Hero of your own story

— О, чёрт возьми, мои глаза — глухо простонал парень, тяжким грузом откидываясь своим телом на спинку кресла. У него были блестящие угольно- черные волосы, которые сейчас находились в ужасном беспорядке, придавая ему неряшливый вид. Он поднёс руки к лицу и, сняв круглые очки, принялся медленно массировать усталые веки, пытаясь снять с них напряжение. Его побледневшая кожа с некогда здоровым загаром сейчас выглядела особенно болезненно при свете экрана в абсолютно тёмной комнате, где единственным ярким источником света был ноутбук. Сквозь плотные шторы едва пробивалось слабое утреннее солнце, вызывающее у парня раздражение одним своим видом. В захламленной комнате царила приятная прохлада, и уничтожать её теплотой солнца совершенно не хотелось, хотя будь тут его сосед по комнате, то он бы уже непременно распахнул шторы настежь и вдобавок открыл ещё и окно, чтобы «проветрить» помещение. То, что другие посчитали бы ужасным беспорядком, брюнет считал простой составляющей своей работы. Повсюду лежало много бумаг самого разного вида. Некоторые были неряшливо скомканы и заброшены в самый дальний угол, другие же лежали аккуратной стопочкой и в идеальном порядке рядом со столом или на кресле. Вздохнув, зарывшись рукой в спутанные волосы, парень слегка прищурился и вновь перевел взгляд на экран, начиная перечитывать напечатанные строчки, но уже через несколько секунд он издал вздох, полный разочарования, и раздраженным жестом закрыл ноутбук. Он хотел было подняться с кресла, но перед глазами резко потемнело, и ему пришлось опуститься обратно. Тряхнув головой, тем самым пытаясь отогнать темноту перед глазами, он издал очередной тяжёлый вздох и, когда его зрение наконец сфокусировалось, слегка повернулся в сторону настенного зеркала и взглянул на себя. — Выглядишь слишком отвратительно, Гарри Джеймс Поттер, — смотря на самого себя в зеркале, устало проговорил он, с трудом шевеля языком. Это было действительно так. Сейчас он больше был похож на того, кто страдает смертельной болезнью, чем на здорового и полного жизненной энергии человека. Бледная кожа, близкого к серому оттенка, тёмные мешки под глазами, спутанные волосы и сухие, потрескавшиеся губы создавали ему образ тяжелобольного, который был уже на последнем издыхании, но самым пугающим и самым живым в нём были его глаза. Они горели ярким зелёным светом, сверкая в полумраке, но всё портила пустота, спрятанная глубоко в чёрных зрачках. Он был жив, но внутри давно уже мёртв, и только глаза показывали, что несмотря ни на что он продолжал вдыхать спёртый воздух в лёгкие, а его сердце всё ещё билось. Его взгляд переместился на фотографию, стоявшую на столе по правую сторону от него. На ней была изображена семья из четырёх человек. Женщина с огненными волосами и изумрудными глазами весело улыбалась на камеру и держала в руках малышку с таким же цветом волос, но не с зелёными, а тёпло-карими глазами. Рядом с ними стоял высокий мужчина с тёмными, торчащими во все стороны волосами и добродушной улыбкой на лице. Тот, в свою очередь, держал ноги второго ребёнка, который был у него на спине и обнимал его за шею. Этим ребёнком был брюнет. Гарри не смог заставить посмотреть на себя на этой фотографии. На ней он выглядел слишком счастливым и беззаботным, и только от одной его яркой улыбки становилось больно и тяжело на сердце. Чувство потери начинало пожирать его куда сильнее, а пустота внутри разрасталась с куда большей скоростью. Он не мог, просто не мог взглянуть на маленького счастливого себя. Прицокнув языком, он поудобнее устроился в кресле, прикрывая глаза и рассеяно подумав, что раз он не смог добраться до кровати из-за сильной усталости, то вполне может поспать немного и в кресле, в конце концов это уже не в первый раз, когда он работал без перерыва до самого утра. Пока Гарри проваливался в спасительную темноту, в его голову пришла неожиданная мысль, которая звучала, как корень его проблемы, не позволяющей написать достойное завершение истории: Ведь действительно, тяжело написать счастливый финал, когда сам автор уже забыл, что означает «быть счастливым».

***

Гарри медленно перевернулся на другой бок, расслабленно убирая руку под подушку. Тепло кровати и мягкость матраса были настолько приятны, что ему даже не хотелось открывать глаза, хотя время наверняка уже давно перевалило за вечер. Всё-таки у него не такой уж и плохой сосед по комнате, раз, кажется, позаботился о нём, перенеся его тушку с кресла в кровать под тёплое одеяло. Наверное, стоит этому бедолаге приготовить поесть в благодарность, а то тот учится, пашет на нескольких подработках и ещё умудряется найти в себе силы, чтобы позаботиться о незадачливом соседе. После жёсткого кресла мягкий матрас, в котором он чуть ли не тонул, был словно божественным созданием. Он лежал бы так вечно, вдыхая приятный сладковатый цитрусовый аромат подушки и… Так, стоп. У его соседа аллергия на цитрусы, так почему… Гарри нахмурился и приподнялся на локтях, с огромным трудом заставляя себя открыть сначала один глаз, а затем второй. Первым, что он увидел, был светлый потолок приятного бежевого оттенка с причудливыми узорами, формирующими различные фигуры. Его незаинтересованный взгляд переместился чуть ниже. Брюнет оказался в просторной комнате, оформленной в тёплых тонах светло-зелёных и серебристых цветов. Гарри обнаружил себя завёрнутым в одеяло, довольно приятное на ощупь. Неудивительно, что ему было так комфортно спать. Возможно, он впервые в своей жизни находился в такой огромной и качественной кровати. Если его каким-то образом кто-то зачем-то похитил, то похитители оказались довольно заботливыми, даже смешно. Рядом с кроватью находилась небольшая тумбочка, на которой стояла кем-то заботливо перенесенная ваза с пышными темно-фиолетовыми цветами. Возле неё лежала толстая книга со множеством разноцветных закладок. Немного поразмышляв, Гарри всё-таки протянул руку и взял её, быстро пробежавшись глазами по названию, и в следующую секунду замер. Его глаза то и дело перечитывали строки, пытаясь уложить этот факт в голове. «Расширенный курс зельеварения». Зельеварения… Что за шутка? Гарри недоверчиво усмехнулся, но и усмешка сошла с его лица так же стремительно, как и появилась. Положив книгу рядом с собой на кровать, он поднёс свои руки ближе к лицу, только сейчас заметив, что с ними что-то не так. Кожа выглядела слишком светлой, слишком «бледной» по сравнению с той, к которой он привык и с которой прожил всю свою жизнь. С самого детства на ней присутствовал легкий загар и такой бледности никогда не было, даже в последние два года, когда он выходил на улицу не чаще одного раза в три месяца. Немного сведя брови вместе, Гарри вновь взглянул на книгу, но уже чуть ниже. «Для шестого курса.» Его лицо приняло нечитаемое выражение и, когда он перевернул книгу, чтобы прочитать имя автора, оно даже не дрогнуло. Либициус Бораго. Кто бы сомневался. Подавив вздох, брюнет скользнул цепким взглядом, в котором не осталось даже капли сонливости, дальше по комнате. Окна были закрыты шторами, создающими мягкий полумрак. На полу перед камином, в котором тлели угольки, лежал белый пушистый ковёр. Поблизости стоял небольшой круглый стеклянный стол, с обеих сторон окружённый двумя уютными креслами. Ближе к углу располагался высокий шкаф, и, наконец, напротив кровати, прикрепленным к стене, висело огромное зеркало во весь рост. Гарри заметил его уже давно, но решил оставить на самый конец. Какой бы дерьмовой не была его жизнь, но свою внешность он любил, ведь это было тем немногим, что досталось ему от родителей. Едва заглянув в зеркало, Гарри резко почувствовал тошноту, подкатывающую к горлу. Это был не он. На него смотрел растрёпанный темноволосый парень. Несколько локонов на его голове сильно выделялись своим ослепительно белым цветом и только добавляли ему больше привлекательности. Белоснежная кожа была без единого изъяна и даже самого маленького прыщика. Форма губ, унаследованная от отца, изменилась, став более изящной и мягкой. Единственным, что осталось практически неизменным, оказались