Всё, что имеет значение

На следующий день Кайли вернулась домой пораньше, переоделась и уложила собак в машину. Она поехала на бульвар Сан-Висенте, одну из главных улиц Вестсайда, где проходили пробежки. Это было неидеальное место дял пробежек, так как трасса проходила посередине шестиполосного скоростного движения, но день был достаточно прохладным и ветреным, чтобы рассеять большую часть выхлопных газов. Кайли знала, что собакам нравится общаться не меньше, чем гулять, а в Сан-Висенте всегда было так много людей, что она была уверена: щенки получат все то внимание, которого они так жаждут. У собак было огромное количество энергии, но Кайли была новичком в области физической подготовки. Она знала, что они были бы счастливее, если бы она спустила их с поводков, чтобы они могли бегать вокруг нее кругами, но она не собиралась рисковать их безопасностью. — Извините, ребята, — сказала она, когда они посмотрели на нее на знаке «стоп». — Я знаю, что вы можете бежать намного быстрее меня, хотя мои ноги примерно в двадцать раз длиннее ваших, но вы должны дать бедной маме Кайли передышку. Все эти упражнения не в моем характере. Она услышала, как кто-то бежит позади нее, и понадеялась, что бегунья не услышала, как она громко разговаривает со своими собаками. К счастью, в это время в потоке машин образовалась пробка, и женщина пронеслась мимо, даже не взглянув на нее. Кайли немного понаблюдала за женщиной, ей понравилось, как двигаются ее бедра во время бега. Она снова двинулась в путь и попыталась немного ускорить шаг. Несколько человек остановились, чтобы поприветствовать щенков, что обрадовало всех троих гуляющих. Они успели пройти около мили, когда Кайли сказала собакам, что пора поворачивать. Она повернулась, и Нора последовала за ней. Но Никки проскочил у нее между ног, продолжая идти к океану. Когда он увидел, что остался один, он обежал вокруг левой ноги Кайли, чуть не сбив ее с ног. Она начала прыгать на одной ноге, одновременно дергая поводок, пытаясь снять его с ноги. Обе собаки решили, что играют в новую игру, и радостно присоединились к ней. Они прыгали и лаяли, в то время как Кайли все сильнее и сильнее запутывалась в их поводках. В конце концов ей пришлось сесть, чтобы разобраться с образовавшимся беспорядком. Закончив, она встала на четвереньки, чтобы подняться, и не смогла отвести взгляд от пары потрясающе длинных ног, которые возникли прямо перед ней. — Вам нужна помощь, доктор Маккензи? Голос, а затем и ноги вызвали у нее воспоминания, и Кайли ахнула от удивления. — Джулия! Женщина протянула руку и помогла доктору подняться на ноги. — Что у тебя здесь? — спросила она. Она опустилась на землю и позволила собакам облизать ее. — Это твои? — Ага, — Кайли посмотрела на женщину сверху вниз, любуясь ею с приоткрытым ртом. Джулия подняла на нее глаза. — Что-то не так? — Я… поражена, — ответила Кайли. — У тебя волосы того же цвета, что шерсть у щенков. Джулия рассмеялась, затем взяла по собаке в каждую руку и поднесла их к лицу. — Тебе правда нравится? — Да, — сказала Кайли, и ее голос смягчился. — Не думаю, что я когда-либо замечала, какие у тебя красивые волосы. Это потрясающе. Джулия опустила собак на землю и поднялась на ноги. — Ты в порядке? — спросила она. Кайли кивнула. Она немного поерзала, явно чувствуя себя неуютно. — Мне просто жаль, что между нами все закончилось так, как закончилось. Женщина положила руку на плечо Кайли. — Я знала, что ты не причастна к моему увольнению. Это все доктор Грин. Мы никогда не ладили. — Я была против твоего увольнения, — сказала Кайли. — Ты лучший офис-менеджер, который у нас когда-либо был. — Спасибо, доктор Маккензи. Приятно это слышать. — Эй, пожалуйста, мне всегда было неприятно, что ты называешь меня доктором. — Ты была единственной, — смеясь, сказала Джулия. — И если бы мне пришлось называть мужчин по титулу, я бы точно не стала называть единственную женщину по имени. — Меня бы это не беспокоило, — сказала Кайли. — Вот почему ты мне понравилась. Ты не вела себя так, будто возомнила себя Богом. — Иногда я люблю так делать, — рассмеялась Кайли, — Но об этом знают только мои самые близкие друзья. — Я думаю, ты лжешь, — сказала Джулия, улыбаясь той улыбкой, которая всегда так нравилась Кайли. — Хочешь выпить чашечку кофе, чтобы я могла сама судить об этом? — Да, — согласилась Кайли, удивив саму себя. — Я живу недалеко от Монтаны. Заедем ко мне домой? — Ну, моя машина в другой стороне, — Кайли немного подождала, а затем предложила: — Заезжай ко мне домой. Мне все равно нужно забрать собак. — Звучит