my policegirl

— Центр, это офицер Винтер. Я зафиксировал машину беглеца на шоссе 95: синяя Honda Civic, движется на юг с высокой скоростью. Продолжаю погоню, отправьте подмогу! — голос офицера доносился из рации в машине. Ближайшие патрули были на одной частоте с диспетчером в участке. Сержант Лалиса Манобан прижала ногу к педали газа. — Принято, Винтер. Всем подразделениям на юге! Внимание, синяя Honda Civic с подозреваемым движется на юг по шоссе 95. Перекрыть все выезды и блокировать движение! Вертолетное подразделение уже в пути. — Блять, — громко выплюнула девушка, срезая поворот через жилой переулок. Машина ревела. Мигалка на крыше разрывалась от напряжения. Шины оставляли черные следы на асфальте, когда Манобан повернула в сторону шоссе. — Лиса! Срежь через ту улицу! — посоветовал Рауль Родригес, сидя на заднем сидении их патрульной машины. — Уверен, что проскочим там? — спросил его Остин, нервно оглядываясь по сторонам и не выпуская из рук пистолет. Голубоглазый рядом с Манобан никогда не был в погоне за преступником. А вот Лалисе удалось присутствовать на одной года два назад. В тот раз было не так напряженно, как сейчас. Сам факт того, что Крис смог сбежать, и этот побег был, очевидно, спланирован, — тревожил. Он молчал все заседание, ни на кого не смотрел, лишь ждал, когда ему дадут возможность покинуть здание. Вопрос был в том, кто его сообщник? Кто помог ему? Лалиса с силой зажала руль левой рукой, чувствуя, как ее тело переполнялось адреналином. Высокая скорость, солнце слепит прям в глаза, и козырёк не помогает. На часах три часа дня. С момента начала погони прошло больше двух. Этот проклятый Цивик летел как ненормальный, если мог держать такую дистанцию настолько долгое время. Лиса надеялась, что Винтер успеет. Она не думала, каково сейчас Дженни Ким. Каково ее матери, что держала ее в руках сейчас в их большой квартире в Манхэттене. Каково было шефу полиции Джейну, который координировал всю погоню из участка. Лиса могла только представить, каково им было. Дело по наказанию обидчика их дочери было закрыто, все должно было закончиться еще два часа назад, но нет. Словно сама судьба не хотела оставлять Дженни Ким в покое. Хрен с ним, Лиса уже давно могла бы быть в каком-нибудь кафе с ней, обсуждая жизни каждой. Она чувствовала себя виноватой перед девушкой. Не только из-за того, как отнеслась к ее чувствам. Для Лисы это было, словно это она сама упустила Кристофера. И ей было необходимо поймать его. Подарить брюнетке ее заслуженное спокойствие. Она знала, что это не ее вина, ее даже не было рядом в момент, когда он сорвался с места как с цепи. Но почему так болело все внутри? Уровень стресса был высок у всех причастных к погоне. Остин то и дело проверял партоны по сто раз за минуту и тяжело вздыхал. Рауль сзади постоянно расстегивал и застегивал свою рубашку у шеи. А Лиса стучала по рулю пальцами. Она была сосредоточена, насколько могла быть в этот момент. Ей нужна была цель. И она ее достигнет. Во что бы то ни стало. Лиса приняла совет Рауля и свернула по объездной дороге к шоссе 95. Она молилась в голове, что скоро увидит машину Винтера и в скором времени догонит Криса. Мольба не прекращалась, и еще чуть-чуть – она бы уверовала в Бога. Если высшие силы есть, они помогут ей сейчас. Никогда не помогали, но она хотела верить, что помогут сейчас. Разве она это не заслужила? Пережить столько событий за короткий промежуток времени уже было тяжело. А уж если вспомнить всю ее судьбу, то еще хуже. Ей просто нужна помощь. От кого угодно. От чего угодно. Маленький шанс, чтобы все исправить. Она вцепится в него, как пёс в кость, и не отпустит. Она молилась, что скоро это произойдет. Нужда, желание помочь Дженни было большим толчком для того, чтобы она сама села за руль этой машины и понеслась по улицам Нью-Йорка. После получения звания сержанта она не сидела за рулем, доверив это Остину. А тот и не спросил у нее, почему она не доверила ему это сейчас. Она опытная, и она справится. Остин верил в нее. Это успокаивало. Парень никогда не чувствовал такой страх внутри и вокруг себя. Словно он окутал его с головой, то и дело давая глоток воздуха в минуту. Волнение брало верх над ним. Хорошо, что пистолет был на предохранителе, а то он легко бы мог пальнуть себе в ногу случайно. Держать оружие в руках в таких ситуациях — терапия. У тебя есть власть, есть сила, которая может остановить любого одним нажатием курка. Остин не любил стрелять из него. Иногда направлял на преступника, но никогда не стрелял. Лишь в тире или на тренировках мог себе это позволить. А вот Лалиса наоборот. Ее первый выстрел на работе был в грабителя с ножом. Она и офицер прибыли на вызов о взломе в дом. Молодая женщина лет тридцати. Она держала ребенка семьи, в чей дом она ворвалась. Была не в адекватном состоянии. Стянула пару украшений, и ее заметил ребенок. Та выхватила нож с кухни и стала угрожать. Родителей девочки тогда не было дома. И тут как тут она забежала вперед других сотрудников, что пытались обойти женщину и остановить. Лалиса встала перед ней, смотря в заплаканные глаза девочке. Ей было лет десять. Осталась в большом доме одна. Тогда еще офицерша направила на женщину пистолет, приказывая отпустить ребенка. Она так и сделала, увидев оружие перед глазами. Но после того, как девочку передали в руки офицеров, женщина накинулась на Лису. Она кричала что-то про демона или еще что-то безумное, когда сбила блондинку с ног, втыкая кухонный нож той в плечо. Лезвие прошло насквозь. Лиса пыталась скинуть женщину с себя, когда та вынула нож и прижала девушку ногами к полу. Пыталась и случайно нажала на курок. Попала в ногу, слава всему. Шум в ушах оставался с Лалисой еще неделю. Остин был свидетелем неадекватного поведения той паршивой грабительницы, но не успел подбежать вовремя и стянуть ту с подруги. Выстрел Лисы был самозащитой. Та женщина отбывает срок в психиатрической лечебнице в Калифорнии, пытаясь бороться со своей шизофренией и клептоманией. После этого на левом плече Манобан красовался широкий шрам, а фантомная боль от ножа иногда будила ее по ночам. Сейчас, конечно, реже, но в случаях, когда это происходит, Остин прижимает подругу к себе крепче, мягко водя пальцами по ее