Ленка

      Попрощавшись с Полиной перед кабинетом музыки, мы с Антоном неторопливо оделись в раздевалке. К этому моменту все наши одноклассники уже вышли из школы, да и в самом здании было довольно тихо из-за начавшегося урока. На первом этаже было слышно только бурчание охранника, который не мог разгадать кроссворд, и шелест страниц женского романа, принадлежавшего вахтерше.       — Сегодня в лес не убежишь? — Лукаво спросила я, засовывая ладони поглубже в карманы. Варежка исчезла где-то на окраине леса. Утащил её Хозяин леса или та лисичка, которая пряталась в сугробе, я не знала, но ярко-красная рукавичка пропала.       — Да иди ты! — С улыбкой сказал Антон. Мальчик так и не дал толкового ответа на то, что же случилось в тот день. «Испугался того, что Рома в темноте увидел… Вот и решил через лес сократить» — так звучало оправдание Петрова.       Я пихнула его в плечо, и мы быстро побежали по ступенькам. Домой мы теперь ходили вместе, потому что это было безопаснее и веселее. Дядя Лёша рассказывал нам за ужином про поиски пропавших — он и его коллеги уже несколько дней подряд прочесывают лес, но нет даже следов, которые могли бы сдвинуть следствие с мертвой точки. Мужчины давно углубились в чащу, и дядя сказал, что самостоятельно дети туда забрести не могли.       Перед сном я иногда вглядывалась в пики сосен, наблюдая, как медленно кружит снег над поляной. Щекотать нервы ночью было очень плохой идеей, но я ежедневно отодвигала занавеску в сторону и облокачивалась на подоконник. В это время где-то внутри трепыхалась легкая надежда. Надежда увидеть гараж и тех детей в маске. Подтвердить их существование и выяснить куда пропадают люди в поселке. «Скучно ему там одному, вот и искал детишек» — вспомнились слова бабушки. А может Антона тогда в лесу тоже Хозяин леса попытался забрать? Я косо глянула на мальчика — он спокойно спускался рядом со мной по ступенькам, а его щеки горели ярким румянцем из-за мороза. Обычный мальчишка и вроде даже не чужак из леса.       Шмыгнув носом, я спрыгнула с последней ступеньки и обернулась на окна школы. В одном из кабинетов играла на скрипке Полина. Обычно я ходила домой либо с Антоном, либо с ним и Полиной, если, конечно, в этот день у неё не было занятий. Когда девочка ходила с нами, то щеки у Петрова пылали красным не от мороза.       Возле ворот маячила знакомая фигура, которая вертела в руках зажигалку. И не боится же перед учителями спалиться! Сам же рассказывал, что мать у него с приветом, так точно по губам надает, если узнает! Бяша, заметив меня и Тошу, поднял ладонь вверх и махнул, подзывая нас к себе.       — Они же с трудов сбежали, — сказал Антон, и с его губ сорвалось облачко пара. — Неужели целый урок ждали нас во дворе?       — Вот и мне что-то с трудом верится, — фыркнула я, все-таки прибавив шаг. — По-любому опять во что-то втянут.       — И не говори, — недовольно протянул Петров, поправив свои очки.       — А то тебе не понравилось с ними пятиклашек пугать, — с вызовом бросила я, наблюдая, как стушевался одноклассник, — ходил с ними такой ва-а-ажный, — злобно протянула я. — Рэкетиры недоделанные.       — Чё, домой идете, голубки? — Сверкнув беззубой улыбкой, спросил Бяша.       — А ты где своего Ромео потерял? — недовольно спросила я. Хулиганы частенько подшучивали надо мной и Антоном, словно выполняя ежедневный план: «Выведи Елену Тузову». Пусть их подколы и шутки не были злыми и обидными, как, например, у Бабурина, но к концу дня это начинало подбешивать.       — Да так… — уклончиво ответил Бяша, пряча зажигалку в карман куртки. — Ленок, ты очень занята?       — Зависит от того, что тебе надо, — уже без недовольства в голосе ответила я. Стало интересно, что же от меня хочет Бяша, хоть это все могло сулить неприятности.       — Дельце есть одно — помощь твоя нужна.       — В чем именно? — я важно поправила очки. Пусть я уже была почти согласна участвовать в авантюре одноклассника, но цену себе набить все же надо. — Раньше вы меня с собой никуда не брали — Пятифан так про команду «Вольтрон» распинался, что я вам даже поверила, а вы… Чуть что, так сразу «Телкам там не место». Тоже мне друзья.       Антон рядом усмехнулся, скрыв смешок за кашлем, а вот Бяша кажется шутки и подкола не понял. Одноклассник сразу резко выпрямился и подскочил ко мне, закинув руку мне на плечо.       — Да ладно тебе, Ленок! — довольно улыбнулся мальчик, несильно сжав мою руку. — Дело плевое — и пятнадцати минут не займет! А в следующий раз мы не только Тоху, но и тебя возьмем. А хочешь с нами в воскресенье на каток?       — А здесь есть? — с недоверием спросил Антон, сложив руки на груди. — Я сколько раз сюда к бабушке приезжал ни разу не видел.       — Да до нормального катка час на автобусе трястись до города, так у нас в этом году пацаны озеро расчистили, а мужики местные из досок ворота соорудили, так что у нас и в подобие хоккея играют, — ответил Бяша, пожав плечами. Я порылась в памяти и вспомнила, что про это самое место мне рассказывала Полина, когда мы только с ней познакомились.       — Ладно, уболтал, — с снисхождением в голосе ответила я, сбрасывая руку мальчика. — Давай рассказывай, что за дело.       — Пошли, тут недалеко — за школой возле повешенного, — довольно улыбнулся Бяша и, не дождавшись ответа, зашагал вдоль забора, лишь на пару секунд обернувшись. — Ну, идëмте, на!       Антон замялся, нервно переступая с ноги на ногу и смотря на спину хулигана, который в своей синей куртке смахивал на большую кеглю. Я по-дружески хлопнула его по плечу, подбадривая, и поплелась за Бяшей, который уверенным шагом шел к углу школы.       