не смогла до нее дозвониться. Но как только блондинку провели в смотровую, у нее зазвонил мобильный. — Привет, я могу заскочить на пару минут, но у меня мало времени, — сказала Кайли. — Когда я тебе нужна? — Как насчет сейчас? Моник должна прийти через несколько минут. — Сейчас буду. Кайли появилась примерно через пять минут, и Блэр удивленно моргнула, увидев свою напарницу. На ней была ярко-синяя медицинская форма и потрясающе белый лабораторный халат с красной надписью «Кайли Маккензи, доктор медицины», вышитой над нагрудным карманом. На шее у нее висел стетоскоп, и Блэр отметила, что резиновая часть прибора была ярко-фиолетовой, что добавляло яркости ее образу. Она никогда не видела Кайли более сексуальной, и не смогла скрыть своего восхищения. — Привет, — протянула Блэр, понизив голос. Кайли вопросительно склонила голову набок, читая едва уловимые сигналы, которые посылала блондинка. Она наклонилась ближе и поцеловала ее. Когда она отстранилась, то прижалась губами к чувствительной мочке уха Блэр и прошептала: — Тебе бывает жарко в смотровых кабинетах? — Нет, — хихикнула Блэр. — Но определенные великолепные врачи иногда заставляют меня так себя почувствовать. До этой минуты я не осознавала, что у меня фетиш на униформу. — Я могла бы сказать Моник, что нам нужно полчаса, — промурлыкала Кайли, касаясь губами шеи Блэр. — Возможно, это будет первый раз, когда ты займешься любовью прямо в смотровом кабинете. — Кто сказал, что это будет в первый раз? — спросила Блэр, потянув Кайли вниз, чтобы прижать к себе. К счастью, Моник постучала, прежде чем войти, что дало Кайли время встать, хотя ноги у нее были ватные. — Так как вы решили назвать ребенка? — спросила Моник, входя. — Маккензи-Спенсер? Или все-таки Спенсер-Маккензи? — На самом деле, оба имени звучат довольно неплохо, — ответила Блэр. — Слава Богу, я не вернулась к своей девичьей фамилии. Маккензи-Шнайдхорст — это было бы ужасно. — О, бедняжка, — поддразнила Моник, похлопав Блэр по плечу. — Если не считать того, что у тебя трудная девичья фамилия, как у тебя дела? — Я в порядке, — сказала Блэр. — Я была в последнее время намного раздражительнее, чем обычно, но Кайли это беспокоит больше, чем меня. В остальном я чувствую себя хорошо. Я хорошо сплю, правильно питаюсь и занимаюсь спортом. — Звучит заманчиво, — сказала Моник. — Есть еще жалобы? — Нет, не совсем. Единственное, что меня беспокоит, — это моя правая рука и запястье, но это не та часть тела, которая Вас интересует. — Конечно, интересует, — сказала Моник. Она взяла руку Блэр и внимательно осмотрела ее. Блэр заметила, что ее напарница попыталась заглянуть через плечо Моник, но акушерка отодвинулась ровно настолько, чтобы закрыть ей обзор. — Выглядит немного опухшей, — отметила она. — В последнее время ты выполняла рукой какие-либо повторяющиеся движения? Что-нибудь новое или необычное? Блэр начала краснеть, и когда Моник подняла глаза, то заметила выражение ее лица. Не в силах удержаться, она повернулась к Кайли и сказала: — Черт возьми, женщина, дай ей передохнуть, ладно? Невозможно наверстать упущенное за один раз. — Эй, я не виновата, что женщины находят меня неотразимой, — заявила Кайли, подмигнув своей партнерше. — Ага. Вот почему ты больше двух лет обходилась без этого, — сказала Моник. Она посмотрела на Блэр: — У тебя небольшой отек тканей, и они немного сдавливают сухожилие запястья. Постарайся какое-то время избегать повторяющихся движений, и это пройдет. Я думаю, что на некоторое время тебе также стоит немного увеличить дозу витамина B6. Это должно помочь. — Господи, есть ли хоть одна часть моего тела, которая не беременна? — раздраженно спросила Блэр. — Нет. Каждая клеточка тела так или иначе участвует в этом процессе. Все хорошо, Блэр, хотя иногда кажется, что это не так. А теперь давай устроим тебя поудобнее, чтобы я могла взглянуть на малыша и убедиться, что он так же счастлив, как и ты. Кайли помогла Блэр лечь на кушетку и встала у изголовья, держа ее за руку. — Блэр, все выглядит идеально, — сказала Моник пару секунд спустя. — Ты в отличной форме. Я подумала, что мы могли бы сделать скрининг-тест на уровень глюкозы, чтобы убедиться, что у тебя не развивается гестационный диабет. Если что-то покажется подозрительным, тебе придется пройти расширенный тест на толерантность к глюкозе, но нет причин заставлять тебя проходить его без необходимости. — Хорошо, — кивнула Блэр. — В чем суть теста? — Ты любишь по-настоящему сладкую лимонно-лаймовую газировку? — спросила Моник преувеличенно бодрым тоном. — Я вообще не люблю газировку, — сказала Блэр. — Никогда к ней не прикасалась. — Тогда этот тест тебе не понравится, — сказала Моник. — Тебе нужно выпить бутылочку сахарного раствора, подождать час, а затем сдать анализ крови. — Боже мой, когда мы сможем начать? — спросила Блэр, подражая веселому тону Моник. — У меня есть для тебя пара вариантов. Тебе нужно сделать это после двенадцатичасового голодания, поэтому, очевидно, утро — лучший вариант. Ты можешь сделать это здесь или в лаборатории в больнице. Они открываются раньше, чем мы, так что это может повлиять на твое решение. Я дам тебе бутылочку этого средства, ты можешь охладить его — большинство женщин считают, что оно лучше усваивается, если оно по-настоящему холодное. — Мне нужно записаться на прием? — Нет. Я бы хотела, чтобы ты сделала это в течение недели или двух. Просто выбери день, когда будешь чувствовать себя хорошо и твой желудок будет в порядке, потом выпей напиток залпом и приходи через час. Лаборатория открывается в семь, а мы — в девять. — Хорошо, — сказала Блэр. — Мой желудок в последнее время в хорошей форме, так что я смогу это сделать. — Отлично. Что-нибудь еще? — Моник перевела взгляд с Блэр на Кайли. — Да. Мы планируем поехать в Чикаго на следующих выходных. Я ведь смогу поехать, правда? — спросила Блэр. Моник на мгновение задумалась и сказала: — Да, это было бы замечательно. Но это должна быть твоя последняя поездка до родов. — Это не проблема. У нас больше ничего не запланировано. Есть