шраму. Офицер долго извинялся, что вовремя не среагировал, но Лалиса всегда говорила ему, что он все равно помог ей и помогал каждую ночь ее приступов боли. Хотелось бы, что бы тот раз был последним в карьере Лалисы, когда ей приходилось применять оружие. Но второй был серьезнее. Когда она и Сана еще были вместе, японка сказала ей, что не хочет увидеть ее некролог в газете, когда та собиралась на работу. В тот период по городу ходили слухи о небольшой банде, что распространяла наркотики среди молодежи. Хотелось бы, что бы это были лишь слухи. Но Лиса на тот момент была основным помощником детектива по этому делу. Ей выпала честь работать с самим Говардом Дженкинсом, который поймал немало маньяков, убийц и наркоторговцев за свою карьеру. Он попросил ее быть его ассистентом по рекомендации шефа полиции, с которым они были в доверительных рабочих отношениях. Это льстило Манобан тогда. Редко когда простого офицера выбирают в помощь в таком большом деле. К сожалению, она была без Остина в тот раз. Парень усердно патрулировал без нее, пока она старалась продвинуть свое повышение в звании на ранние даты. Слова Саны были очередной болью в плече Лалисы. Она знала, что девушка за нее переживала, но на тот момент она посчитала ее слова полным бредом, уверяя, что к утру она вернется домой. Не вернулась. Детектив спланировал операцию по задержанию банды из пяти-шести человек. Все они относились к какому-то наркокартелю в Испании, что удалось выяснить только после допроса одного из выживших после налета полиции. Лиса была рядом с детективом, когда спецназ выбивал дверь в большой амбар где-то в глубине Бронкса. Никто не знал, что на крыше был снайпер. Когда Манобан краем глаза увидела блеск от прицела винтовки, обернувшись назад и проверяя ситуацию, она вовремя отскочила в сторону, отделавшись пулей в край своего туловища. Еще пара сантиметров влево, и она повредила бы ее почку. Пуля такого калибра отсекла от ее бока два сантиметра мяса, пройдя по всех ширине тела. Лалиса упала на мокрый от весеннего дождя асфальт и услышала выстрелы над собой. Один спецназовец закрыл ее своим телом в защитной форме, открывая огонь по выбежавшим из совершенно другого амбара людям. Ошибка детектива в точном расположении банды могла стоить Лисе жизни или приковать ее к постели, если бы пуля прошла еще дальше. В момент, когда она почувствовала, как ее бок расходится пополам, она сравнила это с тостом с сыром. Когда разделяешь две половинки горячего хлеба, а между ними растягивается плавленный сыр. Примерно так это было, только с кровью и болью. Из-за резкого попадания адреналина в кровь она не отключилась от боли, что затем спасло жизнь ее коллегам. В этой банде было явно больше пяти человек, чем предполагал детектив Дженкинс, либо информация, которую он добыл, была просто не верна. Когда пять предполагаемых преступников уже лежали на земле, из амбара, в который они пытались попасть изначально, выбежали еще двое. Они упали сразу, когда Лиса их заметила. Одна пуля прошла в бедро, из-за чего один упал, а другие три пробили грудь, живот и руку другого. Он умер на месте. Второй и был тем самым свидетелем, сдавшим потом этот картель. Лису доставили в больницу. Ее рану зашили и обработали. Когда Сана прибыла в больницу, врачи заверили ее, что с ее девушкой все в порядке, и она снова отделалась только глубоким шрамом. Перед тем, как покинуть палату Лалисы, Сана призналась, что не может больше так переживать за нее, и им стоит прекратить отношения. Остин сказал, что это было грубо и не вовремя с ее стороны. Но Лиса могла ее понять. Тяжело быть в отношениях с человеком, которого в любой момент на работе могут убить. Она просто не была к этому готова, и это нормально. Блондинку даже не беспокоил тот факт, что они расстались, пока та лежала на больничной койке. Она думала лишь о том, как тело, прошитое ее пулями насквозь, упало на асфальт. Ее шрам на боку больше ее не беспокоил. Никогда не беспокоил так, как плечо. Она объясняла это себе и Остину тем, что испытала больше шока от убийства, чем от полученного ранения. Заместила физическую боль моральной. Все это были издержки ее профессии, которую она выбрала. Выбрала сама, понимая все последствия. Со временем она смирилась. И ее счет пуль прекратился. Их было пять, и на том хватит. Она не хотела, чтобы это число увеличивалось. Но сейчас Лалиса понимала, что, если придется применять оружие, она его применит и даже не моргнет. Нажатие на курок многого стоило, и стоило даже не денег, а сил. Коих у Манобан осталось немного. Еще чуть-чуть, и ее терпение лопнет. После этого дела с бандой, спустя десять месяцев, ей дали звание сержанта. Сана позвонила ей, когда увидела небольшую статью о ней, как о самой молодой женщине сержантке в Нью-Йорке. Девушка тогда была на родине, в Японии, на отдыхе, но не смогла сдержаться от звонка. Их разговор был простым и полным дружелюбия. Японка пыталась извиняться за то, как все закончилось, но Лалиса уверяла ее, что все понимает. На следующий день после звонка Сана вернулась в США, чтобы лично поздравить Лису – ей это казалось правильным. Это было всего чуть больше двух месяцев назад. Они сходили в бар, выпили, поговорили и приняли факт, что им лучше быть хорошими знакомыми, с которыми можно выпить, когда больше не с кем. Пару раз списывались, назначали встречи, что Лалиса то и дело переносила из-за своего графика. Но Сана никогда не держала на нее зла. Всегда старалась поддерживать после случившегося. Теперь Лиса знала, что у нее есть хотя бы один запасной номер в телефоне, на случай полного одиночества и отчаяния. Мама никогда не знала о ее шрамах. Лиса всегда носила верхнюю одежду, которая закрывала ее плечо и бока полностью. Знала, что знай она все, точно бы ее посадила под домашний арест. Конечно, это было невозможно, по понятным всем причинам. Лиса не хотела, чтобы она волновалась и вспоминала, как эта работа забрала у нее мужа и могла забрать дочь. Да, она сказала, что ей пришлось убить преступника на месте, и говорила про ту больную женщину с ножом, но не упоминала, что оба случая оставили ей шрамы на теле и на душе. Так было правильно. Когда-нибудь, может быть, тайка и решится поделиться всей историей, но точно не сейчас.

