Всё, что имеет значение

Сэйди приехала быстро, и Блэр поняла, что ее свекровь, должно быть, находилась где-то поблизости, когда позвонила ей. Вероятно, она была на подъездной дорожке через две минуты после того, как повесила трубку, подумала Блэр, ожидая у двери. Она держала обеих собак на поводках, потому что Сэйди не любила домашних животных, тем более тех, которые могли на нее запрыгнуть. Когда она подошла, собаки заскулили, пытаясь добраться до нового для них человека, но Блэр была тверда с ними, и они повиновались лучше, чем она ожидала. — Это, безусловно, впечатляющий дом, — Сэйди остановилась на дорожке и огляделась, покачав головой, когда обернулась и увидела огни Вест-сайда. — Какой красивый вид! — Да, здесь очень красиво. Я и представить себе не могла, что буду жить в этом доме, когда продавала его своей подруге. Сэйди взошла на крыльцо и по-матерински обняла Блэр. Несмотря на то, что у них были свои трудности, в объятиях Сэйди всегда было что-то успокаивающее, и Блэр не спешила прерывать их. В конце концов, они вместе вошли в дом, и Блэр повела свою свекровь в кабинет, при этом Сэйди восклицала от восторга в каждой комнате, через которую они проходили. — Господи, Блэр, кто она — твоя подруга? — Ее зовут Кайли, и она хирург, — сказала Блэр. — У девушки такой дом, и она хочет, чтобы у нее была соседка по комнате? — спросила Сэйди. — Да, она этого хочет. Но я не думаю, что ты здесь для того, чтобы говорить о Кайли, не так ли? — Нет, конечно, нет. Я здесь, чтобы узнать, как у тебя дела, милая. Когда Дэвид сказал мне, что ты разводишься с ним, мне потребовалось несколько дней, чтобы решиться позвонить тебе. Я не могла понять, что могло заставить его так себя вести, — она взяла Блэр за руку и заглянула ей в глаза. — Мне стыдно за своего собственного сына, Блэр, и такого никогда раньше не случалось. Никогда! Ни разу за сорок лет мой Дэвид не заставил меня устыдиться. Но теперь… — она достала из кармана своего костюма салфетку и промокнула глаза. — Я не знаю, что на него нашло, но он не похож на того мужчину, которого я знала. Он больше похож на маленького мальчика, которым он был в детстве. — Я должна согласиться, что он вел себя немного по-детски во всем этом, Сэйди. — Немного? Да он вел себя как настоящий ребенок, а теперь превращается в младенца. Блэр улыбнулась пожилой женщине. — Ему трудно приспосабливаться. Я думаю, в какой-то момент он придет в себя. Сэйди откинулась назад и тяжело вздохнула. — О боже мой! Ты не можешь себе представить, какое облегчение я испытываю, услышав это от тебя. Я знала, что хоть ты отнесешься к этому по-взрослому. Блэр бросила на нее озадаченный взгляд. — Хм… Спасибо. — Дэвид говорит, что вам ничего не остается, кроме как развестись, но если ты думаешь, что он откажется от этого… — О нет, Сэйди, — Блэр подняла руку, чтобы остановить ее. — Я думаю, Дэвид привыкнет к тому факту, что он бесплоден, и я надеюсь, что он сможет полюбить этого ребенка или какого-нибудь другого. Но я не собираюсь ждать, когда это произойдет, и понятия не имею, произойдет ли это вообще. Глаза Сэйди округлились. — Но если ты думаешь, что он изменится, зачем тебе разводиться? На самом деле, Блэр не хотела посвящать свекровь в детали своего брака, но она чувствовала, что должна быть честной. — Я уже не люблю его так, как раньше. Я потеряла к нему уважение, Сэйди, и я не могу быть замужем за человеком, которого не уважаю. — Но ты можешь вернуть это уважение! Он может снова его завоевать. Блэр задумалась над этим заявлением, затем кивнула. — Возможно, ты права. Но Дэвид никак не дал мне понять, что хочет, чтобы я с ним осталась. Кажется, он готов двигаться дальше без меня. И для меня этого достаточно. — Блэр, но он так сильно тебя любит! — Возможно, — согласилась она, — но он не показал, что любит меня. Это единственное, что имеет значение. Сэйди встала и начала расхаживать перед диваном. Собаки все еще были на поводках и умоляюще смотрели на Блэр, отчаянно желая последовать за этой женщиной по ее пути. Но Блэр покачала головой и притянула их к себе, а затем успокаивающе почесала каждого за ушами. — Мне не нужно напоминать тебе, что вы венчались с ним, — сказала Сэйди. Теперь она была настроена на лекторский лад, и Блэр знала, что вечер обещает быть долгим. — Я понимаю это, Сэйди. Я поступила так, потому что это было важно для тебя с Дэвидом. Пожилая женщина посмотрела на нее, и ее темные глаза вспыхнули. — Ты дала клятву, Блэр. Ты поклялась хранить верность Дэвиду. Ты обещала, что он будет главой твоей семьи, королем вашего союза! — Я помню эту «коронацию», Сэйди, — хмыкнула Блэр, все еще удивляясь, что согласилась на традиционную службу. — Помню, как нам связали руки. Вся служба, хотя и проходила на армянском языке, была для меня очень значимой. Но все изменилось. Мы уже не те люди, какими были тогда. — Я знаю. Вот почему твой долг — быть рядом с Дэвидом, пока он не образумится. Я могу понять, что тебе может быть трудно жить с ним, но почему ты так торопишься с разводом? Блэр почувствовала стеснение в шее и животе, и подумала, что ее снова может начать тошнить. — Послушай, Сэйди, это касается только нас с Дэвидом. Это слишком личное, чтобы обсуждать с тобой. Я знаю, что тебе не все равно, и знаю, что это тяжело для тебя, но мы решили, что это то, что мы собираемся сделать. — Вас обоих это все не волнует! Дэвид ведет себя так, будто у него гора с плеч свалилась, а ты ведешь себя так, будто совершенно не заинтересована в том, чтобы все уладить. Неужели ваши клятвы ничего не значат ни для кого из вас? — Я не могу говорить за Дэвида, но я своих клятв не нарушала, — сказала Блэр, пристально глядя на свою свекровь. — Я все их выполнила, Сэйди. Но Дэвид ясно дал понять, что он не заинтересован в том, чтобы поддерживать наш брак. Я не собираюсь пытаться тащить эту лямку в одиночку. — Блэр, ты обещала любить Дэвида, почитать и повиноваться ему, пока смерть не разлучит вас. Смерть! — Я знаю, что я обещала, — сказала Блэр, — но все изменилось. Мы заключили взаимовыгодный контракт, и он не хочет выполнять его условия. Мне неприятно, что это звучит так по-деловому, но таковы факты, Сэйди. Сэйди пристально посмотрела на Блэр и спросила: — Почему ты такая бесстрастная? Ты с кем-нибудь познакомилась? — Да, — сказала Блэр, и в ее словах сквозил сарказм. — В Лос-Анджелесе полно подходящих одиноких мужчин, которые западают на беременных женщин. Я не могла дождаться, когда избавлюсь от Дэвида и смогу выбрать подходящего кандидата сама. — Я этого не потерплю! Где твое уважение к моему сыну? Блэр встала, обе ее собаки, словно ее охранники, встали по бокам от нее. — Послушай, Сэйди, я не хочу ссориться, но я приняла решение, и Дэвид тоже. У тебя больше контроля над ним, так что если ты собираешься работать с кем-то в этом плане, то работу нужно проводить именно с ним. Сэйди взяла свою сумочку и прижала ее к груди. — Я полагаю, ты собираешься помешать мне увидеть ребенка, когда он родится. Блэр была поражена. — Господи! Что же я за женщина, по-твоему? Ты сможешь видеться с ребенком так часто, как захочешь! Дэвид тоже сможет! Он может оформить совместную опеку, если захочет! Черт возьми, Сэйди, я не могла быть добрее к тебе! Так что считай, что тебе повезло, но считай так в другом месте! — собаки увидели, как разозлилась Блэр, и сначала Никки, а затем и Нора начали рычать. Их шерсть встала дыбом, и Сэйди начала пятиться к выходу из комнаты. — Со мной никогда так не обращались! — возмущалась она. — С тобой бы не обращались так подло, если бы ты не оскорбляла меня, — сказала Блэр. — У нас могут быть хорошие отношения или плохие, Сэйди. В твоих интересах, чтобы у нас были хорошие отношения, — она с собаками проводила пожилую женщину до двери, и закрыла ее за ней, не обращая внимания на возмущенные вопли, раздавшиеся вслед. *** Кайли вернулась домой около полуночи, и перед тем, как лечь спать, проверила, как там собаки. Они были в комнате Блэр, и когда Кайли открыла дверь, они обе встали, встряхнулись и потянулись, прежде чем спрыгнуть вниз. Их движение разбудило Блэр, и она одарила Кайли обычным полухмурым взглядом, который необъяснимо понравился доктору. — Извини, — сказала Кайли. — Спи. Я собираюсь выпустить собак перед тем, как сама лягу. Вместо того, чтобы повернуться на другой бок и захрапеть, что было ее привычкой, Блэр продолжала смотреть на свою соседку по комнате. — Ты хорошо провела время? — несмотря на то, что ее вопрос был приятным, выражение лица Блэр таким не было. — Ты в порядке? Ты выглядишь недовольной. Блэр застонала и упала обратно на кровать. — Нет, я не в порядке. Сэйди устроила мне засаду. — О… Ты что, не проверяла свои звонки? — Нет. Она спросила, можно ли ей прийти, и я согласилась. Я пригласила ее сама. Какая же я дура! — Ты не дура, — сказала Кайли. Она присела на край кровати. — Хочешь поговорить об этом? — На самом деле, нет, но, думаю, я должна. Я не смогу заснуть, если начну думать об этом всю ночь. — Тогда выпусти пар. — На самом деле, мне особо нечего сказать. Она во многом на моей стороне. Она считает, что Дэвид вел себя отвратительно, и это было приятно слышать. Но также она считает, что я должна оставаться замужем за ним, чтобы дать ему все возможности измениться. — По моим наблюдениям, Сэйди думает, что ты могла бы немного подождать с разводом, особенно если ты все еще любишь Дэвида, — сказала Кайли. — Кайли, я уже говорила, что я не испытываю к нему той любви, которая была раньше. — Я знаю это и понимаю. Но, может быть, Сэйди этого не знает. Блэр ударила кулаками по матрасу, выглядя так, словно у нее вот-вот начнется истерика. — Нет, она