Дата его смерти

С Клэр теперь всё хорошо.

      Хорошо настолько, что она решила сменить свой самый обычный и ничем не примечательный прикид в более выделяющийся и цветастый. Теперь она ходит в рубашке с пышным рукавом, тонком жакете и огромных ботинках, что явно подмечают её среди остальных скучающих учеников, похожих больше на хандрящее тёмное пятно, подобно Скеллу. В её любительском образе красовалась самодельная заколка с её же котом; до колена выглядывали полосатые носки, а на шее болталась подвеска с миниатюрным ростком в стеклянной баночке. В общем, её способ самовыражения, который ничем хорошим в этой школе не кончается.       Но Энгелю понравилось. Он хвалил подругу за оригинальность и с интересом всматривался в детали, охнув на талантливо сделанную заколку и донимая вопросами о маленьком росточке на шее. Оливеру ничего не оставалось делать, кроме как выслушивать вопросы Энгеля и радостные объяснения Клэр. Конечно, в настолько пустой трёп он не вслушивался и к общению не располагал. Возможно, единственное, что он смог услышать и выяснить действительно важного — причина пропажи подруги аж на два дня. И этому поспособствовало мыло, которым он кормил девочку во время прогулки на выходных. Хулиган лишь закатил глаза на это, ведь столь несуразное заявление походит на оскорбление его любимого лакомства!       Пф, что ж, замётано. Будет давать ей мыло почаще.       Ну ведь правда. Он её терпеть не мог. Считай, что если пришла Клэр — пришла и нескончаемая болтовня, что происходит прямо сейчас. И ведь не обошлось и без надоедливых расспросов со стороны девчонки, которая всё же удосужилась поинтересоваться занятиями парней за последние пару деньков.       — Ну, рассказывайте, — Клэр уселась за парту, радостно болтая ногами, — что вы делали эти два дня? Уверена, Оливер не дал тебе заскучать со своими вечными идеями, — она повернула голову в сторону Энгеля, но за него неоднозначно ответил Оливер, спрятав руку в карман своих шорт:       — Этот твой Энгель — паренёк с блестящим будущим. Всё-таки занялся физ-рой, а мне отныне надо учить его всему этому. Я ж профессионал, в конце-то концов. Теперь он гордый ходит по школе и каждого встречного бьёт, как угорелый.       — Не бью, конечно! — поспешил возразить Энгель. — Это он так шутит. Но мы действительно учимся биться друг меж другом, представляешь?       Клэр от услышанного вздёрнула брови, внимательно слушая дальше.       — Теперь мы таким каждый день занимаемся. Всё ж я намерен его тренировать. Ещё чуть-чуть, и я слеплю всему миру чемпиона.       — Ой, ну… — Энгель смущённо почесал затылок и скромно улыбнулся. — Это и вправду заслуга Оливера. Он ведь любит физ-ру, а я нет. Но теперь пристрастился к этому.       — Ё-моё, я действительно пропустила море интересных событий. Вы оба молодцы! — она искренне засияла улыбкой, сцепив руки в замок от восторга. Но Оливер пропустил комплимент мимо ушей и с грубым безразличием на сказанное решил продолжить своё:       — Следующая перемена на двадцать минут. Можем показать умения. Хочешь, пёрышко?       Оливер повернулся к Энгелю. Тот слегка замялся. Задумался, потерев подбородок и тихо промычав. Ведь если он плохо покажет свои умения, то это будет смешно для всех наблюдающих и неловко для него самого. Всё-таки он тренируется всего лишь пару дней и мало чего умеет…       Хотя он подумал и об обратной стороне монеты: Клэр совершенно не такая. Она не станет насмехаться, а самое главное в их компании — доверие и поддержка. Спустя пару секунд размышлений, он всё же слабо улыбнулся и выдал ответ:       — Ладно, давай попробуем. А ты как на это смотришь, Клэр?       — Да я только с радостью! — моментально завопила она. Не хватало только сверкающего блеска вокруг неё представить, ведь именно такой эффект она, казалось, выражала.       Ну и пусть смотрит, как они друг друга в труху переламывают. Будет интересно.

