Боги умеют ждать

      Вики еле разлепила глаза. Помутневший взгляд упал на светло-серый потолок. Ей захотелось подняться, но тело было настолько слабым, что она даже не смогла пошевелить мизинцем.       Голова отяжелела, даже мысли не бродили — казалось, что она разучилась думать. Спустя несколько минут к ней подбежала медсестра-ангел с подносом в руках.       — Не беспокойся. Я помогу тебе сесть, — ласково сказала она в ответ на тревожный взгляд.       Вики осмотрела место, где находилась. Взгляд плохо фокусировался, из-за чего все размывалось. Но помещение, похоже, намеренно сделано аскетичным, чтобы не перегружать утомленный мозг. Стены были чуть темнее потолка. У стены стояло пару стульев, стулья стояли напротив кровати. У кровати — две тумбочки. В углу помещения — шкаф. Никаких статуй, резных арок или лепнины.       Медсестра помогала пациентке сесть. Вики попыталась осмотреть руки — тонкие как веточки. Ей осторожно подняли голову.       — Я помогу тебе подержать ложку. Не торопись, — ласковый голос помог Вики немного успокоиться — ее что-то испугало. Она только вспоминала, как это — выражать мысли словами, поэтому страх ее был первозданным. Вики медленно повернула голову к ангелу. — Нет-нет, — запротестовала медсестра. — Не трать сил зря. Сначала тебе нужно поесть.       Вики слабо кивнула. Эмоции и ощущения немного притупились, она начинала лучше понимать ангела, усердно за ней ухаживавшую.       Первый глоток жидкого супа наслаждением растекался по гортани. Второй и третий были менее приятными. Силы понемногу возвращались. Когда медсестра осторожно убрала опустевшую миску с подноса, Вики увидела свое мутное отражение в нем — то был силуэт совсем не непризнанной, то был силуэт человека, страдавшего тяжелой формы анорексии.       Она опрокинула поднос и завопила. Но ненадолго — не хватило сил. Медсестра подняла поднос, поставила его на тумбочку. После осторожно коснулась волос Вики и погладила их — разбушевавшийся страх затихал.       Ангел помогла ей улечься. А после спросила:       — Нужно ли тебе сонное зелье?       Вики мотнула головой — она уснет и без него.       Советник Эрагон — негласный лидер пятерки Серафимов — властно шел по больничному коридору. Прошла неделя со дня, когда дочь Ребекки пришла в сознание. Она быстро шла на поправку и уже могла разговаривать.       Стоял июльский день. Дочь Ребекки знала, что провела без сознания два месяца. Как ему передали, эту новость она восприняла стоически. Для Советника эти два месяца были ничем — он и не заметил бы разницы — в медитациях Верховный Серафим мог проводить гораздо больше времени. Но для почти-человека, не в полной мере взрослого, — как ощущался этот разрыв?..       Эта Непризнанная… Если все было так, как он полагал… Она куда опаснее Мальбонте. Во славу Шепфа он убил бы ее сразу, не задумываясь. Но Шепфа запретил ему — их шлейф стал для нее спасительным коконом.       Эрагон остановился, созерцая, как ветер колышет листья деревьев. Чувствовал ли он ревность? Пожалуй, да. Шепфа в истинной ипостаси возвел его в Престолы, когда как в качестве инициации такое дозволялось лишь Серафимам. А этот ребенок… Зародыш… Она не заслужила подобной чести, и все же — выстояла.       «Пути Шепфа неисповедимы», — повторял он богобоязненно.       Добравшись до нужной палаты, Эрагон положил пальцы на ручку двери. Тихо выдохнул и вошел.       Вики ела кашу, к ней возвращался румянец и выглядела она неплохо — регенерация тела бессмертных и лечебные практики приносили плоды. Ее дезориентировал неожиданный шум, из-за чего она выронила вилку.       «Бл…» — сорвалось с ее губ.       Эрагон вновь подумал о том, что судьба бывает вульгарной. Но подавил секундное раздражение. И все-таки, почему именно это стало фавориткой Шепфа?       