Sickick — Intro (Infected)

Сейчас ее голова была пуста, словно ирландское поле среди гор, по которому гулял прохладный ветер, разгоняя шум травы. Она действовала на автомате, как машина, следуя указаниям голоса из рации и своим офицерам внутри машины. Остин смог убрать пистолет в кобуру, когда они оказались на шоссе 95. Мотор сходил с ума, потому что водитель не сбавляла газ, лишь на поворотах. Шоссе было заполнено машинами, трафик был ужасный, но как же повезло им, что большая часть других участников движения уже освободила им линию движения, по которой где-то вдали неслась машина с Винтером. — Они увеличивают скорость, пытаются маневрировать между машинами, движутся в сторону Нью-Джерси. Центр, можем ли мы использовать шипы для прокола шин? Мы рискуем потерять их на следующем повороте, — патрульные услышали голос офицера по рации. — Подтверждено. Используйте шипы, как только будет возможность. Вертолет 21-Alpha приближается, будет на месте через две минуты. Лиса маневрировала среди некоторых идиотов, что продолжали спокойно свое движение, не замечая сзади них несущуюся на большой скорости машину полиции с включенной сиреной и маячками. — Блять! Да посторонитесь же вы! — не выдерживала Лалиса. Она аккуратно и точно проехала еще одну машину, наконец оказываясь на свободной линии. Лиса перехватила рацию на панели машины в правую руку, оставляя левую держать машину прямо. Даже не думала попросить о помощи своих коллег. Все хотела сделать сама. — Это Манобан. Я присоединилась к погоне. Вижу Винтера впереди. — Манобан, Винтер, действуйте скоординировано. Если будет возможность, используйте PIT-маневр, чтобы остановить машину. Вертолет приближается, он возьмет ситуацию под контроль сверху. Выкладывайтесь полностью, но не подвергайте опасности других участников дорожного движения. Это был Роберт. Он следил за всем происходящем по GPS и в скором времени получит картинку на экране, как только вертолет окажется над машинами. Роберт был сосредоточен как никогда раньше. — Понял, шеф. Они приближаются к развязке, — сказал Винтер по рации. — На развязке к Нью-Джерси находится машина сотрудников, они готовят шипы. Будьте внимательны, — объявил диспетчер. Лиса громко вздохнула, пытаясь вжать педаль газа еще сильнее. Скорость была очень высокой, но она уже отчетливо видела машину Винтера, за которой пыталась поспеть. — Лиса, я его вижу! — вдруг воскликнул тяжелым голосом Остин рядом с ней. Парень приблизился на своем кресле ближе к лобовому стеклу, вглядываясь вперед. Впереди машины Винтера, которая с каждой секундой становилась к ним ближе, Остин увидел проклятый Цивик, что удалялся от них еще быстрее. Лиса заметила его. Ее глаза засверкали, и она слегка сбавила скорость, приближаясь к развязке в нескольких милях от них. Еще чуть-чуть, и синяя хонда попадет на шипы, которые должны были уже находиться на полосе к Нью-Джерси. Это было в идеале. Но ничто не идеально. — Блять! НЕТ! — голос офицера Винтера был слышен из рации, — Он свернул, мать его! Блять, он свернул от шипов! Он едет по бездорожью! Я потерял его — Слова прервались. Белый форд с черными и синими опознавательными знаками не успел затормозить. Машину повело прямо на шипы, лежащие на проезжей части развязки. Патрульная машина 16-1 столкнулась с патрульной машиной с сотрудниками полиции, которые установили шипы, ожидая в стороне, когда синяя хонда попадет в ловушку. Патруль 16-1 проскочил передними колесами по шипам с характерным звуком. Водитель дернул руль в сторону, отчего машина направилась прямо в лоб другой. Столкновение было видно за две мили и слышно по рации, которая не выключилась в машине офицера Винтера. Скрежет металла друг о друга и громкий крик водителя патрульной машины 16-1. Его слова было не разобрать, но суть была передана. Винтер влетел в машину, не оставляя никого в живых. Все произошло за одно мгновение. Был крик, громкий звук столкновения, снова крик и молчание. Лишь жесткие, кратковременные бахи перевернутой машины Винтера, которая залетела стороной водителя в патруль. Никто ничего не говорил в патрульной машине 88. Лишь кроткий вздох и расширенные глаза. Скорость машины приблизилась к разрешенной, и Лалиса сбавила ее, приближаясь к происшествию. Через открытое окно она услышала вертолет, который повисел над ними пару секунд перед тем, как продолжить погоню за синей хондой. — Винтер?! — испуганный голос шефа донесся по рации, — Стивен! Наверно, он надеялся, что офицер сейчас возьмет рацию в руку и ответит, что тот в порядке, но на другом конце было молчание. — Манобан! Останови машину! — кричал шеф. Лиса так и сделала. Ее лицо было опустошенным. Она подъехала к месту аварии. Шины громко запищали от резкого тормоза. Как только они были в десяти метрах, из нее вылетел Рауль. Он не дождался полной остановки, вышел на ходу. Он упал, но благодаря хорошим тормозам, успел приземлиться на четвереньки, поддерживая свое тело руками, которые были стесаны в кровь от такого трюка. Рауль тяжело дышал и встал. Подскочил с места своей остановки и побежал к изувеченной машине своего напарника. Форд 16-1 лежал перевернутый на лобовом стекле патруля 32. Вся машина была помята, слева валялись ее бампер и