заманчиво, Кайли. Дай мне свой адрес, и я зайду к тебе, когда вернусь домой и приму душ. — Мы будем ждать, — сказала Кайли. Она достала из кармана маленькую кожаную записную книжку и написала свой адрес. Джулия взяла записку и улыбнулась. — Все еще работаешь над оригинальными заметками? Кайли опустила глаза. — Ага. Ты же подарила мне эту книжку, помнишь? — Да. Я пыталась подобрать для тебя рождественский подарок, который был бы персональным, но не слишком личным. — Мне очень понравилось, — сказала Кайли. — Я до сих пор ношу ее с собой каждый день. — Я стараюсь, чтобы люди меня помнили, — сказала Джулия. — Иногда дарю им огромное количество именных открыток. — Тебе следовало бы написать на них свое имя, — поддразнила Кайли. — Неплохая идея. Я так и сделаю в будущем, — она помахала Кайли и собакам, и пошла в противоположном направлении. Кайли некоторое время смотрела ей вслед. «Я пялилась на задницу Джулии, когда она прошла мимо нас. Как я могла забыть эту задницу после того, как любовалась ею три года?» Они с собаками быстро зашагали к машине, и мысли Кайли стали проноситься еще быстрее. «Она что, заигрывала со мной? Я не знала, что она лесбиянка. Она точно не похожа на лесбиянку. Она чуть не дала себе пощечину за свой глупый комментарий. Может, она хочет поговорить о старых временах в офисе. Черт, а может, хочет подать на меня в суд. Ребята на работе убьют меня, если я расскажу ей что-нибудь о том, почему они ее уволили. Конечно, нет ничего противозаконного в том, чтобы уволить кого-то, чтобы вместо него нанять своего двоюродного брата… Но она, несомненно, была дружелюбна. И не только по отношению ко мне, как к коллеге. Скорее, по отношению как к лесбиянке». Кайли посмотрела на собак. — Мама Блэр говорит, что я обычно делаю плохой первый ход. Давайте докажем, что она не права. *** Кайли помчалась домой, и потратила несколько минут на то, чтобы прочесть газету, которую оставила утром на столе. Затем она разобрала почту. Собаки все время ходили за ней по пятам, зная, что она взволнована, и не желая ничего пропустить. Наведя порядок в доме, Кайли пошла в свою комнату, умылась и причесалась. Она внимательно осмотрела себя, затем решила, что ей не нравится ее прическа. Она нанесла немного геля для укладки на руки и провела им по волосам, укладывая локоны так, как ей хотелось бы. — Как вам эта рубашка? — спросила она собак. — Выгляжу ли я так же хорошо, как та симпатичная леди, которую мы видели сегодня? У собак не было своего мнения, поэтому она решила остаться прежней. Кайли слишком нервничала, чтобы усидеть на месте, поэтому вышла на улицу с собаками и бросила им их мягкий футбольный мяч. У них получалось ловить его все лучше, даже несмотря на то, что они постоянно вступали в короткие схватки. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем появилась Джулия. Кайли подпрыгнула, когда зазвенел звонок, а затем побежала к входной двери. Она на мгновение остановилась, чтобы не выдать, что запыхалась, а затем открыла дверь. — Вау, — сказала она, — ты выглядишь великолепно. «Черт возьми, мне обязательно говорить все, что я думаю? Притормози немного, Маккензи!» Она показала Джулии дом, а затем провела для нее небольшую экскурсию, довольная тем, что та так хвалила ее. Они дошли до заднего двора. — Какое замечательное место, Кайли. Я всегда мечтала о таком заднем дворе! — сказала Джулия. — Спасибо, — поблагодарила Кайли. — Именно это заставило меня купить этот дом, — она поняла, что совсем не проявила гостеприимства, поэтому спросила: — Обычно я сижу здесь ближе к вечеру и занимаюсь овощеводством. Хочешь чего-нибудь выпить и полакомиться овощами? — Я бы с удовольствием выпила, — сказала Джулия. — Что у тебя есть? — они вместе зашли внутрь, и Кайли перечислила варианты. Джулия выбрала клюквенный сок с небольшим количеством водки, и Кайли присоединилась к ней, добавив в свой напиток меньше водки, чём ей хотелось. Джулия понаблюдала за ее работой и спросила: — У тебя сегодня в больнице пациент? — Как ты узнала? — Я привыкла к врачам. У хороших врачей есть правило пить минимум крепких напитков, когда их могут вызвать в любую минуту. — Я точно соблюдаю это правило, — призналась Кайли. — Кроме того, учитывая стоимость моей страховки от халатности, я не могу позволить себе проблемы с алкоголем. Они вышли на улицу и сели, и вскоре обе собаки оказались на коленях у Кайли. — Кажется, ты им очень нравишься, — сказала Джулия. — О, так и есть, — Кайли рассмеялась. — Но они думают, что их мамочка — это моя соседка по комнате. Я всего лишь помощник. — Я предполагаю, что