этого просто не понимает! Она никогда не поймет, что я больше не люблю Дэвида. — Так поблагодари ее за заботу, и скажи, чтобы она оставила тебя в покое. Тебе больше не нужно быть с ней любезной. Блэр приподнялась на локте и выглядела на удивление виноватой. — Я поступила гораздо хуже. Я и так сегодня была достаточно груба с ней. И меня от этого тошнит. Я не хотела так с ней говорить, но она меня ужасно разозлила! Кайли ущипнула ее за ногу и сказала: — Не расстраивайся так сильно. Я уверена, она заслужила каждое твое слово. Похоже, она настоящая обуза. — Так оно и есть. Наверное, я должна радоваться, что она моя свекровь, а не мать, — Блэр снова легла. — Спасибо за возможность взглянуть на вещи с другой стороны. Теперь, наверное, я смогу уснуть. Кайли встала и склонилась над своей подругой. Она поцеловала ее в макушку и уже собиралась уходить, когда Блэр спросила: — Ты пользуешься духами? Доктор остановилась, взявшись за дверную ручку. — Нет, а что? — Ничего. Просто спросила. Спокойной ночи. Когда Кайли ушла, блондинка со злости ударила по подушке, пробормотав: — Да, ты не пользуешься духами, Кайли. Это духи Джулии. *** В среду вечером, когда Блэр зашла в свою комнату переодеться, она обнаружила на кровати два пакета. Высунув голову из-за двери, она крикнула: — Эй, это для меня? — Что «это»? — спросила Кайли, проходя по коридору. — На моей кровати пакеты. Они мои? — Хм, пакеты, которые я нарочно положила тебе на кровать… Даже не знаю, твои или нет, — поддразнила Кайли. — Но они из «Гэп». (сеть магазинов одежды в США, — прим.пер.) У них нет ничего, что подошло бы мне. — В «Гэп» как раз есть одежда для тебя, — сказала Кайли. — Я купила кое-что для Чикаго. Когда я разговаривала со своей мамой в прошлые выходные, она сказала мне, что в последнее время у них была очень холодная погода. — В самом деле? — восхищенно спросила Блэр. — Ты купила мне одежду? — Да. Когда ты ходила по магазинам, ты купила не так уж много повседневной одежды. Моя семья придерживается ультрасовременного стиля, и я не хотела, чтобы ты чувствовала себя слишком разодетой. — О, я обожаю новую одежду. И более того, я люблю, когда кто-то покупает ее для меня. Это делает одежду еще более особенной, — Блэр крепко обняла Кайли. — Спасибо. — Не за что, — сказала Кайли, обрадованная тем, что Блэр так взволнована. — Разве ты не хочешь открыть свои подарки? — Я так волнуюсь, что не могу решить, какую коробку открыть первой. — Тогда мне придется чаще покупать тебе подарки, — решила Кайли. — Я уже несколько недель не видела тебя такой счастливой. Блэр еще раз обняла ее, на этот раз ненадолго прижав к себе. — В последнее время я чувствую себя немного подавленной. Не обращай на меня внимания. — Почему ты расстроена? — спросила Кайли, нежно целуя ее в волосы. — В новой одежде, которую я купила, я чувствую себя огромной. Я больше не чувствую себя сексуальной или привлекательной. Я даже больше ни с кем не флиртую, — Блэр отпустила подругу и села на кровать. — Все это очень озадачивает меня. Я никогда не была из тех женщин, которые зацикливаются на своей внешности, но беременность заставила меня почувствовать, что я больше не участвую в этой игре. Как будто я не существую. — Да ладно, ты привлекаешь много внимания как раз потому, что беременна. — Да, но это внимание именно для беременной. Мужчины могут придержать для тебя дверь, но не смотрят на тебя как на обычную женщину. Я заметила это со своими клиентами. Раньше они могли флиртовать со мной, и я всегда немного флиртовала в ответ. А сейчас ничего. — Как же я рада, что я врач, — сказала Кайли. — Я бы никогда не стала агентом по недвижимости. Я худшая кокетка в мире. Теперь Блэр начала смеяться, заставив подругу посмотреть на нее с любопытством. — Ты постоянно флиртуешь, — сказала Блэр. Увидев ошеломленное выражение лица Кайли, она поправилась: — Нет, это не совсем правильный термин. Ты не флиртуешь так, как я. Я пытаюсь наладить контакт с парнем, показать ему, что я его замечаю. Ты же так не поступаешь. Вы, доктор Маккензи, входите в комнату так, словно она Ваша. От Вас исходит уверенность. Вы как будто флиртуете сами с собой, — Блэр хихикнула. — Ты флиртуешь сама с собой. Ты ясно даешь понять, что ты очень крутая, и что тебе повезло быть самой собой. — Господи, Блэр. Ты выставляешь меня невыносимой эгоисткой. — Но это не так, — заверила ее Блэр. — Это все из-за твоего поведения хирурга. Ты не такая ни дома, ни на людях, — она на мгновение задумалась и добавила: — Хотя, ты флиртовала с женщиной из радиологического отделения, когда подошла к ней в очереди. Это определенно был флирт. Кайли задумалась над словами Блэр и коротко кивнула. — Думаю, я действительно стараюсь вести себя максимально уверенно, когда нахожусь на работе. Я имею в виду, я пытаюсь убедить людей, что могу поработать с их телом и заставить все снова функционировать. Это требует определенной наглости. — У тебя хватит наглости на трех женщин, — сказала Блэр. — К счастью, большую ее часть ты оставляешь на работе. — Это как раз есть в моем списке, — сказала Кайли. — Сними стетоскоп, вымой руки, избавься от нахальства из-за раздутого эго. — Мне нравится, когда ты немного показываешь это дома, — сказала Блэр, задумчиво глядя на нее. — Это часть твоего обаяния. — Спасибо, — поблагодарила Кайли, обнимая подругу. — Мне нравится делать тебя счастливой, и если для этого мне придется быть обаятельной — я с радостью подчинюсь. А теперь примерь свою новую одежду, пока я готовлю ужин. Я хочу, чтобы ты попозировала для меня. — Хорошо, — согласилась Блэр, — я не могу дождаться. — Я оставлю тебя, — сказала Кайли. — Пошли, щенки, маме Блэр нужно побыть одной. *** Кайли стояла у кухонной раковины и мыла овощи для салата, когда чьи-то руки обхватили ее за талию. Блэр прижалась щекой к лопаткам Кайли и уткнулась в нее лицом. — Ох, кто-то чувствует себя очень уютно, а? — улыбнулась Кайли. — Ага. Я еще не примеряла свои вещи. Я немного вздремнула. — Тебе нравится обниматься после сна? Блэр на мгновение замолчала, а затем сказала: — Я так рано заснула, что у меня не было времени сказать тебе об этом. Кайли обернулась и посмотрела на свою подругу, одарив ее озадаченной полуулыбкой. Она увидела слегка смущенное выражение лица Блэр и отметила: — Ты хорошо выспалась. — Да, — ответила блондинка. Она подошла к табурету у барной стойки и плюхнулась на него. — Что может быть лучше, чем когда кто-то обнимает тебя после оргазма? Я так по этому скучаю. — Я почти ничего этого не помню, — вздохнула Кайли. — В самом деле? — Блэр удивленно посмотрела на подругу. — Я думала, ты и Джулия… Кайли сердито посмотрела на нее. — Господи, Блэр, у нас было всего одно настоящее свидание. — У тебя было их два, — сказала Блэр. — Ты была у нее дома. — Как-то вечером я зашла к ней после работы, чтобы прогуляться по ее району. Это не свидание. Блэр с любопытством посмотрела на нее. — Я тебя обидела? — Нет, — сразу же ответила Кайли, затем остановилась и задумалась. — Хотя, немного обидела, потому что я говорила тебе, что не сплю с женщинами, если не влюблена. Я это имела в виду. — О, Кайли, прости. Это было самонадеянно и грубо с моей стороны. Не говоря уже о любопытстве. — Хорошо, — сказала Кайли, и ее улыбка вернулась на место. — Честно говоря, у меня было искушение превратить свидание во что-то большее. Но я решила не позволять своему возбуждению думать за меня. — Вот почему ты мне нравишься, — сказала Блэр. — Ты такая взрослая. — Такая возбужденная взрослая, — сказала Кайли, широко улыбаясь. — Это объединяет нас двоих. Секс на данном этапе моей жизни — это моя желанная фантазия. Кайли подошла к своей подруге и провела рукой по взъерошенным волосам Блэр. — Для ребенка полезно, чтобы с этим все было в порядке. Кроме того, хороший оргазм снижает уровень гормонов стресса. — А разве «хороший оргазм» не является лишним? — спросила Блэр. — И разве существует такая вещь, как «плохой оргазм»? — У меня такого никогда не было, — согласилась доктор. — Они все хороши. Щенки тихонько заскулили. Блэр засуетилась над собаками, взяла их на руки и усадила к себе на колени. — Тебя не смущают разговоры о сексе, мастурбации и тому подобных вещах? Мне бы не хотелось думать, что я ставлю тебя в неловкое положение. — Нет, вовсе нет, — ответила Кайли. — Когда я была маленькой, секс в нашей семье был обычной темой для обсуждения за обеденным столом. — Ты серьезно? — Блэр широко раскрыла глаза. — Абсолютно. Мой отец твердо верит в то, что секс должен стать нормальной частью жизни. Он категорически не приемлет идею о том, что это нужно скрывать и над чем-то посмеиваться. Я имею в виду, что они, конечно, с мамой не оставляли дверь открытой или что-то в этом роде, но они отвечали на любой наш вопрос, и, учитывая возраст детей, кто-то всегда был на грани любопытства в плане этой темы, — она усмехнулась. — Я до сих пор помню, как зашла в комнату моего брата Джеймса, чтобы поспать вместе с ним, когда ему было лет двенадцать-тринадцать. Однажды я проснулась раньше, чем он, и побежала вниз по лестнице, громко рассказывая маме, что с его пенисом что-то не так, потому что он торчит прямо вверх. Блэр чуть не упала от смеха, а Кайли пришлось подхватить собак, чтобы они не свалились на пол. — О Боже мой! — простонала Блэр. — Что на это сказала твоя мама? — Ну, они с моим отцом завтракали, и моя сестра Кристина тоже была там в тот момент. Мой папа попросил Крис объяснить мне суть, и она сказала, что, когда мальчики достигают определенного возраста, их половые органы начинают вести себя по-другому. Она сказала, что в этом нет ничего особенного, но что мне, вероятно, не стоит больше спать