Он сдержанно поздоровался, поднял вилку с пола и вложил ей в ладонь. Вики инстинктивно отдернула руку. Советник холодно улыбнулся — руки у него и правда очень холодные.       Почти ледяные.       Как и внешность, которой одарили его родители — черты лица были точеными, словно из мрамора, волосы белые, как снег, а худое тело лишь обманывало наблюдателя — в нем таилась колоссальная мощь. На плече — белый трехглазый ворон. И три пары золотых крыльев за спиной.       Со стороны Вики промелькнуло бы более лаконичное описание — красивый кореец-альбинос. Для более сложных мыслеформ приходилось прилагать усилия. Пока что.       — Здравствуйте. Советник Эрагон, верно? — с сомнением спросила она, отставляя поднос со столовыми приборами на тумбочку.       Не трудно было догадаться, что ее предупредили о таком важном визите.       — Все верно, Виктория Уокер, — кивнул он. От столь явственного шлейфа Шепфа даже он немного растерялся. — Здравствуй. Об общих событиях мы поговорим гораздо позже, когда ты будешь в силах предстать перед Советом. Но есть пара моментов, которые я бы хотел обговорить лично, — чуть поразмыслив, он добавил: — Это не займет много времени.       Вики решительно кивнула, чуть подтянув к себе одеяло. Пусть так… Хорошее начало.       Говорить о Мальбонте Эрагону было неприятно — многое изменилось из-за него, хотя и покрылось песками времени. Родители Мальбонте убили его сестру, потому что та узнала о существовании ребенка-метиса. Советник верил, что не ищет мести, но событие оставило на нем отпечаток — семью заводить он не спешил.       — Хорошо. Я начну не с самых приятных новостей. Фенцио, твой учитель, ушел в Небытие.       — В Небытие? — Вики чуть не подпрыгнула.       — В Небытие, — кивнул Эрагон. — Повесился. Его нашел сын, о чем и передал руководству Школы.       Вики изо всех сил сжала одеяло. Такая привязанность удивила Эрагона, по слухам, Виктория и Фенцио друг друга не любили, пусть он и недолго обучал ее.       — Тебя что-то тревожит?       — Сын Фенцио… мне жаль его… мы… хорошие друзья.       Советник попытался проникнуть в мысли Вики, но у него ничего не вышло. Вики нахмурилась, ощутив вторжение.       «Интересно… — подумал Советник. — Значит, змей?»       Впрочем, беседе это не мешало. Хоть Вики и скрывала потаенные мысли, они грубыми мазками отражались на лице. Читать ее истинное отношение было подобно чтению изорванной книги.       — Но и это еще не все. Я пришел поговорить с тобой насчет… Люцифера.       — Ему сотрут память, и вы хотите, чтобы я не упоминала об этом событии?       Эрагон удовлетворенно кивнул. Признаться честно, он бы и Вики стер память, да только вмешательство змея сделало все попытки бесплодными. Впрочем, она всегда была лояльна к их обществу. Если никто не сможет прочитать ее мысли и воздействовать на разум, то оставить ей память — это приемлемый вариант.       Все-таки она смогла одолеть Мальбонте, и оставить этот поступок в памяти было справедливо.       — Все верно. Ему вернут эти воспоминания, когда придет время. А до той поры, что для Люцифера, что для общества вы обезвредили опасного преступника-демона, убившего трех бессмертных существ на территории Школы.       Больше двадцати минут Эрагон объяснял какую легенду Вики следует рассказывать. Вики задала пару вопросов, и каждый ушел в размышления — Эрагон о том, что их ждет дальше, а Вики сосредоточилась на запоминании легенды.       — Ах да, Ребекка передала тебе письмо. Она не хочет тебя тревожить, пока ты окончательно не окрепнешь, — Вики опасливо взяла шкатулку, стараясь не касаться его рук. — Твои опасения беспочвенны. Я не смогу ее открыть, даже если пожелаю этого.       — Извините, — пробормотала Вики, как провинившийся ребенок.       — В таком случае, я спешу откланяться. Мне пора уходить.       Вики, борясь с собой, решилась спросить напоследок:       — Скажите, а что случилось с адмироном Винчесто?       