твоя ипотека астрономическая, но я никогда не думала, что ты относишься к типу сожителей, — Джулия пристально посмотрела на Кайли. — Девушка — да, но не соседка по комнате. — Нет, у меня нет девушки, — ответила Кайли. — Со мной живет моя подруга Блэр. Она разводится, и нам нравится жить вместе. Мы хорошие подруги. — Она разводится с мужчиной? — Ага, — собаки побежали к входной двери, и Кайли сказала: — Ты с ней познакомишься. Мои приборы раннего оповещения никогда не ошибаются. Они лают, когда кто-то приближается к дому, если только это не Блэр или я. Через несколько секунд раздался голос Блэр: — Кайли, я дома! — Я на улице! — крикнула в ответ Кайли. — Заходи, у меня гости! Блэр вышла на улицу в сопровождении собак. Она одарила Джулию приятной улыбкой. — Похоже, у тебя сегодня хороший день. — Так и есть, — сказала Кайли. — Блэр, я хотела бы познакомить тебя с Джулией Холланд. Мы с ней когда-то работали вместе. Она была нашим офис-менеджером. Джули, это Блэр Спенсер. — Приятно познакомиться, — сказала Блэр. — Мне тоже, — ответила Джулия. — Кайли только что рассказывала мне о тебе. — О Боже, она говорила тебе, что открывает приют для беременных разведенных женщин? Глаза Джули расширились. — Я не знала, что ты беременна. Кайли только сказала, что ты разводишься. — Ну, только потому, что у Кайли не такой длинный язык, это не значит, что у меня его нет, — Блэр рассмеялась. — Я собираюсь переодеться и немного прогуляться со щенками. Пока меня не будет, я придумаю еще несколько постыдных вещей, чтобы рассказать тебе о себе, Джулия. — Не волнуйся, если ничего не сможешь придумать, — сказала Кайли. — У меня их миллион. Когда Блэр ушла, Кайли повернулась к своей бывшей коллеге и спросила: — Итак, где ты сейчас работаешь, Джули? — Я возглавляю кабинет лазерного офтальмохирурга в Беверли-Хиллз. Гораздо легче работать с одним врачом, — сказала она, одарив Кайли легкой улыбкой. — Я уверена, что это правда, — согласилась Кайли. — Ты по-прежнему любишь ходить в театр? Джулия тепло улыбнулась ей. — Я удивлена, что ты это помнишь. Да, это так. В четверг мы с другом собираемся в Нью-Йорк, чтобы посмотреть несколько спектаклей. Я хожу туда, по крайней мере, два раза в год. — Круто. Я этого не делаю, хотя, мне действительно следовало бы. Я посещаю здесь почти все, кроме театров. — Тебе стоит как-нибудь сходить со мной, — сказала Джулия. — Уверена, с тобой было бы весело путешествовать. — Я могу быть веселой, — Кайли лукаво улыбнулась Джулии. — С кем ты обычно путешествуешь? — спросила она, пытаясь понять, были ли они в одной команде. — Раньше ты говорила о том, чем занимаешься ради развлечения, но ты всегда была очень осмотрительна в отношении своей личной жизни. Джулия кивнула и отпила из бокала. — Я не даю своим работодателям повода испытывать ко мне неприязнь, — сказала она. — Никогда не знаешь, когда кому-то может не понравиться твоя религия, или твои увлечения, или твоя сексуальная ориентация. Я подумала, что было бы неплохо, если бы я рассказала об этом на работе, как и ты, но я не хотела рисковать. — Хм. Я понятия не имела, — сказала Кайли. — Наверное, мой гей-радар не очень хорош. — Да ладно тебе, — Джулия на мгновение уставилась на нее. — Ты не знала? — Нет. Правда. Понятия не имела. — Думаю, я умею скрывать свою жизнь лучше, чем предполагала. Я была уверена, что ты знаешь. — Никогда не думай, что я что-то знаю, — сказала Кайли, посмеиваясь над собой. — На работе я живу в своем собственном мире. Я уделяю внимание своим пациентам, но все остальное похоже для меня на белый шум. — Именно такой ты и казалась, — сказала Джулия. — Если я не встречала тебя с утра пораньше, у тебя всегда был какой-то отсутствующий взгляд. — Это была сосредоточенность, — запротестовала Кайли. — Именно это я и имела в виду. У тебя на лице всегда была маска глубокой сосредоточенности. — Так-то лучше, — сказала Кайли. — Мне нужно поддерживать репутацию. — У тебя отличная репутация, и я думаю, ты это знаешь, — поддразнила Джулия. — Честно говоря, я считаю тебя довольно уверенной в себе женщиной. Кайли внимательно посмотрела на Джулию, а затем решила честно ответить на то, что, как она поняла, было шутливым комментарием. — Я уверена в себе в отношении работы, но я не так уверена, когда дело касается женщин. Я ни с кем не встречаюсь уже два года, и у меня не было особых успехов в поиске человека, который бы мне понравился. Джулия бросила на нее подозрительный взгляд. — Ты рассматриваешь только супермоделей, которым исполнился двадцать один год? Смеясь, Кайли покачала головой: — Я