Магия из пепла

Йеннифэр открыла глаза. Тишина. Странная, давящая тишина, как после глухого удара, когда уши ещё звенят, а вокруг всё как будто укутано ватой. Она не сразу поняла, где находится. Последнее, что она помнила… Геральт. Её руки, дрожащие от магического напряжения, касаются его истерзанного тела. Его глаза, тускнеющие под багровыми небесами Ривии. Боль, разливающаяся где-то внутри, такая же всепроникающая, как и та магическая сила, которую она уже не могла контролировать. Она умерла. Йеннифэр была в этом уверена. Умерла так же, как и он. Они должны были быть вместе в этом, неразделимы даже смертью. И тем не менее она была жива. Нет, не жива — что-то другое, что-то странное, непривычное. Тело… её собственное тело ощущалось не так, как должно. Она всегда была сильной, даже тогда, когда отказывалась подчиняться воле, она чувствовала власть, сокрытую в каждом движении. Теперь же всё было не таким. Меньше, слабее, моложе. Йен медленно подняла руку и посмотрела на неё, словно на чужую — тонкие пальцы, обтянутые нежной кожей, совсем не её. Она замерла, чувствуя как сердце, новое сердце, болезненно ударилось в груди. Память, чужая, но вплетающаяся в её сознание, начала просачиваться, как вода, стекая тонкими струйками в глубокую рану её души. Имя. Лили. К двери кто-то подошел, и Йеннифэр, рефлекторно обострив свои чувства, услышала лёгкие шаги — кто-то неуверенно задержался у порога. Дверь открылась с едва слышимым скрипом, и в проеме показалась женщина. Мягкие черты лица, рыжие волосы, высоко собранные на затылке, взгляд, полный тревоги и ожидания. Мать. — Лили, дорогая… — голос её был одновременно ласковым и настороженным, как будто она боялась нарушить тонкий, едва удерживаемый мирок вокруг своей дочери. — Тебе пришло письмо. Из Хогвартса. «Хогвартс?» — это слово ничем не отозвалось в голове Йеннифэр, лишь усилило дискомфортное ощущение чуждости происходящего. Что за мир, где она оказалась? Почему здесь не чувствовалось ни силы, ни привычных потоков магии, ни следов её собственного мира? Всё это лишь усиливало ощущение замкнутости и отчаяния, растущего внутри. Йеннифэр, безмолвно взглянув на женщину, приняла письмо. Бумага оказалась странной на ощупь — грубее, чем она ожидала, но удивительно крепкой. Она открыла его небрежным движением, стараясь сохранять внешнее спокойствие, пока внутри её раздирало осознание беспомощности. Текст на бумаге не вызвал в ней эмоций — школа магии. Совсем не то, что она знала. Не то, что хотела знать. Женщина в дверях что-то говорила, но Йен не слушала. Она всё ещё пыталась осознать собственное существование в этом новом теле, в этом новом мире, с чужими воспоминаниями, с чужими эмоциями. Её взгляд скользнул в сторону, и она заметила девочку. Петунья. Стояла поодаль, будто из тени, впиваясь в неё взглядом, как ядовитая змея. — Лили, — протянула девочка, её голос был пропитан раздражением и… ревностью? Да, знакомое чувство. — Ты действительно пойдёшь в эту школу для… таких, как ты? Йеннифэр, в своей прежней жизни, уже встречала подобные взгляды. Страх. Зависть. Непонимание. Но эта девочка, Петунья, ощущала это особенно остро. Йен заметила, как её руки непроизвольно сжались в кулаки, как будто она уже знала, что это не просто ревность. Это отчаяние, необходимость быть другой. — Я пойду, — произнесла Йеннифэр, голос был чужим, но полным скрытой угрозы. Петунья вздрогнула, её глаза расширились, как у пугливого зверька. Но Йен было всё равно. Этот разговор не имел смысла. Они не были равны, и эта девочка слишком рано поняла это. — Ты не понимаешь, — процедила Петунья, почти шипя. — Они такие… странные. И ты станешь одной из них. Йен лишь подняла взгляд, равнодушно встречая пылающие от эмоций глаза девочки. Она молчала, потому что не видела смысла спорить с тем, кто не способен понять. Она знала, что за этим разговором скрывается что-то более глубокое, но её это не волновало.