Перед тем, как уйти, Эрагон ответил:       — Он казнен.       Вики вздрогнула. Голос этого бессмертного веял колкой прохладой.       «У правосудия холодные руки», — подумала она, глядя на то, как три пары крыльев скрываются за дверью.       Вики перевела взгляд на шкатулку, которая лежала рядом. Она нетерпеливо открыла ее и достала кусок пергамента.       Развернула его.       Дорогая Вики! Я рада, что ты смогла показать себя в бою с Мальбонте. Это принесло плоды и принесет плоды в будущем.       Вики скривилась. Эта глупая маленькая отписка казалась ей такой нелепой! От злости, она даже не захотела ее дочитывать. Но взяла себя в руки, и решила дочитать. Хотя бы из уважения к Эрагону, который тащил к ней эту записульку.       От последней строчки до следующей было большое расстояние и пара зачеркнутых фраз, будто она долго думала, что еще написать.       Я постараюсь выбить тебе свидание с тем мальчиком, сыном Фенцио.       И Вики       спасибо, что выжила.       Последняя фраза согрела ей сердце: и сегодняшняя лечебная медитация представлялась ей не такой нудной.       Она улыбнулась.       — Ну, как поживает наш важный пациент? — задорно спросил один из врачей, прерывая ей чтение.       Вики лечили два врача. Это были настоящие близнецы. Только с одним «но» — один был ангелом, а другой демоном. Ангела звали Кассиэль, демона Велиар. И судьба, решив пошутить еще больше, раздала им противоположные характеры: демон искрил оптимизмом и радостью; а вот ангел, наоборот, был угрюм и неразговорчив.       — Встретился с Советником по дороге. Он решил тебя проведать? — задорно продолжал демон.       Вики подняла голову и улыбнулась — благодушие Велиара поглаживало душу. Смогла без наигранной иронии ответить:       — Ага. Узнала от него, что мой убийца умертвился.       — Ну и замеч… — ответил Велиар, но его тут же перебил Кассиэль.       — Твой убийца?       — Да, когда я только-только была челове…       — Подожди, — Кассиэль сказал нетерпеливо. — Ты хочешь сказать, что там, на земле, тебя убил бессмертный, когда ты была человеком? И ты прекрасно знала этого бессмертного, как и он тебя? И этот бессмертный ушел в Небытие совсем недавно?       — Все так. А что здесь удивительн…       Игривый взгляд Велиара потускнел, а вот Кассиэль на слова не поскупился — он швырнул пергамент и ушел, громко хлопнув дверью. До ушей донеслось «сукины бляди», «ебучие говноеды», «я бы им крылья в жопу запихал» и другие слова, которые не ждешь от ангела.       — Я что-то не так сказала? — удивилась Вики. Велиар сел на краешек кровати.       — Не злись на Каса. Хоть я сдержан, но реакцию его разделяю.       — Но почему?       Велиар вздохнул:       — Дело не в тебе, Вики. Дело в исследованиях. Мы очень мало знаем о том, как душа смертного возносится и становится бессмертной. Понятное дело, людские души для этого не подходят, непризнанных не так уж и много, а тех, до кого есть дело — еще меньше. Мы полагаем, что такая душа могла запомнить воздействие от бессмертного во время вознесения…       — Ну да, — подтвердила Вики. — Я всегда могла определить энергию убийцы, даже когда нас этому не учили. У меня мурашки по коже бежали, стоило мне ощутить его рядом. Это не привычное определение энергии, как делается у бессмертных, но какое-то… человеческо-инстинктивное.       Он снова вздохнул.       — Этот факт мог стать отправной точкой. Боюсь даже представить, что наша наука потеряла. А ведь у нас ее итак почти нет.       Вики хихикнула, а после стыдливо прикрыла рот ладонью.       — Извините. Просто способы познания тут совсем нелюдские. Это раздражает.       Велиар снова пришел в хорошее расположение духа:       — Тогда давай не затягивать. Сегодня у тебя был тяжелый день.       Вики кивнула и закрыла глаза, позволяя ему провести медицинские манипуляции, укрепляя кости в правом предплечье.       