уверена, что среди моделей есть замечательные женщины, но я бы не стала отдавать им предпочтение. Я ищу приятную женщину, которой нравятся те же занятия, что и мне. Мне бы хотелось, чтобы кто-то был моего возраста и любил спокойную жизнь. Я получаю достаточно удовольствия от своей работы, поэтому люблю расслабиться вечером, сходив на концерт или спектакль. Я не знала, что моим требованиям так трудно соответствовать, но, как я уже сказала, мне не очень-то везло. — Ты вообще на кого-нибудь смотришь? Потому что я знаю многих одиноких женщин, которые отгрызли бы себе руку, чтобы встречаться с кем-то, вроде тебя, — Джулия поднесла предплечье ко рту и сделала вид, что грызет его. — На ум приходит, в частности, один человек, — добавила она. — Эй, я не хочу, чтобы ты потеряла руку, — рассмеялась Кайли. — Нам лучше назначить свидание, прежде чем ты нанесешь себе какой-либо ущерб. Джулия одарила ее открытой, бесхитростной улыбкой. — Я даже не собираюсь делать вид, что мне приходится втискивать тебя в свой график. Я готова в любое время встретиться с тобой. — Как насчет понедельника? — спросила Кайли. — Я бы пригласила тебя на эти выходные, но в город приедут родители Блэр, и я сказала, что помогу их развлечь. — Боже, ты помогаешь развлекать родителей своих соседей по комнате? Ты уверена, что ты человек? — Уверена, — заверила ее Кайли. — Но я могу быть до тошноты задумчивой. — Меня может стошнить в любое время, доктор Маккензи. Можете начинать в понедельник вечером. *** Блэр с собаками зашла в дом, когда Джулия уже уходила. Они с Кайли попрощались с ней, и когда они остались вдвоем, доктор начала что-то весело напевать. Остановившись как вкопанная и резко обернувшись, Блэр спросила: — Эта женщина — лесбиянка? Кайли рассмеялась и кивнула: — Мне неприятно это признавать, но я тоже была удивлена. Я проработала с ней пару лет и понятия не имела об этом. — Ого, она, должно быть, очень скрытная, раз сплетники не разнесли это по округе. — Я не знаю, скрытна она или просто осторожна, — сказала Кайли. — Она не хочет давать своему работодателю повода к неприязни к ней. Блэр на мгновение задумалась, затем кивнула. — Думаю, в этом есть смысл. Она хорошо справлялась с работой? — Да, но доктору Грину она никогда не нравилась. Он убедил всех нас, что она плохо справляется с работой, и через две недели его двоюродный брат стал нашим новым офис-менеджером. Я все еще злюсь из-за этого. — Звучит по-идиотски, — согласилась Блэр. — Я думаю, его мать могла оказать на него давление. Значит, он придурок и маменькин сынок. Не самое лучшее сочетание. — Кстати, о маменькином сынке: сегодня мне позвонил Дэвид, и поведал о том, что рассказал о нас своей матери, и что она, вероятно, скоро появится на пороге нашего дома. Так что, если ты увидишь коренастую темноволосую женщину, похожую на человека-торнадо, то сразу закрывай дверь. — Я сделаю все, что в моих силах, — согласилась Кайли, — но я слаба, когда дело доходит до рукоприкладства. Если она наорет на меня, то я буду просить помощи у тебя. — Я всегда приду тебе на выручку, подруга, — сказала Блэр. Она крепко обняла Кайли одной рукой и, когда они вместе пошли на кухню готовить ужин, крепко ущипнула ее за щеку. — У тебя снова свидание! — сказала она, слегка сжав губы для пущей выразительности. — Моя маленькая девочка растет! Кайли хихикнула и слегка шлепнула ее. — Потом расскажешь мне все и ничего не упустишь, — предупредила Блэр. — Видит бог, как мне неприятно угрожать таким вульгарным, презренным способом, но я буду щекотать тебя, если придется, чтобы услышать все детали. *** Новая кровать, комод и ночные столики были доставлены в четверг днем, и Блэр постирала новое постельное белье до того, как Кайли вернулась домой. После ужина они привели комнату в порядок и даже собрали небольшую дорожную корзинку для комода. К 22:00 все было готово, и, как обычно, Блэр отправилась спать, как только они закончили. — Я знаю, что мы будем заняты в эти выходные, поэтому хочу немного поспать, пока есть возможность, — зевнула она. — Да. Я скоро присоединюсь к тебе. Неинтересно засиживаться допоздна, когда тебе не с кем тусоваться. — Я не понимаю, как ты вообще могла жить одна, Кайли Маккензи. Ты, моя подруга, ты ведь умеешь общаться с людьми! — Я тоже не понимаю, — согласилась Кайли. — Я рада, что у нас теперь будет больше друзей. Я могла бы попросить твоих родителей тоже переехать к нам. — Они никогда не были в восторге от Калифорнии, но, возможно, именно сейчас они почувствуют волшебство этого места. *** На следующий день Блэр взяла отгул, чтобы встретить