глаза обрамлённые длинными пушистыми ресницами. Их цвет выглядел чуть более тёмным и насыщенным, чем те, к которым он привык и которые передались ему от матери. На одном ухе болталась серебряная серьга в форме небольшого дракона, а на шее висела ничем не примечательная цепочка, являющаяся мощным защитным талисманом и заодно подарком на пятнадцатилетие. Откуда он это знал? Хах, в конце концов, он сам же это и писал. Гарри выбрался из-под одеяла и, ступив босыми ступнями на прохладный пол, неспешными шагами подошёл к зеркалу, остановившись в полуметре. Подросток в зеркале выглядел удивительно хрупким. У него было довольно неплохое телосложение, но по сравнению с его прошлым казалось слишком слабым. Большой мускулатуры не наблюдалось, но и сказать о том, что у него была только кожа да кости, тоже было нельзя. — Если я и правда оказался в собственной истории, да ещё и в теле Каина, то я должен был стать выше на пару сантиметров. — Гарри фыркнул от абсурдности направления собственных мыслей и рассеянно поправил рукав пижамы. Сразу видно, что стоила она немало, как и все остальные предметы, находившиеся здесь. Каждая вещь в комнате была роскошной, всем своим видом показывая, что на неё потратили немалое количество деньжат. Гарри хотелось рассмеяться от того, что ещё вчера он сидел в своем кресле и пытался придумать хорошую концовку для финала, а сейчас оказался в книге, написанной собственными руками, да ещё в теле одного из ключевых персонажей. Каин Певерелл. На него из зеркала смотрел именно этот персонаж, над описанием которого он особенно хорошо постарался, не считая главной героини. Каин был одним из двух лучших друзей ключевого и самого важного персонажа: Гермионы Грейнджер. Когда с людьми происходят какие-то странные или абсурдные вещи, они либо пугаются, впадая в состояние шока, либо начинают всеми силами отрицать действительность, но Гарри не испытывал ни одного из этих чувств. Единственное, ему было немного жаль, что его внешность, смесь отца и матери, изменилась, но одновременно с этим он испытывал и небольшое облегчение. Каждый взгляд в зеркало теперь должен был перестать причинять ему боль и навевать старые воспоминания. Чем старше он становился, тем больше черт родителей в нём проявлялось и невыносимее делало каждый, даже самый случайный взгляд в зеркало. Со временем он привык и перестал шугаться собственного отражения, но сейчас как никогда почувствовал себя свободным. Обернувшись, парень вновь посмотрел на учебник, и его лицо приняло задумчивое выражение. В голове стали появляться строчки из первой книги. Он начал повествование с пролога, где читателю показали фрагмент из прошлого главной героини, где антагонист нашёл и уничтожил всю её семью, пытавшуюся защитить ребенка, но саму малышку убить так и не смог, а затем резко исчез. Гермиона Грейнджер сразу стала знаменита на весь Волшебный мир, и не нашелся бы ни один человек, не знавший ее имени. Она превратилась в символ удачи и победы добра над злом, но девочка не знала об этом до самого своего одиннадцатилетия, также она даже не догадывалась, что ненависть её родственников была вызвана тем, что на самом деле она была волшебницей. Её приключения начались именно с того самого момента, как она узнала, что у неё есть дар к магии. Присев в кресло и поджав под себя ноги, Гарри задумчиво постучал указательным пальцем по губам, как делал в моменты, когда пытался придумать решение какой-либо особенно сложной задачи. Интуиция редко его обманывала, и сейчас она настойчиво твердила, что он переместился в историю, написанную им самим, но самым раздражающим здесь было то, что она так и не была завершена, а значит он не знал окончательного финала. В его жизни, как Гарри Джеймса Поттера, было мало приятного. Точнее, она состояла в основном из сожалений, вины и постоянного чувства одиночества. Именно эти чувства подтолкнули парня к писательству. У него было мало опыта, но зато весьма развитая фантазия и очень яркие сны. Первая книга получила не такое уж большое распространение, но с каждой новой частью популярность стремительно росла. Ещё вчера у него насчитывалось около пяти миллионов постоянных читателей, и для человека с образованием юриста это был немаленький показатель. Даже если его жизнь была дерьмовой, умирать Гарри не хотел. В ней не было никакого смысла, но он заполнил эту пустоту писательством, полностью посвятив себя созданию истории. А сейчас он находился внутри неё и, судя по учебнику шестого курса, попал в шестую по счету книгу. А значит, Тёмный Лорд уже вернулся официально, и об этом стало известно всем. Гарри с трудом подавил отчаянный стон. Слишком мало времени. У него было два года, прежде чем Тёмный Лорд убьет его собственными руками, когда станет известно, что он уничтожил его крестраж. В оригинальной истории, написанной им, всё так и было. Каин Певерелл был выходцем из семьи, занимавшей первое место среди всех аристократов по богатству, но не особенно увлеченной политикой. Его отец, Абрукос Певерелл, являлся одним из последователей Тёмного Лорда и был для того весьма полезен. Именно высокое положение Абрукоса позволило ему отгородить сына от вступления в ряды Пожирателей смерти и приказов Тёмного Лорда. У Волдеморта Каин не вызывал никакого интереса, кроме того факта, что он учился на одном курсе с его главным врагом, Гермионой Грейнджер, но в остальном он считал парня весьма глупым и бесполезным, что тому и было на руку. Несмотря на то, что Каин был наследником древнейшего рода с безупречной родословной, он не разделял взглядов Тёмного Лорда и своей семьи, поэтому всегда шёл против системы. Он поступил на Гриффиндор, общался с представителями разной чистоты крови и особо не был заинтересован в посещении приемов высших аристократов и выстраивании хороших отношений с их отпрысками. Каин был всем чистокровкам чистокровка, но вместо проведения времени с людьми его уровня, он предпочитал в тайне от всех делить его с предателем крови и многим ненавистной полукровкой. Его отец многое спускал ему с рук и защищал его жизнь от Тёмного Лорда, но в конце концов Каин всё равно окажется мёртв. Уничтоженную часть души, нагло украденную из его тайника, Волдеморт не простит даже ребёнку своего самого близкого приближенного. Его смерть даст сильный толчок для главной героини и второго близкого друга, предателя крови Рона Уизли, для победы над Тёмным Лордом. Они вместе докажут, что Гермиона Грейнджер на самом деле является героем, а не просто человеком с громким именем. Но тогда, когда все будут думать, что война наконец-то закончилась, начнётся самый ужас этой истории. Мизерный осколок души Волдеморта, второй по счету, о существовании которого он даже не знал, останется единственным не уничтоженным, и он вновь возродится, но на этот раз с гораздо большей скоростью. Для этого ему понадобится лишь полгода, но его душа, уничтоженная более чем на 98%, окажется слишком нестабильна, и его психика рухнет, а эмоции перемешаются. Вместо ненависти, за которой скрывалось явное любопытство и интерес, он станет испытывать к Гермионе Грейнджер, ставшей красивой двадцатилетней девушкой, всепоглощающую одержимость. Он опять вернёт себе свой облик красивого молодого человека, но старательно изменит свои черты политика Тома Реддла, под личиной которого он скрывался сейчас, чтобы она не заметила схожести, и попытается завоевать сердце девушки, но та довольно быстро выяснит, кто скрывается под маской, и попытается уничтожить его, но в конечном счете не сможет, увидев, что её враг даже не сопротивляется, а смиренно ждёт своей участи. Сначала Гарри хотел сделать эту историю без Хеппи Энда, но лишь малая часть читателей была согласна с этим, остальные же надеялись на счастливый финал. Многих покорили харизматичный злодей и отважная главная героиня, готовая на всё ради того, чтобы защитить близких ей людей. По первоначальному плану Гермиона Грейнджер должна была выйти замуж за Рона Уизли и стать Министром Магии, но из-за мольбы читателей на ветку с Тёмным Лордом и Гермионой он изменил сюжет, продлив на ещё триста страниц. Но конец так и остался