Шел день за днем. Вики уже неплохо двигалась, из рук почти ничего не валилось. Совсем недавно ей принялись лечить ноги, поэтому она понемногу училась ходить.       В выходной следующей недели появился Дино. И хоть Вики ожидала его прихода, волнения это не сбавляло. Стоило ему появиться, как она виновато опустила взгляд.       — Привет, — голос у него был теплый. Это немного ободрило.       — Привет, — тихо ответила она.       Они неловко молчали: никто не знал, что сказать, с чего начать.       — Мне жаль, что случилось с Фенцио, — она легонько сжала одеяло. Не только своя смерть делала обсуждение этой темы неприятным. Она совсем не забывала, каким истязаниям Фенцио подвергал собственного сына.       Дино поднял голову и посмотрел на нее. Он захотел уйти в несвойственный ему сарказм, но не смог. Он злился, очень злился на Вики — за то письмо, которое она оставила у себя в столе, на случай если уйдет в Небытие. За всю эту странную историю с беглым преступником. Ну неужели ни Вики, ни Люцифер не могли позвать на помощь?       — Спасибо, — бесцветно ответил Дино.       — Я… я пойму, если ты захочешь расстаться, — каждое слово давалось ей тяжело. Но держать Дино на привязи было непозволительно, она и сама не знала, на что заставит его подписаться. — Я не могу рассказать тебе все, и мне кажется, что в будущем таких тайн может становиться больше.       — Я тоже об этом думал, Вики. Не представляешь, насколько долго.       Вики вздохнула. Атмосфера становилась невыносимой.       — Я понимаю.       — Я не об этом.       Дино умолк. Ему так много хотелось рассказать Вики. Как он обратил внимание на нее еще на первом уроке. Внимание многих она привлекла фамилией, но его она привлекла незажившими ранами. Легкость в регенерации накладывала культурный отпечаток — появиться в обществе с ранами считалось чем-то неприличным, у людей это служило аналогом грязной одежды и неопрятного вида. Но Вики не побоялась, не стеснялась. Ее вообще проблема не особо заботила.       Раны породили интерес, и непризнанная показалась ему слишком наивной, для того чтобы отпускать ее со спокойной душой. Когда-то он не помог одному непризнанному, и ему казалось правильным хотя бы так искупить свою вину.       Мало-помалу, Вики завлекала — и свое существование с каждым днем становилась сложнее. Педантичная осторожность постепенно уступала расцветающей решительности. Разумеется, он и не собирался оставлять Вики. Более того, анализируя происходящее, он невольно понимал, что изначально согласился на все, как только последовал за израненной непризнанной в Водоворот.       Но сюрпризы не кончались: Вики вступилась за него. Сначала перед отцом, а после перед Мисселиной. И оба раза не побоялась последствий.       Тогда-то Дино понял отца, который был готов пожертвовать всем ради Ребекки. Вики могла спокойно прожить без него, но каждый раз выбирала жить с ним. Она никогда бы не позволила себе выходку Лилу на рождественском банкете. Она выбирала его, не пытаясь отгородиться от внешнего мира, не пытаясь возложить ответственность за себя на него. От этого ему хотелось дать ей больше.       Он хотел ей сказать все это.       Но не смог.       — Я о том, что у тебя будут свои тайны. Я не думал, что они окажутся такими… травмоопасными.       У Вики вырвался смешок — попытка обойти неловкость показалась ей милой.       — Я готов с этим смириться, Вик, — и про себя добавил: — «И даже умереть из-за них».       — Дино… — Вики не знала, как выразить благодарность. Не знала, смогла бы в аналогичной ситуации настолько довериться Дино. Ведь она даже не знала, куда могла бы привезти их симпатия. — Спасибо, — сказала она, чуть покраснев.       Дино сдержанно кивнул и потянулся к сумке, которую Вики не заметила.       — Мими говорила, что тебе здесь скучно. Это от нее.       — Бумага и краски? — Вики удивилась.       «А впрочем…»       Вики покрутила запястье, а после ладонь. Пальцам и вправду не мешало бы развиваться, а то чувствовались они совсем деревянными.       — А откуда она знает? — спохватилась Вики.       — Не забывай, кто ее отец, — Дино позволил себе улыбку.       Кажется, все возвращалось на круги своя.