***

      Что ж, перед переменой они договорились бить друг друга несильно. В знак окончания игры проигравший обязан вскинуть руки и сказать о том, что сдаётся, ибо Энгель сильно калечить не собирался. Ну, Оливер, получается, туда же.       По окончании урока вся тройка подбежала к напечатанному крупным шрифтом расписанию. Снова насчитав кучу уроков, все друзья разом поняли, что в спортивное помещение можно топать с гордо поднятой головой. Именно поэтому они и шли с огромной уверенностью и гарантией того, что их никто не потревожит. Спортзал действительно самое удобное и на удивление тихое место для драк и тренировок Энгеля с Оливером. Ну и для Клэр как зрителя.       — Пожелания и дополнительные правила к игре? — Энгель оглянул спортзал, а затем смерил глазами Оливера.       — Да на войне все методы хороши.       — Тогда моё единственное условие — не используй карандаш. Я от него не отобьюсь, ты же знаешь… — Оливер в ответ ухмыльнулся и одобрительно промычал. Затем он жестом указал Клэр отойти на безопасное расстояние от двоечки с неуёмным пылом.       Девчонка подошла к выходу из спортзала, куда ей и было велено встать, дабы безопасно наблюдать за всей картиной со стороны. Да и Клэр сможет обернуть в поле своего зрения всех участников скорейшей и неукротимой битвы. С невероятным волнением она сжала руки в кулаки, будто подбадривала своих друзей. Хотя она даже не знала, за кого стоит болеть. Наверное, за двух сразу. Она-то не чирлидерша, чтоб прям здесь растанцовывать и за одного топить.       — Не поминай лихом, — хулиган махнул кистью непонятно кому.       Оливер и Энгель заняли позиции: встали напротив друг друга на расстоянии приблизительных восьми вершков. Хулиган тут же встал в боевую стойку, вскидывая кулаки и слегка подгибая колени. Энгель повторил за ним и осторожно размял пальцы, с опаской готовясь к нападению.       Оливер с лёту подхватил немое желание Энгеля не атаковать наобум, а дожидаться удара. Парень подыграл ему и решительно рванул к другу, замахиваясь кулаком прямиком в Энгеля, но тот удачно лавировал в сторону. Задира быстро опомнился, стараясь восстановить равновесие прыжком назад, давая охватить зрением соперника. Парень снова сделал рывок к юноше, но почти сразу за это поплатился: Энгель решил обернуть тактику Оливера против него же. Урок того дня, когда хулиган только и делал, что уклонялся, юноша до крышки своего гроба запомнил. Практика, к слову, удалась на славу, ведь Энгель и вправду превосходно уворачивался, подражая движениям Оливера.       Пока из-за неудачного удара задира нескончаемо скользил ботинками по полу с целью остановиться, Энгель подхватил момент и резко взял его за волосы, чутка потянув вниз, дабы вскинуть голову. Хулиган тихо зашипел, резво цепляясь пальцами за его запястье и царапая ногтями. Всё, казалось бы, тщетно, но внезапно Оливер со всей дури толкнул Энгеля своим боком. Тот со скрипящим эхом упал на пол.       — Божечки-крошечки, что тут у вас происходит? — Баббл стояла в дверном проёме, что разделял объёмный спортивный зал от тонюсенького коридора.       — Резня, — ответила Клэр, не отрывая взгляда от происходящего.       — Оно и видно, — она повела плечами, присоединяясь к подруге в качестве дополнительного зрителя. — Кто побеждает?       — Сложно сказать… — Клэр с изумлением вздёргивала бровями всякий раз, когда друзья поддавались своей быстрой реакции и лихо уворачивались друг от друга, не давая хоть малейшего шанса на выигрыш личного соперника.       — О-о-оу… — протянула Баббл с прищуром, неловко зашипев на хиленькие удары. — А чего так слабо кулаками бьют?       — Ну не будут же они друг друга избивать. Сказали, что хотят без синяков и крови.       — Ага, без синяков… — Баббл покачала головой, представляя спину Энгеля после всех его падений на пол.       — Они сказали, что всё пучком.       — Действительно.       Энгель в конце концов сгрёб Оливера за воротник рубашки, грубо откидывая вперёд. Тот с глухим стуком упал на пол, вмиг собираясь встать, но вдруг вспышки фонарей перед его глазами один за другим потухли: над ним навис тёмный силуэт, замахиваясь. Отбиться было нечем, да и времени на раздумья катастрофически мало. Оливер поспешно вскинул обе ладони в знак остановки игры, хотя в его случае оставалось вскинуть только одну ладонь и карандаш.       — Тихо, тихо ты! Сдаюсь, — Оливер поспешно улыбнулся, понимая, что Энгель многому успел научиться в их небольшой забаве за такое короткое время.       Юноша резко осознал свою безмерную вовлечённость в игру, неловко посмеялся и одёрнул себя. Он прислушался и медленно встал, отряхивая комбинезон. Энгель протянул руку Оливеру, который охотно за неё взялся и теперь снова стоял на своих двух. Клэр ничего не оставалось, кроме как одобрительно взреветь. Баббл похлопала в ладоши.       — Вау, вы просто молодцы! — Клэр подошла к мальчишкам, светясь от волнения. Она одарила их своей лучезарной улыбкой, а затем похлопала Энгеля по плечу и обратилась к нему: — Ты действительно многому научился. Теперь ты не просто добрый и отзывчивый парень, а человек, что может постоять за себя и дать отпор задирам, — она нежно улыбнулась. И Энгель в ответ тоже застенчиво улыбнулся, неловко почесав шею.       Оливер скривился.       Как приторно и нежно. Аж выворачивает.       Во рту он ощутил вкус чего-то кислого, подобно шарику аскорбинки. Пришлось подавить недовольный вздох. Оливер раздражённо покачал головой, сильно сжимая ткань своей рубашки. Парень цеплялся ногтями, пуская по телу волны жаркой дрожи от ненависти.       К кому эта ненависть вообще?       Да к обоим голубкам. Определённо.       — Давай ещё раунд, — неожиданно не только для остальных, но и для самого себя выпалил Оливер. От такого аж глаз дёрнулся, мысленно заставляя запихать кучу мыла в свою глотку, дабы промыть рот от только что сказанных слов.       — Хочешь ещё? — Энгель снова повернулся к Оливеру. — Я не против. Давай попробуем.       Никогда он ещё так не жалел о сказанном. Но что уже менять? В боевую стойку они уже встали, к бою приготовились. Всё было так же, лишь пара изменений: появление Баббл с самого начала боя и недовольство на лице Оливера.       Хулиган даже не понял, когда это недовольно превратилось в действительную ненависть и злобу, которую он так активно пытался выплеснуть на друге. Поддавшись вперёд к Энгелю, он с дымящимся скрипом остановился прямо перед ним, из-за чего юноша увернулся, думая, что Оливер замахнётся и отлетит. По итогу Энгель уклонился так, что оказался справа от Оливера, что было для него совершенно невыгодно. Задира взял того за ключицу и неприятно сжал, откидывая вперёд. Теперь у Энгеля это место болезненно жгло и ныло, скрутив изнутри. Юноша вцепился за изнуряющую боль, выставляя локоть так, что он бы смог дотянуться и двинуть Оливеру под дых. Однако тот перехватил локоть, слишком резко выставляя свою вторую руку вперёд, из-за чего тот сам удивлённо ахнул и отпрянул, по нелепой случайности завершая это действие отрывистым откидыванием Энгеля спиной на пол.