незавершенным. Он остановился именно на том самом моменте, когда она решила пощадить своего врага, лишившего её практически всего. Плохо дело. Но даже если он так никогда и не увидит финала истории по оригинальному сюжету, он лучше останется жив, а Гермиону Грейнджер он создал достаточно разумной, сильной и смекалистой девушкой, так что она точно найдет способ победить Тёмного Лорда, даже если история изменится. К тому же у неё есть много союзников, готовых пожертвовать всем ради неё и победы над злом. Умирать Гарри не хотел. Пусть он и испытывал жалость к своему главному персонажу за тяжёлую судьбу, которую создал для неё, но своя жизнь была важнее. Он по своей природе с самого детства был эгоистом. Всё, что ему нужно было делать, так это стараться не привлекать внимания Тёмного Лорда, а также избегать любых упоминаний о крестражах, чтобы не вызывать подозрения в свою сторону, но именно на этом учебном году директор Дамблдор начнет свои индивидуальные уроки с Гермионой по прошлому Тома Реддла, нынешнего Волдеморта. Он мог постараться избежать глобальной войны и уничтожить все части души Волдеморта уже сейчас. Он единственный знал, где находятся все осколки и как их достать, а затем уничтожить. Тёмный Лорд сейчас занят тем, что наращивает свою власть в Министерстве, не скрывая своего лица, как Том Реддл, так что вряд ли он будет занят проверкой сохранности частей своей души. Он был слишком уверен в поставленной защите, ловушках, своей гениальности и мощной магии, но Гарри не сомневался, что с лёгкостью сможет их обойти, ведь в конце концов он был тем, кто создал все эти заклинания. Пусть лучше умрет лишь Волдеморт и глобальная война закончится толком не начавшись, а он сможет прожить долгую и безбедную жизнь. В министерстве Том Марволо Реддл имел безупречную внешность и был знаменит своей привлекательностью. Возможно, Гарри создал его куда более красивым, чем Каина Певерелла. Сразу после возвращения с помощью своих приспешников он быстро поднялся по карьерной лестнице вверх до главного помощника министра всего за год, и единственные, кто знал, кем он был на самом деле, были Дамблдор и Орден Феникса. Даже отец Каина скрывал от своего единственного сына этот секрет, а Дамблдор до последнего не рассказывал об этом Гермионе и Рону. Каину приходилось скрывать свою близкую дружбу с ними, так что ему доставалось гораздо меньше информации, чем Рону, из-за связи его отца с Пожирателями и явных опасений Орденцев, что тот сможет что-то вычислить, пробравшись ему в голову, но, когда никого не было поблизости, Гермиона и Рон всё равно делились своими догадками и фактами, которые им удалось выяснить, с ним. В конце концов, после шестого курса, после смерти Дамблдора, они все втроём отправятся на поиски крестражей. Каин при этом сбежит из дома, захватив с собой заранее приготовленные вещи и деньги. Гарри передернуло, когда он вспомнил, в каких условиях им приходилось жить в течение года, пока они искали все крестражи. Пусть палатка была весьма неплоха, но её нельзя было сравнить с комнатой, в которой он находился сейчас. Всё-таки писать — это одно, а проживать такую жизнь — уже другое. Раздался негромкий стук, заставивший Гарри вынырнуть из своих мыслей и обратить внимание на дверь. — Молодой господин, Салли доложил, что Вы уже проснулись, — Гарри едва заметно нахмурился на ровный голос, раздававшийся за дверью, не понимая, почему его обладатель общается с ним через неё, а не проходит внутрь. «Салли — это, видимо, домовой эльф», — подумал Каин, понимая, что до этого не ощущал чужого присутствия, а на такую скрытность были способны разве что домовики. Мягкий голос тем временем продолжил: — Ваш отец просил передать Вам сразу же после вашего пробуждения, что сегодня ему не удастся присутствовать на дне рождении наследника семьи Малфоев, поэтому он попросил Вас заменить его, как одному из представителей вашего рода. Гарри немного помедлил, не понимая, что делать, и впервые начиная чувствовать нервозность. В своих книгах он не описывал жизнь Каина дома, а также о слугах и прочих фактах. Он лишь указывал на его благородное происхождение и немалый капитал. Из трио лучших друзей Каин был тем, кто проводил с ними меньше всего времени, даже с учётом того, что они учились на одном факультете. В первой книге он упоминался пару раз, и в основном они были связаны с его стычками с Драко Малфоем, которого терпеть не могли все гриффиндорцы без исключения. Сближать его с главной героиней и Роном Уизли Гарри начал после второй книги, когда молодая версия Тёмного Лорда едва не возродилась. Каин был тем, кто секретно добыл информацию о роде Слизерин и о легенде Наследника, а затем незаметно подкинул её главной героине. В конечном итоге, это помогло Гермионе спасти младшую сестру Рона и избавиться от самого большого осколка души. В силу своего ума ей не составило труда догадаться, кто помог ей, и поэтому уже в третьей книге она перестала испытывать какие-либо опасения к Каину, выходцу из чистокровной семьи, все члены которой, помимо него самого, учились на факультете Слизерин. После того, как Каин узнал обо всем, что произошло в Тайной комнате, он принял решение скрывать их дружбу, ведь если верить словам Гермионы, то наследником оказался сам Лорд Волдеморт, а он не был глупцом, чтобы так легко ставить своего отца под удар. Каин скрыл тот факт, что таким образом пытался обеспечить безопасность Абрукоса от гнева Тёмного Лорда, если тот действительно вернётся и узнает, чей сын помог уничтожить его крестраж. Вместо этого он солгал, как будто опасается, что его отец будет против дружбы с Гермионой и предателем крови и может перевести его на домашнее обучение. Каину поверили, и о их дружбе знало лишь малое количество человек. Из-за этого, несмотря на важную роль, появлялся в сюжете он нечасто, и о его семье было известно мало, так как Гарри создал его скрытным, хитрым, но очень верным своим друзьям персонажем, а это значит, что о поместье Певереллов Поттер не знал ничего, кроме маленьких деталей, которые в данной ситуации были абсолютно бесполезны. «Видимо, даже если учесть, что создал эту историю, я не могу знать всего. Даже странно это осознавать. Автор, попавший в собственную книгу, но не знающий, что делать. Вот же блять!» — раздражённо нахмурился Каин, слегка потерев виски и приводя мысли в порядок. Издав тихий вздох, он надел на лицо скучающую маску, которой славился оригинальный Каин Певерелл, и проговорил: — Мне неудобно разговаривать через дверь. Зайди. Гарри твердо решил, что хорошо отыграет Каина, в конце концов, он его создатель, и хоть это ему не должно было составить труда. Если судить по голосу, то за дверью стоял взрослый мужчина, но по словам легко можно было понять о его статусе. Он был слугой, а значит, как аристократ, Гарри имел полное право обращаться к нему на «ты». В конце концов, он теперь Каин Певерелл, не очень любивший блистать манерами, что сейчас Поттеру было очень на руку. Спустя пару мгновений дверь всё-таки отворилась, и в комнату зашёл высокий, худой мужчина, выглядевший на лет шестьдесят. На его лице играла добродушная улыбка, но острый взгляд карих глаз прожигал насквозь. Старческий вид не внушал опасения, но от него шла такая сильная аура, что парень невольно поежился. В четвертой книге Каин упоминал, что помимо домовиков в поместье присутствуют люди, выполняющие роль слуг, видимо, этот старик был одним из них. По черному аккуратному костюму догадаться о том, кем он являлся, тоже было легко. Дворецкий. — Насчёт дня рождения, — Каин откинул голову на спинку кресла и отвёл взгляд от лица дворецкого, которое, несмотря на мягкое выражение, вызывало в нём нервную дрожь. Жуткий тип. — Я ведь не имею права отказаться? «Если у Драко день рождения, значит сейчас где-то пятое июня. Когда я вчера засыпал в своей комнате, я точно помню, что было девятое марта». — Брови сами собой сошлись к переносице, придав угрожающий вид. — Все верно, молодой господин, — глазом не моргнув, сразу же ответил мужчина, — Помимо вашего отца и Вас больше нет представителей рода Певерелл. — Я ненавижу вечеринки