* * *

      В августе Вики могла передвигаться с костылями. Иногда Велиар позволял прогуляться с ним во время перерыва. Новые виды ее радовали. Коридоры лечебницы Цитадели были менее аскетичными — в пол была врезана мозаичная плитка, и кое-где стояли ангельские статуи. Еще ей нравились маленькие сады, которые выглядели почти как дворики в Школе. И она очень радовалась, если Велиар позволял недолго постоять, подышать свежим воздухом.       Когда Ребекка узнала, что Вики может держаться на ногах, решила навестить ее. В таком состоянии она смогла бы выдержать непростой разговор. Других она вести не умела.       — Здравствуй, Вики, — сказала Ребекка, пытаясь скрыть волнение. Шлейф Шепфа был слабым, но чувствовался отчетливо. Ребекка вспомнила, как сама лечилась после инициации, и у нее защемило сердце.       — Привет, мам, — непосредственность Вики ободрила ее. Она встала и взяла костыли. — Можем прогуляться? Не хочу сидеть в этой коробке.       Ребекка кивнула — она попросила освободить им внутренний дворик. Цепкий взгляд уже успел заприметить изменения, которые внесла дочь. В палате не было предметов роскоши, только кое-где лежали листы бумаги с рисунками. Она оценила подобное увлечение — рисование ей казалось полезным.       Мерный стук костылей гулом отзывался по коридорам. Ребекка не знала, как начать разговор.       Глупо было отрицать очевидное — Вики важна для нее. Сколько она не пыталась рационализировать свое поведение — получалось плохо. Точку в размышлениях поставил случай — на общем собрании демон Мамон поддел ее, ведь Вики целую неделю находилась у него, и лишь из уважения к Ребекке он не сделал с ней ничего ужасного. Она запомнила наставление — Мамон все обставил так, что смысл фразы угадывался в подтексте. Тогда-то Ребекка ощутила давно позабытую беспомощность.       — Сын Фенцио… Как его…       — Дино, — подсказала Вики спокойно. Стук костылей задавал ритм прогулки. — Я… Спасибо тебе.       — Да, он был здесь, — Ребекка будто забылась, хотела она задать вопрос или утверждала что-то. — Все-таки круговорот жизни бывает странным, не находишь? У меня были отношения с Фенцио, и теперь его сын связан с тобой.       — Я читала письма Фенцио, — призналась Вики. — Не с его позволения, конечно, — она усмехнулась.       Ребекка удивленно посмотрела на нее. Это не тот поступок, за который стоило поощрять матери, но тот, за которой она похвалила бы своего протеже.       — Какие именно?       — Он… — Вики замялась. — Его тогда лишили звания престола, а ты… ты рассталась с ним.       Они уже вышли на улицу. Вики подставила лицо навстречу ветру и слабо улыбнулась. Ребекка тоже почувствовала, как ей потрепало перья.       — Вот как… — Ребекка ответила с некоторой меланхолией в голосе. — Наше начало тоже было скомканное.       — А как это было? — искренне поинтересовалась Вики. Она изо всех сил скрывала усталость в голосе.       Они вышли в дворик. Он был самым маленьким. Ребекка намеренно выбрала его, чтобы на них поменьше пялились. Да и защититься ментальным коконом в тихом месте проще.       