рядом с Джеймсом. — Это так восхитительно, — хихикнула Блэр. — Джеймс был смущен? — Я уверена, что да, по крайней мере, немного. Никто не хочет, чтобы его пятилетняя сестра видела, как у него встает. Но в этом не было ничего особенного. Это то, что так хорошо удавалось моим родителям. Они заставили нас всех осознать, что секс — это часть жизни, и что в разные периоды нашей жизни у всех нас будут разные потребности. У нас было всего пять спален, но они позаботились о том, чтобы к моменту полового созревания у каждого ребенка была отдельная комната. — Судя по всему, твои родители замечательные, — сказала Блэр. — Да, это так, — согласилась Кайли. — Ты в этом убедишься в эти выходные. *** Когда с ужином было покончено, Кайли предложила помыть посуду, пока Блэр примеряла свою новую одежду. Доктор закончила примерно наполовину, когда услышала, как кто-то осторожно прочистил горло за ее спиной. Когда Кайли повернулась, на ее лице появилась широкая улыбка. — Теперь это та Блэр Спенсер, которую я узнала и полюбила. — Я хорошо выгляжу? — неуверенно спросила женщина. — Ты выглядишь более чем хорошо, — сказала Кайли, снимая резиновые перчатки, которые надевала всякий раз, когда брала в руки стеклянную посуду или ножи. — Ты похожа на саму себя. К тебе вернулась твоя сексуальная улыбка. — Я чувствую себя намного лучше, — согласилась Блэр. — Забавно, что могут сделать с тобой брюки и футболка, — она оглядела себя, провела рукой по животу и сказала: — Футболка немного облегает. Это действительно выглядит нормально? — Да, — решительно кивнула Кайли. — Она должна быть облегающей, — она обошла вокруг смущенной женщины, все время кивая головой. — Отлично, Блэр. Правда. — Моя деловая одежда довольно хорошо скрывает меня, — сказала Блэр. — Думаю, я уже привыкла к этому. Мне кажется немного странным выставлять себя напоказ в таком виде. — Я считаю твое меняющееся тело настоящим произведением искусства, и я, возможно, не самый беспристрастный судья, но, по-моему, ты выглядишь великолепно. Тепло улыбнувшись, Блэр сказала: — Пока ты считаешь, что я хорошо выгляжу, мне этого достаточно. Если ты закончила, зайди ко мне в комнату, пока я примерю остальные вещи. После этого УЗИ нет смысла скромничать. — Хорошая мысль. Я сейчас приду, — улыбнулась Кайли. *** Кайли лежала на кровати Блэр, обе собаки растянулись на ее теле, пока она смотрела показ мод. — Как ты узнала, какие цвета мне понравятся? — спросила ее Блэр. — Кстати, ты отлично справилась. Мне больше всего идут желтые, зеленые и коричневые тона. — Я не слишком разбираюсь в моде, — фыркнула Кайли. — Я не люблю ходить по магазинам, но я знаю, что хорошо смотрится на женщинах. Я подумала, что теплые землистые тона подойдут к твоему тону кожи и волос. Блэр подняла розовую футболку без рукавов, с сомнением посмотрев на Кайли. — Не знаю, как насчет розового, — сказала она. — Попробуй. Это подойдет к твоей коже. Блэр кивнула и надела розовую футболку. — Видишь, это делает твои волосы более светлыми и подчеркивает румянец на твоих щеках. Мне очень нравится, — сказала Кайли. — Знаешь, ты права, — медленно произнесла Блэр, улыбаясь своему отражению в зеркале. — Я и понятия не имела, что мне идет розовое, — Блэр резко повернулась к Кайли, уперев руки в бока. — Почему ты скрывала от меня свой талант модельера? Доктор откинула голову назад, смеясь над этим неожиданным и нежным обвинением. — У девушки должны быть какие-то секреты. — Ага, я должна была догадаться. Ну, тебе точно нравится эта футболка? Обычно я не ношу повседневные рубашки без рукавов. — О, да, — сказала Кайли. — У тебя красивые руки. Тебе стоит ими похвастаться. — Руки пловчихи, — сказала Блэр, делая трицепсы более рельефными. — Знаешь, в старших классах я была в команде по плаванию. — Должно быть, у меня было такое предчувствие, потому что я купила тебе купальник. Блэр порылась в коробке и вытащила раздельный купальник из эластичного черного материала. — Раздельный? Вы забыли, что я беременна, доктор Маккензи? — Нет. Я думаю, что вместо того, чтобы пытаться прикрыть свой растущий живот, почему бы тебе не оставаться такой, какая ты есть? Для меня это имеет смысл, и поскольку ты будешь здесь, во дворе, я буду единственной, кто увидит тебя. — Я не знаю, — сказала Блэр, с сомнением оглядывая купальник. — Но поскольку ты единственная, кто захочет меня такой видеть, я, пожалуй, не буду с тобой спорить, — она села на кровать рядом со своей подругой. — Кроме того, кто бы стал спорить с тем, кто купил ей целый повседневный гардероб? Это было слишком щедро, Кайли, но я действительно ценю каждую вещь. Ты также придала мне уверенности в себе, — Блэр наклонилась и поцеловала ее в щеку. — Спасибо. — Не за что. А теперь надень что-нибудь для компании. Ник сейчас подойдет, чтобы получить инструкции по уходу за собакой, — повернувшись к собакам, Кайли сказала: —Ребята, скоро приедет дядя Ник! Он испортит вам все выходные! *** В четверг днем Кайли стояла у стойки проката автомобилей в аэропорту О’Хара и смотрела на продавца. — Это не слишком впечатляет. У вас нет чего-нибудь погорячее? Мужчина бросил на нее скучающий взгляд: — Я сказал Вам, что у нас есть, мэм. Я не могу сделать автомобили сексуальными. — Ничего страшного, — ответила Кайли. — Тогда отмените мой заказ. — С удовольствием, — сказал продавец, впервые улыбнувшись. Когда они уходили, Блэр спросила: — В чем дело? В 1985 году твоя собственная машина была скучной, и с возрастом ее привлекательность не изменилась. — Я не пытаюсь произвести впечатление на своих братьев, когда я дома, — сказала Кайли. — Мои сестры — такие же разумные и зрелые женщины, как я, — добавила она. — Но мои братья любят подкалывать меня. Если я возьму напрокат классную машину, это будет только на руку, поскольку у всех у них скучные внедорожники или мини-вэны. — Но почему аренда автомобиля так выгодна? — спросила Блэр. — Любой, у кого есть платежная карта, может взять напрокат хорошую машину. Кайли пожала плечами: — Не знаю, почему это работает, но это работает. Поверь мне. Блэр прикусила язык, так как была мало знакома с семейными традициями. Им пришлось взять такси до нужного пункта проката автомобилей, но Кайли была очень рада, что в конце концов взяла напрокат ярко-красный Mercedes CLK с откидным верхом. Сев в машину, она усмехнулась и сказала: — У меня никогда не было желания иметь кабриолет в Лос-Анджелесе, где я могла бы круглый год открывать крышу. Теперь у меня есть такая машина, но здесь пользоваться откидным верхом бессмысленно. — Я склонна согласиться, док, но, с другой стороны, я привыкла ожидать этого от Вас, — улыбнулась Блэр. — Именно поэтому я не буду снимать шапочку, и ветер не будет трепать твои волосы. — Скоростная автомагистраль Кеннеди и открытый верх — это не очень волшебное сочетание, — решила Блэр. — Я буду считать, что мне повезло. — На самом деле, мне нужна тишина, чтобы попросить тебя рассказать мне о моей семье. Ты должна хорошо запомнить, кто есть кто, когда мы туда нагрянем. — Их слишком много, — пожаловалась Блэр. — Это была твоя идея, подруга. — Ладно, — призналась Блэр, — это я начала, но не спрашивай меня, о чем я думала. Начнем с Кристин. Ей пятьдесят три, и она профессор математики в Университете Висконсин. — Очень хорошо, — сказала Кайли, одарив ее улыбкой. Блэр перевела дыхание и продолжила: — Дальше идет Пол, и он врач. Ему пятьдесят один, и он унаследует практику твоего отца, когда тот когда-нибудь решит бросить ее. Кстати, сколько лет твоему отцу? — Тридцатого октября ему исполнится семьдесят пять. Мы устраиваем грандиозную вечеринку. Если ты захочешь, я бы хотела, чтобы ты пошла со мной. — Возможно, я соглашусь. В придачу я могла бы устроить ранний День благодарения с родителями, — Блэр на минуту сосредоточилась. — Еще я вспомнила Алана. Это тот, кому ты звонила, когда покупала дом. Он юрист по недвижимости. Я думаю, ему сорок семь или сорок восемь лет, да? — Да, ты почти угадала, — улыбнулась Кайли. — Через две недели ему исполнится сорок восемь. — После Алана идет Джеймс, и он тоже врач. Ему сорок шесть, — Блэр на мгновение задумалась, а затем спросила: — Почему он не гинеколог? — Я думаю, что терапия ему больше подходит. У него ум детектива. Он любит выяснять, что не так с людьми, — Кайли лукаво улыбнулась. — Но, честно говоря, я не думаю, что он хотел работать с папой. Он счастлив быть сам по себе. — Поняла. Джеймс в некотором роде бунтарь. — Ну, я бы не стала заходить так далеко, — сказала Кайли. — Он не хотел всегда быть самым младшим доктором Маккензи в своей практике. Он хотел быть самостоятельным человеком. Он даже не связан с той же больницей, что и папа. — Да. Вероятно, он умен, если хочет создать себе репутацию. Потом Клэр. Она тоже юрист, как и Алан, но уже много лет не практиковала. Она домохозяйка, верно? — Верно, — согласилась Кайли, — но не называй ее так, а то она тебе врежет. — Правильно подмечено, — кивнула Блэр. — Затем Чак. Ему сорок три, и он инженер. — Абсолютно верно, — сказала Кайли. — Он точно бунтарь — по крайней мере, в нашей семье так считают. После школы он бродяжничал, пару лет путешествовал по Европе. По-настоящему остепенился только четыре года назад. Он женат уже три года, и его жена беременна их первенцем. Он тебе понравится, у него лучшее чувство юмора. — Значит, все женаты, кроме тебя? — Да, так получилось. Младшая сестренка-доктор приезжает домой на свой сороковой день рождения, все еще неженатая, и у нее никаких перспектив. — У тебя есть перспективы, — сказала Блэр. — Ты просто должна ими воспользоваться. — Возможно, — решила Кайли. — В общем, все они живут относительно недалеко, за