одно колесо, которое слетело с болтов от пробития шин шипами. Такое часто случалось, когда колесо лопалось на большой скорости. Болты просто не выдерживали и вылетали или раскручивались от силы трения голого колеса с грубым асфальтом магистрали. Машина, на которую залетел форд 16-1, была всмятку от силы столкновения. Передние колеса разошлись в стороны от веса машины на них. Где-то в стороне была дверь водителя патруля 32. Она была открыта, когда другая машина влетела в них. Водитель не успел выскочить. Его ноги были придавлены смявшейся крышей над ним. Руки тянулись куда-то, касаясь асфальта. Кровь тонкими струями стекала по ним. Представлять, что было с офицером на пассажирском сидении, даже не стоило. На него пришелся основной удар от аварии. Лобовое стекло пронзило его грудь. Рауль мельком взглянул туда, роняя слезы. Он дергал пассажирскую дверь машины Винтера, которую всегда было так легко открыть для него. Стив любил быть за рулем, потому Рауль всегда был его пассажиром. К тому же, Винтер был старше него. Сейчас парню не хотелось открывать эту дверь. Но он должен был знать. Увидеть все своими глазами. Когда он дергал дверь ничего не получалось. Она была сильно смята от падения. Потому он немного наклонился и посмотрел в разбитое окно. Стивен Винтер висел вверх ногами в салоне – его держал ремень безопасности. Стекло рассекало его горло. Кровь медленно капала вниз на крышу. Правая рука была сломана, ею он все еще сжимал рацию, провод которой вел к панели машины. Рубашка была расстегнута – видимо, он это сделал из-за поднятия температуры тела в следствие стресса и адреналина. Из-за висячего положения часть его живота была отрыта, демонстрируя сине-желтую большую гематому на боку. Глаза Стивена были открыты. Страх. Вот что они выражали. Испуг. Он понял, что это конец, за пару секунд, когда колеса его машины лопнули, и его занесло в сторону. Такое было его выражение лица. — ОСТИН! ПОМОГИ! — Рауль со слезами на глазах дергал дверь, чтобы открыть ее. Офицер Таунсенд выскочил из машины, закрывая за собой двери. Лиса не видела его лица, но видела, как он твердо шел к новичку. Остин молчал. Подошел и начал тянуть пассажирскую дверь, стараясь не смотреть по сторонам. Через усилие дверь открылась. Рауль мгновенно опустился вниз и залез в машину. Остин услышал тяжелый и протяжный крик ужаса и печали. Услышав горе своего коллеги, Таунсенд повернулся к Лалисе. Она все еще сидела за рулем заведенной машины. Смотрела за всем происходящим. Ее карие глаза были расширены от шока. Она отказывалась верить, что это сейчас происходит. Остин выглядел еще хуже. С его голубых глаз медленно падали слезы, но лицо его было спокойным. Щеки налились кровью, он опустился на корточки и закрыл лицо руками, тяжело дыша. Лиса смотрела на него и чувствовала страх. Боязнь, что это могло быть с ними, если бы она не сбавила скорость. Там могла висеть она со стеклом в шее. Но ей повезло. Им всем повезло. Остин поднялся и подошел к машине 32. Он аккуратно осмотрел водителя, который, казалось, дышал, но очень-очень слабо. Парень протянул руку к своему плечу, что-то говоря в рацию. Вероятно, вызывал скорую, которая, скорее всего, уже была в пути, так как за всем происшествием наблюдали люди из участка и любопытные водители, которые начали останавливаться возле них. Мужчина выскочил из черного мустанга, который остановился справа от машины, где все еще сидела Лиса. Он побежал к Остину, помогая ему вытащить водителя, жизнь которого была на волоске. Все это длилось минут пять, может, чуть больше. Они стояли тут только минут пять. Есть шанс догнать его. Лалиса посмотрела, как Остин и тот мужчина пытались привести в чувства водителя. Кто-то из них крикнул, что у того есть пульс – значит, не все потеряно. Девушка опустила голову на свои руки на руле. Они тряслись. Довольно сильно. Лиса отстегнула ремень безопасности, накрывая свое бледное лицо руками. Она сделала несколько глубоких вдохов, смахивая накопившиеся слезы. Снова посмотрела в сторону коллег. Рауль вытаскивал из машины Стивена с помощью двух других мужчин, что вызвались помочь. Лиса не стала смотреть, как он выглядит сейчас. Не хотела его таким запоминать. Она пристегнулась. Посмотрела на Остина, что пытался привести в чувства водителя машины 32. Он почувствовал ее взгляд и поднял свои красные от слез глаза. За секунду он понял, что она хотела сделать. Остин вскочил с колен, намериваясь побежать к машине Лалисы. На расстоянии вытянутой руки была она, когда машина с громким ревом сорвалась с места. — ЛИСА! СТОЙ! — кричал он. Она не слышала. Подняла взгляд к небу и заметила отдаляющийся вертолет, что следовал за синей хондой. — МАНОБАН! ОСТАНОВИСЬ! — это был Роберт Джейн. Его голос был поломан от шока, даже изменился немного. Он не знал, что сказать, когда произошла авария. Лишь дал знак сотрудникам вокруг него, чтобы те позвонили родственникам погибших, и отправил подкрепление за ними. К сожалению, то было в десятках миль от места аварии. Приедут они не скоро. И догнать Лалису они тоже не смогут. — Его выследит вертолет! — мужчина в рации пытался не кричать, но он не мог сдержать эмоции, — Остановись! Это приказ! Лиса молча отключила рацию.