Я думала, что там будет ещё кто-нибудь, кроме мрачного Ромки. За школой обычно собирались бесстрашные старшеклассники, чтобы покурить или прогулять урок — сама не раз из окна туалета и своего класса наблюдала за компанией Миши, в которой по кругу ходила сигарета. Пятифан стоял возле нарисованной виселицы, на которой болтался корявый человечек без одной ноги, а рядом были выведены слова «СТРАХ», «ПОБЕГ», «ПРАВДА». Все сделано в лучших канонах ужастиков или все же бандитских сериалов? Внизу было выцарапано «Здесь был Бяша». Молодец, так сказать, оставил после себя след.       Я перевела взгляд с рисунков на стене на Рому, который напряженно стоял на вытоптанной тропинке, заведя одну руку за спину. Боковым зрением я увидела, что Петров замер справа от меня, чуть нахмурив брови. Сложив руки на груди, я посмотрела сначала на Бяшу, который словно подбоченился, а потом встретилась взглядом с Ромкой, который поджал свои сухие губы.       — И что… — начала я, но была прервана Пятифаном.       — Что происходит? — громко спросил он и сделал шаг к нам на встречу. Ворона, сидевшая на дереве, громко каркнула и склонила голову в бок, будто с интересом следя за этой сценой. Бяша оставался невозмутимым и даже не напуганным злобным выражением лица Ромы. Странновато для подпевалы.       — Ничего. — Скучающе ответил другу бурятенок, сплюнув на землю. Мальчишка стоял чуть впереди меня, но теперь, сделав небольшой шаг в сторону, полностью закрывал меня от Пятифана, по-геройски выставив грудь вперед. — Проветриваемся, на.       — Проветривайся в другом месте, — противно растягивая слоги, сказал Ромка. Я переглянулась с ничего непонимающим Антоном, брови которого были удивленно приподняты. Наверное, у меня такое же выражение лица. Бяша что-то скрывает от Ромки? Неужели у этой парочки есть секреты друг от друга?       — А мне и здесь нормально, — с наигранной уверенностью в голосе хмыкнул одноклассник и вдруг повернулся ко мне, растянув рот в улыбке. — Да, куколка?       Мы с Антоном одновременно впали в ступор. «Куколка»? Это он мне? Черные глаза Бяши были направлены на меня, да и кроме нас тут никого не было — не мог же он такое ляпнуть Петрову! Тоша и вовсе молча наблюдал за этой сценой, лишь переводя взгляд то на одного, то на другого хулигана.       — Что ты сказ… — нахмурив брови, начала я, но опять была прервана своим неоднозначными товарищем.       — Видишь, — прервал меня Ромка и махнул рукой в мою сторону, — ты её напугал! — голос мальчишки звучал неестественно и наигранно. Может это одна из их шуток?       — А тебе какая забота, говнюк? — с насмешкой поинтересовался Бяша. — Вали пока цел, на.       Я быстро взглянула на Ромку: его назвали говнюком, а он даже не шелохнулся. Нет, я конечно слышала, что друзья так иногда прикалываются друг над другом, но мне казалось, что Пятифан из того типа людей, которые такие шутки в свой адрес не переваривают.       — Ребят… — только и успела сказать я, как вдруг Бяша быстро шагнул к Роме и замахнулся, словно снимался в индийском кино — неправдоподобно и смешно. Пятифан в таком же стиле заблокировал его хиленький удар одной рукой. Да-а-а, на такую игру Станиславский точно сказал бы: верю! Бяша громко закричал «Кия-я-я-я!», после чего тут же заскулил, как побитая собака, хотя Рома его даже не коснулся.       — Ай-ай-ай, больно как, — схватившись за голову, хотя секунду назад у него болело где-то в районе печени, простонал Бяша, — у меня сотрясение мозга!       «Было бы чему там сотрясаться» — так и вертелось у меня на языке, пока я наблюдала за этим цирком. Их поведение не особо мне и нравилось, а брошенное Бяшей «куколка» и вовсе вызывало приступ злости. Так бы и дала по морде, да боюсь он совсем без зубов останется.       Пятифан сделал вид, что пнул Бяшу по ноге, и тот завалился в сугроб, охая и держась за коленку, хотя «удар» пришелся на порядок ниже. Рома переступил через скулящего товарища и медленно начал приближаться ко мне. Антон сделал шаг назад — похоже в его голове воспоминания о ноже мальчишки было ещё свежим и встречаться с ним вновь он не планировал. Я же всем своим видом показывала злость и недовольство, и если бы моим взглядом можно было убивать, то от этих Лелека и Болека ничего бы не осталось. Я вросла в асфальт — трогать-то меня Пятифан точно не собирался, но все же мне стало интересно, что же такое он выкинет с таким серьезным выражением лица. Ромка резко выкинул руку из-за спины, и Антон дернулся в сторону. Букет подснежников воткнулся прямо мне в лицо, оставляя разводы на линзах очков. Подснежники в такой мороз? Где он их откопал? Нет, для чего он их сюда притащил?!       — По-озволь проводить тебя, — заикнувшись в самом начале, протянул Пятифан и, осознав свою ошибку, убрал цветы от моего лица. — А то сама знаешь: шастают тут всякие… — Ромка взмахнул свободной рукой в воздухе, подбирая слово, — маньяки.       — Чё? — Только и протянула я.       — Ну а чё, на? Бедным маньякам уже и пошастать нельзя? — раздался недовольный голос Бяши из сугроба. Пазл начинал медленно складываться, но пока моя роль мне была не до конца ясна, а что тут делает Антон и вовсе непонятно.       — Эх, хреновый из тебя маньяк, Бяшка, — выдохнул Ромка, сделав шаг назад, и помог подняться своему дружку. — Если Лена не поверила, то она тоже не поведется и раскусит нас в два счета.       — Так, этюдовцы, — недовольно начала я, обращая на себя внимание, — вы объясните мне, что тут вообще творится?       — И кто эта «она»? — поддержал меня Антон.       Ромка хмыкнул и бережно стряхнул с бутонов снежинки, которые на таком морозе уже начинали вянуть.       — Да, маленькая репетиция, — отмахнулся от нас мальчик.       — Надеюсь, что не генеральная, — фыркнула я, снимая очки и доставая из кармана носовой платок. На линзах остались разводы и смотреть стало не очень удобно.       — Мы хотели на твою реакцию посмотреть. — Внутри меня начал трепыхаться испанский стыд.       — Да Ромыч в телку одну втюрился, — хмыкнул Бяша, отряхивая куртку и штаны от снега. — Вон, цветы нарыл, это все придумал…       — Пасть заткни! — рявкнул на него Пятифан, сжимая в кулаке подснежники. Наткнувшись на мой осуждающий и требующий объяснения взгляд, он продолжил более спокойно. — Я так… планирую подкатить слегка. Разыграть представление, а то она неприступная, мать её за ногу.       — И ты решил, что эта девочка точно поверит в то, что Бяша страшный маньяк, а ты благородный рыцарь? — усмехнулась я, натягивая свои окуляры обратно. — Слушай, в это даже я не поверила, так почему она должна?       — Чё, прям совсем тухло? — угрюмо спросил Рома, косясь на своего друга, и видимо мысленно виня его в этой неудаче. — Я думал, что вам такое нравится — типо подкатывает к девчонке вот такое вот говно, — на этих словах Бяша обиженно заворчал: «Сам ты говно!», — а я такой её — раз! — и спасаю! Но чет Бяша совсем бездарный актер. — Пятифан повернулся к Антону и ткнул в него пальцем. — Давай-ка ты маньяком будешь.       — Я? — удивился Петров.       — Так стоп! — рявкнула я, закатывая глаза. Неужели я одна здесь думаю, что этот план совсем ненадежный и выглядит очень-очень глупо? Радовало, конечно, что они снова не полезли у детей велики отбирать, а устроили обычную сценку ради девочки, но даже ради девочки нужно постараться и придумать что-нибудь поинтереснее, а не рыцаря из себя строить и друзей по сугробам швырять. — Рома, голову включай — такое никому не понравится, это уже устарело!       — А ты-то откуда знаешь? — обиженно спросил у меня Пятифан.       — Слушай, я же тебе помочь пытаюсь, — упрямо продолжала я, сложив руки на груди. — Хочешь, чтобы все прошло в лучшем виде, и ты, как минимум, её заинтересовал? — дождавшись от Ромы неохотное «хочу», я продолжила. — Тогда для начала скажи мне кто эта девочка, и что она любит.       — Музыку она любит, — недовольно буркнул мальчишка, — классическую.       Пазл, который не мог сложиться уже несколько недель, наконец сформировал целую картину. Ромка точно втюрился в Полину — и классическая музыка тебе, и вопросы Пятифана про одноклассницу, и недовольная Морозова при упоминании хулигана! Я почувствовала себя Шерлоком, который разгадал запутанное преступление и нашел убийцу или вора.       — Слушай, я уверенна на все сто процентов, что я знаю её, — мои губы сами по себе расплылись в довольной и хитрой ухмылке. — И если я все-таки права, то тебе не стоит со мной спорить, потому что я точно смогу помочь.       — Ну и кто же? — неверующе спросил Бяша, засовывая ладони в карманы куртки.       — Полина Морозова, — самодовольно хмыкнула я, щелкнув пальцами. На секунду зависла тишина, а после Рома недовольно цокнул, пнув небольшой камень. — Я угадала, так?       — Угадала-угадала, — недовольно пробурчал Пятифан. Видимо он не хотел, чтобы его раскусили так быстро. — Ну и как мне теперь тебя называть? Сваха? Купидон?       — Для начала засунь свой сарказм куда подальше, — отмахнулась я от недовольства Ромки. — Сперва похвалю тебя за цветы — мужчины часто забывают про них или денег жмотят, а это, между прочим, знак внимания, который нравится девушкам. Кстати, где ты их откопал?       — Да знакомые из города подогнали, — смущенный похвалой, ответил мне Пятифан, неловко потирая шею.       — Молодец, — хмыкнула я, — теперь запоминай: никаких игр в рыцарей и маньяков, поняли меня? — Я обвела взглядом мальчишек и от каждого получила утвердительный кивок. — Полина прекрасно знает и Бяшу, и Антона, так что не поверит, если неожиданно они начнут на неё «нападать». Ты пробовал просто к ней подойти и поговорить?       — Естественно, — как-то грустно и немного обреченно протянул Рома, — только нихрена не помогло — она морду кирпичом делает и сваливает сразу!       — Ты сам в этом виноват — твоя репутация очень хромает, так что не удивляйся, что Полина опасается с тобой контактировать.       — А что с нашей репутацией не так? — недовольно спросил Бяша, но, словив грозный взгляд Ромки, стушевался и встал рядом с Антоном.       — Слушай, но в общем и целом, если выкинуть ту часть с геройством и спасением, то очень даже неплохо, — я обернулась к бурятенку. — Ну-ка, Бяша, подсоби — сыграй Полину.       Мальчишка резко выпрямился — выставил руку, вытянул губы вперед и быстро заморгал.       — Я телочка, красивая телочка, я гуляю! Ля-ля-ля, — кривлялся одноклассник, разгуливая по двору.       — Дай-ка букет, — я забрала у Пятифана цветы и подошла к Бяше, который сложил руки в замок на груди. — А теперь смотри, — я откашлялась и, борясь с улыбкой и смехом, состроила серьезное лицо. — Полина, тебе не страшно после занятий одной возвращаться? Можно, я тебя провожу? А то знаешь же, что сейчас в поселке творится — тебе спокойнее будет. — Я обернулась к Пятифану и наконец улыбнулась — смотреть на кривляющегося Бяшу было довольно забавно. — Понял? Просто так она тебе не откажет — не настолько сильно ты успел ей надоесть. Потом ты проводишь её до дома и как бы невзначай пригласишь куда-нибудь — на танцы, в кино…       — У нас в поселке нет кино, — напомнил мне Антон.       — Зато клоуны есть, — кивнув в сторону хулиганов, ответила я. — Пригласи её просто погулять! Главное будь милым и внимательным, и желательно не матерись.       — Ты думаешь я не пробовал? Я уже сто раз её куда только не звал, а она уперлась — нет и всё! — Ромка сложил руки на груди и надыбился. — Так что твои советы совсем не помогают.       — Мы же в выходные идем на озеро, так? — спросила я, в голове перебирая все варианты свести Полину и Рому.       — Вообще-то мы с Бяшей вдвоем собирались, — косо взглянув на друга, ответил Пятифан. — Но да. Вы с нами?       — С вами, — кивнула я и щелкнула пальцами, — и ещё я позову Полину — скажу, что я собиралась пойти с Антоном, но и её решила позвать. Мы втроем туда приходим и — бам! — там вы с Бяшей. Слово за слово, и у вас завяжется беседа, а вечером ты её до дома и проводишь, мол, поздно уже и темно. Ну, как тебе план?       — Не знаю, — скептически протянул Пятифан, сложив руки на груди. — Звучит как-то ненадежно…       — Ненадежно — это списывать домашку, пока учитель тетради собирает, — отмахнулась я, вспомнив как Ромка пытался «незаметно» скатать с тетради Петрова на уроке биологии, — а я предлагаю тебе выход из этой ситуации. Антон, ну скажи ему, что это может сработать.       — Да, наверное, — как-то грустно протянул одноклассник и отвел взгляд в сторону. Неужели ему тоже не нравится?       — Короче, Пятифан, просто доверься мне, — я выставила вперед ладонь и улыбнулась, — мы же команда «Вольтрон»!       Бяша первый накрыл мою ладонь своей, а за ним подтянулись и остальные мальчишки. Ромка даже как-то повеселел — перестал хмуриться и дыбиться, как маленький котенок. Пятифан полез в карман и через секунду в его руках появилась полупустая пачка сигарет. Бяша без промедлений полез в свои карманы, видимо искал зажигалку — курили-то они пополам.       — На, — я протянула букет подснежников обратно Роме, — только ты их быстрее в воду поставь, а то уже вянуть начинают. Жалко ведь, красивые.       — Нравятся? — спросил мальчик, поджигая кончик сигареты. Я кивнула. — Так забирай. Они до конца недели точно не доживут, а так хоть у тебя постоят. Считай, что это плата за помощь.       Я снова взглянула на подснежники. Действительно красивые, даже несмотря на то, что уже чахнут.       — А Ромыч зря времени не теряет, — присвистнув, сказал Бяша, забирая сигарету из рук Пятифана.       — Да пошел ты, — фыркнула я, прижимая букет к себе.       Мы распрощались возле продуктового магазина, который стоял недалеко от школы — мальчишки побрели вглубь поселка, куда-то к гаражам, а мы с Антоном не торопясь пошли к лесополосе. «С которой пропал Бабурин…». После того, как пропал Семен, мысли стали злыми и неуправляемыми, словно какой-то чужак из леса постоянно их подменял. Может это из-за того, что я плохо сплю? Наверное, стоит ложиться раньше.       В этом магазине работала тётя Таня, и проходя мимо небольшого здания я задумалась. Как мне рассказать про цветы дома? Если скажу «мне их подарил Пятифан», то в ту же минуту меня с ним и поженят, а к Ромке до конца жизни будет дан статус «ухажер Лены». Даже если и объясню все тете и дяде, то все равно ещё около месяца придется терпеть подколы Мишки и Сашки — эти два говнюка точно не забудут этот многострадальный букет.       По дороге домой я пыталась разговорить Антона, но тот шел будто в воду опущенный и, кажется, даже не слушал то, что я ему говорила. Его взгляд блуждал по сугробам и облачному небу, и когда он украдкой смотрел на меня, то уже спустя секунду хмурил брови и неловко поправлял свои очки. Обиделся?       — Лена, — начал Петров, когда мы подошли к развилке — направо был мой дом, а если идти прямо, то будет дом мальчика, — мы же с тобой друзья?       Я подняла на него заинтересованный взгляд и остановилась напротив. К чему такие вопросы? Да и друзья ли мы с ним? Есть ли у меня вообще в поселке друзья? Антон мне нравился — он был милым и добрым, пусть его иногда и заносили игры Ромы и Бяши в «бандитов». И он также, как и я был новеньким в классе, которого не очень хорошо приняли. Поэтому я так старалась с ним сблизиться?       — А ты как думаешь?       — А я никак не думаю, — нахмурив брови, важно сказал Петров, — я у тебя спрашиваю — считаешь ты меня своим другом или нет?       — Чего это ты ко мне с такими дебильными вопросами пристал? — я угрожающе наклонилась вперед. — Считаю, доволен? А теперь я пошла домой, а то у меня цветы померзнут из-за тебя. — Фыркнув, я зашагала по небольшой тропинке, ведущей в нашей калитке.       — Давай завтра вместе в школу пойдем? — раздался сзади веселый голос мальчика. — Во сколько вы выходите?       — В полчаса, — не оборачиваясь, буркнула я и почувствовала, как щеки заливаются краской. — Не опаздывай, я такое не люблю!       Отряхнув на крылечке сапоги от снега, я вошла в дом, напоследок взглянув на Антона, который быстро шел вдоль дороги. Наверное, спешит к сестре — её, кажется, Оля зовут. Точно знаю, что она младше Сашки на год. Из гостиной раздавалась песня из заставки «Утиных историй», а на кухне свистел чайник. Я быстро стянула ботинки, даже не расстегнув на них молнию, и, попутно ворча на младшего брата, зашагала в соседнюю комнату, чтобы отключить плиту. Благо он не догадался сгущенку варить, а то до вечера пришлось бы её от стен оттирать. Сашка, то ли из-за своего возраста, то ли просто по рассеянности частенько забывал про чайник на плите. Хорошо хоть, когда он после школы разогревал себе обед, то из кухни не выходил, и пока пожара не случалось. Переставив чайник на соседнюю конфорку, я положила цветы на край стола и вернулась в прихожую, чтобы снять и повесить на место куртку.       — Уже пришла? — из комнаты выглянул Саша. На его руках мирно посапывала Муська, уткнувшись мордочкой в сгиб локтя. — А меня сегодня Маргарита Евгеньевна за рисунок похвалила, который мы с тобой вчера вечером рисовали. Ещё Миша пообещал сегодня вечером «Сегу» принести, представляешь! Он сказал, что ему какой-то друг дал поиграть! А ещё мы сегодня на физре в футбол играли, и я как по мячику ударил! А он как в стенку полетел! И прям в Наташу Синицыну бам! Она до сих пор на меня обижается, ещё и училке нажаловалась, а я ведь извинялся перед ней!       — «А ещё…», «а я…», «а он…», — начала я передразнивать младшего брата. — Ты чего так громкость выкручиваешь, что даже чайника не слышишь? Больше так не делай, а то пожар дома устроишь, и будем мы все вместе жить на улице.       — Не будем, — обиженно возразил мне мальчик, следуя за мной на кухню, — мы к бабушке и дедушке жить пойдем — они нас всегда ждут в гости.       — Все-то ты продумал, — фыркнула я. — Домашки много задали? Сейчас чай попьём, и иди делай, а то отец с работы придет и проверять будет. А если ещё и приставку Миша принесет, то вечером у тебя точно времени не будет.       — А откуда цветы? — лукаво спросил Саша. Муська спрыгнула на пол и потянулась, поджав к голове уши, после чего пискнула и потерлась об мои ноги. В её миске лежала вареная рыбешка, а в соседнем блюдечке была налита свежая вода. Брат вдруг подскочил с табуретки и округлил глаза. — У тебя парень появился? А кто он? Я его знаю? Он намного старше тебя?       — Так, — начала я, доставая полуторалитровую банку из-под стола, — успокойся! Нет у меня никакого парня. Это мне подарили за помощь, понял?       — Чё, правда, что ли? — неверующе спросил мальчик, сузив свои зеленые глаза. Ребенком он был излишне эмоциональным — папа всегда говорил, что Сашка вырастет и станет актером. Ну, если по стопам нашего старшего братца не пойдет, то может быть. — Да ла-а-адно тебе! Ну расскажи мне! Честное слово, я — могила!       — Ага, — издевательски и немного обиженно протянула я. — А сколько раз ты дяде Лёше про Мишины двойки рассказывал? А про его драки? А как прошлым летом рассказал моей маме, что я платье новое порвала? Тук, тук, тук, я твой друг?       — Да, Лена! — Саша надулся и сложил руки на груди. — Хватит меня дразнить! Я не стукач!       — Ябеда-корябеда, — нараспев начала я, наливая воду из-под крана в банку, — соленный огурец — на полу валяется никто его не ест!       — Лена-а-а! — высоким голосом протестующе закричал брат. — Хватит! Или я все маме расскажу!       — Ябеда-ябеда-ябеда, — затараторила я, ставя цветы в воду, а банку посередине стола. — Неприятно, да? А если хочешь, чтобы я и Миша тебя больше не обзывали, то прекрати стукачить.       — Миша все равно меня обзывать будет, — буркнул Саша и подпер подбородок ладонью. — Ещё и друзья его издеваются! Идиоты!       — Саша! — возмутилась я. Что ему уже успели сделать Вася и Никита? Они же к нему как к брату относятся!       — Они меня шпендиком называют! — повысив голос, взвизгнул он. Я подавила смех и улыбку, но запомнила это прозвище — буду так Пятифана с Бяшей называть, когда будут бесить!       — Ничего страшного, они же любя, — хихикнула я, доставая кружки из верхнего ящика. — Меня вот они тоже «мелкой» называют. Причем называют они меня так с четырех лет, и, как видишь, я пока не развалилась!       — Мелкая — это не так обидно!       — Ну обзови их тоже как-нибудь, — предложила я ему вариант, наливая кипяток по кружкам. — Никиту — Рыжим, а Васю… а Васю как-нибудь придумаешь — он вон какой клоун! И вообще не обращай на это хулиганье внимания, хорошо?       В маленьком заварочном чайничке, который тетя Таня всегда ставила на край обеденного стола, плавали листья чая, пахнущие чем-то кислым. Разлив по кружкам заварку, я насыпала немного сахара Саше, а себе разбавила холодной водой из пятилитровой банки, в которую сливали кипяченую воду. Сладкое сейчас было в дефиците, и несколько принесенных шоколадок от дяди Леши, мы с мальчиками обычно делили поровну и растягивали до следующих гостинец. Мишка, как старший из детей, добрую часть своих припасов отдавал мне и Саше. А когда тетя Таня с работы притаскивала огромный мешок сахара, то возле плиты сразу образовывалась очередь — дядя жег сахар, превращая их в приторно-сладкие леденцы. Первой конфету получала я — застывшая карамель на ложке немного обжигала язык, но от этого она становилась лишь вкуснее.       Я заглянула в холодильник — полки были забиты открытыми закатками, а в дверце стояли бутылочки от лекарств и таблеток, и, кажется, что у некоторых уже вышел срок годности. Из глубины я вытащила почти пустую банку с черничным вареньем — это была единственная сладость, которая у нас была в свободном доступе, к тому же ещё и в больших объемах. В верхнем ящике нашлось и пол белого батона — пусть и не особо свежего, но ещё и не превратившегося в один большой сухарь. Я принялась нарезать булку на боле-менее ровные части — толщиной примерно в полтора пальца.       — Звери же не разговаривают, да?       Я замерла, так и не отрезав последний кусок. Перед глазами пронеся тот дурацкий сон, с ужасающей реалистичностью — дикий мороз, от которого дрожали колени и немели кончики пальцев, черный гараж, появившийся за нашей калиткой из ниоткуда, липкая, болотистая жидкость под ногами, и дети в масках, окружившие меня и предлагающие мне сменить… лицо. С того момента прошло уже несколько недель — маска рыси и моя красная варежка так и остались в лесу, никто их не возвращал. Это просто глупый сон, сгенерированный переутомленным мозгом, к тому же ещё та дурацкая драка, байки Пятифана про черный гараж щедро сдобрили мое воображение. Подобные жуткие сны были у меня до этого только после смерти отца. Иногда даже страшно было заснуть — красные жигули оживали и раз за разом проезжались по отцу, матери, братьям… А я стояла прямо напротив, не в силах пошевелиться. Несколько раз мама будила меня, потому что я металась по кровати и скулила, словно израненный щенок.       — Тебе пять лет что ли? — недовольно буркнула я, дорезав батон. — Конечно нет. Вот начнется у тебя в пятом классе биология, ты ещё и не такое узнаешь.       — Представляешь, как было бы здорово, если бы звери могли ходить на двух лапах и носить одежду, как у людей…       Я обернулась и внимательно посмотрела на Сашу — мальчик, подперев подбородок, то ли ждал чай с бутербродами с вареньем, то ли разглядывал что-то за окном. «Кого-то» — тут же исправил злобный голос в голове. Братишка наверняка насмотрелся мультиков, тех же «Утиных историй», а теперь просто фантазирует.       — Ага, — хмыкнула я, выставляя нехитрый перекус на стол перед Сашей, — тогда бы Муська влезла в наш холодильник и полностью его обчистила. — Котенок, словно подслушивая наш разговор, согласно мяукнул и запрыгнул на подоконник.       — Если бы все люди были животными, то ты была бы рысью, — подтянув к себе свою кружку, на которой были нарисованы несколько маленьких клубничек.       «А вот и наш Рысёнок!» — зазвенел в подсознании голос девочки-лисички и в комнате как будто запахло мандаринами. Это уже не может быть простым совпадением. Саша, не заметив моего удивления и заминки, спокойно уплетал бутерброд, щедро смазанный черничным вареньем, и прихлебывал горячим чаем. «А если он тоже что-то видел и слышал?» — от этой мысли по спине пробежала стая мелких мурашек, а желудок скрутило.       — Саша, — я сложила руки в замок и внимательно взглянула на мальчика — обычные светло-каштановые жесткие волосы, зеленые глаза, которые нам с ним достались от деда, и немного лопоухи уши. Совершенно точно это был мой Сашка. — Что-то случилось? Откуда ты этого понабрался?       — Я же ничего плохого не сделал, — настороженно протянул брат, подозрительно глядя на меня поверх кружки.       — Просто… — я судорожно пыталась подобрать нужные слова. — Может тебе что-то приснилось? Что-то странное и… немного пугающее? Ночью ничего не слышал?       — Только Мишин храп, — невозмутимо ответил мне мальчик. — А что такого?       Почему дети такие упертые?       — Давай договоримся, что если ты ночью что-то услышишь или захочешь… выйти из дома, — заламывая себе пальцы, мямлила я, — то ты мне все расскажешь, хорошо? А если не захочешь мне, то подойди к Мише — только не скрывай ничего, пожалуйста.       — Я пообещаю рассказывать тебе все, если ты мне расскажешь про своего ухажера, — Саша облокотился на стол и растянул испачканные в варенье губы в лукавой ухмылке. С таким выражением лица он до ужаса был похож на Мишу. Даже не по себе стало.       — Да нет у меня никакого ухажера, — со стоном отчаянья сказала я и стерла капельки пота с правого виска. — Эти дурацкие подснежники мне Рома Пятифан отдал — я рассказывала тебе про него, одноклассник мой. Ему моя подруга очень сильно нравится, и я согласилась кое с чем ему помочь, чтобы они… как это правильно сказать-то… ну сблизились, понял? Он мне за эту помощь и подарил цветы.        — Так скучно? — удивленно и как-то расстроено спросил у меня Саша, посмотрев на меня неожиданно взрослым взглядом.       Входная дверь хлопнула, и по полу сразу потянуло холодом. Настенные часы на кухне показывали только половину третьего — у Миши только через пять минут должны были кончиться уроки. Неужели опять сбежал? Если об этом узнает тетя Таня, то точно обычным скандалом не отделается, и ему очень повезет, если ему запретят гулять только на одну неделю.       — Мих, они тут, — на кухню заглянул Вася, улыбаясь во все тридцать два зуба. За его спиной болтался потертый чехол с гитарой, — сидят, чаи гоняют. Ленка, мне не сделаешь? А то померз, как собака.       — Здорова, мелочь, — вслед за другом на кухню зашел Никита, поправляя руками взъерошенные волосы.       — Сколько вас там? — закатив глаза, спросила я и встала со своего места.       — Нас трое! — раздался из прихожей голос старшего брата, а спустя пару секунд в дверях появился и он сам. — Мы у одного лоха приставку выцаганили, так щас как сыгранем!       — Сань, иди-ка в гостиную, а то места всем не хватит — сказала я, упирая руки в бока, — можешь и еду взять — я потом все равно подметать буду.       — А игр много? — с восторгом в глазах спросил младший брат, даже не заметив, что Вася стащил у него бутерброд. Никита же занял мое место и втихую попивал чай из моей кружки. Ещё чуть-чуть, и я начну понимать Сашу.       — Много-много, — довольно протянул Мартынов. — Мы ещё и с другого козла за гнилой базар спросили, так что там картриджей дохрена — за сутки во все игры не переиграешь.       — Хуже бандитов, — зашипела я, доставая ещё три кружки из шкафа. Саша послушно вышел из комнаты — сейчас, чтобы поиграть в приставку, он готов сделать что угодно. — Так, а теперь вы, гопники несчастные, ответьте мне на вопрос — почему вы не в школе? Вам ваша классная каждый раз обещает шею намылить за прогулы, а вы раз за разом испытываете её терпение.       — И ты решила сделать это вместо неё? — потрепав меня по голове, сказал Миша и облокотился на столешницу. — Хватит душнить, тебе такое не к лицу.       — А откуда цветы? — спросил Иванов, насмешливо усмехнувшись. — Че, поклонники появились?       — Женихи, — издевательски ответила я, разливая ещё теплую воду из чайника по кружкам. — Пятифан подарил за помощь кое в чем.       — А я думал это тот четырехглазый, — хмыкнул Миша, — ну тот, с которым ты домой после уроков ходишь.       — Его вообще-то Антон зовут, — напомнила я, хотя и так прекрасно знала, что брат помнит имя одноклассника. — Так, я уже прошла этот разговор с Сашей и сразу говорю: эти цветы мне подарил Пятифан, — Вася открыл было рот, но я тут же тыкнула пальцем в его сторону и не дала ему сказать и слова, — нет, Иванов, я ему не нравлюсь. Я просто помогаю ему понравиться одной девочке, а это, — я махнула в сторону банки с подснежниками, — он мне отдал за помощь в этом деле. Да и к тому же у него бы эти цветы померзли или завяли, а у меня вон какие красивые стоят!       — Жених и невес… — нараспев начал Вася, но тут же получил ощутимый пинок под столом от Никиты. Иванов сузил свои карие глаза и в ответ ударил своего друга.       — Нет, ну Рома тебе точно не подходит, — серьезно сказал Миша, не обращая внимания на друзей, которые потихоньку начинали самую настоящую битву под столом.       — А вот это я сама решу, — фыркнула я и сунула ему в руки чашку с чаем.       Остаток дня прошел слишком шумно — парни остались у нас до вечера и медленно разносили гостиную, играя в приставку и бренькая на гитаре Васи. Сам Иванов знал только три аккорда, а строил себя чуть ли не рок звезду, выступающую на огромной сцене. Я же пошла прибираться дома после пятой неудачной попытки обыграть Мишу — играли с братцем непросто так, а на желание, так что в мои сегодняшние обязанности, кроме подметания полов, вошла ещё и мойка посуды. Домашние дела мы обычно делили поровну между собой, оставляя Сашке что-нибудь простое, например, протереть пыль и разложить чистую посуду по местам, а вот мы с Мишей часто спорили, деля обязанности, и при каждом удобном случае пытались спихнуть дела друг на друга. Взрослые не лезли в наши разборки — для них было главным, чтобы в доме была чистота к их приходу, а там хоть передеритесь между собой.       Когда я с лицом мученика домывала последнюю кружку, параллельно слушая завывания Никиты под гитару, в прихожей зазвенел телефон.       — Возьмите кто-нибудь трубку! — закричала я, стараясь перекричать мальчишек. — У меня руки мокрые!       — Сань, сбегай! — требовательным тоном сказал Миша младшему брату.       — Сам иди! — высоким голосом закричал мальчик. — Достал меня гонять туда-сюда!       — Вот их о чем-нибудь попросить можно? — вслух тихим голосом спросила я, вытирая ладони полотенцем. Из зала послышалась ругань братьев, и про телефон они благополучно забыли, занятые оскорблением друг друга. Я сняла трубку и закинула полотенце себе на плечо. Сейчас, с заплетенными в хвост волосами и теплом блекло-розовом халате, я была похожа на взрослую женщину. Я поднесла трубку к уху и облокотилась на тумбочку. — Алло?       — Привет, — раздался девчачий голос с другой стороны, — это Полина. Говорить можешь?       — Да, конечно, — я постучала пальцами по своему бедру. — Я хотела у тебя кое-что спросить: ты в воскресенье занята? Помнишь, ты мне рассказывала про озеро и каток? Не хочешь со мной сходить, покататься?       — Давай тогда после обеда? Я тебе хотела предложить сходить в субботу, но ты, похоже, занята…       — Не, в эту субботу точно не получится — мы с дядей Лёшей собирались на охоту сходить. Раньше-то мы летом ходили, но в прошлом году как-то не получилось. Вообще он ещё на рыбалку предлагал сходить, но мне уже как-то эта рыба надоела, если честно, последнюю неделю только её и едим.       — Ого, не боишься в лес идти сейчас?       — А чего бояться-то? — усмехнулась я. — Я же с дядей буду, да и к тому же с ружьем — это совсем не страшно.       — Одни будете, без Миши? — удивленно спросила девочка.       — Да, он со своими друзьями собирается в город смотаться, — фыркнула я. — Такой важный, будто не на подержанных жигулях поедут, а на настоящем бумере.       — Мальчишки… — протянула подруга и на её конце раздался грубый мужской голос, который о чем-то просил. — Ой, прости, пожалуйста, мне уже бежать пора — давай я тебе ещё попозже перезвоню?       — Хорошо, тогда жду твоего звонка, — я кивнула, словно девочка могла меня увидеть.       Я повесила трубку и выглянула в окно прихожей — на улице начинало темнеть, да и ветер поднимался. Лес в такое время выглядел ещё более зловещим и жутким, а странные силуэты, которые плясали на кромке лесополосы, так и вовсе заставляли замереть от ужаса. Даже учитывая, что эти тени были лишь плодом моего воображения. Видит ли Саша эти странные сны: со зверями, гаражами и… Хозяином леса? Вдруг этому монстру опять стало скучно, и в этот раз он решил забрать моего брата?       — Ты на каток пойдешь?       Я обернулась и увидела Сашу, стоящего рядом с лестницей. Только не это…       — А возьмешь меня с собой?       — Нет, Саш, — тихо и заранее успокаивающе начала я, складывая руки на груди, — мы собирались идти с друзьями, и приходить на прогулку с младшим братом — это как-то…       — Как? — в дверях появился Миша. — Думаешь я тебя всегда хотел на свои гулянки брать? Да ты своим «довольным», — парень изобразил в воздухе кавычки и издевательски продолжил, — видом всех девчонок от нас распугивала. Так что теперь очередь Саши распугивать от тебя всех мальчишек.       — А вот может ты с ним вдвоем на каток и сходишь? — упрямо спросила я. — А то что-то ты его в последнее время только шпынять горазд, вот и проведешь время с младшим братом. И скажу тебе честно — тебе с теми девушками все равно ничего не светило.       — Из нас троих никому с ними не светило, — вслед за Мишей в прихожую пришли Никита и Вася. Мартынов с недовольным взглядом прошел мимо меня, — но с тобой мы возились очень и очень много. И скажу тебе, что это было так себе. Особенно, когда ты была клопыхой мелкой — только и умела, что ныть и за Михой ходить хвостиком.       — Че вы так развонялись — пойдем на каток все вместе, вот и все, — тоном, не требующим возражений, сказал Вася, натягивая на ноги свои ботинки. — Заодно и этот, — громким шепотом, чтобы его слышали все присутствующие, начал Иванов и кивнул в сторону моего старшего брата, — переживать не будет, что тебя Ромыч обхаживает. Он и Саню с тобой только для этого посылает — как и сказал, отпугивать ухажеров.       — Да завались ты! — фыркнул Миша. — Кому Лена сдалась вообще? Она выглядит-то как чья-то мать! Кому она вообще может понравиться? А Сашу я с ней посылаю, чтобы он дома один не сидел!       — Братан, перегибаешь, — серьезным тоном сказал Никита, вставая между нами. Во мне начинала закипать злость — да кто он вообще такой, чтобы мне указывать? Ещё и смеет говорить что-то о моем внешнем виде! — слух, мы все понимаем, что ты просто за сеструху переживаешь, так что не надо её говном поливать.       — Да и как она по-твоему должна выглядеть? — подключился к моей защите Вася. — Она же дома — пусть ходит как хочет, че ты к ней пристал?       — Видишь, даже твои друзья понимают, что ты просто упертый баран! — в сердцах вскликнула я. — Теперь-то я точно с тобой в воскресенье никуда не пойду! Даже чисто из принципа!       — Да и пожалуйста! — в тон мне ответил Миша, сжимая ладони в кулаки. — Иди куда хочешь и с кем хочешь! Только потом не прибегай ко мне в слезах, испугавшись чего-то ночью!       В прихожей повисла напряженная, почти ощутимая тишина. Саша съежился возле стены, и, кажется, попытался с ней слиться, чтобы тоже не попасть под раздачу. Я до боли в деснах сжала челюсти, чувствуя, как начинают слезиться глаза. Он же знает! Он же все знает! Да ещё и говорит такие вещи при всех! Мог бы просто ткнуть пальцем в меня и посмеяться: «Смотрите, чокнутая! Бегает ночью по сугробам под флейту!». Я прикусила щеку и сжала кулаки — желание заплакать сменилось сильным желанием ударить этого идиота. Протиснувшись между стенкой и Мартыновым, я встала перед братом и посмотрела на него сверху вниз.       — Да иди ты на хрен! — крикнула я ему в лицо и толкнула — несильно, но ощутимо. — Козел!       Я побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через одну ступеньку. Нужно было побыстрее скрыться в комнате, а то Мишу я пошлю уже на три, а не четыре буквы. Вот выведет меня и клянусь, что расскажу дяде Леше, что он курит! Или что уроки прогуливает! Или что пиво хлещет, как воду! Да я столько рассказать про него могу, что его родители дома запрут до окончания школы! Гребаный эгоист!       Я влетела в комнату и, перед тем как показательно сильно хлопнуть дверью, услышала вопрос Васи, адресованный моему недоноску-братцу: «Ты че? В край ебанулся?». Зайдя в комнату, я первым делом пнула несчастный рюкзак. Портфель оказался открытым, и по полу разлетелись все мои тетради и учебники. Я стянула очки и отбросила их на прикроватную тумбочку к будильнику, после чего схватила подушку и прижала её к лицу. Чтобы мой крик не слышал весь дом, приходилось глушить его таким способом.       Закончив, я кинула подушку в стену. Стало чуточку легче, после этой минутной истерики, а от осознания, что парни ушли из дома, уже не хотелось пинать вещи. Миша, Вася и Никита собирались то ли просто покурить, то ли действительно умотали куда-то — уже было неважно. Обернувшись, я увидела школьные принадлежности, разлетевшиеся в разные стороны, и подавила стон отчаяния. Нужно было думать, перед тем, как это сделать. Я присела и начала собирать тетради, мысленно считая от одного до десяти и обратно — помогало успокаиваться.       Из внутреннего кармана рюкзака, помимо пачки салфеток и погрызенного ластика, вылетела ещё и печатка Бабурина. Кольцо лежало на самом краю ковра, и если бы я не сидела на корточках, то я бы так и не заметила его. По-хорошему вещдок нужно было вернуть следователю и больше никогда не влезать в дела милиции, ну или хотя бы выкинуть печатку. Но у меня просто рука не поднималась — я сразу представляла Антона в маске зайчика, возвращающего мне вещь Бабурина в черном и холодном гараже. Я подавила страх в себе и потянулась за печаткой — больше никогда не поделюсь с Мишей своими ужасами! Темнота под кроватью была плотной, и словно вибрировала, стоило к ней потянуться. На самом краю тени, выглядывая на свет совсем немного, лежал кусок плотной ткани ярко-красного цвета. Меня сковало ледяным ужасом, но ладонь, будто по велению невидимого кукловода, сама потянулась в черный мрак. Кончики пальцев коснулись ткани и сами подтянули ко мне находку — это оказалась обычная красная варежка. Моя красная варежка, оставленная на краю лесополосы. Я отдернула от неё руку, как от горячей кастрюли. Что она вообще тут делает?       Стук в дверь я услышала словно сквозь воду, и если бы не настойчивые удары по деревянной поверхности, то я бы так и осталась, как завороженная смотреть на рукавичку. Я проигнорировала незваного гостя и пригнулась к полу. Если это та самая варежка, то мне должны были ещё кое-что подкинуть. Дверь со скрипом открылась и в комнату заглянул Саша, сжимая в руках наполовину съеденную шоколадку.       — Прости, что без разрешения, — неловко начал мальчик, — ты просто такая расстроенная ушла, вот я и решил… А что ты делаешь?       Под кроватью лежало что-то ещё — вещица как будто мерцала и светилась в темноте, но разобрать что это было трудно. Я ухватилась за неё, и под моей ладонью что-то закопошилось, словно я сунула руку в банку с червяками. Преодолев отвращение, я вытянула это нечто на свет и кинула к варежке. Я подскочила на ноги и сделала несколько шагов назад, спиной натыкаясь на подоконник. На полу лежала маска рыси, рот которой был испачкан в красно-бурой и дурно-пахнущей жиже.