исключением Крис, она живет в Мэдисоне. — Ты шутишь насчет сестренки-доктора, или тебя действительно так называют? — спросила Блэр. — Ну, моя мама обычно говорила мальчикам, чтобы они присматривали за своей сестрой или звали ее на ужин, и должен был быть какой-то способ опознать нас. Поскольку Крис к тому времени не было дома, Клэр называли «твоей сестрой», а я стала «твоей младшей сестренкой». Это имя вышло из употребления, но когда я поступила в медицинскую школу, старина Алан возродил его. — Я думаю, это восхитительно, — сказала Блэр. Она посмотрела на профиль Кайли и увидела спокойное, настороженное выражение, которое обычно украшало ее лицо. — Знаешь, чего я не могу понять? — Чего? — Я не могу понять, насколько ты близка со своей семьей. Я имею в виду, я никогда не слышала, чтобы ты говорила о своих братьях или сестрах. — Ммм, это зависит от того, что ты имеешь в виду, — сказала Кайли. — Я звоню своим родителям каждую неделю или две, но с братьями и сестрами я разговариваю только тогда, когда мне что-то нужно, — она виновато посмотрела на Блэр. — Звучит ужасно, да? — Нет, это не звучит ужасно, но это не то, чего я ожидала. Я думала, что большие семьи всегда держатся вместе. — Ну, они все женаты и заняты своей жизнью, и я тоже. Я всегда рада их видеть, но я бы сказала, что мы следим за жизнью друг друга через нашу маму. — Забавно, — размышляла Блэр. — Я всегда мечтала о сестрах, которые были бы моими подругами на всю жизнь. — Возможно, для кого-то это так и есть, но не для нас. Мы прекрасно ладим, и нам нравится видеться несколько раз в год, но я доверяю своим друзьям в Калифорнии, а не братьям и сестрам. Когда у тебя такая большая семья, как у меня, то, как правило, вы боретесь друг с другом, чтобы привлечь внимание родителей. Мне было не так уж плохо, но некоторые мальчики в детстве очень ревновали друг друга. Алан и Джеймс всегда выбивали друг из друга дурь. А Крис и Клэр почти не разговаривали. Кажется, они до сих пор недолюбливают друг друга. — Ты была близка с кем-нибудь из них, когда была моложе? — Не очень близка в обычном смысле этого слова. Крис было тринадцать, когда я родилась, и к тому времени, когда я пошла в первый класс, она училась в колледже. Так что мы как будто росли в разных семьях. Клэр на пять лет старше меня, и это тоже довольно большая разница. Она была добра ко мне, особенно когда я была совсем маленькой — всегда позволяла мне спать с ней и утешала меня, когда начиналась гроза, — но к тому времени, когда я перешла в третий класс, она готовилась к поступлению в старшую школу, а я была просто невыносима, — Кайли выглядела немного грустной. — Несмотря на то, что у меня была огромная семья, иногда мне было одиноко. Присутствие в доме множества людей не принесет большой пользы, если никто из них не хочет, чтобы ты была рядом. Блэр покачала головой, пробормотав: — Я никогда об этом не думала. Наверное, я предполагала, что такие семьи всегда очень дружные. — Не-а, не всегда. Я люблю свою семью, и ни на что не променяла бы ее, но быть взрослой мне нравится гораздо больше, чем быть ребенком. — Мне тоже нравится быть взрослой, но у меня было прекрасное детство, — сказала Блэр. — По сути, у меня было трое родителей: моя мама, мой папа и моя бабушка. Я была единственным ребенком у своих родителей и единственной внучкой у бабушки. Было немного обидно, когда я выросла и поняла, что не все считали меня особенной. Кайли улыбнулась ей: — Мне нравилось учиться в колледже и слышать, как кто-то с первого раза правильно произносит мое имя. Моя мама была в таком замешательстве, что называла три или четыре имени, прежде чем добиралась до моего. Джеймс, Клэр, Чак, Лансер, Кайли… Я до сих пор слышу, как она бормочет эти имена. — Кто такой Лансер? — Собака, — сказала Кайли, бросив на подругу жалобный взгляд, который быстро сменился теплой улыбкой. — Что ж, за то время, что у нас было, мы сделали все возможное, чтобы изучить семью Маккензи, и, полагаю, мы лишь слегка коснулись поверхности. — Поверхности? Я уже перегружена информацией! — воскликнула Блэр. Кайли поморщилась: — Не забывай, у них у всех есть супруги и дети, поэтому эта информация — только верхушка айсберга. Блэр издала звук, который Кайли могла бы охарактеризовать как что-то среднее между кваканьем и кудахтаньем, и безвольно откинулась на спинку переднего сиденья. — О, не волнуйся, подруга. У тебя есть я в качестве прикрытия, — сказала Кайли, улыбаясь и похлопывая Блэр по спине. *** По мнению Блэр, прием в доме Маккензи был в лучшем случае скромным. Парадная дверь впечатляюще большого кирпичного дома, увитого плющом, была не заперта, и Кайли открыла ее, не потрудившись постучать. — Мама, папа, я дома! — крикнула она. — Мы на кухне, дорогая! — раздался в ответ женский голос. — Сначала мы отнесем наши сумки наверх. Сейчас спущусь! — Хорошо! — снова прокричал тот же голос. Кайли подняла сумки, не позволив Блэр взять с собой ничего, кроме подушки для тела, на которой Кайли настояла. Из-за своей настойчивости ей пришлось накануне поздно вечером зайти в магазин со скидками, чтобы купить большую нейлоновую спортивную сумку и запихнуть в нее подушку, но она, казалось, была счастлива это сделать, так что Блэр не стала жаловаться. — Я не уверена, куда мама тебя поместит. Хмм… Я отнесу твою сумку в свою комнату, — решила Кайли. Блэр оглядела помещение, которое, по-видимому, было оформлено так же, как и тогда, когда юная Кайли уезжала в колледж. — Доктор Маккензи, Вы произносили прощальную речь? — спросила Блэр, увидев ее аттестат о среднем образовании. — Да. Я усердно училась в старших классах. Оценки очень много значат, когда ты знаешь, что хочешь стать врачом. Кивнув, блондинка продолжила осматриваться. — Здесь нет ничего по-настоящему личного. Только книги. Кайли задумчиво произнесла: — У меня было не так много интересов. Я не посещала много клубов и не занималась спортом. Черт возьми, я, наверное, не смогла бы поступить в медицинскую школу, если бы была сейчас ребенком. В наши дни большое внимание уделяется всесторонне развитым кандидатам, а я была далека от этого. Я начала осознавать себя только после поступления в Калифорнийский университет, и даже тогда все, что я действительно сделала, — это осознала, что я — лесбиянка. Наверное, я поздно созрела, — призналась она. — Ты увидишь, что многие врачи такие же. Для многих из нас медицина — это больше, чем карьера. Это словно навязчивая идея. — Ты не кажешься мне одержимой, — размышляла Блэр. — На самом деле, ты довольно сдержанна в этом отношении. — Да, это правда, но мне пришлось потрудиться, чтобы стать такой. Когда мне пришлось выбирать хирургическую специальность, я была близка к тому, чтобы стать хирургом-трансплантологом. Если бы я выбрала этот путь, вся моя жизнь принадлежала бы моим пациентам. Это то, чем я действительно хотела заниматься, и я знаю, что у меня бы это хорошо получилось, но, оглядываясь назад, я благодарна судьбе за то, что передумала. — Что тебя в этом привлекло? Кайли криво улыбнулась: — Ты не намного приближаешься к роли Бога в этой профессии, Блэр. Если ты выполняешь свою работу должным образом — пациент получает второй шанс на здоровую жизнь, — она пожала плечами. — Но ставки невероятно высоки, а давление просто невыносимо. Операция может занять тридцать шесть часов, и если твое внимание ослабнет на секунду или две, ты можешь получить поврежденный орган и смерть пациента. Либо спасенную жизнь, — улыбка озарила лицо Кайли, и она сказала: — Это такой кайф, какого ты даже представить себе не можешь. Блэр обняла ее. — Я никогда не пойму, что придает тебе такой энтузиазм, но приятно, что есть такие люди, как ты. Медицина не продвинулась бы так далеко, если бы в этой сфере было много людей, которые не горели бы своим делом. — Наверное, ты права. Но я рада, что у меня вполне нормальная работа. Я ее заслуживаю. — Ты и правда заслуживаешь, — согласилась Блэр. — Но тебе трудно было сделать свой выбор? — О да, очень тяжело, но я наблюдала за парнями-трансплантологами, у которых была репутация в Калифорнийском университете. Они были лучшими в своей области и они любили свою работу, но у них не было времени ни на что другое. Я думала, что когда-нибудь у меня будет ребенок, и я хотела, чтобы мой ребенок знал свою мать, — Кайли одарила Блэр задумчивой улыбкой. — Учитывая, как сложилась моя жизнь, возможно, мне и правда следовало заняться трансплантацией. — Эй, перестань. Ваша жизнь еще не закончена, доктор Маккензи, и у Вас еще есть время найти супругу и завести нескольких детей. Кайли обняла Блэр и сказала: — Прости. Я становлюсь немного сентиментальной в свой день рождения. Особенно в такой важный день. Это заставляет меня подводить некоторые итоги. — У тебя огромные жизненные запасы, — настаивала Блэр, — и они будут только расти. *** Они спустились вниз, и застали семью Маккензи на кухне, которая наслаждалась, судя по всему, домашним вишневым пирогом. — Привет! — радостно воскликнула Кайли. — Добро пожаловать домой, дорогая, — сказала миссис Маккензи. Она встала и очень быстро обняла Кайли, затем повернулась к Блэр. — Ты, должно быть, Блэр. В последнее время Кайли не говорит ни о чем, кроме тебя и собак, и позволь мне заверить тебя, что ты всегда для нее на первом месте. — Это моя мама, Дороти, — сказала Кайли, и Блэр пожала руку пожилой женщине. — А это мой папа, Кайл. При этих словах Блэр подняла бровь, и старший врач Маккензи протянул руку, которую Блэр пожала. Затем он протянул руку и похлопал свою дочь по плечу, но на этом физическая привязанность, проявляемая в доме Маккензи, исчерпывалась. — Я испекла для тебя вишневый