аристократов, — В голосе Каина появилось едва заметное недовольство. Ему правда не хотелось никуда идти, а тем более в логово Малфоев. — Так почему отец, зная об этом, всё равно меня туда отправляет? Разве нельзя просто проигнорировать и не посещать чету Малфоев, особенно если учесть, что с Драко я не в лучших отношениях. Улыбка дворецкого из добродушной превратилась в острую, но в остальном он даже не шелохнулся, продолжая стоять рядом с закрытой дверью. — Молодой господин, приглашение прислали старшие Малфои, а их проигнорировать господин Абрукос не может, так как является их бизнес-партнером. Каин посмотрел на дворецкого и прикусил губу. Кажется, всё-таки он правда попал в собственную историю, ведь во снах боли не чувствуется, а именно её сейчас он и испытывал. Но моральная боль была куда сильнее небольшого укуса. Драко Малфоя он создал настоящим ублюдком, презиравшим всех, кроме чистокровных, и ненавидевшим Каина всеми фибрами души, называя презренным предателем собственной крови. Ох, когда он попадет в поместье Малфоев, тот же не отстанет и будет всеми силами провоцировать конфликт, стараясь вывести из себя. Сейчас он ещё не получал задание об убийстве Дамблдора, так что всё ещё был способен доставлять проблемы, и это раздражало. — Где мой отец? — спросил Каин, желая узнать, чем таким важным занят Абрукос, что решил пропустить такое сборище аристократов, в которых в оригинальной истории души не чаял. — Они с мистером Реддлом и Министром магии сейчас находятся во Франции, на банкете в честь удачного заключения договора между странами, и он передал, что ещё не знает, как долго тот продлится. На лице Каина появилось странное выражение, которое не смог расшифровать даже дворецкий. Казалось, он всеми силами сдерживался, чтобы не разразиться ругательствами и в тоже время не засмеяться. Его попытки сделать сюжет книг как можно интересным и захватывающим сейчас доставляли ему проблемы. До него дошло, что он сам мимолетом описывал в очередном тайном разговоре между тремя друзьями о том, что Каину пришлось посещать день рождения Драко Малфоя и что это был один из самых худший праздников, на котором он только бывал. Но долго он там не пробыл, потому что его отец появился раньше, чем Драко успел вывести из себя Каина окончательно и спровоцировать удар по своему высокомерному лицу. Это немного обнадёживало. «Волдеморт под личиной Тома Реддла тоже там будет» — стоило Каину об этом подумать, как у него заболела голова. Сталкиваться с главным антагонистом так рано у него в планах не было, но собственный сюжет сейчас шёл против него и его желаний. И не пойти он тоже не мог, ведь его отказ был бы огромным оскорблением для четы Малфоев, и это могло привести к осложнениям и возникновению проблем у его отца, а оригинальный Каин слишком дорожил своим единственным членом семьи, чтобы так поступить, пусть между ними и были довольно сложные отношения. Как бы это его не раздражало, но ему нужно было придерживаться манеры поведения настоящего Каина Певерелла, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание, а спокойно дожить до своего выпуска из школы и убраться подальше от всех этих историй и интриг, которые он сам же и создал. За это время было бы неплохо уничтожить все крестражи, а вот с оставшимся Волдемортом Гермиона с Орденом и отрядом Дамблдора как-нибудь справятся. — Отлично, и когда выдвигаемся? — не сумев подавить вздох, спросил Каин, зарабатывая уже более искреннюю улыбку от дворецкого, от которой его бросило в дрожь. «Жутко» — мысленно поморщился Каин, снаружи выглядя расслабленным и спокойным. — В приглашении говорилось, что празднование начинается в восемь часов вечера, так что если Вы не хотите опоздать и выставить род Певерелл в дурном свете, стоит начать готовиться. — Наблюдая, как стремительно мрачнеет лицо молодого господина, проговорил слуга с хитрым огоньком в глазах. — Вам уже подобрали несколько костюмов, желаете посмотреть? « Значит, вы знали, что я не откажусь, а если бы я это и сделал, то что-то мне подсказывает, что этот жуткий старик заставил бы пойти силой. Да кто он вообще такой? Мне нужно было больше времени уделить семье Певереллов, в таком случае сейчас я бы не страдал от недостатка информации», — с глухим отчаяньем подумал Каин, но на его лице не отразилась ни одна из мыслей. Он молча кивнул на слова дворецкого, и тот, поклонившись, попрощался с Каином и вышел за дверь. Спустя секунду в комнате раздался треск, и перед ним появился уродливый, но чистый домовик в белой сорочке с гербом семьи Певерелл. Треугольник, круг и прямая. Мантия, кольцо и палочка. Видимо, этот домовик и был Салли, доложивший о его пробуждении старику. — Хозяин, — эльф глубоко поклонился и с безмерным обожанием в огромных серых глазах посмотрел на Каина, отчего последнему стало не по себе. — Вот костюмы, которые господин Абрукос подготовил для Вас. Эльф щёлкнул пальцами, и в воздухе появилось несколько костюмов. Каин едва сдержал потрясенный вздох. Всё-таки описывать и видеть магию вживую было совершенно разными понятиями. Костюмы без каких-либо проблем парили в воздухе, а эльф терпеливо ждал выбор Каина. Всего их было четыре, но каждый костюм выглядел таким роскошным, словно крича о богатстве и достатке их обладателя. Они все были качественными, но сдержанными. Это нравилось Каину. Это показывало, что они были богаты, но не выходили за рамки абсурдности, как некоторые аристократы, которые обвешивали себя всевозможными побрякушками, словно рождественскую ёлку. Каину предпочтения Абрукоса в одежде пришлись по вкусу, и он, быстро придя в себя, сосредоточился на них. Первый костюм был красивого темно-зелёного цвета, который идеально бы сочетался с его глазами, и к нему была прикреплена золотая брошь со знаком даров смерти. Второй был черный, и Каин сразу же отмел этот вариант, едва взглянув. На пиджаке была вышита огромная белая роза, сильно выделявшаяся на черной ткани. Если первый вариант делал акцент на его глаза, то второй видимо хотел привлечь внимание к необычным волосам. Третий был бордовым, и его Каин тоже проигнорировал, не питая особой симпатии ко всем оттенкам красного. А вот четвертый костюм заинтересовал. Он был темно-серого цвета, и на нем не наблюдалось никаких брошек и вышитых рисунков. К нему прилагался такой же серый галстук и белая рубашка. На фоне остальных он выглядел самым скромным и непримечательным, но всё таким же богатым. Уголки губ Каина дрогнули. Этот костюм был именно тем, что ему нужно. — Серый. Существо с длинными ушами тут же щелкнуло пальцами, и три остальных костюма моментально исчезли. Эльф, выглядя страшно счастливым, аккуратно положил оставшийся костюм на кровать с помощью магии и вновь повернулся с поклоном к Каину, который невольно вздрогнул от его резких и стремительных движений. Казалось, эльф просто источал энергию, и Гарри даже немного позавидовал, ведь у него самого не было ни сил, ни желания даже подняться с мягкого кресла, в котором и умереть-то не грех. — Молодой господин, Ваша ванна готова. Желаете ли Вы перекусить после того, как искупаетесь? Хоть эльф и выглядел довольно уродливым, но его поведение и искренняя преданность в глазах делала его до странности милым. Гарри нахмурился, отгоняя ненужные мысли. — Было бы неплохо, — отозвался Каин, поднимаясь с кресла. Его холодный взгляд переместился с эльфа на единственную дверь. Ему нужно было идти в ванную комнату, но была проблема: он совершенно не представлял, где она находится, и если он спросит, как к ней пройти, то это будет выглядеть довольно странным. Хотя… Почему это должно его волновать? Вряд ли такое маленькое происшествие вызовет у кого-нибудь подозрения. — Салли? — Да, Хозяин? — мигом откликнулся эльф, с ожиданием уставившись на него во все глаза. — Перемести меня в ванную комнату, мне лень идти. — с абсолютным спокойствием в голосе произнес Каин, не обращая внимания на то, как удивлённо округлились глаза эльфа. Гарри на шок эльфа даже бровью не повел, продолжая стоять как ни в чем не бывало, словно не находя свою просьбу странной. — Х...