В центре дворика стоял большой фонтан, а посередине — статуя молящегося ангела. Вики села на скамейку, стоявшую рядом с фонтаном. Оперла костыли на спинку, и с облегчением выдохнула. Ребекка села рядом, призадумалась и начала свой рассказ. Голос ее пропитался глубокой ностальгией, она погружалась в прошлое:       — Это был пятый год обучения в Школе, — лишь на мгновение Ребекка переключилась на горделивую нотку. — Хочу похвастаться, положение бывшей непризнанной на посту Серафима положительно повлияло на отношение к непризнанным в целом. Раньше все было гора-а-аздо хуже… Так вот… Я уже отошла от тягостных воспоминаний, но иногда… в минуты особой… слабости… — последнее слово прозвучало совсем инородно. — На меня накатывали воспоминания о былой жизни. Я любила ту беседку, с молящейся статуей. — щеки Вики вспыхнули, что у Ребекки вызвало улыбку. — Туда я приходила молиться. Наши задания были сложнее и мне, как на зло, подсунули семью с ребенком. Мне требовалось уговорить женщину не разрывать брак, но брак был несчастливый. И в то же время я видела страх ребенка перед неизвестностью. И решила пойти наперекор заданию — подтолкнуть женщину к разводу. Меня обвинили в том, что я не справилась. Тогда за это наказывали строже, не как сейчас. Я хотела расплакаться, закричать, обвинять, но не выдала эмоций ни жестом, ни словом. Даже перед статуей.       Она замолчала, сорвала цветок и опустила на него задумчивый взгляд. А после медленно покрутила стебель в руках.       — В этот день прибыл престол Фенцио со своим сыном. Его сын мне запомнился — рослый, выше его, и в какой-то непритязательной робе.       — Как монах, — подсказала Вики грустно. Она успела незаметно снять ботинки и погрузить ноги в траву.       — Определенно, как монах, — кивнула она. — Фенцио носил одежду более изящного кроя. Но я отвлеклась. Во время той молитвы престол Фенцио отошел к этой же беседке. Видимо, как и мне, ему требовалось поразмышлять в укромном месте. Он остановился и хотел было уйти, но отчего-то передумал.       — «Что с вами, вы расстроены?» — таков его первый вопрос. Внешнее спокойствие мне давалось отлично — эту черту ты от меня не унаследовала — но Фенцио все равно понял. «Все нормально. Не беспокойтесь», — я будто… — она на мгновение призадумалась, — услышала в своем голосе скрежет стали. Он шагнул назад, но уходить не захотел. А после подошел, важно поднял полы плаща, и сел рядом.       Ребекка погладила лепесток, на ее лице появилась грустная улыбка.       — «Я слышал о задании». «И что же? Как ангел вы должны осудить меня». Он думал, что мне ответить. «Я слышал об одной выскочке из непризнанных, которая решила, что может соперничать с рожденными бессмертными» — тогда я напряглась и готова была разразиться всем своим гневом, как вдруг он добавил «Меня это восхитило. Я сразу же подумал — она станет ангелом».       — Ангелом? — повторила Вики растерянно.       Ребекка искренне рассмеялась.       — Я спросила также. Фенцио мне пояснил, что только ангелом можно добиться настоящих высот. Ангелы управляют мирами. Эти слова меня взволновали, но я не могла понять почему. «Знаете ли вы, в чем разница между ангелами и демонами?» — в ответ я мотнула головой. «Демоны живут эмоциями, мы — разумом. Голова хладнокровна, а следовательно — справедлива. Может показаться, что ангелы жесткие, но это не так. Жестокость — эмоция, а это не про нас. Ваши действия были жестоки, если бы вы поступили согласно заданию».       Ребекка продолжала теребить истерзанный цветок. Шум воды, льющейся из фонтана, умиротворял.       — Эти слова меня успокоили. «Я буду следить за вами, Ребекка Уокер» — с этими словами он поднялся, чуть поклонился и ушел. Это был акт уважения — престол поклонился непризнанной ученице. Это немыслимо и сейчас, а тогда… Этого я не забуду.       Вики молчала. Ребекка тоже.       — Фенцио стал жестоким. Убил меня. И многих других.       — Да… Я думала, что он не отступится от своих слов, не станет жестоким, несмотря на всю ту горечь и обиду, которую я ему причинила. Я надеялась, что наш взгляд направлен в одну сторону, несмотря на этот… инцидент. Но все-таки… Совесть не должна удерживать от совершения поступков.       