пирог, дорогая, — сказала Дороти. Она посмотрела на недоеденный десерт. — Мы немного его съели. Наверное, нам следовало подождать, пока ты придешь, но мы проголодались. — Ничего страшного, — ответила Кайли. — Я бы с удовольствием съела кусочек, а как насчет тебя, Блэр? — Конечно, — сказала она, подумав, что ужин тоже был бы неплохой идеей, но не желая ныть. Она села за просторный стол, и через несколько минут Кайл засыпал ее вопросами о ее беременности. Это был первый случай на ее памяти, когда родители одной из подруг напомнили ей о необходимости выполнять упражнения Кегеля, чтобы у нее не было недержания мочи после родов, но Блэр быстро перестала думать о нем, как об отце Кайли и перевела его в категорию врачей. Когда Кайли съела два кусочка замечательного пирога, ее отец обратил на нее внимание. Буквально через несколько секунд Блэр растерялась, и хотя у нее не было возможности услышать или понять, о чем говорят отец и дочь, она с удовольствием наблюдала за дискуссией. За все месяцы, что она знала Кайли, это был первый раз, когда она видела, как та действительно пытается произвести на кого-то впечатление, и это показалось ей трогательным. Молодая доктор Маккензи рассказывала о недавних операциях, которые она провела, в том числе о том случае, когда один из ее пациентов случайно травмировал свой половой орган. Либо Кайли была очень скромной, когда рассказывала эту историю Блэр, либо сейчас она преувеличивала. И зная Кайли, Блэр была уверена, что правильным будет, скорее всего, первый вариант. Кайли объясняла своему отцу, что один из сосудистых хирургов отвлекся и допустил ошибку, которая возмутила главу травматологической бригады. Она рассказала, что ее вызвали специально для этого. Наблюдая за выступлением Кайли, Блэр заметила, как та оживилась, заметила блеск в ее глазах, когда она объясняла, что глава травматологической бригады — хирург с мировым именем, — и что он приложил все усилия, чтобы вызвать ее на замену сосудистому хирургу, работа которого вызвала у него недовольство. Кайл просиял от гордости, когда его дочь заговорила об этом. — Молодец, — сказал он, восторженно похлопав ее по плечу. — Я знал, что из тебя получится отличный хирург, Кайли. Ты всегда была единственной в своем роде, — он кивнул, радуясь своему предвидению, и Кайли безуспешно попыталась скрыть улыбку. — О тебе писали в газетах? — В местных новостях упоминали о несчастном случае, в основном потому, что это было ужасно, но они сделали обычную работу «бригады врачей», — сказала она. — Но Медицинский центр Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе опубликовал приятное упоминание в своем информационном бюллетене. Они, конечно, отметили, что я окончила медицинскую школу. Никто из остальных парней не учился в Калифорнийском университете, так что это была своего рода история «местная девушка делает настоящее добро». — Ну, будет еще одна история, когда я позвоню редактору «Лейк Форест Таймс» и скажу ему, что он пропустил эту статью. Я позабочусь о том, чтобы местные жители узнали, как хорошо у тебя идут дела. — Хорошо, — пожала Кайли плечами, выглядя чрезвычайно довольной, — если ты хочешь. — Конечно, хочу, — сказал ее отец. — Я горжусь тобой, Кайли. Блэр подумала, что щеки ее подруги вот-вот лопнут, так широко она улыбалась. Дороти тоже протянула руку и погладила дочь. — Я не знаю и половины из того, о чем вы говорили, но кое-что уловила. Я тоже горжусь тобой, милая. — Быть первоклассным хирургом — это достижение, — добавил отец Кайли. — Твои братья — хорошие врачи, Кайли, но ты единственная, кто может дать им в этом фору. Блэр, радуясь за подругу, наблюдала как Кайли наслаждается похвалами своего отца. *** После того, как несколько тарелок с десертом были вымыты, Дороти сказала: — Скоро приедет Крис. Она будет на машине, и она сказала, что уедет самое позднее в 3:00. — Круто, — сказала Кайли. — Я полагаю, что Уиллоу будет единственной, кто отправится в путешествие? — Да. Аарон пошел в школу почти две недели назад, и Крис говорит, что ему трудно привыкнуть к тому, что он находится вдали от дома. Она решила, что лучше дождаться дня рождения отца, чтобы не нарушать его распорядок дня. А Карли через неделю или две участвует в конкурсе какой-то группы. Они репетируют все выходные. Ты же знаешь, как это бывает, Кайли. Как только ты начинаешь учиться в старшей школе, у тебя никогда не остается времени на семейные дела. — Да, я помню, — сказала она и пояснила Блэр: — Мой племянник поступил на первый курс в Принстон. Я говорила ему не уезжать так далеко от дома, но он никогда не слушает свою тетю. — О, я забыла. Крис сказала, что собирается заехать к Полу домой и забрать Джареда и Джессику. Если ей не повезет, ей придется взять с собой и Кевина, — добавила Дороти. Встревоженная, Кайли широко раскрыла глаза: — Они приедут сегодня вечером? Где они будут спать? — Ну, Крис займет свою старую комнату, а Джессика и Уиллоу будут спать вместе в комнате Клэр. Кайли бросила на мать многозначительный взгляд, но пожилая женщина продолжила: — Я полагаю, Джареду и Кевину придется занять комнату Чака, не так ли? — задала она риторический вопрос. — Ага. Но вообще, я предположила, что Блэр займет комнату Чака, мам. С двумя мальчиками это будет непросто. Дороти нахмурила брови, затем сделала пренебрежительный жест рукой. — О, не беспокойся об этом. Джаред и Кевин могут спать здесь, на полу. — Нет-нет, в этом нет необходимости. Я могу поспать с Кайли, — сказала Блэр. Повернувшись к подруге, она добавила: — Если только ты не против. — Нет, я не возражаю. Хотя, я не могу представить, что тебе будет удобно делить со мной постель. Наверное, у тебя давненько не было вечеринок с ночевкой, да? — Да, — сказала она, — прошло много времени, но мне они всегда нравились. Нет причин думать, что они мне больше не понравятся. Мы сможем рассказывать истории о привидениях? — Конечно, — сказала Кайли. — У меня припасено немало таких историй. *** К 22:00 Блэр чувствовала себя измотанной, и, хотя другие гости еще не пришли, она решила, что ей нужно лечь спать. Кайли устроила ее и начала спускаться вниз, пообещав вести себя тихо, когда вернется. — Не беспокойся, — сказала Блэр. — Если я буду хорошо спать, то не услышу тебя, а если буду плохо спать, то услышу твое дыхание, когда ты будешь еще за дверью. Остановившись, Кайли посмотрела на нее и спросила: — Ты действительно уверена в этом? Может быть, мне лучше поспать на диване внизу? Мне не хочется будить тебя, если ты заснешь. — Пожалуйста, пусть это тебя не беспокоит, Кайли. Я вообще не засну, если буду лежать здесь и чувствовать себя виноватой из-за того, что вышвырнула тебя из постели. На самом деле, в этом нет ничего страшного. — Жаль, что я не знала, что мама решила пригласить детей к себе. Мы могли бы остановиться в отеле, — Кайли закатила глаза. — Конечно, тогда нам пришлось бы выслушать лекцию на тему «Кайли нуждается в особом обращении, раз она живет в Калифорнии». — Ничего страшного, что так вышло. Правда, все в порядке. А теперь иди, дождись свою сестру и детей, и развлекайся. — Хорошо, — сказала Кайли, кивая. — Наверное, мне следовало предупредить тебя, но я действительно становлюсь раздражительной, когда приезжаю домой. Мне нравится здесь находиться, но это воскрешает старые обиды тридцатилетней давности. — У меня нет никаких дурных предчувствий, так что не бери все это в голову, — заверила Блэр. — Договорились, — сказала доктор. — Теперь спи спокойно. *** Было уже за полночь, когда Кайли приоткрыла дверь в свою комнату, и удивленно моргнула, увидев, что Блэр делает что-то похожее на отжимания от стены. — Хм… Ты собираешься на пробежку? — Нет, — сонно проворчала она. — Я крепко спала и видела прекраснейший сексуальный сон, когда почувствовала ужасные судороги в ноге. Моник предупредила меня, что они могут начаться, и показала, как потягиваться, чтобы их избежать. Я должна была потянуться перед сном, но забыла. — Почему ты не пришла за мной? — спросила Кайли. — Мне не нужно устраивать сцену каждый раз, когда у меня что-то болит, Кайли. Я уверена, что смогу с этим разобраться. — Как давно это тебя беспокоит? — Я не знаю, минут пятнадцать, наверное. — Слишком долго, — заявила Кайли. — Давай я надену пижаму и помассирую тебе ногу, — она надела фланелевую пижаму в красную клетку, пока Блэр продолжала потягиваться, затем достала из сумки флакон увлажняющего лосьона и легла в постель. — Идем, подруга. Блэр забралась в постель и легла в противоположном направлении, так что ее ноги оказались у головы Кайли. Она приподнялась на огромной подушке и попыталась расслабить мышцы, но у нее ничего не получилось. — Вау, это действительно больно, — сказала она, поморщившись. — Просто лежи спокойно и сделай несколько глубоких вдохов, — посоветовала Кайли. — Дыши, несмотря на боль, — она начала разминать спазм, пораженная тем, насколько сильным он был. — Твоя сестра добралась сюда? — Ага. Они остановились и подобрали не двух, не трех, а пятерых детей. Трое — дети Пола, и двое — Алана. Итого у нас получается три девочки, каждой около одиннадцати, и два мальчика — семи и пяти лет. Я не могу гарантировать, что они не разбудят нас утром. У девочек есть склонность безудержно громко хихикать. — Это будет хорошей тренировкой. Через несколько месяцев кто-то будет не давать мне спать по ночам, так что я могла бы привести себя в форму. — Мы будем дежурить с ребенком по очереди, — заверила ее Кайли. — Все будет не так плохо, если тебе придется вставать только через раз. Блэр тихо рассмеялась и спросила: — А как ты собираешься кормить ребенка грудью? — Молоком, которое ты сцедишь в начале дня, — сказала