Что-что он только что сделал?

      Под оглушительный рёв Клэр, сопровождающийся звонким эхом, Оливер осмотрел свой карандаш. С грифеля каплями на пол стекало немного свежей крови. Задира удосужился посмотреть в сторону Энгеля, что держался за своё царапнутое плечо.

Упс.

      — Энгель, ты в порядке?! — Клэр удерживала друга за нетронутое плечо. Бледный и напряжённый юноша лишь прошипел и посмотрел на свою ладонь. Кисть была залита кровью. Всё тело сделалось ватным. Оливер лишь сконфуженно отвёл глаза, не желая видеть эту жалкую картину. — О боже… Ладно, ничего страшного. Просто царапина… Пошли-пошли, я залатаю.       Клэр закинула руку Энгеля себе на шею, обхватив того за дальний бок. Она начала уводить его из спортзала, а Энгель медленно, на заплетающихся ногах поковылял вместе с ней.       — Да Господи, давай помогу тебе, — взвинченный Оливер пошёл следом за ними, закатывая глаза на пресную заботу. Но как только он вышел в коридор, его поспешили остановить.       — Нет уж, мистер, — сухо ответила Клэр, открывая дверь мужской раздевалки и держась за ручку двери, — ждите нас здесь. Придём скоро, — Клэр грубо хлопнула дверью так, что она загудела. Грохот отдавался в ушах.       Возразить было нечего. На этот раз он действительно переступил черту.       По итогу Баббл и Оливер остались в коридоре одни. Задира лишь обиженно поморщился и плюхнулся спиной об стенку, складывая руки на груди и нервозно постукивая ногой. Уточка на голове Баббл была в шокирующем изумлении, ту же эмоцию отражала и сама пенистая девочка.       Она зыркнула на Оливера. Её глаза выражали не презрение, а чистое, как и она сама, сожаление. Полагалось, что они грызли друг другу глотки из-за осквернения чистящих средств, однако сейчас Баббл просто скованно спрятала руки за спину, не понимая, как можно разбавить неловкую тишину, разрываемую глухими отголосками старшеклассников за порогом коридора.       — Что это было? — только и смогла выдавить из себя Баббл, на что получила незамедлительную и ответную реакцию.       — Передоз мылом с запахом жёлтого гиацинта, — в голосе слышался недружелюбный тон, заставляя терпение лопнуть большим мыльным пузырём и с треском провалиться. В его случае провалиться равнялось потонуть в мужской раздевалке, к которой он резко подошёл и отворил дверь, будто с цепи сорвался.       Девочка вообще ничего не поняла. Что? Каких ещё гиацинтов? Не это ли мыло, что Оливер сумел урвать в субботу, взяв с собой дополнительные три куска роз? Но она не успела задать сотни вопросов хулигану, ведь он уже зашёл в помещение напротив и громко хлопнул дверью. Хотя бы с петель не сорвалась, и на том огромное спасибо.       С петель сорвался лишь разум Оливера. Будто затуманенный сплошной ненавистью, он думал только о произошедшем, выставляя все события в ужаснейшем ключе. В его мыслях в особенности досталось Клэр, ведь она постоянно мешается под ногами, заставляя скрежетать зубами от злости, что, несомненно, раздражало, сердило и воспаляло ледяное отношение к девчонке.       От грохота двери оба одноклассника вздрогнули и подняли взгляд на входящего Оливера. Тому было плевать.       Парень с невозмутимым выражением лица прислонился к стене, хотя действия его выглядели так, будто он прервал самый важный в жизни обет. Хотя, быть может, он прав. Зрелище выглядело действительно как что-то, что приняло важный, интимный (в плане привязанности и заботы) и сокровенной близости оборот от пары чужих глаз: Клэр перевязывала плечо Энгеля каким-то синим куском ткани, а сам юноша скрестил запястья на паху, удерживая снятый комбинезон. Рубашку он откинул на скамейку. В общем-то, просто сидел с голым торсом, ничего такого. К чему взгляд прикован? К глазам. Точно.       Энгель смотрел на него в ответ. Оливер до сих пор хмурился и эмоции своего друга точно прочитать не смог. Хулиган думал, что таилась вроде как злоба на такое ранение и пропуск важного и единственного условия драки мимо ушей, что просто орало: «Не используй карандаш!». Но его взгляд был настолько чувственным, насколько мог быть, вместив в себя всевозможные тревоги: что-то с нотками сожаления, печали и разочарования от совершённых действий. Пропитано ли это разрушенным доверием или…       Или чем?       Как же много у Оливера мыслей на этот счёт. Возненавидел? Отныне недолюбливает? Полностью упал в его глазах и жестоко разочарован? Столько сценариев в голове, а изобразить полноценную картинку он так и не смог, ковыряясь в причинах одного лишь глупого взгляда. И этих выразительных глаз, что прямо сейчас на него устремлены.       — Жить будет, — оценил Оливер, но ответом на грубый комментарий последовала тяжёлая, как камень, тишина.       Оливер почувствовал, как сердце резко пропустило удар в его груди, заставляя на секунду задержать дыхание.       Ой, да пусть Энгель перестанет пялить на него наконец.       Оливер всё ещё недовольно хмурился…