***

Безумный поступок был — следовать по маршруту вертолета, который отдалялся все дальше. Форд мчал по проселочной дороге. Лиса не знала, куда она ведет, вероятно, к полям или заводу. Вертолет пропал из виду, когда форд проезжал большое поле. На нем работали специальные машины. Их водители даже не подозревали, что в десятках миль от них произошла страшная авария, которая унесла жизни минимум двух сотрудников полиции. Лиса внимательно смотрела по сторонам. И наконец увидела его. Где-то в пяти милях или чуть больше был заброшенный завод по переработке как раз-таки урожая с того поля. Он был заброшен как пару лет, потому все еще выглядел нормально. Осеннее солнце медленно приближалось к горизонту. Время было почти шесть часов вечера. Погоня длилась больше пяти часов. Индикатор бензина мигал красным. Значит вернуться назад своим ходом у Лисы вряд ли получится. Сейчас ее это не волновало. Она снова включила рацию. Этот сигнал отобразился в сети, и голос шефа полиции донесся из нее. — Тебе был дан приказ оставаться на месте, — начал он тяжелым голосом, — Ты ослушалась. Вертолет потерял его и возвращается назад. Я вызвал к тебе подкрепление к заводу, который скоро будет рядом. Оставайся там и жди. Его профессиональный тон вызывал мурашки по телу Лисы. Она знала, что ослушалась. Знала, что явно понесет за это наказание. Волновало ли это ее сейчас? Нет. Сожалеет? Нет. Она знала, что найдет его. Чувствовала, что он где-то рядом. Ей лишь нужно немного поискать. Она вглядывалась в деревья на горизонте и на завод, что был все ближе. И тут она увидела. — Я вижу машину, — сказала Лиса, сглатывая ком в горле, — Синяя хонда под навесом возле завода. Молчание и только гул мотора окружал ее. Через минуту голос шефа снова раздался в салоне. — Каковы твои действия? — он спросил, но более мягко. Лиса немного задумалась. А что она вообще хотела сделать? Арестовать Криса? Его возможного сообщника? Пустить обоим по пуле в голову? Просто поговорить? Черт, она не знала чего хотела. Потому решила действовать в рамках правосудия. — Я остановлюсь в миле от завода, — девушка мыслила вслух, — Выключу фары и маячки, чтобы не было видно. Солнце почти за горизонтом, я смогу остаться незамеченной, — форд медленно катился с выключенным светом к заводу, — Если в машине будет пусто, то осмотрю завод. Он, может, прячется там. Если мне удастся застать его врасплох, то повяжу его на месте. Если есть сообщник, а он определенно есть, постараюсь устранить обоих. Применять оружие буду только в самозащите. Я хочу лично надеть на него наручники. Она была уверена в своих словах. Максимально уверена. — Сэр, — снова заговорила она, собирая свои остатки уверенности в голосе, — Я смогу, и я должна. Это шанс, и его нельзя упускать. Позвольте мне сделать это. Как только я закончу, я готова понести любое наказание за то, что ослушалась приказа. Вера в себя была сильнее, чем когда-либо раньше. Она знала, как нужно действовать, знала, что это возможно. Ей даже особо не нужно одобрение, она бы пошла туда в любом случае. Но слова Роберта могли дать ей сил, которые были на исходе. — Ради чего ты это делаешь? — казалось, что шеф Джейн был в ее голове, — Я уверен в тебе, Лалиса, я знаю, что ты отличный сержант. Но что ты пытаешься доказать? Слова сами пришли ей в голову. То, почему она это делает. Ради чего. Ради кого. — Я делаю это ради вашей дочери, — голос был тверд, она свернула за небольшие густые деревья в миле от злосчастного завода, — Я хочу, чтобы она была уверена в том, что Крис больше ее не достанет, и он сгниет за решеткой до конца своих дней, — чувства немного просачивались в голосе, ей было страшно, — Я делаю это ради Стива и Мэтью, которые истекали кровью, пока этот кусок дерьма уезжал вдаль. Роберт молчал какое-то время. Лиса не знала, что он опустился на кресло в окружении отряда в участке. Он положил рацию перед собой, слушая мягкий, но уверенный голос Манобан, которая твердила, что делает это ради его Дженни. Руки Роберта сами потянулись к лицу, ощущая кончиками пальцев, как горячие слезы собирались в уголках морщинистых глаз. Она была такой же, как Винтон. Один-в-один. Упертая, уверенная и сильная. В нее верили ее сердце и разум, она верила сама в себя. Истощая силы (физические и моральные), она все равно шла к цели. Шла, забыв про страх, который поглощал ее в свои пески. Но она вытягивала голову, глотая жадно воздух. Мужчина смахнул слезы, которые ему не стоило показывать на людях. И взглянул перед собой. Там, в дальнем углу его кабинета, на мягком коричневом диване сидела Дженни. Она была тут все это время. Не смогла быть в такой момент без обоих родителей. Дженни прижималась плечом к плечу к матери, которая мягко водила узоры на ее трясущихся руках. Дочка шефа собирала свои слезы руками еще с момента, когда услышала аварию и крики. Она тяжело верила, что все эти люди страдали из-за нее. Из-за ее маленькой ошибки, когда она приняла из рук Криса напиток, всего этого могло не быть. Дженни пыталась заверить себя, что это лишь последствия, которые никак от нее не зависят. Но этот страх, что сейчас в любой момент Лалиса зайдет в здание заброшенного завода, и ее будет