хорошо, хозяин. — на секунду запнувшись, сказал эльф, выглядя до странности смущенным, но никак обработать эту информацию Каин не успел, так как услышал щелчок, и перед глазами резко всё размылось, и в следующую секунду он оказался в другом помещении. — Для меня ещё есть поручения, хозяин? — с любопытством поинтересовался эльф, подпрыгивая на одном месте, не в силах стоять спокойно. — Нет, ты сделал достаточно, можешь идти. — с лёгкой заминкой ответил Каин, быстро придя в себя и отгоняя лёгкое помутнение с глаз, медленно начиная разглядывать ванную комнату. Ох, она была так же шикарна, как и комната Каина. Здесь был и душ, и огромная ванна, сделанная из какого-то странного материала белого цвета, отливающего красивым голубым светом, выглядя по-настоящему волшебным. Как и говорил эльф, ванна была уже готова, но её размер также поражал. В ней с лёгкостью могло поместиться с комфортом ещё три Каина. — Как хорошо быть богатым, — усмехнулся Каин, сбрасывая с себя одежду и залезая в тёплую воду, от которой пахло приятным цитрусовым ароматом. Издав полный удовлетворения стон, он с головой погрузился в воду, не выныривая до тех пор, пока лёгкие не начали гореть. Намылив голову первым попавшимся шампунем, Каин быстро смыл его, так как немного переборщил, и пена начала появляться на его голове в огромном количестве. Пропустив всё ещё мыльные волосы сквозь пальцы, Каин задумчиво отделил одну из белых прядей от угольно-чёрных волос. Когда он продумывал образ Каина, то даже не предполагал, что будет выглядеть в точности, как он, но теперь это было правдой. Самым расстраивающим здесь было то, что он попал в тело героя, которому суждено умереть. Певереллы, как правило, считались любимчиками Смерти, но даже так она не обходила их стороной. Покровительство столь мощной силы не давало вымереть роду, но оно закончилось именно на Каине, ведь, будучи единственным наследником Певереллов, он рано погиб, так и не успев обзавестись ребенком в силу своего молодого возраста. Древний и чистокровный род Певереллов оборвался на нём. Он был единственным, кто с самого рождения не имел защиты Смерти. Главной особенностью потомков Смерти были темные волосы, среди которых наблюдалось несколько белых локонов. На протяжении многих поколений у каждого Певерелла была это особенность, причем это отличие передавалось исключительно наследникам мужского пола, как продолжателям рода, именно поэтому понять происхождение представителей этой семьи ни для кого не было проблемой, лишь взглянув на цвет их волос. Певереллы смогли достигнуть такого внушительного богатства из-за того, что мало кто решался пойти против них из-за страха перед самой Смертью, и именно этим Темный Лорд считал Абрукоса полезным, держа подле себя. Смерти Волдеморт не боялся, так как считал, что уже нашел способ победить её, а вот имея в союзниках человека с её покровительством, он мог сеять семена сомнений в ряды врагов. Внушительное количество денег тоже играло свою роль. По задумке Гарри, гибель Каина была уроком для Абрукоса, который посмел занять сторону бунтовщика против своей Госпожи. Смерть лишила Абрукоса самого дорогого, чтобы вселить в его сердце отчаяние и боль, а затем с помощью Гермионы забрала в свои объятия все израненные кусочки души Волдеморта. Смерть была справедлива, но беспощадна к тем, кто посмел её предать. Едва Абрукос поклялся Волдеморту в верности, она оставила их ещё до рождения Каина и после нескольких лет взяла под покровительство Гермиону, поэтому гибель парня без защиты самой Смерти была очевидна. Из-за Абрукоса, защита, которая была с их родом на протяжении многих веков, не сработала, и Каин трагично погиб. Абрукос слишком поздно понял, что совершил ошибку, встав на сторону Волдеморта, но было уже поздно что-то менять. В конечном итоге Абрукос сошел с ума и при попытке напасть на Волдеморта был убит своим господином. Сейчас Смерть уже давно защищала Гермиону, так что пытаться заставить Абрукоса встать на сторону Света и постараться вернуть ее благосклонность было бесполезно. Поэтому на данный момент самым главным для Каина было сделать всё возможное, чтобы защитить себя от гибели, ожидавшей в будущем. — К черту сюжет. Я должен попробовать. — решительно сверкнув глазами, сказал Каин, не замечая, как пугающе прозвучал его низкий, бархатный голос в пустоте помещения. Он не хотел упускать такого прекрасного шанса на хорошую и безбедную жизнь.

***

Каин спокойно наслаждался едой, которую назвать обычным «перекусом» язык не поворачивался. Блюда, занимавшие весь стол, были больше похожи на произведение искусства, а каждый кусочек буквально таял во рту. Когда Гарри писал в книге, что Каин был очень богат, но при этом удивительно не избалован для имеющегося состояния, он даже сам не представлял, как правильно описывать жизнь таких людей, именно поэтому пропустил описание жизни Каина внутри поместья. Сейчас ему казалось самым настоящим ужасом, что он написал о том, как Каин променял комфортную кровать и безумно вкусную пищу на обычную палатку и сомнительные шедевры Гермионы в готовке. С его появления здесь прошло чуть больше трёх часов, но он уже чувствовал себя так, словно всегда жил такой жизнью, где каждый его приказ выполняли безоговорочно. Когда Каин вышел из ванной, то оказался в ещё одной огромной комнате, но в отличии от спальни, та была больше похожа на лабораторию. Там было несколько котлов, множество разных свитков, записей и ингредиентов, хранившихся в идеальном порядке. О том, что она принадлежала Каину, он понял, когда открыл вторую дверь, находившуюся в метре от двери, ведущей в ванную, и оказался в спальне. Он невольно почувствовал смущение, поняв, чем была вызвана заминка эльфа. Каину нужно было пройти лишь несколько шагов, чтобы оказаться в ванной комнате. Всё дело в том, что эта дверь была невидима и появлялась только тогда, когда он прикасался рукой к стене, где она была скрыта, поэтому он не мог знать о её существовании, едва появившись здесь. Позже он выяснил у Салли, что доступ в лабораторию был только у Каина и Салли, который оказался его личным эльфом. Сейчас Гарри понимал, чем было вызвано такое странное местоположение ванной, лаборатории и спальни. Все опыты с зельями или заклинаниями Каин проводил за столом, расположенным вблизи двери в ванную, чтобы в случае опасности или ожога быстро спрятаться и обработать раны. Его отец лично обустроил эту комнату и занялся её защитой, а затем предоставил в безоговорочное пользование Каину, больше никогда не заходя в неё. Гарри такой поступок сначала показался странным, но затем он вспомнил, что сам описывал Абрукоса, как человека, который был готов пойти на любые безумства, если его сын этого хотел. К сожалению, незаметно вынудить его отказаться подчиняться Волдеморту Каин не мог, ведь единственным исходом в таком случае для отца парня была бы смерть. Откусив кусок от сочной колбаски, Каин на секунду прикрыл глаза, едва сдерживая вздох, полный удовольствия. Он в жизни ещё не ел ничего настолько вкусного! Кто бы это ни готовил, он был самым настоящим мастером своего дела. У Каина уже был примерный план действий, так что пока у него было чуть меньше трёх месяцев беззаботного отдыха, после того, как он посетит день рождения Драко Малфоя. Тот факт, что всё это время он будет питаться такими шедеврами готовки, не мог его не радовать. За это время он как раз успеет адаптироваться и понять, что к чему. Всё складывалось не так плохо, как он думал сначала. Набив живот до отвала, Каин взял салфетку и вытер свои руки и рот, а затем неспеша поднялся. Домовик, который наконец закончил с укладкой его волос, одним щелчком убрал всю грязную посуду, оставив стол идеально чистым. Каин подошёл к зеркалу, внимательно осмотрев себя с головы до ног. Костюм сидел идеально и очень ему шёл, впрочем, с таким красивым лицом, ровной благородной осанкой и телосложением вряд ли нашлась бы вещь, которая ему бы не пошла. Каин Певерелл был очень красив, этого было тяжело не признать. Раздался стук, и Каин быстро повернул в сторону двери и, услышав уже знакомый голос, дал разрешение войти. В комнате тут же показался седой