…а зачем он хмурится-то?

А, точно.

      Оливер всё ещё недовольно хмурился из-за того, что «чувствует вину за содеянное». О нет, как же ему жаль Энгеля! Ему так… Прям… Очень… В общем, жаль ему, что он такое совершил. За такое он готов всецело истерзать себя ужасающей виной!.. Парень надеется, что Энгель чудом прочитал его мысли и понял, как ему грустно-печально-тоскливо-обидно-и-прочее-плохое.       До сих пор хмурый, он перевёл взгляд сначала на спадшие лямки чужой одежды и почти сразу неприятно поморщился. Глаза метнулись чуть выше, на тело Энгеля. М-да уж, и у этого никудышного и дрыщавого добрячка ещё кто-то будет в будущем? Тело его было до жути худощавым; на руках нежный кремовый оттенок кожи переходил в чёрные как смоль когти, а завершающим штришком оказалось само солнце, что решило озолотить юношу поцелуем смутных веснушек на плечах и ключицах. Оливер соединял каждую крапинку взглядом, создавая невиданные созвездия. Тьфу, как же глупо этот Энгель выглядит. Вконец бесит.       Из туманящих мыслей вывел голос Клэр.       — Видишь, что сделал? — в её интонации слышался укор.       — Прекрасно вижу, — его лицо оставалось непроницаемым. Менялся только тон, переходя на что-то смахивающее на брезгливость.       Юноша продолжал молчать, тоскливо вздыхая. Он то ли собирался с мыслями, то ли хотел сказать что-то, что не мог из себя выдавить. Клэр снова оборвала тишину и чужое мытарство.       — Вот и всё, — она встала, потирая руки друг о друга. Только сейчас Оливер заметил оборванный рукав её синего жакета. Теперь кусок ткани светился на плече Энгеля, а хулиган этого даже сначала и не понял.       — Спасибо, Клэр, — ответил юноша потускневшим голосом и слабо потянулся к скамейке, где лежала его рубашка. Оливер захлопал ресницами и понял, что должен в срочном порядке подать вещь, что он и сделал в следующую секунду, — но, опять же, не стоило…       — Ещё как стоило, — ответила Клэр, на которую Оливер даже не посмотрел. Он просто слушал их скучные формальности, разглядывая собственные руки, сцеплённые в замок на уровне шорт.       Но он чувствовал этот гнетущий взгляд на себе, что уламывал попросить прощения. Но ведь дурацкий ком в горле не давал, а сглотнуть всё равно не получится, хоть убей.       Он не мог. Да и не хотел, точно ведь.       Но Клэр всё же не стала угнетать Оливера за отсутствие извинений. Традицией постоянно улыбаться пренебрёг — уже частичное прощение.       Энгель резко встал с места, и перед его глазами поплыло несколько десятков разноцветных звёзд от крутого поднятия. Вскоре он усердно пытался игнорировать удушающую слабость и цветные точки перед глазами вперемешку с небольшими тёмными пятнами, начиная одеваться. Кровь на его руке ещё не запеклась, однако сливалась с цветом торфяного дёгтя.       Внезапно послышался звонок на урок. Энгель стал одеваться резче, а Клэр поспешила к выходу из раздевалки. Оливер поплёлся за ней, следом и Энгель. Баббл гуськом к ним присоединилась, и по итогу получилось так, что Оливер был вынужден сесть вместе с пенистой девочкой.       Не то чтобы это было проблемой. Просто Оливер в большинстве случаев садится вместе с Энгелем, но ситуация на данный момент и вправду слишком неоднозначна и буквально говорит о том, что сидеть вместе с юношей на уроке и молчать сорок отупляющих минут — пытка. Баббл тоже молчала и что-то записывала в тетради, но этим она и полезна. Пока мыльная девчонка спешила за диктовкой учителя, хулиган в уголке последнего листа тетради писал что-то мелким почерком, а затем постарался тихо вырвать небольшой клочок.       