ли что-нибудь, на что мне следует обратить внимание? — спросила Блэр. — Ммм… если долго сидеть на одном месте, то вполне вероятно, что у тебя сведет ноги. Попробуй вставать и прохаживаться по салону самолета каждые полчаса или около того. Но помни, что твой центр тяжести смещается, поэтому ты можешь потерять равновесие. Одарив Кайли теплой улыбкой, Блэр сказала: — У меня такое чувство, что кое-кто будет рядом со мной, чтобы убедиться, что я в безопасности. — С тобой все будет в порядке, — заверила Моник Блэр. — Я упоминаю об этом только для того, чтобы напомнить тебе о необходимости быть внимательной при ходьбе. — Я верю, — сказала Блэр. — Я буду особенно бдительна без своего ангела-хранителя. — Никогда не думала, что услышу, как кто-то назовет тебя ангелом-хранителем, Шейкс. Так мило, — сказала Моник. — Для меня эти слова звучат еще красивее, — призналась Кайли, бросив на Блэр взгляд, полный любви. *** В следующую среду Блэр проснулась рано, и заметила, что Кайли все еще дома. — Милая? — позвала она. Кайли высунула мокрую голову из ванны. — Да? — Я думаю, что сегодня же пойду в лабораторию и сдам анализ. Могу я вызвать тебя, когда закончу? — Конечно. Поднимись на второй этаж и поговори с медсестрами в отделении номер три. Они должны знать, где я. — Хорошо. Поцелуй меня. Я собираюсь снова немного поспать. Кайли так и сделала, пощекотав лицо Блэр своими влажными локонами. — Увидимся позже, детка. Позвони мне, если понадобится. Удачи тебе с газировкой. *** В 8:30 Блэр вышла из лифта на втором этаже больницы и направилась по широкому коридору. Подходя к сестринскому посту, она заметила свою напарницу, которая небрежно прислонилась к стойке и болтала с двумя медсестрами. Необъяснимо, но Блэр почувствовала, как ее сердцебиение участилось, когда она увидела Кайли в своей стихии, и к тому времени, когда она подошла к ней, на ее лице сияла глупая улыбка. — Привет, — сказала Блэр, подходя к доктору сзади и кладя руку ей на спину. — Привет, — лицо Кайли просияло, когда она увидела ее, а глаза маленькой женщины закрылись, когда она подумала о том, как ей невероятно повезло, что она заслужила любовь Кайли. Доктор кивнула в сторону медсестер и сказала: — Позвольте мне представить вас. Марша и Кэти, это моя напарница Блэр. — Рада с вами познакомиться, — сказала Блэр, протягивая свою руку через стойку, чтобы пожать руки женщинам. — Поздравляю! — сказала Кэти с очевидным энтузиазмом. — Доктор Маккензи только что рассказала нам о ребенке. Мы понятия не имели! — О, Вы же знаете, какая она, — сказала Блэр. — Она любит хранить свои маленькие секреты. — У Вас не будет ни минуты покоя, когда Вы родите, — сказала Марша. — Все захотят увидеть ребенка доктора Маккензи, — она посмотрела на Кайли с выражением, которое Блэр могла бы описать только как задумчивое, и добавила: — Все от нее без ума. — Разве может быть иначе? — спросила Блэр, обнимая Кайли за талию. — Она просто идеальна. — Этот сахарный раствор ударил тебе в голову, — сказала Кайли. — Давай прокрадемся в комнату отдыха для врачей. Там всегда есть чем перекусить. — Увидимся позже, — сказала Кэти, и Марша тоже помахала рукой. — Что ж, меня это нисколько не удивляет, — размышляла Блэр, когда они уходили. — Что именно? — Что медсестры любят тебя. Хотя, Марша выглядела так, будто ей хотелось бы любить тебя в более физическом смысле. — Хм… Я и сама так думала, — сказала Кайли. — Просто я никогда не позволяла себе встречаться с кем-то, кто связан с работой. Это одна из причин, по которой мои возможности были так ограничены. — Что ж, я рада, что ты представляешь меня окружающим. Я хочу убедиться, что все знают, что это я. Кайли заглянула в комнату отдыха для врачей и увидела, что там пусто. Войдя, Блэр заметила поднос с рогаликами и чуть не набросилась на один из них. — Если я не съем что-нибудь вкусненькое, у меня начнутся галлюцинации, — она разрезала рогалик и сунула его в тостер, окинув Кайли оценивающим взглядом, когда та закончила. — Сегодня ты в темно-синем халате, да? Мне нравится. — Да, — сказала Кайли, оглядывая себя. — У нас есть несколько цветов на выбор. Обычно я придерживаюсь синего. — Он делают твои глаза еще более голубыми, — улыбнулась Блэр, подходя ближе. Она посмотрела в глаза Кайли и сказала: — Таких голубых я еще никогда не видела. Сегодня они похожи на Карибские острова, — она просунула руки под расстегнутый халат Кайли и погладила ее по спине. — Ты такая красивая, — вздохнула она. Кайли наклонилась, чтобы поцеловать ее, и Блэр улыбнулась сквозь поцелуй, ее глаза были открыты. — Ты только что почистила зубы. Это было для меня? — Да. С тех пор, как мы начали встречаться, я всегда ношу с собой зубную щетку, — она сунула руку в один из своих больших карманов и вытащила маленькую дорожную щетку с крошечным тюбиком пасты. — Я знала, что ты придешь, поэтому почистила зубы после того, как выпила последнюю чашку кофе. — Клянусь, ты самая заботливая женщина на Земле. Как мне удалось заманить тебя в ловушку? — Должно быть, это был твой счастливый день, — сказала Кайли, запечатлевая еще один нежный поцелуй на ее губах. Рогалик Блэр выскочил из ее рук прямо на стол, и она покачала головой, когда наклонилась, чтобы взять его. — Если я не буду следить за собой, то возьму тебя прямо на этом столе. — Я собираюсь докопаться до сути, — сказала Кайли. — Ты уже дважды видела меня в моей докторской одежде, и дважды тебе хотелось порезвиться из-за этого. Так что же происходит? — Мы можем поговорить об этом позже, — сказала Блэр, горячо целуя Кайли. — Мне нужно встретиться с клиентом, — она опустила руку на задницу своей возлюбленной и пощекотала ее снизу, нащупывая трусики бикини, которые, как она знала, там будут. — Поцелуй меня на прощание, — сказала Кайли, наклоняясь, чтобы тщательно изучить губы Блэр. — И будь готова, когда вернешься домой сегодня вечером, красотка, — она вставила наушники своего стетоскопа в уши Блэр и приложила диафрагму к своему сердцу. — Ты заставляешь мое сердце биться чаще. *** Когда Кайли вернулась домой тем