Чуть помолчав, Вики сипло спросила:       — Расследование уже ведется, верно? Здесь сложно получать новости…       — Да, и все не так просто. Ты, наверное, уже знаешь, что в аду за эти месяцы произошел переворот — Сатана убит, формируется Совет Тринадцати, состоящий из высших демонов. Это временная мера, пока воспитывается кандидат на роль Сатаны, — последнюю фразу Ребекка произнесла саркастически. — Так говорят они, но я думаю, что это образование не собирается сходить со сцены еще очень и очень долго. Там где замешан Мамон…       — То есть, тебе кажется, что все это звенья одной цепи?       — Да, Вики. Метафорично и очень точно. Не сказать, что Сатана этого не заслуживал — он ни разу не сходил на землю, не видел местных порядков. Но его слуги сходили и видели, как менялся мир и формы управления в нем. Вода точит камень, даже такую глыбу. Авторитарность Сатаны, возможность наложить вето на любую идею, раздражала многих. Точка кипения достигнута. Теперь мир поменяется. Пусть демоны будут во всем винить ангелов.       — Как бы я не любила Люцифера, но мне жаль, что его отец умер. Ему еще и память сотрут.       — Частично, — добавила Ребекка. — Оставят некий флер уважения к тебе, за ту битву. Когда придет время, ему вернут воспоминания, но до той поры он не сможет относиться к тебе с пренебрежением. Он зауважал тебя, и этого не забудет.       Вики сжала колени руками.       — Зачем?       — Скрывать не буду, ваш потенциальный тандем может помочь миру. Люцифер хаотичен, плохо идет на контакт. Терять такую связь непозволительно. Он силен, но импульсивен. Пусть он уважает тебя, так ты сможешь урезонивать его.       — Черт…       — Не выражайся. Вики, — голос Ребекки стал обеспокоенным. — Я очень рада, что ты планируешь стать ангелом, пусть не из тех же побуждений, что и я.       — Так отметается потенциальный брак?       — Союз, — поправила Ребекка, выбрасывая цветок. — Но в сущности ты права. Дружба с Люцифером — лучший вариант.       Вики вздохнула. Ей тяжело было говорить такие слова.       — Мне жаль Винчесто.       Ребекка тихо поблагодарила — других пояснений не требовалось.       — Вики, — осторожно расспрашивала Ребекка, потому что видела, что у дочери начинается истерика. — Я хотела спросить, каким ты увидела его?       — Их, — Вики поправила ее.       Ребекку тряхнуло от этих слов — ужасное значение, которое Вики осознала так рано…       — Умер Винчесто, — Вики сжалась почти в комочек, — умер Фенцио, умерла Лора, умер Сэми, умер Бонт… Все, кого я знаю, умирают…       Ребекка, чуть поколебавшись, погладила ее по голове. Она слабо понимала, откуда в ней появилась подобная сентиментальность, но ей было жаль дочь:       — Бедная моя девочка…       И Вики прорвало — она разрыдалась, заголосила во всех голос, глотала слезы, кричала, вопила, давилась, кашляла, а Ребекка продолжала ее гладить по голове, дала платок, который почти сразу пропитался слезами.       Когда Вики успокоилась, Ребекка держала ее за руку. А после помогла умыться водой из фонтана.       — Мальбонте сказал, — Вики немного всхлипывала, — что отчего-то Люцифер стал ему не нужен. Когда он узнал обо мне. Шепфа говорили кое-что… Но это совсем не объяснило, что же от меня хотел получить Мальбонте.       А Ребекка размышляла, высказать ли ей свои догадки, или не стоит. Поколебалась недолго и все-таки решилась.       — У меня есть подозрения, Вики, — тихо сказала она. — Даже так, вполне релевантное объяснение. Оно… основывается в том числе на интуиции. Но сначала скажи, что ты испытала, когда увидела Мальбонте?       — Чудовищную парадоксальность, — ответила Вики, утирая редкие слезы платком, который ей дала Ребекка. — Это будто… будто… кто-то смешал черное и белое, но цвета сохранились в прежнем виде. Я… мне даже смотреть на него было больно.       Ребекка удовлетворенно кивнула.       — Верно. Проблема метисов не в том, что мы не терпим их существования — пути… а впрочем, неважно. Проблема метисов в том, что их энергии полярны, и одна из сторон обязательно пожирает другую. Поэтому метисы умирают еще в младенчестве.       — Кроме Мальбонте.       — Кроме Мальбонте. Его энергии находились в постоянном противоборстве, но не умерщвляли своего носителя. Это сводило его с ума, и Ше… его решили разделить.       — Но я не понимаю…       — Когда я училась, у меня было такое ощущение… — продолжала Ребекка. — Как будто я могу выбрать себе талант, выбрав из нескольких. Именно выбрать, а не найти свой. Винчесто… когда ему рассказала об этом, позволил себе смешок, и тут же извинился за него. Но сомнения остались. В итоге я выбрала свой талант. На что были похожи твои ощущения?       — Ну… Мне казалось, что силы у меня много, и энергии тоже. Просто всего много, и энергии разные. Это как двумя глазами смотреть в огромное количество направлений. Больно.       — Ясно, — то ли удовлетворенно, то ли боязливо ответила Ребекка. — Мне думается… что в тебе… что ты… — такая догадка пугала ее. — Золотое сечение.       Вики окончательно запуталась и уставилась на мать непонимающим взглядом.       — В тебе в равной степени сочетаются энергии ангела, демона и человека. Твоя кровь могла уравнять противоречивость Мальбонте. Это беспрецедентный случай, никто не знает, что может такая сила. Это очень гармонично, возможно поэтому к тебе тянуться драконы, — Ребекка хмыкнула. — Особенно проблемные.       — Оу… Это… это многое объясняет.       — Это информация к размышлению. На данный момент, мои догадки таковы. Но я не уверена, имела ли право высказывать их тебе.       Ребекка подняла голову. Чистое… Чистое голубое небо. Не победи Вики Мальбонте, и такого умиротворенного пейзажа ангелы долго еще не увидели бы. Поняв, что Вики достаточно отдохнула и успокоилась, предложила:       — Пройдемся?       Вместо ответа, Вики с готовностью взяла костыль.       Ребекка и Вики прошли по коридору, поднялись на второй этаж, прошли еще немного. От мыслей Ребекку отвлек сильный порыв ветра. Она и не заметила, как они вышли к некрытому коридору. Опустила взгляд — это был самый большой дворик, где любили играть маленькие ангелы и демоны, которым требовалось лечение. Внешне они были здоровы, но стоило сосредоточиться на их энергии и становилось понятно — они здесь не зря.       — Какие маленькие… — вырвалось у Вики. — А я ведь не видела детей бессмертных...       Ребекка перевела взгляд с детей на Вики.       — Вики. Я понимаю, что тебя это пугает, но так вышло, что судьба определила тебе необычную долю. Я даже представлять не хочу потенциальную важность твоей роли. Я благодарна тебе — ты не позволила погрузить наши миры в хаос. Я… Мы стоим на высоких постах, и на нас лежит огромная ответственность. Мы изменяем и формируем связи, изменяемся сами, преобразуемся, создаем планы, а в них другие планы, а внутри этих планов другие планы. Так или иначе, мы выбрали себе путь, — она остановилась, немного подумала. — Но не ты. Тебе придется существовать незаурядно. Я… я и сама не знаю, где та «я», что говорит тебе слова поддержки искренне, а где та «я», что создает полезную связь с крайне важной фигурой на политической доске. И так во многом. Но я не могу не быть благодарной. За то, что ты разрубила этот гордиев узел. Никто не погибнет во вселенской топке. Твои друзья останутся живы. И эти дети… смогут лечиться и жить дальше. Жить, а не прокрутиться в мясорубке войны.       Вики таращилась на Ребекку, не понимая, что ей говорить.       Ребекка обняла дочь и, понизив голос, сказала:       — Спасибо тебе, Вики. За мир. За то, что выжила.       Она прижала Вики к себе и гладила ее по волосам. Укуталась в несмелых объятиях дочери. Впервые за долгое время она чувствовала себя спокойно. Чувствовала себя правильно.       Вики подумала о друзьях. Вики подумала о детях, играющих внизу. Вики подумала о том, как приятно пахнет мамин парфюм. И по ее щеке скатилась последняя слеза.