Ни для кого не секрет, что он делится всеми событиями его жизни со своими скрытными друзьями: Эдвардом и Зип. По крайней мере, явно старается делиться, ведь о многом всё-таки умудряется умалчивать. Но нынешняя ситуация выходила донельзя катастрофической, из-за чего Оливер поспешил поведать о ней в двух словах на жалком кусочке листа. И это было не что-то вроде «я в жопе», скорее, что-то более впечатляющее.       Единственная задача на данный момент — откинуть листок к запрещённым друзьям как можно скрытнее и незаметнее, даже, можно сказать, с преувеличенной осторожностью, иначе у Баббл бы всплыли вопросы. Задире повезло, что Энгель с Клэр сидят впереди, а не сзади. Именно поэтому он чопорно выпрямился, невозмутимо смотря на доску. Не повезло ему только в том, что карандашом служила левая рука, поэтому бумажку он вслепую отправил правой конечностью на пол. Зип сразу обратила на это внимание, роняя ручку для вида того, что хочет её снова взять. По итогу урвала не только ручку, но и скомканную бумажку. Вон какой улов!       Ответа Оливер не дождался. В принципе, его быть и не должно: Баббл бы заметила, и дело приняло скверный оборот. Потому он начал вычерчивать буковки в тетради, как будто ему это что-то даст в такой момент, кроме забитой по самое не хочу мыслями головушки.       — Хей, — шёпотом произнесла Баббл и начала обеспокоенно смотреть на одноклассника, чего хулиган не сделал в ответ, продолжая пялить в тетрадь, — можно спросить? — и она, не дожидаясь ответа, продолжила: — Почему ты ударил Энгеля?       — Силы не рассчитал, — огрызнулся он, не понимая, на чём остановил правописание. — Мы просто договаривались без карандаша, а я случайно задействовал его.       — Ты должен извиниться.       О, браво. Как она пришла к такому гениальному умозаключению?       — Извинюсь, — «когда-нибудь, и даже не от чистого сердца», — подумал он.       — Только не переживай, я думаю, всё будет хорошо. А ещё это послужит хорошим уроком, смекаешь? — точно ведь: Оливер совсем забыл, что пришёл к доброй компании ради исправления характера и хороших манер, а не ради новых скрытных издёвок. — Как насчёт того, чтобы вы поговорили с ним наедине насчёт этого всего?       Внезапно Баббл натолкнула его на мысль. Он искоса посмотрел на неё.       — Да, я попробую, спасибо, — без капли вежливости ответил Оливер, но девочку, похоже, такой ответ удовлетворил, и она не стала развивать тему.       К чему же пришёл Оливер? Да к тому, что он должен показать, — или сделать вид, — что хочет измениться и его дико терзает вина за содеянное, предварительно что-нибудь подарив. Всё же если он продолжит равнодушно относиться к ситуации, то его грандиозному плану с предательством труба. Именно из-за этого он и подумывал о возможном подарке. Только каком? Чьё-то сердце? Блюдо из кишок? Букет из пальцев рук? И всё не то. Это лишь испугает Энгеля и заставит снова опасаться и ненавидеть Оливера, так ещё и, возможно, пуще прежнего.       В общем, к ответу он так и не пришёл. Зато весь оставшийся урок парень думал, что Баббл отдалённо напоминала ему Зип: иногда подшучивала, но когда надо — помогала. Весьма удобно, учитывая тот факт, что он буквально сменил компанию, и теперь окружающие его люди стали полными противоположностями тому, что было раньше. В том же числе изменился и он. По крайней мере, нёс такую доброжелательную обёртку, скрывая внутри конфету с неминуемой горечью и остротой, которую и молоком не запить, и как язвочку не забыть.