Кайли. — Мы купим молокоотсос. Это позволит тебе находиться вдали от ребенка в течение нескольких часов. — Я бы подумала об этом, если бы мои мозги сейчас не превратились в кашу, — сказала Блэр, — Но ты явно сошла с ума, если думаешь, что я позволю тебе вставать по ночам ради ребенка. У тебя не та работа, которую можно выполнять в полусне. — Обсудим это позже, — сказала Кайли. — И не беспокойся о своем мозге. Однажды ты снова станешь разумной. Эта каша в мозгах вызвана беременностью. Это распространенный симптом. — Я будто тупею с каждой минутой, — вздохнула Блэр. — Судорога прошла, но массаж дает потрясающие ощущения. Мне лучше отвернуться, иначе мои ноги будут всю ночь маячить у тебя перед носом. — Я не возражаю. У тебя симпатичные ножки. Блэр устроилась в нужной позе и глубоко вздохнула. Подушка для тела разделила пополам большую кровать, и она закинула на нее руку и ногу с довольной улыбкой на лице. — Теперь я чувствую себя хорошо. — Это немного напоминает мне то, как я в детстве лежала в постели со старшими сестрами. Навевает приятные воспоминания, — сказала Кайли. Сонный голос Блэр спросил: — Почему ты не спала со своими родителями, когда была напугана? — Это было запрещено, — сказала Кайли. — Папа считал, что дети должны научиться спать одни. — Но они должны были знать, что ты спишь со своими братьями и сестрами. — Мама, конечно, знала, но никогда не комментировала это. По утрам ей приходилось ходить из комнаты в комнату, разыскивая меня, потому что я переходила от братьев к сестрам в поисках утешения. — Ух ты. Мои родители всегда приветствовали меня, когда мне было страшно. Я действительно рада, что у тебя есть братья и сестры, Кайли. Мне было бы неприятно думать о том, что ты в детстве была совсем одна. — Знаешь, — задумчиво сказала Кайли, — я, на самом деле, частенько так себя и чувствовала. Если бы мои родители позволяли бы мне время от времени прижиматься к ним, то, думаю, этого чувства у меня бы не было. Но мой отец был очень строг в своих идеях воспитания детей. За последние двадцать лет он сильно расслабился, но когда я была маленькой, он был довольно деспотичным. Не думаю, что моя мать соглашалась со многим из того, что он делал, но она никогда открыто с ним не спорила. — Это ужасно, на самом деле, — пробормотала Блэр. — Я точно позволю малышу Спенсер обниматься со мной, когда ему захочется, — решила она. — Если ты сможешь отобрать его у меня, — усмехнулась Кайли. — Я, наверное, проберусь в твою комнату и украду его посреди ночи. — Помните, доктор, я могу порой быть беспечной, но не в отношении своего ребенка. Думаю, Вашим пациентам нужно, чтобы у Вас были ясные глаза и здоровые руки, — шутливо пригрозила Блэр. — Я оперировала людей даже не в самых лучших своих состояниях, — парировала Кайли. — Я даже не замечу, если со мной что-то будет не так. Я испытана в боях. — Этот спор будет продолжен, док, но потом. Прямо сейчас я собираюсь поспать. О, я не послушала сердцебиение малыша. Кайли вскочила с кровати и нашла стетоскоп, который взяла с собой Блэр. Внимательно прислушавшись, она тихонько начала стучать по бедру подруги, чтобы определить частоту сердцебиения ребенка. — Сильное и ровное, — произнесла она. Повернув голову, Кайли поцеловала Блэр в живот и сказала: — Спокойной ночи, малышка Спенсер. Спи крепко и не буди свою мамочку. У нас на завтра запланирован важный день. — Да, детка, — согласилась Блэр. — Сегодня день рождения твоей крестной, а завтра мы пойдем на симфонический оркестр, чтобы посмотреть выступление твоего дедушки. Я думаю, тебе понравится. — Ей понравится точно, — сказала Кайли, сонно улыбаясь. Она вернулась в исходное положение, и очень скоро она уже крепко спала. — Я определенно должна научиться такому быстрому засыпанию, — тихо подумала Блэр. *** Кайли, как обычно, проснулась рано, но Блэр еще спала, и выглядела такой умиротворенной и довольной, что она заставила себя снова заснуть, чтобы не разбудить ее. Было уже около 8:00, когда Кайли услышала, как дверь со скрипом приоткрылась, а затем Кевин, ее пятилетний племянник, громко прошептал: — Они все еще спят... Подняв руку, Кайли сложила указательный и большой пальцы в виде воображаемого пистолета и нажала на спусковой крючок. — Она проснулась! — мальчик вбежал в комнату с радостным выражением на веснушчатом лице. — Я хочу увидеть твою девушку! — закричал он, пытаясь забраться на кровать. — Эй, приятель, притормози, Блэр еще не проснулась. Ты должен быть с ней помягче, иначе она будет ворчать весь день. — Не буду, — проворчал голос Блэр в подушку. — Видишь, она уже ворчит, — сказала Кайли, качая головой. Ярко-голубые глаза мальчика едва выглядывали из-за края кровати, и они расширились, когда Блэр открыла свои глаза и зарычала на него. Он взвизгнул, скорее от удивления, чем от страха, затем начал хихикать, когда Кайли протянула руку и повалила его на кровать. Он устроился поудобнее на животе у своей тети, но потом застеснялся, прижался к Кайли и смотрел куда угодно, только не на Блэр. — Это Блэр, Кевин, — сообщила ему Кайли. — Ты знаешь, кто у нее растет в животике? — Ага, — серьезно сказал он, украдкой взглянув на Блэр, когда думал, что она не видит. — У нее там ребенок. Бабушка сказала. — Верно, — согласилась Кайли. — Как раз в твой день рождения он должен родиться. Круто, да? — Да, — согласился он. — Бабушка говорит, что у дяди Чака тоже будет ребенок. — Ну, у бабушки полно информации, не так ли? — сказала Кайли. — Да. Бабушка говорит, что у Блэр нет папы, и я не должен этого говорить. Кайли взглянула на свою подругу, но Блэр, казалось, не обиделась. — У меня есть папа, Кевин, но у меня нет мужа. Ребенок полностью мой, — сказала она, пытаясь представить ситуацию в таком свете, который был бы понятен ребенку. — Я не обязана его ни с кем делить. — За исключением тети Кайли, верно? Блэр одарила подругу улыбкой, полной нежности. — Да, за исключением твоей тети Кайли. Мне придется делить с ней ребенка, но я не буду возражать. Она моя самая лучшая подруга. — Она твоя девушка, — сказал он. — Она похожа на Лору. — Не совсем похожа на Лору, — сказала Кайли. Но, решив, что у нее нет ни времени, ни возможности объяснить разницу между друзьями и влюбленными, она добавила: — Блэр действительно особенная для меня, Кевин, и я очень рада появлению нового ребенка. — Я тоже, — сказал он. — Могу я его увидеть? Решив не терять самообладания, Блэр перевернулась на спину и немного задрала футболку. Ее слегка выпирающий живот был выставлен на обозрение Кевина, и он с любопытством рассматривал его. — Похоже на живот дедушки Джерри, — предположил он. Кайли рассмеялась и сообщила Блэр: — Это его дедушка по материнской линии. У него немного есть животик, — повернувшись к Кевину, она сказала: — Животик Блэр отличается от животика дедушки Джерри. У нее внутри ребенок, а у него, я уверена, нет. — Я хочу его увидеть, — настаивал он. — Ну, я могла бы показать его тебе, но Блэр очень боится скальпелей, — поддразнила Кайли, но Кевин пропустил ее шутку мимо ушей. — Если Блэр не возражает, я могу дать тебе послушать его. — Можно? — спросил Кевин, и его рыжевато-светлые волосы упали ему на глаза, когда он быстро перевел взгляд с Кайли на Блэр. — Конечно. Я не возражаю, — сказала блондинка. Кайли показала ему, как прикладывать стетоскоп к животику Блэр, и Кевин на мгновение замолчал, внимательно прислушиваясь. — Ты постучишь меня по спине и покажешь, как бьется его сердце, хорошо? — спросила Кайли. Кевин был слишком поглощен своим занятием, чтобы говорить, но все же кивнул своей тете. Кайли почти свисала с кровати, но в конце концов ей удалось развернуть свое длинное тело, пока она не оказалась в том же положении, что и Кевин. Как и было условлено, он начал постукивать по ее спине, очень хорошо подстраиваясь под ритм ребенка. — Отличная работа, приятель! — воскликнула Кайли. — Если тебе нравится слушать младенцев, может быть, когда-нибудь ты станешь акушером. — Может быть, — серьезно ответил он, явно не имея ни малейшего представления о том, о чем она говорит. — Ой! Бабушка сказала, что завтрак готов, и ты должна спуститься сию же минуту! — он соскочил с кровати и бросился бежать, затем остановился и помчался обратно к кровати, обняв Кайли своими маленькими ручонками и небрежно поцеловав ее. — С днем рождения! — затем он снова исчез, его маленькие ножки через несколько мгновений застучали по ступенькам. Кайли посмотрела на Блэр и спросила: — Ты уверена, что хочешь, чтобы ребенок родился? С ними намного легче иметь дело, когда они в утробе. — Кевин очарователен, но, учитывая, что его сообщение о завтраке так задержалось, нам лучше поторопиться. Но сначала принять душ? — Да. Мы ко многим вещам относимся небрежно, но появляться в пижаме за завтраком категорически запрещено. Наверное, поэтому по субботам я почти до обеда хожу в пижаме. — Ты настоящая бунтарка, — поддразнила Блэр. *** — Хорошо спала? — спросила Кайли, пока Блэр сушила волосы феном. — Знаешь, я не знаю, было это из-за кровати, или я очень устала, или спала лучше потому, что была с кем-то, но я чувствую себя очень хорошо отдохнувшей. У меня совершенно новый взгляд на мир. — Ты хорошо выглядишь, — сказала Кайли. — И этот наряд на тебе просто восхитителен. — Еще раз спасибо, Кайли. В джинсах и водолазке я чувствовала свой возраст. А эта одежда — совсем другое дело. И так приятно, что эластичная вставка прикрывает мой живот. Попытки влезть в свои старые брюки становились уже нелепыми. — Вы с Эмили, женой Чака, можете завтра обменяться модными советами. Думаю, у нее сейчас девятнадцатая неделя. — Это будет круто. Я не знаю других беременных