родителей в аэропорту. Никки и Нора сопровождали ее, устроившись на заднем сиденье в своем проволочном ящике. Собаки повсюду путешествовали со своей прежней хозяйкой, и Блэр хотела, чтобы они почувствовали, что возвращаются к своей обычной жизни. Добравшись до аэропорта Лос-Анджелеса, Блэр подъехала к залу прилета и припарковалась, стараясь выглядеть занятой, чтобы полиция не заставила ее уйти. К счастью, ее родители подоспели вовремя, и к тому времени, когда они добрались до нее, она уже была в слезах. — Что случилось, милая? — спросил Вернер Шнайдхорст, его глаза расширились от тревоги. — Я беременна, папа, — сказала она. — Я плачу весь день напролет. Увидеть своих родителей впервые за несколько месяцев — это гарантированный восторг. — Моя бедная малышка, — Элеонор Шнайдхорст заключила дочь в объятия. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? — снова спросил Вернер, его беспокойство было очевидным. — Да, я в порядке. Я так рада видеть вас обоих. Хотите познакомиться со щенками? Элеонор усмехнулась: — Попробуй остановить нас. Твой отец говорил о собаках на протяжении всего полета. Блэр открыла заднюю дверь, и терьеры встретили ее с большим воодушевлением. — Это Нора, а это Никки, по крайней мере, я так думаю. Мы стали надевать на них ошейники разных цветов, чтобы их различать. — Они очаровательны, — восхищалась Элеонор. — Разве они не милые, Вернер? — Очень, — согласился он. — Но разве это хорошая идея — позволять им быть так близко к тебе, пока ты беременна, Блэр? Разве они не могут передать тебе что-то? — Если только блох, — сказала Блэр, улыбаясь его беспокойству. — Поверь мне, если бы был какой-то риск для моего здоровья, Кайли поместила бы малышей в карантин. Она беспокоится больше, чем ты, папа, — она обняла отца и поцеловала его в щеку. — Она тебе понравится. — Что ж, я думаю, что так и будет, — сказала Элеонор. — Должно быть, она очень щедрая женщина, раз пригласила тебя в свой дом. — Она такая и есть. Она стала мне очень близкой подругой, мама. Совсем как старшая сестра. *** К тому времени, как Кайли вернулась домой, все трое сидели на улице под теплым послеполуденным солнцем, одна собака сидела на коленях у Вернера, другая — у Блэр. — Ну что за счастливая компания? — Кайли широко улыбалась. Обе собаки спрыгнули со своих насестов, окружили ее, затем сели и принялись лапать за ноги. — Это дорогие нейлоновые чулки, ребята, осторожно. Привет, я — Кайли Маккензи, — обратилась она к родителям Блэр. — Это моя мама - Элеонор, и мой папа - Вернер, — представила Блэр. Вернер встал и пожал Кайли руку. — Рад с Вами познакомиться, — сказал он. — Взаимно. Я провела последний месяц, прослушивая весь Ваш каталог. Чикагский симфонический оркестр всегда был одним из моих любимых, Вернер, и я не могу передать, как я рада познакомиться с одним из его участников. — Редко можно встретить человека твоего возраста, который хотя бы слышал о симфонии, — улыбнулся он. — Ты уверена, что Блэр не заставляла тебя слушать ее насильно? — Не заводи его, Кайли, — предупредила Элеонор. — Он тебе все уши прожужжит, если решит, что тебе действительно интересно. — Мне и правда интересно, — улыбнулась Кайли. — На самом деле, именно так мы с Блэр и познакомились. Мы обнаружили, что ходили на одни и те же культурные мероприятия. Первый раз, когда мы по-настоящему поговорили, это был камерный концерт, помнишь? — обратилась она к Блэр. — Конечно, — сказала Блэр, улыбаясь Кайли. — Это было в музее «Гетти». — О, я бы с удовольствием сходила в «Гетти», — сказала Элеонор. — Отлично. Это было бы весело, — сказала Блэр. — Мы можем немного походить по магазинам, провести день в музее, а потом вы двое сможете разойтись по домам. Я знаю, папа, ты хотел проведать меня лично, но я также знаю, что ты не планировал свой отпуск на это время. Держу пари, что в эти выходные ты пропустишь концерт в Грант-парке. — Это ничего, пусть в этот раз мои коллеги наслаждаются без меня — сказал он, лукаво улыбаясь. — И я знаю, что ты в самом разгаре подготовки к осеннему сезону в театре, мама. Как только ты увидишь, как хорошо Кайли заботится обо мне, сможешь поехать домой и быть спокойна за меня. — Ты действительно выглядишь просто замечательно, Блэр, — признала ее мать. — Я думала, ты будешь выглядеть на десять лет старше после всего, через что тебе пришлось пройти. — Это было тяжело, — сказала Блэр, — но обо мне очень хорошо заботятся, и Кайли следит за тем, чтобы я хорошо питалась. Присутствие собак тоже поднимает мне настроение. Так что, учитывая то, что произошло, я бы сказала, что у меня все замечательно. Вернер прищурился: — Я хотел бы навестить Дэвида, пока мы здесь. Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной. — Ни за что, папа, — сказала Блэр. — Вы с мамой не должны вмешиваться в это дело. Это наша проблема. — Но какой мужчина бросит свою беременную жену? — потребовал он ответа, и его лицо покраснело от гнева. — Очень хороший вопрос, Вернер, хоть он и останется без ответа, — поддержала его Кайли. Через несколько минут Блэр зашла на кухню и шлепнула Кайли по руке. — Тебе не разрешается помогать моему отцу и подстрекать его. Предполагается, что ты должна соблюдать нейтралитет. Кайли повернулась к ней и одарила очень серьезным взглядом: — Я никогда не смогла бы быть нейтральной по отношению к тебе, Блэр. Никогда. Блэр обняла подругу за талию, и крепко прижалась к ней, снова борясь со слезами. Элеонор как раз в этот момент вошла в дом, и удивленно моргнула, прежде чем незаметно пройти по коридору и самостоятельно найти ванную. *** К девяти часам Блэр была в постели, эмоциональное воссоединение с родителями полностью истощило ее силы. Ее мать пришла посидеть с ней, пока она готовилась ко сну. — Кайли такая милая женщина, — сказала Элеонор. — Тебе ужасно повезло, что ты с ней познакомилась. — Ты не обязана говорить мне это, мама. Я знаю, как мне повезло. Элеонор наблюдала, как ее дочь расчесывает волосы. — Почему бы тебе не позволить мне сделать это, дорогая? Я не расчесывала твои волосы с тех пор, как ты была маленькой девочкой. Блэр повернулась и улыбнулась матери, затем кивнула. — Мне бы этого хотелось, — Блэр присела на край кровати и издала довольное мурлыканье, когда ее мать начала водить щеткой по ее голове. — Боже мой, это так приятно. Боюсь, мне придется добавить это к списку того, что Кайли уже делает для меня. Расческа на мгновение замерла, затем Элеонор спросила: — Что еще Кайли делает для тебя, дорогая? — Мне неловко говорить, но этот список бесконечен, — Блэр тихо рассмеялась. — Если бы мне приходилось платить кому-то за все, что делает Кайли, мне пришлось бы искать вторую работу. — И тебе это нравится? — Я не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я использую ее в своих интересах, — начала Блэр. — Она предлагает так много всего, что я ловлю себя на том, что соглашаюсь с ней чаще, чем следовало бы. Она готовит для меня каждый вечер, когда я дома, и мне приходится бороться с ней, чтобы прибраться на кухне. — Кто бы мог устоять перед этим? Я надеялась, что ты унаследуешь любовь своей бабушки к кулинарии, но, боюсь, ты унаследовала мою любовь обедать вне дома или заказывать еду на дом. — Да, это мое представление о развлечениях, — согласилась Блэр, — но так приятно поесть дома. Мы каждый вечер ужинаем на свежем воздухе, и почти всегда остаемся там до наступления полной темноты. Мы меньше смотрим телевизор, и это тоже здорово. У нас появляется больше времени для разговоров, — Блэр немного помолчала, а затем добавила: — Я знаю о творчестве Кайли больше, чем о творчестве Дэвида. Ее мать никак не отреагировала на это замечание, она просто продолжала расчесывать ее волосы, надеясь, что Блэр продолжит разговор. — Кайли обычно делает мне массаж ступней или плеч, когда мы выходим на улицу, и, должна тебе сказать, я никогда не испытывала такого умиротворения. Иногда мы по часу сидим в полном молчании, а Кайли просто растирает мне ступни. Иногда мы слышим все звуки, доносящиеся из окрестностей, и маленьких ночных зверьков, которые выходят на улицу. Конечно, через несколько секунд эти маленькие зверьки убегают, спасая свои жизни, — рассмеялась она. — Никки и Нора — это два свирепых, маленьких охотника. Слава богу, у них еще не было своего первого убийства. Элеонор рассмеялась, представив, как милые маленькие щенки становятся охотниками. — Итак, какие у тебя планы, дорогая? Ты собираешься остаться здесь до рождения ребенка? — Да, по крайней мере, пока, думаю, так. — По крайней мере? Ты же не планируешь жить здесь постоянно, не так ли? — Я не знаю, мам, — задумчиво произнесла Блэр. — Я имею в виду, я бы хотела когда-нибудь с кем-нибудь познакомиться, и Кайли тоже хочет найти партнершу. Если у них с Джулией все получится, думаю, мне придется уйти. На этот раз расческа остановилась совсем. Последовала короткая пауза, затем Элеонор спросила: — С женщиной? — Да. Кайли — лесбиянка, мам. Голос Элеонор почти не изменился, но на лице пожилой женщины отразилось крайнее удивление: — О. Ты не упоминала об этом. — Угу, — кивнула Блэр. — Я просто не думаю, что то, что она — лесбиянка, — является одной из самых