дворецкий, который, слегка поклонившись, начал бесстрастно говорить: — Молодой господин, камин готов, Вы желаете отправиться прямо сейчас? — Отлично, лучше как можно быстрее с этим закончить, — спокойно кивнул Каин, умело скрыв свое волнение от того факта, что сейчас он впервые воспользуется таким странным способом перемещения, который сам же и придумал. Это явно будет очень удивительным опытом. Сейчас уже было без пятнадцати восемь вечера, поэтому Каин решил, что уже самое время переместиться к Малфоям, чтобы не опоздать, особенно если учесть, что со всеми этими жестокими и нудными приготовлениями было бы немного обидно подставиться в такой мелкой вещи, как опоздание. Быстро надев тонкие белые кожаные перчатки, оказавшиеся обязательной частью его костюма, он снова мельком взглянул в зеркало и, оставшись довольным увиденным, отвернулся. Когда Каин уже собрался последовать за дворецким, его неожиданно окликнул взволнованный голос эльфа, заставив обернуться: — Хозяин! Молодой хозяин! — Салли обеспокоенно посмотрел в вопросительные глаза Каина и, зажмурившись, в следующую секунду громко заверещал: — Молодой хозяин Каин, Вы забыли взять свою волшебную палочку! Плохой Салли смеет задерживать Вас из-за того, что не предупредил Вас об этом раньше! Накажите плохого Салли! Молодой хозя… — Тихо! — цыкнул Каин, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть себя по голове. Находясь в волшебном мире, он умудрился забыть о главном атрибуте волшебника. О волшебной палочке, вот же идиот. Он протянул руку Салли, который в своих руках держал палочку белого цвета, и требовательно пошевелил пальцами: — Просто дай мне её и забудь о такой мелочи. Эльф горько всхлипнул, заставляя Каина на секунду поморщится, и быстро с помощью магии переместил её в руку Каина. Тот быстро сжал её в руке, чувствуя странное волнение в груди, но быстро подавил его, сосредоточился под пристальным взглядом жуткого дворецкого и расслабленно махнул рукой в сторону все ещё огорченного эльфа: — Это не твоя вина, так что прекрати об этом думать и займись чем-нибудь. Эльф выглядел так, словно в любую секунду готов был зарыдать ещё сильнее, отчего Каин почувствовал уже искреннее непонимание и потому поспешил побыстрее выйти из комнаты, не желая видеть надвигающуюся истерику эльфа. Он думал, что его слова на тот счет, чтобы эльф чем-нибудь занялся, приободрит это странное существо, но вместо того, чтобы успокоиться, тот лишь зарыдал ещё сильнее. Эльфы были существами, которые становились счастливее, чем больше работали, но этот, кажется, был немного другим. Возможно, таким же, как и Добби. Вспомнив эльфа, полюбившегося даже ему, Гарри почувствовал вину. Может быть, Салли тоже хотел бы получить свободу, а он лишь заставил того работать больше? Черт возьми, как же это раздражает. Автор, оказавшийся в собственной книге, но не понимающий, что здесь происходит. Как же это глупо. Дворецкий остановился перед большим богато украшенным камином и протянул Каину серебряную чашку, наполненную летучим порохом. Каин, пребывающий в мрачных мыслях и раздумывающий о том, чтобы после возвращения дать Салли одежду, взял горстку и, ступив в камин, бросил в огонь, четко произнеся: — Малфой-мэнор. Пламя агрессивно вспыхнуло и загудело, языки пламени из оранжевого окрасились в ядовито-зеленый, взметнувшись выше человеческого роста, но Каин даже не успел испугаться, как его вихрем уволокло в неизвестность. Свист пламени противно раздавался в ушах, а перед глазами стремительно мелькали чужие камины. Почувствовав, как тошнота начала подкатывать к горлу, Каин до боли в глазах зажмурился, ожидая, когда эта безумная скачка прекратиться. «Это так же неприятно, как я и задумывал... — с неким отчаяньем подумал Каин, неожиданно почувствовав, как скорость начала расти. — Если так продолжится, то я в лепешку расшибусь!» В этот же момент Каин ощутил, как его ноги на удивление мягко коснулись твердого пола, безумная качка прекратилась, но облегчённо выдохнуть он так и не успел, так как до его ушей долетел противный голос, растягивающий слова, ещё до того, как он открыл глаза: — Каин! Вот уж не ожидал, что ты решишь поздравить меня с шестнадцатилетием лично! «Вот же блять.» С неохотой открыв глаза, он наткнулся на широкую ублюдочную улыбку, которую вполне можно было бы посчитать почти дружелюбной, если бы не едкая ненависть, застывшая в серых глазах. Драко Малфой был именно таким, каким Гарри его и представлял. Малфой был выше Каина и имел довольно неплохое телосложение. Единственная деталь, что немного разнилась с его образом в голове, была чуть ли не модельная красота лица. Пусть Гарри и описывал его как гордого высокомерного аристократа, но особого акцента на деталях его внешности он не делал, дав лишь приблизительное описание. Светлые, практически белые, волосы, серые глаза и тонкие губы, искривленные в постоянной насмешке. Малфою неслабо повезло. — Каин, — Парень повернул голову в сторону нежного голоса и сразу же наткнулся на причину, по которой Драко не начал сразу же набрасываться на него с проклятиями, а нацепил на лицо дружелюбную гримасу. Нарцисса Малфой стояла чуть в стороне в шикарном тёмном платье и с теплотой во взгляде смотрела на Певерелла, неспешно подходя ближе. — Ты так подрос. — Госпожа, — Каин поклонился в самых лучших традициях аристократов, не замечая, как Драко занервничал от его холодного и равнодушного тона. — Благодарю, но, к сожалению, кажется я так и не смогу обогнать Вашего сына. Он так возмужал. Серые глаза Драко страшно сверкнули, четко уловив в чужом голосе нотку иронии, мигом забыв о недавнем чувстве неправильности происходящего, когда Каин никак не отреагировал на его слова. Нарцисса же, не услышав спрятанного подтекста, на его слова звонко рассмеялась и протянула руку, сразу же получив на ней аккуратный поцелуй. — И правда, растет не по дням, а по часам. — Нарцисса вздохнула с ноткой ностальгии, не видя, как стремительно переменилось лицо ее сына. — Даже не верится, что прошло уже столько времени с тех пор, как я меняла ему пелёнки, а он плакал и не мог заснуть без своего игрушечного змейки Дони-Дани… — Мама! — поспешно воскликнул Драко, покраснев до самых кончиков ушей и с бешенством уставившись на беззаботно стоявшего рядом с Нарциссой Каина, который с трудом сдерживал рвущийся наружу смешок от вида Драко, выглядевшего униженным. — Зачем ты такое рассказываешь?! — Драко, не будь таким резким. В конце концов, мне было действительно интересно послушать о твоём детстве. — Мягко сказал Каин, но его насмешливый взгляд говорил совершенно о другом. Он явно получал удовольствие от пышевшего яростью Драко, но при этом был жутко учтив и обходителен с его матерью. «И самое забавное, что в этом нет ничего странного. В отличии от Люциуса, признававшего только Абрукоса и считавшего Каина не более чем мусором, и Драко, люто ненавидевшего Каина, но всегда подлизывающегося к его отцу, Нарцисса была той, кто искренне любила и заботилась о младшем Певерелле, — промелькнуло в голове у Гарри, когда он с застывшей на лице лёгкой улыбкой наблюдал за женщиной и оскорбленным Драко, разговаривающими друг с другом, забыв о невольном свидетеле в лице Каина. — Она была лучшей подругой его матери». Воспользовавшись тем, что Драко и Нарцисса отвлеклись друг на друга, он незаметно проскользнул мимо них и двинулся в направлении приятного звука музыки. По ярко освещенному поместью туда-сюда ходили красиво одетые слуги с нагруженными подносами, на их лицах читалось лёгкое волнение, но свою работу они выполняли безукоризненно. Проигнорировав любопытные взгляды на себе и почтительные поклоны, Каин целенаправленно шел к залу, где толпилось уже множество гостей. Парень также незаметно прошел внутрь, но, видимо, ему так только показалось, потому что он абсолютно четко услышал через мелодию, раздававшуюся по всему поместью, как его по имени окликнул чей-то звонкий голос. Заглушая раздражение, Каин решил сделать вид, что не услышал, и попытался потеряться в толпе, но цепкая рука, схватившая за запястье, не дала ему этого сделать. — Ух ты! Поверить не могу, что я вижу