женщин. — Подожди пока мы не начнем наши уроки по технике подготовки к родам. Ты подумаешь, что весь мир беременный. *** Когда они пришли на кухню, все уже поели, но на столе стояла полная тарелка омлета, кусок холодного сухого тоста и коробка кукурузных хлопьев. Детей нигде не было видно, но за столом сидели Дороти и две женщины. Женщина, которая была очень похожа на Кайли, встала и обняла ее. — Привет, сестренка-доктор, с днем рождения! — Спасибо, Крис. Приятно для разнообразия отпраздновать свой день рождения дома, — повернувшись к Блэр, она сказала: — Это Блэр. Блэр, это моя сестра Кристина и ее напарница Лора. Блэр удивленно моргнула, но все же сумела протянуть руку для рукопожатия. — Рада познакомиться с вами обеими, — сказала она. — Взаимно, — улыбнулась Крис, и ее улыбка была почти такой же, как у Кайли. — Проходите, присаживайтесь. Блэр села рядом с ней, а Кайли пробралась к дальнему концу стола. Она налила стакан сока для Блэр, взяла чашку кофе для себя, и несколько минут вела светскую беседу со своей сестрой. Вскоре доктор взяла тост и начала его жевать. Блэр посмотрела на коробку с хлопьями и подумала: «Неужели это все, что мы будем есть? Неудивительно, что все такие худые. Они наверняка умирают с голоду». Крис повернулась к Блэр: — Мама сказала мне, что ты должна родить в декабре. Ты все еще взволнована или тебя уже охватывает страх? — Я все еще очень взволнована, — сказала Блэр. — Я чувствую себя очень хорошо, хорошо сплю, и до родов, похоже, еще далеко. — Это ненадолго, — сказала Крис, и Лора с Дороти согласно кивнули. — У меня один ребенок, у Лоры их было двое, а у мамы семеро. Мы — живое доказательство того, что с этим можно справиться. — Беременность — это легкая часть жизни, — решила Дороти. — Потому что следующие двадцать лет будут трудными. — У меня такое чувство, что это правда, — согласилась Блэр. — Так что, думаю, мне лучше наслаждаться приятными моментами, пока могу. — Что ж, ты выглядишь великолепно, — сказала Крис. — Ты совсем не похожа на беременную. — В этой одежде я выгляжу менее беременной. По некоторым причинам правильно подобранная одежда гораздо приятнее, чем попытки влезть в свои старые вещи. Кайли купила все это для меня. Я думаю, она проделала замечательную работу. — Действительно отличная работа, сестренка, — одобрила Крис. — Уиллоу сказала, что тот сексуальный кабриолет на дороге — твой. Можно я взгляну на него? — Конечно, — ответила Кайли. — Вообще-то, нам скоро нужно отправляться в путь. Мы собираемся провести день с родителями Блэр, и вечером пойти на концерт симфонического оркестра. Я в восторге. — Что ж, позволь мне взглянуть на твою машину, прежде чем ты уедешь, — сказала Крис. — Блэр, не могла бы ты принести мою сумку? — попросила Кайли. — Я сложила туда все, что мне понадобится на сегодняшний вечер. — Конечно. Я соберу свои вещи и встречусь с тобой у машины. — Итак, что случилось с твоей подругой? — поинтересовалась Крис, пока они с Кайли шли к машине. — Мама говорит, что она в процессе развода. — Да. Для нее это было ужасно, но я впечатлена тем, как она со всем справляется. Они с мужем почти два года пытались завести ребенка, и вскоре после того, как она забеременела, он решил, что не чувствует себя способным стать отцом. Я думаю, он пожалеет об этом и попытается вернуть ее, но я не думаю, что Блэр из тех, кто обожжется дважды. Это чертовски обидно. Он не только совершает огромную ошибку, отпуская такую замечательную женщину, как Блэр, но и буквально поворачивается спиной к своему собственному ребенку. — Не смотри на меня так, — сказала Крис. — Я знаю о мужчинах гораздо меньше, чем ты, — она обошла машину, отмечая ее изящные линии. — Ей повезло, что у нее такая подруга, как ты, Кайли. — Это мне повезло, Крис. Она стала моей самой близкой подругой, и я волнуюсь о ее ребенке больше, чем она. — Зная тебя, могу сказать, что ты не преувеличиваешь, — сказала Крис. — Я надеюсь, что она надолго останется в твоей жизни, сестренка. Кажется, она тебе подходит. — Мы и правда подходим друг другу, — согласилась Кайли. — Итак, как твоя личная жизнь? — спросила Крис, слегка поморщившись, когда услышала, как прямолинейно прозвучал ее вопрос. — Особо рассказывать нечего. У меня было пару свиданий с женщиной, с которой я раньше работала. — Правда? — голос Крис звучал так потрясенно, что Кайли застыла на месте и пристально посмотрела на сестру. — Да, Лос-Анджелес достаточно большой город, чтобы даже я смогла найти себе пару. — Эй, я не это имела в виду, — виновато произнесла Крис. — Я не знала, что ты с кем-то встречаешься. — Ну, как я уже сказала, у меня была всего пара свиданий. Я еще не готова на что-то большее. — Но это все равно хорошо, Кайли. Я имею в виду, то, что ты встречаешься с кем-то. Должно быть, приятно вернуться в игру. Кайли скрестила руки на груди и сердито посмотрела на сестру. — Ты говоришь так, будто я сидела в маленькой пустой комнате и жалела себя последние два года. Знаешь, то, что у нас со Стейси ничего не получилось, не значит, что я одинока. У меня очень насыщенная жизнь. — Прости, — сказала Крис. — Все складывается не так, как я хотела. Я хотела поддержать разговор, сестренка, а не затевать ссору. Кайли кивнула, немного успокоившись. — Все в порядке. Я становлюсь немного раздражительной в свой день рождения. Не беспокойся об этом. Кайли внезапно оживилась, и ее улыбка засияла, когда Блэр вышла из парадной двери. — Дай-ка я возьму эти сумки, — сказала она, почти бегом остановив Блэр, прежде чем та попыталась спуститься по лестнице. — Она обращается со мной так, словно я сделана из фарфора, — сказала Блэр, закатив глаза и смотря на Крис. — Пользуйся этим, пока можешь, Блэр, — ответила Крис. — Слишком скоро ты потеряешь особый статус, который дает тебе беременность. Кайли улыбнулась: — Нет, Блэр от природы особенная, — она придержала дверь для своей подруги и, прежде чем закрыть ее, убедилась, что та устроилась поудобнее. — Увидимся поздно вечером или завтра, — сказала Кайли, похлопав сестру по спине. — Хорошего дня рождения, сестренка. Увидимся, — сказала Крис, направляясь обратно в дом. *** Когда Кайли села в машину, Блэр смотрела на нее широко раскрытыми глазами. — Ты не говорила мне, что твоя сестра — лесбиянка. — Я не сказала? — растерянно переспросила доктор. — Нет, ты определенно не сказала. Я была застигнута врасплох и чуть не ляпнула какую-нибудь глупость. — Я никогда не слышала, чтобы ты говорила глупости. И, думаю, не собираешься начинать сейчас. — Спасибо за вотум доверия, — сказала Блэр, — но сегодня утром я чуть было не сказала не одну, а целых две неловкие вещи. — О какой еще вещи ты говоришь? — Я чуть не спросила, ест ли кто-нибудь у вас дома. Я умираю с голоду! Кайли выглядела огорченной. — Это моя вина, Блэр. Моя семья, на самом деле, много ест, но только в установленное время. Если ты опаздываешь за стол, тебе приходится добывать еду самостоятельно, и, учитывая, что можно выслушать нотации о том, что ресторан не работает круглосуточно, лучше дождаться следующего приема пищи, — она посмотрела на свою подругу и спросила: — Ты, наверное, умираешь с голоду с прошлой ночи, да? — когда Блэр кивнула, Кайли продолжила: — Прости, что я не заботилась о тебе лучше. Когда я поняла, что мы пропустили завтрак, я решила, что мы остановимся перекусить по дороге к твоим родителям, но забыла упомянуть об этом. Потянувшись, Блэр погладила Кайли по бедру. — Ничего страшного. Наверное, мне было полезно немного перекусить прошлой ночью. Черт возьми, может быть, поэтому я так хорошо спала. Кстати, как тебе спалось? — Хорошо. Я мало двигаюсь, поэтому почти не замечаю, когда кто-то оказывается в моей постели. Сегодня я чувствую себя замечательно. Пара лишних часов сна взбодрила меня. — Ты не могла бы подождать, пока мы не приедем к моим родителям, чтобы поесть? Мой папа был бы рад, если бы он приготовил нам завтрак. — Я не против. Я запаслась кусочком сухого тоста, — сказала Кайли, подмигнув подруге. *** Не успела Крис вернуться в дом, как Дороти спросила: — Ну, так между этими двумя что-то происходит или нет? — Ну и дела, кто бы мог подумать, что быть лесбиянкой в наших краях может принести пользу? — Крис одарила мать кривой ухмылкой. — Ты уже высказала свое лесбийское мнение, Лора? — Да, но я не хочу влиять на твое мнение. — Ладно, — задумчиво произнесла Крис. — Я не думаю, что между ними что-то есть. Но Кайли хочет, чтобы что-то было. Я уверена в этом, — она посмотрела на мать и добавила: — Но это не значит, что Кайли об этом знает. Она известна своей бестолковостью, когда дело касается ее самой. Ей потребовалось три года, чтобы понять, что Стейси ей не подходит, хотя мы все поняли это в ту же минуту, как только познакомились с ней. — Я надеюсь, она знает, что делает, — обеспокоенно сказала Дороти. — Она не смогла бы вынести, если бы ей снова разбили сердце. — Такое случается с лучшими из нас, мама. Она не застрахована от разбитого сердца, несмотря на то, что она избалованная девочка. *** Вернер был по-настоящему счастлив, что может приготовить что-нибудь для своей дочери. — У тебя отличный аппетит, — сказал он. — Это хорошо. — На самом деле, моя семья пыталась уморить ее голодом, — сказала Кайли. — Вчера вечером мы не поужинали, а сегодня утром пропустили завтрак. Я удивлена, что у Блэр не кружилась голова. Вернер задумчиво посмотрел на Кайли и спросил: — Твоя семья не любит готовить? — Нет, не совсем так, — ответила Кайли. — Моя мама — довольно компетентный повар, но, родив семерых детей, она считает, что выполнила свой долг. Если кого-то не будет за столом, когда подадут еду, он будет предоставлен сам себе. Он