примечательных черт в ней. У меня есть длинный список качеств, которые я бы в ней отметила, прежде чем говорить о ее сексуальной ориентации. Кроме того, по правде говоря, я иногда забываю, что она лесбиянка. Она просто моя подруга. — Наверное, я забыла, что некоторые из моих друзей и коллег — геи, — согласилась Элеонор. — Сомневаюсь, что они когда-нибудь забудут об этом. Блэр повернулась и озадаченно посмотрела на мать. — Что ты хочешь этим сказать? — О, ничего особенного. Я тут подумала о том, что однажды сказал мне один из художественных руководителей театра. Он сказал, что гетеросексуалы перестают думать о нем как о гее, как только узнают его поближе. Но он никогда не перестает думать о себе в этом ключе. — Хм. Я не знаю, как Кайли относится к тому, что она лесбиянка, — задумчиво произнесла Блэр. — Ты уверена, что Кайли не заинтересована в тебе, милая? Честно говоря, вы двое ведете себя так, будто вы больше, чем друзья. Блэр чуть не упала с кровати. Она встала и бросила на мать возмущенный взгляд: — Просто потому, что мы заботимся друг о друге? — Нет, милая. Нисколько. Я рада, что у тебя есть такая подруга, как Кайли. Но она — лесбиянка, дорогая, и, возможно, ждет от тебя большего, чем ты в состоянии ей дать. — Не все ищут чего-то большего, когда предлагают свою дружбу. Я люблю Кайли, мама, и она любит меня, но наша любовь полностью платоническая. — Милая, — Элеонор встала и обняла дочь. — Я вижу, что расстроила тебя, и надеюсь, ты понимаешь, что я не хотела этого. Возможно, я не привыкла к тому, что ты находишься так близко к другой женщине. Ты должна признать, что у тебя все по-другому. У тебя никогда не было друзей-женщин. — Это только потому, что я никогда раньше не встречала Кайли, — сказала Блэр, положив конец дискуссии. *** Несколько минут спустя Блэр ворочалась в своей постели. Она была расслаблена и дремала, пока мать расчесывала ей волосы, но теперь почувствовала прилив адреналина в крови. «Мама может так много всего понять, задав несколько осторожных вопросов», — подумала Блэр. «Она может проникнуть в мои мысли, даже не пытаясь этого сделать. Я никогда не задумывалась о том, как мы с Кайли взаимодействуем, а теперь мама заставила меня зациклиться на этом», — Блэр колотила по подушке, как по боксерской груше, раздраженная тем, что позволяет матери вскользь задевать ее за живое. «Я никогда не думала, что Кайли ведет себя слишком фамильярно, но мы действительно прикасаемся друг к другу почти так же, как Дэвид прикасался ко мне. Нормально ли это?» Блэр размышляла об их отношениях с Кайли, думая о том, как развивалась их физическая привязанность друг к другу. «Не думаю, что Кайли когда-либо прикасалась ко мне без моей просьбы. Я попросила ее полежать со мной в постели после того, как она вернулась домой из штата Мэн. Я просила ее обнять меня, когда мне было грустно. Я начала целовать ее в макушку, когда возвращалась вечером домой. Черт возьми, это я по ночам кладу ноги ей на колени. Но она не прокрадывается в мою комнату, и не пытается потереться о мои ноги, когда я сплю!» Ее анализ начал приносить свои плоды, и Блэр почувствовала, что начинает расслабляться. «Кайли — замечательная подруга, которая дарит мне столько любви, сколько я хочу. В этом нет ничего плохого. То, что я не делала этого с другими женщинами, просто означает, что мы с Кайли ближе, чем когда-либо были с другими моими друзьями. Вот и все». *** На следующий день Элеонор и Блэр планировали пройтись по магазинам, и приобрести кое-что из того, что было необходимо Блэр для ее преображающегося тела. — Есть ли шанс, что ты пойдешь с нами, Кайли? — спросила Блэр. — Нет, я, пожалуй, побуду с твоим отцом. Он скоро должен вернуться с прогулки со щенками. Я подумала, что мы могли бы поболтать о музыке. Конечно, я приготовлю тебе роскошный ужин. Все, что тебе нужно сделать, — это позвонить мне перед тем, как ты будешь ехать домой, и я приготовлю все, что нужно. Увидев удивленное выражение лица Элеонор, Блэр прокомментировала: — Теперь я знаю, почему мужчины хотят себе жен, — она поднялась и встала позади Кайли, слегка наклонившись, чтобы поцеловать ее в макушку. Элеонор наблюдала за шутливой перепалкой между двумя женщинами, пытаясь не дать зародышу беспокойства зародиться в ее воображении. *** Блэр с Элеонор ездили из одного магазина для беременных в другой, пока что выбирая только трусики и пару поддерживающих бюстгальтеров. — Я никогда в жизни не покупала такого непривлекательного нижнего белья, — проворчала Блэр. — Мое нижнее белье было сексуальнее, чем все эти вещи. — Тебе не