***

Выйдя на улицу, Йеннифэр почувствовала, как лёгкий ветерок холодит её лицо. Магия здесь была иной, слабой, почти неосязаемой, но в воздухе ощущалась странная сила, чуждая и одновременно манящая. Она шла медленно, стараясь удержать равновесие — в новом теле было тяжело. Каждое движение давалось с трудом, как будто её изуродованные воспоминания о смерти всё ещё давили на неё. Вдруг она заметила фигуру, сидящую под деревом. Мальчик. Худой, тёмные волосы, задумчивый взгляд. В его руках было письмо, похожее на то, что получила она. Он выглядел так, как будто тоже боролся с чем-то внутри. — Северус… — её губы произнесли имя прежде, чем она успела осознать это. Имя, всплывшее из чужих воспоминаний, но каким-то образом отозвавшееся в её душе. Мальчик поднял голову и взглянул на неё. Его лицо было по-детски острым, но взгляд — взрослый, усталый. — Ты тоже получила письмо, — сказал он тихо, как будто уже знал ответ. Йеннифэр кивнула, хотя её мысли были далеки от темы их разговора. Северус изучал её внимательно, словно пытался проникнуть вглубь, понять, кто она на самом деле. Она почувствовала, что он тоже чужак в этом мире, такой же потерянный, как и она. Но у него была цель. Йеннифэр замерла, чувствуя на себе напряжённый взгляд Северуса. Он был неприметным мальчиком, одетым в обветшалую одежду, но его глаза горели внутренним огнём. Она могла бы не обращать на него внимания, но что-то в нём притягивало её, словно этот ребёнок знал о магии больше, чем хотел показать. Его ум был цепким, а характер — твёрдым. Неужели этот мир даст ей союзника? Или врага? — Эта школа… что ты о ней знаешь? — спросила она, присев рядом с ним, почувствовав, как мягкая трава хрустит под чужими детскими ногами. Тело Лили всё ещё ощущалось странно, как чужое платье, которое не сидит по фигуре. Северус взглянул на неё с лёгкой настороженностью, но всё же ответил: — Хогвартс — это всё. Там можно стать кем-то. Найти силу, найти знания, которых больше нигде нет. Йеннифэр прищурилась, обдумывая его слова. Она многое знала о школах магии. Видела, как великие магистры падали жертвой своей жадности или гордыни. Она видела разрушение, которое могли принести магические знания, но этот мальчик… Он был молод и полон надежд. Что ж, возможно, через него она сможет понять этот мир и найти ответы. — Знания и сила могут разрушать, — тихо проговорила Йен, её голос был полон горечи. Она вновь вспомнила Геральта, его глаза, угасающие под её руками. — Если не знаешь, как правильно их использовать. Северус задумался, его лицо исказилось в тени задумчивости. Он явно не был обычным мальчиком, и Йеннифэр это видела. Он стремился к большему, так же, как и она когда-то. Но путь, на который он ступит, может привести к тому же разрушению, через которое прошла она. — Я научусь, — его голос был твёрдым. — У меня нет другого выхода. Йен медленно поднялась, её мысли кружились вокруг новой загадки. Что ж, может быть, она и вправду сможет что-то изменить, пока находится в этом теле. Лили Эванс была связана с этим миром. Она была одной из тех, кто изменит его будущее. А Йеннифэр… Йеннифэр уже слишком многое видела, чтобы не пытаться взять контроль в свои руки. Они направились обратно к домам, и по пути Йен почувствовала, как тени прошлого вновь нависли над её разумом. Она потеряла Геральта. Навсегда. Но в этой новой жизни, где её окружали магия и молодость, была возможность вновь обрести цель. И она не собиралась упускать этот шанс.

***

Йеннифэр, как только покинула Северуса, направляясь обратно к дому Лили, не могла избавиться от странного ощущения, что её затянуло в историю, которая только начала разворачиваться. Здесь всё было не так. И теперь, находясь в теле одиннадцатилетней девочки, она должна была каким-то образом разбираться с этим. Кровь в её жилах кипела от мысли о том, как же это произошло. Почему? Что за шутка судьбы? Неужели всё то, что случилось с Геральтом, что произошло в Ривии — было напрасно? Она умерла. Это было неоспоримо. Она чувствовала момент, когда её сила иссякла, когда тело перестало подчиняться воле, когда последнее дыхание оставило её губы. И Геральт… Смерть забрала его, а вместе с ним — и часть её самой. Он был её якорем, её тем самым, ради кого она была готова бороться, и ради кого в конечном итоге погибла. Но теперь она здесь, живая, но не своя. И что она может сделать в этом новом мире? Чего стоит искать? Йен, останавливаясь перед дверью дома Эвансов, тяжело вздохнула. Ответов не было. Едва переступив порог, она вновь столкнулась с напряжённым взглядом Петуньи. Девочка не спускала с неё глаз, её губы поджаты, глаза сияли ненавистью и ревностью. Какой знакомый взгляд. Сколько раз Йеннифэр сталкивалась с этим чувством в мире людей, магов и монстров? В глазах Петуньи не было ничего нового, но странным было другое — несмотря на кажущуюся обыденность, в этом доме не было чувства семьи, тепла. Лили была чужой среди своих. — Где ты была? — голос Петуньи прозвучал хлёстко, как удар плети. — Мама уже волновалась. Йеннифэр, на мгновение опешив, сдержала порыв ответить резко. Петунья была раздражающей, но её злоба исходила откуда-то глубже, чем просто из-за ревности к магии. Этот мир был наполнен теми, кто отчаянно желал быть другим. Желал магии, силы, власти. Желал стать кем-то великим, но всегда оставался в тени тех, кому было дано чуть больше. Она видела это и у Петуньи. Видела, как её внутренний огонь завидует сестре, пусть и младшей, но уже значимой. — Я прогулялась, — Йеннифэр решила не вступать в перепалки. Резкие ответы в этом доме ничего не решат, только усугубят напряжение. Это была война, в которой победить не удастся ни одной стороне, но можно было выиграть время. Петунья фыркнула и поспешила скрыться в своей комнате, оставив Йен одну на кухне, где миссис Эванс хлопотала у плиты. — Всё в порядке, Лили? — спросила женщина, бросив на неё короткий, обеспокоенный взгляд. — Ты как-то сама не своя сегодня. Письмо… Ты ведь рада, что тебя пригласили в Хогвартс? «Рада?» — Йеннифэр медленно кивнула, хотя мысль о магической школе, которая была чужда её привычному миру, вызывала только напряжение. Какое дело ей до этой Хогвартской школы, когда её реальная жизнь была разрушена, а она — застряла в теле девочки, чьи судьба и будущее ей не принадлежали? Всё, что было ей важно — вернуть себя, свою силу, понять, как и почему она оказалась здесь, и что за магия окружает этот новый мир. Она подняла письмо с логотипом школы. «Дорогая мисс Эванс», оно начиналось стандартными словами, будто за этими вежливыми строками не стояло никакой реальной угрозы. Но Йеннифэр знала — магия всегда несёт в себе опасность. И если здесь ей предстоит обучаться, то она должна быть готова к любой подлости. Этот мир был иной, и правила здесь тоже должны были быть другими.