вечером, Блэр была в своей бывшей комнате, где до сих пор хранила одежду, и раскладывала то, что хотела взять с собой в Чикаго. — Привет, — улыбнулась она. — Как поживает мой любимый доктор? — Хорошо. Как поживает мой любимый брокер по недвижимости? — Тоже неплохо. Я действительно с нетерпением жду этой поездки. — Я тоже, — сказала Кайли. — Ужин в субботу — это что-то о нарядном. У тебя есть что надеть? — Я принесу наряд, который ты купила мне, чтобы я могла пойти на концерт симфонического оркестра, — сказала Блэр. — Этого будет достаточно? — Да, прекрасно. Пойду приготовлю ужин. — Я кое-что купила на рынке деликатесов. Я знала, что сегодня вечером у нас будет много дел. — Круто. Ты уже искупалась? — Нет. Я подумала, что поплаваю после ужина. Сначала я хочу собрать вещи. — Ладно. Я сделаю то же самое, — Кайли нежно поцеловала ее. — Давай сегодня пораньше ляжем спать. Я хочу, чтобы ты хорошо отдохнула, потому что путешествия отнимают у тебя много сил. Так велел врач. *** Бассейн был достаточно широк, чтобы в нем мог проплыть один человек, но Кайли могла сидеть на бортике и болтать ногами в теплой воде. Она тоже посещала бассейн, обнаружив, что плавание восстанавливает силы после долгого дня, проведенного на ногах. Ни одна из девушек не любила купальники, но Блэр была вынуждена надеть верх от своего костюма, чтобы поддержать грудь. У Кайли не было таких требований, и она любила прыгать в теплую воду совершенно обнаженной. Ожидая своей очереди, она надела футболку, чтобы защитить кожу от вечернего холода. Собаки прислонились к ее бедру, все трое ждали, когда Блэр закончит плавать. За последние полторы недели Блэр проплыла до пятидесяти кругов, и пообещала, что к моменту рождения ребенка проплывет все сто. — У тебя такая прекрасная форма, — сказала Кайли, когда ее партнерша закончила тренировку. — Ты можешь помочь мне улучшить мою? Блэр резко тряхнула головой, затем наклонила ее так, что из ее уха вытекло несколько капель воды. Она посмотрела на Кайли и почувствовала, что ее улыбка становится немного похотливой, когда сказала: — У тебя абсолютно идеальная фигура. Красивые, длинные ноги, гладкие, как шелк, — она обхватила ногу Кайли и потерлась щекой о кожу. — Прелестные щечки, которые только и ждут, чтобы их погладили, — подплыв ближе, Блэр так и сделала, заставив Кайли взвизгнуть, а смех доктора звучал музыкой для ушей блондинки. — Мне нужно немного перекусить, — сказала она, и, прежде чем Кайли успела вымолвить хоть слово, Блэр устроила голову у нее между ног и начала игриво целовать ее губами. Без дальнейших уговоров Кайли подалась вперед и закинула свои длинные ноги на плечи Блэр. Откинувшись на траву, она расслабилась и позволила Блэр творить свое волшебство, глядя на мерцающие звезды в небе цвета индиго. Запустив пальцы в волосы Блэр, она тяжело вздохнула, когда волна за волной по ее телу прокатились мурашки удовольствия. — Боже, это так приятно, я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Блэр подняла голову и положила подбородок на лобок Кайли, ее губы заблестели в лунном свете. — У меня впереди вся ночь. А ты просто расслабься и наслаждайся. — О, я наслаждаюсь. Я определенно наслаждаюсь, — Кайли старалась сдерживаться как можно дольше, но Блэр была очень сообразительной и усвоила большинство приемов Кайли. — О Боже! — длинные ноги девушки дернулись вверх, пока ее ступни не оказались на плечах Блэр. Блэр почувствовала, как ее партнерша начала пульсировать у нее во рту, и усмехнулась про себя тому, как легко было заставить Кайли кончить. — Ты такая слабовольная, — сказала Блэр, погружаясь в воду, чтобы ополоснуться. Она поцеловала нежную кожу на внутренней стороне бедер Кайли и увидела, как по ней побежали мурашки. — Я знаю, — простонала Кайли, присоединяясь к ее смеху. — Я всегда думаю, что настанет время, когда я выдержу и заставлю тебя по-настоящему поработать, но у меня совершенно нет самообладания, — она скользнула в воду и обхватила Блэр за живот, заставив ее вскрикнуть. Они долго дурачились вместе, собаки бегали вдоль бортика бассейна, возбужденно тявкая. Кайли прикусила мочку уха Блэр и сказала: — Давай зайдем в дом, чтобы я могла отплатить тебе тем же. — Разве Вам не нужно проплыть несколько кругов, доктор Маккензи? — Я бы предпочла заняться с тобой более интересными вещами, — поддразнила Кайли. — Я хочу посмотреть, смогу ли я довести тебя до оргазма так же легко, как ты доводишь меня. — Как я могу проиграть в этом соревновании? — спросила блондинка. — Давай смоем с себя хлорку и начнем действовать. *** Кайли проиграла пари, но все равно чувствовала себя победительницей, положив голову на бедро Блэр с широкой улыбкой на лице. Она подползла к Блэр и легла рядом с ней. — Мы еще не говорили о твоем пристрастии к врачам. — У меня нет пристрастия к врачам, — сказала Блэр. — Я просто обнаружила, что меня невероятно привлекаешь ты и только ты в своей одежде врача. Уверяю тебя, это не всеобщее явление. Ты — единственный объект моей привязанности. Улыбаясь, Кайли сказала: — У меня не сложилось впечатление, что мы говорили о привязанности. Я думала, мы говорили о вожделении. Блэр улыбнулась в ответ: — Думаю, это было бы ближе к истине. В своей медицинской форме ты выглядишь потрясающе. Что еще я могу сказать? — Ты можешь сказать гораздо больше. Мне нужны подробности! Нахмурив брови, Блэр посмотрела на Кайли и спросила: — Это действительно важно для тебя? Одарив ее очаровательно застенчивым взглядом, Кайли кивнула, и ее кудряшки запрыгали вокруг головы. — Мне важно знать, что тебя возбуждает, детка. Если тебе нравится, как я выгляжу в форме, я сделаю все возможное, чтобы почаще выглядеть именно так. Если ты хочешь, чтобы я ложилась спать в лабораторном халате, я с радостью это сделаю, — она произнесла это дразнящим тоном, но Блэр ни на секунду не усомнилась в ее искренности. — Нет, на самом деле дело не просто в лабораторном халате, — сказала Блэр. — Просто когда ты в своей докторской одежде, ты излучаешь такую сексуальность, что я нахожу ее абсолютно неотразимой. — Но