***

      Энгель, Клэр и Баббл ушли от Оливера в столовую.       Хотя, если быть точным, то это просто хулиган за ними не пошёл, дожидаясь, когда Зип и Эдвард выйдут из класса. Собственно, долго ждать не пришлось: двойка ребят вышла с бурным обсуждением и хохотом неведомой Оливеру ситуации, но секундой позже друзья всё-таки поставили его в известность.       — Мы случайно раздолбили стекло в столовой, — пояснила «Дважды два восьмёрка», невозмутимо пожав плечами на собственную шалость.       — Когда вы успели? — усмехнулся Оливер. Хоть что-то в этом мире остаётся прежним.       — Да она ж не работает. Мы просто воспользовались моментиком, всего-то.       — Ага. Я уже представляю, как же потом наша директриска начнёт орать, — Эдвард хихикнул, и Зип подхватила этот смешок, хохоча за ним. Спустя пару секунд насмешек Зип резко замолчала и застыла как вкопанная, широко распахнув глаза от удивления.       — Чувак, кого зарезал?       — В смысле? — Оливер вопросительно выгнул бровь.       — Да у тебя карандаш в крови. Или чё это?       — Ах, ты про это, — Оливер поднял свою карандашную руку и слегка повертел ей, как будто думал, что излишне большое средство для рисования будет выглядеть по-другому с разных сторон, — пёрышко херанул. Тоже случайно.       — Чего? А вашей дружбе не кердык, случайно? Или… Стоять, — Эдвард по-птичьи склонил голову набок и начал озираться по сторонам. Поняв, что тройка добрячков давно ушла, он думал, что сложил в голове правильный, но плохой для Оливера пазл. Что-то вроде «Он чё, так поздно убил его?».       — Нет. Он просто обиделся и всё. Мы же учились бить, помните? Вчера вам написывал об этом. А сегодня специально перед песенкой побились, и я вдарил ему по плечу. Теперь она постоянно вместе с ним, жалеет и, короче… Вся эта смазливость, вы поняли, — хулиган закатил глаза и провёл пятернёй по волосам. — Но мне надо извиниться, иначе плану крышка.       — Помочь? — Зип с Эдвардом переглянулись и ухмыльнулись общему другу.       — Как?       — Заговорим Клэрке зубы. Мы же умеем, ты знаешь это, — Эдвард упёрся локтем в плечо Зип и держался за свой затылок, мечтательно представляя план действий. — Пока мы ей брехню чешем, ты извиняешься перед этим своим… Энгелем. На глазах мыльного пузыря же сможешь?       — Думаю, смогу, — Оливер снова хитро улыбнулся.       Он всегда верил в своих друзей. Какими бы чёрствыми хулиганы не были, у каждого оставалась частичка души и отзывчивость в критических ситуациях, известная лишь им троим. А это значит, что зубы Клэр они точно заговорят и не подведут.       Да и извиниться перед Энгелем не составляло никакого труда. Правда ведь? Быть может, подарок он и не выбрал, но если что, словами всё выскажет. То есть… Всё придумает. Ещё и извинится прямо у Баббл на глазах. Да… «Задачка не из лёгких…», — подумал бы любой слабак, но для задиры это раз плюнуть.       В груди что-то кольнуло.       А затем ещё. И ещё пару раз.       Оливер взялся за то место рубашки, где нескончаемо билось его сердце. Задира начал мерить своё дыхание, осознавал каждый свой вдох и выдох. Но затем парень резко одёрнул себя и пошёл к своему шкафчику. Он решил не придавать этому должного значения. Что бы там ни кололось, кое-что он знал точно: всё пройдёт максимально гладко. Как по маслу. И хорошо. Одним словом — безупречно.