придется носить его долго, дорогая. Как только оно тебе не понадобится, ты можешь его сжечь. — Я не уверена, что оно сгорит. Оно может просто растаять. Клянусь, трусики сделаны из переработанных бутылок из-под газировки. — Я и не знала, что ты так придирчиво относишься к своему нижнему белью, — сказала Элеонор, улыбаясь своей дочери. — Да, я такая, и все эти годы, проведенные с Дэвидом, сделали меня еще хуже. Он определенно был любителем нижнего белья. Элеонор на мгновение взглянула на дочь, любуясь ее профилем, когда та сосредотачивалась на чем-то. Несмотря на все, что произошло, Блэр выглядела счастливой, здоровой и довольной, и Элеонор была совершенно озадачена этим. — Ты хочешь поговорить о Дэвиде, дорогая? Блэр быстро взглянула на мать: — Я не особенно хочу этого, но можем и поговорить. Что ты хочешь знать? — По правде говоря, я не хочу ничего знать о Дэвиде. Я гораздо больше беспокоюсь о тебе, и о том, как ты все это воспринимаешь. — Я в порядке, мам, правда. Я продолжаю жить своей жизнью. — Знаешь, милая, я это понимаю, — согласилась Элеонор. — Но не понимаю, как ты можешь так легко к этому относиться. На этот раз взгляд, которым Блэр одарила мать, был не особенно добрым. — Легко? Думаешь, это было легко? — при первой же возможности она съехала на обочину и припарковала машину. Понимая, что вот-вот с языка сорвется резкий комментарий, она попыталась успокоиться. Блэр открыла люк и сделала несколько глубоких вдохов, а затем сказала: — Это может показаться неожиданным для вас с папой, но это продолжается уже несколько месяцев. С того момента, как я забеременела, я знала, что в наших отношениях что-то серьезно не так. — Ты знала? — голос Элеонор стал на пол-октавы выше, чем обычно. — Да, — Блэр помолчала несколько секунд, пытаясь вспомнить цепочку событий. — Это похоже на людей в Малибу, которые теряют свои дома из-за эрозии. Дом может сдвинуться всего на дюйм или на два в месяц, но они знают, что не могут полагаться на фундамент, который спасет их. Это только вопрос времени, когда дом скатится с холма, — Блэр откинула голову на подголовник. — Я знала, что наш фундамент не устоит. Я знала это почти с самого начала. — Но, дорогая, ты никогда не говорила… — А что я могла сказать, мам? Я не собиралась беспокоить вас с папой своими проблемами. Ты ничего не могла с этим поделать. Кроме того, я подумала, что есть призрачный шанс, что Дэвид попытается все исправить. — Призрачный шанс? И это все? Блэр кивнула. — Я хорошо его знаю, мама. У него много хороших качеств, но он не очень гибкий человек, особенно в эмоциональном плане. Если ему что-то приходит в голову, то, клянусь, он превращается в камень. Я не думала, что он сможет измениться, но я хотела, чтобы он попробовал. Элеонор схватила дочь за руку и прижала ее к своей груди. — Мне жаль, что ты не сказала мне раньше, дорогая. Почему ты этого не сделала? — Ты же знаешь, какая я, мама. Я не умею делиться своими проблемами. Я предпочитаю подождать, пока не пойму, в чем дело, прежде чем начинать говорить о таких вещах. — Это нехорошо для тебя, дорогая. И это перекладывает всю тяжесть ситуации прямо на твои плечи. — Я знаю, мама, но я не знаю, как быть другой. Я пережила очень-очень трудные времена, но я преодолела их. Теперь я смотрю вперед и сосредоточена на своем ребенке. Элеонор несколько мгновений пристально смотрела на дочь, затем кивнула: — Должна признаться, я беспокоюсь о том, что ты останешься с Кайли, милая. — О чем тут беспокоиться? — удивленно спросила Блэр. — Я думаю, будет печально, если она влюбится в кого-то, и тебе придется переехать. Разве твоя жизнь не была бы более упорядоченной, если бы ты нашла жилье сейчас? — Ну да, я думаю, так было бы спокойнее, но я не хочу этого делать. Мне нравится жить с Кайли, и я не хочу уходить, пока не придется, — Блэр немного помолчала, а затем сказала: — Она утверждает, что хочет найти партнершу, и я до сих пор не могу понять, почему она этого не сделала. Она — лучшая партия в мире. — Я не знаю, дорогая, но обычно для всего есть причина. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила Блэр немного раздраженно. — Она тебе не нравится? — Как она может кому-то не нравиться? — усмехнулась Элеонор. — Я просто имела в виду, что трудно понять, чего человек хочет на самом деле. Возможно, она предпочитает быть одинокой. — Нет, мам, она хочет, чтобы ее любили. У нее есть реальная потребность в любви другой женщины. Я уверена в этом. Элеонор озадаченно пожала плечами. — Тогда я не могу ничего предположить, дорогая. Только Кайли знает, почему она одинока.