тебя здесь! — ярко улыбнувшись, воскликнул красивый парень с темной кофейной кожей. Ненавязчиво приобняв заледеневшего парня за плечи рукой, он начал протискиваться в сторону стола с закусками, тем самым вынуждая двинуться Каина за собой. — Неужели твой отец каким-то образом всё-таки смог заставить тебя пойти на «нудные вечеринки зазнавшихся аристократов»? — парень весело улыбнулся, передразнивая чужие слова, явно принадлежавшие Каину. — То, что ты пришел на вечеринку Драко, ещё более удивительно! Тебя, случаем, не подменили? Каин едва заметно вздрогнул от последних слов, но в остальном сохранил абсолютно равнодушное выражение лица. Чужая рука причиняла дискомфорт, поэтому он, даже не попытавшись быть более обходительным, скинул ее с себя и уставился на подростка, притащившего его в практически конец зала к столу со множеством блюд и целой башней бокалов, наполненных алкоголем до краев и башенкой стоящих друг на друге. Если он не ошибся в личности этого человека, то причина, по которой тот притащил его сюда, была именно в спиртном. Блейз Забини. Он был довольно интригующим персонажем, но особой роли в главном сюжете не играл. Самым интересным в нем была его дружба и с Драко, и Каином, которые несмотря на то, что не вывозили друг друга, продолжали поддерживать довольно близкое общение с Блейзом. Он был хорошим другом и приятелем, умеющим хранить секреты, а также весьма сильным и талантливым волшебником. После Драко он считался лучшим на своем курсе среди слизеринцев, а между факультетами занимал почетное третье место. — Нет, не подменили. — Плотно сжатые губы Каина дрогнули, но Блейз, не обратив внимание и на это, и на свою грубо скинутую руку, был уже занят попыткой аккуратно добыть себе бокал с шампанским, стоящим на самом верху, при помощью магии. — Я не хотел приходить, но у меня не осталось выбора из-за занятости отца. — Понимаю, друг. — Сочувствующе произнес Блейз, пристально наблюдая за тем, как бокал медленно начал спускаться по воздуху в его направлении. — После того, как Грейнджер с двумя Уизли, Лангботтомом и Лавгуд доказали возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, вся Магическая Британия до сих пор стоит на ушах. Даже моя мать, которая не вовлечена ни в какую политику, в последнее время редко появляется дома из-за частых собраний знати в Министерстве. Каин нахмурился, пытаясь припомнить, писал ли он о чем-то таком в своих книгах. Он начал вспоминать сюжет шестой книги, пока наконец не наткнулся на нужную ему часть. — Это насчёт финансирования и увеличения средств для защиты Хогвартса? — Протянул Каин, вопросительно приподняв бровь. Взяв наконец прибывший бокал в руку, Блейз убрал свою палочку в глубокий карман черных брюк и только затем сосредоточил всё свое внимание на друге. Наткнувшись на пронзительный взгляд, он едва не поперхнулся своим шампанским, но Каин даже не обратил на это внимания. Пусть он и не писал об этом в книге, но у него были свои сомнения на этот счёт, и ему нужны были подтверждения, а сейчас перед ним стоял прекрасный источник информации, и такой шанс упускать он не собирался. — Ага, — Блейз кивнул и задумчиво обвел пальцем ободок бокала. — Но из-за Дамблдора этот процесс немного затрудняется. Наш уважаемый директор против того, чтобы Министерство вмешивалось в дела Хогвартса, даже с учётом того, что один из самых сильных темных магов в истории вернулся, и большинство учащихся теперь в опасности, особенно это касается его обожаемых маглорожденных, но он всё равно не отступает. — Интересно, почему? — тихо у самого себя спросил Каин, но Блейз принял этот вопрос на свой счёт, и поэтому сразу же дал ответ. — Он выступает против всех предложений, которые выдвигает помощник Министра. Кажется он очень сильно невзлюбил мистера Реддла, — Блейз фыркнул, с явной насмешкой закатывая глаза, словно потешаясь над действиями директора. — Усилить защиту школы было его идеей. Губы Каина тронула лёгкая улыбка. Всё было именно так, как он и предполагал. Пусть его и раздражало, что он оказался в ситуации, где знания неописанных деталей были бы очень полезны, но это не отменяло того факта, что, зная всю историю от лица Гермионы, он не мог не знать примерное развитие сюжета. — Думаю, в конце концов директор Дамблдор сдастся и пойдет на уступки. Пусть и не до конца, но он выполнит некоторые условия. Блейз, который старательно выглядывал кого-то в толпе, четко услышал наполненные уверенностью слова подростка и обратил на него удивленный взгляд, но ничего ответить он так и не успел, потому что именно в этот момент словно из неоткуда перед ними нарисовался именинник собственной персоной. Из уст Каина непроизвольно вырвался обречённый вздох, когда он заметил, что горящий взгляд Малфоя был прикован к нему, а пакостная улыбка на его бледном лице говорила сама за себя. Он явно пришел устраивать заварушку, но сейчас Каин был не в настроении возиться с этим избалованным ребенком, цепким взглядом выискивая фигуру, которая подошла бы к описанию Тома Реддла. Раз Малфой так быстро нарисовался, чтобы устроить скандал и этим подставить Каина, выставляя себя жертвой, то скоро должны были появится Абрукос с Волдемортом. Это было ему же в плюс, пусть он и писал, что Каин был у Малфоев относительно недолго, но он не ожидал, что тот ушел, едва появившись. — Если пришел раздражать меня, то проваливай, — не дав и рта раскрыть Малфою, проговорил Каин, сняв одну перчатку, подцепив кончиками пальцев что-то, напоминающее пирожное, с тарелки и немедля засунув себе в рот. От дерзкого и холодного тона, наполненного вопящим неуважением, дар речи потерял не только Малфой, но и Блейз. — Сегодня почти твое совершеннолетие, так что хотя бы сейчас веди себя не как дитё малое. — Приятель, что это с тоб… — поражено проговорил Забини, не ожидая от обычно спокойного друга, никогда не идущего первым на конфликт, таких резких слов, но оказался перебит на середине слова. — Ты… Да как ты смеешь со мной так разговаривать, ты, жалкий, грязный… — Стремительно покрывшееся красными пятнами лицо задрожало от злости, когда Каин, даже не дослушав его, с равнодушным лицом повернулся спиной и, взяв ещё один странный кекс, оказавшийся довольно вкусным, двинулся в другую сторону, вглядываясь в каждое встречное лицо. «Чтобы успешно избежать попадания на глаза Реддла, я должен найти его раньше, чем он или Абрукос заметят меня», — с этой мыслью он забегал глазами по большому помещению, ища место, откуда он мог бы с лёгкостью наблюдать за другими, но при этом для остальных оставаться незаметным. К счастью, оно нашлось довольно быстро. Облокотившись бедром о мягкую обивку дивана, стоящего в углу, где помимо него не было никого, он вновь принялся вглядываться в чужие лица, попутно припоминая некоторые из них, которые он мельком упоминал в книгах. Раздражённо выдохнув, Каин снял вторую перчатку и убрал в сторону. Раньше он никогда не запрягал себя носить такой элемент одежды, даже в лютые холода предпочитая прятать руки в карманы, но, видимо, в написанном им мире это было одним из любимых аксессуаров аристократов. То, что Малфой не последовал за ним, чтобы закатить истерику, в какой-то степени поражало, ведь Каин бы не удивился, если бы всё так и произошло, но на его счастье рядом так вовремя оказался Блейз, который сто процентов сейчас был занят, пытаясь успокоить Драко. Вины Каин по этому поводу не чувствовал никакой. Возможно, этим он испортил вечер не только Малфою, но и Блейзу, но сейчас у него было в приоритете застать появление Абрукоса и Волдеморта, а затем подобрать удобное время, когда всеобщий любимчик Том Реддл отвлечется на разговоры с аристократами, и подкрасться к Абрукосу, чтобы предупредить о своем возвращении домой, а не возиться с Малфоем и его раненой гордостью. Оригинальный Каин бы так и поступил, предварительно предупредив отца перед уходом, и менять это Гарри не собирался. Ему было плевать, что о нём будут думать Блейз и Драко, но заставлять чувствовать волнение Абрукоса он не собирался, ведь тот был слишком сильно приближен к Волдеморту. Рисковать так сильно Каин не любил и не