ждать там совершенно случайная участь, сводил с ума. Она переживала, и очень сильно. Эта безумная и смелая девушка собиралась пробраться в потенциальное укрытие двух или более преступников, которые замешаны в деле Дженни. Она настолько любила свою работу, что была готова на все, лишь бы свершить правосудие? Она… невероятна. Восхитительна и поразительна. Словно чертов супергерой. Точнее, героиня. Она невероятна. Темные глаза Дженни перестали слезиться. Ее лицо расслабилось, когда отец посмотрел на нее, будто чего-то ожидая. Может, совета, может, согласия. А может, и того и другого. Папа посмотрел на нее с безумной нежностью и любовью. Дженни аккуратно встала. Персонал и сотрудники полиции немного отошли в сторону, давая ей подойти к столу, за которым сидел ее отец. Ее руки тряслись. И она не могла выяснить точную причину. Маленькая ладонь взяла рацию со стола. Она была теплой, потому что до этого Роберт не выпускал ее из рук. Крупная, но достаточно удобно лежала в руке брюнетки. Она поднесла ее к своим распухшим губам, периодически быстро моргая. — Иди и разберись с тем, кто бы там не был, Лиса. Голос Дженни выбил из сержанта весь воздух. Форд уже стоял за деревьями в полной тишине около двух минут. Дженни Ким была последним человеком, которого она даже не предполагала услышать сейчас. Нежный и такой приятный голос вытащил Лису из зыбучих песков страха. Всего на секунду. В ее легкие попал прохладный свежий воздух, когда она открыла дверь машины и отстегнула ремень. Она не знала, что и ответить и предпочла молчать. — Сержант, — вдруг голос шефа следом раздался после голоса девушки, — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Да, Роберт. Сейчас ей нужно было это. Нужна была поддержка. — Подкрепление движется в твою сторону и будет там через полчаса, — снова сказал мужчина. Он громко вдохнул. — Если я не получу знак от тебя по истечении этого получаса — я приеду лично и набью тебе зад. Ты меня услышала? Роберт звучал как Винтон. Его слова стали пинком под зад для сержанта и мягким поцелуем в лоб маленькой Лалисы. Папа всегда поддерживал ее. Придавал уверенности в своих действиях. Точно так же, как сейчас Роберт. — Выполняйте приказ, сержант Манобан, — его профессиональный тон заставил ее вылезти из машины, оттягивая длинный провод рации, — Тебя ждут здесь целой и невредимой. Не подведи. — Так точно, сэр. Рация издала характерный звук, означающий, что связь была перенаправлена. Лиса пошевелила переключатель на своей личной рации на плече и услышала тот же звук. Теперь она могла переговариваться с центром свободно. — Двигаюсь к заводу, — Лиса решила, что стоит вести отсчет своих действий, и включила рацию на постоянную передачу, — Как меня слышно? Она старалась говорить не громко, но достаточно, чтобы ее было слышно на другом конце. — Связь немного барахлит, но слышно хорошо, сержант, — ей ответил диспетчер, — Я буду на связи с вами. Докладывайте об обстановке по возможности. Лиса зачем-то кивнула, думая, что ее видят. Она помотала головой, осознавая глупость. Когда ее глаза поднялись для оценки фасада старого завода, она увидела внутри кромешную тьму. Некоторые окна были выбиты, стены снаружи покрыты граффити. И полная тишина. Она не стала включать фонарик, что был на ее пистолете, не желая выдавать свое местоположение, если кто-то в здании следит за улицей. Девушка двигалась сбоку от здания завода, крепко держа оружие в обеих руках. Она сомкнула плечи максимально сильно, уменьшая свою фигуру в темноте, слегка согнулась, делая медленные, но широкие шаги. С ее стороны, с которой она подходила к заводу, и был широкий навес с железной крышей. Неудивительно, что вертолет упустил цель. Как бы то ни было, хорошо, что вертолет улетел. Он не спугнет цель. Сержантка достигла забора. Это был простой сетчатый забор. Повезло, что он был дырявый. Лиса присела на корточки и отогнула часть забора, пролезая на территорию. Она старалась медленно вернуть сетку в прошлое положение, чтобы не вызвать больше шума. Оказавшись на территории, она окинула ее взглядом, оценивая ситуацию. — Вокруг тишина. Кто бы тут не был, он либо хорошо прячется, либо следит за мной, — вела она отсчет, — Подхожу к машине подозреваемого. Своим медленным шагом она приближалась к синей хонде. — Дверь водителя и пассажира сзади открыта, — прошептала она, — Предположу, что на заднем находился Кристофер. Есть шанс, что сообщников больше одного. На другом конце связи была тишина. Конечно же, чтобы не выдавать шумом местоположение сержанта. Рядом с диспетчером находилось пол отдела полиции. Секретари внимательно и быстро записывали все, что им передавала Манобан, Роберт сидел рядом с рацией, сомкнув руки под лицом. Его лицо было напряжено и сосредоточено. В случае чего, он готов дать совет или указания как действовать, чтобы помочь Лалисе. Его жена и дочь сидели в его кабинете на том же диване, но тоже слышали доклад сержанта. В участке была тишина, и лишь стук по клавиатуре секретаря ее нарушал. Лицо Дженни было спокойным. Она даже почти не дергалась от нервов. Она была уверена, что ее Лиса справится. Мягкая улыбка возникала на ее лице каждый раз, когда сержантка говорила