что именно тебя привлекает? — Ммм… Я бы сказала, что все дело в твоем поведении. Ты кажешься решительной, и, в некотором роде, властной. Честно говоря, в белом лабораторном халате ты выглядишь крупнее и авторитетнее. В нем твои плечи кажутся по-настоящему широкими, а сама ты выглядишь даже выше, чем на самом деле, — Блэр пожала плечами. — Ты выглядишь впечатляюще. На работе ты как настоящий хирург. Когда я впервые встретила тебя, я была поражена тем, насколько сильной ты казалась в комнате, полной врачей. Я подумала, что это действительно круто. Моргая, Кайли спросила: — Я тебе нравилась? — Да, но не в сексуальном плане. В тебе было что-то очень притягательное — что-то вроде Билла Клинтона. Кайли нахмурила брови: — Билла Клинтона? — Да. Все, кто с ним встречается, независимо от того, нравится он им или нет, соглашаются, что он наполняет комнату своей харизмой. Ты делаешь это, когда работаешь. — Но это не проявляется, когда я дома. — Ммм, не так сильно. Ты по-прежнему очаровательна, но дома у тебя нет той ауры. Здесь ты немного тихая, и, в некотором роде, скромная. Ты нежная, милая и заботливая. Но на работе ты полностью владеешь собой. И это заводит, — сказала Блэр, пожимая плечами. — Ладно, — улыбнулась Кайли. — Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, — она легла на спину и стала ждать, когда Блэр прижмется к ней. Она уже почти заснула, когда резко дернулась и сказала: — Ты бы хотела, чтобы я вела себя также дома? — Дома? — Ну, дома, в постели, — уточнила Кайли. — О, милая, тебе не обязательно притворяться передо мной. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Приподнявшись на локте, Кайли криво усмехнулась и сказала: — Я могу быть кем угодно. Я очень гибкая женщина, и у меня много граней характера. — В самом деле? — неуверенно спросила Блэр. — Ты никогда не была очень сильной, когда мы в постели. — Да, это так, — согласилась Кайли. — Но это только потому, что я никогда не получала сигналов о том, что ты хочешь, чтобы я была такой. Теперь Блэр приподнялась и, насколько это было возможно, приняла позу Кайли. — Что ты хочешь этим сказать? — Я имею в виду, — сказала Кайли, — что все, чего я хочу, — это доставить тебе удовольствие. Я читаю твои сигналы, детка, и стараюсь дать тебе то, что тебе нужно. Блэр подняла руку и почесала в затылке, на ее лице появилось озадаченное выражение. — Я не понимаю, — призналась она. — Возможно, это культурная разница, — сказала Кайли. — Возможно, это разница между мужчинами и женщинами. — Я не знаю, — ответила Блэр. — Все, что я знаю, — это то, что до встречи с тобой я не была призвана задавать тон. Это делал мужчина. — Хорошо, — сказала Кайли, заинтересовавшись этой темой. — Расскажи мне, каково это — заниматься сексом с мужчиной. — В самом деле? Ты хочешь это знать? — Конечно, хочу, если это поможет нам заниматься сексом лучше. Мое эго не очень хрупкое. Я открыта для предложений. — Хорошо, — согласилась Блэр. Она снова легла и на мгновение задумалась. — Когда я занималась сексом с мужчиной, это было в основном связано с властью и небольшим количеством жесткости. Это не было принуждением, просто настойчивое удовлетворение его потребностей, что мне казалось по-настоящему привлекательным. Мне нравилось, когда кто-то брал на себя ответственность и показывал мне, что ему нужно. Меня возбуждало, когда мужчина показывал, как сильно я ему нужна, а затем я могла удовлетворить его. В некотором смысле, это была смена власти. Он был сильнее, и в некотором роде доминировал надо мной, но я должна была сотрудничать с ним, чтобы он был удовлетворен. Думаю, что мне больше всего нравилось, так это то, как порой менялась власть между нами. Это было горячо. — Я могу это понять, — сказала Кайли. — А теперь расскажи мне, что ты чувствуешь, когда мы занимаемся сексом. — Все просто, — сказала Блэр, тепло улыбаясь. — Я чувствую, что меня любят и обо мне заботятся. Я чувствую, что ты уделяешь мне все свое внимание, забывая обо всем остальном на свете. Я чувствую себя по-настоящему ценной, Кайли, ты практически боготворишь меня. Ты нежная, ласковая, заботишься о моем удовольствии и помогаешь мне достичь оргазма, — она покачала головой и призналась: — Дэвида очень волновала моя реакция, а вот моих предыдущих парней — нет. Если я получала оргазм, это было для них приятно, но они, конечно, не теряли сон, если я не достигала удовольствия. Кайли кивнула, впитывая каждое слово. — Есть ли что-то из твоего опыта общения с мужчинами, что ты хотела бы привнести в нашу сексуальную жизнь? — спросила она с выражением глубокого интереса на лице. — Нет, дорогая, — ответила Блэр. — Мне нравится чувствовать такую связь с тобой и то, что ты так сосредоточена на мне. Я не хочу отказываться от этого и не хочу ничего менять. — Тогда давай спать. Когда вернемся домой, будем и дальше укреплять эту связь, — улыбнулась Кайли, прижимаясь к Блэр. *** — Как насчет небольшой прогулки по салону? — спросила Кайли Блэр, пока они летели в Чикаго, находясь на высоте нескольких тысяч метров над Землей. — Фу. Ненавижу ходить по салону самолета. Я имею в виду, что здесь даже негде толком развернуться. — Давай, милая. Я буду рядом с тобой. Мы просто немного пройдемся взад-вперед по проходу. — Кто сказал, что я обязательно должна это делать? — спросила Блэр, слегка нахмурившись. Кайли наклонилась и поцеловала ее в нос: — Как минимум, врач. А теперь давай немного разомнемся. Ворча, Блэр встала со своего места и неторопливо пошла по проходу. Она последовала совету Кайли держать руки на уровне талии, чтобы можно было ухватиться за подголовник, если самолет попадет в зону турбулентности. Одна из рук доктора лежала у нее на плече, и, несмотря на то, что она чувствовала себя глупо, Блэр вынуждена была признать, что присутствие заботливой партнерши рядом ее очень успокаивало. Как это часто бывало, она привлекла к себе больше внимания, чем следовало, и самые громкими из ее поклонниц были женщины пожилого возраста. На первом круге несколько человек улыбнулись Блэр и кивнули, на