хотел. — Хаа, вот же упёртый баран, — цокнул языком Каин, когда заметил, что Драко агрессивно кружил по залу, явно кого-то разыскивая, а Блейз шагал за ним по пятам и что-то безостановочно ему втирал, но по упрямому выражению на лице Малфоя можно было легко понять, что его не слушали или попросту игнорировали. — Неужели ему так сильно хочется поругаться? Столько сил и энергии тратить для такого… Поверить не могу, что именно я создал такого идиота. Каин старательно делал вид, что сливается с местностью, и гости, на которых Малфой натыкался на каждом шагу, задерживающие именинника поздравлениями, служили для парня прекрасным укрытием. Каин вздохнул, внезапно пожалев, что не прихватил с собой закусок. Стоять и ждать, пока Абрукос с Волдемортом наконец объявятся, было жутко скучно. У него даже начали затекать ноги, но если он сядет на этот диван, то его укрытие уже не будет настолько полезным, так как Хорёк сразу же его заметит. Немного подумав, Каин залез в карман и достал палочку, начиная внимательно разглядывать. До этого он успел взглянуть на неё лишь мельком, когда взял её у Салли, а затем быстро убрал. Сейчас же ему ничего не могло помешать разглядеть её чуть детальнее. Волшебная палочка была молочного, практически белого цвета и отливала серебром. Каин покрутил её между пальцами, а затем обхватил ладонью. Палочка легла, как влитая, но порадоваться он так и не успел, так как в следующую секунду его пронзило словно электрическим разрядом до самого плеча. Ойкнув от неожиданности, Гарри инстинктивно разжал пальцы, и палочка с негромким стуком упала на пол. Лёжа на полу, она выглядела вполне безобидно, но Гарри всё ещё чувствовал лёгкую боль в руке, после того, как палочка по каким-то причинам ударила его чем-то, напоминающим ток. Немного помедлив, Каин наклонился, достал платочек из нагрудника и аккуратно обхватил им палочку. К его облегчению, ничего не произошло, и, подумав, он обмотал её этим платочком, а затем убрал обратно в карман. С этой проблемой он разберётся чуть позже. Палочка не должна была так реагировать на своего хозяина. Вздохнув, Гарри поправил свой костюм и только затем поднял голову, практически сразу натыкаясь взглядом на двоих людей, стоявших к нему спиной. На его лице сама по себе расцвела улыбка, больше похожая на хищный оскал. Ну наконец-то, те, кого он так ждал, прибыли. Не заметить их было довольно сложно. Едва они пришли, их сразу же окружила толпа людей. Каин не видел их лиц, но зато мог заметить, с каким благоговением и восхищением многие смотрели на того мужчину, что был повыше. Его спутник постоянно оглядывался, явно кого-то выискивая и при этом умудряясь приветствовать знакомых. Абрукос Певерелл широко улыбался и радостно пожимал руки всем желающим, но при этом не переставал смотреть по сторонам. Гарри внимательно пригляделся к его лицу, практически сразу находя черты, которые Каин, видимо, унаследовал от отца. Абрукос имел такую же бледную кожу, аккуратный правильный нос и цвет волос, как и у Каина. В отличии от насыщенной зелени сына, его глаза были светло-карими, губы — более тонкими и бледными, а в черных волосах, где можно было заметить белые локоны, уже появлялась седина. Каин не нашел его интересным, кроме того факта, что тот был богат и теперь являлся его отцом, а вот рядом стоящий мужчина — уже другое дело. Сейчас он стоял в пол-оборота, и благодаря этому можно было заметить любезную улыбочку, с которой он разговаривал с дамой почтенного возраста с противной ярко-красной помадой на губах. Та смеялась и смущалась, как молодая девица, то и дело прикрывая лицо веером чуть ли не на каждую фразу Реддла. — За совращение старушек тоже надо сажать, — цокнув языком, тихо проговорил Каин, наблюдая, как самый опасный маг столетия, которого все так боялись, в данный момент играл роль вежливого и воспитанного человека, о котором даже нельзя было подумать, что на самом деле он был тронутым на всю голову садистом. — Даже смотреть противно. Смотря, как Реддл откланялся старушке, от смущения сравнимой с цветом свой помады, а затем повернулся к Абрукосу, что-то быстро сказав, Каин стал выжидать момента, когда тот соизволит отойти. Благо, словно прочитав его мысли, Волдеморт не стал медлить и сразу же двинулся в другую сторону, оставляя Абрукоса в одиночестве в окружении множества аристократов. Каин плотоядно улыбнулся и, убедившись, что Реддл отошёл на достаточное расстояние, оттолкнулся от дивана и, немедля, напрямую двинулся к Абрукосу. Тот, выглядывающий судя по всему именно его, заметил Каина практически сразу и потому с уже более широкой улыбкой быстро извинился перед другими, а затем поспешил навстречу. Каин успел заметить за спиной отца злого, как черт, Драко, сверлившего его совершенно убийственным взглядом, перед тем, как весь обзор заслонил старший Певерелл. — Каин! — Абрукос, не заботясь о том, что они находились сейчас в зале, наполненном аристократами высшего общества, с совершенно невозмутимым лицом взъерошил сыну волосы, уничтожая все старания Салли подчистую, а потом на секунду смял в объятьях, сразу же отстранившись и крепко сжимая его плечи. — Я так рад, что ты всё-таки пришел! Я понимаю, ты это всё так сильно ненавидишь, но я правда думал, что сегодня уже не получится сюда попасть, но Том проявил великодушие и помог нам быстро сюда переместиться! Если бы я знал, что всё так произойдет, то я бы не… — Всё в порядке, отец, — проглотив раздражение, вызванное слишком быстрой и возбужденной речью Абрукоса, со спокойным лицом ответил Каин, не замечая, как лицо мужчины стало растерянным. — Главное, что ты теперь здесь, а это значит, я могу вернуться, верно? Казалось, Абрукос даже немного подвис от неожиданности, но несмотря на свое, казалось бы, легкомысленное поведение, он все ещё оставался аристократом, а потому быстро взял себя в руки и как-то странно улыбнулся нервной улыбкой. — Конечно! Если хочешь, то я тебя провожу и... — Нет, благодарю, отец, я могу сделать это сам. — Гарри попытался улыбнуться как можно дружелюбнее, словно извиняясь за то, что повторно его перебил. — А ты хорошенько отдохни. Похлопав по руке замеревшего Абрукоса, Гарри повернулся к нему спиной и, облегчённо выдохнув, уже куда более расслабленно и с чувством выполненного долга пошел в сторону выхода, про себя радуясь, что всё прошло относительно спокойно и никаких осложнений не появилось. Но он совершенно не догадывался, что всё было не так радужно, как он предполагал. — Ну и что на этот раз натворил твой отпрыск, что ты превратился в статую? — невозмутимо поинтересовался мужчина, бесшумно подошедший к Абрукосу, всё ещё смотрящему на удаляющуюся прямую спину подростка. Услышав мягкий, бархатистый голос, Абрукос наконец-то пришел в себя и оторвал взгляд от сына, переводя его на Реддла. — Каин, он… — Абрукос шумно сглотнул и с неверием во взгляде и ошеломленным лицом вновь оглянулся на Каина, уже пропавшего из его поля зрения. — Он назвал меня отцом дважды и даже ни разу не вспылил! — Ах, вот оно как. — не выглядя особенно заинтересованным, проговорил Реддл. — И что в этом такого особенного? Разве он не всегда называет тебя при других отцом? — Д-да, это так, но мы были вдвоём и он… Ты думаешь, он наконец-то меня простил? — С щемящей надеждой в голосе спросил Абрукос, щенячьими глазами уставившись в ледяные черные. — Кто знает? — Волдеморт равнодушно пожал плечами. — Возможно, он просто перестраховался на случай, если вас кто-то подслушивал. Абсолютное счастье и надежда на лице Абрукоса сменилось на разочарование, наполненное тихим отчаяньем. Уголки губ Волдеморта дрогнули вверх, заметив такую резкую перемену. Он смотрел на своего приспешника со странной смесью насмешки и отвращения. — В любом случае, не отвлекайся сейчас на такую чушь. У нас ещё много дел, поэтому поспешим. — с каменным лицом сказал Том Реддл, поворачиваясь и лишь мельком взглянув раздраженным взглядом в сторону, куда недавно ушел Каин, а затем плавным, но наполненным уверенностью шагом двинулся в направлении старших Малфоев. Поджав губы и растеряв всю свою веселость, Абрукос молчаливой тенью двинулся за ним.