через рацию. У нее был приятный голос. Такой сосредоточенный и уверенный. Дженни он очень нравился. Она думала, что могла бы слушать, как тайка говорит часами. Это недалеко от правды и ее мечт. — В машине никого нет, — сказала Лиса, — Начинаю осмотр. Девушка решила все же включить фонарик, ставя его на минимальную яркость, на всякий случай. Она направила пистолет в салон, освещая себе картину. Передние сидения были совершенно обычными, ничем не выделялись. Но под воздействием света она смогла заметить слабый блеск на сидении водителя. — На водительском сидении что-то вроде шерсти, — сказала она, приглядываясь, — похоже на собачью. Разных оттенков. Возможно, собака сообщника. Секретарь записал это в рапорт. Лиса ничего не трогала своими руками во избежание оставить свои отпечатки на машине и в ее салоне. — Осматриваю задние сидения. Когда она направила свет, блеск попал ей в глаза. Наручники Кристофера лежали на сидении. Обе их части были открыты грубо, словно их сначала пытались открыть каким-то инструментом, а потом руками. — Наручники Дикинсона лежат на заднем сидении, — сказала она, — Оба кольца открыты с помощью инструмента. Попробую его найти. На наручниках могут быть отпечатки сообщника, вижу слабые следы от пальцев на них. Она обошла машину с другой стороны. Аккуратно наклонилась в салон, осматривая дно машины. В ее поле зрения попались какие-то инструменты, которые были под передним сиденьем пассажира. Она посветила туда – это оказались кусачки для металла и напильник. Инструменты не простые, а профессиональные, будто из мастерской. Нагнувшись к ним, она заметила на них гравировку. — Кусачки и напильник компании Ridge Tool под сиденьем. Оба инструмента с резиновой ручкой, не уверена, что остались отпечатки, — она немного подумала и вздохнула, — Они выглядят новыми, словно недавно купили или специально для этого и купили. Стоит проверить в каких магазинах недавно их покупали и кто. Услышав это, шеф полиции подозвал к себе лейтенанта, отдавая приказ. Дженни гордо улыбнулась. Она очень умная. Лиса больше ничего не заметила в салоне, кроме большого количества такой же расцветки шерсти. У владельца машины явно есть собака. Кстати, о владельце. Девушка обошла машину сзади и посмотрела на номера. Они были заклеены черным строительным тейпом. Лиса постаралась подцепить тейп с краю, чтобы не оставить следы. Отпечатки могли быть и на нем, не стоило рисковать и случайно их перекрывать своими. Оторвав ленту в сторону, ей открылся вид на металлическую панель с номером. Эти люди были явно глупы, раз уж не додумались в принципе их выкинуть. Но тут новые технологии вошли бы на сцену. Сейчас узнать кто владелец машины можно было и без номера, лишь с моделью. Да, пришлось бы проверить каждую машину и владельца в городе, но было возможно. — ER 206, — сказала Лиса, — Пробейте, кто владелец. Шеф полиции дал указание. Девушка вздохнула, выпрямляясь возле машины. Она сняла свой галстук, обматывая им ладонь. Другой она подсвечивала ручку багажника. Своей замотанной рукой она дернула багажник, открывая его. Она заметила в нем небольшую сумку – черная, спортивная. — В багажнике сумка с одеждой, — прокомментировала Лиса, открыв аккуратно её, — Скорее всего, предполагалась для Кристофера. Либо ее забыли, либо скоро за ней вернутся. Закрыв максимально возможно багажник, она направилась к зданию. Завод по переработке урожая был довольно большой, но не больше нового. Два больших этажа, многочисленные окна. Основной вход был закрыт, Лиса не хотела использовать его, чтобы не шуметь, поэтому приметила выбитое окно рядом со входом. Она подошла к нему, внимательно оценивая. Небольшие острые кусочки торчали в некоторых местах из деревянной рамы. Здание стояло тут уже больше двадцати лет, хорошо сохранилось, но все еще представляло опасность. Если оконные рамы тут были деревянные, то, скорее всего, каркас в некоторых местах тоже. Основа здания, конечно, была из больших и тяжелых металлических балок. Но это никак не отменяло возможность обрушения этих балок ей на голову. — Проникаю в здание через окно, — сообщила девушка, убирая пистолет в кобуру. Она медленно встала ногами на раму, помогая себе руками. Окно было почти ее роста, но ей пришлось немного наклониться, чтобы пройти. Первый взгляд внутрь. Помещение было совершенно пустым от влияния людей. Большинство стен отсутствовало, кирпичи валялись в местах, где они предположительно были. Не было и машин для переработки урожая, их, вероятно, перевезли на новую локацию. Лиса взглянула еще дальше и увидела некоторые целые стены. Неподалеку была лестница на верхний этаж и большой грузовой лифт, скорее всего, для передвижения между цокольным этажом и надземными. Лиса обратила внимание на то, что кабина лифта отсутствовала. Это сразу исключало поиски внизу, если в здании нет другого способа спуститься. Ее ботинки соприкоснулись со стеклом на каменном полу. Она резко остановилась и медленно поставила вторую ногу на поверхность. Замерев, она снова осмотрелась, убеждаясь, что все вокруг было так же тихо. Девушка вынула пистолет и включила фонарь, подсвечивая себе путь прочь от стекла. Ее нога могла переступить