втором пара женщин завела с ней разговор. Одна женщина, лет шестидесяти, остановила ее и спросила: — Когда у Вас роды, дорогая? — В декабре, — сказала Блэр. — Надеюсь, он родится вовремя. — Это Ваш первенец? — Да. И мой последний ребенок, — сказала она без колебаний. — О, — сказала женщина, — у Вас трудные времена, дорогая? — Нет, не особенно, — ответила Блэр. — Я не вижу смысла растягивать свое тело до нелепых размеров, когда есть тысячи детей, доступных для усыновления. — О, держу пари, Ваш муж не захочет останавливаться, если у Вас не будет мальчика, — сказала женщина, без разрешения похлопав Блэр по животу. — Мой муж — тот, кто вынудил меня к этому, — проворчала Блэр. — Он последний, у кого есть право голоса. Кроме того, мы с ним разводимся. Глаза женщины расширились так сильно, что Кайли испугалась, что они вот-вот выскочат из орбит. Испытывая к ней жалость, доктор подтолкнула свою возлюбленную вперед, а затем наклонилась к женщине и прошептала: — Она сегодня не в настроении. Вы знаете, как это бывает. Довольная тем, что разговаривает со здравомыслящим человеком, женщина благодарно кивнула: — О Боже, да. У меня своих шестеро. Хотя, мне никогда не приходилось летать, пока я была беременна. Это хорошо, что она продолжает двигаться. — Стараюсь помогать ей изо всех сил, — сказала Кайли, бросаясь через весь самолет, чтобы догнать свою партнершу, когда та добралась до их ряда. — Я закончила. Я не потерплю, чтобы незнакомцы снова лапали меня сегодня, — раздраженно сказала Блэр. — Они пытаются сблизиться с тобой, милая. Они приглашают тебя в клуб мамочек. — Я не хочу быть в этом гребаном клубе мамочек, — проворчала Блэр достаточно громко, чтобы их соседка услышала и бросила на Блэр испуганный взгляд. — Что случилось, детка? — тихо спросила Кайли. — Скажи мне, что тебя беспокоит. — Ничего, — отрезала она. Отвернувшись, Блэр откинула спинку стула как можно дальше назад и закрыла глаза. Кайли подождала немного, чтобы она успокоилась, затем потянулась и взяла ее за руку. Поднеся ее к губам, она поцеловала ее, а затем переплела их пальцы. — Ты не возражаешь? — Нет. «Что ж, по крайней мере, она не ударила меня, когда ее кулак был у моего рта», — подумала доктор. — «Надеюсь, ее настроение скоро улучшится, иначе выходные будут долгими». *** Родители Блэр встретили их у ворот, и Кайли пожалела, что у нее нет таблички с надписью «Опасно! Будьте осторожны!» Настроение Блэр не только не улучшилось, но и ухудшилось, и Кайли горячо надеялась, что встреча Блэр с родителями его изменит. — Боже мой! Ты стала такой взрослой! — сказал Вернер, и Кайли съежилась, ожидая взрыва. Но его не произошло. Вместо этого Блэр бросилась в объятия отца и заплакала. И Вернер, и Элеонор уставились на Кайли, ожидая объяснений, но она понятия не имела, почему Блэр так расстроена, поэтому просто пожала плечами. Элеонор обняла дочь за плечи, в то время как Вернер продолжал держать ее в объятиях. Это заняло много времени, но Блэр, наконец, перестала всхлипывать настолько, чтобы суметь выдавить из себя приветствие. — Скажи мне, что у тебя случилось, милая, — встревожился Вернер. — Меня тошнит от людей, меня тошнит от самолетов, и меня тошнит от беременности, — фыркнула Блэр. — Я хочу вернуться к нормальной жизни! — Мой бедный малыш, — успокаивал ее Вернер. — Я знаю, как это тяжело для тебя. Но скоро все это закончится, и ты будешь так счастлива со своим малышом, что и не вспомнишь обо всех этих досадных мелочах. — Это правда, папа? — спросила Блэр, обратив к нему заплаканное лицо в поисках поддержки. — Да, детка, это правда. Я обещаю тебе. — День, когда мы привезли тебя домой, был самым счастливым днем в нашей жизни, — сказала Элеонор. — Все трудности, через которые нам пришлось пройти, чтобы завести ребенка, ушли в прошлое. Важно было только то, что у нас была ты. Я гарантирую, что ты будешь чувствовать то же самое. — Я надеюсь на это, — вздохнула Блэр. — Потому что сейчас кажется, что до этого еще очень-очень далеко. *** Когда они добрались до дома родителей Блэр, Кайли переоделась в джинсы и фланелевую рубашку пастельных тонов и объявила, что уходит на весь вечер. — Ты ведь поужинаешь с нами, правда? — спросила Элеонор. — Мы планируем поужинать примерно через час. — Нет, но спасибо за предложение. У меня здесь есть подруга по колледжу, которая живет в северной части парка. Я подумала, что немного поброжу по окрестностям, а потом отправлюсь к ней. Я хочу, чтобы вы трое немного побыли наедине. — В этом нет необходимости, Кайли, — настаивал Вернер. — Мы бы хотели, чтобы ты осталась. — Она нервничает, папа, — сказала Блэр. — Ей станет лучше, если она немного побудет на свежем воздухе. Теперь, когда она каждый день выгуливает собак, она обнаружила, что ей действительно нравится гулять и заниматься спортом. — Это правда, — сказала Кайли. — Мне больше не нравится быть домоседкой. — Что ж, я надеюсь, ты знаешь, что мы рады видеть тебя у себя, Кайли. Тебе не нужно никуда уходить, — сказал Вернер. — Я знаю, — сказала она. — Я бы хотела немного побыть на свежем воздухе. У меня не было возможности осмотреть окрестности с тех пор, как я училась в колледже. — Желаю тебе повеселиться, — сказала Элеонор. — У тебя есть наш номер телефона, если понадобится? — Да. В мобильном телефоне, — повернувшись к Блэр, Кайли сказала: — Позвони мне, если я тебе понадоблюсь. У меня будет включен пейджер. — Не заблудись, — напутствовала ее Блэр. — Прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз была в городе. Кайли усмехнулась: — Если я действительно заблужусь, то никогда в этом не признаюсь. Блэр проводила ее до двери и вышла с ней в коридор. — Ты уверена, что не хочешь присутствовать при разговоре? — Я думаю, будет проще, если вы будете только втроем. Кроме того, на случай, если твои родители будут недовольны мной, я хочу дать им время немного позлиться на меня в мое отсутствие. — Они не будут недовольны тобой, — заверила Блэр. — Я надеюсь, что все пройдет хорошо, — сказала Кайли, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать Блэр. — Прости, что я сегодня немного не в духе. Ты, наверное, даже не захочешь возвращаться. — Все в порядке. Твое настроение — это часть беременности, — Кайли снова поцеловала ее и добавила: — Я люблю тебя, Блэр. Я буду думать о тебе весь вечер. — Я сообщу тебе на пейджер, когда мы закончим разговор, — сказала Блэр. — Я введу дату твоего рождения, чтобы ты знала, что все в порядке. — Договорились. Надеюсь, все пройдет хорошо. Блэр смотрела, как ее партнерша идет по коридору, и жалела, что не может пойти с ней и отложить этот разговор еще на год или на два. Вздохнув, она вернулась в квартиру. Ее родители сидели в гостиной, и оба смотрели на нее слегка озадаченно. — Все в порядке, милая? — спросила ее мать. — У вас с Кайли все в порядке? — О, конечно, — сказала Блэр, садясь. — У нас все в порядке. — Ты выглядела такой потерянной, когда только приехала, — сказал Вернер. — Мы беспокоимся о тебе, дорогая. Она покачала головой: — Мне не понравилось находиться в самолете. Обычно я не возражаю против полетов, но в эти дни я чувствую себя беззащитной. Когда стюард рассказывал о том, как эвакуироваться в случае чрезвычайной ситуации, я представила, как люди перелезают через меня, чтобы добраться до выхода. Я не привыкла чувствовать себя такой уязвимой. — Должно быть, это правда для тебя тяжело, — сказала Элеонор. — Я знаю, какая ты независимая. — Но с тобой была Кайли, — добавил Вернер. — Она бы позаботилась о твоей безопасности. — Я знаю, — устало сказала Блэр, — но иногда я устаю полагаться на нее, — она похлопала себя по той части грудной клетки, которую еще могла нащупать. — Ребенок уже такой большой, что давит мне на диафрагму. Мне трудно дышать, когда я немного напрягаюсь, и из-за этого я чувствую себя такой слабой, — на ее лице появилось хмурое выражение, и она сказала: — Я ненавижу чувствовать себя слабой, и иногда, когда я так себя чувствую, я вымещаю недовольство на Кайли. Я знаю, это несправедливо с моей стороны, но меня бесит, что она такая здоровая и жизнерадостная, а я задыхаюсь, просто завязывая шнурки на ботинках. — Милая, — сказал Вернер, — Кайли так старается ради тебя, и ты должна быть с ней чуть повежливее. Помни, она всего лишь твоя соседка по комнате. Блэр не планировала начинать разговор так быстро, но увидела в словах отца эту возможность и воспользовалась ею. — Это будет для вас обоих неожиданностью, но между нами все изменилось. Она не только моя соседка по комнате. Я влюблена в нее. — Прости, что? — ахнул Вернер. — Мы влюбились друг в друга и собираемся вместе растить этого ребенка. — Ты шутишь! — воскликнула Элеонор. — Ты же не лесбиянка! — Возможно, и так, — призналась Блэр. — Но это не имеет значения. Я люблю Кайли и хочу быть с ней. — И Кайли тоже этого хочет? — спросил Вернер, все еще пребывая в замешательстве. — Конечно, папа. Мы говорили об этом, и это правильно для нас обеих. Я люблю ее уже долгое время, и добавление сексуального компонента в наши отношения показалось мне следующим логичным шагом. — А в чем логика? — Вернер встал и начал расхаживать по гостиной. — Разве такими словами можно говорить о любви? — он остановился и уставился на свою дочь. — Ты говоришь так, словно речь идет о сделке с недвижимостью. Обиженная, Блэр на мгновение нахмурилась: — Мне не посчастливилось унаследовать артистический ген ни от одного из вас, но я умею чувствовать любовь. Может быть, я не выражаю свои чувства поэтически, но они все равно реальны. — Блэр, твой отец не хотел задеть твои чувства, — сказала Элеонор, — но ты говоришь об этом очень бесстрастно. — Послушай, мама, я не самый страстный человек на свете. Я никогда им не была и никогда не буду. Но я люблю Кайли, и она любит меня. Разве это не главное? — Но что это значит? — спросил Вернер. — Вы связываете себя обязательствами на всю жизнь? Блэр драматично вздохнула: — Я связала себя обязательствами на всю жизнь с Дэвидом, и посмотрите, к чему это привело. У нас с Кайли существует взаимопонимание. Мы собираемся оставаться вместе, пока не перестанем любить друг друга. Невозможно предсказать, как кто-то из нас будет чувствовать себя через пять или десять лет. Я, конечно, надеюсь, что мы будем вместе еще очень долго, но я не могу предсказать будущее. — Итак, ты будете жить вместе до тех пор, пока не решите, что больше не хотите быть рядом, — сказала Элеонор. — Если я правильно поняла. — Да. Чем это отличается от моего брака? — спросила Блэр. — Мы дали с Дэвидом клятву, а потом нарушили ее. Я не понимаю, почему сейчас должно быть по-другому. — Это то, что ты скажешь своему ребенку? — спросил Вернер. — Ребенку нужна стабильность. Он или она должны знать, что оба родителя будут рядом. — Папа, при таких обстоятельствах, как у меня, этот ребенок будет проходить терапию, пока он еще ходит в подгузниках. Мне не следовало соглашаться на рождение ребенка от Дэвида, и не следовало прибегать к искусственному оплодотворению. Теперь Дэвид не хочет иметь ничего общего с этим ребенком. Так что еще до его рождения он потерял отца. Его сумасшедшая бабушка считает меня извращенкой, и она подала бы в суд на опекунство, если бы надеялась, что сможет его выиграть. Вопрос о том, какие термины я использую для обозначения своих отношений с Кайли, будет в самом конце списка. Ребенок будет учиться в старших классах, прежде чем они с психоаналитиком дойдут до этого вопроса. Вернер и Элеонор уставились на свою дочь так, словно она говорила на другом языке. — Я не думаю, что этот разговор прошел так хорошо, как я бы хотела, — сказала Блэр. — Ненавижу вести себя как ребенок, но мне нужно поужинать. Все, что у меня было в самолете, — это пачка миндаля. Мы скоро сможем поесть? Элеонор молча кивнула. Она прошла на кухню, а Вернер сказал: — Почему бы тебе не принять душ и не переодеться, дорогая? У тебя был тяжелый день. — Ладно. Я скоро вернусь. Она прошла в свою бывшую комнату, а Вернер скрылся на кухне. Он посмотрел на жену, и она ответила ему обеспокоенным взглядом. — Я думала, что к тому времени, когда она достигнет среднего