***

Вечер застал Йен сидящей на кровати, задумчиво перебирающей мысли. Она чувствовала слабый прилив чужой усталости, хотя сознание её не знало покоя. Чужая комната с простыми деревянными стенами казалась удушающей. Маленькие осколки воспоминаний Лили проносились перед её мысленным взором, но Йен не позволяла им затуманить её собственные размышления. И вот, когда уже казалось, что всё застыло в томительном ожидании, послышался стук в дверь. Мать Лили выглядела взволнованной, но не испуганной. В её глазах Йеннифэр прочитала лёгкую тревогу, и прежде чем та успела что-либо сказать, из-за её спины появилась высокая женщина с суровым лицом и проницательным взглядом. Она была одета в чёрную мантию, поверх которой сквозь ткань просматривались заострённые линии костюма. В её руке был небольшой свёрток, очевидно важный, судя по тому, как аккуратно его держали. Лёгкое напряжение пронеслось по комнате, как электрический ток. — Добрый вечер, миссис Эванс, — голос женщины был строгим, но не лишённым уважения. — Меня зовут Минерва Макгонагалл, я преподаватель и заместитель директора школы Хогвартс. Йеннифэр почувствовала, как её взгляд на мгновение смягчился — это имя, как и всё в этом мире, было чужим, но произнесённым с должной уверенностью. Впрочем, чувство надвигающегося испытания только усилилось. — Я пришла, чтобы поговорить с вами о Лили и её обучении в нашей школе, — продолжила Макгонагалл, взглянув на Йен. Лёгкое удивление отразилось на её лице, но только на миг. Очевидно, что-то в Лили или в её взгляде было не таким, как она ожидала увидеть. Йеннифэр изучала Макгонагалл с не меньшим вниманием. В этом маге было много силы, опыта, и одновременно — строгая дисциплина, возможно, даже чрезмерная. Но в этом не было ни опасности, ни скрытой угрозы. Во всяком случае, на первый взгляд. — Мы рады, что Лили получила письмо, — миссис Эванс заговорила немного нервно, — но… эта магия, она… неожиданна для нас. Макгонагалл кивнула, понимая опасения родителей маглов. Это было для неё привычным, она уже не раз сталкивалась с подобными ситуациями. — Я понимаю ваше беспокойство, миссис Эванс, — начала она, садясь на край кресла и складывая руки. — Но могу вас заверить, Хогвартс — это место, где Лили будет в безопасности и сможет развивать свои способности под присмотром опытных преподавателей. «В безопасности?» Йеннифэр не поверила этим словам. Не существует места, которое было бы по-настоящему безопасным, особенно для мага. Особенно для той, чья сила будет расти и крепнуть. Но Макгонагалл казалась убеждённой в том, что говорит. — Завтра мы отправимся на Косую Аллею, — произнесла Макгонагалл, её взгляд на миг остановился на Йен, словно она догадывалась о чём-то. — Там мы приобретём всё необходимое для обучения Лили. Йеннифэр лишь кивнула. Она знала, что выбора у неё нет. Хогвартс, магия, этот новый мир — всё это теперь стало её новой реальностью, пока она не найдёт способ понять, как и почему её перенесло сюда.