с него довольно спокойно, что она и сделала. Оказавшись на твердой поверхности, она проверила не остались ли кусочки стекла на подошве, чтобы не создавать шум. Их не было, и она спокойно продолжила осмотр помещения. Вокруг мусор и потенциальные источники шума. Как по щелчку она услышала звук. Будто кто-то уронил палку или что-то деревянное на пол. Звук донесся со второго этажа. Карие большие глаза вскинули хмурый взгляд на лестницу наверх. Это мог быть ветер или животное, но нужно убедиться. — Шум на втором этаже, — прошептала она в рацию, — Иду проверять. В участке наступило напряженное ожидание. Большой отдел с сотрудниками был словно под водой. Никто и не посмел что-либо сказать, чтобы не потерять драгоценный воздух. Лиса начала медленно двигаться к широкой лестнице в дальней части здания. Она внимательно и осторожно направляла луч своего фонаря по сторонам, чтобы не упустить важные детали. В основном, здание было совершенно непримечательным, без каких-либо особенностей, которые стоили ее внимания. Проходя мимо одного из помещений, стены которого были еще целы, она медленно приоткрыла дверь, направляя внутрь свет. Фонарик очень помогал в этом темном и глухом месте. За окном уже спряталось солнце, погружая все вокруг во тьму. Лиса осмотрела помещение, которое предназначалось для персонала, скорее всего, комната отдыха или что-то такое. Внутри было пусто, лишь маленький грязный диванчик стоял у голой стены. Лиса просмотрела каждый угол комнаты, а затем прикрыла дверь, когда убедилась, что там никого нет. Она проверила по пути к лестнице каждое такое помещение, коих было всего три. Все они были пустые. Значит, путь лежал только наверх. Она приблизилась к широкой бетонной лестнице. Перехватила пистолет в одну руку и обмотала свой галстук крепче вокруг ладони, чтобы рукоять оружия надежнее находилась в руках. Сержантка остановилась перед первой ступенью, громко вздыхая. Ее вздох услышали и в участке. Все замерли. В распоряжении Лалисы было еще около пятнадцати минут. Все это время на обнаружение и задержание преступников. Ее тяжелые ноги сами потянули ее наверх. Шаг был умеренный и продуманный. Она высчитывала каждый. Она выключила фонарь. Глаза привыкли к темноте. Ее глаза двигались за стволом пистолета, который был ей как компас. Лиса осматривала все вокруг себя с каждым шагом. Приблизившись к этажу, она быстро огляделась, проверяя пространство над лестницей. Никого не было. Сержантка поднялась наверх. Второй этаж казался меньше из-за большого количества сохранившихся комнат. Придется проверять каждую. Мысли были словно услышаны, и за дверью, что была перед ней в одну из комнат, донесся шум. На этот раз очень слабый, практически незаметный. Если бы вокруг не было такой давящей тишины, Лиса, возможно, и не услышала бы его. Ее слух ее не подвел. Слабое шуршание ботинок по полу доносилось из комнаты. С этого момента ей не стоит говорить в рацию, чтобы ее не заметили. Она даже почти не дышала. Прикрыла глаза и сделала еще один шаг. Дверь была не полностью закрыта, не до щелчка. Мелкая щель позволила Лисе увидеть, что это была маленькая комната, с какими-то стеллажами. Возможно, что-то по типу архива. Ствол ее пистолета прислонился к двери, начиная медленно ее толкать от себя. Сейчас могло произойти что угодно. И сейчас Лалисе было страшно. Впервые за долго время ей было страшно. Искренне страшно. С таким видом страха она еще не сталкивалась. Ты одна в заброшенном старом заводе. С двумя преступниками. С одним магазином на восемь патронов. Технически, по четыре на одного. Красиво вышло бы. Ее счетчик пуль мог увеличиться сегодня максимум на восемь. Как бы ей не хотелось, нужно действовать строго по закону и ситуации. Она не могла влететь в эту комнату и начать палить по кому-то. А там мог быть кто угодно. Лиса занервничала, крепко сжимала пистолет перед собой и заметила, как ее руки тряслись. Ее дыхание участилось, сердце громко билось в ушах. Ее плечо заныло, норовя отвлечь ее от задачи. Держать обе руки вытянутыми перед собой долго время было тяжело. Она помотала головой, и резко вошла в комнату. — Полиция! Руки вверх! Вы окружены! — это была намеренная ложь, чтобы запугать. Глаза и оружие метались из стороны в сторону в поиске кого-то, кто издавал шум до этого. Лиса нашла кто это был. Этот кто-то сидел возле большого окна. Неизвестный прижимал колени к груди, его рук не было видно. Казалось, что он просто не мог последовать приказу Лалисы поднять руки. Сержантка быстро включила свой фонарик пальцем и направила на фигуру в темноте. Увиденное хотелось развидеть. Это была девушка. Ее руки были связаны таким же тейпом, которым были заклеены номера хонды. Ее лодыжки тоже. Рот так же закрыт. Глаза широко раскрылись при виде сержантки и фонаря. По ее щекам стекали слезы и размазывали черную тушь. Она была одета в простые джинсы и белую майку, которая уже была почти черная из-за грязи вокруг. На ногах легкие кеды, которые и были тем самым шорохом, который слышала Лиса. Рядом с ее ногами лежала палка, которая и упала тогда, когда блондинка была на первом этаже. Она пыталась привлечь внимание. Лисе нужно было задать один вопрос. — Р-Рози…?