возраста, быть родителем станет легче, — вздохнула Элеонор. — Что, черт возьми, происходит? — тихо прошептал Вернер. — Одному Богу известно, — сказала Элеонор. — Я знаю только, что не отказалась бы от вина за ужином, чтобы мне было проще переварить эти новости. *** Первые полчаса за столом Блэр отделывалась лишь несколькими фразами с родителями. Элеонор, наконец, собралась с духом и снова подняла эту щекотливую тему. — Я знаю, что ты очень взволнована, Блэр, и я не хочу тебя расстраивать, но я пытаюсь понять все, что произошло. — Я знаю, — сказала она, — я хотела поговорить с вами обоими лично. Мне жаль, что наш разговор так плохо складывается. — Все в порядке, дорогая. Давай начнем сначала, хорошо? — Хорошо. — Можешь ли ты рассказать нам, как это началось между вами с Кайли? — спросил Вернер. — Это началось пару недель назад, — сказала Блэр, — Кайли начала встречаться с женщиной, и я поняла, что ревную ее. Я начала думать об этом, и обнаружила, что испытываю к Кайли сексуальное влечение. Я знала, что я ее тоже привлекаю. Элеонор кивнула: — Я заметила это, когда мы были у нее в гостях. — Я ничего не заметил, — сказал Вернер. — Что произошло потом? — спросила Элеонор. — Кайли рассталась с этой женщиной, и через несколько дней я сказала ей, что, кажется, влюбилась в нее. — Она была удивлена? — спросил Вернер. — Да, — Блэр слегка рассмеялась. — Я рассказала ей об этом после того, как поцеловала ее. Она была очень удивлена и поцелуем, и моими словами. Брови Вернера поползли вверх, но он ничего не сказал. — Итак, это дошло до тебя, когда ты поняла, что ревнуешь ее, — сказала Элеонор. — Раньше она тебя не привлекала. — Не думаю, что меня когда-либо привлекала какая-нибудь женщина, мама, но Кайли особенная. — Это кажется мне таким… удобным, — сказала Элеонор, поморщившись при этих словах. — Я знаю, это звучит грубо, но ты должна понять, как это выглядит с нашей точки зрения. Ты всегда была гетеросексуалкой, но потом ты переезжаешь к лесбиянке и внезапно ты влюбляешься в нее, и она собирается помочь тебе растить твоего ребенка. Блэр встала и посмотрела на каждого из своих родителей: — Мама, ты обвиняешь меня в том, что я использую ее? — Я ни в чем тебя не обвиняю, Блэр, но ты никогда не проявляла интереса к общению с женщинами, — сказала Элеонор. — Похоже, ты выбрала Кайли просто потому, что тебе нужна партнерша. — Как ты можешь сомневаться в моих мотивах? Я бы никогда не использовала Кайли или кого-либо еще подобным образом! — Это просто так неожиданно, Блэр, — сказал Вернер. — Мы знаем, что вы с Кайли близки, но это очень важный шаг. — Почему это имеет такое большое значение? Мы заботимся друг о друге, она всегда хотела завести ребенка, мы обе хотим иметь отношения. Ты можешь представить кого-нибудь лучшего для меня? — Она прекрасная женщина, Блэр, — ответил ей Вернер, — и если тебя все устраивает, то у нас нет никаких возражений, не так ли, Элеонор? — Нет, конечно, нет. Кайли — милая женщина, но я не уверена, что она тебе подходит, дорогая. — И как мне убедить вас в этом? Разве не я должна сама решать, кто мне подходит? — Блэр, — сказала Элеонор, — я полагаю, у тебя была причина рассказать нам об этом лично. Я могу только догадываться, что это было сделано для того, чтобы мы могли это обсудить. Саркастический ответ не очень-то поможет. — Я приношу свои извинения, — натянуто произнесла Блэр. — Пожалуйста, сядь, — сказал Вернер. — Мы должны иметь возможность обсудить все спокойно. Блэр подчинилась, уставившись на свои сложенные руки. — Блэр, ни я, ни твоя мать не думаем, что ты сознательно используешь Кайли, ты не из таких женщин. Я думаю, мы оба обеспокоены тем, что ты вступаешь в эти отношения, потому что это решение многих твоих проблем. А еще, похоже, это дает Кайли многое из того, что она хочет. — Значит, мы используем друг друга, а не только я использую ее? — Пожалуйста, перестань язвить, — сказал Вернер, повысив голос. — Это бесполезно. — Извините, — тихо сказала она. — Я думала, вы оба будете рады этому. — Блэр, мы можем понять только то, что ты нам рассказываешь. Нас не было рядом, чтобы увидеть, как развивались ваши отношения. Мы не знаем, как вы с Кайли ведете себя друг с другом. Для нас это очень большой сюрприз, дорогая. — Я знаю, — сказала Блэр, — и я бы хотела, чтобы ты чаще был рядом с нами. Тогда бы ты увидел, как сильно мы любим друг друга, — она поджала губы. — Возможно, нам нужно немного успокоиться. У меня болит голова, и я бы с удовольствием прилегла, приложив к ней пакет со льдом. — Иди приляг в гостиной, милая, — сказала Элеонор. — Я принесу тебе лед через минуту. — Хорошо, — она встала и на мгновение ухватилась за стол, чтобы восстановить равновесие. Блэр подошла к матери и поцеловала ее в макушку, затем сделала то же самое с отцом. — Простите меня за то, что я была такой стервозной. Не знаю, чего я ожидала, но не совсем такой реакции. Блэр тихо рассмеялась и вышла из комнаты. «Хорошо, что у меня не такие родители, которые стали бы швырять в меня Библией за то, что я завела любовницу. Может быть, все еще образуется». *** Блэр заглянула в свою комнату, прежде чем пойти в гостиную. Она позвонила Кайли на мобильный и поздоровалась, когда доктор ответила. — Привет, ты в порядке? — Да. Ты можешь возвращаться домой, когда захочешь. — Расскажи мне, что случилось. У тебя расстроенный голос. — Родители нормально отнеслись к тому, что мы встречаемся — как я и предполагала. Они только не уверены, что это правильный выбор для меня или для тебя, если уж на то пошло. Но они не сердятся ни на кого из нас, милая. Ты им нравишься. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сейчас вернулась домой? Я могу встретиться с Дженис в другой раз. — Нет, иди и повидайся со своей подругой. Оставайся у нее, до сколька хочешь. Папа всегда ложится спать до полуночи или до часу ночи. Я скажу швейцару, чтобы он сразу же открыл тебе дверь. — Хорошо, — осторожно сказала Кайли. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Кайли, — сказала Блэр. — Неважно, что скажут мои родители. *** Кайли приехала в квартиру в десять часов, и Вернер впустил ее. Она остановилась в прихожей, заметив отсутствие Блэр. — Привет, — сказала она, немного нервничая. Вернер обнял ее за плечи и прижал к себе. — Посиди с нами немного, Кайли. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — Конечно. У Вас есть немного скотча? — Да. Какой тебе налить? — Со льдом, — она направилась в гостиную, и Элеонор заметила, как ее взгляд метнулся по комнате, пытаясь найти Блэр. — Она в постели, дорогая. Я проверяла ее минуту назад, и она крепко спала. Кайли посмотрела на свои часы: — В Лос-Анджелесе всего 20:00. Это на нее не похоже — ложиться спать так рано. — Сегодня у нее был тяжелый день, — сказала Элеонор. Вернер протянул Кайли стакан и сел рядом с женой. Кайли кивнула, сделав крошечный глоток своего напитка, стараясь растянуть его, чтобы было чем занять руки. — Ты часто оказывалась в такой ситуации, Кайли? — спросил Вернер с игривым блеском в глазах. — Хм… В какой именно? — Когда тебе приходилось разговаривать с родителями твоей девушки, — сказал он, улыбаясь. — Нет, — она довольно решительно покачала головой. — На самом деле, такое было только один раз. Я думаю, этого было для меня достаточно, — она улыбнулась им, и они улыбнулись в ответ. — Блэр немного расстроена из-за нас, — сказала Элеонор. — Мы хотим, чтобы ты знала, что мы не возражаем против того, чтобы вы были вместе, Кайли. Мы оба очень любим тебя. Приподняв бровь, Кайли спросила: — Но я все же чувствую, что у вас есть одно или несколько возражений. — Только одно, — сказал Вернер. — Для Блэр это такое важное решение, которое она приняла так быстро. За ужином она призналась, что ее не привлекают женщины в целом, и никогда не привлекали. Выбор лесбийских отношений, когда она не считает себя лесбиянкой, кажется странным. Кивнув, Кайли сказала: — Я могу это понять. Это действительно кажется немного странным — даже мне. Я знала многих женщин, которые считали себя гетеросексуальными, но у каждой из них был хотя бы проблеск влечения к женщинам. Блэр — первая из тех, кого я когда-либо встречала, кто клянется, что это не так. Но она любит меня, я ей верю. — Мы не хотим подвергать сомнению ее решения, Кайли, но мы оба обеспокоены тем, что она принимает это решение, основываясь в первую очередь на своих обстоятельствах. — Я думаю, это возможно, — сказала Кайли. — На данный момент я влюблена в нее гораздо больше, чем она в меня. Но это не обязательно так уж плохо. Я знаю, что она любит меня — она многими способами показывает мне, что глубоко заботится обо мне. Нам нравится быть вместе, у нас много общих интересов, и мы разделяем одни и те же чувства по поводу воспитания детей, — Кайли отпила еще немного виски, на мгновение задумалась, а затем сказала: — Она напоминает мне о том, как мои братья и сестры относятся к своим супругам. Все они женаты уже довольно давно, и, похоже, им комфортно друг с другом. Очевидно, что они любят друг друга, но не все из-за этого радуются. Именно такой кажется Блэр. Я понимаю, что она приняла это решение не только сердцем, но и разумом, но я искренне думаю, что мы справимся с этим, даже если сердце Блэр никогда не замирает, когда она видит меня. — Но разве ты этого не заслуживаешь, Кайли? — мягко спросила Элеонор. — Я действительно иногда вижу проблески этого. Хотя это происходит и непоследовательно, — она нахмурила брови. — Кажется, Блэр боится по-настоящему отпустить себя. — Это наша девочка, — сказал Вернер. — Она всегда была осторожной. — Да, она была именно такой, — сказала Элеонор, — но трудно любить с осторожностью. — Я буду откровенна, — сказала Кайли. — Я была бы рада, если бы Блэр была безумно увлечена мной. Но из всех вещей, которые для меня важны, это единственное, от чего я бы отказалась. У меня были отношения, в которых женщина сходила по мне с ума, но у нас не было того, что позволило бы нам расти вместе и работать над достижением общей цели. У нас с Блэр это есть, — сказала она. — Я думаю, у нас есть то важное, что необходимо для успешного партнерства. — Мы верим, что вы обе примете правильное решение, — сказал Вернер. — Я только надеюсь, что вы получите от этого то, что вам нужно. — Я уже получаю то, что мне нужно, — сказала Кайли с широкой, уверенной улыбкой на лице. — И я собираюсь любить Блэр всем сердцем, всю оставшуюся жизнь. Для меня она — воплощение мечты. Вернер посмотрел на серьезную женщину, сидевшую перед ним, и от всей души пожелал, чтобы его дочь проявила к ней те же чувства. Он подошел к Кайли и заключил ее в объятия, затем Элеонор сделала то же самое. — Добро пожаловать в нашу семью, Кайли. *** Забравшись в постель, Кайли была совершенно уверена, что ее возлюбленная уже спит, но Блэр перевернулась и положила на нее руку и ногу, используя ее как вторую подушку. Кайли поцеловала ее в макушку и обняла одной рукой, улыбнувшись, когда Блэр прижалась к ней еще теснее. Она почти заснула, когда Блэр всхлипнула и резко проснулась. Смущенно моргая, она крепче обняла ее и вздрогнула. — Кайли? — спросила она дрожащим голосом. — Я здесь, милая. Спи. Тебе, должно быть, приснился плохой сон, — Кайли начала гладить Блэр по спине, пытаясь успокоить ее. — Кайли, ты веришь, что я люблю тебя? Приподнявшись, Кайли наклонилась над ней и посмотрела прямо в глаза: — Конечно, я в это верю, — она наклонила голову и нежно поцеловала Блэр. — А ты веришь, что я люблю тебя? — Да. — Тогда это все решает, не так ли? Ложись спать, милая. У тебя был тяжелый день. — Ты уверена, что веришь мне? — снова спросила она, и в ее голосе послышались нотки отчаяния. Все еще склоняясь над ней, Кайли посерьезнела: — У меня нет никаких сомнений. Может, ты и не сходишь по мне с ума и, может, не пишешь мне любовных стихов, но это не умаляет реальности твоей любви. Тебе не о чем беспокоиться, Блэр. Моя вера в тебя непоколебима. Блэр обняла Кайли за шею, тихо всхлипывая. — Обещай мне, что всегда будешь в это верить. — Я обещаю, — сказала Кайли, снова и снова целуя ее. — Я клянусь, что всегда буду верить в нашу любовь.