кивнул, выглядя так, словно не совсем понял, к чему она клонит, но, очевидно, был слишком вежлив, чтобы выразить свое удивление. — В моей семье мама угощала всех, кто заходил в дом. Курьеры, почтальоны, мужчины, которые приходили чинить стиральную машину… — Вернер усмехнулся. — Она никогда не понимала, почему почтальон не заходит на чай с пирожным. Кайли рассмеялась и сказала: — Моя мама придумала, как развлекать гостей, не прибегая к кулинарии. Они с моим отцом обычно устраивали вечеринки с коктейлями, которые начинались примерно в 17:00 и продолжались до 19:00 или около того. Их бедные гости уходили в восемь часов, полупьяные, с пустыми желудками, наполненными только сыром и крекерами. — У каждой семьи свои традиции, — сказал Вернер. — К счастью, нам нравится постоянно угощать гостей, поэтому, если ты пропустишь обед в Лейк Форест, ты можешь приехать сюда и позволить нам накормить тебя. — Когда тебе нужно уезжать, папа? — спросила Блэр. — Я не хочу, чтобы ты опаздывал. — Сегодня мы репетируем с 11:00 до 13:00, — сказал он. — Вы с Кайли можете прийти и посмотреть, но, возможно, вам это наскучит. Можете сходить на показ новой пьесы матери Блэр. Кажется, она сказала, что они начнут после обеда. — Ну, я бы, думаю, сходила на пьесу, но я не уверена, что знаю, что выберет Кайли. Ты не против, если мы с тобой разделимся? — спросила Блэр свою подругу. — Ммм… Мне бы очень хотелось посмотреть на репетицию симфонического оркестра, но я пойду с тобой, если ты не хочешь оставаться одна. — Нет, я в порядке. Я возьму такси. Кайли обеспокоенно посмотрела на Блэр. — В такси есть ремни безопасности? Я не хочу, чтобы ты ехала в машине, если не пристегнута. В таком случае я поеду с тобой и сяду за руль. — Понимаешь, что я имею в виду, папа? — спросила Блэр с улыбкой. — Кайли беспокоится обо мне так же сильно, как и ты. — Вот почему она мне так нравится, — сказал Вернер, одарив Кайли улыбкой, которая немного напомнила ей улыбку Блэр. — Приятно осознавать, что у меня есть союзник в Калифорнии. *** После того, как они с Блэр вышли на улицу, чтобы убедиться, что в такси действительно пристегнуты ремни безопасности, Кайли и Вернер отправились на репетицию. Как только они оказались в машине, он повернулся к ней. — Хорошо, а теперь скажи мне правду. Как Блэр на самом деле? Хорошенько обдумав его вопрос, Кайли ответила: — Она, честно говоря, очень хороша, Вернер, и поверь мне, я бы сказала тебе, если бы это было не так. У Блэр есть способность, которой я завидую. Она умеет разделять вещи на части, чтобы продолжать жить своей жизнью. Я имею в виду, я не могу себе представить, насколько это было для нее ужасно, когда она поняла, что у них с Дэвидом ничего не получится. Но вместо того, чтобы зацикливаться на своем горе, она отбросила его, чтобы сосредоточиться на более важном вопросе — убедиться, что ребенок не пострадал. Ее настроение было на удивление хорошим, и она, честно говоря, казалась довольной и счастливой. Я до сих пор не знаю, как ей это удается, но я точно знаю, что она хорошо питается, хорошо спит и занимается физическими упражнениями. У нее низкое кровяное давление, она не ест вредную пищу, и не делает ничего из того, что я делаю, когда испытываю стресс. Как я уже сказала, я не знаю, как ей это удается, но она в очень хорошей форме. — Она такая же как ее мать, — сказал Вернер, улыбаясь. — Я не знаю, как это произошло, ведь они не состоят в кровном родстве, но она так похожа на нее, что иногда это меня поражает. — Она сказала мне, что у нее было трое родителей, — прокомментировала Кайли. — Очевидно, они были очень близки. — О, да. Моя мать жила в Роджерс-парке в той же квартире, где я вырос. Мы каждую неделю ужинали с ней по воскресеньям, пока она не умерла. Я думаю, Блэр училась на первом курсе колледжа, когда неожиданно скончалась ее бабушка. Что ж, я говорю «неожиданно», но ей было восемьдесят пять, и у нее было больное сердце. Блэр очень тяжело это восприняла, — вспоминал он. — У них была особая связь, — он искоса взглянул на Кайли и спросил: — Она не очень-то много говорила о ней, правда? — Да, она упоминала о ней всего раз или два. Вернер усмехнулся: — Такой была моя мама. Она не любила говорить о том, что ее огорчало. Она держала то, что причиняло боль, в секрете, всегда сохраняя жизнерадостный вид. — Это похоже на Блэр, — сказала Кайли. — Конечно, сейчас она более эмоциональна, но все равно, когда она плачет, я понимаю, что это важно. — Она часто плачет, Кайли? — тихо спросил Вернер. — Не больше, чем обычная беременная женщина, — сказала она. — Вначале у нее было несколько тяжелых месяцев, и ей было очень тяжело, когда она переехала из дома, но сейчас она в порядке. Ее гормоны тоже пришли в норму, так что она стала намного лучше себя чувствовать. Ей было тяжело, когда она переживала столько потрясений дома и у нее был сильный выброс прогестерона. Но она сильная, решительная женщина, — сказала Кайли, — и я уверена, что она справится с этим трудным временем. — Она правда сильная, — согласился Вернер, — но, по моему личному мнению, она была слишком сильной и решительной, когда была с Дэвидом. Она такая независимая, Кайли, и она пыталась сохранить свою независимость в браке, — он покачал головой. — Это никогда не казалось мне браком, скорее, партнерством. Она не зависела от Дэвида, и я не думаю, что он тоже зависел от нее. Да, я думаю, они любили друг друга, но не сильно рисковали, — он коротко взглянул на нее и спросил: — Ты понимаешь, что я имею в виду? — Думаю, да, — задумчиво ответила Кайли. — Я не смотрела на это с такой точки зрения, но я понимаю, что ты имеешь в виду. Трудно любить кого-то, если ты не готов рискнуть всем ради него. — Да, — согласился он. — Я думаю, что Блэр находится в процессе познания того, что такое настоящая любовь. Она никогда не сможет смириться с чем-то меньшим, как только узнает, что это такое. — Она уже знает это, Вернер. Не так давно она сказала мне, что, если бы ей пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью ребенка, она бы ни секунды не колебалась, чтобы спасти его. Это настоящая материнская любовь. — Именно так, — сказал он. — Я научился лучше любить свою жену, любя Блэр. Я надеюсь, что это относится и к ней. — Я думаю, так и будет, — сказала Кайли. — Она может дарить много любви, но ей нужно преодолеть свои барьеры, чтобы позволить кому-то любить и ее. — Совершенно верно, Кайли, — Вернер взглянул на нее. — Ты хорошо знаешь мою дочь. — Я стараюсь, — тихо сказала она. — Она много значит для меня. — Я очень рад, что в ее жизни есть ты, — сказал он. — Я меньше беспокоюсь о ней с тех пор, как встретил тебя. Я знаю, ты позаботишься о том, чтобы она сама о себе заботилась. — Она хорошо заботится о себе, — заверила его Кайли. — Я просто по-дружески ей иногда напоминаю об этом. *** Блэр и Элеонор вернулись домой в 15:00, и в тот момент, когда Блэр вошла в квартиру, Кайли чуть не набросилась на нее. — Почему ты не пошла с нами? — спросила она. — Я была на сцене и играла на ударных! — она быстро повернулась к Элеонор и сказала: — Прости за мои манеры, но я была так взволнована, что чуть не упала в обморок! — Расскажи мне все об этом, — попросила Блэр, беря подругу за руку и уводя ее в гостиную. — Как это случилось, Кайли? Ты умеешь играть? — Теперь умею, — просияла она. — Я умею играть на вибрафоне, литаврах и даже на треугольнике! — она хихикнула и добавила: — Я не могу сыграть лучше, чем трехлетний ребенок, но могу сказать, что я стояла на сцене и выглядела так, будто могла играть виртуозно. — Как это произошло? — Твой отец взял меня с собой за кулисы, и пока остальные участники готовились к выступлению, мы пошли к ударным инструментам. Перкуссионист был классным парнем, и мы сразу же нашли общий язык. Мы заговорили о его травме от растяжения, и я осмотрела его правую руку, которая доставляла ему неприятности. — Ты всегда была врачом, — поддразнила Блэр. — Эй, клятва Гиппократа распространяется не только на рабочее время, — фыркнула Кайли. Блэр улыбнулась и спросила: — Значит, поскольку у него болела рука, он решил передать инструменты тебе? — Нет. Он сказал, что я могу пододвинуть стул и посидеть с ним. Черт возьми, Блэр, ты даже не представляешь, как это чудесно — слышать эту музыку, когда она звучит прямо перед тобой. Я притопывала ногами и ерзала на стуле так сильно, что он, наверное, думал, что я — сумасшедшая фанатка, а когда репетиция закончилась, он спросил меня, не хочу ли я поучиться играть на его инструментах. Блэр рассмеялась, увидев выражение лица своей подруги. — Я не могу себе представить, какая сила могла заставить тебя отказаться. — Совершенно никакая. Он показал мне треугольник, и как только я освоила его, мы перешли к литавровым барабанам, и я немного поиграла на них. Играть на этих малышах гораздо сложнее, чем кажется! — О, жаль, что меня там не было, — сказала Блэр. — Ты, должно быть, была на седьмом небе от счастья. — Я заплатила одному из сотрудников профсоюза смехотворную сумму денег, чтобы он сбегал и купил одноразовый фотоаппарат, — сказала она. — Потом он сделал для меня несколько снимков, на которых я улыбаюсь, как сумасшедшая. — А где папа? — спросила Блэр. — Я хочу хорошенько его отчитать за то, что он никогда не разрешал мне играть. — О, он решил вздремнуть. Что и тебе следовало бы сделать. Знаешь, мы сегодня задержимся допоздна. — Я так рада за тебя, Кайли, — сказала Блэр. — Я рада, что этот день такой замечательный. — Ты даже не представляешь, — с энтузиазмом сказала доктор. — Это самый лучший день рождения, который у меня когда-либо был. — Дальше будет только лучше, — улыбнувшись, заверила ее Блэр.